Текст книги "Рыжая Соня и Меч Севера"
Автор книги: Юрий Бахорин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
* * *
Раздевшись донага, Соня сидела на камне и старалась не шевелиться.
– И как ты не пожалела свои чудесные волосы? – удивлялась Гана, расчесывая подругу и пытаясь прикинуть, какую можно сделать прическу.
– А что мне оставалось делать? – Соня равнодушно пожала плечами.– Ты же не прислала веревок.
– Да не осталось их у нас!
– Ну, могла бы нарезать на полосы один из мешков или просто срезать поводья – мне бы за глаза хватило.
– И как я не догадалась? – огорчилась Гана.
– Да ладно! – отмахнулась Соня.– Это моя вина. Я ведь могла бы подсказать Шалло, где взять веревки, но думала о другом. К тому же я знала, что всегда могу использовать свои доспехи. А когда настала пора, вдруг подумала: что стану делать нагишом? И решила распрощаться с волосами… Нергал с ними – отрастут! Все равно пришлось бы их сейчас срезать!
– Но почему?
– Одна из нас непременно должна переодеться мужчиной, иначе нам камни не сбыть. Мы же с тобой в Иранистане.– Она вновь пожала плечами.– Режь. Мне нужна мужская прическа.
Гана вздохнула, взяла в правую руку кинжал и, выбирая левой одинаковые по толщине прядки, начала одну за другой подрезать их, стараясь придерживаться одинаковой длины. Ее руки ловко сновали по волосам подруги, и вскоре работа оказалась законченной. Соня отряхнула грудь и плечи и побежала мыться к ручью. Именно там ее и заметила возвращавшаяся из «замка» Шалло.
– Они убиты,– прокаркала ворона, усевшись на камне.
– Все? – только и спросила Соня. Она никак не ожидала такого поворота.
– На улице – две лапы,– ответила Шалло.– В дом я не залетала.
– Правильно.– Соня рассеянно кивнула и задумалась о том, что же произошло – Когда они умерли?
– Еще не остыли,– кратко ответила Шалло.
– А ты не заметила живых людей?
– Нет,– мотнула головой ворона.
Соня вновь задумалась, и внезапно ей пришла в голову неожиданная мысль.
– Полетай-ка еще немного,– попросила она.– Наведайся к Янайдару. Не возвращаются ли туда латники? После этого лети в сторону Шаргуша – может, увидишь кого-то из разбойников… Если, конечно, кто-то уцелел… Затем отправляйся к дому. Мы приедем туда.
Шалло взмахнула крыльями и через мгновение скрылась из виду. Соня еще некоторое время постояла, потом закончила мыться и вернулась на поляну.
– Что так долго? – удивилась Гана, но, когда услышала рассказ о случившемся, помрачнела.
Она не питала к бывшим односельчанам теплых чувств, но и об их смерти никогда не мечтала – это, пожалуй, слишком. Завтрак прошел в полном молчании. Однако, прежде чем отправляться, Соне предстояло сделать еще кое-что. Набрав в костре золы и не прогоревших углей, Соня тщательно растерла их в порошок и принялась понемногу подливать масло, пока не получилась густая однородная масса.
– Мажь волосы,– сказала она, протягивая склянку подруге.
Та вздохнула и принялась за дело. Соня понимала, что это не настоящая краска для волос, но выбора-то все равно не было. Гана закончила работу. Соня посмотрела в зеркальце и осталась довольна. Если она не будет трогать волосы руками и не сотрет непрочный слой жирной сажи, то никто не обратит внимания на несколько странный оттенок ее волос.
Девушка порылась в тюке с привезенной ночью одеждой и достала запасные кожаные штаны, замшевую рубаху – ведь ее собственные забрали разбойники – и плащ, который она неизвестно зачем взяла с собой.
Теперь вот и он понадобился: ей предстояло перевоплотиться в мужчину, а скрыть округлые женские формы не так просто. Разрезав плащ Севера на широкие полосы, она с помощью Ганы перетянула себе грудь, надела штаны и рубашку, а сверху – плащ с откинутым на спину капюшоном, застегнула пояс, подвесила на него меч и кинжал.
– Ну как? – спросила она, обернувшись к подруге.
