Текст книги "Рыжая Соня и Меч Севера"
Автор книги: Юрий Бахорин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
Фраза получилась длинной, непривычно складной и словно бы поставила точку в споре. И только Задира не смогла промолчать:
– В Логово лети! В Логово!
Вестница развернулась и, похоже, действительно собралась улетать.
– Стой! Стой! – забеспокоилась Гана.– А зачем ей улетать?
– За… Помощью…– пояснил Вулоф.
– За помощью…– недоверчиво покачала головой девушка.– Разве она сумеет рассказать, что случилось?
– Верно…– согласился волк. Похоже, ему эта мысль до сих пор в голову не приходила.– Напиши…– по своему обыкновению кратко подсказал он и посмотрел на девушку.
– Кто? Я? – с тихим ужасом прошептала она.
– А кто же? Я? – приоткрыв клюв и прищурившись, поинтересовалась Шалло.
Досадливо закусив губу, девушка порылась в одном мешке, потом в другом, пока не отыскала перо, баночку с несмываемой краской и пачку нарезанного маленькими квадратиками пергамента. Писать Гана умела, хотя и плохо. Она обмакнула перо в краску, изрисовала один из листочков корявыми буквами, проверяя свои навыки, тщательно продумала послание и принялась за дело.
«Документы получены, но из-за погони спрятаны. Север в плену, в Янайдаре. Соня в плену рядом с Янайдаром. Схвачена разбойниками из Ямы. Писано Ганой, неизвестно какого дня второй или третьей луны осени».
Гана перечитала написанное и осталась довольна. Вроде бы ничего не упустила. Тогда она прочла послание вслух.
– Сойдет…– одобрил Вулоф, а Шалло сверкнула черным глазом и склонила голову набок.
– Неизвестно какого дня… Здор-рово! – язвительно прокаркала она.– Нр-ра-авится!
– Ну ты, ворона! – Гана досадливо закусила губу.– Пиши сама, раз такая умная!
– Клюну! – угрожающе растопырив крылья, предупредила Шалло. Она явно не собиралась сносить от Ганы то, что девушка терпела от нее.
– Кушу!– пискнула Задира, неожиданно поддержав птицу.
– Хватит…– рыкнул Вулоф и обернулся к Гане: – Привязывай…
Обе скандалистки мгновенно умолкли. Гана достала моток суровых льняных ниток и, обернув клочок пергамента вокруг вороньей лапки, тщательно обмотала получившуюся трубочку нитью и завязала узлом.
– Поешь,– сказала она, но ворона лишь взглянула на девушку, быстро вспорхнула и полетела прямиком на север.
Гана смотрела ей вслед и думала о том, что птице придется теперь лететь много дней подряд, изредка останавливаясь, лишь затем чтобы отыскать еду. И все это несмотря на снег и дождь, ведь на севере уже в разгаре осень… А может, и зима!
– Наконец-то убралась, зануда! – пробурчала Шалло.
* * *
День прошел в скучном ожидании. Все, что хотела узнать, Соня узнала, но легче ей от этого не стало. Один, вооруженный мечом и кинжалом, держал поднос с едой. Двое сопровождали его, и у них помимо клинков были еще и сети. Девушка поняла, что недооценила туранца. Будь у нее хоть какое-то оружие, хотя бы пара кухонных ножей, она бы не беспокоилась. А так… Впрочем, если удастся подойти поближе до того, как он поставит поднос, она вполне успеет выхватить кинжал и расправиться с одним из охранников. Соня ни на миг не усомнилась в этом. С сетями или без, деревенские и есть деревенские. Все зависит от того, где каждый из них остановится.
Что ж, она ведь и не рассчитывала, что выберется отсюда быстро. Придется потихоньку приучать их к себе, всякий раз, когда они будут приходить, хоть еще на полшага приближаться к двери. Начала она уже сегодня, перед ужином, встретив своих тюремщиков обворожительной улыбкой. Те восприняли это как должное. Поставили поднос, забрали старый, развернулись и гордые собой ушли.
Болваны! Соня чуть не расхохоталась. Покорители женских сердец!
Снаружи послышался странный шорох, девушка насторожилась и обернулась к окну. Ночь уже вступила в свои права, погрузив землю во тьму. Услышав тот же шорох во второй раз, Соня подумала, что это не случайно, быстро наклонилась к лампе и задула огонь. Стало совсем темно, и что-то тут же проскрежетало по каменному подоконнику.
