Текст книги "Портальеро. Круг второй (СИ)"

Автор книги: Юрий Артемьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 15

Глава пятнадцатая.

Если соблюдаешь мелкие правила, можно нарушать большие.

Лепестки цветов на землю падают,

Причиняя искреннюю боль.

Все цветы Земли меня не радуют.

Что они, в сравнении с тобой?

В темноте глаза твои так светятся,

Ярче звёзд, зовущих за собой.

Все Большие, Малые медведицы…

Что они, в сравнении с тобой?

Молния в ночи прочертит линии.

Меж Землёй и небом – вечный бой…

Ураганы называют женским именем.

Что они, в сравнении с тобой?

Зима с 1941 на 1942 год.

СССР. Какой-то лес. Землянка…

«Ну, зачем же так меня трясти-то? Что происходит? Бли-ин… Как бо-ольно…»

– Максим! Что с тобой? Максим, очнись!

Маша, всё так же по-прежнему, замотанная в тряпки, стояла передо мной и трясла меня как грушу.

– Машка! Хватит трясти! Бр-рр… Где я?

– Всё там же… В землянке. Но, видел бы ты себя со стороны…

– А что со мной не так?

– Всё не так…

– Говори конкретно! Я тебя не понимаю… И жрать так хочется.

– Если не хочешь, чтобы твоё мясо сгорело, просто добавь воды в котелок. Я проснулась от запаха еды…

– А? Что?

– Воды долей!

Я хотел было метнуться за водой, оторвавшись от тела, но что-то пошло не так. Я с трудом мог пошевелиться.

– Маша! Я не смогу сейчас метнуться за водой. Сил никаких нет.

– Ты худой стал, как дистрофик.

– Ты что, видела дистрофиков?

– Нет. Только слышала про них. Говорят, что они выглядят, как скелет, обтянутый кожей.

– И что, я выгляжу, как скелет, обтянутый кожей?

– Не знаю. Ты как-то вытянулся, а в объёме уменьшился. Был таким пухлым, а сейчас…

– Я уже понял. Выгляжу, как скелет, обтянутый кожей.

– Да.

Я поднёс ладонь к лицу, чтобы получше её рассмотреть. Ничего не понимаю. Что-то явно не так. Со мной что-тоне так. Моя ладонь выглядит не так, как всегда. По крайней мере, не так, как вчера. Откуда взялись эти длинные худые музыкальные пальцы. И запястье узкое. Я взял один из кинжалов и наколол на него кусок мяса из котелка. Мясо выглядело не слишком аппетитно. Я перестал снимать пену с бульона, вода почти выкипела, и кусок мяса был весь облеплен какой-то накипью… Но мне сейчас было всё равно. Я вгрызся в мясо зубами, и проглотил первый кусок в один момент, почти не пережёвывая. Со вторым куском поступил точно так же. Когда мясо в котелке закончилось, я почувствовал себя немного лучше.

– А мне что, ни кусочка не оставил? – с обидой заявила мне Маша.

– Прости! Пока ты спала, я перемудрил немного с магией. Пока варил мясо, пожелал немного вырасти. Ну, в смысле стать постарше лет так примерно на пять… Похоже, что магия сработала. А стройматериалов у организма не хватило. Надо было сперва поесть. Так что мне теперь придётся наращивать массу тела, чтобы оно пришло в норму.

– А мясо ты где взял?

– Да тут… На охоту сходил.

– И чьё это мясо было?

– Мясо волка.

– Никогда не пробовала. Оно вкусное?

– А я и не понял. Так голоден был, что мог бы и таракана какого-нибудь съесть, и не поморщиться.

– А у тебя ещё есть мясо?

– Есть ещё. Только надо снова идти за водой.

– Но ты же говорил, что сил нет.

– Теперь есть.

* * *

Я не стал убирать брёвна со входа. Вышел астрально. Так сказать. Набрал полный котёл снега и вернулся обратно. Снова вышел, и набрал во второй котёл про запас.

Раскочегарил печь, дождался пока снег растает, добавил соли в воду и накидал мяса в котёл.

– Ты как, Маш? Не замёрзла?

– Да, нет… Отогрелась. Тут тепло. А у тебя одежды нет запасной?

Я стал доставать из своих запасов всё, что там было. И даже из сундука барона достал шапку с сапогами и хламиду с меховым воротником. Пусть проветрятся хотя бы…

Пока возился с вещами, Машка залезла в сундук и стала перебирать там книги и бумаги, лежащие под одеждой.

