Текст книги "Нептун: Похитители тел"

Автор книги: Юрий Бахорин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Мтомба фыркнул как разъяренный камышовый кот и смерил друга возмущенным взглядом.

– Что тебя удивляет? – как ни в чем не бывало продолжал Блэкфилд.– Аксель относится к числу людей,– быть может, он один такой на свете, – кто любую проблему видит насквозь, сходу выявляя ключевые моменты и трудности, и тут же планируя способы их преодоления. Он тратит считанные секунды на то, на что у любого нормального человека уходят бесконечные минуты, часы, а подчас и дни напряженных раздумий. Так уж устроен этот парень – Соломон Хук, по прозвищу Акселератор! Все чувствуют его превосходство с первого взгляда, хотя почти никто и не осознает этого. Зато все беспрекословно подчиняются.

– Это то, о чем я и говорил,– почти спокойно согласился Мтомба.

– Возможно,– продолжил Алекс,– когда-нибудь Аксель встретит равного соперника, и тогда нашему другу придется отстаивать свое право на первенство, а пока все признают его беспрекословно. Тебя это раздражает? – Он испытующе посмотрел на друга.– Меня – нет.

– Ладно, дружище,– усмехнулся Мтомба,– идем выполнять указания, а то вернется Аксель… Ох и нагорит нам, если чего не успеем! Рука у него тяжелая…

* * *

По дороге в город Аксель пытался продумать план личной встречи с Бьёрном Стенсеном, но ничего у него не получалось. Степень неопределенности ситуации делала бессмысленными любые прогнозы. «Вестерн Юнион Инкорпорейтед» являлась мощной корпорацией. Сами себя они называли сокращенно «Вьюинк», а потребители их двигатели называли «Вьюинками». «Вьюинки» отличались добротностью сборки, сравнительной тихоходностью и высокой экономичностью, но большего Аксель как ни старался, припомнить не смог – никогда прежде он не имел дел с «Вестерн Юнион Инкорпорейтед» и с этим фактом мог сейчас только смириться.

Он принялся вновь думать о предстоящем визите и вдруг вспомнил о Полномочном Секретаре Стенсена и секретарше Полномочного Секретаря. Воспоминание об их карикатурных образах настроило Акселя на несколько шутливый лад. Он попытался прописать сценарий личной встречи c каждым их них и сам не заметил, как машина затормозила у шикарного приземистого здания, выполненного в стиле ампир. Впрочем, Аксель не собирался тратить время на изучение образчика современной архитектуры и, быстро миновав двери, оказался в затененном прохладном холле. Четверо охранников остановили на нем тяжелые немигающие взгляды, не пробудив в Акселе добрых чувств, зато секретарша оказалась хорошенькой, совсем непохожей на секретаршу Гэри Бёрда. Аксель охотно ответил на приветливую улыбку девушки и подошел к ее столику, почти физически ощущая на себе настороженные взгляды охранников.

– Я непременно должен встретиться с мистером Стенсеном, мисс,– поклонившись, произнес Аксель.

– Аудиенция вам назначена? – не сомневаясь в ответе, поинтересовалась она, склоняясь к коммутатору, но заметив краем глаза отрицательное покачивание головы посетителя, вновь выпрямилась.– Прошу меня простить,– улыбка покинула лицо девушки, лишив его изрядной доли притягательности,– но, боюсь, не смогу выполнить вашу просьбу – уже вторые сутки мистер Стенсен никого не принимает.

– При нашем последнем разговоре мистер Стенсен просил заходить запросто, без уведомлений,– нагло соврал Аксель.– Я думаю, если вы чуть нарушите предписанные правила и попросту сообщите, что мистера Бьёрна Стенсена желает видеть мистер Соломон Хук, то проблем не возникнет,– добавил он и по тому, как испуганно отпрянула секретарша и напряглись охранники у стены, понял, что Мтомба вовсе не сгустил краски. Скорее разбавил их прозрачной водицей неосведомленности.