Та пожала плечами:
– Сойдет. Фигуры всякие бывают, но стоит только посмотреть на лицо и…
– Значит, придется немного порисовать,– усмехнулась Соня, достала из мешка шкатулку, о содержимом которой Гана могла лишь догадываться, и вернулась к зеркальцу.
Для начала она закрасила брови, так что те стали широкими и почти сошлись на переносице, затем покрыла особым составом губы, и они утратили нежный коралловый оттенок, побледнев и приобретя чуть лиловый оттенок. После этого девушка достала пузырек и кисточкой нарисовала вдоль лба полоски. Когда состав подсохнет, он, сжавшись, превратит гладкую кожу в морщинистую. Соня внимательно посмотрела в зеркальце и потянулась за баночкой с притираниями. Так… Никакого румянца. Девушка снова взглянула в зеркало и обернулась к подруге.
– Ну как? – повторила она вопрос.
– Уродина,– скорчив брезгливую гримаску, откровенно призналась Гана.
– Я тебя не о том спрашиваю! – хриплым низким голосом рявкнула Соня, и Гана, восхищенная, расхохоталась, а когда успокоилась, окинула подругу придирчивым взглядом.
– Ну, не знаю, насколько ты тянешь на мужчину,– честно призналась девушка,– но в том, что ни один к тебе теперь не потянется, не сомневаюсь,– усмехнулась она.
– Ну что ж, и на том спасибо,– хмыкнула в ответ Соня.– Остается только надеяться, что во мне не признают женщину.
Соня открыла шкатулку, проверила бумаги, положила к ним амулет Севера, упаковала все в водонепроницаемый мешок и спрятала в камнях на дне ручья. Вот так-то лучше. Вряд ли кому-то придет в голову шарить по дну затерявшегося в лесу источника. Девушка повернулась к Вулофу.
– Запомни это место хорошенько,– сказала она, и сидевшая у нее на плече Задира возмущенно запищала.– Ну конечно же, и ты должна запомнить,– улыбнулась Соня и погладила шелковистую шкурку мгновенно успокоившегося зверька.
Она вернулась на поляну, где ее ожидали Гана с Вилвой, и вскочила в седло.
– Поехали! – «пробасила» девушка.
– Куда?
– Вернемся к дому, нужно посмотреть,– коротко ответила шадизарка.
– Да зачем же это тебе? – всплеснула руками Гана, которой очень не хотелось смотреть на мертвых односельчан.
– Хочу знать, что произошло,– объяснила Соня, разворачивая коня.
– Это-то понятно, только зачем?
– Знание лишним не бывает. Особенно, когда оно касается нас. Впрочем, это все равно по пути. Что тебе не нравится?
– Что не нравится…– проворчала Гана.– Мне просто страшно… Как ты не понимаешь? Ведь я всех их знала…
– Ну ладно.– Соня понизила голос.– Можешь не заходить в дом. Но ехать все равно придется.
Она ударила коня пятками, и тот рванулся вперед. Гана вздохнула и направила своего скакуна следом. Остальных волки погнали за ними. На то, чтобы преодолеть разделявшую лагерь и дом лигу, у них ушло совсем немного времени. Издалека потянуло болотцем, Соня поняла, что они приехали, и натянула поводья. Гана с готовностью остановилась рядом, а Вулоф с Вилвой побежали вперед. Волки быстро пересекли усеянное трупами открытое пространство и юркнули в дверь. Мгновения растянулись, и даже Задира притихла.
Над головами раздался шорох крыльев, и Шал-ло спланировала на плечо девушки.
– Ты права! – каркнула ворона.– Они на полпути к Шар-ргушу. Их всего шесть лап. С ними еще две лапы и два свободных коня. В стор-рону Янайдар-ра уходит отр-ряд латников в две лапы лап.
– Две лапы лап…– задумалась Соня, пытаясь сообразить, сколько же людей увидела птица.– То есть десять лап, или полсотни,– сосчитала она наконец.– Похоже, я вовремя бежала.
– Так ты думаешь!..– ужаснулась Гана настолько, что даже побоялась закончить мысль.
– Ясно как день,– кивнула шадизарка,– что им нужны карты. Так что не сомневайся – приезжали они за мной.
В дверях появился Вулоф.
– Пусто!..– глухо прорычал он.
– Едем! – так же коротко откликнулась Соня, разворачивая коня.
