Текст книги "Портальеро. Круг второй (СИ)"

Автор книги: Юрий Артемьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 9

Глава девятая.

Наверно наша жизнь подобна зебре, жаль чёрные полоски шире белых.

Жизнь рисует перспективы чёрно-белыми мазками.

Заунывные мотивы с непонятными стихами.

Кто же так придумал ловко и, наверно, неспроста.

Всё на свете – упаковка. А под нею – пустота.

Но порою так красиво жизнь натягивает маску.

И ты хочешь быть счастливым, и ты снова веришь в сказку.

Кто же так придумал ловко и, наверно, неспроста.

Всё на свете – упаковка. А под нею – пустота.

Мы всё ещё на острове, а календарь пока сюда не завезли. Так что, в принципе, всё по-прежнему: «Хрен знает где и хрен знает когда.»

Да… Всё, как у Задорнова получается. Так что, не будем отходить далеко от классики.

Смеркалось…

До наступления ночи ещё было ой как далеко, но солнце уже норовило спрятаться куда-то за гору, чтобы оставить нас в кромешной темноте.

Ведя всё остальное «племя» по проделанной мною ранее тропе, я понял свою ошибку. Когда я «вынимал» каменные блоки из толщи скал, то представлял мысленно, как невидимый лазерный луч, режет камень, как нагретый нож кусок сливочного масла.

Ну, что же… Так и получилось. Гладкие, как отполированные блоки, выглядели, как мраморно-гранитные надгробия на кладбище… А, учитывая, что к вечеру стало немного прохладнее, и какая-то роса, или просто влага из окружающего нас тропического воздуха, стала оседать на камнях. На хорошо отполированных камнях… Сука, как же скользко сразу стало идти… Тем более, что тропа, которую я проложил, почти везде шла в гору. И хоть небольшой, но уклон был везде. Особенно обрадовались этому наши коняшки, их копыта так и норовили разъехаться в стороны, а они это веселье приветствовали периодическим всхрапыванием и задорным ржанием.

Смеркалось…

* * *

Ладно. Хватит всякой петросянщины. Не так уж мне и весело. Разлад, произошедший среди сербской молодёжи наглядно показал, что наша маленькая группа не монолитный коллектив из серии «Один за всех и все за одного», а просто группа случайных людей, которых на короткое время судьба столкнула вместе. А ещё подтвердилась правота поговорки' Оказанная услуга – уже услугой не считается'.

Потухшая и изуродованная злым бароном девушка Мирослава, снова став более-менее красивой после моего лечения, получила обратно своё природное оружие. И вспомнив о своих благородных корнях, стала проявлять более высокие, и к тому же, более завышенные требования к окружающим. Богомир у неё теперь не друг и спаситель, а быдло неумытое и сын пастуха. Ну а я, проклятый колдун.

Вот дура-то. Подождала хотя бы, когда я залечу остальные шрамы на её теле, а потом бы уже выёживалась. Может её обратно превратить в ту крокозябру, что сидела у костра и не поднимала ни на кого глаз?

Ладненько. Обсудим это с Мирко. Это его баба, и ему решать… Хотя она сама-то себя его бабой не считает. Прям таки наглядный пример экранизации «Сказки о рыбаке и рыбке». Там тоже старух гоняла своего «мужа» туда-сюда, а сама требовала всё больше и больше, пока её не оставили у разбитого корыта. Мне всегда удивляло то, как долго терпел её сам старик. Тем более море было рядом. Достаточно было один раз взять старуху с ссобой на рыбалку к синему морю, и не вернуть её обратно. Пусть плавает там где-то тушка старушки, пугая мелких рыбёшек. Может тогда она и сможет каким-то образом стать «владычицей морскою». Хотя вряд ли.

* * *

А вот мы уже и дошли. Мирко задумчиво поглаживал ладонью каменные стены, возведённые мною из тех блоков, что я вынимал, строя нам комнаты внутри скалы.

– Да ли сте све сами урадили? Како сте секли камен? – начал задавать он мне всякие каверзные вопросы, на которые мне отвечать сейчас совсем не хотелось.

– Так всё и было. – отмахнулся я.