– Успокойтесь, мисс, возьмите себя в руки,– Аксель усмехнулся в усы и пригладил бороду. Сказав правду, он и сам не ожидал подобной реакции. Этот факт льстил самолюбию, но настораживал ум. Да и то сказать: радости в его популярности мало.– Уверяю, я прибыл с самыми конструктивными намерениями,– проникновенно заметил он, изо всех сил стараясь прикинуться тонкорунной овцой.– Сделайте то, о чем я вас прошу, и вы поступите, как надо.

Девушка перевела испуганный взгляд с Акселя на охранников, но те, видя, что визитер не проявляет агрессивных намерений, продолжали стоять истуканами. Тогда она вновь посмотрела на посетителя и, чуть поколебавшись, склонилась над коммутатором. Что она говорила, Аксель не слышал, не слышал он и ответа, но понял, что цели достиг, когда испуг во взгляде секретарши сменился искренним изумлением.

– Присядьте, пожалуйста, мистер Хук,– она попыталась улыбнуться, впрочем, улыбка получилась несколько деревянной,– сейчас поднимется сопровождающий.

Аксель не стал спорить и бухнулся в кресло, от нечего делать недвусмысленно разглядывая девицу за столиком. Та кожей почувствовала его взгляд и безуспешно попыталась прикрыть коленки подолом слишком короткого платья, покраснела, потом побледнела и наконец бросила на посетителя первый робкий взгляд. Как раз в этот момент двери лифта разошлись и в холл вдвинулась массивная фигура сопровождающего.

Как уже говорилось, Хук не имел прежде дел с «Вестерн Юнион Инкорпорейтед» и, естественно, впервые видел появившегося в холле бритого наголо громилу, но сразу узнал его по описанию Мтомбы. Разве что на его взгляд Бо мало походил на гризли, а скорее напоминал бегемота – облаченного в крысино-серую униформу поднявшегося на задние лапы бегемота. В иное время Аксель, возможно, не обратил бы на униформу внимания – как ни странно, обделенные интеллектом особи любят выделяться из толпы,– но сейчас форменный мундир с портупеей и внушительных размеров «пушкой» в кобуре невольно подтвердил самые мрачные из его опасений. Гризли уступал Акселю в росте, но превосходил его шириной плеч, и хотя красотой не блистал, источал вокруг себя ощущение звериной мощи и неукротимой ярости.

– Хук? – словно выстрелил громила хриплым басом вопрос, пожирая пришедшего недобрым взглядом.

– Да,– так же коротко отозвался Аксель, в свою очередь не без интереса рассматривая зверообразного незнакомца.

– Следуйте за мной,– молвил Гризли, развернулся и направился к располагавшемуся рядом с лифтом караульному помещению. Хук очутился в небольшой комнате, где находилось еще четверо охранников, трое из которых отдыхали, а один наблюдал за происходящим в холле через большое, прозрачное с тыла, зеркало за спиной секретарши.

– Нам велено вас обыскать,– прорычал Гризли.– Таков порядок.– Впрочем, судя по неустанно ощупывавшему Акселя взгляду, Бо давно уже начал обыск.

– Извольте,– не стал спорить Соломон. Он никогда не страдал вредной для здоровья привычкой демонстрировать браваду не вовремя.

Обыск не занял много времени, и через минуту они покинули караулку. Рассчитанная на четверых обыкновенных людей кабина лифта явно не предусматривала транспортировку одновременно двух таких великанов, как Аксель и Гризли. Еще при обыске Аксель ловил на себе мрачные взгляды «сопровождающего», а здесь, в тесноте кабины, неожиданно ощутил на себе его горячее дыхание.

– Гляди у меня, урод волосатый,– яростно прохрипел «красавец»,– вздумаешь выпендриваться, ахнуть не успеешь, как заработаешь пулю в лоб – у меня давно руки чешутся, а стреляю я хорошо.

– Ладони чешутся – это к деньгам,– с трудом сохраняя серьезность, констатировал Аксель. Бо зарычал от ярости, но сделать ничего не успел, потому что кабина остановилась, створки дверей разошлись, и к ним шагнули два вооруженных охранника, уже поджидавших посетителя у дверей лифта.

– Все в порядке, парни,– с усилием взяв себя в руки, успокоил своих подчиненных Гризли.

