Текст книги "Сердце России"

Автор книги: Юрий Кареткин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

– К счастью, Космос бесконечен, – продолжал академик, меряя шагами гостиную, – поэтому убийственная давка его обитателям не грозит. Высшая разумная форма жизни – человек! "Человек разумный", как выразился бы Чарльз Дарвин, который убедительно доказал, что сам он произошел от мимолетной связи мартышки и павиана!

Синтия улыбнулась.

– "Человек разумный" – это тавтология! – возмущенно вскричал Добродеев. – Человек не может быть «неразумным», иначе это не человек! Иные разумные формы жизни – это мыслящие, но не достигшие по своим духовным возможностям уровня человека разнообразные существа, причем некоторые из них очень похожи на людей. И никакая эволюция, в том числе духовная, стать человеком такому существу не позволит в силу небожественного происхождения. Духовная эволюция позволяет развиваться лишь человеку как таковому. Позволяет ему при определенных усилиях с его стороны достичь даже уровня высших Богов, от которых он, собственно говоря, и произошел!

– Как меня угораздило выйти замуж за неандертальца?! – сокрушенно воскликнула Елена. – Не огорчайся, милый, – успокоила она убитого горем супруга, поцеловав его в щеку, – я научу тебя стучать в барабан и считать до трех!

Илья преданно смотрел на свою Богиню. В его взгляде читалась искренняя надежда научиться считать даже до пяти!

Академик продолжил свое повествование, решив придать ему форму веселой полуфантастической импровизации.

– В незапамятные времена, странствуя по нашей Галактике, что неизбежно, учитывая неукротимую тягу к познанию мира и самого себя, присутствующую в людях на генном уровне, человек обнаружил вполне подходящую для проживания планету, третью по счету от Солнца. Этот человек был разведчиком, и разумеется, в своем корабле он летал по Вселенной не один: с ним повсюду таскалась его прекрасная Богиня, решившая, что если она не будет ежедневно кормить мужа пищей Богов – яйцами всмятку – ничего путного для человечества он в Космосе не обнаружит!

– Вот это миссия! – восхищенно подумала Елена, живо представив себя рядом с мужем в космическом корабле среди звезд. И хотя относительно "пищи Богов" у нее возникли серьезные сомнения, спорить с великим ученым она не решилась.

– Окрестив планету Землей, звездная чета принялась кружить над ней, внимательно ее изучая и выбирая места для своего будущего проживания, а также для проживания своих друзей и родственников. Материк на Северном Полюсе сразу понравился им обоим своим субтропическим климатом, пышной растительностью и естественной красотой. Женщине к тому же пришлось по душе, что материк расположен именно на Полюсе, потому что она, как и любая Богиня, привыкла считать себя центром Вселенной. Прекрасная ведьма назвала его «Гиперборея»: она любила ветры, ей очень нравилось планировать на метле в восходящих потоках! Мужчина слегка поморщился, но спорить с женой не стал: он вообще не любил спорить по пустякам.

Синтия слушала академика, как зачарованная: ей никогда не приходило в голову излагать в своих статьях научные теории в такой поэтической форме!

– Разведчику был известен закон повторяющихся катастроф, – продолжил Добродеев. – Он знал о грозном биче всех планет, имеющих ледяные полярные шапки: о Всемирных потопах, уничтожающих почти все достижения людей на таких планетах с завидной регулярностью, каждые несколько тысяч лет. Мужчина быстро сообразил, что море в центре материка можно легко превратить в гигантскую воронку, с помощью рукотворных каналов вбирающую в себя часть воды из Океана. Попадая в такой Водоворот, вода уходила бы во внутренние полости Земли, нагревалась от раскаленного ядра планеты и через подводные расселины возвращалась в Мировой океан. В этом случае климат на планете должен был оставаться неизменным, и никакое оледенение не грозило бы материку, который разведчик и его драгоценная супруга намеревались сделать своим новым домом!

Описывая над Землей круги, мужчина и его прекрасная ведьма обнаружили еще множество замечательных мест, пригодных для комфортного проживания людей.