Они поскакали через лес. Некоторое время подруги молчали. Соня напряженно думала о том, что делать дальше. Даже добудь она деньги, это еще не значит, что освободить Севера станет намного проще. Деньги, конечно, не помешают, даже наоборот, но не худо бы и план хоть какой-нибудь придумать. А вот с этим было совсем плохо: ни одной дельной мысли в голову не приходило.
Покачиваясь в седле, Гана думала о своем. Конечно же, и ее беспокоила судьба Вожака, но сейчас гораздо больше занимало другое. Попав на юг, она впервые поняла, как низко может цениться человеческая жизнь. В ее родной Яме все тоже подчинялись только грубой силе, но до смертоубийства почти никогда не доходило. И даже в тех редких случаях, когда кто-то погибал, ей не доводилось видеть ни убийцу, ни убитого. Здесь же, едва они пересекли границу Турана, она увидела столько смертей, что не на шутку испугалась.
Соня же продолжала размышлять о случившемся, прикидывая, как оно может повлиять на их будущее. То, что разбойникам разрешили уйти, говорит, скорее всего, о том, что они сумели договориться с латниками. На первый взгляд, это могло показаться странным, но только на первый. Если янайдарцы увидели перепиленную решетку и поверили, что девушка бежала, то и причины для ссоры с деревенскими недомерками у них не осталось.
Теперь нужно разобраться, что это дает ей… О чем может говорить то, что пленница бежала, причем ей явно кто-то помог? Не о том ли, что бумаги для янайдарцев потеряны навсегда? Конечно, они могут рассуждать иначе, но все-таки ее предположение наиболее вероятно. Если они думают, что Север похитил карты, а Соню считают его подругой, то после бегства девушки держать его в Янайдаре попросту бессмысленно. По крайней мере, ничего интересного он сообщить им не сможет. Правда, они могут ценить его как раба, бойца, гладиатора… Но ведь рабов продают и покупают…
При этой мысли Соня почувствовала, как по спине пробежал озноб, а ладони зачесались. Если свободу возлюбленного удастся обменять на золото, вырученное за камни йезмитов, то лучшей развязки она себе и представить не может! Девушке захотелось пустить коней вскачь, чтобы поскорее оказаться в городе, но она заставила себя сдержаться. Не к чему торопить события. Все должно идти своим чередом. Это простое правило она усвоила давным-давно и теперь не собиралась от него отступать. Тем более что ей придется ехать в Янайдар, и эту поездку никак не назовешь безопасной прогулкой. Тут нужно все тщательно обдумать.
Впрочем, ехать пришлось бы так или иначе, но теперь стало окончательно ясно, что если она собирается выкупить Севера, то ехать надо открыто. Это первое. Теперь дальше. Она ни в коем случае не должна оставаться в мужском обличье, как сейчас: неизвестно, как долго ей предстоит пробыть в городе, и если за это время обман раскроется, назад она наверняка не выберется. И в то же время ее не должны узнать. Причем ни у кого не должно даже мысли возникнуть, что она и бежавшая пленница – один и тот же человек.
– Послушай, Соня! – внезапно встрепенулась Гана.– Ведь твои похитители отправились в Шаргуш! – воскликнула она, и в ее голосе Соня явно распознала ужас.
– Ну и что? – как можно спокойнее спросила она.
– Как что?! – возмутилась девушка.– Ведь меня же узнают!
– Не беспокойся, не узнают. Они никогда не видели тебя чистой,– рассмеялась Соня, но Гану это вовсе не успокоило, и девушке пришлось объяснить ей все до конца.– Помнишь обновки, что так не понравились нам в Шадизаре? Придется тебе сегодня пощеголять в своей,– усмехнулась она, от души радуясь тому, что самой ей не придется надевать ненавистный мешок. Даже уродливая маска, в которую превратилось ее лицо, казалась Соне лучше.
Гана же ошеломленно посмотрела на подругу.
– Как же ты можешь…– процедила она сквозь зубы и отвернулась.
– Ну перестань,– попросила Соня уже серьезно,– ведь это всего на полдня. Кто же виноват, что нам надо ехать в город? Давай-ка надевай прямо сейчас,– добавила она.– Хоть привыкнешь немного.