Все четверо проследовали причудливо изгибавшимся коридором и вошли в святая святых – кабинет главы фирмы. Стенсен стоял спиной к двери у огромной – во всю стену – голографической диорамы битвы при Ватерлоо. Он явно изучал ее не в первый раз, мучимый одному ему известными сомнениями, но на звук открывающейся двери мгновенно обернулся и небрежным жестом отослал охрану. Бо, однако, остался в кабинете, и тогда всесильный Бьёрн Стенсен впервые заговорил.

– Благодарю, Богомир. Ты мне пока не нужен.– Говорил он тихо, в твердой уверенности, что каждое его слово будет непременно услышано, понято правильно, а озвученное требование мгновенно исполнено.

– Вы настаиваете, шеф?

– Разве я должен повышать голос? – удивился Стенсен, смерил телохранителя непередаваемым взглядом, от которого Гризли мгновенно съежился и, пятясь, вышел.

Аксель с любопытством следил за сценкой, попутно отметив про себя, что наяву Стенсен выглядел почти так же, как в поле голопроектора, разве что лет на пять моложе. Ему еще не было и пятидесяти. Как ни странно, совершенно седые волосы ничуть не старили этого сильного человека. Серо-стальные глаза смотрели жестко, беспощадно-холодно оценивая собеседника. Аксель подумал, что колючий взгляд явно не идет к благородному лицу Стенсена, а значит, демонстрируемая им черта характера относится к приобретенным, а не врожденным свойствам натуры хозяина кабинета. В этот момент, словно развеивая неприятное впечатление гостя, Стенсен улыбнулся широко и открыто, и черты лица его сразу смягчились, а первое, неприятное, впечатление сгладилось. И именно в этот момент Аксель безошибочно признал в нем отца Анны.

– Я пришел выразить вам свои соболезнования, мистер Стенсен,– произнес Аксель, и ему не пришлось имитировать скорбь.

– Да. Конечно.– Лицо шведа вновь помрачнело.– Благодарю за участие и… прошу садиться, мистер Хук.– Отработанным жестом радушного хозяина он указал на глубокое кожаное кресло перед обширным письменным столом и, не дожидаясь гостя, уселся в кресло напротив.– Насколько я знаю, вы курите…– констатировал он, откидывая крышку палисандрового ларца.– Прошу. Настоящий кубинский табак.

Аксель опустился в удобное кресло и по примеру Алекса, щегольски поддернув брючину, закинул ногу на ногу. Сол раскурил сигару и вопросительно посмотрел на хозяина кабинета.

– Вы умный человек, мистер Хук,– поймав на себе взгляд гостя, заговорил Стенсен,– а потому не стану играть с вами в прятки. Мы – враги. Я предлагал вам принять мою сторону, но вы – если помните – отказались. Видно, так уж распорядилась судьба. Зачем вы пришли ко мне, Соломон Хук? Только не говорите о соболезнованиях, вы здесь не ради них! – Он говорил все так же тихо, но на этот раз в голосе Стенсена послышалась нешуточная угроза.

– Значит, я не ошибся…– Сол с наслаждением выпустил облако ароматного дыма – сигара и впрямь оказалась хороша. Он предпочел не реагировать на угрозу, сочтя ее всего лишь одним из отработанных методов силового давления на собеседника.– Мистер Стенсен,– напрямик спросил он,– почему вы допустили убийство своей дочери? – Он понимал, что рискует, что после такого вопроса его могут попросту никогда не найти, но все-таки задал его, надеясь расшевелить невозмутимого хозяина кабинета. Задумка удалась. На шведа стало страшно смотреть. На скулах заиграли желваки, глаза налились кровью, держащие сигару пальцы задрожали. Он едва держал себя в руках.– Я спас Анну от ваших роботов на Яне,– не упуская из рук инициативу продолжил Аксель.– Это ведь были ваши роботы? Я сумел уберечь ее от гнавшихся за нами до Пояса Астероидов киллеров, но оказался бессилен защитить ее здесь, на Земле.

