355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юля Лемеш » Чертов angel » Текст книги (страница 2)
Чертов angel
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 00:44

Текст книги "Чертов angel"


Автор книги: Юля Лемеш



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Как вас зовут? – поинтересовалась неунывающая Нюся.

Попадая в нелепую ситуацию, она часто вела себя, словно ветеран регистратуры поликлиники.

Виновник переполоха призадумался, прикрыв веки. Вероятно, падая, он стряхнул ту часть мозгов, которая отвечает за память. В остальном данный особь, по всей видимости, был в порядке. Во всяком случае, он повторил очередную бесплодную попытку привести себя в вертикальное положение.

– Токаного Кото, – неуверенно представился он, почти вставая.

Расторопная Нюся ринулась подставить свое надежное плечо. Ирина, не мешкая, уцепилась за нудиста-летуна, подпирая его с другой стороны. И так, на полусогнутых ногах, они, выписывая кренделя, двинулись в направлении света фар.

– Какое странное у вас имя. Иностранец, что ли? А! Поняла! Я просто не расслышала. Тонконогий кот? Тканный коттон?

– Токаного Кото. Да. Думаю, именно так меня зовут.

– Лабуда, с кем не бывает. Сейчас доковыляем до машины, поедем в больницу…

– Только не в больницу, – яростно прорычал слабеющий Кото и некстати потерял сознание, упав прямехонько на заднее сиденье. Увлекая за собой хилых помощниц. Которые синхронно врезались лбами в борт машины.

Потерев ушибленное место, Нюся глянула вслед предполагаемому Кото, посчитала, что хуже ему не будет, если она потратит несколько минут на приведение себя в адекватное состояние. Трясущимися непослушными руками вытряхнула из сумочки пачку тонких ментоловых сигарет. Рассыпала. Вернула их в пачку, сломав половину. Обломки сигарет беззащитно белели на темной земле. Нюсе такое зрелище показалось невыносимым. Тогда она яростно ногой растерла их трупики в труху и немного угомонилась. Запустила пальцы в пачку. Выудила сигарету, помятую и кривую, как козья ножка. Чиркнула мужской ZIPPO. Словно костер разожгла. Прикурила с третьей попытки. Ее бил адреналиновый мандраж. Что в данной ситуации было извинительно. Не каждый день случается падеж голых мужчин прямиком с небес. Или с чего он там сверзся?

Ирина ободряюще похлопала подругу по спине, отчего у той изо рта вырвался внушительный клуб дыма.

– Ты поосторожнее, твоими руками гвозди в цирке забивать.

– Это наследственное. В нашем роду у всех были сильные руки. Порода такая. Прадед бойцом на скотобойне работал. Бывало, врежет быку промеж рогов, тот – фигак, хлобысь, сразу в отключке валяется, а сподвижники – чик по горлу, и вот вам, господа, парная говядина. Я в прадеда пошла.

Вздохнув в память о деде, Ирина бесцеремонно попыталась отобрать Нюсину сигарету. Не сумела, добыла свою и запыхтела как паровоз. Некрасиво выпуская дым через ноздри, отчего стала напоминать того самого быка, она окинула неопределенным взором шумящие сосны и заявила:

– Нет, ты только прикинь, мы едем себе тихонько, а он бац… и живой. Никто не поверит, – печально прибавила она, сумбурно размахивая сигаретой.

От быстрого движения огонек сливался в раскаленную линию. Ирину такое зрелище страшно заинтересовало, и она принялась выписывать рукой ускоренные круги, сотворив в темноте рубиновое кривоватое кольцо. До тех пор, пока плечевой сустав не издал отвратительный хруст.

– Ай! Блин, руку сломала!

– Не сходи с ума. Больно? Давай вправлю?

Рука тут же прошла. Ирина повеселела и снова принялась расписывать прелести попадания в телевизор.

– И все равно – никто нам не поверит! – раздраженно закончила она.

– Точно. Потому что никому мы про это не расскажем.

– А почему?

– Потому. Нельзя. Нас в психушку загребут. И вообще, может, тут криминал замешан. Или инопланетяне. Или еще что похуже.

– Что хуже-то?

– Не знаю пока. Потому – молчок. Уяснила? Отвечай, а то знаю я тебя.

Перевернутая логика Ирины дала сбой, заставив ее призадуматься о последствиях. Последствия не вдохновляли, особенно перспектива очутиться в дурдоме. Ирина прикинула, что имеется несколько надежных приятельниц, которые обомлеют, если их по секрету посвятить в тайну, но, увидев в глазах Нюси обидную подозрительность, насупилась и согласно закивала головой.

– Куда мы его отвезем? Давай ко мне, – как ни в чем не бывало, защебетала она.

– А почему не ко мне? У тебя соседи вечно бдят, да и машина моя. Так что куда поеду, туда и привезу.

* * *

Дело запахло четвертой по счету непривлекательной сварой. Губы Ирины уже сложились в презрительную усмешку, собираясь выдать весь спектр язвительных умозаключений, но тут до ее слуха донесся слабый стон. Вовремя сообразив, что Нюся хоть что-то смыслит в медицине и, кроме того, может в любой момент проконсультироваться с мамашей, Ирина прикусила язык.

– Ладно, потопали.

Покладистость вечной спорщицы усугубляло не лишенное здравого смысла замечание про соседей. Они мощно бдили, вооружившись разноокулярными биноклями. Во всяком случае – мужская половина. Надеясь еще раз увидеть хозяйку дома в экзотическом нижнем белье. Или без оного.