Женщине, например, очень понравилось живописное побережье одного из великолепных морей. Это море, в силу его расположения, она тут же окрестила в «Средиземное». "На этом средиземноморском побережье, – решила Богиня, – будет проходить самый значимый в мире Каннский кинофестиваль!". Она испытала настоящее наслаждение, представив себя в окружении толпы восторженных поклонников и почти физически ощутив в своих руках главный приз за лучшую женскую роль!

Синтия и Елена переглянулись: академик точно подметил, что милые женские слабости остались неизменными на протяжении многих веков!

– Мужчина, – продолжил академик Добродеев, переждав женский смех, прозвеневший, как серебряные колокольчики, – присматривая подходящие места для проживания своей родни, обратил внимание на один из северных островов с интенсивной вулканической активностью и с нежностью подумал о теще.

Илья, смеясь, отрицательно покачал головой.

– А его жена, – добавил Добродеев, хитро прищурившись на свою крестницу, – разглядела в густом лесу стаю огромных обезьян и тут же решила порекомендовать это место для загородной дачи своей незамужней лучшей подруге, которая, провожая их перед отлетом, слишком уж пристально смотрела на ее мужчину!

Елена вздохнула, сетуя на свою ревнивость, родившуюся прежде нее самой.

– Но Богиня ошиблась, – трагическим голосом сообщил академик, – это были не обезьяны! Это были неандертальцы…

Владимир Петрович продолжил вольную импровизацию на тему происхождения землян.

– Совершив посадку в Гиперборее, авантюрная парочка вытряхнула из звездолета расплодившихся в неимоверных количествах кур и принялась обзванивать родных и знакомых, оставшихся дома в созвездии Большой Медведицы. Связь осуществлялась телепатически через специальные мобильные телефоны, усиливающие энергию мысли. Такие телефоны шустрые японцы изобретут вновь еще очень не скоро: не раньше, чем через пару недель!

Во время общения со своими тремя детьми Богиня, прекрасная мать, мысленно расцеловала свою старшую дочь, такую же ведьму, как и она сама, ухитрившись перепачкать ее лицо губной помадой. Надавала виртуальных подзатыльников среднему сыну, легко пролистав его дневник на расстоянии, измеряемом световыми годами. Строго предупредила младшего сына, дошкольника, чтобы не вздумал больше притаскивать домой мерзких жаб размером с экскаватор, и послала ему в подарок красивую земную бабочку, воспользовавшись специальным порталом для отправки небольших сувениров.

Мужчина в первую очередь сделал обязательный звонок любимой теще. Он выслушал рекордно короткий, всего на полтора часа, монолог о состоянии ее здоровья и о том, за каких перспективных Богов она могла бы выдать замуж свою дочь, если бы им на головы, неизвестно из каких миров, не свалился симпатичный звездный бродяга и в мгновение ока не сбил с праведного пути истинную ведьму!

Пожелав теще доброго здоровья и обязательного счастья в следующей жизни, разведчик связался со своим правительством, доложил об открытии новой, перспективной для человечества планеты, и тут же получил от начальства достойную награду – сияющий нимб над головой!

Правда, через пару минут после государственных переговоров разведчику позвонила лучшая подруга его жены, отправив ему прямо в левое полушарие мозга собственное изображение в стиле «ню», и сияющий ореол над его головой тут же слегка поблек…

Академик перестал расхаживать по комнате и вновь сел в свое любимое кресло.

Елена, зловеще улыбаясь, делала руками замысловатые пассы над головой слабо сопротивляющегося супруга, пытаясь определить, не уменьшилась ли его, пока еще невидимая, аура. Не нащупав вообще никакой ауры, неопытная ведьма надула губы.