– Ого! – восторженно воскликнула она.

– Что ты там нашла?

– Вот. – протянула она мне пару книг. – Как раз тебе могут пригодиться.

– А что там?

– Книги по магии…

– Чего-и? Ну-как дай-ка глянуть.

Книги были на немецком. Автор у них был один и тот же. Папюс. Что-то я про такое слышал где-то там, в своём прошлом будущем. Или даже видел где-то в книжном книжку. Точно. Тогда ещё посмеялся над названием. «Папюс. Магия белая и чёрная» На рубеже двухтысячных годов такой макулатурой были забиты все книжные магазины. Ворожба, карты таро, гороскопы и предсказания. А в придачу всякие пособия для начинающий ведьм. Перед этим народ слегка подготовили, конечно. Кашпировский с Чумаком по телевизору лечили людей и заряжали воду. Слышал я такую байку, что если в воду, заряженную Чумаком добавить сахара и дрожжей, а потом подержать в тёплом месте какое-то время, то эффект от целебной воды усиливался.

Но сейчас передо мной были две книги: «Papus. Schlüssel zu den okkulten Wissenschaften. Zigeuner-Tarot.» и «Papus. Methodischer Leitfaden zur praktischen Magie.»

Чтобы перевести названия книг, моих познаний в немецком языке не хватило. Их мне перевела Машка. Одна книга называлась «Ключ к оккультным наукам. Цыганское Таро.» а другая «Методическое руководство по практической магии».

Очешуеть и не встать. Ещё несколько месяцев назад я бы посмеялся, если бы мне подсунули книги по магии и сказали бы, что они могут быть мне полезными. Но сейчас ситуация изменилась. Причём кардинально так изменилась.

Несмотря ни на что, мне по-прежнему хотелось жрать, жрать, жрать… Я даже попробовал жевать недоваренное мясо серого хищника. Не понравилось. С трудом запихал в себя тот, кусок, что я выдернул из бульона. Следующую порцию доставать не стал. Подожду, когда мясо дойдёт до кондиции.

– Ты мне переведёшь, что там написано? – спросил я девчонку, кивнув на книги.

– Там шрифт дурацкий… Готический называется. Но я попробую. А картинки смешные.

– Что за картинки?

Она стала листать одну из книжек.

– Вот, смотри!

Машка стала показывать мне разные картинки. Может кому-то в прошлом они и казались мистическими или магическими. Но мне, как и моей подруге они показались действительно смешными.

– А на каком языке тут написано? А кто такие Лилит и Самаел? – тут же забросала меня вопросами Машка.

– Язык, скорее всего, какой-нибудь древнееврейский. Про Самаэля не знаю. Видишь там козёл рогатый нарисован? Значит, Самаэль – это какой-то демон. А Лилит – это вроде бы первая жена Адама. Она была сварливой и злой, и потому отправилась к чертям в ад.

– Я, конечно, не читала библию, но слышала, что у Адама женой была Ева.

– Вот я и говорю. Первая жена у Адама была стервозной, и её списали. А после того, как Создатель отправил Лилит в ад, он взял и вырезал у Адама его ребро. А из ребра сделал ему новую жену и назвал её Евой. Кстати, в рёберной кости, как известно, нет мозгового вещества. Потому-то Ева и не отличалась умом и сообразительностью.

– Ты сейчас так хитро сказал фразу, смысл которой – «Все бабы дуры»?

– Не совсем так, но…

– Сам дурак. Дистрофик! Всё! Хватит! Я тоже есть хочу. Давай мне мясо!

– Не доварилось ещё…

– И долго ему ещё вариться надо?

– Точно не знаю. Но ещё часок и нормально будет…

– Ча-асо-ок? – протянула подружка. – А чего так долго?

– Сама попробуй! Сразу поймёшь, что мяско не готово.

Маша, с помощью кинжала, выловила из кипящей воды один из кусков и впилась в него маленькими хищными зубами. Но прожевав маленький кусочек, остальное отправила обратно в котёл.

– Невкусно. – резюмировала она.

– Ну, так, у меня кроме соли, никаких других специй не было. Вот если бы добавить лучка, да чесночка, а ещё в придачу перчика, укропа и петрушки… А после варки, если кусочек мяса ещё и поджарить слегка. М-мм… Пальчики оближешь.

– Хватит аппетит нагонять. И так есть хочется. А ты можешь меня тоже сделать большой?

