Текст книги "Портальеро. Круг второй (СИ)"

Автор книги: Юрий Артемьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Но пока я повременю с кровопролитием. Появилась у меня одна интересная идейка. Надо будет попробовать. Но первым делом нужно хотя бы напиться и напоить Машку. Иначе пока я буду летать тут по округе, она умрёт от жажды.

Я подлетел к водопаду… Нет. Я влетел в него, но тут же обломался.

Пока я нахожусь в виде бестелесного невидимого призрака, я не могу ни умыться, ни напиться. Сразу вспомнилось, как Маша, будучи ещё мёртвой, не могла контактировать с физическими телами, без моей магической помощи. Но если я уберу камни от входа, и выйду наружу, то вряд ли смогу живым дойти до прохладной и такой желанной воды…

Ладно. Не проблема. Говорят, что голод – лучшый повар. Ну, тогда: Жажда – хороший стимулятор для мозговой активности. Как воспользоваться водой, я придумал сразу. Просто извлёк из хранилища большой котёл и установил его под падающую воду. А когда он наполнился, я сразу же убрал его обратно.

Дикари, кажется, заметили какое-то движение возле водопада, но мне уже было всё равно. Я вернулся в своё тело, и только после этого извлёк из хранилища полный котёл свежей холодной воды. Странно, но моё возвращение не слишком-то обрадовало Машу.

– Я воду принёс! – сообщил я ей, хотя котёл с водой и так стоял на видном месте.

– Максим… Мне срочно надо… в туалет… – сообщила мне покрасневшая, как помидор Мария.

– Ясно. – сразу понял я её проблемы. – Но наружу сейчас никак нельзя. Там засада. Шесть человек. И они настроены очень агрессивно.

– Я больше не могу терпеть…

– Ладно. Потерпи минуту!

Я стал действовать в ускоренном режиме. Быстро сделал в углу круглое отверстие в полу, изъяв один за другим пару метровых «колонн». После чего выставил их тут же рядом. Затем вынул из стены пару тонких каменных пластин, и соорудил ширму. Но похоже, что этого Маше было мало. Она по-прежнему мялась, стоя посреди комнаты. Я её понял. Стесняется моего присутствия…

– Машенька, я сейчас тут отлучусь ненадолго. Только вот водички попью.

Я достал жестяную кружку, взятую ещё на кухне из дома барона и быстро напился.

– Всё. Я полетел. Вернусь минут через пятнадцать. И не тормоши меня, пожалуйста!

– Хорошо! – пискнула подружка.

Я присел на пол в удобной позе и снова покинул сам себя…

* * *

Детей убивать я не стал. По крайней мере, не стал сразу этого делать. А вот двое взрослых дикарей по-быстрому потеряли голову. Причём, в прямом смысле этого слова.

Четверо мелких не сразу даже и поняли, что случилось. Пришлось подбросить отрезанные головы их сородичей прямо им под ноги. Только после этого они с дикими воплями понеслись куда-то прямо сквозь кусты. Следить за ними было проще простого. Они бежали без оглядки, побросав свои острые палки.

Я летел над ними, и сначала старался запомнить дорогу, чтобы знать, как вернуться назад. Но потом вспомнил, что стоит мне захотеть, как я снова вернусь в своё тело… А дорогу в деревню дикарей, если надо, я всегда смогу найти, опять воспользовавшись своим невидимым преимуществом, проследив за любым из дикарей. Остров не такой уж и большой на самом деле.

Через несколько минут маленькие аборигены, размахивая руками и с дикими криками, ворвались в свою деревню, подняв там большой переполох. А я, увидев то, что там происходило, понял, что и на этот раз я опоздал.

Глава 11

Глава одиннадцатая.

Жизнь без цели, без веры, без планов, эмоций, без смысла.

Нас чужая боль не печалит, да, и горе чужое не горько.

Лишь свои нас беды мочалят, да и то не настолько.

Мы привыкли к борьбе и драке, ну, буквально, за всё на свете.

И как бешеные собаки колошматим друг друга, как дети.

Хоть на миг, на мгновение только, отдохнём и залижем раны.

Мы в боях зачерствели настолько, чья-то смерть нам уже не драма.

Нас чужая боль не печалит, да, и горе чужое не горько.

Лишь свои нас беды мочалят, да и то не настолько.

Хрен знает когда. Хрен знает где…

Очередной день на острове кровожадных дикарей.