– То, что вы сказали, правда? – вновь обретя дар речи, Стенсен заговорил все так же тихо, но теперь с явным усилием и в ответ на утвердительный кивок Акселя шумно выдохнул и откинулся на спинку кресла. Риск оказался оправданным. Взрыва не последовало, и он сумел одним махом подтвердить многие из не дававших покоя подозрений.– Мне донесли, что неизвестно, кто конкретно стрелял в мою дочь, зато несколько уклончиво намекнули, что вы повинны в ее смерти. Я почти поверил в это. Признаюсь, вы до сих пор живы лишь потому, что я надеялся выведать, КАКИМ ОБРАЗОМ вы повинны?

– Браво! – Аксель с видимым наслаждением выпустил в потолок новое ароматное облако и даже заставил себя улыбнуться.– Оказывается, ваши люди мастаки по части обтекаемых формулировок. Я действительно причастен к смерти Анны. Хотите знать, каким образом?…– повторил он вопрос, привстал в кресле и приблизил лицо к лицу Стенсена.– Да таким, что не сумел воспрепятствовать убийце сделать свое черное дело! Хотите узнать имя убийцы? Извольте: Минадо! Хотите получить его снимок? Нет проблем! – Аксель сунул руку во внутренний карман пиджака, извлек стереофото киллера, передал его собеседнику и в свою очередь откинулся в кресле.

– Крысы!…– едва взглянув на снимок, со злобным отвращением прошипел Стенсен.

– Не могу не согласиться,– откликнулся со своего места Хук.– Этот парень явно произошел не от обезьяны.– Стенсен бросил на гостя короткий проницательный взгляд, вновь перевел его на фото, и лицо его приняло прежнее не слишком приятное выражение.– Насколько я понял из беседы вашей дочери с этим парнем, он завербовал Анну в экспедицию, гарантировав ей полную безопасность, но слова своего не сдержал, и когда она приперла его к стенке уже здесь, на Земле, попросту застрелил. Хотите получить копию видеостенограммы, я вам ее перешлю.

– Сделайте одолжение, мистер Хук… и снимок… если можно.– В голосе шведа появились не присущие привыкшему приказывать человеку, просительные нотки.

– Он ваш,– мгновенно откликнулся Аксель.

– Благодарю.– Стенсен брезгливо смел снимок в ящик письменного стола и вновь посмотрел на гостя.– Что ж, любезность за любезность, мистер Хук. Скажу вам, при условии, что это останется между нами…– Аксель энергично кивнул.– Анна жива…

– Жива?! – Глаза Соломона загорелись восторгом. О таком подарке он даже не мечтал! Да что там снимок?! За это известие он не пожалел бы ничего на свете!!! – Но где она? Я хочу знать, как она сумела спастись, и я должен непременно увидеться с ней!

– Вы любите мою дочь? – Стенсен хищно подался вперед. Он надеялся именно на такую реакцию, но сейчас боялся поверить в удачу.

– Я? – На миг Аксель невольно опешил. А впрочем… какого черта! «Конечно люблю!» – захотелось ему крикнуть, но он сдержался. Нет, не сейчас. Не при таких обстоятельствах.– Нас многое связывает, мистер Стенсен,– тщательно подбирая слова ответил он.– Я бы даже рискнул сказать, что мы были больше, чем просто друзьями, и сейчас я сильно беспокоюсь за ее здоровье.– Получилось несколько нескладно, зато почти правдиво.

– Сейчас жизнь дочери вне опасности.– Экспромт не удался, взгляд Стенсена потух.– Ей необходим абсолютный покой. Врачи настаивают на полной изоляции, как на гарантии восстановления здоровья, и я не думаю с ними спорить. Так что прошу меня простить. Что же касается того, как она уцелела… Хотите, можете назвать это родительским чувством. По возвращении с Яна она позвонила и предупредила, что должна уладить какие-то дела, и домой вернется через несколько дней. Ее тон показался мне странным…

Аксель жадно ловил каждое слово собеседника, и если в первой части ответа ему и почудилась некая фальшь, то теперь швед говорил совершенно искренне.

– Я тут же выяснил, в каком отеле она сняла номер и установил за ней наблюдение. Когда произошло несчастье, мне тут же дали знать.