– Когда-нибудь ты напишешь книгу, Синтия, – заговорил Добродеев после того, как молодежь наконец угомонилась, – и не одну. Изложить истинную историю человека на Земле невозможно даже в тысяче книг, но ты обязательно внесешь свою лепту в это благородное дело. Постарайся, излагая историю землян, заставить их улыбаться. Даже описывая великие подвиги и великие муки наших предков, их кровавые войны с силами Зла, их трудные победы и мучительные поражения, помни: и наши предки, и мы сами – Боги! Чтобы ни происходило с нами в прошлом, в настоящем и будущем мы имеем полное право на счастье, мы для него рождены.

Мы – Боги, Синтия! Наши сегодняшние улыбки и смех – сигнал, адресованный в будущее нашим потомкам. Они поймут, что когда-то мы не позволили силам Зла погрузить человечество в мировую скорбь, что мы были счастливы и не признавали себя ничьими рабами! Они поймут, что мы, именно мы, воспользовавшись наступающей космической эпохой Волка, благоприятной для всего Светлого в мироздании, ударили по врагу, обрушив на него всю нашу мощь, мощь наших предков, мощь наших Богов. Они должны знать, что мы шли в эту великую битву счастливыми, шли, улыбаясь!

Мы вынуждены до поры до времени держать в секрете от основной массы землян наши находки, открытия, артефакты. Но уже заканчивается неблагоприятная для человечества космическая эпоха Лисы, во время которой мы выпустили из рук то, что принадлежит нам по праву – власть. Сейчас в России власть постепенно возвращается в наши руки, мы вновь обретаем контроль над средствами массовой информации, скоро врагу будет невозможно опорочить наши открытия, когда мы заговорим о них во всеуслышание, когда мы начнем крушить навязанных нам сатанинских идолов!

Тогда и придет твое время, Синтия, придет время честных, пытливых, непродажных журналистов, писателей, истинных философов. Наступит пора поведать человечеству его подлинную историю, поведать непредвзято и обязательно – с улыбкой!

– Когда?! – воскликнула Синтия. – Когда наступит эта пора, Владимир Петрович?

Академик демонстративно взглянул на часы.

– Надо же! – сказал он удивленно. – Это время только что пришло, а я и не заметил…

– Уже пришло?! – журналистка боялась поверить собственным ушам.

– Синтия, – серьезно заговорил Добродеев, – я не знаю, каким образом тебе стало известно об артефакте, поднятом, как ты выразилась, "отважными русскими людьми" со дна Северного Ледовитого океана. Подозреваю, что ты заманила в "медовую ловушку" какого-нибудь морально неустойчивого офицера ЦРУ чином не ниже полковника! Не обижайся, я шучу, – поторопился добавить академик, заметив, что журналистка, гневно сверкнув глазами, покраснела.

Он в жизни не произнес бы ничего подобного, если бы об этом не попросил его Илья во время их дневной беседы. Выполнять любые самые неожиданные инструкции оперативника сегодня утром в телефонном разговоре убедил академика Римлянин. Проект "Сердце России" находился в стадии завершения, и у врагов не оставалось иного выхода, кроме войны на уничтожение. Илья и его боевые товарищи, преградив врагам дорогу к Проекту, обнажили мечи!

– Этот артефакт, который мы окрестили "Сердцем", – продолжил Добродеев, – открывает человечеству дорогу к звездам, это ключ к Вратам Вселенной! Наши предки не могли бы считаться по-настоящему великими, если бы не позаботились о том, чтобы их потомки в благоприятный момент смогли восстановить утраченную связь со своей прародиной. Восстановление этой связи означает немедленную действенную помощь землянам и сулит неминуемое сокрушительное поражение нашим общим врагам.

Русские ученые, настоящие ученые, как ты верно заметила в программе «Прорыв», в рамках секретного государственного Проекта работали с Сердцем, пытаясь его оживить и с его помощью установить Контакт. Этот Проект получил название «Сердце России». С артефактом пока может работать лишь один человек, тот, кто руководит Проектом, потому что Сердце реагирует только на него. Возможно, во время завершающего эксперимента мы поймем причину такой избирательности и внесем в Проект корректировки. Тогда с Сердцем смогут работать и некоторые другие ученые, прямые потомки ариев!