Деревня дикарей выглядела, как… Как деревня дикарей. Куча неказистых шалашей, крытых ветками и листьями… А посредине вкопано в землю штук двадцать жердин, на которых красовались черепа. И не все были черепами животных. Были тут и человеческие. Голые тётки жарили на костре какое-то мясо, вокруг них крутилась куча разновозрастных голозадых детей.

На крик четверых недоохотников из шалашей стали вылезать и остальные жители этой коммуны. Так что мне удалось их более-менее пересчитать. Всего примерно человек шестьдесят. Ну, может чуть больше. Дети так быстро перемещались по поляне, что их было трудно посчитать. Я насчитал примерно двадцать тёток, ещё столько же разновозрастных и разнополых детишек. Ещё с десяток было совсем грудных. А остальные, это уже охотники с намотанными вокруг талии поясами. Но при этом всё равно все были голозадые.

Четверых прибежавших пацанов окружили со всех сторон, и они стали что-то рассказывать, горячо жестикулируя при этом.

А я приблизился, и тут мне удалось наконец-то рассмотреть какое мясо жарили на костре женщины…

Я-то сперва подумал, что это были наши лошадки, но нет. Их порубленные на куски туши лежали чуть в стороне на пальмовых листьях. Ну а на костре жарили, скорее всего, моего сербского друга Богомира. Потому что голое тело Мирославы, с отрубленной головой, было подвешено на вкопанных в землю жердях вверх ногами. Голову ей, похоже, отрубили уже давно, так как из шеи уже не текла кровь.

Как убили Мирко, я видел, а насчёт Славки… Даже если бы я и хотел спасти девушку, то уже безнадёжно опоздал. Надо было вчера броситься в погоню, но… Меня тогда вернула обратно Маша, а после… Не знаю… Но точно не потому, что она была мне неприятна, как человек. Просто я не подумал, что тут всё так происходит. Я предполагал, что максимум, что ей светит – это изнасилование. Бывшей рабыне похотливого барона это было бы не так страшно. Но то, что тут, на этом острове, человек – это всего лишь мясо для еды, я не догадывался…

* * *

Убивать я начал сразу. Первыми на землю упали тела охотников, лишённые голов. Вслед за ними я стал без разбору сносить головы всем подряд. Дети, женщины… Мне было всё равно. Они все, как один – людоеды. А каннибалам не место на земле.

Дикари не сразу поняли, что происходит, так как я первыми убил тех, кто был в задних рядах. Так что, когда поднялась паника, я уже почти уполовинил это людоедское стадо.

Те, кто первыми заметил смерть своих сородичей, не стали сразу разбегаться. Они похватали свои острые палки и сбились в кучу, ощетинившись копьями и стрелами. Так мне было даже проще. Не надо было гоняться за ними по джунглям.

Но через некоторое время, потеряв уже больше двух третей своего личного состава, голозадые стали разбегаться. Я добил и их тоже. Ну, может пара-тройка мелких детишек и смогла скрыться от меня, не более того.

Через некоторое время на поляне стало тихо. Лишь несколько грудных детей ползали среди обезглавленных трупов. Их я всё же трогать не стал.

Чтобы не таскать с собой лишний и ненужный груз, я стал вынимать отрезанные головы. Не знаю почему, но я стал их аккуратно выкладывать в одну кучу.

Получилась некая художественная инсталляция, слегка напоминающая картину известного художника Верещагина «Апофеоз войны». Наконец, головы кончились, а я хоть немного но успокоился. Хотя меня по-прежнему чуть потряхивало от всего произошедшего. Но даже если бы меня спросили, что меня потрясло больше, убийство почти целого племени дикарей, или осознание того, что не только Мирко и Славка, но и мы с Машей, могли оказаться съеденными этими дикарями… Я бы очень сильно затруднился бы с ответом. Скорее всего всё вместе и сразу…

Я устал… Сейчас силы закончатся, и меня снова вернёт в моё тело. Вспомнив о том, что там, в пещере меня ждёт голодный ребёнок, я подлетел к сложенным в стороне остаткам наших лошадей и стал срезать тонкие полоски мяса с шеи… Много брать не стал. На пару раз хватит и ладно. Мне почему-то кажется, что задерживаться на этом острове мы долго не станем.

Еле успел… Только-только убрал куски мяса в хранилище, как силы мои иссякли, и меня потащило, поволокло куда-то… Ясное дело куда. Буквально через пару секунд я оказался в своём теле и открыл глаза.

Маша сидела прямо напротив и гипнотизировала меня взглядом.

– Максим… – протянула она. – Тебя так долго не было. Я очень сильно переживала за тебя. Ты нашёл Мирославу?

– Да. Её тоже, как и Богомира, убили дикари.