Похоже, что он мне не поверил ни на грош. Зато Машке было пофиг на все эти отполированные камни. По ней сразу было видно, что она устала. Да я и сам вымотался за этот день не по-детски… Хорошо ещё, что мне не пришлось таскать все эти камни вручную. Всё-таки магия в строительстве неплохое подспорье…

Мирко пристроил лошадей, а я повёл свою подругу наверх, показывать сделанные мною комнаты.

– Выбирай! Слева или справа?

– Мне по фигу. – пробурчала Машка. – Спать хочу.

– Можешь ложиться хоть сейчас. Но тогда тебе спать придётся на голых камнях.

– Не хочу на камнях. – проворчало полусонное чудо.

– Тогда потерпи ещё немного, я сейчас кровать тебе сделаю.

А про себя я подумал, что делать кровать мне тут и не из чего. Ну, разве что… Я достал запчасти от стола и лавок, сотворённых к обеду, и стал изобретать кровать.

– И что это такое? – спросила меня Маша, глядя на деревянные нары, сделанные мною на скорую руку.

– Кровать.

– Но она же жёсткая. – резонно заметила моя подруга.

– Правда? – деланно удивился я, и даже потрогал доски рукой. – Действительно, жёсткая. Ну, тогда у тебя, Машенька, есть только два варианта.

– Какие?

– Первый вариант – не выёживаться, и сегодня лечь спать на жёсткой кроватке.

– А второй вариант?

– Ну, это ещё проще. Ты сейчас пойдёшь и наловишь туеву хучу птиц, надёргаешь у них перьев, причём, старайся брать те пёрышки, что помягче. Потом набьёшь этими перьями мешки, которые ты сошьёшь из тех тканей, которые я тебя дам. И у тебя получится отличные перина и подушка.

– Дурак! – наградила меня титулом подруга. – Ладно. Сегодня посплю на жёстком. Но ткани давай. Будет что постелить и чем накрыться… И, кстати, где тут туалет? Я пи́сать хочу.

И тут я понял, что она права, а я как есть – дурак. Обо всём подумал, а вот про удобства-то и забыл.

– Вот тебе ткани всякие. Устраивайся тут пока, а я сейчас схожу… Мне надо кое-что сделать.

Я выдал ей всякие шторы и портьеры, приватизированные в доме барона, а сам пошёл решать возникшую проблему.

* * *

Во дворе, огороженном большими каменными блоками, о чём-то разговаривали Мирко и Славка. И похоже было, что эта стерва снова подчинила себе молодого и наивного юношу. Она ему что-то выговаривала, а он слушал её, опустив взгляд и стараясь не смотреть ей в глаза.

Ну и хрен с ними. Меня их отношения не касаются. Только зарубку в памяти я сделаю. И верить им мне больше нет никакого резону.

Сделав вид, что я на них не обращаю никакого внимания, я отошёл в самый дальний угол огороженного пространства и стал ваять туалет. Долго голову я ломать не стал. Решил сделать что-то типа деревенского сортира. Только тут в отличие от обычной русской деревни, у меня под рукой не было столько древесины. А идти сейчас куда-то на ночь глядя за новыми досками совсем не хотелось. Так что всё будет, как принято у богатых, из камня. Первым делом. Я стал «копать» выгребную яму. Правда выгребать её в будущем я не планировал. Скорее всего мы тут не так уж и надолго. Так что яма не успеет заполниться до краёв. Но на всякий-який, я сделал её, как можно глубже. Камни, что я вынимал из ямы, стали основанием для «трона», а крышку с круглой прорезью в середине я врезал из скалы. Круглое отверстие отполировал как можно тщательнее, чтобы задницу не поранить. Ведь с нами дамы. А они существа нежные и хрупкие…

Ну а потом стал уже и стенки делать. Двери изобретать не стал, просто вход отвернул к глухому каменному забору. И так сойдёт…

Отошёл, полюбовался на творение рук своих. Охренительно получилось. Фундаментально. А я-то раньше всё голову ломал, на хрена древние люди из больших кусков камня дольмены делали.