– Долго соображаешь,– услышала девушка знакомый хриплый голос и принялась озираться, отыскивая в темной комнате черную ворону. Наконец, отчаявшись, она тихо позвала:
– Где ты, птица моя дорогая?
Вновь послышался шорох, и опять Соня никого не увидела, только по звуку сумев определить направление, замерла. Ее плеча коснулись цепкие птичьи лапы. В следующий миг Шалло прижалась телом к щеке хозяйки.
– Хорошая моя,– приговаривала Соня, поглаживая шелковистые перья.– Ну как вы там? Рассказывай…
– Все живы. Вестницу отпр-равили с письмом в Логово,– начала Шалло кратко излагать самое главное.– Вожак в плену, в Янайдар-ре. Ср-ражается.
– То есть как это? – не поняла Соня.
– Гана сказала, что он тепер-рь – гладиатор-р…
– Вот как…– задумчиво проговорила Соня.– Далеко это?
– Не очень,– уклончиво ответила ворона, и Соня не стала уточнять.
Она задумалась. Друзья не забыли о ней, и, значит, осуществить задуманное будет проще. Теперь у нее есть надежда выбраться отсюда значительно раньше, чем она рассчитывала. Соня помнила, что все веревки и отмычки пришлось спрятать вместе с драгоценностями и документами в каменном лабиринте. До них сейчас не добраться. Зато среди вещей кое-что осталось.
– Мне понадобится пилка, чтобы перепилить решетку. Пусть Гана найдет ее,– сказала она.– Ты сможешь принести?
– Коне-ечно,– проворчала Шалло и потопталась, собираясь улетать.
– Свет зажигать не стану – пусть думают, что я сплю,– пояснила Соня и насторожилась.– А почему ты не прилетала, пока я не задула лампу?
– Внизу двое,– ответила Шалло.
– А далеко лагерь? – поинтересовалась девушка.
– Р-рядом,– каркнула ворона, не понимая, зачем хозяйке понадобилось это знать.
Соня задумалась. Ночь стояла безлунная, и, чтобы выполнить ее просьбу, Гане придется развести костер, который могут заметить. Нет, лучше переждать еще день, а этой ночью заняться чем-нибудь другим…
Хотя бы исследовать коридор и ведущую вниз лестницу. Как ни странно, но только сейчас ей пришло в голову, что, быть может, глаза ей завязывали вовсе не для того, чтобы скрыть потайной ход, а наоборот, чтобы она не увидела, что его нет. А если это обычный дом, и по лестнице запросто можно пробраться на второй и третий этажи? Тогда не нужно возиться с решеткой. С замком-то справиться легче, а уж там проскользнуть мимо полусонных стражников – вообще пустяк.
– Забудь про пилу,– сказала она,– Принеси мне Задиру. Сумеешь?
– Зачем? – каркнула Шалло, и Соня поняла, что Шалло не понравилась ее просьба.
– Я пущу ее за дверь.– Соня кивнула на зарешеченное окошко.– Пусть разведает путь. Как в замке, помнишь? Ну, лети!
Сказав это, девушка бережно сняла птицу с плеча и просунула ее сквозь прутья оконной решетки. Взмахнув крыльями, Шалло растворилась в ночной тьме.
* * *
– Куда она запропастилась?
Задира возбужденно пошевелила усами и вновь принялась за еду.
– Да успокойся ты,– улыбнулась Гана.– Ничего с нашей вороной не случится.
– Аз я о ней вообще не думаю!– возмущенно пискнула Задира.– Я о хозяйке беспокоюсь.
– Вот как? – послышался голос Шалло.– Значит, я тебя не интер-ресую!
– Ты где была?—оторвавшись от еды, подскочила к ней Задира, но Шалло, словно не видя ее, повернулась к девушке.
– С Соней все в пор-рядке,– объявила она, и в ночной тишине послышался облегченный волчий вздох, хотя до сих пор ни Вулофа, ни Вилвы даже не было видно. Задире, однако, совсем не понравилось, что ее не замечают.
– Я задала вопрос!– гневно заверещала она и, схватившись когтистой лапой за кончик клюва вороны, развернула ее голову к себе.