– Жалко.

– Тебе же она не нравилась?

– Всё равно жалко. И её, и Мирко.

Маша заплакала. Она закрыла лицо ладонями. А её плечи мелко-мелко затряслись.

* * *

Я не стал её успокаивать. Эмоциональная встряска ей не повредит. Воть только о том, что Богомира не только убили, но и съели, я не стал Маше рассказывать. И о том, что Мирославу тоже начали уже разделывать для еды, конечно, тоже не рассказал. Как и о том, что я там поубивал не только с десяток воинов, но и человек пятьдесят женщин и детей, я умолчал…

На скорую руку я провёл небольшую разведку местности. Но вблизи нашей «базы» никого не оказалось. Тогда я решил слегка расширить наши нынешние владения. Расчистил вход в нашу комнату, и теми же каменными блоками заложил вход на нижний уровень нашей пещеры. Немного поработал в комнате, которая до этого была предназначена для наших сербских друзей. Пусть земля им будет пухом! Устроил там небольшую кухоньку. Окна заложил так, чтобы оставалось только отверстие для выхода дыма и развёл небольшой костерок. Запас дров у меня был ещё со вчерашнего дня. Сделав небольшой мангал из каменных пластин, дождался пока дрова немного прогорят, стал обжаривать тонкие куски конины.

Вместо шампуров, я использовал небольшие шпаги, изъятые из арсенала барона. Хотя Мирко назвал такую короткую шпагу дагой. Но мне по фиг. Я в этих железяках совсем не разбираюсь. Помню, что рапира тонкая, а у шпаги лезвие пошире будет. Ну а что такое дага – вообще понятия не имею. Зато в качестве шампуров эти железки вполне подошли. Ну и хрен с ними. Хорошо, что в запасе ещё осталась соль и кое-какие специи. Так что мясо получилось вполне сочным и ароматным.

На запах жареного мяса ко мне пришла и Маша. Глаза у неё были красные, а нос слегка опухший.

– Не надо плакать, Машенька! Тебя это не красит.

– Я теперь некрасивая, да?

– Это пройдёт. Особенно, если ты больше не будешь плакать. Иди умойся! Мясо ещё не готово.

– Но, как же мы потом будем пить воду, если я там умоюсь. Пойдём! Ты мне польёшь из кружки.

Молодец, девочка. Хозяйственная. Воду бережёт.

– Сейчас. Мясо переверну и приду.

– А что это за мясо?

– Это конина.

– Наши лошадки?

– Ага. Дикари их убили. Ну вот я и отрезал несколько кусочков, нам на обед.

– Но сейчас у нас только завтрак.

– На обед тоже останется. Пошли умываться!

* * *

Полил Маше из кружки, потом она мне тоже в ладошки поливала. Чуть не опоздал к тому моменту, когда мясо уже немного пережарилось, но ещё не сгорело…

Впрочем, голод – не тётка. Уминали мяско за обе щёки, не взирая на то, что оно было и слегка пережарено, и немного жестковато.

Машка снова перемазалась. Вот умеет она это делать. Или все дети такие? Пришлось снова умывать её, поливая из кружки.

* * *

– А что мы будем делать дальше? – спросила она меня, после того как все водные процедуры у нас закончились.

– Что конкретно тебя интересует?

– Ну… Мы же не можем выйти наружу. Там же дикари…

– Я сейчас вот немного наберусь сил и слетаю проверю.

– А ты много их убил там уже?

– Я не считал.

– Максим… – начала Маша, но почему-то не продолжила.

– Чего?

– Ну… Они… Дикари эти… Что они сделали с Мирославой?

– Ты имеешь в виду, изнасиловали они её или нет?

– Ну… Да.

– Понимаешь, Машенька…

– Максим! Если ты боишься мне что-то страшное рассказать, то не бойся. Меня уже ничего не напугает. Но я должна знать…

– Хорошо. Кстати, знаешь, что подумает англоязычный человек, когда ты скажешь ему «хорошо»?

– Нет. А что?

– Он может подумать, что ты сказала «horror show» – то есть «шоу ужасов».

– И что?

– Вот это самое я и увидел, когда попал в деревню дикарей.

– Ну, что? Что ты увидел?

– Богомира уже порезали на части и жарили на костре. А тело Мирославы уже без головы висело рядом. Похоже, что её очередь была быть съеденной чуть позже…

* * *

Да. Зря я ей это рассказал сразу после еда. Её вырвало кусками непереваренного жареного мяса прямо тут же на пол. Пришлось поить её водой, пока она, откашлявшись, снова не пришла в себя.