На дома не особо похоже, вроде бы. Тесновато, маловато. На собачью будку тоже не особо… Слишком широковато для собачки-то будет… Смотря какая собачка, конечно. Но вот для туалета – в самый раз. Правда в отличие от древних архитекторов, у меня не получилось взгромоздить сверху большую и толстую каменную плиту. Большие размеры мне пока что не подчиняются. Пришлось сделать крышу из нескольких длинных «полос» нарезанного камня. Но, так как они были хорошо и гладко обработаны, так что легли стык в стык, и выглядели одним целым. Красота…

Я не сразу заметил, что за моей спиной стало тихо-тихо… обернувшись я увидел две пары глаз, смотревших на меня. И если во взгляде Мирко читалось удивление, восхищение и уважение, то глаза Мирославы сверкали какой-то брезгливостью и ненавистью…

– Ша је ово? – тут же спросил Мирко.

– А что, сам не видишь? – поинтересовался я. – Туалет вот сделал.

– Тоалет? – удивлённо переспросил серб. – Камени тоалет?

– Мирко. Мне было лень идти за деревянными досками. Пришлось сделать из того, что было под рукой. Если не нравится, то можешь завтра сходить в лес, нарубить там дерева и сделать деревянный сортир… Но всё это только завтра. А сегодня я устал и хочу спать…

Мирко и Славка выслушали всю эту мою речь и ничего не сказали в ответ… А я позвал Машу, и указал на своё творение.

– Вот тебе туалет! На дворе темно, так что маленьким девочкам уже пора попи́сать и спать…

Вот чего не отнять у Машки, она ничуть не удивилась каменному туалету, возникшему тут ниоткуда, и пошла решать свои дела…

– А туалетной бумаги тут нет. – послышался её голос из кабинки.

– Ручей рядом. Если очень надо будет, сбегаешь и подмоешься. А бумажная промышленность тут ещё пока что не работает. Завтра можешь специально для этих нужд нарезать себе тряпочек, или нарвать листьев с дерева.

– Я всегда знала, Максим, что ты дурак и… пошляк.

– Спасибо! Я ещё та сволочь… К тому же я совершенствуюсь с каждым днём.

Машка убежала по своим делам. Ну а я обратился к сербской парочке.

– Ваша комната по лестнице и направо. Удобства во дворе. – я указал на дольмен сортирного типа. – Кроватей пока что не завезли. Так что я там вам тряпок кое-каких бросил. На сегодня хватит, а завтра что-нибудь придумаем.

– Вероватно је Маши направио мекани кревет, а проклети чаробњак нам је бацио крпе на камени под. (серб. Своей Машке небось кровать мягкую сделал, а нам тряпки на каменный пол бросил, проклятый колдун.) – пробурчала Мирослава себе под нос.

– Я всё слышал. – ответил ей я. – А если ты чем-то недовольна, то можешь идти спать куда-нибудь на дерево. Такой неблагодарной обезьянке как ты, это вполне подойдёт. Я тебя вообще видеть больше не хочу, а терплю только вон из-за него. И если бы не Мирко, я бы тебе давно уже дал бы коленом под зад, стерва грёбанная.

Славка вспыхнула, как помидор, а Богомир включил «режим джентльмена» и наехал на меня.

– Зашто изговараш такве речи, Максиме? Поштујем те као брата. Али ти се према Мирослави понашаш лоше… (серб. Зачем ты говоришь такие слова, Максим? Я тебя уважаю, как брата. Но ты плохо относишься к Мирославе…) – в его голосе звучала не угроза, а скорее обида и укор.

– Если бы она хотя бы вела себя, как порядочная и благородная девушка, то я бы и относился к ней, как к порядочной и благородной девушке. Но если животное выглядит, как злая собака и лает, как собака, то скорее всего она и есть собака. А к собакам и отношение у меня совсем другое.

Пока Мирослава покрывалась красными пятнами, переваривая мои слова. Машка уже успела закончить свои дела. И тихой мышкой умчалась в нашу пещеру, явно не желая ни участвовать, ни даже присутствовать при этом разговоре на повышенных тонах.

Но наконец Славка пришла в себя, и разродилась речью, обращённой к Мирко:

– Богомире! Овај чаробњак ме је назвао псом! Морате се заузети за мене! Јесте ли мушкарац или нисте? (серб. Богомир! Этот колдун назвал меня собакой! Ты должен за меня заступиться! Мужчина ты или нет?)

Я ответил ей вместо него.