– Ты хочешь стать низенькой и толстой или длинной и худой?

– Максим! Ты тако-ой дурак…

– С кем поведёшься, так тебе и надо…

– Но ты же решил стать большим… Вон как вымахал. А если ещё и откормить тебя, будешь совсем, как взрослый.

«Девочка моя! Я и так взрослый. Только глубоко спрятан в теле подростка.»

– Машунь! А тебе обязательно надо так быстро распрощаться с детством?

– Ты ничего не понимаешь… Ты вон какой большой стал. А я маленькая…

– Ну и что?

– Вот встретишь какую-нибудь вертихвостку, и бросишь меня… А я…

– А где ты тут видишь других вертихвосток?

– Я не вертихвостка! – тут же отреагировала Машка.

Она всегда умела вычленять нужные только ей слова из моей речи… Молодец! Про неё можно сказать только одно: «Ей палец в рот не клади»…

– А почему ты решила, что я обязательно, встретив какую-то «вертихвостку», тут же брошу тебя?

– Ну-у… – протянула Машка. – Ты же парень… Тебе хочется…

– Чего хочется? – решил поставить её в неловкое положение переспросил я.

Но. Хрен я угадал. Похоже, что моя подружка была не из таких.

– Чего, чего? Известно чего. Женского тела…

– И поэтому ты хочешь из своего девичьего тела быстренько перелезть в женское?

– Угу…

– А вдруг тебе не понравится? Обратно тебя в девочку превращать придётся…

– А ты и такое сможешь сделать?

– Маша! По-моему, это не та тема, которую нужно поднимать прямо сейчас. И всё дело не в том, есть у тебя сиськи или нет, а в голове.

– Я уже достаточно взрослая, чтобы понимать многие вещи…

– Да я даже и не спорю, Машенька. Но несмотря на то, что ты долго лежала по больницам, и много читала умных книжек, не делает тебя по настоящему взрослой женщиной.

– Я – взрослая… – упрямо повторила Маша, насупившись.

– Вот видишь… Ты ещё в том возрасте, когда хочется как можно быстрее стать взрослей и старше. А спроси любую женщину, лет за тридцать, а то и лет за сорок, сколько ей лет. Она обязательно скажет, что ей лет двадцать пять, не больше.

– Ну и что? Ты же вон тоже…

– Прости! Я просто подумал, что если мы попадём куда-то, где есть другие люди, то удобнее быть постарше. Ведь пацана четырнадцатилетнего вряд ли кто из взрослых будет воспринимать всерьёз. А к парню лет двадцати уже будет совсем другое отношение.

– А-аа… – протянула подруга. – Понятно… А я думала.

– Странные у тебя мысли для девочки двенадцати лет.

– Нормальные мысли…

– Прямо, как в анекдоте.

– В каком?

– Ну… Ладно. Слушай!

* * *

Анекдот старый. Но старый он для меня и моего прошлого будущего. А вот для восемьдесят второго года может и новый будет. Хотя… Не знаю. Но, анекдот такой:

Приходит домой мальчик-первоклассник и сообщает маме:

– А я узнал в школе новое слово из трёх букв!

– Как тебе не стыдно? – говорит ему мать. – Ты наказан. Встань в угол!

Ну. Вот… Стоит наказанный мальчик в углу. А тут как раз папа вернулся с работы.

– И за что тебя наказали? – спрашивает он у сына.

– Я маме сказал, что узнал в школе новое слово из трёх букв.

– И какое это слово?

– Дом. – отвечает мальчик.

И тогда папа влепил маме подзатыльник, и сказал с укоризной:

– О доме надо думать… О доме.

* * *

– Ты такой дурак. – засмеялась Машка. – А ещё знаешь какие-нибудь анекдоты?

– Знаю. Но давай отложим их на потом. А то уже пора есть мясо.

На это предложение подруга согласилась с удовольствием. Впрочем, варёное мясо быстро закончилось. Явно не хватало картошки или хотя бы хлеба. Но мы, голодные, как волки, сожрали мясо волка без остатка.

Я снова растопил печь. Готовить больше ничего не требовалось, но моя самодельная печка имела одно нехорошее свойство. Чтобы она обогревала помещение, её необходимо было постоянно топить. Стоило дровам прогореть, как в землянке ощутимо становилось прохладнее. А пока дрова весело трещали в очаге, то даже как-то жарковато было. Машка вон уже даже вылезла из своего тряпочного кокона.