Вон оно как… Как только произошло несчастье… Впрочем, он ведь и сам не ожидал подобной развязки.

– Сразу после операции я забрал ее из клиники… Легенда о ее смерти – всего лишь дело техники и наличных денег.

– Так значит, не вы послали Анну на Ян? – Аксель не знал, что ответить, а потому спросил первое, что пришло ему в голову, хотя ответ и казался очевидным.

– Видит Бог, мне такое и в голову бы не пришло. Кстати, я искренне признателен вам за то, что вы сумели уберечь дочь на Яне.

– Не стоит благодарностей,– сухо отозвался Сол. Наверное, излишне сухо, но больно уж слащавый оборот начал принимать разговор.– Можете считать, что я защищал лишь себя, а Анне повезло оказаться рядом.

На перемирие Аксель не пошел. Ясно как день, что Анну упрятали не ради него. Ясно и то, что адреса ее ему не видать, как своих ушей, а на иных условиях «дурной мир» ему не нужен, и Аксель ясно дал это понять. Что ж, каждый из них воспользовался своим правом на свободу волеизъявления, будь она неладна… Впрочем, он мог успокоить себя мыслью, что не слишком погрешил против истины. Анна действительно отлично держалась и если в самых трудных ситуациях не всегда ориентировалась, то по крайней мере сохраняла достаточно хладнокровия, чтобы выполнять его, Акселя, приказы.

– Ну, ну,– примирительно произнес Стенсен.– Ни к чему горячиться. Думаю, через месяц Анна выйдет из клиники и тогда…– Он сделал многозначительную паузу.– Быть может к тому времени многое изменится…– сказал он еще более многозначительно.– А сейчас, быть может, вы не откажете ее отцу в удовольствии с ним отобедать?

– Мистер Стенсен,– без обиняков ответил Аксель, показывая, что прекрасно понял двойственность высказанного собеседником предложения, но предпочитает играть в открытую,– вы предлагаете мне бездействовать месяц, но я не могу этого себе позволить. Вы прекрасно понимаете, как много поставлено на карту И ДЛЯ ВАС, И ДЛЯ НАС. Дайте мне адрес, и я обещаю ограничиться посылкой букета цветов.

Стенсен смерил собеседника внимательным взглядом, и хотя длился он всего секунду, значил очень много.

– Хорошо, но я надеюсь на вашу порядочность,– согласился он.– Анна находится в клинике доктора Токагавы.– Швед на минуту задумался, и уголки его губ тронула едва заметная усмешка.– Прекрасно, что вы подумали о цветах – женщины так падки на проявления мужской сентиментальности. Но никаких личных контактов – даже меня к ней пока не допускают.

Сол понял значение его усмешки, но ограничился тем, что и сам внутренне усмехнулся. Конечно, никаких контактов. Ясно как день, что в избранной Стенсеном клинике на одну медсестру приходится три охранника…

– Вы очень проницательны, мистер Хук,– заметил Стенсен, и Акселю на миг показалось, что хозяин кабинета умудрился пролезть к нему в душу и увидеть его не выпущенную на свободу усмешку,– и мне, право, искренне жаль, что вы вторично отказываетесь от моего предложения. Но что вы скажете, если я все-таки еще раз предложу вам поискать совместный выход из положения? Не сочтите меня прожженым дельцом, но у меня есть что вам предложить и помимо дочери… Как я уже говорил, сейчас мы враги, но что если я предложу вам условия почетного для нас обоих мира? Не скрою, расстроив мои планы на Яне, вы нанесли мне жестокий удар. Вы уничтожили двух уникальных роботов… а я даже не предполагал, что человек в одиночку может справиться хотя бы с одним…

– Вы имеете в виду двух выродков с удаленными мотиваторами? – уточнил Аксель, хотя ответ не вызывал у него сомнения. Просто он старался выиграть немного времени, чтобы попытаться понять, какую новую игру затеял его неугомонный собеседник.– Но и вы не остались в долгу, приказав убить близкого мне человека.

– Уверяю вас, к покушению на вас, жертвой которого стала Лори Марти, я не имею ни малейшего отношения,– подняв ладони в примирительном жесте сказал он, и Аксель поверил, что и на сей раз Стенсен не лжет.– Пока не знаю всех обстоятельств дела, но если кто-то из моих людей перестарался, то в должное время он понесет суровую кару.