– Он-то мужчина. Всего лишь слабый мужчина, поддавшийся на твои чары. Ты его ещё сегодня называла смердом и пастушьим сыном. А сейчас требуешь, чтобы он заступился за тебя перед проклятым колдуном. Если ему очень хочется быть твоим холопом, то я не против. Только причём тут я? Берите лошадей и идите на фиг отсюда. Стройте свой дом в лесу, если не устраивает этот. И как мне кажется, за тут услугу, которую вы мне оказали, накормив мясом жареного суслика и показав мне, где находится дом барона Дроста, который похитил мою Машу, я с вами сполна расплатился. Хочешь ещё золота, жадная тварь? Оно тебе не пригодится. Ты просто не успеешь им воспользоваться. Тебя либо дикие звери съедят, либо ты просто лопнешь от своей злости.

– Мирко! Рекао је… Он… Учини нешто! (серб. Мирко! Он сказал… Он… Сделай же что-нибудь!)

Я же спокойно обратился к бедному парню, который явно не знал, что ему делать.

– Будь умнее. Братишка! Не слушай эту дуру! Она тебя втравит в плохую историю. Я с ней больше не хочу говорить. Так что передай ей, что с момента нашего попадания на этот остров я ещё никого не убил, если, конечно, не считать того кабанчика, что мы съели на обед. Но если она меня будет выводить из себя, то меня не остановит то, что она девушка и всё остальное… И да. Я – колдун. И убить могу голыми руками даже на расстоянии. Это так, информация к размышлению.

Но похоже, что Мирослава меня совсем не слушала. Она каким-то образом выхватила из-за пояса Богомира ту саблю, что я ему выдал ещё на берегу, чтобы он мог прорубать нам дорогу сквозь джунгли. И неумело держа колюще-режущий предмет перед собой понеслась на меня.

Не моргнув глазом, я моментально убрал её в хранилище, и тут же выпустил за своей спиной. По инерции она пролетела ещё метра полтора и с разгона врезалась в каменную стену туалета.

Ну, что же. Я – молодец. Хороший туалет соорудил. Крепкий. И его конструкция выдержала удар одной тупой тушки. Зато глупая девка теперь валялась на камнях. Сабля отдельно, тушка отдельно.

– Мирко! Успокой свою бабу! Или я её на хрен совсем упокою… Надоела она мне.

Бедный парень, не зная что ему делать, принял всё же правильное решение. Он стал успокаивать Мирославу, и приобняв её стал её что-то говорить тихо и вполголоса.

Я же развернулся, и не глядя на них пошёл к дому. Получить ножом или ещё чем-нибудь острым в спину, я не опасался. Но на всякий случай всё же включил режим пассивной защиты.

В связи с этим я очень удивился, когда что-то сильно ударило меня в середину спины. Удар был такой силы, что почти сбил меня с ног. Я еле-еле устоял на ногах, и обернувшись, хотел уже было высказать сербам всё, что о них думаю, когда заметил что-то летящее прямо мне в лицо.

Не знаю уж, каким образом мне удалось в самый последний момент перехватить стрелу, летящую в меня, прибрав её в хранилище.

Успев заметить, как заваливается Богомир на всё ещё сидевшую на камнях Мирославу. При этом в спину у него тоже торчала стрела. Причём большая такая, размером с добрый дротик, не меньше.

С быстротой испуганного кролика, я заскочил в вырубленный мною коридор в скале, и бросился наверх по лестнице…

Чего я там испугался? Всего лишь того, что я не видел, откуда из темноты прилетают длинные стрелы. И пока я буду разбираться кто и зачем пуляет в меня, меня точно убьют на фиг… Никакая магическая защита не выдержит. Это же как с пуленепробиваемым стеклом. Одна пуля не пробила, вторая, третья… А если хреначить из пулемёта, то сто сорок третья пробьёт на фиг, и не спросит, была ли тут какая-то защита или нет.

А то, что я бросил там внизу Мирко и Славку… Я видел, что он уже не жилец. С такой приблудой в спине не выживают. Да и добить сейчас его не сложно им.

Кому им? Да, наверняка, сука, местным аборигенам, дикарям, населяющим этот чёртов остров.

