Текст книги "Сердце России"

Автор книги: Юрий Кареткин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

– Вам что-то не нравится в таблице Менделеева? – деловито поинтересовалась Лидия. – Хотите предложить свою?

Аспирант Незалежный, промахнувшись мимо стула, рухнул на пол с рюмкой в руках, ухитрившись при этом не пролить ни капли «коньяка»!

От грохота, произведенного соприкоснувшимся с полом мускулистым телом аспиранта, талантливый, но немногословный юноша очнулся, оторвал завороженный взгляд от портрета страшного бородатого колдуна и сфокусировал его на стоящих в центре стола бутылках «Хенесси», одной пустой и другой початой. Лицо второго молодого интеллигента из красного стало темно-бордовым.

Студент, в мозгах которого при виде бутылок что-то щелкнуло, поочередно взглянул на рюмки в руках декана и Лидии, с особенным вниманием посмотрел на рюмку в воздетой руке лежащего на полу аспиранта, понял, что справился с заданием, и расплылся в улыбке. Бокалов и его жена осторожно опустились на стулья и стали сосредоточенно смотреть в пол.

Офицер ФСБ, чье лицо стало почти фиолетовым, тоже понял, что справился с заданием, аккуратно развернул особо одаренного вражеского агента на сто восемьдесят градусов, вывел его из деканата и, по-прежнему держа его железной рукой за шиворот, очень быстро сбежал с ним по лестнице в вестибюль. Поставив Студента в трех шагах от входной двери и придав ему нужное направление, контрразведчик наладил вундеркинду такого пинка под зад, что тот кубарем выкатился на парадное крыльцо и скатился по лестнице на тротуар, лязгая зубами на каждой ступеньке. Не потеряв инерции, Студент очень быстро добежал до машины Гвоздя и плюхнулся рядом с ним на переднее сиденье.

Гвоздь, еще двадцать минут назад поклявшийся после окончания слежки за «ботаниками» вынуть из головы слабоумного напарника мозги и набить ее опилками, ошалело пронаблюдал его энергичное возвращение с боевого задания и задал только один вопрос:

– Ну?!

– Пьют! – радостно выдохнул Студент… и заплакал.

Минут через десять после того как Студент вылетел из Академии, хотя даже не мечтал когда-либо в нее поступать, на парадном крыльце появились Бокаловы и Незалежный, все трое – заметно «навеселе».

Чему-то громко смеясь, теплая компания приблизилась к машине. Анастасия стояла у переднего бампера, растерянно поглядывая на крыльцо.

– Привет, Настя! – чмокнула ее в щеку Лидия. – Заждалась?

– Слушайте, ребята, – быстро запечатлев на щеке подруги ответный символический поцелуй, взволнованно заговорила Анастасия, – что я здесь видела!

– Что там можно интересного увидеть, – удивился Борис, обернувшись к пустому в этот час крыльцу, – привидение?

– Буквально минут десять назад какого-то студента выпнули из Академии, так он, бедный, пока с лестницы кувыркался, все ступеньки зубами пересчитал! Мне так его стало жалко…

Сергей и Лидия Бокаловы устояли на ногах только потому, что упали друг другу в объятия. Аспирант опустился коленями на асфальт, обнял невесту за талию, уткнулся лицом ей в живот и, обильно смачивая выступившими от смеха слезами ее кремовую юбку, причитал: "Мама, мамочка моя!".

Гвоздь, сидя в машине метрах в пятидесяти от места действия, с удивлением наблюдал эту сцену.

– Что это с ними? – повернулся он к Студенту.

Его напарник не ответил.

Уставившись прямо перед собой невидящим взглядом и отрешенно улыбаясь, Студент вспоминал нескончаемые коридоры Академии, по которым он блуждал; опустевшие в вечерний час многоярусные аудитории с высоченными потолками, в которые он заглядывал; лаборатории с непонятными приборами, куда он случайно попадал.

Он вспомнил огромную библиотеку с бесконечными стеллажами книг, куда он тоже зашел, но тут же выскочил обратно, побоявшись в ней заблудиться; вспомнил мудреные названия факультетов, ни одно из которых он так и не сумел прочесть до конца, а уж тем более – понять!