А я, наконец-то почувствовал себя лучше. Массы тела в общем не прибавилось. Хотя живот надулся, как тот турецкий барабан. Осталось теперь его только перекачать в мышечную ткань, равномерно распределив по всему телу. Этим я и решил заняться.

Достав из хранилища кучу ювелирных изделий, я стал отбирать те, что были с камнями. Машка тоже присоединилась ко мне. При виде кучи золотых украшений, глазки у неё загорелись. Ну, ещё бы… Женщины в любом возрасте любят всякие побрякушки. Даже самые маленькие девочки делают себе колечки из фольги и плетут веночки из одуванчиков и ромашек.

– А мне можно взять себе что-нибудь?

– Бери что угодно. Только не те, что с камнями. Они мне нужны.

– Опять колдовать будешь?

– Буду.

– А наколдуй мне что-нибудь!

– Ты опять? – попытался наехать на неё я.

– Ну, Максик!… Пожа-алуйста! – она так смешно сморщила носик и сделала губки бантиком.

Я рассмеялся.

– У-у… – обиженно надулась подруга. – Ты плохой… Смеёшься надо мной.

– Ты бы видела себя со стороны? – продолжал веселится я.

– На себя посмотри! Ты сейчас выглядишь, как беременный гвоздь. Сам худющий, а живот выпирает, как у бабы на сносях.

– Маша! Ну, что за выражения? Ты же девочка… А выражаешься, как дурочка с переулочка.

– Я не дура. – и тут же, без перехода. – Так ты мне наколдуешь что-нибудь?

– Ладно. Давай попробуем… Протяни ладонь вперёд!

Она послушно выполнила мой приказ.

– Закрой глаза!

Закрыла.

Я положил ей на ладонь несколько колечек с разноцветными камешками.

– И что дальше делать? – спросила меня Маша.

– Главное не подглядывай!

– Угу…

Я обхватил левой рукой её запястье.

– Думай о том, что у тебя где-то внутри есть магический источник.

– А что это такое?

– Я и сам не знаю. Но не перебивай меня!

– Угу…

– Думай о том, что сейчас твой источник получит новую силу, и ты сможешь стать ведьмой…

– Я не хочу ведьмой.

– Ну, тогда, колдуньей. Сосредоточься!

Маша стояла с зажмуренными глазами. Было видно, что она старается. Но ничего не происходило. Колечки по-прежнему лежали на её ладошке, поблёскивая драгоценными камнями.

Я подождал ещё немного… Потом ещё… Но ничего так и не произошло.

Похоже, что Маше надоело стоять так и пыжиться с закрытыми глазами. Она их открыла, и посмотрев на меня, спросила ехидно:

– Ну, что, колдун? Не получается?

– Это не у меня не получается, а у тебя. Вот, смотри!

Я переложил все украшения на свою ладонь, и пожелав, чтобы всё съеденное за сегодня равномерно расположилось по телу, закрыл глаза.

Примерно через минуту я услышал расстроенный голос Маши.

– Исчезли…

Я открыл глаза, и убедился, что она права. Все камни из украшений испарились.

– И что это значит? – спросила меня неудавшаяся ведьма.

– Это значит, что у тебя нет магического источника.

– И я никогда не смогу стать колдуньей?

– Нет. Не сможешь.

– Почему?

– Ну… Значит не у всех людей есть эти способности.

– А у тебя есть?

– У меня есть…

– Обидно…

– Не переживай! У тебя есть то, чего нет у миллиарда других людей, живущих на земле…

– Что у меня есть?

– Не «что», а «кто»… У тебя есть друг, а он колдун.

– Всего лишь «друг»?

– Машенька! Вот я не понимаю тебя… Ты постоянно ведёшь какие-то провокационные разговоры со мной.

– Но ты…

– Я разве не друг тебе?

– Друг… Но я… Я хочу, чтобы ты мне был больше чем друг.

– Я и так тебе больше чем друг. Ведь мы с тобой почти что одна семья. Ведь мы с тобой одни на белом свете. Это же уже не первый мир, в который мы попадаем с тобой вместе. И мне больши никто не нужен…

– Правда?

– Чистая правда.

– Но я хочу быть твоей женщиной.

– Тогда тебе придётся немного подрасти. Лет через пять-шесть…

– Так долго-о?

– Машенька! Ты не заметишь, как время пролетит. Не надо торопить время.