Расслабились мы. Думали, что в рай попали. А тут вот оно что…

Забежав в комнату, я застал там абсолютно безмятежную Машку, которая валялась на кровати, укрывшись плющевой портьерой и, кажется, уже даже задремала…

Первым делом, я быстро «достал» прямо из стены несколько каменных блоков и заложил вход. Окна были узкие. Я их делал только для того, чтобы внутрь проникал свет. Но и они были прорехой в нашей обороне. Поэтому их я тоже, как мог заложил.

И до этого в комнате было темно, но всё же хоть какой-то свет от луны и звёздного неба проникал в помещение. Теперь же стало темно, как у негра…

Интересно, какого цвета кожа у напавших на нас? Вряд ли это бледнолицые английские стрелки с длинными луками. Скорее всего это местные голозадые охотники… И кожа у них должна быть смуглая по определению.

Я зажёг небольшой магический шарик. Хорошо ещё, что тогда в будущем ведьма-недоучка научила меня, как их делать. Стало немного светлее.

Достав из хранилища пойманную стрелу, внимательно рассмотрел её. Ну ни хрена ж себе. Длинная. Чуть ли не с меня ростом. А наконечник у неё с мою ладонь размером. Причём не из железа сделан, а из остро наточенного камня. Да, уж… Это точно не валлийцы и не шотландцы…

Интересно, и куда же это мы опять вляпались?

Глава 10

Глава десятая.

Неприятных тебе людей надо изначально не трогать, не обижать, не задевать и лучше даже и не замечать… Но, если они сами к тебе лезут, то правильнее всего их сразу взять, да и убить, чтобы не тратить свои нервы понапрасну.

Кто сказал, что было плохо?

Кто сказал, что будет хуже?

Только лишь с последним вздохом

Ты поймёшь, кому ты нужен…

Ты узнаешь то, что прячут

В небесах угрюмых звёзды.

Ты поймёшь, что это значит…

Всё поймёшь… Жаль только поздно…

Где-то во времени и пространстве существует это, но пока что я не могу даже понять, где мы и когда, чёрт возьми.

В прочности возведённых мною баррикад на входе и на окнах, я не сомневался. Работал я на совесть, хотя и умудрился проделать всё достаточно быстро, а главное тихо. Машка даже и не проснулась. Лежит себе ребёнок, спит, и в ус не дует. Не стоит её будить, наверное. Да и смысл какой? Рассказать, что на моих глазах кто-то из темноты выстрелил, и проткнул насквозь длинной стрелой с каменным наконечником, хорошего сербского парня по имени Богомир, а куда делась его вредная подружка Мирослава я даже понятия не имею.

Нет уж. Пусть Машка спит себе дальше. Потом ей расскажу, когда всё закончится.

Ещё бы знать заранее, чем всё это закончится?

Прислушался…

Тишина.

Хотя нет… За «дверями» нашей спальни что-то слышно. Наверное, кто-то там пытался двигаться бесшумно. Ну, да… Ключевое слово «пытался». Потому что это у него ни фига не вышло. Обычный человек, конечно, вряд ли что-то услышал бы. Но мой обострённый слух, усиленный магией смог различить в тишине кое-какие звуки. И не только шлёпание босых ног по каменному полу, но и дыхание осторожного диверсанта. Стоп… Похоже, что их там даже двое…

Как говорили испанцы в своё время: ¡No pasarán!

Я тоже думаю, что они не пройдут. Если только у них нет под рукой дежурного слона или какой другой строительной техники, способной передвигать тяжеленные каменные глыбы.

Ладно. Пора посмотреть кто там к нам пожаловал в гости…

* * *

Я сел прямо на пол, прислонившись спиной к кровати, на которой продолжала дрыхнуть без задних ног моя подружка. Закрыв глаза, я настроился и…

И сознание покинуло моё тело. Я поднялся над собой, над кроватью, и бесплотным духом устремился к заложенному камнями окну. Как я не старался, но кое какие щёлки меж камней всё же остались, из числа тех, в которые, как говорится, и мышь не пролезет. Но я не мышь. Я просочился…

Ну, что сказать? Как в песне: «Мне сверху видно всё. Ты так и знай.»

Но враги об этом не знают, и знать не могут по определению. Зато я теперь могу их как следует рассмотреть.

Несмотря на то, что сейчас ночь, небо – мой помощник. Луна сегодня большая и полная… Совпадение, наверное. Но мне это только в радость. Подо мной, как на ладони, вся картина.