Он вспомнил молодого человека, для которого был не опаснее таракана, потому что этот человек, не задумываясь, вернул ему выпавший пистолет, а потом, взяв его невероятно сильной рукой за воротник, притащил туда, куда Студенту и приказано было попасть. Этот человек даже не спрашивал, куда нужно было Студенту: он просто прочел его мысли!

Наконец, он вспомнил кабинет декана, дорогой коньяк на столе, ученых, за которыми весь сегодняшний вечер следила их банда, хрустальные рюмки в их руках. Вспомнил жену декана, красивую веселую женщину, обратившуюся к нему, Студенту, с каким-то вопросом, которого он, конечно, не понял. И никогда не поймет, потому что эти люди разговаривают на совершенно особом, не понятном ни ему, ни Гвоздю, прекрасном и благородном языке!

Перед глазами Студента возник портрет седого человека с огромным открытым лбом и замечательной бородой. В его умных глазах светилась такая сила, такое превосходство над всеми бандитскими авторитетами на свете, что Студент чуть не грохнулся в обморок от страха! Наверное, этот великий старик и руководит всеми учеными – самыми сильными людьми на земле.

И какой же дурак этот Шалун, что отважился с ними воевать!

Гвоздь увидел, как выехал с преподавательской стоянки серебристый «RAV4», как, чуть погодя, следом за ним тронулась серая «Тойота», завел двигатель и двинулся за машиной Мамедова.

«Спектакль», успешно начатый в деканате, продолжился в машине.

– Сергей, – «заплетающимся» голосом задал традиционный вопрос Незалежный, – знаешь, за что я тебя уважаю?

– Знаю, – важно ответил Бокалов, – я – декан!

– А я, по-твоему, кто? – поинтересовался Борис.

– А ты – не декан! – резонно заметил Сергей Николаевич.

– Значит, ты меня не уважаешь? – с обидой спросил аспирант.

– Я тебя уважаю, – успокоил его Бокалов, – и знаешь за что?

– За что? – поинтересовалась Анастасия, вмешиваясь в мужскую, исключительной важности, беседу.

– За то, что он – гений! – с чувством произнес Бокалов, крепко пожимая руку ее жениху. – Настя, где у нас следующая остановка?

– У пивного ларька! – съязвила Лидия и, вспомнив классиков, предложила. – "Поедемте в номера!".

– Я не против! – усмехнулась Анастасия. – В какую сторону ехать?

– Прямо! – прогудел с заднего сиденья «нетрезвый» мужской дуэт.

– Прямо – тупик, – сообщила Лидия, повернувшись к мужчинам, опять приступившим к выяснению вечных вопросов: кто кого, в какой степени и за что именно уважает, – можно ехать или налево, или направо!

– Налево! – не задумываясь, провозгласили ученые.

– Как скажете, – покорно согласилась Анастасия, поворачивая направо.

– Места какие-то незнакомые, – глянув в темноту через окно, пробормотал аспирант, – какие-то совершенно дикие места! Сергей, ты здесь когда-нибудь бывал?

– Никогда! – всматриваясь в "совершенно дикие места", мимо которых он ежедневно проезжал на машине в Академию, удивленно воскликнул Бокалов. – Куда это вы нас завезли, красавицы?!

– Туда, где рыщут стаи голодных неандерталок, в пампасы, – зловещим голосом сообщила Лидия. – Сейчас свяжем вас по рукам и ногам и оставим им на съедение!

– Только предупредите их, чтобы сразу не ели, – попросил Борис. – Пусть сначала помучают!

– Размечтался! – воскликнула Анастасия с иронией. – В Центральном районе отключили электроэнергию на двадцать минут, по радио заранее об этом предупредили, пока вы коньяк глушили в деканате. Еще через час отключат энергию до утра по всем окраинам, что-то у них там случилось на ТЭЦ.

– Что?! – прозвучал с заднего сиденья дуэт мгновенно «протрезвевших» голосов. – Как до утра?!

– Настя, гони в Северный район, – серьезно произнес Бокалов, наклонившись к Анастасии, – быстро гони!

– Что-то случилось? – встревожено спросила Лидия, после того как Анастасия развернула машину и, вдавив в пол педаль газа, устремилась вперед.

– Пока нет, – мрачно произнес Незалежный.

– Сережа, не томи душу, объясни толком, что за спешка? – взмолилась Анастасия, прибавляя скорость.