– Но ты… Ты же вон стал большим… И уже даже не такой худой…

– Правда что ли?

Я оглядел себя. Да, нет, вроде бы. Всё ещё ходой. Но уже не такой, как был до обеда. Мышцы на руках и ногах немного увеличились… Да и жрать почему-то снова хочется. А ведь только что поел… Значит сработала моя формула. Выходит, что можно конкретно направлять энергию на выполнение конкретной задачи. Ладно. Примем к сведению.

– Нам надо сделать себе одежду и выбираться из этого леса.

– А из чего мы сделаем одежду, Максим?

– Ну, у нас есть портьеры и шторы, взятые из баронского дома. А ещё то, что было в сундуке. И наши вещи из нашего мира…

– Но там всё летнее. И обуви зимней нет.

– Да. С этим может возникнуть некая проблема. Но я могу сделать деревянную обувь. В Голландии так ходят.

– У них нет таких снегопадов, как здесь. А ты уже узнал, где мы?

– Да. Узнал. Мы в России. Где-то между Минском и Смоленском. По моим подсчётам сейчас зима с сорок первого на сорок второй год.

– Ты даже точно не знаешь какой сейчас месяц?

– Либо декабрь, либо январь. Поэтому я не знаю какой сейчас год.

– Но, значит, там сейчас идёт война?

– Да.

– А мы будем нашим помогать?

– Понимаешь, Машенька… С этим могут возникнуть сложности.

– Какие?

– Как твоя фамилия?

– Но, ты же знаешь… Кнопке.

– А моя – Шварц. И мы с тобою этнические немцы. Кому мы должны помогать?

– Нашим, конечно…

– А кто для тебя наши?

– Ну… Русские.

– Вот, смотри. Попадём мы к бойцам Красной Армии… И спросит нас там какой-нибудь особист.

– А кто это?

– Ну, это такой контрразведчик.

– Как следователь?

– Ну, да… Примерно так. И что мы ему ответим? Я – Максим Шварц, а девочка – Мария Кнопке. И мы немцы…

– А мы не будем так говорить…

– Значит, будем врать, Машенька?

– Я не знаю…

– Вот и я не знаю…

– Но мы же не пойдём к немцам?

– Нет, конечно. Ещё чего не хватало. Они наши враги. Ты же видела фильмы про войну, и книги, наверное, читала.

– Ага…

– Ну, тогда ты прекрасно знаешь, что творили фашисты во время войны?

– Знаю.

– Ладно. Сейчас ты займись пожалуйста одеждой, а я пошёл на охоту, да и дрова у нас кончаются…

– Опять волка есть будем?

– Не знаю. Кто попадётся, того и съедим. Попадётся вол. Съедим волка. А попадётся заяц…

– Зайчика жа-алко…

– А меня тебе не жалко? Я кушать хочу. И мне всё равно, чьё мясо сегодня будет у меня на обед. И пожалуйста, не тряси моё тело пока меня здесь не будет!

Вот так окончив разговор с подругой, я уселся поудобнее и покинул себя. С каждым разом такое вот астральное путешествие сознания мне давалось всё легче и легче.

Глава 16

Глава шестнадцатая.

Жизнь продолжает кипеть и булькать непредсказуемо.

Мне торопиться некуда. Меня никто не ждёт.

Лишь ветер песню беркута тихонько мне поёт.

Опять дорогой длинною становится судьба,

А жизнь – кривая линия и вечная борьба.

Сороковые годы.

СССР. Какой-то лес.

Как там рассказывала о своих путешествиях лягушка-путешественница в детском мультике? «Лечу это я, лечу…»

Вот-вот, именно так всё и было. Лечу это я, лечу… Мясо добыть хочу. Только что-то не видать никого и ничего в округе. Выпотрошенные и обрезанные, избавленные, так сказать, от излишков мяса, тушки убиенных мною волков тоже куда-то исчезли. Похоже, что вожак со своей волчицей их тоже уже приватизировали. Про запас, наверное. Ну, точно, у них в норе волчата мал, мала, меньше… Недаром он и при прошлой нашей «встрече», так легко принял от меня разрубленную напополам тушку одного из своих сородичей. Так что, по моему мнению, с волками мне тоже сегодня встретить не удастся. Сидит, небось, сейчас матёрый серый хищник бок о бок со своей самкой в тёплой норе. Волчата накормлены, да и родители оба сытые и довольные. Что ещё надо, чтобы дождаться тёплой весны?

