Текст книги "Сердце России"

Автор книги: Юрий Кареткин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

– Мужик, ты достал! – гулко посетовал мухомор. – Иди домой, тебе говорят! – распорядился он тоном, не допускающим возражений.

Мужик вскочил, попал ногой в лукошко и шустро захромал с лукошком на ноге в сторону автомобильной стоянки.

Трава шевельнулась, приподнялся люк, из-под люка появилась мужская рука, поправила перископ, замаскированный под ядовитый, никому не нужный гриб, и вновь исчезла в схроне.

Сосновый бор млел от жары и лениво ожидал еще чего-нибудь интересненького!

Илья прошел по пустым коридорам Университета и остановился возле нужной аудитории. У открытого окна в дальнем конце фойе о чем-то тихо разговаривали две модно одетые девушки, по виду – старшекурсницы. В руках у них были приличных размеров дамские сумочки.

Илья обменялся с сотрудницами отдела Васильева улыбками, чуть-чуть приоткрыл дверь и в образовавшуюся щель осмотрел ярусы, до отказа заполненные первокурсниками.

Елена сидела в самом центре аудитории и, смешно наморщив лоб, сосредоточенно записывала в конспект лекцию по истории Италии. Ее вчерашняя вечерняя прическа преобразилась в повседневную. Она была одета в простое светлое платье, которое было ей удивительно к лицу. Никакими особыми изысками в одежде от своих однокурсниц его жена отличаться не пожелала!

– Скромница моя, – умилился Илья, – сидит, пишет что-то… как большая!

Он пригляделся к окружению Елены и нахмурился. Рядом с ней не было ни одной девушки! Все места вокруг его жены расхватали парни. Кто покрепче и поплечистее, сидели рядом, кто помельче и поинтеллигентнее – чуть подальше. Было видно, что его великолепная жена занимает внимание мужской части аудитории куда больше, чем преподаватель с его баснями о Древнем Риме!

"Куда нам, старикам, за юношами гнаться!", – вспомнил Илья есенинские строки, и его сердце внезапно кольнула ревность.

– Странно, – подумал уязвленный муж, осторожно прикрыв дверь, – утром она носилась перед взрослыми мужиками, как голая ведьма в поисках метлы, и ничего! А тут…

Он повернулся к «старшекурсницам». Ангелы-хранители Елены, посверкивая лукавыми глазами, смотрели на него с любопытством. Илья улыбнулся, комично пожал плечами, подошел к девушкам и поздоровался.

– Ревнуешь, Мастер? – негромко спросила одна из них.

– Взыграло ретивое? – в тон ей задала вопрос другая.

– Ревную, – честно признался Илья. – Может, подскажете, с чего это вдруг?

– А сам не догадываешься?

– Нет.

– Ты же неандерталец, древний, как мир! А твою Богиню окружили молодые русские Боги, ее ровесники. Как тут не ревновать?!

– Так что не теряй времени, Мастер, бери дубину, врывайся в аудиторию и наводи порядок, пока звонок не прозвенел!

Но звонок прозвенел.

Отойдя от девушек, Илья встал в сторонке у стены и стал поджидать свою ненаглядную ведьму. Первым аудиторию покинул преподаватель. Не глядя по сторонам, он двинулся по коридору.

Следом за ним небольшими группами стали выходить студентки. Как и положено семнадцатилетним цветущим созданиям, только что начавшим самостоятельную жизнь, девушки оглядывали прилегающую территорию в поисках романтических приключений. Заметив Мастера, они тут же меняли курс, и через минуту вокруг Ильи уже кипело благоухающее море! Цветные волны самых разнообразных причесок накатывали на него, как на утес. Словно крики заполошных чаек звучали реплики и вопросы:

– Ой, Илья, вы прямо как живой!

– А вы, правда, красивый, Ленка не соврала!

– Мы-то думали: это вас вчера на телевидении так мило загримировали…

– Вы ей, правда, ребро пожертвовали?

– А чье ребро?

– Во сколько ее сегодня будут по телевизору показывать?

– Скоро Ленка будет рожать?

– Илья, вы дочку крестить будете?

– А как вы ее назовете?

– Назовите Шурочкой, меня так зовут!

– Лучше, Наташей, не пожалеете!..