– Сразу предупреждаю: об этой поездке – никому ни слова! – заговорил Бокалов. – В Северном районе находится секретная лаборатория, там ведутся эксперименты в рамках важного государственного проекта, мы с Борисом тоже в этом проекте участвуем. Заключительный эксперимент будет проводиться в ночь со вторника на среду, так что ни сегодня, ни завтра днем нам там делать нечего. Но если отключат электроэнергию, резервных источников питания хватит лишь на четыре часа. Есть дополнительные резервные источники, но там сложный электронный привод и непростой режим подключения. Гарантированно точно подключить дополнительный резерв могу только я, поскольку сам же этот привод изобрел. Если те, кто сейчас дежурят в лаборатории, при подключении ошибутся, весь проект – псу под хвост!

– Так куда мы спешим, – удивилась Лидия, – если основного резерва хватит на четыре часа?

– Эти источники возможно вывести на холостой ход в режим ожидания только заранее, пока подается основное питание, – проворчал Незалежный. – Говорил тебе, – укорил он декана, – еще в пятницу нужно было дополнительный резерв подключить!

– Так в пятницу у Андрея был юбилей! – оправдывался Бокалов.

– А в субботу – пикник, – добавила Лидия с иронией, – а в воскресенье – свадьба, а потом – танковое сражение, телевидение…

– …неандерталки, пьянка! – закончила перечень мужских развлечений Анастасия. – Какие могут быть государственные проекты, о чем вы говорите?!

– Угробишь артефакт, – пообещал декану Незалежный, – я с тобой больше ни рюмки не выпью!

– Ну-у-у, Боря, это ты загнул! – возмутилась Лидия. – Настя, объясни жениху, что нельзя быть таким жестоким!

– Действительно, Борис, – поддержала подругу Анастасия, – "ни рюмки не выпью!", надо же! Ты его лучше сразу убей…

Миновав погруженный во мрак Центральный район, автомобиль выехал на освещенную улицу. С джипом поравнялась серая «Тойота», потом вновь отстала.

Дают понять, что не потерялись, догадалась Анастасия.

Трехэтажное, цилиндрической формы, с плоской крышей сооружение на окраине Северного района было обнесено по периметру глухим бетонным забором. По верху забора была проложена колючая проволока в три ряда; зловещие знаки и надписи предупреждали, что проволока находится под током. Вокруг забора располагался освещенный прожекторами пустырь, метров пятидесяти шириной, окаймленный по краю кустами и небольшими деревьями.

Анастасия подъехала к металлической двери проходной, рядом с которой прогуливался автоматчик. Бокалов и Незалежный быстро выбрались из машины, кивнули охраннику и скрылись внутри территории.

Следом подъехала серая «Тойота» и остановилась метрах в пяти от серебристого джипа.

Женщины переглянулись.

– Настя, тебе никуда не нужно? – спросила Лидия, подмигнув. – Я выпила столько коньяка, что…

– Не отказалась бы, – вздохнула Анастасия, подмигнув подруге в ответ, – только кто нас впустит на территорию?!

– Давай-ка, сбегаем в кустики, – предложила Лидия.

Женщины вышли из автомобиля, захлопнули за собой дверцы и быстро направились к кустам.

Гвоздь, не доехав метров двадцати до освещенного пустыря, сидел за рулем и напряженно наблюдал из темноты за происходящим. Он понимал, что лучшего момента у Мардана, чтобы забрать диктофон, не будет! Сигнализация джипа не мигнула, значит, женщины его не заперли, мешал только автоматчик. Гвоздь лихорадочно пытался придумать, как его отвлечь, но тут металлическая дверь приоткрылась, и кто-то позвал охранника внутрь.

Как только дверь за автоматчиком захлопнулась, Мамедов быстро, но без суеты, вышел из «Тойоты», забрал из-за спинки заднего сиденья джипа диктофон и вернулся за руль.

Тотчас же возвратился охранник и вновь принялся прогуливаться вдоль бетонного забора.

«Тойота» сдала назад, развернулась и поехала обратно в город, на мгновение осветив фарами припаркованную в темноте на обочине машину бандитов. Гвоздь и Студент пригнулись.

Гвоздь проследил, как женщины вернулись в джип, и набрал номер Шалуна.

– Мардан нашел лабораторию, – произнес он негромко.

Сообщив координаты и получив приказ оставаться на месте, Гвоздь включил радио. Передавали местные новости. Диктор сообщил, что авария на ТЭЦ, вызванная необычайно жаркой для середины сентября погодой, устранена, необходимость отключения от электроэнергии городских окраин отпала!