Поднимаюсь повыше, чтобы посмотреть подальше…

Внизу под деревьями уже не так светло, как днём, но поверх деревьев день ещё не кончился. По-прежнему, куда не взглянуть, лес, лес, лес… Но вот о чём я подумал. НКВД-шник с двумя тяжеленными ящиками в руках вряд ли мог совершать многокилометровый марш-бросок по пересечённой местности. А тем более, он, по моим прикидкам, ещё и ранен был. Значит, где-то поблизости есть дорога. И это не обязательно должно быть многополосное междугороднее шоссе. Да и не было автомагистралей в это время. Максимум один ряд туда, другой на встречу. А машина, вывозя ценности, могла вообще ехать по просёлочной дороге, не обозначенной на карте. Какая-нибудь грунтовка, ведущая через лес. Её и не разглядеть среди деревьев. Но она где-то есть. И она наверняка где-то рядом.

Я начал описывать круги, и почти сразу же обнаружил то, что искал. Хотя дорога и была занесена снегом, но спустившись пониже, я обнаружил на снегу довольно-таки свежие следы. Нет, не от автомобильных колёс. Это был плоский след от санных полозьев, украшенный конскими «яблоками» и выпавшими из саней клоками сена.

Вот чего я не смог определить. Это в какую сторону ускакали эти сани. Так как круги по лесу я описывал по часовой стрелке, то и решил продолжить движение так же, слева направо… И не ошибся.

Обычная деревенская савраска, перебирая ногами, тащила за собой сани-розвальни. На санях полулёжа присутствовали два тела. Один был одет в серую шинельку неопределённой воинской принадлежности, а на другом был овчинный полушубок. И оба имели на левой руке белую повязку. Я не удивился, прочитав на повязках надпись «Polizei». Ну а кого тут ещё можно было встретить на просёлочной дороге зимой с сорок первого на сорок второй год. Лошадка лениво рысила по снегу. Похоже, что она и сама неплохо знала дорогу. А «пассажиры» тупо дрыхли, развалившись на сене. Ещё в санях присутствовали какие-то мешки, корзины и даже картонные коробки.

Мне кажется, что моя сегодняшняя охота удалась на славу. Так что можно сказать по традиции: «А это мы удачно зашли…»

Думал я недолго. Особо не мелочась, я сразу прибрал в своё магическое пространственное хранилище всё и сразу. И лошадку, и сани, и даже не проснувшихся пассажиров.

Думаю, что даже если их и будут искать, то вряд ли найдут. Тушки предателей, я подкину на прокорм своим соседям волкам, предварительно забрав для нуждающихся все тёплые вещи. На сене мы сможем спать, а лошадку съедим, поделившись, конечно, с серыми хищниками. Но это всё потом. А пока, мне пора уже и вернуться обратно. Сил не так много осталось.

Я настроился, и почти мгновенно вернулся в землянку, где застал свою подружку за абсолютно перспективным занятием. Она пыталась сдвинуть с места тяжеленные брёвна, перекрывающие выход. Так увлеклась, что даже не заметила, как я вернулся обратно в своё тело.

– Бог в помощь, подруга! – вспомнив известную фразу из мультика про пса и волка, подбодрил её я.

– Ой! – испугано вскрикнула она. – Ты вернулся…

– А что это ты тут делаешь?

– Я… Выйти хочу. Мне надо. Очень надо… А тебя всё нет и нет…

– Прости! – смутился я. – Я об этом не подумал.

А и правда ведь. Не подумал. И даже в голову такое не пришло. Первым делом, как только мы попали из жаркого климата тропического острова в суровую российскую зиму, я озаботился о том, чтобы устроить жилище, обогреть его, накормить голодную девочку и самому набить желудок. О вот об отходах жизнедеятельности и куда их отходить, я чего-то не подумал. Наверное потому, что самому мне так и не приспичило с тех пор, как я сперва объелся мясом, а потом приказал своему организму, магическим способом распределить всё это без остатка, для построение мышечной массы тела. И снова жрать хочется…

– Я сейчас тебе помогу.

Быстро убрав брёвна со входа, я помог Маше выбраться наружу, и спросил:

– Тебя проводить?

– Не надо. Я сама.

– А тут волки, между прочим, бродят по округе. Бо-ольшие та-акие и страшные…

– Не пугай! Я же знаю, что ты рядом…

– Могу и не успеть… Возьми, на всякий случай! – я протянул ей пистолет. – Только не забудь, что там осталось всего три патрона.