– А у Ленки давно задержка?

– А вы бандит или политик?

– Мастер, визиточкой не поделитесь?

Илья, приветливо улыбаясь, с тревогой в сердце посматривал на дверь аудитории, отвечал невпопад и проклинал свалившуюся на него по приказу командования популярность. В дверях начали появляться парни, сначала те, что поинтеллигентнее. Его жена странным образом отсутствовала. Вопросы продолжали сыпаться, как из рога изобилия.

– А у Джеймса Бонда такой же пистолет, как у вас?

– Можно нам посмотреть?

Рука какой-то нахалки проникла к нему подмышку, еще чья-то рука стала охлопывать пиджак с другого бока. Илья теснее прижался спиной к стене: «беретту» он носил сзади за поясом.

– Сейчас меня на сувениры разберут, – не переставая добродушно улыбаться, в отчаяньи думал разведчик. Он снова взглянул на дверь, теперь уже с надеждой. Пусть сцена ревности, лишь бы отпустили!

В этот критический момент в дверях возникла Елена. Она, улыбаясь, вышла в фойе в окружении группы самых рослых и плечистых однокурсников, увидела в бушующем океане голову тонущего супруга, мгновенно оценила ситуацию и бросилась ему на помощь.

– Милый, – крикнула она озабоченным голосом, – ты нашел туалет?

Деликатный вопрос прозвучал так громко, что дворник за окном перестал шоркать метлой по тротуару и оглянулся по сторонам.

Потупив взоры, первокурсницы стали быстро расходиться. Елена шагнула к мужу в образовавшуюся брешь.

– Пойдем, я тебя провожу!

Парни с неохотой потянулись следом за студентками. У них было к Мастеру множество серьезных вопросов: об ударе, нанесенном доморощенной мафии, о политическом моменте, о рекордном судаке…. Но если человеку нужно в туалет, какой смысл сейчас к нему приставать?!

Последними фойе покинули сотрудницы подполковника Васильева, сдав мужу Елену с рук на руки целой и невредимой.

– Классная девка! – шагая по коридору, произнесла одна из них.

– Умница! – добавила другая, и офицеры в модных юбках легонько хлопнули друг друга ладонью о ладонь.

В кабинете заведующего кафедрой биофизики профессора Андрея Александровича Азарова собрались три семейных клана почти в полных составах.

Не хватало лишь Светланы Азаровой, но и она виртуально присутствовала сейчас в кабинете: Лидия, Ирина и Елена, уютно устроившись на диване для посетителей, оживленно беседовали с ней по своим мобильным телефонам в режиме конференц-связи. Обсуждались сенсационные подробности рождения Севастьянова-младшего, которого юная Синельникова на правах посаженой матери уже запросто называла Илюшенькой и "моим зайчиком"! Возник вопрос о том, чем отличаются крестные родители от посаженых, и женщины углубились в тему.

За профессорским столом расположились хозяин кабинета, Сергей Бокалов, Илья и Олег. Глядя на монитор компьютера, по которому крутился диск с записью "спортивного подвига" Елены, они обсуждали щекотливую тему: давать «добро» на запуск видеоролика в эфир или воздержаться!

Утром Олег увез копию диска на телестудию, и Татьяна Васильева пообещала ему лично смонтировать ролик так, чтобы "будущая Первая леди России" выглядела на экране по возможности более прилично.

– Что тут можно «приличного» смонтировать?! – сокрушался Андрей Азаров. – В каком кадре она только ни появится, всюду – голая!

– Ну, почему, – возражал Олег, – если как следует присмотреться, можно купальник разглядеть…

– Вот-вот! Мужики и «крокодила», с которым она борется, не заметят, будут только присматриваться: есть на ней купальник или нет. Ну-у-у!.. Это совсем уж ни в какие ворота!

На экране в этот момент Чарли, мраморный дог, ударил профессора передними лапами в зад. Азаров кувыркнулся в воду, мелькнули его веселенькие семейные трусы в горошек.

– Андрей, я тебя не узнаю! – воскликнул Бокалов. – Твой кульбит десяткам тысяч людей настроение поднимет. От тебя что, убудет?