Звездная ночь над Баку, благоухающая ароматами цветов, дышала негой.

Стоя у открытого окна роскошного гостиничного номера, полковник ЦРУ Джеймс Барток вдыхал пряные восточные запахи, вспоминал утопающий в розах Лос-Анджелес, милые сердцу лица жены и маленьких сыновей и пытался, уйдя в эти приятные воспоминания, хотя бы на несколько минут отвлечься от действительности.

Полковник поднял глаза к звездам, нашел в праздничном, будто усыпанном множеством рождественских гирлянд, небе Большую Медведицу, внимательно посмотрел на загадочный Ковш, вздохнул, закрыл окно и плотно задернул тяжелые портьеры.

Вернувшись к столу, Джеймс Барток открыл ноутбук и вновь стал прослушивать особенно заинтересовавшие его фрагменты записи беседы академика Добродеева с канадской журналисткой. Эту запись он получил два часа назад по специальному каналу и теперь был не на шутку встревожен.

"Тем, кто нам противостоит, Сердце не откроется никогда. Нашим врагам заказана дорога к звездам, они слишком наследили во Вселенной!" – голос академика звучал как приговор.

– Да кто же они, эти ваши невероятные враги?! – мысленно воскликнул полковник. – На сегодняшний день великому пробуждающемуся монстру по имени Россия активно противостоит только одна сверхдержава – США! Только Соединенные Штаты, прилагая невероятные усилия, удерживают этих «язычников» в рамках западной цивилизации и не позволяют им сойти с проторенного американцами пути истинной демократии. Но когда бы успела молодая американская нация «наследить» во Вселенной? Что за бред?! Мы пока не можем выйти даже за пределы Солнечной системы, для нас полет человека на Марс – лишь в программе следующего десятилетия!

– Русские постоянно сетуют на то, что стали сырьевым придатком Запада, – думал Джеймс Барток с раздражением. – Хотя, что в этом плохого – быть основным поставщиком сырья и энергоносителей для всего мира? Наделил твою землю Господь нефтью, газом, минеральными ресурсами, лесом – продавай. Цена не устраивает – торгуйся! И посиживай на диване, жуй гамбургеры и пялься в телевизор. Не хочешь сидеть на диване – лети на орбиту, на Марс, лети хоть к чертовой матери! Но только туристом и только на нашем Корабле.

Вспомнив о Корабле, внешне схожим с "летающей тарелкой", уже шесть десятилетий остающимся непостижимой тайной для его обладателей – спецслужб США, о звездолете, не желающем не то что взлетать, – даже мигнуть какой-нибудь контрольной лампочкой, или что в него там напичкано, полковник с досадой поморщился.

Неужели у лучших его соотечественников, у самых пытливых умов Америки, мозги настолько заплыли жиром, что они не в состоянии самостоятельно разгадать загадку, преподнесенную им инопланетной цивилизацией еще в 1947 году?!

Потерпевший крушение на территории США в том приснопамятном году звездолет был надежно укрыт от посторонних глаз. Для мировой общественности был разыгран дорогостоящий спектакль со вскрытием «инопланетян» – тщательно изготовленных муляжей "зеленых человечков". Потом была организована «утечка» секретных материалов, трюк с муляжами «раскрыт» и о крушении Корабля, объявленном блефом американских спецслужб, почти забыли.

Директор ЦРУ поручил в начале августа полковнику Джеймсу Бартоку дело, касающееся поднятого россиянами со дна океана артефакта. Ему открыли доступ на самый секретный объект США – бывшую военно-воздушную базу. Там на стометровой глубине в великолепно оборудованной лаборатории находились и настоящие астронавты, и их почти не поврежденный звездолет.

То, что ты увидишь, Джеймс, не существует, напутствовал полковника директор, запомни это! Малейшая утечка информации, и ты – покойник, тринадцатый за шестьдесят лет. Почувствуешь угрызения совести – лучше сразу застрелись, тогда обещаю: твою жену и сыновей не тронут.

Полковник почувствовал угрызения совести сразу, как только увидел сквозь бронированное стекло прозрачной призмы инопланетян – мужчину и женщину, прекрасных, русоволосых, казалось, лишь на некоторое время устало смеживших глаза после бурной ночи любви.

