Текст книги "Портальеро. Круг второй (СИ)"

Автор книги: Юрий Артемьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 4

Глава четвёртая.

Если кто-то обидел тебя – прости его, если можешь. Ибо есть такие идиоты, которые не ведают, что творят. Ну а если не можешь простить, то убей, не раздумывая. Не трать понапрасну ни его, ни своё время…

Ещё одна монетка в копилку добрых дел

Упала, и дай бог, чтоб не напрасно.

И пусть всё получилось не так как я хотел.

Фортуна мне пока что неподвластна.

Но мы её заставим под дудочку плясать.

Мы – русские! А значит – правда с нами.

Привыкли мы всегда, везде и всюду всех спасать

Неважно под какими небесами…

7490 год от сотворения мира.

Где-то в Баварии другого мира.

– Седи поред ватре, пријатељу! (серб. Садись у костра, друг!)

Я понял то, что мне сказал Мирко, только после его жеста рукой. Вот ведь как. Некоторые слова на его языке очень похожи на наши, а когда они все вместе, ничего не понятно. Но судя по жесту, он приглашает мне присесть у костра. А я не против. Присел на землю. Протянул руки к огню. Хорошо. Приятное тепло разлилось по всему телу. Только теперь я понял, что блуждая в тумане, словно ёжик из мультика, впитал себя всю влагу из окружающей среды… А влажная одежда – не самая лучшая форма для путешествий. Но присев у костра, я чуть не получил нервное расстройство от одуряющего запаха.

Запах жаренного мяса уже давно щекотал мне ноздри, а сейчас терпеть его и вообще никаких сил не осталось. Нет… Я-то сам сдерживался как мог. Приличия соблюдал. Но мой живот меня выдал. Он заурчал так громко, что звуки, издаваемые им, услышали, наверное, не только эти двое, но даже и спящие на деревьях птицы.

– Јеси ли гладан, пријатељу? (серб. Ты голоден, друг?)

– Да. Голоден.

– Узми га! Ово је укусно месо! (серб. Возьми! Это вкусное мясо!)

Мирко протянул мне насаженное на прутик мясо. Я не стал долго раздумывать, и тут же вгрызся в него зубами, урча от удовольствия. Кусок исчез в мгновение ока.

– Что это было за мясо? – спросил я. – Есть ещё?

Похоже, что он прекрасно меня понял, и протянул мне новый кусок.

– Ово је гопхер. (серб. Это – суслик.) – пояснил он.

– Гопхер? – переспросил я.

– Да. Гопхер. – подтвердил он мне.

Но видя мой недоуменный вид, он поискал что-то в темноте, и показал мне ещё одну, неразделанную пока ещё тушку.

– Гопхер.

«Грёбанный Экибастуз. Это же суслик. Полевой грызун, мать его. Практически, большая крыса.» – подумал я и с аппетитом вгрызся во второй кусок, быстро прикончив и его.

– У нас этого зверька называют – суслик.

Богомир слушал меня очень внимательно.

– Суслик? – спросил он, снова показывая мне тушку.

– Да. – подтвердил я.

– Гопхер. – проговорил он, а потом добавил. – Суслик.

– Да. Суслик – гопхер.

– То је јасно. (серб. Понятно.) – улыбнулся он.

Только теперь, утолив свой первый голод, заморив, так сказать, червячка, я обратил внимание, на девочку, что сидела по другую сторону костра. Коротко стриженная. Хотя слово «стрижка» к её причёске никакого отношения не имело. Её русые волосы были грубо обрезаны клоками. Похоже, что это кто-то сделал тупым ножом. И при этом, этот кто-то о парикмахерском ремесле ничего и никогда не слышал. На вид ей можно было дать лет тринадцать-пятнадцать. Хотя я могу и ошибаться. Она была худая и чумазая. Её лицо… Его наискось пересекал багровый рубец, а левый глаз скрывала грязная тканевая повязка.

Микро заметил моё внимание к девочке и тут же представил её.

– Ово је моја сестра Мирослава, али може да се зове и Мирка. (серб. Это моя сестра Мирослава, но её тоже можно звать Мирка.)

Я поднял руки, как бы сдаваясь.

– Богомир. Я так запутаюсь. Ты Мирко и она тоже Мирка. Можно я буду тебя называть Мирко, а её – Слава.