Тем, кто нам противостоит, Сердце не откроется никогда. Нашим врагам заказана дорога к звездам, они слишком наследили во Вселенной. Их гнали со всех планет, куда они пробирались, и людям веками приходилось убирать за ними грязь! Земля – их последнее прибежище. Когда-то, стравив гипербореев и атлантов в кровавой бойне, им удалось стать хозяевами нашего мира, духовно опустив большинство землян до собственного полуживотного уровня и на тысячелетия прервав нашу связь с Космосом, с нашими Богами, с огромным количеством людей на множестве планет!

Сотни тысяч лет назад человек обустроил Землю, создал Водоворот, избавивший нашу планету от страшного повторяющегося бедствия – Всемирного Потопа. Человек всегда относился к Земле бережно, как и подобает относиться к Богине, лелеял ее и холил. Что сделали наши враги всего за несколько тысячелетий?! Уничтожили Водоворот, вызвав Великий Потоп. Испоганили Землю, истощив ее ресурсы и покрыв ее ранами, которым еще долго предстоит заживать!

Как ты думаешь, Синтия, как поступят они сейчас, зная, что Сердце для них никогда не откроется, а те, кто способен открыть им звездную дорогу, скорее умрут, чем совершат гнусное предательство?!

– Они уничтожат Сердце! – чуть слышно произнесла журналистка.

Елена, завороженная и немного испуганная услышанным, теснее прижалась к мужу, ощутила вдруг, как напряглись его мускулы, повернулась к его лицу, встретила спокойный, властный взгляд его стальных глаз, почувствовала успокаивающее пожатие его руки и с облегчением улыбнулась.

– Кто это решил, что сможет уничтожить Сердце?! – воскликнула она мысленно. – Кому это пришло в голову, что можно закрыть дорогу к звездам разведчику и его Богине?!

– Синтия, – нарушила она неожиданным восклицанием повисшую тяжелую паузу, – пусть только попробуют, мы сами у них сердца повырываем! Или мы с тобой не ведьмы?!

Добродеев и Синтия улыбнулись, правда, не особенно весело, Илья нежно поцеловал жену.

– Владимир Петрович, – едва ли не с мольбой обратилась к академику журналистка, – возможно ли будет мне увидеть артефакт?

– Тебе, Синтия, я это обещаю! – серьезно ответил академик.

– А… когда?

– Завтра я наведаюсь в лабораторию, где ведутся исследования в рамках Проекта. Возможно, послезавтра свожу тебя туда на экскурсию. Но помни, Синтия: все, что ты услышала сегодня, и то, что ты увидишь в среду, не подлежит ни малейшей огласке, вплоть до моего особого распоряжения! Ты можешь мне это обещать?

– Обещаю, Владимир Петрович! – твердо произнесла журналистка.

– Владимир Петрович, – заговорил Илья, – если ситуация настолько опасная, разрешите мне завтра самому отвезти вас в лабораторию.

– Это лишнее, Илья, – ответил Добродеев. – Я лично для врагов никакого интереса не представляю. Моя ипостась в рамках проекта "Сердце России" – координатор, не более. Пойми меня правильно, я тебе полностью доверяю, как доверяю Сереже Бокалову и твоему тестю, к тому же, ты мне почти родственник, коли женат на моей крестнице. Но "Сердце России" – секретный государственный проект, а сегодня ты и так уже услышал многое из того, что для чужих ушей не предназначено.

– Вот как, – счел нужным обидеться "почти родственник" академика, – у Синтии «свои» уши, а у меня – "чужие"?!

– У Синтии – особая миссия, она добивалась права освещать все, что касается подлинной истории человечества, несколько лет, сражаясь с нашими общими врагами в одиночку. Так что, Илья, хоть с уникальным государственным номером на твоем «BMW» мы и можем летать по нашим дорогам со скоростью звука, в лабораторию я завтра поеду на своей машине…

Глава 13. Игра в кошки-мышки

Мардан Мамедов неотступно следовал в серой «Тойоте» за серебристым «RAV4».