Она порылась в седельной сумке, достала ужасный наряд, и Гана поняла, что придется смириться. Протянув руку, она взяла накидку с плотной сеткой, подумала пару мгновений и надела ее одним быстрым движением. Осторожно поправив складки, будто боялась испачкаться, она сердито спросила:
– Ну как? Не слишком уродливо?
– Если ты про лицо,– не удержавшись, улыбнулась Соня,– так его не видно.
Гана возмущенно фыркнула, взглянула на подругу сквозь узкие прорези для глаз и неожиданно расхохоталась. Глядя на нее, Соня тоже засмеялась. Шалло и Задира растерянно крутили головами, пытаясь понять, что же так развеселило хозяйку и ее подругу?
– Как мне вести себя… в этом?
– Никак,– не раздумывая, ответила Соня.– Просто молчи и посылай всех жестами ко мне… На крайний случай запомни, что ты моя рабыня, купила я тебя в Аншане, откуда мы и едем в Шаргуш… А куда дальше, ты и знать не должна. Ну как?
– Хорошо, что ты не мужчина,– донеслось из-под накидки.
Шаргуш оказался настолько небольшим городком, что Соня даже удивилась, почему его обозначили на карте. Они пересекли всего четыре улицы и уже достигли центра и расположенной там торговой площади.
Понимая, что не стоит продавать слишком много камней сразу, Соня заранее разложила драгоценности по многочисленным мешочкам, а несколько самых мелких и дешевых камешков просто оставила в кошельке.
Остановившись на краю площади, она приподнялась на стременах и окинула майдан долгим взглядом. На дальнем краю площади разместились продавцы коней и верблюдов, но животные Соню не интересовали. Она искала лавки золотых дел мастеров. По опыту девушка знала, что они, скорее всего, находятся рядом с торговыми местами оружейников, а их-то она увидела почти сразу.
Обрадовавшись, что не придется ехать мимо вздорных верблюдов, Соня направилась в объезд площади, по левой ее стороне, а по дороге, окинув палатки ювелиров быстрым внимательным взглядом, успела оценить достаток каждого торговца.
Войдя в самую бедную лавку, она увидела худощавого зингарца, который стремительно поднялся ей навстречу.
– Что угодно господину? – почтительно остановившись в паре шагов от Сони, поинтересовался хозяин.
Посетитель, однако, не спешил с ответом. Он прошелся по лавке, рассматривая выставленные на продажу украшения, среди которых попадались и вполне приличные вещи, но ничего достойного внимания, похоже, не увидел.
– Сдается мне, что я попал не совсем туда,– хрипловатым, словно с похмелья, голосом недовольно проворчала Соня, разворачиваясь, чтобы уйти.
– О господин мой,– согнулся в поклоне зингарец,– прошу тебя, не торопись и позволь объяснить. Моя лавка действительно невзрачна, да и товара в ней на первый взгляд немного, но так уж приходится вести себя в Иранистане, если не хочешь лишиться всего сразу. Только скажи, и я исполню любое твое желание… Так что тебя интересует?
– Золото,– просто ответила Соня.
– Прости? – На миг на морщинистом лице зингарца отразилось удивление, но он тут же сообразил, что имеет в виду покупатель.– Кажется, я понимаю. Господин желает что-то продать? – Он вопросительно посмотрел на неразговорчивого незнакомца.– В таком случае ты не найдешь лучшего и более щедрого скупщика, чем старый Хаун. Но я должен, конечно, посмотреть товар.
Он жестом пригласил посетителя к столу.
– Ну что ж, может, оно и так,– кивнула Соня.– Посмотрим.
Она шагнула к прилавку и, достав из-за пояса кошель, высыпала его содержимое, затем быстро собрала монеты, оставив лишь с десяток мелких камешков. Зингарец взял самый крупный и небрежно повертел перед пламенем свечи, посмотрел на просвет, оценил чистоту и наконец положил его обратно, так и не притронувшись к остальным.
– Не могу тебя порадовать, уважаемый,– с деланным равнодушием заявил он.– Стоят твои камни не слишком много.
– Я знаю их цену,– отозвался незнакомец и, внимательно посмотрев на зингарца, добавил: – Меня интересует, сколько за них даст самый щедрый скупщик Шаргуша.
Последние слова заставили ювелира вздрогнуть, ибо он понял: посетитель показал не все драгоценности. Он задумчиво поскреб нос. Возможность облапошить незнакомца уже не казалась столь заманчивой, как мгновение назад.