– Десятки тысяч людей узнают, что каждая собака может меня в зад лягнуть, – возразил профессор, – и ей за это ровным счетом ничего не будет! Илья, ты что молчишь? Твоя ведь жена рискует прослыть «звездой» эротического жанра.

– Рискует?! – возмутился Олег. – Да миллионы женщин об этом только мечтают!

– Стоп! – вдруг воскликнул Бокалов. – Вот это точно показывать нельзя!

На экране он, Андрей Азаров и Илья, взявшись за руки, приплясывали на пирсе, исполняя "танец дикарей".

– Почему нельзя? – удивился профессор.

– Неандерталки поймут, что наша партия жива, и завтра же снова начнут штурмовать деканат!

– Вам не угодишь! – рассердился Олег и взглянул на зятя. – Илья, скажи хоть что-нибудь!

Илья рассеянно улыбался, поглядывая то на монитор, то на жену, с озабоченным видом обсуждающую с матерью по телефону подарки для своего крестника к его неминуемому совершеннолетию. Илью переполняла нежность к Елене! Приключение в фойе открыло для него новые грани натуры его "второй половинки": женскую мудрость, решительный характер и врожденные оперативные способности.

Он понял, что никакая популярность, ни его, ни ее собственная, никакие поклонницы и поклонники сбить с толку его замечательную жену просто не в состоянии!

Илья вспомнил вспышку ревности, предательски кольнувшую его в сердце у приоткрытой двери аудитории, и ему стало стыдно.

– Ролик надо запускать в эфир, – сказал он, вздохнув. – Мы там беззаботные, голые и смешные. Словом, безопасные. Пусть все это увидят, враги – в том числе! Олег, звони Татьяне Васильевой.

Щелкнул дверной кодовый замок и в кабинет вошел заспанный аспирант Незалежный.

– Хочу спросить, – поинтересовался он, поздоровавшись, – мы сегодня обедать будем?

– Я тоже хочу спросить, – улыбнулся Илья. – Почему тебя называют «Форвард», если ты всю жизнь в воротах простоял?..

Глава 21. Гений «чистой воды»

Двадцать четвертого июля их небольшая подводная лодка, обладающая особыми скоростными и маневренными возможностями, была готова выйти в море. Субмарина, надежно укрытая от посторонних глаз, стояла в укромном месте акватории мурманского порта.

Римлянин предупредил, что приведет на борт совершенно феноменального пассажира, того самого "чистой воды" гения, которого «сосватали» им в своем Послании звездные предки Ильи. Офицерам ученый представлялся почему-то в образе Паганеля.

Снаружи раздался шум винтов подошедшего катера, послышался звук открываемых задвижек верхнего люка.

Разведчики с любопытством оглядели аспиранта, когда он через открытый люк опустился на палубу субмарины. Римлянин задраил люк и спустился следом.

Молодой ученый сразу пришелся разведчикам по душе: рослый, мускулистый, поджарый, с открытым, приветливым и одновременно решительным лицом. На беспомощного Паганеля он совершенно не походил!

– Называйте меня "Форвард", – значительно произнес аспирант, пожимая руки офицерам.

– Как скажешь, Борис, – усмехнулся Немо. – Конспирация на подводной лодке – превыше всего!

– Тем более что и фамилия твоя в настоящее время не совсем политкорректна, – заметил Бравый, – в «незалежной» сейчас черт знает что творится!

– Я гения "чистой воды" совсем не так себе представлял, – признался Илья. – Ты, и в самом деле, выглядишь, как заправский форвард.

– Мне что, очков не достает? – улыбнулся Борис. – Может, мне отрастить живот, полысеть и скрючиться?

Римлянин встал позади ученого и положил руку ему на плечо.

– Нашим предкам и в голову бы не пришло загнать на глубину тщедушного "ботаника", – поделился он своими соображениями, – значит, знали как будет выглядеть настоящий русский гений в 2007 году!

– Откуда они могли знать? – удивился Бравый.

– Думаю, из ноосферы, – с готовностью пояснил Форвард, – я сам оттуда иногда черпаю информацию. Оттуда же они взяли и современный русский язык для своего Звездного Послания, чтобы вам, воякам, головы не нагревать. Присаживайтесь, товарищи офицеры, – произнес он менторским тоном, – я вам сейчас все объясню.

Разведчики, добродушно посмеиваясь, расселись по своим штатным местам.