Элегантный пятидверный джип вела Анастасия Свиридова, невеста Бориса, двадцатисемилетняя брюнетка с красивым решительным лицом. После неожиданного "бунта на корабле", устроенного ее женихом в телестудии, точеное лицо Анастасии значительно смягчилось и стало еще более привлекательным. Блестящими карими глазами она с улыбкой поглядывала в расположенное перед ней зеркало заднего вида на аспиранта и декана, устроившихся с комфортом на заднем сиденье и распевающих средневековый студенческий гимн «Гаудеамус».

– Вива, Академия! – громким баритоном пропел Бокалов.

– Вива, профессоре! – с чувством вторил ему Незалежный.

– Вива, Академия! Вива, профессоре! – пропели они хором.

– Эй, «профессоре», не рано ли запели?! – воскликнула Анастасия. – По плану вам после «спектакля» в деканате петь положено.

– После спектакля – пьяными голосами, – возразил декан.

– А сейчас вы какими пели?

– Какими бы ни пели, нельзя же без тренировки! – возмутился аспирант, осмелевший в телестудии во время прямого эфира.

Бокалов усмехнулся и посмотрел на Бориса с иронией. Этот взгляд не ускользнул от внимания Анастасии.

– Что такое? – прищурившись в зеркало, спросила она подозрительно. – Уж не погулял ли мой ненаглядный без моего призора?

Незалежный бросил на декана укоризненный взгляд.

– Погулял, значит, – мрачно констатировала Анастасия, от которой и этот взгляд не ускользнул.

– У меня была уважительная причина, – поспешил оправдаться проштрафившийся жених. – Я решал одну научную проблему!

– Решил?

– Решил!

– С помощью водки?!

В голосе невесты аспиранта зазвучали металлические нотки.

– Настя, не кори Бориса, – вмешался Бокалов. – Женихов вообще опасно без присмотра оставлять…

– Сережа, кто бы говорил! По чьей вине пришлось свадьбу отложить? Надо же: нам с Борисом нужно было в ЗАГС идти, а вы Арктическую экспедицию придумали!

– Это не мы придумали, – заметил декан.

– А кто?

– Президент России.

– Нашим президентом все прорехи закрывают! – съязвила Анастасия. – Он уже и за вас, гениев, думает. Ты еще не догадался предложить ему твоим факультетом поруководить?

– На-а-астя, – взмолился аспирант.

– Не "настькай"! – прикрикнула на жениха «заневестившаяся» женщина. – Много выпил? Только честно!

Честно Борис Незалежный при всем желании ответить бы не смог: он этого просто не помнил. Однако насчет интересной научной идеи, неожиданно возникшей у него с похмелья, не соврал. Не желая еще больше прогневить невесту, углубившись в слишком специальную тему, аспирант благоразумно промолчал.

Анастасия вздохнула и бросила взгляд на две бутылки коньяка «Хенесси», лежащие на переднем пассажирском сиденье.

– Ох, ребята, чует мое сердце: ввязались вы в историю!

– В историю! – значительно произнес Бокалов, ткнув вверх указательным пальцем. – В самую, что ни на есть!

– Не доведут вас до добра шпионские игры, помяните мое слово! Сначала тебе, Сережа, квартиру гранатами разнесли, теперь чай в коньячных бутылках, серая «Тойота» на хвосте, – Анастасия на секунду обернулась. – Радистку Кэт к вам еще не подсадили?

Декан расхохотался, Незалежный несмело подхихикнул.

– Хотя, о чем это я, – улыбнулась Свиридова, во имя науки повременившая со сменой фамилии, – радисток вы себе из неандерталок навербуете!

– Жена не позволит, – заметил Бокалов, пригорюнившись. – Она уже у меня в деканате засаду устроила.

Анастасия взглянула в боковое зеркало заднего вида. Серая «Тойота» не отставала.

– Тоже мне, казаки-разбойники! Как дети, честное слово, – думала она с материнской нежностью, как думала обо всех мужчинах, встречавшихся на ее жизненном пути, – ремня им не хватает!