– Не забуду.

Прихватив пистолет, Машка, смешно взбрыкивая ногами в босоножках по глубокому снегу, затрусила за большую разлапистую ёлку. А я, тем временем, занялся своим любимым делом – мародёркой.

* * *

Когда я извлёк из хранилища лошадь и телегу со всем содержимым, то все были уже мертвы, и лошадка, и полицаи. К этому времени уже и Маша вернулась из-за «кустиков».

– Ой! А кто это? – испуганно спросила она показывая на трупы.

– А это враги, Машенька! Враги нашего народа. Полицаи.

– Ты нашёл деревню?

– Нет. Они через лес вот, на санях ехали…

– Ты их убил?

– А что ещё с ними делать надо было? Зато теперь у нас есть тёплая одежда и еда.

– Опять лошадку будем кушать?

– Не знаю ещё. Так на санях есть какие-то мешки и коробки. Может там есть что-то более съедобное, чем старая худая и костлявая доходяга. Посмотри! А я пока избавлюсь, от этих врагов народа.

– Хорошо.

Опасливо косясь на трупы людей, Маша прошла мимо, и стала рыться в вещах, что лежали на санях. А я стал деловито освобождать полицаев от одежды. Она им уже не нужна. Приватизировал валенки, но портянками побрезговал. Так же я и не стал избавлять дохлых предателей от нижнего белья. Зато шинель и полушубок с удовольствием прибрал к рукам. Штаны и рубахи поначалу брать не хотел. Боялся, что вместе с одеждой можно и всякую живность поиметь. Вшей да блох никто не отменял. Но потом решил, что попробую продезинфицировать всю одёжку с помощью магии.

– Консервы какие-то. – комментировала Машка свои находки. Сало, крупа… Пшено, кажется. Горох вот ещё… Хлеб. Колбаса…

– Ну, значит у нас сегодня будет праздничный обед.

– Тогда уж, праздничный ужин. Темнеет уже.

– Ладно… Машенька! Иди в землянку. А то уже замёрзла небось. Я скоро… Ничего брать не надо. Я всё принесу сам. Печку раскочегарь только. Сейчас кулеш сварим.

– Угу…

Маша быстро убежала в землянку. Не заболела бы только. С босыми ногами по морозу бегать – это не комильфо. Ничего, подлечу, ежели чего.

Всё полезное, я прибрал в хранилище, включая распряжённую тушу лошадки, сено и телегу, разобранную на мелкие кусочки в виде дров. Зная свойства пространственного магического хранилища. Я почти уверен, что мясо лошадки не протухнет там долгое время.

Вся одежда, лошадиная сбруя, мешки и коробки, тоже отправились туда же, как и раздетые до исподнего трупы полицаев. С ними я разберусь чуть позже. Оружие, найденное у предателей Родины я осмотрел на предмет пригодности. Трёхлинейная винтовка системы Мосина, правда без штыка. Ну и ровно пять патронов в ней в придачу. Похоже, что винтовочку эту не чистили ни-ко-гда… Я в ствол на просвет заглянул, слава богу, клонящееся к закату солнышко это пока ещё позволяло. Мама дорогая… Да там картошку можно уже было сажать. Мой сержант из учебки за такое бы сгноил.

У второго гада был немецкий карабин девяносто восемь «К» и в придачу наган в кармане полушубка. Этот фашистский холуй к оружию относился более бережно. Хотя бы чистил иногда… Ну и ладно. Пусть ему за это земля будет стекловатой.

А вот свёрнутая газета, извлечённая мною из кармана полушубка, меня очень заинтересовала.

Нет. Не своим гнусным содержанием. А только лишь датой издания. Восьмое января сорок второго года. И издавалась эта пасквильная газетка в Смоленске.

Ну, что же. Вот всё и встало на свои места. И год сейчас одна тысяча девятьсот сорок второй, и мы где-то в лесах под Смоленском. И если считать, что этот мир наш, или очень похож на наш, то мы в глубокой жопе… Ну, то есть в глубоком тылу у немцев.

Я не помню, когда наши освободят Смоленск. То ли в конце сорок третьего, то ли уже в начале сорок четвёртого года. Но два года сидеть тут в оккупации, я не планирую. Осталось только придумать, как нам выбираться из этой жопы?