Несколько дней они шли к Северному Полюсу, держась под днищем исследовательского судна "Академик Федоров", дорогу которому прокладывал ледокол «Россия».

Сокращать путь, следуя к «зоне» напрямик, Римлянин не рискнул. Год назад он столкнулся с чудовищным предательством в правительственных кругах, когда наследство звездных предков русских людей оказалось под угрозой захвата международными террористами, действовавшими по заказу изменников родины. Выявив и уничтожив предателей, причастных к этому нападению, руководитель движения «Гамаюн», наделенный президентом России исключительными полномочиями, действовал в дальнейшем крайне осторожно. Он понимал, что коррупция и прочая мерзость проникли в разлагаемое врагами общество настолько глубоко, что уничтожить всех предателей одним ударом просто невозможно. Они могли затаиться в каких угодно государственных структурах, поэтому уникальная субмарина, построенная для них японскими союзниками по личному приказу микадо, следуя в одиночестве, вполне могла быть атакована натовскими подводными крейсерами, патрулирующими подходы к «зоне».

Арктическую экспедицию санкционировал президент лично, поэтому подобраться к Полюсу, следуя вместе с ней, было практически безопасно.

За время похода разведчики услышали от словоохотливого аспиранта много интересного и поняли, чем отличается настоящий гений от ученого просто талантливого.

– Меня с детства озаряет, – разглагольствовал Форвард после просмотра очередной серии комедии "Папины дочки", которую Немо захватил с собой на борт. – Я в школе и уроков-то никогда не учил. Клал руку на страницы учебника, все с этих страниц само мне в голову вливалось. Причем муть в основном, я это отчетливо понимал! Однажды на уроке физики попробовал истинную теорию электромагнитного поля изложить, так учительница, женщина вздорная, меня из класса выперла. А мне и ни к чему! Не хотите – как хотите. Я – мяч в руки и на футбольную площадку. Там свое счастливое детство и провел.

– А почему профессиональным футболистом не стал? – спросил Илья.

– Потому что в футболе мне таланта как раз и недоставало, для души играл. А в школе учителя меня не любили: шибко умный, заумный даже! Но медаль дали-таки золотую.

У меня в Университете профессор Азаров Андрей Александрович вступительный экзамен по физике принимал, я тогда почему-то последним в аудитории остался. Я на вопросы легко ответил и его самого прощупать решил.

Начал ему математическое обоснование взаимодействия торсионных полей с генетической информацией в крови человека излагать, так он слушал и улыбался. Час слушает, второй, улыбка все та же! Я уж подумал было, что он в ступор впал, рукой у него перед лицом помахал, а он расхохотался вдруг, набросал на листе бумаги формулу из этой самой «оперы» и мне протянул. Я обомлел! Он спрашивает: "Знаешь, чем мы друг от друга отличаемся? Я к этим выводам десять лет шел, а ты их со "школьной скамьи" принес, будто случайно под партой обнаружил!". Так что я с первого курса у него на кафедре работаю. Сейчас делаю вид, что кандидатскую диссертацию пишу.

– Делаешь вид?! – удивился Бравый. – Почему?

– Так засекречено все! Только заикнись о наших подлинных открытиях, чужеземцы свои лапы мохнатые тут же на них и наложат. Я на досуге уже штук пять настоящих докторских сочинил, а защищать некому. О моих работах только двое ученых знают: мой шеф и Бокалов Сергей Николаевич…

– Кто?! – подпрыгнул в кресле Илья.

– Твой декан, – оторвавшись от приборов и полуобернувшись, усмехнулся Римлянин. – Соскучился, поди?

– В жизни бы не подумал, что он работает над секретными проектами.

– Это потому, что тебе на науку наплевать! Он ведь пытался тебя к работе привлечь и так, и эдак. Сетовал мне когда-то, что при всех своих талантах ты учишься лишь "от сих до сих". Между прочим, его дочь, Ирина, уже четыре года тебя ждет.

– Зачем?

– Эх, Илья, твое сердце до сих пор Алена Гамидова терзает, а ведь это ситуация, когда "мертвые хватают живых"! Ты смерти ищешь, а некоторые живые девушки сами за тебя умереть готовы.

– Я ее не люблю.