– Камни неравноценны…– задумчиво начал он, и Соня кивнула,– но, поскольку продаются вместе, я думаю, что десять туранских золотых за камень – хорошая цена.– Он вопросительно посмотрел на посетителя, и тот снова кивнул, соглашаясь.– Значит, всего получается сотня.
Хаун юркнул за прилавок и достал тяжелый кошель. Соня взяла его, распустила тесьму и проверила содержимое – вроде бы купец не обманул.
– Можешь не сомневаться, господин,– с улыбкой заметил зингарец.– Старый Хаун всегда честен, и когда торгует, и когда обманывает.
– То есть? – удивилась Соня.
– Я могу занизить цену, но никогда не подсуну фальшивое золото.
– Ну что ж,– улыбнулась девушка,– это меня устраивает. Камни, правда, стоят почти вдвое дороже…
– О господин! Ты просто не представляешь, со сколькими людьми бедный торговец вынужден делиться своими прибылями,– начал было он, но Соня не дала ему договорить.
– Я прекрасно знаю, с кем вынужден делиться бедный торговец,– с усмешкой заметила она,– и потому меня устраивает твоя цена. Теперь ответь мне: что ты скажешь об этом?
С этими словами она бросила на стол связку нитей великолепного жемчуга, и глаза ювелира алчно заблестели. Он понял, что не ошибся в предположениях. Мешочки с камнями один за другим появлялись из карманов незнакомца, словно по волшебству, и столь же быстро, как только называлась цена, исчезали под прилавком. Гора мешочков с золотом росла еще быстрее. Наконец Соня поняла, что теперь, если, конечно, ее задумка удастся, золота должно хватить с избытком. К тому же у нее остался последний мешочек с самыми крупными камнями, и она решила пока придержать их.
Вырученное золото несли к выходу трое: сама Соня, Хаун и его сын. Когда деньги перекочевали в седельные сумки, ювелир хитро прищурился:
– Если еще когда-нибудь тебе понадобятся деньги, милости прошу.– Он склонился в легком полупоклоне.– На прощание хочу добавить,– понизив голос, сказал он,– ты правильно сделал, господин, что покрасил волосы. В Иранистане не любят безбородых, а еще больше – рыжих и уж совсем не переносят рыжих безбородых.– Он окинул посетителя долгим взглядом.– Хочу предостеречь тебя: на солнце рыжина просвечивает сквозь краску.
– Знаю.– Соня махнула рукой с таким видом, словно не придавала этому особого значения.– Если родился в Ванахейме, уже ничего не поправишь.
– Это верно,– согласился зингарец,– но если ты, господин, скажешь, что собираешься купить, то я, быть может, сумею порекомендовать тебе продавца, которого не интересует цвет волос.
– Ну что ж,– Соня задумалась.– Мне нужны каретник и оружейник.
– Прекрасно! – просиял Хаун.– Пошлю с тобой сынишку. Заплатишь ему золотой, и он проводит тебя и к тому, и к другому.
– Да ты, я смотрю, не упустишь своего ни в большом, ни в малом! – ухмыльнулась Соня, подбросив монету, которую паренек поймал на лету и тут же спрятал за щеку.
– А как же! – ответил зингарец.– Иначе не станешь хорошим купцом!
* * *
День близился к концу, когда проголодавшиеся и усталые девушки вернулись на свою поляну. По дороге Гана стянула с себя опостылевший наряд иранистанки и наконец-то вздохнула свободно.
– Сколько же ты выручила за камни? – спросила она, спрыгивая с подножки открытой каоеты.
– Ты же видишь! – кивнула Соня на три плотно набитых мешка.
– А этого хватит? – не унималась Гана.
– На любом невольничьем рынке на эти деньги можно приобрести не одну сотню рабов.
– Но не таких, как Вожак.
– Не таких,– согласилась Соня,– но ведь нам-то и нужен он один! – ответила она и пошла умываться.
Целый день она мучилась, изнывая оттого, что из-за толстого слоя притираний безумно чешется кожа.
В конце концов ей начало казаться, что она не мылась несколько лун и что от нее пахнет потом и протухшей смесью румян и белил.
Соня долго с наслаждением плескалась в холодной воде, а когда вернулась наконец-то к костру, Гане почудилось, что подруга стала моложе и еще красивее.