Врагов я насчитал аж шесть человек. Все темнокожие, как негритосы. Из одежды только какие-то пояса, намотанные вокруг талии. Так что голозадые – это нормальное для них состояние. Хуже того, они ещё и голопередые. Вооружение – луки, копья и какие-то ножи. Похоже, что каменные. Один из них держит в руки трофей – саблю, с которой на меня бросалась Мирослава. Похоже, что ему понравилась эта железяка. Трупа Богомира я нигде не вижу, но зато заметил следы волочения. Кровь – не водица. Она на камешках видна хорошо. Сербской девушки не видать. Может убили, а может и живьём куда-то утащили. Несмотря на наши с ней непонятки. Мне жаль не только Мирко, но и её тоже. Если её взяли живой, да ещё и для плотских утех этих мелкорослых дикарей, то завидовать ей не приходится. Интересно, им она тоже будет втирать о своём благородном происхождении? Боюсь, что они её не поймут. А если и поймут, то скорее всего им на это глубоко по фигу.

Мирко очень жаль. Так и не удалось парню вкусить настоящей свободы. Но хотя погиб, как свободный человек, а не как холоп, насмерть забитый хозяином.

Лошадкам не повезло. Утыкали их как игольницу булавками, стрелами и копьями. А потом, кажись ещё и шеи перерезали. Наверное, дикари не знали, что лошади – скотина домашняя. И на них можно и верхом ездить и поле пахать… Хотя какие поля у этих диких охотников? Так что три лошадки для них – это всего лишь много мяса, чтобы набить своё брюхо. А может даже они их и есть-то не будут. А зароют где-нибудь, как непонятных и опасных зверей, чтобы потом рассказывать внукам про эпическую битву с громадными и страшными тварями.

Так… Здесь на поляне шестеро. Ещё, как минимум двое царапаются там у дверей. Сколько человек им понадобилось, чтобы утащить тела Мирко и Славки. Ну, допустим, что по три четыре на тушку… Итого: Человек двадцать воинов в их племени есть, как минимум. Потому, что я вот ни разу не поверю, что эти аборигены не оставили в зарослях, в темноте. Ещё человек пять с луками, наблюдать издали за полем боя.

Отлетел чуть в сторону, заглянул за крону ближайшего дерева. Ну, так и есть. Сидит на ветке, зенки пялит в сторону построенного мною дома. В руках лук. На тетиву наложена длинная стрела. Такая же, как убила недавно моего сербского друга.

У, сука… Такая злость меня взяла, что я не удержался и смахнул ему голову… Обезглавленная тушка, так и осталась сидеть на ветке, только стрела и лук выпали из ослабевших рук. Но тоже не упали на землю, а застряли в ветвях.

Блин. Я даже сам удивился. Мой порыв был чисто импульсивный. Я даже и не подозревал, что находясь вот так вот, вдали от своего тела, могу воевать так же, как будто я в теле и нахожусь. Подумал, подумал, да и избавился от отрезанной головы врага. Ибо не фиг собирать в хранилище всякую гадость. А вот голова-то, как раз на землю-то и упала. И это не прошло незамеченным для других дикарей. Засуетились голожопые твари. Стали угукать что-то меж собой на своём языке. Аж трое их собралось под деревом. Один шустро полез наверх. Видимо хотел посмотреть, что там и как.

А вот хрен тебе, по всей твоей чёрной морде. Я и ему голову смахнул так же легко, как и предыдущему противнику. Только на этот раз на землю сперва грохнулось тело, и только через несколько секунд вслед за телом вниз полетела и голова. Перед тем, как сбросить вниз голову, я воткнул снизу в шею стрелу, пойманную мною ранее. Получилась такая кровавая чупа-чупсина, которую я и отправил на ознакомление своим врагам. Может они посмотрят на это безобразие, и задумаются, стоит ли лезть со своими острыми палками к пришельцам, которые им пока что ничего плохого не сделали, ровно до тех пор, пока на них самих не напали местные злодеи.

Не-а… Не поняли. Сквозь крону дерева снизу вверх просвистели несколько стрел, пара из которых вонзилось в тело и так уже мёртвого наблюдателя. Я помог застрявшему в ветвях безголовому трупу освободиться, и отправил его вниз.