Свои слова я подкреплял жестами, указывая то на парня, то на его сестру. Мирко поглядел на сестру. Похоже она тоже меня поняла. Его взгляд как бы спрашивал её: «Ты не против?» В ответ она просто повела плечами, как бы соглашаясь. Или просто говоря, что ей всё равно.

– Може. – сказал мне Мирко.

– А что с твоей сестрой? – спросил я его. – Почему у неё повязка на глазу?

Парень посмурнел. Он был ненамного старше меня. Лет пятнадцать-шестнадцать, не больше. Но сейчас он вдруг стал выглядеть очень взрослым и серьёзным.

– Има повезе на очима јер су је бичевали… Око више не види. (серб. Повязка у неё на глазу, потому что её ударили плетью… Глаз больше не видит.)

Не знаю, что меня дёрнуло за язык, но я тут же спросил.

– Могу ли я посмотреть её глаз?

– За шта? (серб. Зачем?)

– Я хочу помочь.

– Како можете помоћи? (серб. Чем ты можешь ей помочь?)

– Если у меня получится, то я попробую вернуть ей зрение.

– Шта ако не успије? (серб. А если не получится?)

– Если не получится, то всё просто останется как было.

– Јеси ли чаробњак? (серб. Ты – колдун?)

Признаваться в этом не хотелось, поэтому я уклончиво сказал.

– Целитель…

– Исцелитељ? (серб. Целитель?) – удивлённо произнёс Мирко.

Похоже это было его второе серьёзное удивление за сегодня. В первый раз он так же отреагировал, когда я ему сказал, что русский.

– Да. – стараясь говорить как можно серьёзнее, ответил я.

– Можете ли јој помоћи? (серб. Ты сможешь ей помочь?) – в его голосе звучало недоверие.

– Я буду стараться.

* * *

Правило «обещать – не значит жениться» тут не сработало бы. Но я почему-то решил, что мне очень надо, чтобы у меня сейчас, именно сейчас, получилось бы сделать это чудо. Если всё получится сейчас, то и всё остальное тоже. Тем более, что я уже и раньше делал похожее чародейство. Заживлял же я свою руку, после ножевого ранения. Хотя самому себе легче приказать, чтобы кожа срасталась и порезанные ткани восстанавливались.

Мирко о чем-то шептался со Славкой. Из всего разговора я уловил только «руски» и «исцелитель»… Она с испугом смотрела на меня.

– Мирко. Мне надо, чтобы Слава – поверила в меня.

Он кивнул и строго сказал ей:

– Веруј у њега, девојко! Он жели да ти помогне. (серб. Поверь в него, девочка! Он хочет помочь тебе.)

Она кивнула, хотя уверенности в её взгляде не прибавилось. Да и трудно что-то понять, когда на тебя смотрит только один глаз. А ведь я даже не знаю, что там с другим глазом… Надеюсь, что от него там, хоть что-то, но осталось?

– Мирко! У вас вода есть?

– Да. – он протянул мне котелок. – Овде у лонцу. Хтели смо да направимо чај. (серб. Вот в котелке. Мы хотели сделать чай.)

– Подогрей на костре! Славе надо умыть лицо. Нельзя, чтобы осталась грязь.

Он внимательно меня выслушал, а потом пристроил котелок с водой над огнём.

– Надо вскипятить, а потом остудить воду.

Мирко кивнул. Но я заметил, что он снова слушал меня слишком уж задумчиво. Следующую фразу я проговорил очень медленно, стараясь отчётливо выговаривать каждое слово.

– Может мне говорить медленнее? Так тебе будет больше понятен смысл.

– Да. – кивнул парень.

– А сейчас Славе лучше снять повязку и лечь на спину.

Богомир перевёл мои слова сестре. Она сделала всё, но как-то слишком неуверенно. Похоже, что она не верит в то, что пришлый парень сможет ей хоть как-то помочь. Это плохо. Ну и ладно. Я попробую и без этого справится.