Когда все насытились и поудобнее устроились у догорающего огня, Гана вновь принялась допытываться:
– Ну и что ты теперь собираешься делать?
Соня пригубила вино и задумчиво посмотрела на зажигавшиеся в небе звезды. Конечно, Гана понимала, что, вырвавшись из плена, Соня теперь постарается вызволить Севера, но до сих пор они ни словом не обмолвились о том, что для этого нужно. Теперь, судя по всему, приготовления закончились, а стало быть, она имеет вполне законное право удовлетворить свое любопытство. Тем более что ей наверняка придется помогать подруге.
– Поеду в Янайдар,– пожав плечами, ответила Соня, сознавая, что ответ ее слишком краток и ничего не объясняет.
– О, боги! – всплеснула руками Гана.– А я-то голову ломаю, думаю – куда подружка собралась? Денег наменяла! Оказывается, в Янайдар! Да как ты попадешь туда?!
– Как, как…– Соня на миг задумалась, словно этот вопрос впервые пришел ей на ум, и звери уставились на нее светящимися в темноте глазами, как и Гана ожидая ответа.– Через ворота, конечно,– сказала она наконец.
– Через ворота! – отозвалась Гана, всем своим видом показывая, что с жизнью можно расстаться и гораздо проще.
– Смело! – каркнула Шалло, подумав.
– Не смело, а глупо!– возмущенно запищала Задира и посмотрела на Вулофа.
– Глупо…– подтвердил тот.– Но и смело…
– Ну вот и обсудили! – рассмеялась Соня, но тут же посерьезнела.– Я не предлагаю вам забыть о мрачных слухах. Просто не надо им безоговорочно верить. Есть город, в котором живут поклонники Уру. Говорят, они опустошают окрестные города и села, отлавливают неосторожных путников. Казалось бы, все должны бояться подходить к нему близко. Однако же в долине, ведущей к воротам, установлены сторожевые столбы, да и сами ворота надежно охраняются. Спрашивается, от кого?
– Ну и от кого же?
– Этого я не знаю.– Соня качнула головой.– Зато уверена, что, если ворота охраняются, значит, через них ходят не только свои.
– Ага,– нахмурилась Гана.– Не сомневаюсь, что тебя там ждут с распростертыми объятиями. Деньги не забудь прихватить – бородачам они наверняка пригодятся.
– Зачем же так? – удивилась Соня.– Думаешь, для чего я купила карету? Там есть где спрятать деньги… Ну и еще кое-что.
– Вот и хорошо,– согласилась Гана.– А ты сама? Или опять собираешься переодеться мужчиной?
– На этот раз нет. Если обман откроется, мне придется худо, а ведь я, возможно, пробуду там несколько дней.
– Я не отпущу тебя одну,– побледнев, прошептала Гана.
– Ты хочешь поехать со мной…– Соня обрадовалась тому, что ей не нужно просить подругу.– Но ведь это очень опасно.
– Но, надеюсь, я нужна тебе? – с тревогой спросила Гана.
– Очень нужна,– ответила Соня.– Я просто боялась попросить тебя.
– Ну так я вызвалась сама! И все-таки я не совсем понимаю… Ведь для того чтобы выручить господина, мы должны, по крайней мере, сами находиться в безопасности.
– Все верно,– согласилась Соня.– А для этого нам придется сильно постареть.
– Постареть? – изумилась Гана.
– Именно,– кивнула Соня.– Старуха никому не нужна ни как женщина, ни как работница.
– Что ж, наверное, ты права. Только вот что мы скажем? Кто мы такие и зачем пожаловали в Янайдар?
– Ну это-то как раз не сложно. Я ведь прожила несколько лет в Шадизаре и как-то раз услышала одну историю. Якобы существовал во времена Конана Великого в Карпашских горах тайный город поклонников Затха – Кара-Зуд. И правила им могущественная колдунья, что жила в Черной Крепости по другую от Кара-Зуда сторону пропасти. Ну, Конан, естественно, колдунью прихлопнул, а крепость разрушил. Но вот город якобы уцелел и до сих пор существует.
– А нам-то какая от этого польза?
– Прямая. Нас послали жрицы Затха, впервые нашедшие выход наружу. В городе почти не осталось мужчин, и мы отчаянно нуждаемся в воинах. Точнее даже не столько в воинах, сколько в человеке, который сумел бы собрать и обучить войско, хотя бы,и небольшое, ведь до сих пор нам самим приходится защищать себя.