– Тебя велели пр-ритащить, звер-рюшка,– ответила та и, перепорхнув к туше, занялась едой.
– Ну так неси!– восторженно всплеснула лапками Задира.
Сердце зверька радостно забилось. Сейчас и она воспарит в высоком небе. Ей даже крылья для этого не понадобятся! Ворона рвала клювом мясо и искоса поглядывала на крысу.
– Так ты полетишь наконец или нет? – теряя терпение, спросила Гана.
– Полечу! – с готовностью откликнулась Шалло, словно ждала именно этого вопроса.– Но не раньше, чем кр-рыса извинится!
– Не дождешься!– оскалилась Задира.
Обе при этом посмотрели на девушку, словно приглашая ее разрешить их спор.
– Как же вы обе мне надоели, зануды! – простонала Гана.
– Хватит! – глухо рыкнул Вулоф, и спорщицы мгновенно угомонились.
– Ты готова? – спросила, подскочив к Задире, Шалло.
– Давно!– огрызнулась та.
– Тогда летим! – каркнула ворона, взмахнула крыльями, подхватила Задиру и начала быстро набирать высоту.
В первый миг у крысы от неожиданности просто перехватило дыхание. Как завороженная смотрела она вниз, на удалявшуюся землю, на кроны деревьев, которые незаметно превратились в сплошной темный ковер. Тогда она перевела взгляд на небо. Молодой месяц проклюнулся сквозь облака и раскрасил мир густой чернью и серебром. Задире показалось, что они летят считанные мгновения. Она видела бескрайний лес, а прямо впереди – огромную прогалину с расположившимся на ней домом. Домом, где ждала ее хозяйка. Казалось, он совсем рядом, а Шалло все продолжала набирать высоту. И тут Задира испугалась. Она увидела, как раскачивается далекая линия горизонта, и почувствовала, что поздний ужин был явно ни к чему.
– Зачем ты так высоко поднимаешься?!– завизжала она.– Спускайся!
– Если спущусь,– отозвалась Шалло,– нас заметит стр-ража!
Объяснение показалось разумным. В маленькую крысиную головку не пришла даже такая простая мысль, что вряд ли кто способен заметить в ночном небе черную ворону с черной крысой в лапах. Но смелости это Задире не прибавило.
– Спускайся! Мне больно! Отпусти меня!– заверещала она.– Мне больно!
– Отпускаю,– тут же согласилась Шалло.
И маленький зверек кубарем полетел вниз. Мир закружился, и через мгновение Задира перестала понимать, кто она, где находится и что с ней происходит. Шалло сложила крылья и ринулась вдогонку, быстро сокращая расстояние. Когда до земли оставалось не больше сотни локтей, ее цепкие лапы подхватили крысу. Шалло расправила крылья и спланировала на камень подоконника. Здесь она вновь выпустила Задиру, а сама устроилась рядом, следя за тем, чтобы та не свалилась вниз. Жалобно поскуливая, крыса подползла на дрожащих лапках к краю подоконника и свесилась наружу.
* * *
Двое разбойников остановились у стены под самым окном Сони и с наслаждением вспоминали спокойные деньки, что наступают в родной Яме, когда начинается зима и на землю ложится толстое снежное покрывало. Внезапно один из них насторожился.
– Ты чего? – поинтересовался второй, оборвав фразу на полуслове.
– Слушай!..– ответил второй шепотом и, задрав голову, уставился на окно пленницы.
Его приятель замер, прислушиваясь, но ничего, кроме стрекота сверчков в листве деревьев да негромкого царапания, не услышал. Внезапно его осенило.
– Кот! – ухмыльнулся он.– Опять на крышу залез.
Он Поднял голову, всматриваясь в темноту. Тут же наверху что-то булькнуло, и лицо ему залепило клейкой густой дурно пахнущей массой.
– Что это? – Сплюнув, он попытался прочистить глаза.
Его приятель раскатисто расхохотался.
– Опять кошка дряни какой-то нажралась! – с готовностью пояснил он.
– Вот дерьмо! – взревел его приятель и помчался к протухшему фонтанчику.
– Это точно! – хохотал второй, радуясь, что ночь началась так удачно, а завтра будет что рассказать друзьям.