– Я больше никогда не смогу есть жареное мясо. – сообщила она мне.

– Но мы же жарили совсем другое мясо. Это была…

Машу снова вырвало.

Да. Впечатлительный ребёнок… Зря я ей всё честно рассказал. Хотя она сама просила об этом.

– Машенька! Я тебе больше ничего никогда рассказывать не буду.

– Ты их всех убил?

– Нет. Несколько детей убежали в джунгли.

– А они… Эти дети тоже ели то мясо?

– Наверняка.

– Убей их всех!

– Хорошо. Как скажешь. Но что мне теперь с тобой делать?

– В каком смысле?

– Ты сказала, что мяса больше не будешь есть. А рыбу будешь?

– Буду!

– О, кей! Тогда ты посиди здесь, а я на рыбалку слетаю. И это… Вот тебе тряпки. Прибери здесь на полу! Ладно. Воды не жалей! Я потом ещё принесу, чистой и свежей… Договорились?

– Угу… – недовольно согласилась со мной расстроенная девочка.

– Ты какую рыбку хочешь?

– Мне всё равно.

– А если попадётся осьминог или кальмар, будешь?

– Не знаю?

– Ладно. Я сам ещё не знаю, что мне попадётся на крючок.

– Возвращайся поскорей!

– Я постараюсь.

* * *

К морю на рыбалку я не полетел. Снова метнулся в деревню дикарей. И не зря.

Времени с моего последнего посещения этой деревни прошло сравнительно немного, но его было достаточно, чтобы дикари слегка успокоились. Похоже, что логическое мышление – это не их сильная сторона. Так что, когда прекратилось моё «horror show», они выжидали какое-то время, отсиживаясь в лесу, а потом постепенно стали возвращаться к своим жилищам.

Так что в деревне я обнаружил пару взрослых мужчин, четыре женщины и с пяток детишек. Это я посчитал тех детей, что были на ногах и держали в руках палки. Ползающих под ногами с десяток совсем малолетних людоедиков я не считал.

Что меня порадовало, так это то, что темнокожие каннибалы сразу же дали мне повод для расправы с ними. Эти твари, собравшись все вместе, снова разожгли костёр и жрали мясо. Я не знаю, кого они употребляли в пищу? Мирко или своих соплеменников? Но мне это было по фигу. Я убил их всех и сразу мужчин, женщин и детей. Не тронул я только ползающих под их ногами недомерков. Выживут – хорошо. А не выживут, значит – «horror show». Кабаны здесь водятся. Я их не только видел, но и даже кушал уже. Так что, когда свинки придут в деревню, на запах крови, им будет тут чем поживиться.

Тело Мирославы по-прежнему висело на воткнутых в землю жердях. Оставлять его так как есть, я не хотел. Да и куски покойного Богомира тоже, где-то тут у костра должны были лежать… Похоронить их, закопав в землю, я не мог. Моя бестелесная сущность этого не позволяла, хотя… Есть пара вариантов. Сделать яму в земле, изъяв землю, потом таким же образом туда поместить тела сербов, а сверху накрыть землёй… А второй способ был в стиле викингов. Устроить тут большой погребальный костёр. Я забирал целиком или по частям их хлипкие шалаши из палок и листьев, а потом кидал их, накрывая и тела сербов, и тела убитых мною дикарей. Вот так вот, раз за разом, куча становилась всё больше и больше. Наконец, я понял, что кидать мне в костёр больше нечего, а пламя ритуального костра уже поднималось всё выше и выше…

Не все безголовые тела аборигенов оказались в зоне огня. Да и ползающие мелкие черномазики тоже расползлись кто-куда… Чуть в стороне возвышалась куча голов, сложенная мною ранее.

Надеюсь, что сухие шалаши дадут достаточно жару для того, чтобы тела моих друзей сгорели, как в крематории. Пусть земля им будет пухом!

* * *

Неожиданно, какой-то шум в небе привлёк моё внимание. Вот чего я не ожидал увидеть там, так это вертолёта. А тем более, силуэт вертолёта был мне до боли знакомым. Это же Ми-восьмой. Трудяга. Работяга и вообще ветеран авиации. Помнится его начали выпускать годах в шестидесятых, и продолжали выпускать и в двадцать первом веке. Один из самых массовых геликоптеров в мире.

Но откуда он здесь, над этим островом? А ведь я даже и не знаю, где мы сейчас находимся…

Я решал, что надо бы посмотреть поближе на вертолёт, который практически завис над бывшей деревней дикарей, но силы меня снова покинули… Сам не заметив как, я опять вернулся в своё тело.