А повреждённый её глаз выглядел не слишком хорошо. Но, по крайней мере, он был на месте. Только вот зрачок был мутный, как будто подёрнутый матовой плёнкой, да из-под век сочилось что-то не слишком приятное. То ли гной, то ли сукровица… А рубец, оставленный плетью на лице, проходил прямо через глаз. Повезло, что девчонка вовремя смогла моргнуть, когда удар плети или кнута пришёлся по лицу. Иначе бы сейчас на месте глаза была пустая впадина глазницы. Но я бы с большой радостью разыскал ту сволочь, что так изуродовала девочку, и резал бы его на лоскуты… Медленно и не спеша…

Достав из хранилища одно из колец, лишённое камня, я привязал его на нитку, и стал раскачивать перед лицом Славы. На золотом изделии хорошо бликовали отблески костра.

– Ты очень устала, девочка… Тебе надо поспать… Тебе приснится хороший сказочный сон… А когда ты проснёшься, то снова сможешь видеть этот мир двумя глазами…

Я говорил всю эту чушь ровным успокаивающим голосом. Но договорить до конца не успел, как девочка закрыла свой здоровый глазик и задышала ровно-ровно… Лишь повреждённый глаз по-прежнему оставался открытым, невидящим бельмом отражая отблески пламени.

– Вода уже остыла? – спросил я Мирко.

– Да.

– У тебя есть чистая ткань?

– Немам…

Покопавшись среди своих вещей в хранилище, я нашёл чистую футболку и безжалостно порвал её на несколько частей.

Мирко смотрел во все глаза, как я ниоткуда доставал вещи и рвал их.

Смочив один кусок ткани в горячей, но уже не обжигающей воде, я стал протирать лицо Славы. Особенно вокруг повреждённого глаза. Сам глаз я не рискнул мыть…

Ну, вот, вроде почище стала мордашка у девочки. Правда, только наполовину. Правая сторона осталась такой же чумазой…

А я уже положил правую ладонь на повреждённое место и стал постепенно перекачивать магическую энергию в раненое место. Чтобы было более действенно, я даже закрыл глаза, мысленно давая установку на восстановление всяческих повреждений на лице девочки… Сам я не пытался ничего делать, но помогал её организму вернуться в тот момент, когда никакой раны не было.

Я практически отключился, и в реальность меня вернул громкий вздох Мирко, прозвучавший у меня прямо над ухом.

Оказалось, что он стоял прямо за моей спиной и пристально наблюдал за ходом лечения. Я посмотрел на свою ладонь, прикрывающую левый глаз Славки. От моей руки исходило светло-лимонное свечение, а камень на моё перстне горел ярким синим светом.

Я расслабил руку и убрал её с лица девочки. Багровый рубец с лица исчез, на его месте была еле видная полоска светлой кожи. Оба глаза Мирославы были закрыты. Она спала.

Почувствовав слабость во всём теле, я успел сказать Богомиру, что мне понадобится много еды, когда я проснусь… Ну а после этого я просто упал и. наверное. заснул… Хотя сам я этого даже не почувствовал. Я просто провалился во тьму, истратив почти все свои силы…

Интерлюдия.

Маша.

Это был совсем не тот Вольфганг, который жалостливым голосом умолял не убивать его. Это Вольф со злобой во взгляде смотрел на подвешенную за руки к потолку девочку и задавал вопросы ледяным голосом.

– Antworte, Hexe! Wer war dieser Zauberer und wohin ging er? (нем. Отвечай, ведьма! Кто был тот колдун и куда он делся?)

На лице Маши были отчётливо видны свежие следы «вежливого» общения палача с беззащитной жертвой. Левый глаз у девочки уже заплыл, а из разбитых губ стекала тонкая струйка крови. Одежда на Маше была разорвана. На коже алели следы от ожогов. В небольшой жаровне, что стояла на полу, нагревались на углях какие-то страшные, даже на вид, железки.

Если бы Маша могла, то она снова провалилась в небытие… Но как только подручный барона замечал, что она начинала терять сознание, он выплёскивал на неё ведро холодной воды и бежал куда-то за новой порцией. Пол уже был мокрым, как в бане.

– Ich werde dich zum Reden bringen, Geschöpf! (нем. Я заставлю тебя говорить, тварь!) – свирепел молодой барон.

Но Маша больше не проронила ни единого слова, после того как в самом начале допроса, плюнула в лицо своему мучителю. Молча выносить все муки и нестерпимую боль, ей помогала только одна мысль: «Скоро появится Максим и спасёт её».