– Как стрелявший в вашу дочь Минадо? – язвительно возразил Аксель, решив, что Настало время вызвать новую волну эмоций у собеседника.– Сдается мне, мистер Стенсен, вы не полностью контролируете ситуацию.

– А вы действительно умны, мистер Хук.– Против ожидания, резкая отповедь гостя не разозлила шведа.– Впрочем, не обольщайтесь. Ваше замечание ошибочно, и эта ошибка вызвана избытком горячности. Упомянутый вами Мина-до не мой человек.

Что ж, вполне достойный ответ. В меру язвительный и совершенно недвусмысленный. Похоже, залп получился холостым.

– Не переоценивайте себя – вы мне вовсе не столь уж необходимы. До сих пор я всю работу делал сам, обойдусь без вашей помощи и впредь. Быть может, вы не понимаете, но ситуация предрешена, что бы вы со своими друзьями ни предпринимали. Хотя не скрою, ваша помощь значительно облегчила бы мне жизнь, ведь единственный реально обладающий властью функционер Лиги, еще не перешедший на мою сторону – Мтомба Оварунга, ваш однокашник.

– Мой друг, мистер Стенсен,– уточнил Аксель, радуясь тому, что все-таки ошибся: хотя оппонент и разгадал его не слишком хитрый маневр, сам того не заметив, поддался на уловку.

– Еще лучше! – с энтузиазмом произнес он.– Так вы согласны с моим предложением?

– Быть может,– уклончиво сказал Аксель. Кто кого ловит? Ясно, что Стенсен ловит его, Соломона Хука, в то время как сам он ведет игру исключительно ради побочных эффектов.

– И что произойдет в этом случае? – поинтересованля Аксель.

– Выродившуюся в аморфную массу Лигу с пребывающим в анабиозе директоратом сменит Империя во главе с энергичными, умными, ясно видящими цель людьми! – с готовностью продекларировал Стенсен.

– И каково мое место в новом, планируемом вами мире? Селекция человеческого материала на качественный и пригодный лишь в роли пушечного мяса? – саркастически поинтересовался строптивый гость шведского магната.

– Ну зачем же так? – Против ожидания, Стенсен не обиделся.– Если вы поскромничали, говоря о моей дочери лишь как о друге, то ваше место окажется непосредственно рядом со мной. Благодаря вам вырабатываемые нами общие решения станут более мягкими. Не такими… черно-белыми, как вы только что продекларировали,– насмешливо закончил он.

Аксель и ожидал услышать нечто подобное. Стенсен, бесспорно, умен и прекрасно понимает, что блажь благородных намерений очень быстро выветрится из головы Сола – власть и не таких ломала, незаметно разъедая психику самых стойких. И хотя Аксель искренне верил, что деградируют морально лишь те, чьи устои недостаточно прочны, устраивать опыты над собой желания не испытывал. Тем более, что не видел необходимости революционных преобразований в отлаженной жизни общества, бесспорно не слишком совершенного, но вполне жизнеспособного.

– Но зачем мне все это? – удивился он.– Ради денег? Но мы с вами уже говорили, и вы знаете, что у меня их уже сейчас столько, что за двести лет не промотать!

– Я разве заикался о деньгах? – в свою очередь «удивился» Стенсен.– Послушайте, Соломон, вы же умны и не можете не понимать, что мы говорим о частностях. Мы с вами оба люди, земляне. Если бы не принятое сотню лет назад «мудрое решение» предков вгрызаться в землю,– иронично произнес швед,– уже сейчас на Земле не осталось бы и клочка свободного пространства! И несмотря на успешное освоение Венеры и Марса – а, может быть, именно благодаря им,– ясно как день, что будущее человечества лежит в дальнем космосе.

– С этим не поспоришь,– уклончиво откликнулся Аксель.

– Я рад, что вы меня понимаете,– удовлетворенно заметил хозяин кабинета.– В принципе, мы уже сейчас готовы к колонизации пары-тройки подходящих миров. Все, чего нам не хватает – флота транспортных лайнеров для переброски людей и необходимого оборудования.