– А ты женись на ней, может, и полюбишь!

Илья привык, что Римлянин, обладающий ярко выраженными телепатическими способностями, читает его мысли, да и не только его. Но вряд ли он способен предсказывать будущее…

– Это не предсказание, – проворчал Римлянин, отворачиваясь к приборам, – а жизненный опыт!

После очередной серии "Папиных дочек" Немо смахнул с глаз сентиментальную слезу и повернулся к Форварду.

– Борис, как ты думаешь, твои дети унаследуют твою гениальность?

– Это не от меня зависит, – беззаботно пожав плечами, ответил аспирант.

– А от кого, от наших Богов?

– От моей невесты!

– Ты жениться собираешься?

– Уже чуть было не женился на днях… по ее распоряжению. Начальник ваш в аккурат с этой командировкой подгадал, пришлось отложить до Контакта. Анастасия моя – "железная леди"! До сих пор понять не могу, как вам удалось убедить ее повременить со свадьбой, Чингачгук Иванович?

Разведчики улыбнулись. Этот оперативный псевдоним на время похода Римлянин взял себе из старого анекдота. Даже они, его друзья, прошедшие с ним огни и воды, посвященные в важнейшие государственные секреты, до сих пор не знали его настоящего полного имени. А вот Корсар, похоже, знал! Во всяком случае, имя «Георгий» он в Африке произнес!

– Я ее не убеждал, это Лида Бокалова расстаралась, – отозвался Римлянин.

– А кто твоя невеста? – поинтересовался Илья.

– Анастасия Свиридова, талантливый модельер! – о своей невероятной женщине Незалежный готов был говорить не менее охотно, чем о науке. – У нее собственное модельное агентство, так и называется – «Анастасия». Другой такой женщины в природе просто нет!

– Так уж и нет! – обиделся за свою жену Бравый. – Знаешь, сколько в России настоящих Богинь?!

– Теперь учись жить богато, – улыбнулся Немо.

– Вряд ли получится, – вздохнул аспирант, – хоть я и сам не бедный.

Дело было в том, что личные потребности Бориса Незалежного были скромны, поэтому «богато» жить он просто не умел!

Профессор и Сергей Бокалов перечисляли на его банковский счет половину всех гонораров, получаемых за открытые публикации и «традиционные» изобретения, честно делились грантами и международными премиями. Роль аспиранта в этих изысканиях была важнейшей: он указывал ученым путь, который позволял им зарабатывать славу и деньги в рамках традиционной науки, одновременно заводя эту науку в неизбежный скорый тупик!

Андрей Азаров неоднократно предлагал Борису написать диссертацию по какой-нибудь неальтернативной теме, чтобы ее можно было защитить.

– У тебя на это неделя уйдет, не больше! – увещевал он своего помощника. – Да и то лишь на оформление.

– Чтобы меня потом мои дети корили? Вот разрешат нам наши подлинные научные достижения обнародовать, тогда – с дорогой душой! Или хотя бы компетентную комиссию сумеют собрать из настоящих ученых, чтобы было кому защищаться…

– Нас же с Сергеем наши дети не корят!

– Так они и не знают, над чем их отцы работают на самом деле. А когда узнают, тоже не страшно: объясните им, что участвовали в "операции прикрытия"! Кстати, так оно и есть на самом деле.

Незалежный жил в трехкомнатной квартире, оставшейся ему от родителей, перебравшихся вместе с двумя его младшими сестрами в Украину, на "историческую родину", как только сын поступил в Университет. Его отец, обладающий недюжинной деловой хваткой, и в России неплохо зарабатывал. А уж в "вильной самостийной Украйне", удачно сочетая природную хохляцкую хитрость и благоприобретенную русскую удаль, развернулся в полную мощь! Первокурснику Незалежному посыпались солидные денежные переводы.

Тратить такие суммы Борису было некуда. Он привык одеваться со вкусом, но недорого. Роскошные рестораны не любил: его повергали в недоумение сытые, наглые физиономии постоянных клиентов и пустые глаза их размалеванных подружек. Борис обедал, в основном, у Азаровых, проживавших тогда неподалеку от Университета.