По большому счёту, очень трудно напугать человека, если он не боится даже смерти. А смерть была не страшна девочке, которая уже была мёртвой когда-то.

7490 год от сотворения мира.

Другой мир. Где-то в Баварии.

И снова тяжёлое пробуждение… Не слишком ли часто за последнее время это со мной происходит. Но на этот раз я помнил всё. И как пропала Маша, и как я вышел к костру, и как лечил тут сербскую девчонку. Зря я, наверное, вписался в это. Столько сил истратил… А ведь эти «добрые» оборванцы вполне могли меня и ограбить, и убить, пока я тут валялся в отключке.

Что за мысли? Неужели я настолько не верю в то, что на свете есть честные и благородные люди? И благородные не потому, что родились в дворянской или королевской семье, а по духу и по делам своим…

Открыв глаза, я обнаружил, что по-прежнему лежу возле костра. Кто-то заботливо накрыл меня… Не одеялом, конечно, а какой-то дерюгой. Но всё-таки…

Снова пахло поджаренной суслятиной. Но я опять был голоден, как волк. Так что мне всё равно сейчас было, бегало мясо при жизни или прыгало. Да даже если и ползало, то съел бы и не поморщился.

Мирко молча подал мне прутик с куском мяса. А я так же молча принял его и стал есть. После четвёртой порции, мне захотелось пить. Парень протянул мне котелок с уже почти остывшим чаем. Надеюсь, он догадался сменить воду в котелке, после того, как я полоскал там тряпки, умывая чумазую Славку? И, кстати, где она? Неужели ещё спит? Сколько же я провалялся тут? Вроде небо ещё тёмная, а значит ночь в разгаре. Или это уже следующая ночь?

Внезапно, откуда-то из темноты появилась Мирослава. Она была умыта, волосы были ещё мокрые, и от неё просто пахло свежестью. Увидев, что я уже не сплю, она опустилась передо мной на колени, и поклонилась, почти коснувшись земли своими мокрыми волосами.

– Хвала вам пуно, господине исцелитељу! (серб. Большое спасибо тебе, господин целитель!)

– Не надо! – я сделал жест рукой, чтобы поднять девочку с колен.

Но тут же, рядом с ней на колени опустился и Богомир и тоже стал кланяться и говорить при этом.

– Хвала вам пуно, господине исцелитељу! Сада смо вам у великом дугу. Наш живот припада вама! Хвала вам! (серб. Большое спасибо тебе, господин целитель! Мы перед тобой теперь в неоплатном долгу. Наша жизнь принадлежит тебе! Спасибо!)

Ну вот что мне с ними теперь делать? Нет… Приятно, конечно, что люди тебе благодарны за то, что тебе не стоило прям таких уже титанических усилий. А Славка-то похорошела. После того, как я убрал шрам и глаз стал нормально функционировать, её лицо перестало быть перекошенным. Да и какое-то сияние от неё стало исходить. Похоже, что девочка, к которой вернулась её природная красота, переживает как бы второе рождение.

Наверное, так себя чувствует инвалид, которому сказали, что он больше не сможет ходить, а он в конце концов снова встал на ноги и не просто пошёл, а побежал…

* * *

Мне удалось наконец-то прервать эти коленопреклонения и восхваления меня любимого. И вот теперь мы снова все трое сидим у костра. Я уже выяснил, что с момента, как я вырубился у костра после истощения сил, прошло всего-то часа полтора. Этого времени мне хватило, чтобы мой раскачанный камнями источник силы, снова наполнился маной, ну или как там правильно называется эта магическая энергия, что находится повсюду. В лесу и в поле, в горах и в море… Только вот не всем дано собирать её и использовать по её непосредственному магическому предназначению.

Так вот… Когда мы напились того травяного бодрящего напитка, который Мирко назвал чаем, на душе и вовсе разлилось тёплое и доброе чувство покоя. И всё было бы хорошо, если бы меня не грызла изнутри тревога за Машу. Сколько уже прошло времени с её похищения, а я так и не приблизился к ней ни на йоту…

И тогда я как мог, всё рассказал своим новым друзьям. И про Машу, и про барона… Ну, почти всё… Про две мои прошлые жизни я не стал упоминать. И про то, что Машу я вернул в мир живых, тоже не сообщил. Не знаю, как тут относятся к чернокнижникам и некромантам.