Это вызвало какой-то прям нечеловечески вой среди находящихся у дерева дикарей. А количество стрел, летящих вверх, я и считать уж не стал, ибо сбился со чёта. Правда при этом я был уже внизу, где сейчас находилось, аж семь человек. Неужто все сбежались?

Ну, вот и ладненько. Я стал рубить направо и налево. Руки, ноги, головы… Хорошо быть невидимым.

Троим удалось выжить. Они побросали свои палки и побежали вниз с горы так быстро, что я даже удивился, как им это удаётся, так быстро бегать в темноте…

В нашем каменном загончике не осталось никого… Только три лошадиных трупа, утыканные острыми палками, и всё…

А меня вдруг что-то со страшной силой потащило куда-то и я, пройдя сквозь каменные стены, очутился в своём теле.

Я было подумал, что это мои магические силы истощились, но причина была в другом.

Мою бессознательную тушку, трясла, держа за шиворот, заплаканная девочка Маша!

Первое, что я услышал, придя в себя, было:

– Максим! Максимушка! Что с тобой? Очнись!

Фух… Твою же мать-перемать…

– Спокойно, Маша! Всё нормально…

– Не нормально. Ты уже несколько минут не отвечаешь…

– Машенька! Вот ты только что спала. Я же не стал тебя трясти, как грушу, и требовать немедленного ответа?

– Но я подумала, что ты… А ты… – в глазах девочки появились слёзы. – А почему так темно?

– Потому что я заложил окна и дверь камнями.

– Что-то случилось?

– Ну, как тебе сказать? Мирко убили, а Мирославу похитили голозадые дикари.

– Дикари?

– Ага… Они убили всех лошадей. И очень хотели пробраться к нам сюда.

– Максим! А что мы будем делать?

– Не знаю. Я там покрошил человек десять, но потом… Потом ты меня стала трясти, и я был вынужден вернуться обратно.

– Вернуться?

– А та разве забыла, как сама несколько дней назад умела летать, проникать сквозь стены и убивать врагов, даже не имея физического тела. Я теперь тоже так могу иногда. Правда на это тратится много магических сил. Но зато можно быть невидимкой в стане врагов, и даже убивать их, находясь далеко от них…

– Так ты был там… А я тебя здесь трясла… Прости меня, Максим! Я не знала. А почему ты меня не разбудил?

– Ты так сладко спала…

– И что мы будем делать дальше?

– Пока не знаю. Мне надо подкопить побольше сил, чтобы снова слетать на разведку. Я ещё не знаю, куда утащили Славку.

– Ты пойдёшь её искать? Она же тебя обзывала колдуном?

– Но я же и так, вроде бы, колдун…

– Мирко жалко…

– Да. Мне он нравился, как человек.

– Но она его презирала. – Маша задумчиво смотрела на маленький светящийся шарик, который становился всё меньше и меньше. – А они к нам не заберутся?

– Ну, во-первых: Я их там слегка покрошил, а те, кто выжили, испугались и убежали. А во-вторых: Я вроде бы, крепко забаррикадировал окна и вход.

– То есть до утра они к нам не полезут? – спросила меня подружка.

– Думаю, что не полезут.

– Тогда, давай спать! Мама всегда говорила, что утро вечера мудренее.

– Скучаешь по ней?

– Не знаю… Даже не знаю, как тебе сказать… У меня как бы жизнь разделилась на «до» и «после». Там, в прошлой жизни всё было плохо, было больно, а потом…

– А потом ты умерла?

– Ты – дурак!

– Почему?

– Потому что потом в больнице, где я лежала, появился ты.

– И что с того?

– И сразу всё пошло по-другому.

– Но мы же познакомились, если мне не изменяет память, в тот день…

– Ага… Ночью я уже умерла. Так что это был мой последний день в той, в прошлой жизни. Ну а потом началось такое, что у меня просто нет оснований на что-то жаловаться…

– Машенька! Ты понимаешь, что…

– Максим! Ты порою так много говоришь умных слов, но не можешь понять простых элементарных вещей.

– По моему это ты порой говоришь слишком умные слова для двенадцатилетней девочки.