– И мы ЭТО скрываем?! – возмущенно подумал тогда Джеймс Барток, но стреляться не стал: он ни при каких обстоятельствах не собирался быть «тринадцатым»!

Полковник тщательно изучил исследовательские материалы.

Вскрытие инопланетных астронавтов проводить не стали, ограничившись рентгеновским и иными медицинскими исследованиями их тел. Все необходимые процедуры проводились так, как если бы звездолетчики были живы. Ни Он, ни Она не получили никаких несовместимых с жизнью повреждений, ни внешних, ни внутренних.

Их строение было полностью идентично строению землян; их антропология соответствовала арийской; их кровь содержала тот же набор хромосом, что и кровь человека. Они были людьми!

Сердца этих людей делали редкие, не чаще одного раза в неделю, сокращения, причем и его и ее сердца бились в унисон. Создавалось впечатление, что астронавты одновременно погрузили себя в летаргический сон, не желая до поры до времени вступать в контакт с теми, к кому случайно угодили в плен!

С их Кораблем дело обстояло не лучше. Исследования, проводимые учеными, упирались в одно непреодолимое пока препятствие: силовая энергетическая установка неизвестного землянам типа бездействовала. Системы звездолета не реагировали ни на какие традиционные энергетические воздействия, включая радиационные и химические. Разобраться в назначении этих систем, не приведя их в действие, не представлялось возможным.

То, что добыли со дна океана русские, могло иметь прямое отношение к загадочному Кораблю пришельцев. Зафиксированные американским спутником-шпионом мощные энергетические импульсы неизвестной природы, посылаемые из Сибири в «никуда», совпадали по времени со странным поведением самых совершенных измерительных приборов, которыми исследователи напичкали звездолет и прилегающее к нему пространство лаборатории. Все приборы, подвергшись кратковременному мощнейшему энергетическому воздействию, исходящему в такие мгновения из Корабля, тут же зашкаливали и выходили из строя!

Мало того, ученые, работающие с приборами, испытывали в эти минуты сильнейшие приступы беспричинного страха; те, кто не терял сознания, в панике покидали звездолет и разбегались подальше!

Полковник был уверен, что Форвард, с помощью артефакта пытающийся вступить в Контакт с неведомым Разумом в глубинах Вселенной, сможет оживить и «сердце» звездолета – его энергетическую установку. Таких попыток Контакта пока было зафиксировано две. Хотелось бы знать, когда русские планируют третью!

Джеймс Барток вновь включил аудиозапись.

"Этот артефакт, который мы окрестили «Сердцем», открывает человечеству дорогу к звездам, это ключ к Вратам Вселенной!".

Слушая голос русского академика, раскрывающего канадской журналистке важнейший государственный секрет так непринужденно, будто речь идет о новом кулинарном рецепте, Джеймс Барток вдруг обратил внимание на два произнесенных Добродеевым слова и воспроизвел фрагмент еще раз.

"Открывает человечеству…".

Что значит "человечеству"?! – возмутился полковник.

Корабль пришельцев, не без Божьей помощи, конечно, шестьдесят лет назад рухнул на территорию Соединенных Штатов, признанного мирового лидера. Сумей американцы привести в действие энергетическую установку звездолета, они на всех обитаемых планетах, куда сумели бы добраться, подтвердили бы ниспосланное им Богом право – право мирового господства!

То, что Гиперборея, в пределах которой был обнаружен артефакт – исконно русская территория, еще требуется доказать. Русские просто обязаны поделиться своим открытием со всем человечеством.

Судя по монологу академика Добродеева, они что, так и собираются поступить?!

Несколько минут взволнованно походив по комнате из угла в угол, Джеймс Барток вспомнил слова Синтии Тейн: "Они уничтожат Сердце!", и восклицание Елены, юной жены Мастера: "Мы сами у них сердца повырываем! Или мы с тобой не ведьмы?!".

– Что ж, милые язычницы, – подумал полковник, – посмотрим, как вам удастся меня остановить!

Он вышел из отеля, поймал такси и направился к Султану.

Эльдар Гамидов выключил диктофон и взглянул на заказчика.

Джеймс Барток, сидя напротив Султана в его кабинете, внимательно просматривал снимки трехэтажного цилиндрического здания, окруженного бетонным забором, сделанные с помощью инфракрасного объектива.