Выслушав меня, Мирко стал что-то пафосно мне говорить. При этом он периодически бил себя кулаком в грудь, куда-то в район сердца, как бы давая клятву верности.

– Знам за овог Барона Дроста. И о бившем, и о младом Волфгангу. Он је Мирку прво силовао, а потом и унаказио. Могу те одвести тамо. Али барон има много људи. Не можеш то сам. Идем са тобом! (серб. Я знаю про этого барона Дроста. И про бывшего, и про молодого Вольфганга. Это он сперва изнасиловал, а после изуродовал Мирку. Я могу отвести тебя туда. Но у барона много людей. Ты не справишься один. Я пойду с тобой!)

Конечно, я понимал его через пень колоду, но его горячность и жесты, которыми он сопровождал свою речь, показывая то на Славку, то куда-то в сторону появившейся на небе Луны, помогли мне понять смысл его спича.

Он знает, как попасть в поместье барона Дроста. Он готов идти со мной. И похоже, что на его решимость повлияло не только желание отблагодарить меня за помощь его сестре, но и месть молодому барону. Похоже, что именно Вольф изуродовал Славку.

Мирослава тоже встала передо мной и, приложив руку к сердцу, произнесла:

– Ићи ћу и ја са тобом! (серб. Я тоже пойду с тобой!)

Ну что же? Тогда не будем откладывать на завтра то, что надо было сделать ещё вчера. Маша в опасности. И её надо срочно спасать

– Вы готовы идти прямо сейчас? – спросил я у Мирко и Мирки.

– Да. – в один голос ответили мне они.

– Тогда не будем тратить время. Пошли!

И мы пошли…

Глава 5

Глава пятая.

Да лучше старым быть в числе живых, чем новеньким в компании покойных.

Даже если по жизни хреново тебе,

Никогда не сдавайся без боя.

И пускай ты погибнешь в неравной борьбе,

Твоё счастье пребудет с тобою.

Стоит лишь отступить на полшага назад,

И сломают тебя, как полено.

А потом будешь сам и во всём виноват.

Видно, слаб ты в суставе коленном.

Лучше насмерть стоять, чем оставшись в живых,

Своей тени всю жизнь опасаться.

Оглянись! Посмотри! Как же много таких…

Не дай Бог среди них оказаться.

Мы посмотрим ещё: Кто кого? Кто есть кто?

И какая кого ждёт дорога?

Крепко зубы сожму. Несмотря ни на что,

Буду биться хоть с чёртом, хоть с богом.

7490 год от сотворения мира.

Где-то в Баварии. Поместье барона Дроста.

Вела нас сквозь темень ночи Мирослава. Уж не знаю, как она ориентировалась. Даже мне с моим усиленным магией зрением было не так уж комфортно идти. Но Славка находила какие-то, видимые лишь ей одной тропки, через заросли. Мирко сказал, что нам придётся идти не меньше часа. Местные километры мне были непонятны, и он стал объяснять расстояние по времени. Зато я смог выяснить, что несмотря ни на что, тут как и у нас шестьдесят секунд, шестьдесят минут, двадцать четыре часа и всё остальное тоже практически совпадает. Но, судя по его словам сейчас месяц гроздобер, а следующий будет – листопад. Листопадом вроде бы октябрь называли в славянских странах. Выходит, что сейчас на дворе сентябрь.

Ну… Я примерно так и думал. Получается, что первое моё путешествие через портал, инициированное ведьмой-недоучкой, было переброской во времени моего сознания. А второй портал, который я обнаружил сам, и воспользовался им вместе с Машей, перенёс моё сознание целиком совместно с телом. И это не было путешествием во времени. Год и месяц совпадают с тем, в котором я был совсем недавно. Вот только мир совсем другой. А параллельный он или перпендикулярный нашему прошлому миру, это уж вопросы не магии, а физики с геометрией.

Порталы… Здорово, конечно, скользить по разным мирам. Но по большому счёту, это всё равно, что менять шило на мыло… Там одно плохое, а тут плохое другое. Надо срочно забрать Машу и свалить вместе с ней на какой-нибудь необитаемый остров. Только желательно, чтобы остров был со всеми удобствами, но без надоедливых людей… Жаль, что так не бывает.