* * *

– Ну и где рыба? – встретила меня Маша, уперев руки в боки.

– Нет рыбы, Машенька. Мне пришлось заниматься другими делами. А потом прилетел вертолёт…

– Какой вертолёт?

– Не знаю…

– А чей он?

– Тоже не знаю…

– А дикари?

– А их я убил.

– Всех?

– Всех, кого увидел.

– И что теперь?

– Дай передохнуть! У меня сил не осталось…

– А я есть хочу. – сообщила мне девочка.

– Я тоже… Хочешь, ещё мяса пожарю?

– Давай… – протянула Маша.

– Но ты же сказала, что больше не будешь есть мяса… ни-ког-да…

– Прости! Меня тогда очень расстроил твой рассказ про…

– Ладно. Я тебя понял. И я тебя очень понимаю… Но на войне, как на войне, как говорят французы. Думаешь, что солдаты на войне мало видели всякого неприятного? Но чтобы воевать, нужны силы, а чтобы были силы – надо питаться.

– Ясно, товарищ командир! – отрапортовала, козырнув, девчонка.

– К пустой голове руку не прикладывают! – выдал я ей армейскую истину.

– А она у меня не пуста-ая. – протянула Маша.

– Так говорят, когда на голове нет пилотки или фуражки.

– А-а… Понятно…

– Ну, так что? Мясо будем жарить?

– Будем!

* * *

Быстро поджарив пару ломтиков мяса, мы так же быстро с Машей его и уничтожили. Подкрепившись, я почувствовал себя гораздо лучше. Принёс свежей воды. Напился и умылся, а потом уже стал думать, что делать дальше?

* * *

Постоянная суета последних дней мне не дала даже толком разобраться со своими трофеями. То, что я периодически залезал в хранилище, и брал то шпагу, то меч, то портьеры для кровати – это всё фигня. А тем более то, что я периодически наполнял хранилище каменными блоками и отрезанными головами, это всего лишь только улучшало мою магическую практику. Но разобраться во всех своих трофеях у меня почему-то никогда не было времени. А ведь там есть ещё и не вскрытый сундук из дома барона. И ключом к нему, если мне не изменяет память мог служить тот кулон с большим рубином, что я снял с тела барона.

Порывшись в хранилище, я извлёк золотую цепь с кулоном, и снова внимательно рассмотрел его. Как мне показалось, большой красный камень не нёс на себе никакой смысловой нагрузки, кроме как был украшением ключа. Так что этот рубин можно было бы смело использовать для усиления моего магического источника. Я уже давно на него облизывался, да всё руки не доходили… Но всё это надо было ещё проверить.

Я извлёк из хранилища большой сундук барона и попробовал вставить кулон выступающей узорной частью в место, которое посчитал замочной скважиной. Ключ вошёл, как по маслу. Я попробовал повернуть его по часовой стрелке, но он не поддался. Зато когда я стал двигать его против часовой стрелки, он с лёгкостью провернулся вокруг своей оси, а внутри сундука что-то щёлкнуло…

Интерлюдия.

По сведениям полученным от Пресс Траст оф Индиа, крупнейшего информационное агентство Индии, вчера на острове Норт-Сентинел произошла экологическая катастрофа.

Напоминаем, что Норт-Сентинел является родиной и местом проживания сентинельцев – аборигенов, отвергающих любые контакты с людьми вне своей цивилизации. Количество проживающих на острове аборигенов точно неизвестно. По мнению учёных их может быть от сорока до ста пятидесяти человек.

Остров, за исключением берега, почти полностью покрыт тропическим лесом. Остров фактически является одним из автономных регионов Индии. Правительство Индии категорически запрещает приближаться и высаживаться на остров. Индийские пограничные катера и вертолёты периодически патрулируют океан вокруг острова.

Местные власти Андаманских и Никобарских островов неоднократно сообщали об отсутствии намерений вмешиваться в жизнь сентинельцев и их среду обитания из-за опасности внесения болезней, от которых у сентинельцев нет иммунитета.

Но вчера, заметив большой столб дыма над островом, вертолёт береговой охраны пролетел над островом и обнаружил сгоревшую деревню аборигенов. Судя по всему, большинство жителей погибли от какой-то болезни, а оставшиеся в живых сожгли свою деревню вместе с трупами умерших.

Власти Индии, совместно с учёными всего мира, готовят экспедицию, чтобы расследовать это происшествие, но при этом не потревожить обычную жизнь выживших аборигенов.

Но пока больше никаких подробностей о происшествия на острове Норт-Сентинел не сообщается.