* * *
Соня стояла у окна и с удивлением смотрела, как неподвижно лежит, свесив наружу голову, Задира. Видно, полет с непривычки дался ей непросто. Наконец зверек поднялся и на подгибавшихся лапках направился в комнату. Не обращая внимания на Шалло, которая все время отворачивалась, стараясь не встречаться с ней взглядом, Соня подхватила Задиру и перенесла ее на стол, затем затворила окно, зажгла лампу, налила в тарелку немного воды, и крыса мгновенно начала жадно лакать.
– Так что случилось? – спросила девушка.
– Она бросила меня!– отдышавшись, зло пропищала Задира.
– Ур-ронила,– спокойно поправила ее Шалло.
– Бросила!– взвизгнула Задира.
– Сама попр-росила,– согласилась ворона.
– Перестаньте,– остановила их Соня, когда поняла, что конца спора не предвидится.– А ты не смей ее больше бросать, а то не поймаешь…
– Ха!
– Я не шучу,– нахмурилась Соня, и на этот раз Шалло промолчала.
Задира уже полностью пришла в себя и теперь лихорадочно набивала опустевший живот, один за другим отправляя в рот куски мяса с тарелки хозяйки.
– Говор-рила тебе: не наедайся пер-ред полетом…– прокаркала Шалло,– а ты снова. Полетим назад, опять дур-рно станет.
Задира искоса посмотрела на Шалло и хотя ничего не ответила, но есть перестала.
– Если ты готова, идем.– Соня подставила руку, и зверюшка прыгнула на ее ладонь.– Посмотри, куда ведут лестница и коридор. Разведай все, что сможешь. Главное – постарайся отыскать выход.
Она поднесла Задиру к зарешеченному окошку. Та прыгнула, проскользнула между прутьями решетки и скрылась. Однако не успела Соня вернуться к столу, как крыса с громким писком прыгнула обратно, словно повстречала нечто невероятно страшное.
– Там кошка! Кошка! – отчаянно вопила она.
Шалло нахохлилась, а Соня похолодела. Она тут же вспомнила, что в первый же день видела кошку внизу, в зале.
Как же она забыла о ней?! Впрочем, немудрено. Видела она ее мельком. К тому же почти сразу началась драка, и тут уж стало не до кошки. Хорошо, что все обошлось…
– Где ты ее встретила?
– На лестнице,– вздрогнула Задира.
– Кроме нее никого не почувствовала?
– Н-не знаю…– Крыса затрясла головой, словно пытаясь избавиться от наваждения.– Мне казалось, она повсюду!
– А она вообще-то была? – повернулась к ней Шалло.
– А ты проверь!– огрызнулась крыса.
– Перестаньте,– остановила Соня готовую было опять вспыхнуть ссору и задумалась.
Да, жаль, что не удалось. Девушка почему-то не сомневалась, что кошка появилась в доме не случайно. Что она – лишь одно из звеньев той же цепи, что и сети, и все прочее. Ай да Ханторэк! Если чего-то очень сильно хотеть, даже такой, как он, дурак начинает неплохо соображать.
– Летите,– наконец сказала она и обернулась к Шалло.– Ты помнишь, что должна передать Гане?
– Др-ра! – каркнула та.
– Хорошо,– кивнула Соня.– Добавь еще, чтобы постаралась найти какую-нибудь веревку – мне надо спуститься отсюда, но главное – пила. Я жду тебя сразу после захода солнца. Гана пусть дожидается в лесу с парой коней, но к дому близко не подходит.
С этими словами она снова задула огонь и отнесла Задиру к окну. Вновь переход от света к тени ослепил девушку, и только по обласкавшему лицо ветерку, поднятому крыльями взлетавшей Шалло, она поняла, что опять осталась одна.
В первый миг Соня испытала горькое чувство вины за то, что подвергла Задиру смертельной опасности. Она не имела права забывать о кошке! Хвала Лепестку – все обошлось… Да, кошка явно не случайно оказалась в доме. А если завтра туранец поинтересуется, что за шум он слышал у нее в комнате в самом начале ночи? Соня задумалась. Плохо дело. Если он догадается, что кошка пыталась поймать добычу, то велит усилить наблюдение, и тогда побег может сорваться.