– Третий контакт состоится завтра ночью, – думал полковник, – и, похоже, именно здесь, в этой лаборатории! Если это действительно лаборатория…

– Ваши люди неплохо поработали, уважаемый господин Гамидов, – улыбнулся разведчик. – В случае если завтра, точнее, уже сегодня, я получу подтверждение, что это странное сооружение действительно та самая секретная лаборатория, которую мы разыскиваем, ваш гонорар удвоится.

– Вы прослушали запись разговора ученых в машине, господин Смит, – назвав вымышленную фамилию полковника, возразил Султан, – этого подтверждения вам недостаточно?

– Все, что вашим людям удалось раздобыть, – кивнув на диктофон и снимки, произнес полковник, – и звучит, и выглядит убедительно. Однако фирме, которую я представляю, для дезинформации конкурентов случалось организовывать постановки и посерьезнее!

– Даже отключать электроэнергию в городских районах? – усмехнулся Султан.

Полковник подумал, что ЦРУ в случае необходимости способно обесточить целые страны, а то и вовсе стереть их с лица земли, но промолчал.

– Лаборатория контролируется боевиками Меченого, – вновь заговорил Эльдар Гамидов, – я не сомневаюсь, что интересующий вас артефакт находится именно там. Следующей ночью, как следует из аудиозаписи, в лаборатории состоится заключительный эксперимент, там будет и Форвард. Гурбан Халилов выехал в аэропорт, утром он будет в городе и лично возглавит операцию.

– Со сломанной рукой? – удивился полковник.

– Его оружие – голова, а не руки, – вступился за своего помощника Султан. – За много лет Меченый допустил лишь одну ошибку!

– Две ошибки, – поправил его Джеймс Барток, имея в виду разгром боевой группы Расстрела. – И оба раза на его пути становился Мастер, ваш личный враг. Вас это не наводит на размышления, господин Гамидов?

Султан помрачнел. Размышления, на которые наводил его Илья Синельников, сводились к одному: как сделать смерть этого опасного врага и его женщины, по возможности, более мучительной.

– Мастер учился на факультете Бокалова, когда стал моим врагом, – угрюмо заговорил Эльдар. – Теперь восстановился в Академии, женился. Не знаю, где он пропадал и чем занимался четыре года, но сейчас он очень резво подминает криминальный мир в городе под себя! В том, что ему помогают в этом спецслужбы, у меня никаких сомнений нет.

– У меня тоже, – подумал полковник.

– Думаю, следующей ночью в лаборатории его не будет, – продолжил Султан, – ему там просто нечего делать. А после завершения операции я его так или иначе достану!

– Это ваше личное дело, господин Гамидов, – доброжелательно заговорил Джеймс Барток. – То, что Мастера во время вашей операции не будет в лаборатории, могу вам лично подтвердить. Я располагаю сведениями, что академик Добродеев держит его от проекта "Сердце России" в стороне, хотя они и родственники.

– Родственники? – удивился Эльдар. – По чьей линии?

– По линии Иисуса Христа. Елена Синельникова – крестница академика.

– Что ж, отлично. Значит, Мастер останется мне на десерт! Когда, господин Смит, вы рассчитываете получить необходимые вам подтверждения относительно лаборатории?

Полковник взглянул на часы, было без малого два часа ночи.

– В интересующем нас городе сейчас около пяти часов утра. Надеюсь, не позже чем через восемь часов я получу нужные сведения. Тогда же мы уточним и главные задачи операции.

– Я считал, господин Смит, что мои задачи четко определены с самого начала, – насторожился Султан. – Вся моя работа велась в рамках подготовки к выполнению именно этих задач: похищение Форварда, обнаружение лаборатории и завладение артефактом!

– Не волнуйтесь, господин Гамидов, – успокоил Султана полковник, – задачи могут лишь упроститься.

– Упроститься?

– Да. Согласитесь, что убить человека всегда легче, чем его похитить, а уничтожить вещь проще, чем ее украсть.

– В таком случае, как это отразится на гонораре? – забеспокоился Эльдар.

– Никак, – улыбнулся полковник, – гонорар останется прежним. Что ж, господин Гамидов, – сказал он, вставая и собирая со стола фотографии лаборатории, – надеюсь, ваша операция пройдет удачно!

– Я тоже на это надеюсь, господин Смит, – улыбнулся Султан. – Чем лучше приготовлено основное блюдо, тем слаще кажется десерт!