* * *

Долго ли, коротко ли, но мы всё же дошли до нужного нам места, а ночь всё ещё не кончилась…

– Није далеко лево. Шта планирате да урадите следеће? (серб. Осталось недалеко. Что ты планируешь делать дальше?)

– Друзья! Я пойду дальше один.

Мирко тут же стал протестовать:

– Не можеш ићи сам. Тамо их има много. Идемо са тобом! (серб. Нельзя тебе идти одному. Их там много. Мы пойдём с тобой!)

– Нет, Мирко. Я прошу! Подожди меня здесь! Если я не вернусь через час… Уходите! И вот ещё что…

Я достал из своего хранилища все монеты, что изъял у барона, а в придачу добавил ещё и кучу золотых украшений, лишённые мною драгоценных камней. Всё это я протянул Богомиру. Он пытался отказываться, но я вложил всё это ему в руки и сказал:

– Тебе пригодится с твоей девушкой. Ведь Славка не сестра тебе. Правда?

Мирко насупился, но ответил:

– Да. Она није моја сестра.

– Поэтому вам это пригодится.

– Чекаћемо твој повратак, исцелитељу Максиме! (серб. Мы будем ждать твоего возвращения, целитель Максим!)

– Один час. Больше ждать не надо!

Он пожелал мне удачи, и мы расстались. Я не спеша пошёл в сторону группы строений, а они остались ждать меня в темноте.

* * *

По дороге мне Мирко на пальцах объяснил, что и где находится. Но я бы и сам догадался, что самый высокий дом из камня и со всякими там башенками – это обиталище барона, а деревянные дома поменьше, да поплоше – это лома слуг и всяких прочих.

Сейчас вторая половина ночи. «Огней так много золотых…» только в песне, да и то на улицах Саратова. А вот в Баварии в поместье мелкого барона было темно, как в нетолерантном отверстии афроамериканца из Гарлема. Интересно, а в этом мире есть Новый Свет, всякие там апачи и ковбои? Да тьфу на них всех…

Магическое зрение позволяет не спотыкаться в темноте, но вот проснулась какая-то собака, и решила, спросонья наверное, что неплохо бы погавкать на ночь глядя. Пришлось быстро лишить собачку гавкательного органа сразу с головой вместе.

Иду себе дальше. Никого зазря не трогаю. Постепенно приближаюсь в высокому по местным меркам дому. Ниже моей хрущёвской пятиэтажки, но в местных реалиях. Наверное дворец, как минимум.

Парадный вход не для меня. Там и сторожей, наверняка, хватает, и вообще… Я же не с официальным визитом к барону пришёл, а так… Своё забрать.

Похоже, что на этих баронов тут иногда всё-таки нападают, так как на первом этаже большого дома никаких окон не наблюдается. Для меня это препятствием не является, но всё же хотелось бы проникнуть в здание не разрушая стены.

А стены дома тут сделаны их камней. Камни, хоть и природные, но всё же обтёсанные более-менее. Напоминают большие неровные кирпичики. Кажется этим можно воспользоваться.

Я попробовал поработать с камнем находящимся прямо в стене. Не расшатывал его и не долбил. Просто положил на него ладонь и представил, что именно этот камень сейчас окажется в моём магическом хранилище. Тихо и бесшумно, всё так и произошло. Камень исчез из стены. Следом за ним я убрал ещё один камень, повыше, потом ещё один, и ещё… Как будто по ступенькам, я легко добрался до зарешёченного окошка высокого второго этажа. Решётка исчезла так же легко и бесшумно, как и камни. Интересно, сколько там ещё места осталось? Не пора ли очистить хранилище от лишних вещей. Хотя легко перемещаться мне весь этот груз пока что не мешает. Хорошо ещё, что я в кедах, поэтому мои шаги почти бесшумны.

Но, тс-ссс! Кажется, кто-то идёт там по коридору и приближается ко мне из-за угла…

Я прижался к стене, чтобы стать как можно более незаметным, но это не пригодилось. Человек, вышедший из-за угла был пьян. Мой обострённый нюх сразу же учуял запах перегара. Причём, не свежачок, а такой устойчивый, как будто парень бухает уже неделю, как не в себя…

Я бы даже попробовал взять его в плен и допросить, но… Увы. Я не владею языком Шиллера и Гёте. Спрятал его в перстень целиком… После чего стал тут же. Прямо в коридоре один за другим выкладывать на пол камни, вынутые мною ранее из стены. Тут же оставил голову той собаки, что гавкала не по делу. Ну, а теперь пора уже и извлечь этого пьяницу. Надеюсь, что он уже задохнулся там за это время.