– Прекрасно! – согласился Аксель, радуясь удачно подвернувшейся возможности задать «наводящий вопрос».– С яньским золотом или с вашим двигателем человечество получит флот. Чем же вам Лига не угодила?

– Вы просто не понимаете! – Стенсен говорил по-прежнему тихо, но клокотавшее в груди чувство вырвалось наружу яростной интонацией.– Став космической империей, мы рано или поздно, но неизбежно повстречаемся с другими расами. Быть может, это произойдет даже скорее, чем нам бы того хотелось. Раньше, чем мы успеем подготовиться к встрече! Вы когда-нибудь задумывались над вопросом, что произойдет тогда?! Земле нужен не только транспортный, но и могучий военный флот. Скоростные корабли с несокрушимой защитой, мощным вооружением и прекрасно обученными командами! А Лига и слышать о подобном не хочет! Такие расходы, видите ли, нарушат благосостояние ее граждан! Если бы не Пустынное Братство, Патрулю – нашей единственной на сегодняшний день защите! – не видать бы и тех крох, тех жалких эскортных фрегатов, которые он, несмотря на все препоны, имеет!

– Так, значит, и вы иногда обращаетесь мыслями к грядущему контакту? – спокойно поинтересовался Аксель, показывая, что и его скромному уму порой не чужда дальновидность сильных мира сего. На самом же деле Стенсен немало бы удивился, узнав о настоящих подозрениях гостя.

– Обращаюсь? – изумленно прошептал он.– Да в последнее время я только о нем и думаю! Ясно как день, что к моменту контакта мы должны быть сильны, причем независимо от того, мирной окажется встреча или нет. В особенности, если мирной она не будет! Реально же это означает, что мы должны стать сильными уже сейчас, безотлагательно!

– И вы всерьез полагаете, что, заменив Лигу Империей, вы мгновенно сделаете человечество сильным? Вы тешите себя пустыми иллюзиями,– констатировал Аксель.– Человечество останется тем, что оно есть, независимо от того, на что вы направите его ресурсы. Войны выигрываются людьми, и если вы не верите в них сейчас, не рассчитывайте на них и в дальнейшем,– наставительно произнес он.– И тогда нам лучше сидеть внутри нашей системы и не высовываться наружу, а уж о контактах и не помышлять! Сходу ввязавшись в войну, мы ее гарантированно проиграем!

– Это еще почему? – От неожиданности Стенсен несколько опешил.

– «Смерть или на колени!» – вот ваш девиз, если только я вас верно понял! Какие тут мирные контакты?

– Возможно, вы правы, но в джунглях следует быть тигром, если не хочешь, чтобы сожрали тебя самого,– заметил Стенсен. Несколько ошарашенный напором собеседника, он на миг почувствовал неуверенность. Но только на миг. Ясно как день, что его оппонент выбрал наихудший из сценариев, но жизнь не пьеса, и он вовсе не планирует своего поражения! – Кто сказал вам, что у тех, с кем мы столкнемся, не такой же девиз?

– Предположим,– в свою очередь согласился Аксель.– Но к чему лезть на рожон? С нашим-то человеческим материалом? Не приведи Господь нам встретить по-настоящему сильного противника – нас тут же превратят в расходный материал для достижения чужих целей!

– Ага! Так вы согласны со мной! – не удержался от восклицания Стенсен, позволив себе повысить голос до уровня нормальной человеческой речи.

– В чем? В том, что люди вконец обленились, и многие даже двухчасовой рабочий день считают изнурительным? И вы предлагаете поставить их под ружье? Да несмотря на всю свою никчемность, они вас просто сметут вместе со всеми вашими идеями, что выживает сильнейший!

Он понимал, что перегибает, и на самом деле ситуация много сложнее, но крайность в высказываниях обладает одной важной чертой – она способна высветить все остающееся в тени.

– Вы, вероятно, не задумывались о проблеме всерьез,– примирительно заметил Стенсен.– Многим давно надоело сытое ничегонеделание. Самые неугомонные постоянно уходят в Пустынное Братство…– Сол понимающе кивнул. Значит, все-таки Братство…

– … и начинают грабить мирных торговцев,– закончил он мысль собеседника.