Анастасия остановила машину на преподавательской стоянке Технической Академии, вышла из автомобиля и стала копошиться в сумочке. Декан и аспирант направились к главному входу, демонстративно неся в руках по бутылке «коньяка» и слегка пошатываясь. Студенты, выходящие из Академии, почтительно расступались перед ними, смотрели им вслед и недоуменно переглядывались.

Заметно подмочив свою репутацию, ученые вошли в здание.

Анастасия бросила вокруг нарочито рассеянный взгляд, убедилась, что серая «Тойота» припарковалась неподалеку, и стала с удовольствием воспроизводить в памяти сегодняшний полный неожиданностей день.

Она вернулась из командировки утром, проведя накануне в Москве удачную презентацию своего модельного агентства, включила новости и с изумлением обнаружила на экране телевизора своего жениха, рассказывающего о том, как ночью какие-то таинственные злодеи предприняли на него танковую атаку.

– Ни на минуту нельзя одного оставить, – возмутилась Анастасия, – что-нибудь, да случится!

Встревоженная женщина досмотрела новости, испытав еще один шок: Ленка Азарова, дитя дитем, выскочила замуж за какого-то красивого бандита, Мастера, неандертальца или как его еще там?! Да ведь только неделю назад она гуляла на ее семнадцатом Дне рождения! Борис специально ее пригласил, чтобы она лишний раз убедилась, что ревнует его к совершенному ребенку. Ничего себе ребенок – уже нацелилась в Первые леди государства!

Анастасия набрала номер Бориса, но его телефон был недоступен. Обеспокоенная невеста молодого ученого набрала телефон Азаровых, но и он был отключен от сети.

Приняв душ с дороги, быстро приведя себя в порядок и переодевшись, Анастасия выскочила из дома, решив немедленно ехать в «Оазис». Но у машины к ней подошел неизвестный молодой человек, предъявил удостоверение офицера ФСБ, сел к ней в автомобиль на заднее сиденье и вежливо предложил никуда сейчас не ездить.

Он попросил ее вечером быть у служебного входа в телестудию, а после эфира выслушать инструкции Ильи Синельникова, того самого криминального авторитета, и строго им следовать, если она дорожит жизнью своего жениха. Просьба прозвучала как приказ, и обескураженная женщина вернулась в квартиру.

Она и представить себе не могла, что Борис играет в "шпионские игры". А ведь клялся, что для него существуют только она и наука, причем наука для него – на втором месте!

Анастасия достала из сумочки какие-то обрывки бумажек, поискала глазами ближайшую урну, отошла от машины и выбросила туда ненужные клочки. Вернувшись, она принялась терпеливо ждать дальнейшего развития событий, вспоминая инструкции Ильи.

Инструкции были просты и одновременно загадочны!

Требовалось проехать от телестудии до Технической Академии по строго определенному маршруту, стараясь не оторваться случайно от серой «Тойоты» с таким-то номером. При этом ни в коем случае не разбить по дороге две бутылки с фальшивым «коньяком»!

Илья, с которым они сразу перешли на «ты», как будто были знакомы сотню лет, коротко сообщил ей некоторые нюансы. В частности, нужно было проделать то, что Анастасия, подъехав к Академии, и проделала. Она поставила машину в условленное место, которое, как на заказ, оказалось свободным. Потом отошла от машины до ближайшей урны и выбросила пустые бумажки, сделав вид, что не заметила, как мужчина-кавказец быстро приоткрыл дверь ее автомобиля и что-то пристроил за спинку заднего сиденья.

Анастасия вернулась к машине и стала дожидаться Бокаловых и своего жениха, заранее улыбаясь при мысли, что увидит их в «непотребном» виде, который был им вовсе не свойствен!

– Внимание, Скаут, – раздался в наушнике Юрия Звягинцева его позывной, – группа Шалуна использует для наблюдения за Марданом три машины попеременно, в каждой – по два боевика. Марки и номера…

Лейтенант слушал сообщение дежурного офицера пункта электронного наблюдения, лежа на заднем сиденье серой «Тойоты» и глядя в затылок Мардану Мамедову.