С одиннадцатилетним Олегом Азаровым и его девятилетней сестрой они сразу стали лучшими друзьями. Елена, эта славная девчонка, за годы их дружбы просто «прикипела» к кухонной плите, считая своим долгом накормить своего взрослого друга повкуснее. В конце концов, она научилась великолепно готовить, и это занятие стало для нее любимым и привычным.

У девушек Борис вызывал неизменную симпатию. Ответную симпатию вызывали у него девушки, предпочитавшие «роскошной» жизни духовную близость и чувственные взаимные удовольствия. Для таких девушек, в сравнении с ресторанами и ночными клубами, постель имела явные преимущества, и особых расходов они не требовали. Борис иногда дарил им не очень дорогие подарки, и вовсе не из скупости, которой в нем не было ни грамма.

Просто однажды он подарил очередной пассии безделушку "от Тиффани". Юная особа сначала решила, что это искусная подделка, но через несколько дней зашла в ювелирный магазин и попросила оценить вещь. Услышав стоимость ожерелья, девушка однозначно расценила подарок как предложение руки и сердца и решила подавить застенчивость такого милого парня бурным натиском! Знакомства с ее родителями неосмотрительный любовник сумел избежать только потому, что целый месяц скрывался у Азаровых.

И уж тем более Борису никогда не пришло бы в голову тратить деньги на платных жриц любви: он ими элементарно брезговал!

Уже через три с половиной месяца после того как Борис Незалежный стал первокурсником, Сергей Бокалов, с которым юное дарование познакомил Азаров, в то время самый молодой профессор Университета, запатентовал и продал японцам за сумасшедшие деньги некую техническую идею. Продал без зазрения совести, так как Борис, который ему эту идею подсказал, одновременно выудил откуда-то из ноосферы альтернативный вариант, повергший Бокалова в шок.

– Представляешь, Андрей, – не скрывая восхищения, говорил Сергей своему другу, наблюдая вместе с ним за тренировкой университетской футбольной команды, проходящей на заснеженном поле, – я к этому открытию только к старости рассчитывал подобраться! Да и то, если повезет.

Борис Незалежный, как всегда, стоял в воротах и парировал мячи. Получалось через раз.

– У меня еще похлеще, – заметил Азаров. – Он все мои настоящие изыскания ревизовал. Половину выбросил как тупиковые и тут же втрое больше гениальных идей предложил, в тех же направлениях.

Профессор на всякий случай оглянулся по сторонам, хотя на заснеженной трибуне кроме них никого не было.

– Я думаю, пора с Георгием встречаться. Пусть решает, что нам дальше делать, ответственность на нас слишком велика!

– Догадываюсь, что он скажет: работайте "в стол". До тех пор, пока держава не поставит у руля настоящего человека, так нам и придется поступать.

– Все равно, решение не нам принимать, завтра я в Питер полечу.

Борис пропустил очередной мяч.

– Ну, кто ж так ловит?! – возмутился Бокалов, который, как и все заядлые болельщики, точно знал, как надо правильно играть в футбол.

– Я на прошлой неделе ректору своей отставкой пригрозил, – усмехнулся профессор, – если тренер Бориса из команды выгонит!

Вновь повалил снег.

До начала Нового двухтысячного года оставалось ровно две недели!

Первого августа 2007 года русская субмарина, не имеющая ни названия, ни аналогов, стрелой летела к цели, пронизывая сверхпрочным корпусом черную плоть Океана.

Римлянин, каждой клеточкой ощущая скорость, сидел в пилотском кресле, следил за приборами и довольно улыбался!

– Как вам лодочка?! – гордо поинтересовался Незалежный. – Уже 120 узлов!

– Мы в ней души не чаем, – признался Немо.

– В ней две моих идеи относительно скорости и прочности, – продолжал хвастаться аспирант. – Мой шеф с Сергеем Бокаловым три месяца корпели над практической доводкой! Вы на ней на какую глубину ныряли?

– В Марианский желоб, на самое дно, – сообщил Илья. – Глубже просто некуда!

– А скорость какую развивали?

– 250 узлов!

– Вот так идеи становятся "материальной силой", – глубокомысленно изрек Борис, процитировав "вечно живого" Ленина.

– Японцы нам в уплату за две твои идеи еще десять таких лодок изготавливают, – щедро поделился Римлянин совершенно секретной информацией, на которую, вообще-то, был скуп даже с друзьями. – У них на тайных верфях работает кое-кто из наших настоящих ученых, специалисты по оружию. Эти субмарины не будут «беззубыми».