Она вновь зажгла свет, разделила жаркое на маленькие кусочки и просунула один из них сквозь прутья решетки. Не успела она отпустить мясо, как кошка кинулась на дверь и чуть ли не выхватила еду из руки. Из коридора послышалось довольное ворчание. Значит, они нарочно держат зверька полуголодным и не выпускают из дому… Ну и ладно. Пока тарелка не опустела, Соня отправляла за дверь кусок за куском, всякий раз заставляя кошку прыгать и выхватывать кусок из рук. Теперь, если ее спросят, кто шумел, она знает, что ответить.
* * *
Минул еще один день, и все повторилось. Едва сумерки перешли в ночную темноту, Соня загасила лампу и сразу же услышала знакомый скрежет когтей по камню. Она не стала зажигать свет, а, прикрыв глаза, предпочла дождаться, пока они не привыкнут к темноте.
Теперь ей не придется тратить на это время, когда его, быть может, не останется. Вновь открыв глаза, девушка уже ясно различала все находившиеся в комнате предметы. Шалло тут же подскочила к ней и потерлась головой о протянутую руку. К телу ее замысловатой нитяной упряжью Гана привязала пилку с удобной буковой рукоятью, которую по заказу Сони изготовил Гуднар. По ее же просьбе он заточил один из краев, превратив тем самым пилу в некое подобие ножа.
– Не тяжело было? – поинтересовалась Соня.
– Ха! – хвастливо ответила ворона.
– Ну ладно, ладно,– торопливо согласилась девушка, опасаясь, что Шалло пустится в рассуждения.– Теперь помолчи, пожалуйста.
Она подошла к окну и прикинула, какой из четырех прутьев лучше всего выпилить, чтобы выбраться через окно. О дверном замке она уже давно и думать забыла: если в коридоре бродит кошка, то вполне могут находиться и люди, а вот за окном, что ни говори, свобода. Там ее ждут
Гана и Вулоф с Вилвой, которые, если понадобится, придут на помощь.
На ее счастье, решетка перегораживала оконный проем таким образом, что вполне достаточно было выпилить лишь половину любой из двух перекрещенных перекладин, и она без особого труда выберется наружу. Пленница остановила свой выбор на правой боковой и принялась за дело. Зубья были очень мелкими и острыми, а потому бронза решетки пилилась с едва слышным шорохом. Когда пила вошла в прут наполовину, Соня полила на металл немного масла из светильника и продолжила работу, еще раз помянув добрым словом кузнеца, сработавшего прекрасный инструмент. Каленая сталь вгрызалась в мягкую бронзу едва ли не так же легко, как нож режет масло.
Девушка не успела даже устать, когда пруток толщиной в палец оказался перепилен. Соня положила пилу на подоконник и, решив передохнуть, случайно задела решетку. Прут свободно ходил в своем гнезде, хотя вынуть его не удавалось: оставшийся кусок решетки не позволял освободить отпиленную часть. Соня осмотрелась. Взгляд ее остановился на табурете, который она сломала, запустив им в дверь, а потом собрала. Сесть на него она так и не решилась, а выставила его на середину комнаты в надежде, что туранец когда-нибудь заявится в гости.
Теперь отломанная ножка вполне может пригодиться. Девушка просунула деревяшку между прутьями и налегла на перепиленный прут. Результат превзошел все ожидания. Изогнувшись совсем чуть-чуть, стержень легко выскользнул из гнезда. В камень он уходил на полмизинца. Чтобы оставшаяся часть решетки выдержала ее вес, большего и не требовалось.
Соня оглянулась на Шалло и тут вспомнила, что веревку ворона не принесла. Впрочем, девушка и не слишком надеялась, что подруге удастся отыскать что-то подходящее. Ничего. Она знала, что делать. Без малейшего сожаления Соня собрала волосы на затылке и, усмехнувшись, срезала их отточенной стороной пилки. Теперь в ее распоряжении был толстый – ладонь с трудом охватывала его – пук волос. Плести такую волосяную веревку, чтобы она не подвела, девушка умела, а потому сразу же приступила к делу. Аккуратно отделяя тонкие пряди, она вплетала их в нетолстую, но прочную косу, не дожидаясь, пока предыдущий кусочек закончится. Ловкие пальцы двигались быстро, и вскоре работа была закончена.