Оказалось, что ещё нет. Дёргается и кряхтит, держась руками за горло. Ну, что же… Буду иметь в виду, что держать там людей надо подольше, чтобы они как следует успели умереть. Я добил этого пьянчугу, перерезав ему горло кинжалом, изъятым ещё у прошлого барона. И только потом пошёл искать всех остальных людей барона. Интересно, сколько человек не спит в этом доме? Придётся обойти все комнаты. А их тут много….

* * *

Помнится кто-то их спелеологов рассказывал мне правило левой руки при исследовании замкнутых пространств в темноте. Если всё время держаться левой рукой за стену, то заблудится в лабиринте сложно. Но тут в доме барона не так уж и темно, если разобраться. То ли снаружи уже небо слегка посветлело, то ли моё зрение справляется с этим мраком. Но я всё равно решил придерживаться правила, и стал одну за другой проверять комнаты второго этажа. Я осторожно приоткрывал двери и проникал в комнаты. Если двери были заперты, то я удалял замки, и всё равно проникал в комнату. Я периодически находил спящих людей и убирал их в хранилище. Чтобы не таскать их всех за собой, то я их снова вынимал, но спустя нужное время. В общем, получалось примерно так: Найденного в первой комнате я оставлял уже мёртвым в третьем помещении. Ну и так далее…

Примерно минут через пятнадцать, я зачистил второй этаж. Попробовал подняться выше, но там было что-то типа чердака, где я никого не обнаружил. Зато сбросил там последние трупы, и уже налегке стал спускаться на нижний уровень.

На первом этаже никого я не обнаружил. Да и был он скорее… технический. Кухня там, зал какой-то… Я где-то слышал, что у немцев первым называется второй этаж, а первый у них числится типа цокольным. Ладно. Сейчас это не важно…

Где Маша? Вот в чём вопрос…

И ещё… Я уже уконропупил тут примерно с дюжину человек, но Вольфганга пока что не встретил. Интересно… Где тут у них подвал? Ну не может такого быть, чтобы у барона и не было никакого подвала.

* * *

Вход в подвал я обнаружил по звуку. Это был забористый храп какого-то слуги. Между кухней и залом был небольшой закуток. Вот там и дрых, полусидя, прислонившись спиной к стене бдительный охранник. Перешагнув через него. Я осторожно приоткрыл неприметную дверь, которая вывела меня на лестницу с крутыми ступеньками, ведущую куда-то вниз. Когда дверь слегка заскрипела, то я сразу же напрягся, будучи готовым тут же расправится со стражем дверей. Но похоже, что его и из пушки сейчас не разбудишь… Дверь за собой я аккуратно прикрыл и стал спускаться вниз, в полумрак подвального помещения. Тут и правда было светлее, чем наверху. Несколько ламп, похожих на наши керосинки, давали света не так уж и много, но хватало, чтобы не напрягать глаза, вглядываясь в темноту. Впрочем, и планировка подвального этажа была не слишком замысловатой. Коридор и несколько дверей в один ряд. Открыта была только одна дверь, туда я и направился…

* * *

Картина, увиденная мною, отпечаталась в памяти раз и навсегда… Мощный крюк в потолке. Маша подвешена к нему за руки. Одежда на девочке была частично порвана и вся мокрая. На теле моей подруги видны свежие раны, следы ожогов, синяки на лице…

Кроме моей подруги в комнате ещё двое. Вольф с плетью в руке. А ещё парнишка, моих примерно лет, стоит возле небольшой жаровни и ворошит красные угли какой-то железякой…

Маша была в сознании. Левый глаз у неё почти заплыл от набухшего кровоподтёка, но в правом, при виде меня, сверкнула искорка надежды… Разбитые в кровь губы довольно-таки громко прошептали:

– Максим…

Оба немца обернулись в мою сторону. Но мальчонку я тут же отправил в хранилище с жаровней вместе. А к горлу молодого барона я приставил меч. Вытащил первый же попавший мне под руку.