– А себе японцы сколько изготовят? – поинтересовался Бравый. – Пора бы им уже рассчитаться с врагами за Хиросиму и Нагасаки!

– Ох, Николай, политик из тебя… – вздохнул Римлянин, на секунду обернувшись через плечо.

– Никакой! – с готовностью подтвердил Бравый.

– Вот именно, – проворчал Римлянин, глядя на приборы. – Наслушаешься сатириков, и у тебя в мозгах – глобус без Северной Америки! А там, между прочим, и Канада расположена.

– Синтия Тейн все равно сейчас в Аркаиме, – полушепотом произнес Бравый и подмигнул друзьям.

– Николай, – построжился Римлянин, не оборачиваясь, – выбрось эти бредовые мысли из головы, читать противно!

– А для нас по скорости и прочности какая альтернатива? – спросил Немо. – Ты ведь Россию без явного преимущества не оставляешь?

– Относительно прочности. Глубина – до 300 километров, любой агрессивности внешняя среда…

– У нас таких водоемов нет, – перебил Илья.

– На Земле нет, – согласился Незалежный, – а на некоторых планетах, которые могут представлять для нас интерес, есть! Я уже четыре таких вычислил.

– Ну, а скорость? – напомнил Немо.

– Мгновенная!

– Что значит, мгновенная?!

– Мгновенное перемещение в пределах Океана любой планеты! Через пространственно-временной коридор. Кстати, это сложнее, чем перемещение в открытом Космосе. Дело вот в чем…

– Да-а-а, Борис, – протянул Илья. – Это просто здорово, что ты плохо в футбол играешь!

По спинам экипажа прокатился ледяной холодок страха. Засбоили приборы, зазвучал противный сигнал аварийной тревоги. Скорость была сумасшедшей, ужас нарастал стремительно.

Разведчики были к этому готовы. Собрав волю в кулак, они невидящими глазами смотрели прямо перед собой. Борис прикусил губу, по его подбородку стекала кровь.

– Что же они так, – процедил сквозь зубы Немо, – своих стращают…

Римлянин, с трудом преодолевая себя, резко увеличил скорость. Его тело стало мокрым от липкого пота, он был на грани безумия. На расположенном перед ним мониторе забрезжил слабый свет, ужас достиг своего апогея.

Сбросить скорость и уйти – требовало подсознание.

Вперед, только вперед! – слабея, все еще упирались разум и воля.

Римлянин подался к панели управления плечом и сведенной судорогой рукой выжал рычаг скорости до отказа. Бледный свет приблизился почти мгновенно, превратился в ослепительное сияние… и вдруг исчез.

Вместе с ним исчезли страх и ужас. Разведчики перевели дух и бросились к Борису: он был без сознания!

Римлянин резко уменьшил ход, как оказалось, вовремя. На мониторе в слабом свечении возникло препятствие, похожее на гигантский усеченный конус. Римлянин принял влево и на малом ходу с глубины в сто метров заскользил к вершине конуса, огибая его по пологой спирали.

– Все живы? – спросил он, не отрывая глаз от монитора.

– Все, – пробормотал аспирант, которого только что привели в чувство. – У меня волосы не поседели?

– Ты в порядке, Борис, – успокоил Бравый, протягивая ему платок. – Вытри подбородок, ты сейчас на вурдалака похож!

– Теперь я понимаю, что ощущал Хома Брут, отпевая панночку, – заметил Немо, утирая пот со лба.

– Причем в роковую, третью ночь, – поддержал его Илья.

– Петухи пропели, господа семинаристы, – сообщил Римлянин. – Мы над вершиной Меру!

Экипаж обступил командира, с интересом глядя на монитор. Субмарина описывала круги, скользя метрах в десяти над круглой, правильной формы вершиной легендарной горы. Форвард считывал показания приборов вслух.

– Диаметр основания – 1500 метров, высота – 4500, диаметр усеченной вершины – 50 метров, столько же до поверхности. Толщина льда над нами – 5 метров. Под нами глубина… 30 метров?! Ничего не понимаю!