Соня проверила на прочность каждый локоть изготовленной ею веревки, привязала ее конец к решетке и выглянула из окна. Как раз вовремя. Совершавшие непрерывный обход вокруг дома разбойники у нее на глазах скрылись за углом. Соня вскочила на подоконник, присела, плавно выскользнула наружу и замерла на мгновение, оценивая предстоящий спуск.
Нижний край веревки свисал на уровне середины второго этажа – только-только, чтобы спрыгнув, не переломать себе ноги. Наконец, держась одной рукой за веревку, а второй – за решетку, беглянка начала осторожно спускаться. Локоть, другой, третий, и нога ее коснулась верхнего края окна второго этажа. Соня сместилась чуть влево, к углу дома, чтобы не маячить посередине оконного проема, и продолжила спуск. Вскоре веревка кончилась. Хвала Лепестку, все в доме спали, ведь случись кому глянуть в окно, и она пропала. Соня заторопилась. Встав на подоконник, беглянка намотала веревку на руку и стала выбирать, куда бы спрыгнуть. Часто взмахивая крыльями, Шалло зависла рядом с девушкой.
– Спускайся! Не бойся! Я р-рядом! – прокаркала она,– Здесь невысоко!
– Тому, кто с крыльями, может, и невысоко,– проворчала девушка, осматриваясь.– Зато тому, кто ходит по земле, вполне достаточно,– добавила она и прыгнула.
Приземлилась Соня мягко, как и рассчитывала – на середину плиты. Быстро огляделась и побежала к зарослям.
– Ах, Соня! – Нежные руки Ганы обвились вокруг шеи подруги.– Наконец-то все позади!
– Все только начинается,– довольно усмехнувшись, сказал кто-то сзади.
Девушки резко обернулись. Огромная черная тень выросла за спиной разбойника, но тот так и не увидел ее. Могучая лапа ударила коротышку в висок, и человек без чувств повалился на землю.
– Нужно его добить,– заметила Гана, к которой, казалось, с возвращением подруги, вернулась и уверенность в том, что все будет хорошо.– Как бы он нас не выдал, когда очухается.
– Перестань! – Соня поморщилась.– Когда он придет в себя, нас здесь уже давно не будет.
Гана нахмурилась. Понимая, что подруга ее права, она все-таки ничего не могла с собой поделать: злость на бывших односельчан все еще жила в ее душе. Девушка подскочила к бесчувственному телу и пару раз хорошенько пнула его.
– Ты чего? – удивилась шадизарка.
– Ненавижу! – сквозь зубы процедила Гана.
– Так он же ничего не чувствует!
– Пусть,– пожала плечами девушка.– Прочухается – почувствует,– пообещала она.
– Идем…– вмешался в их разговор Вулоф,– Пора-
Волк, как всегда, говорил кратко и по делу. Вспомнив, что не время и не место расслабляться, девушки быстро углубились в чащу, где их ждали кони. Скакун Сони узнал хозяйку и ткнулся ей мордой в щеку.
– Ах ты мой хороший! – Соня ласково потрепала коня по холке, вскочила в седло и обернулась к подруге.– Поехали.
Она направила скакуна шагом, а Задира тут же забралась ей на плечо и восторженно запищала, ластясь к хозяйке. Они какое-то время неспешно удалялись от дома и только позже заставили коней перейти на рысь, а когда прибыли на место, Соня прикинула, что их отделяет от замка, как называл его туранец, чуть больше лиги – вполне достаточное расстояние для того, чтобы не опасаться погони. Даже если ее побег уже обнаружен, то беспокоиться не о чем. Ночью поисками беглянки заниматься бессмысленно, а к утру трава уже поднимется, и все следы исчезнут.
Не успела Соня оглядеться, как Гана разожгла костер. Соня нахмурилась: нельзя поступать так опрометчиво, однако все обошлось. Обступившие со всех сторон поляну высокие кусты росли столь густо, что сквозь них ничего нельзя было рассмотреть, даже огонь.
– Ну вот опасность и миновала,– радостно улыбнулась Гана, доставая припасы и раскладывая их на плоском камне у костра. Она чуть ли не плясала от восторга, и все же Соня сочла нужным возразить:
– Опасность мне и не грозила, зато теперь ее не избежать.
Улыбка медленно сползла с лица Ганы.
– Что ты хочешь сказать? – пролепетала она, чувствуя, как вернувшаяся было уверенность в своих силах покидает ее, а мир вновь становится полным угроз.