– На колени, козёл! Руки за голову! Лицом к стене! – скомандовал я ему.

– Но судя по его глазам, он меня ни хрена не понял.

– Хэнде хох! – приказал я.

Это был практически весь мой немецкий лексикон. Но тут мне на помощь пришла Маша.

– Stelle dich der Wand! Auf deinen Knien! Hände hinter dem Kopf!

Судя по тому, как чётко Вольф выполнил все команды, Мария просто перевела ему мои слова.

Пора было заняться девочкой. И я освободил её, перерезав верёвки на руках. Она тут же свалилась вниз. Еле-еле успел её подхватить. При этом я ни на секунду не выпускал из виду стоящего на коленях у стены барона.

– Дай мне нож! – зло сказала Маша.

– Подожди пару секунд. – ответил я.

Верёвок в этой комнате хватало. Похоже, что барон не в первый раз так развлекался, подвешивая кого-нибудь и издеваясь над ним. Я подумал, уж не здесь ли получила свои травмы сербская девушка Мирослава?

Связав барону руки, я заодно стянул верёвками ему ещё и ноги. Перекинув свободный конец, привязанный к рукам через потолочный крюк, я стал подтягивать тело пленника вверх. Но он был слишком тяжёл для меня. Так что, даже привязанный за руки, он продолжал ногами касаться пола. А это неправильно… И я решил это исправить.

Перекинул ещё один кусок верёвки через связанные ноги, я стал подтягивать и их к потолку. Высоко это сделать у меня не получилось. Но по крайней мере, теперь он не касался пола ни руками, ни ногами. В рот барона я запихал какую-то тряпку в виде кляпа.

– Теперь он полностью твой! – сказал я Маше, вручая ей нож.

Девочка еле держалась на ногах, но несмотря на это, подошла к подвешенному пленнику и приставила ему лезвие почти к самому глазу.

А чегой-то мы в лице переменились? Что, барончик, не готов был к такому? Ой! А чего это из тебя на пол потекло? Ну, надо же, какой у тебя слабый пузырь-то мочевой, оказывается.

Между делом, я вытащил из хранилища молодого парнишку, пока он там совсем не задохнулся. Лежит теперь на полу, корчится, кашляет, за шею свою держится… Пока не очухался, вяжу ему руки и ноги.

Позади меня слышен шум какой-то возни. Смотрю, а Машенька сильно обиделась на этого молодого дядю.

– Ты его сразу только не убивай. У них тут должны где-то храниться залежи всяких полезных вещей. Так что мне бы с ним потолковать ещё надо.

– Угу…

Скупо ответила мне подруга, продолжая делать на лице барона неглубокие, но очень кровоточащие надрезы… Похоже, что одного уха он уже лишился.

– А ты жестокая девочка! – высказал я ей своё мнение.

– Ты не видел, что он тут со мной творил…

– Да я уж заметил, что на тебе места почти живого нет. Вот найдём драгоценности барона, я слегка подпитаю магической энергии от драгоценных камней, и подлечу тебя. А пока у меня сил и так маловато. У меня там тоже были кое-какие приключения…

– Я тебя еле дождалась, Максим. Тебя так долго не было…

– Прости меня! Поверь. Если бы я мог, то примчался бы до того, как он начал тебя пытать.

– Я понимаю… Спасибо, Максим!

– За что?

– За то, что всё-таки нашёл меня и спас. Я верила в то, что ты меня вытащишь отсюда…

– Ну, да… Есть у меня одна хорошая черта. Я всегда возвращаюсь к тем, кто ждёт и верит в меня.

* * *

Послышался шум в коридоре. Я не стал высовываться, чтобы посмотреть, что там и как… Просто встал так, чтобы меня не было видно от входа. И когда в проходе появился тот самый сонный страж дверей, то он тут же исчез, спрятавшись в моём магическом хранилище.

– Что ты хотел спросить у этого барана?

– А ты уже закончила с ним?

– Нет. Но, когда закончу, то от него останется только куча дерьма.

– Машенька! Вот мне порой кажется, что ты слишком эмоционально всё воспринимаешь.

– Это ты меня сейчас так назвал кровожадной сучкой?