Если двигаться в сторону наших, то… Пятьсот километров в будущем, на машине, да по хорошему асфальтовому шоссе можно проехать часов за шесть-восемь, а если периодически нарушать скоростной режим, то и гораздо быстрее. Но сколько мы будем двигаться со скоростью беременной улитки по морозу босиком? Ну, ладно… Не босиком, а в валенках не по размеру… Через немецкие тылы и непредсказуемую линию фронта… Где сейчас фронт? Где он будет через неделю, через месяц? Нет, чтобы пройти это расстояние, нам придётся трындец как заморочиться. Это вообще ненаучная фантастика.

Дожидаться весны, а ещё лучше лета, вот в этой землянке? Тоже не вариант. Грязью зарастём, по самое не могу. Или вши нас заживо сожрут… Не хочу.

Ладно. Можно, конечно, двигаться в другую сторону. Но туда ещё дальше идти. До Берлина вёрст пятьсот с гаком будет. Да и сложностей в дороге возникнет не меньше, чем если мы прямо сейчас в сторону Москвы рванём, как бешеные сайгаки. Да и нечего нам там делать. Я немецкого не знаю, и нацистов не люблю. Аллергия у меня на них врождённая. От отца с дедом досталась по наследству. Они сейчас как раз где-то воевать должны. Дед в окопах под Москвой, а отец со своей зениткой небо защищает. Нет. В сторону немцев точно не пойдём.

Чуть сам себя по лбу не ударил. Какая Москва? Какой, в жопу, Берлин? Сваливать надо куда-нибудь в более позднее цивилизованное время. Чтобы и войны вокруг не было, и чтобы вода горячая в кране и унитаз в туалете.

Портал! Надо найти портал. Только вот, как понять, куда он приведёт, этот портал?

* * *

Когда от моих трофеев не осталось ничего на снегу, кроме нескольких пучков сухого сена, я ушёл в землянку. Сел перед печкой, приняв удобную позу и закрыл глаза. Сознание мгновенно покинуло тело. Я потратил пару секунд, чтобы вернуть на место брёвна, загораживающие вход. А после решил избавиться от трупов полицаев.

В лесу уже было сумрачно. Длинные тени от деревьев лежали на земле. Но несмотря на это, я легко нашёл следы жизнедеятельности волков. Как они не шифровались, заметая следы, но им не удалось скрыть глубокую «борозду» от волочения трупов сородичей. Логово вожака оказалось не так уж и далеко от нашей землянки.

Я не стал к нему особо приближаться. Просто вывалил на снег трупы предателей. Подумал, подумал, а потом взял, да и расчленил тушки дохлых злодеев, чтобы волчарам было удобнее их утилизировать… Волкам мясо, а собакам – собачья смерть.

* * *

В землянке было тепло и уютно. Мне пришлось ещё пару раз выскакивать наружу, чтобы оттереть снегом котёл, а потом наполнить его чистым снежком. Но теперь всё позади. В котле побулькивает сытное варево. Не скажу, что получилось, прям как в шикарном ресторане. Но, надеюсь, что этот калорийный кулеш нам придётся по вкусу. Сперва я хотел приготовить гороховый суп, но вовремя вспомнил, что горох надо замачивать чуть ли не полдня, чтобы он хорошо разварился. Поэтому, для ускорения рецепта я нарезал немного сала, бухнул в котёл пару банок тушёнки, и потом добавил несколько горстей пшена… Переборщил немного. Вместо супа у меня получился густой кулеш. Даже больше похоже на кашу с мясом. Ну и ладно. Как там говорил мышонок в мультике? «И так сойдёт!» Вот-вот… И так сойдёт.

Машка съела полную миску этой каши, а я еле-еле впихнул в себя остальное содержимое котла. Мне сейчас крайне необходимы стройматериалы для тела. А то уже надоело быть худощавым дрыщом.

Если честно, то последние несколько ложек я в себя уже впихивал чуть ли не насильно. Ещё чуть-чуть и обратно пойдёт… А вот хрен им всем. Кому? А всем… Всем остальным. Нет никого в мире, да во всех мирах никого нет, кроме меня и Машки. Мы одни во всей Вселенной. А остальные? Остальные – это кто-то где-то там…

– Машенька! Ты меня какое-то время не дёргай, не трогай, ладно…

– Опять полетишь куда-то?

– Нет, малыш. Я хотел бы просто отдохнуть. А ты пока займись, чем-нибудь по хозяйству. Вот кровать из сена можно сделать… Одежду подогнать под себя хоть как-то…