– Я была в прошлой жизни очень начитанной девочкой. Болела слишком часто. А книги были моими единственными друзьями. Детские книжки быстро закончились. Поэтому я читала всё подряд, вот и нахваталась умных слов…

– Ладно. Давай немного поспим! Мне надо отдохнуть. Завтра будет новый день и новая битва с дикарями.

– А меня с собой возьмёшь?

– Посмотрим… – пробормотал я, устраиваясь поудобнее на дощатой кровати под плюшевой портьерой вместо покрывала.

– Угу…

Машка залезла ко мне под бочок и положила мне руку на грудь.

Уже засыпая, я услышал её шёпот:

– Я люблю тебя…

* * *

Пробуждение было ужасным. Болела голова. Мне было жарко и душно. Я даже подумал: «Не слишком ли плотно я вчера заложил камнями все окна и вход?»

Нет… Когда я открыл глаза, то увидел, что острые ножи солнечных лучей пронзают насквозь нашу небольшую комнату. Я валяюсь на кровати. Покрывало сброшено на пол. Машка спит на другой стороне кровати. Но в комнате так жарко, что кажется воздух густой, как кисель…

Похоже, что там за окном будет ещё жарче. Ладно. Надо бы озаботиться пропитанием. А то в животе уже урчит. Да и пить хочется со страшной силой. И не только пить…

Там снаружи есть вода. Метрах в пятнадцати от входа целый водопад чистейшей холодной воды. Я аж сглотнул от желания срочно напиться. Но в пересохшем горле застрял какой-то комок, и я понял, что если срочно не попить, то…

– Я пить хочу! – послышался сонный Машкин голос. – И пи́сать тоже хочу…

– Ясно… Тогда нам надо в первую очередь осмотреться. Я сейчас проверю, не поджидают ли нас снаружи дикари с луками и копьями.

– Возьми меня с собой!

– Пока не могу… А ты, пожалуйста, не тряси моё тело раньше времени. Я сам очнусь, когда вернусь в тело.

* * *

И хотя я был голоден, испытывал сильную жажду и очень устал после вчерашней призрачной битвы с дикарями, но отрыв сознания от тела произошёл довольно-таки легко. Похоже, что чем чаще практикуешься, тем увереннее становятся навыки. Значит буду чаще тренироваться.

Засаду я обнаружил почти сразу. Может быть, эти дикие люди умеют хорошо прятаться от других людей, но от птиц не спрячешься. «Мне сверху видно всё! Ты так и знай!»

Солнце уже довольно-таки высоко висело над островом. Похоже, что рассвет мы с Машкой доблестно проспали. Трупы лошадей за ночь исчезли. Зато при свете дня отлично были видны пятна крови на камнях. Много крови было там, где убили наших коней. Ещё одна лужица указывала на то место, где погиб Богомир. Больше я никаких следов крови не обнаружил. Значит Мирославу утащили, когда она ещё была жива. Не исключено, что она и сейчас ещё жива, но проверить я это смогу только если найду место постоянной дислокации этих голозадых дикарей.

Вблизи нашей каменной базы их нет. Но в листве ближайших деревьев я насчитал шесть человек. Двое покрупнее, а четверо совсем мелкие… Это что, такие пигмеи что ли? Карлики?

Блин. Да это же дети… Твою же мать. А я уж было хотел проредить их количество. Интересно, если бы я сейчас этих детей поубивал, моя карма сильно бы почернела?

Сразу же появился новый вопрос, на который я сам себе ответил, и ответ мне самому совсем не понравился.

Эти, так сказать, дети, убили бы и меня, и Машку, и ни на секунду не задумались бы, правильно они поступают или нет. Грёбанный гуманизм, вбиваемый нам с детства, может работать только там, где он действует в обе стороны. И детей не убивают там, где эти дети не убивают сами. А как говорят французы: «à la guerre comme à la guerre». А у нас тут война, между прочим. Вчера убили моего друга и пытались убить меня. Потом я убил несколько врагов. А сейчас тут эти голожопые детишки сидят в засаде и ждут, когда я выползу из своего укрытия. И в руках у них не плюшевые игрушки, а какие-то палки с острыми наконечниками. Мне почему-то именно сегодня неохота, чтобы такими палками тыкали в моё тело. Да и завтра такое тоже вряд ли мне понравится.