– Я хочу сказать, что если Север стал рабом в Янайдаре, то выручать его придется нам с тобой, и дело это непростое.
– Но что мы можем? – горестно прошептала Гана.
Ей стало страшно. Она представила, что будет с ними, когда они пожалуют в Янайдар, если даже такой человек, как Вожак, вынужден смириться со своей участью.
– Сможем,– заверила ее Соня,– но только если возьмемся за дело с умом.
Гана не стала спорить, только тяжело вздохнула:
– Как?
– Не знаю.– Соня спокойно пожала плечами.– Да и не время сейчас ломать голову над этим. Север учил меня, что нельзя делать несколько дел сразу, а я сейчас ни о чем, кроме еды, и думать не могу.
Она принялась за холодное мясо, отрывая маленькие кусочки для Шалло и Задиры. Волки улеглись тут же – справа и слева от девушки. Она обнимала их за мощные шеи, гладила густую шерсть, а те блаженно жмурились, понимая, что так хозяйка выражает свою благодарность.
– Ты права, подружка! – радостно согласилась Гана, набросившись на копченую оленину.– Когда начинает бурчать в животе, все тревоги обращаются в ничто! – добавила она со свойственной ей простодушной прямолинейностью.
– У нее в животе бур-рчит, а хозяин там в неволе мается! – прокаркала Шалло.
– Перестань! – одернула ее Соня.– Ты ведь была в Янайдаре? Там наверняка столько стражи, дверей и замков, что одной пилкой не отделаешься! – Прежде чем говорить снова, Соня мгновение помолчала.– А ты, раз уж тебе не сидится на месте, как только рассветет, отправляйся в лабиринт, где мы потеряли столько драгоценного времени, отыщи наш клад и разведай, как оттуда можно выйти… На северную сторону,– подумав, добавила она и пояснила: – Что бы мы ни решили, нам понадобятся деньги. Много денег! А сейчас лучше расскажи-ка, да поподробнее, обо всем, что ты видела в Янайдаре. Я хочу знать обо всем, что только тебе удастся вспомнить: пути к городу, крепостных воротах, если они есть, высоте стен, расположении улиц и места, где находится Север, где он сражается, сколько там стражи… Словом – обо всем, что ты видела.
Рассказ Шалло затянулся. В какой-то миг, не удовлетворившись словами вороны, Соня достала чистый пергамент и, следуя указаниям птицы, начала рисовать. Сперва карту западной части Иранистана, где брала начало долина, ведущая к Янайдару, затем – самого ущелья и, наконец, план города.
Перевалило далеко за полночь, когда они разобрались со всеми вопросами. Гана давно спала, устроившись тут же рядышком. Волки дремали, блаженно жмурясь. Задира маленьким черным комочком свернулась на спине Вулофа. Наконец Соня вспомнила, что пора и ей тоже подумать о сне. Шалло взлетела на ветку ближайшего дерева и мгновенно погрузилась в сладкую дрему. Соня легла рядом с подругой и некоторое время смотрела на умирающее пламя костра, но вскоре мысли ее начали путаться, а глаза сами собой закрылись.
* * *
Когда вернулась Шалло, полдень давно миновал. Она коротко рассказала о том, что нашла клад, что никто его не тронул, но, вполне возможно, до него скоро доберутся: среди скал, явно вынюхивая что-то, рыщут отряды янайдарцев. Соня тут же поняла, что ищут они тайник, который они с Севером устроили в скалах. Плохо дело.
Она отослала Шалло отдыхать, а сама задумалась. Действовать необходимо немедленно, то есть ближайшей ночью, если, конечно, на ночь янайдарцы покинут скалы. Если же нет – беда. Играть в прятки с сотней конных латников ей совсем не хотелось. Впрочем, стоит ли понапрасну пугать себя? Придет ночь – все станет ясно.
Шалло отыскала три выхода, но от того, через который они покинули лабиринт, к цели шла наиболее короткая дорога. Соня сильно сомневалась, что ей понадобятся шелковые веревки, но решила про себя, что если забирать, то забирать все. Судя по тому, как ищут клад, Север не сказал о нем ничего, а значит, она не должна оставить следов тайника.