– Тем не менее, рискну высказать крамольную мысль: именно Пустынное Братство составляет костяк самого здорового слоя граждан Лиги. Есть и другие. Те, что при схожих мыслях, все-таки остаются на Земле в силу недостатка решительности или избытка ума или нравственных принципов. Получив корабли, эти люди не задумываясь покинут Землю, основав колонии с более здоровым укладом жизни. Тем же, кто останется на Земле, придется засучить рукава – это неизбежно. Так что польза для всех – неоспоримая.

Да, гладко стелет, ничего не скажешь. Диктатура с человеческим лицом… Такое человечество не единожды проходило в своей истории, к сожалению, с неизменно плачевными результатами.

– А вы не задумывались о том, что если вы правы, то очень скоро колонии станут сильнее метрополии? Вспомните Рим! – осторожно заметил он.

– Хук, перестаньте, наконец, подозревать во мне глупца! – усмехнулся Стенсен.– Вы же прекрасно понимаете, что упомянутая вами опасность не исчезнет независимо от того, встанет во главе метрополии Империя или останется Лига!

Сол задумался.

– Так вы согласны, Соломон? – Стенсен решил, что его гость колеблется.

– Нет! – с присущей ему прямотой отрезал Аксель.– Вы умны и логичны в своих замыслах, но последние мне не понравились. К тому же, ваши люди уже сейчас видят во мне врага, а отвернувшись от своих, я потеряю и друзей. Но я делаю вам встречное предложение: переходите на нашу сторону вы…

– На сторону Лиги? – В какой-то момент Акселю показалось, что Стенсен не выдержит и расхохочется ему в лицо, но тот сдержался.– Никогда! Я презираю этих зажравшихся чинуш, не видящих дальше собственного носа!

– Реорганизуйте ее! – с деланным простодушием предложил Аксель. В отличие от своего оппонента он ясно понимал, что недостатки Лиги кроются вовсе не в дефектах ее устройства, а лишь в недостаточно энергичной работе в общем-то хорошо отлаженного механизма! управления.– Возглавьте Лигу, и через несколько поколений Земля преобразится. А пока ограничьтесь глубокой разведкой. Будущие колонисты – наши сограждане и заслуживают не просто пригодного для обитания планетоида, а прекрасной планеты, которую их дети с гордостью смогут назвать родиной!

– А еще через поколение они забудут о нас, их породивших, подаривших им новый мир.

Так. Судя по последней фразе, они поменялись ролями. Аксель понял, что дальше спорить бессмысленно – у них просто нет шансов понять друг друга. Похоже, при всем своем недюжинном интеллекте, Стенсен отрицает за другими способность здраво мыслить, а в людское благородство и чувство долга просто не верит. Сол кинул потухшую сигару в пепельницу и решительно поднялся.

– Мне искренне неприятно это вам говорить, мистер Стенсен, но вы меня не убедили.

– Нас не слышат, мистер Хук, но за нами наблюдают.– Взгляд Стенсена вновь сделался холодным и колючим.– Стоит только мне подать знак, и вы даже понять ничего не успеете, зато Соломона Хука придется вычеркнуть из числа живущих.

– Воля ваша,– спокойно согласился Аксель.– Перед тем, как ехать к вам, я разговаривал с Директором Службы Безопасности Лиги и известил его о своих намерениях. Наш с вами разговор не может продолжаться до бесконечности, так что если я не вернусь в скором времени, к вечеру вам придется объяснять господину Мтомбе, куда вы меня подевали, а мой друг не слишком доверчив, зато горяч! Не забывайте, Стенсен, что ваша Империя существует пока лишь гипотетически, а Лига хоть вяло и сонно, но сжует вас всего без остатка!

– Хорошо, Хук. Забудем о взаимных угрозах и расстанемся с надеждой на лучшее.– Стенсен с отвращением бросил в пепельницу любимую сигару и встал.– Наши взгляды не совпадают, но это вовсе не означает, что мы должны перегрызть друг другу глотки.