– Факт установки Марданом диктофона в машине Свиридовой группой Шалуна зафиксирован. Один из боевиков проследовал в деканат следом за учеными, Лидия предупреждена.

– Принято, – отозвался Скаут и обратился к бывшему агенту Меченого: – Мардан, будь внимателен, наш противник перепроверяется на десять рядов, могут подойти к твоей машине, попросят закурить или что-нибудь в этом роде.

– Понял, гражданин начальник, – улыбнулся Мамедов. – Юра, долго мы сегодня будем колесить по городу?

– Понятия не имею, – признался Звягинцев. – Отсюда до лаборатории – двадцать минут езды, плюс «спектакль» в деканате. А ты что, куда-то торопишься?

– Внимание! – вместо ответа негромко произнес Мардан.

К машине вальяжно подходил лейтенант милиции с жезлом. Взглянув на номер машины, молоденький милиционер подошел к водительской двери и постучал жезлом по тонированному стеклу. Мамедов опустил стекло и вопросительно взглянул на лейтенанта.

– Что уставился, чурка? – грубо поинтересовался страж порядка. – Выходи из машины, документы приготовь!

Мардан вышел из машины, захлопнул за собой дверь и протянул милиционеру документы.

– Внимание, Скаут, – раздался в наушнике голос офицера службы наружного наблюдения, – ситуацию видим, пока не понимаем.

– Принято, – ответил Звягинцев, сняв с предохранителя пистолет с глушителем.

– Что в машине? – едва взглянув на документы, спросил лейтенант милиции.

– Вещи, – пожал плечами Мамедов.

– Открой дверь.

Мардан распахнул перед милиционером заднюю дверь. Бросив взгляд на заднее сиденье, занятое тремя баулами и рюкзаком, лейтенант вернул Мамедову документы и зашагал от машины, не удосужившись даже откозырнуть.

Мамедов захлопнул дверцу и вернулся за руль.

– Милиционер! – хмыкнул он. – Настоящий мент начал бы с багажника, а уж вещи бы точно перетряс.

Звягинцев откинул специальную накидку, имитирующую дорожные вещи и позволяющую человеку, лежащему на заднем сиденье, оставаться совершенно незамеченным.

– Если это «правильный» мент, – согласился с Марданом лейтенант. – «Неправильный» мент, увидев твои кавказские усы, начал бы с пятисот рублей!

– Внимание, Скаут, – заговорил офицер "наружки", – ситуацию поняли: это четвертая машина группы Шалуна, оба боевика в форме сотрудников милиции. Сопровождать вас не будут, убрались восвояси.

– Принято, – ответил лейтенант и поставил пистолет на предохранитель.

Боевик из группы Шалуна по прозвищу Студент имел интеллигентную внешность, пять классов образования и был непроходимо туп. «Студентом» в криминальной среде его прозвали не за внешность повзрослевшего вундеркинда, а как раз за его феноменальную глупость, с издевкой.

Напарник Студента Гвоздь, скрепя сердце, отправил его проследить за «ботаниками» внутри здания, потому что сам он обладал внешностью, с которой без лишних вопросов его могли пропустить только в исправительную колонию.

Напрочь заблудившись в Академии сразу после первых десяти шагов от порога, Студент принялся плутать по этажам, разглядывая таблички на дверях аудиторий и кабинетов. Скорость его передвижения в этом устрашающе огромном храме науки серьезно ограничивалась тем, что читал он только по слогам.

В этот вечерний час народу в Академии было не особенно много, тем не менее, было к кому обратиться за помощью. Студент бы и обратился, если бы не забыл не только название факультета, которое ему несколько минут назад под дулом пистолета вдалбливал в память Гвоздь, пообещав пристрелить, если забудет. К своему ужасу, Студент не мог вспомнить и само слово «факультет», не говоря уже о третьем заграничном слове – «деканат»!