– Кто же нам угрожает?
– Жители Кара-Зуда, конечно. Они не желают подчиняться жрицам. Мы могли бы их уничтожить, но тогда сами просто померли бы с голоду, ведь выход на равнину мы нашли совсем недавно. Зато теперь сможем подчинить себе непокорных. И если Янайдар поддержит нас сейчас, то через год получит верного союзника. Ну как?
– Меня-то ты убедила.– Гана пожала плечами.– Можешь не сомневаться. Другое дело – поверят ли в твою историю в Янайдаре? Ты ведь даже не знаешь, сохранился ли на самом деле город!
– Не знаю,– откровенно призналась Соня.– Но какая разница? Скажу только одно: что бы мы с тобой ни придумали, нам точно так же могут не поверить. Нет ничего проще, как засыпаться на вранье. Кара-Зуд, по крайней мере, существовал. Хотя бы в этом лгать не придется.
– Хорошо, а как мы доберемся до Севера?
– Ну, это самое простое. Пойдем на ристалище. Ты не забыла, что нам нужен воин? А где искать его, как не среди гладиаторов?
– А если нам его не продадут?
– Ну есть же там какой-то правитель? – удивилась девушка.– Обратимся к нему.
– А как ты к нему попадешь?
– Об этом не беспокойся.– Соня улыбнулась наивности своей подруги.– Когда нас задержат в воротах, то первым делом приведут именно к нему. Вот тут нам и предстоит сыграть свои роли, причем безукоризненно, ведь, если первая встреча не пройдет гладко, об остальном можно просто забыть.
– Соня, я не смогу.– Гана покачала головой.– Я боюсь, и они сразу почувствуют мой страх.
– Перестань! – отмахнулась воительница.– Завтра я тебя так разукрашу, что это они тебя испугаются!
– Да я не о том, Соня! – вскричала девушка.– Я еще могу терпеть страх молча, но, если мне придется говорить, и голос задрожит, я непременно ляпну какую-нибудь глупость!
– А ведь и верно! – На мгновение Соня задумалась.– Ты не поверишь, но я, кажется, могу тебе кое-чем помочь.– Она достала из мешка небольшую шкатулку, открыла крышечку. Внутри лежал коричневато-серый порошок. Соня достала щепотку, взяла подругу за руку и высыпала порошок ей в ладонь.– Ну-ка нюхни.
Гана наклонила голову и осторожно принюхалась. В нос ударил резковатый, терпкий, не лишенный приятности запах.
– Что это? – удивленно спросила она.
– Втяни носом, узнаешь,– не отвечая, посоветовала Соня.
Гана помялась немного, потом решилась: выдохнула воздух, ткнулась носом в ладонь и изо всех сил втянула в себя порошок. В первое мгновение она ничего не поняла, потом глаза ее широко открылись, словно она увидела за спиной подруги нечто ужасное, лицо исказила немыслимая гримаса, и девушка оглушительно чихнула.
– А-а-чхи! А-а-чхи! А-а-чхи! А-а-чхи!
Гана чихала и не могла остановиться. Она прижимала руки к груди, к щекам, закрывала ладонями рот, но все ее усилия ни к чему не приводили. При этом она, словно нарочно, поворачивалась к Соне, пока та не сообразила укрыться за кустами.
Наконец действие снадобья закончилось, и Соня вернулась. Гана сидела насупившись и смотрела на подругу исподлобья.
– Могла бы и предупредить,– буркнула она и осторожно потрогала покрасневший носик.
– Честное слово, милая,– начала оправдываться Соня,– я ведь и сама не знала, что он так сильно на тебя подействует. Видела, как мужчины его нюхают. Ну, чихнут пару раз, и все.
– Пару раз…– недовольно проворчала Гана.– Я думала, у меня башка отлетит!
– Зато, если к тебе пристанут с вопросами, достаточно нюхнуть разок, чтобы отделаться от любопытствующих.
– Но я же не могу все время чихать,– совершенно справедливо заметила девушка.
– Тогда смейся,– пожав плечами, ответила Соня.– А когда пообвыкнешься, сможешь и говорить. Но если почувствуешь, что тебе нечего сказать, нюхай порошок!