Ворона проснулась задолго до наступления ночи, наскоро перекусила и отправилась на разведку. Они договорились, что Соня в сопровождении Вулофа с Вилвой и двух коней остановится на краю леса и будет ждать ее сигнала. Гана осталась во временном лагере. На самом же деле Соню сопровождал только Вулоф. Вилва же, чтобы убедиться, что опасность им не грозит, принялась обшаривать лес. Вернулась она одновременно с Шалло, сообщившей, что латники наконец-то убрались.
Шадизарка предпочла не зажигать факел, полностью положившись на Вулофа с Вилвой и Шалло. Солнце еще не спряталось за вершинами гор, когда они въехали в расщелину между скалами. Сразу стемнело, будто день мгновенно сменился глубокой ночью. Сама Соня не сумела бы отыскать клад. Она лишь помнила, что место это расположено сравнительно недалеко от выхода.
Так оно и оказалось, но к тому времени, когда отряд достиг тайника, дно каменного мешка окутала непроглядная тьма. Сидя на плече девушки, Задира пропищала, что узнает эту скалу. Соня, однако, едва могла разглядеть пальцы вытянутой руки. Значит, нужно торопиться, пока видно хоть что-то.
Груду наваленных обломков девушка сумела узнать, только когда наткнулась на нее, и сразу принялась разгребать камни. Аккуратно и быстро она раскидала завал и первым делом закрепила на поясе свою сумку с драгоценностями и сумку Севера с документами. Только после этого она погрузила на коней мешок с арбалетом и стрелами к нему, остатки шелковых веревок, свои отмычки и прочие приспособления. Соня быстро закидала образовавшуюся яму камнями и вскочила в седло.
Назад уходили очень и очень осторожно. Было бы непростительно совершить оплошность сейчас, не перепрятав карты в такое место, где их не станут искать. Время от времени Соня поднимала голову, но неизменно видела спокойно парившую в густой синеве Шалло, а это означало, что опасности нет никакой. И тогда на несколько мгновений на душе становилось легче. У самого выхода девушка остановилась и подождала, пока Вилва пересечет открытое пространство и углубится в лес.
Ни одно из опасений так и не оправдалось. Однако, несмотря на это, спокойно Соня почувствовала себя, только когда пробралась сквозь колючие заросли и увидела пылающий костер и Гану рядом с ним. Подруга уже приготовила добытого волками оленя и теперь терпеливо дожидалась возвращения Сони.
Она спокойно кивнула, увидев мешки с поклажей, но, когда Соня развязала поясную сумку и камни засверкали, заискрились в дрожащем пламени костра, едва не задохнулась от изумления. Никогда в жизни не видела Гана ничего подобного и теперь брала осторожно, по одному, то сапфир, то рубин, то аметист, то пропускала между пальцами нитку крупного жемчуга. Камни казались ей огромными, едва ли не как галька, что валялась под ногами на берегу ручья, где она брала воду.
– Сколько же это может стоить? – с благоговением прошептала она.
Соня, все это время наблюдавшая за подругой, умиляясь ее детской наивности, улыбнулась.
– Все, что есть в Яме, не стоит и десятой части самого мелкого из этих камней,– ответила она, и Гана кивнула, соглашаясь. Иначе и быть не могло.
– И что же мы станем делать с таким богатством?
– Завтра обменяем камни на золото.– Соня развернула карту, которой снабдила их Раза-ра.– Если я не ошибаюсь, мы находимся где-то здесь…– Она ткнула пальцем в кромку леса, почти соприкасавшуюся с участком, обозначенным как Плато Выветренных Скал.– В трех лигах на северо-востоке, судя по карте, должен находиться город…– Костер уже почти прогорел, и, чтобы лучше видеть, она поднесла карту к глазам.– Ага – Шаргуш. На пути к ущелью Духов мы обогнули его с востока, теперь находимся чуть западнее.– Прикрыв ладонью рот, шадизарка сладко зевнула.– Спать пора,– сообщила она.– Завтра нам еще предстоит найти подходящее место и спрятать документы, а к полудню добраться до Шаргуша, сбыть камни и вернуться обратно. Да, чуть не забыла. Стоит осторожно наведаться к твоим дружкам из Ямы, посмотреть, чем они заняты. Мне совсем не хочется еще раз попасться в их дурацкие сети.– Она задумалась.– Этим с самого утра займется Шалло.