Римлянин подвел лодку к центру кратера и начал забирать балласт. Субмарина, сохраняя горизонтальное положение, начала медленное, плавное погружение. Опустившись на двадцать метров ниже края кратера, лодка неожиданно коснулась дна. Раздался отчетливый металлический лязг. Субмарина легла на огромную блестящую «пробку», наглухо закупорившую кратер!

Борис Незалежный подсел к приборам и быстро провел химический анализ поверхности.

– Высокоуглеродистая сталь, – сообщил он разведчикам, – плюс очень сильные антикоррозийные добавки, до таких на Земле наша новая цивилизация пока не додумалась. Этой «крышке» тысячи лет, а она блестит, как кастрюля у хорошей хозяйки!

Римлянин повернулся к Илье.

– Тебе из этого «шпигата» пробку вынимать, Мастер! Приготовься.

Илья надел гидрокостюм, на всякий случай положил на палубу рядом со своим креслом акваланг, маску и ласты. Незалежный приготовил специальный фонарь, излучающий свет солнечного спектра. Римлянин, развернувшись к Мастеру вместе с вращающимся креслом и сосредоточив свой взгляд на его лице, с интересом стал ожидать явлений из мира Нави, мира Богов и душ, которые неизбежно должны были отразиться в мыслях разведчика.

Илья вытянул вперед правую руку и раскрыл ладонь, на которой переливался матовым разноцветным сиянием золотой Небесный Крест. Немо и Бравый затаили дыхание, Форвард навел фонарь на древний ведический оберег и нажал кнопку.

Немыслимой красоты сияние мгновенно заполнило отсек субмарины, заставив всех мужчин на минуту закрыть глаза.

Первым осторожно приподнял веки Римлянин. Глядя в лицо Ильи, он с благоговением стал наблюдать в его мыслях картины, видимые отмеченным "божественной печатью" разведчиком вживую!

Над бушующими волнами неведомого безбрежного Океана, на который сверху огромными грозными тучами навалилось Небо, в свете близких зигзагообразных молний, в чудовищных раскатах громов возник, наполовину подняв из воды торс, Бог морей.

Он выглядел именно таким, каким античные скульпторы запечатлевали в статуях Посейдона и Нептуна.

Подняв вверх трезубец, Бог смотрел на Мастера отнюдь не дружелюбно!

– Прости нас, Ний, – смиренно произнес Илья, – не ведали, что творили!

– А сейчас ведаете? – загремел насмешливый голос, перекрывающий раскаты грома.

– Ведаем, – твердо произнес разведчик.

– Чужеземцам поддались, – укоризненно произнес Ний, чуть смягчившись. – Великий народ угробили, Атлантиду затопили! С теми, кто в живых остался, дружбы наладить не умеете. А ведь я – их Покровитель!

– Со мною русский гений, – нашелся Илья, – как раз из этого рода.

– Вижу, – усмехнулся Ний, – шустрый больно! Что ему ни подскажу, на лету схватывает, лодочку вот сотворил. От других арийских Богов тоже многое взял. Что не видит нас – не беда, это не каждому дано. Зато душой, сердцем и разумом чувствует! Ты-то меточку от Лады получил, а разумом таким не вышел.

Бог морей поводил трезубцем, успокаивая бурю, и еще больше подобрел.

– Слушай меня, князь, и вникай. Никакая Ночь Сварога, никакая эпоха Лисы не сломит духа арийского, если белый человек сам сломаться не пожелает! Нет такого в Небесных Законах, чтобы человеку в какую-то эпоху положено было бы несчастливо жить. Космические эпохи сменяют друг друга неизбежно, как времена года, но вы же зимой не вымерзаете! Некоторые народы из Чертога Великого Дракона и в эпоху Лисы на Земле счастливо жили. Но только те, кто поняли, что Всевышний им головы дал не для того, чтобы шапки носить! Фальшивого Бога не приняли, чужеземцев изгнали, своим Богам поклоняются, своих предков славят! Догоны, народ из Чертога Мрачной Пустоши, и те свободу воли, изначально Всевышним и людям, и Богам предоставленную, на собственное благо употребляют. А ведь их Боги послабее нас будут! На вас, славян, арийским Богам уже тысячу лет и смотреть-то противно! Русь чужеземцам уступить – это же придумать надо!..