Через полчаса бессистемных блужданий по таинственным лабиринтам Технической Академии Студент понял, что погиб.

Он не мог связаться со своим напарником по телефону, потому что мобильных телефонов Студенту давно никто не доверял. Во-первых, он терял мобильник не позднее, чем через пятнадцать секунд после того, как брал его в руки, а во-вторых, если он успевал за эти короткие мгновения нажать кнопки в любой последовательности, то неизбежно попадал только на один номер – «02»!

Если бы он знал, что не только довел Гвоздя до белого каления, но и переполошил контрразведку, два офицера которой уже десять минут носились по коридорам, безуспешно его разыскивая, он не стал бы ждать расплаты от своего напарника, а тут же застрелился сам.

Ученые и Лидия не могли покинуть деканат, не дождавшись бестолкового криминального ревизора, который должен был убедиться, что «ботаники» хлещут в кабинете декана коньяк. Воспользовавшись возникшей паузой, они составляли объявление, которое будущие неандерталки должны будут утром прочесть на дверях деканата.

На столе уже стояла пустая коньячная бутылка. Бокалов пожал плечами, взял в руки еще одну, откупорил ее и вопросительно взглянул на жену. Лидия и Борис, рыдая от хохота, протянули ему свои рюмки, и Сергей Николаевич с удовольствием наполнил их чаем.

Пожилая секретарша декана, прислушиваясь к доносящимся из кабинета начальника звукам безудержного веселья, в который уже раз с неудовольствием взглянула на часы. Она посмотрела программу «Прорыв» по телевизору в приемной и с ужасом представляла себе завтрашнее утро! Судя по громовым раскатам смеха, раздающимся из-за двери, у жены ее шефа завтрашнее утро почему-то беспокойства не вызывало.

Применив дедуктивный метод, запарившийся лейтенант ФСБ обнаружил Студента в подвале. Беззвучно шевеля губами, перепуганный уголовник в пятый раз перечитывал надпись «Бойлерная».

– Убью, гада! – подумал контрразведчик, но вместо этого радушно спросил: – Вам помочь?

Полностью погрузившийся в расшифровку загадочной надписи Студент, неожиданно услышав за спиной чей-то голос, подпрыгнул, как ужаленный, и сквозь штанину его брюк на пол вывалился пистолет «ТТ», который он всегда носил за поясом.

Только суровая выучка помогла контрразведчику не рухнуть на пол в конвульсиях рядом с пистолетом! Невероятным усилием воли он взял себя в руки, и глаза его от напряжения остекленели. Офицер поднял с пола оружие и вежливо протянул его уголовнику, однако остолбеневший от ужаса Студент не торопился его брать: он спрятал за спину руки и отрицательно помотал головой.

Почувствовав, что еще немного и его разорвет изнутри от сдерживаемого смеха, как космонавта, выпавшего без скафандра в открытый космос – от внутреннего давления, лейтенант аккуратно вложил пистолет Студенту за ремень, заботливо застегнул его пиджак на все пуговицы, взял за шиворот и молча повел вверх по лестнице.

Дойдя с находящимся в прострации уголовником до третьего этажа, контрразведчик провел его по опустевшему коридору, ткнул носом в надпись "Деканат факультета электроники" и вошел с ним в приемную. Молча кивнув пожилой секретарше, он распахнул дверь в кабинет декана и остановился на пороге, придерживая Студента одной рукой за шиворот, а другой – за талию.

Бокаловы и Незалежный в этот момент стоя провозглашали очередной тост за процветание французской долины Неандерталь. Они оборвали смех и с поднятыми рюмками в руках с интересом воззрились на застывших в дверях двух молодых интеллигентных людей.

Один из них, по виду – исключительно одаренный юноша, которого его товарищ с красным от напряжения лицом почему-то держал за воротник, в ужасе уставился на противоположную стену. Проследив его взгляд, ученые и Лидия с любопытством осмотрели портрет Дмитрия Ивановича Менделеева, убедились, что великий ученый не показал впечатлительному молодому человеку язык, и вновь повернулись к двери.