Ирина с яростью вспомнила, что с последней попытки прогуляться голышом от ванной до спальни прошло как минимум два года. Что не убавляло оптимизма шпионов. Неблаговидное занятие заменяло смотрителям платные виды развлечений.

Отсутствие оживленной культурной жизни в городке подтверждала непременная фанерная вывеска на колышке с надписью «мероприятие», используемая на все случаи досуга. Ее водружали по любому поводу. Например, в последний раз она означала приезд санитарно-эпидемиологического контроля, который с какого-то перепугу пытался отыскать в данной географической точке наличие птичьего гриппа. Результатом поисков стало обнаружение тушки дохлой вороны, коварно убитой из пневматического оружия психованным домовладельцем, у которого птицы обворовывали собачьи миски.

– Ну, с Богом, – тихонько прошептала Нюся, заталкивая безвольные длинные ноги Кото на заднее сиденье.

Машина бережно покачивалась на колдобинах, словно понимала важность доверенного груза. Потом началось вполне сносное асфальтовое шоссе. Не считая всем известных ям, особенно опасная – у железнодорожного переезда. Мимо мелькали искореженные дорожные знаки, до неузнаваемости продырявленные пьяными любителями стрельбы по неподвижным мишеням.

Замаячили первые спящие дома.

– Не гони, – шепотом предупредила Ирина, прикуривая очередную сигарету.

За парком, разбитым прилежными подданными в бытность последнего царя, они свернули налево, чтоб оказаться у долгожданной цели. Повозившись с воротами и обматюгав нерадивую себя за халатное отношение к смазке замка, Нюся проехала под уютную защиту кленов и никогда не стриженных кустарников.

Нюсина гордость и беда – пес по имени Волкодав, воинственно громыхнув цепью, ринулся на обслюнявливание хозяйки, но потом притормозил и сконфуженно свалил в будку. Модное имя четвероного охранника ни в коей мере не соответствовало породе. Поэтому не стоило удивляться, что в данную минуту метис азиата с кем-то чернявым, но жутко лохматым, сдержанно поскуливал из надежного убежища, выражая тем самым, что мамочка напрасно притащила во двор эту пакость. Пакостью пес посчитал не только Ирину, но и то, что таилось в машине, пока еще не выбрав, что хуже.

Ирину Волкодав на дух не переваривал из-за пронзительного голоса и хронического желания погладить миленького песика по голове. Последний, кто на это безнаказанно отважился, был жулик-заводчик, что тогда было вполне оправдано – они прощались навеки, а щенком Волкодав был умилен и приятен на ощупь, как упитанный меховой шар, оснащенный мокрой пумпочкой носа и маленькими смышлеными глазками.

Обожая все живое на свете, особенно свое, Нюся всячески оправдывала пса перед Ириной, которая не могла взять в толк, к чему содержать такое крупное неласковое животное. Если отбросить Нюсины фантастические рассказы про сторожевые доблести пса, то надо отдать должное – Волкодав трижды случайно напугал своим видом заблудившегося кота, а еще в арсенале у него был впечатляющий гав, отпугивающий потенциальных воров. Среди достоинств собаки следует упомянуть неимоверную всеядность. В доставаемом радиусе от цепи было уничтожено все, включая молодую березу вместе с ветками и сложной корневой системой.

В данный момент Волкодав шустро соображал, стоит ли нацелиться на колесные шины и каковы они на вкус. Однако чувство опасности не покидало его. Пес удрученно вздохнул, предпочтя плюнуть на изыски кулинарии и выждать, пока все разойдутся. А потом без помех дожевать стыренную вчера розовую пластмассовую лейку. Дрянь, конечно, но зубы поточить вполне сгодится. И плевать, что потом одолеет почесуха.

* * *

– Ну как? – тревожно спросила Ирина, опасаясь услышать худшее.

– Не знаю. Сама посмотри… Где-то тут был плед…

– Вроде живой, – Ирина потянула на себя дверь машины.

Мероприятия по извлечению Токаного Кото из автомобиля носили ярко выраженный драматический характер. Во избежание травм сначала ему сложили руки на груди, как покойнику. Нюся вцепилась за голые ноги и остервенело выгрузила их наружу. Пожалуй, это был самый успешный этап эвакуации.

Ирина, отвечающая за плечи и голову, однозначно не справилась с задачей. Выпихать безвольное туловище не удавалось, хоть кричи.

Тогда Нюся снова ухватилась за конечности. Она повернулась к Кото спиной, просунула его ноги себе под мышки, после чего изо всех сил потащила их вон из машины.

Ирина, не ожидавшая от подруги такой прыти, запоздала с придерживанием головы Кото и едва не лишила его скальпа. Тело резво вывалилось наружу, сильно стукнувшись о порог машины.

– Блин. Мы его так угробим окончательно, – обернулась испуганная Нюся, сообразив, что до сих пор по инерции волочет тело по дорожке.

– Ну и здорова ты, подруга, – изумленно похвалила Ирина.

До сих пор она не предполагала, что таким способом можно перетаскивать живые существа.

Наспех прикрыли пледом особо выдающиеся части тела. Ухватив его за-руки-за-ноги, пыхтя, потащили на крыльцо. Мужчина оказался не только голым, но и высоким (что было замечено еще в момент заталкивания его в автомобиль). Кроме того, он был тяжелым.

– Осторожно, ступеньки. На волосы не наступи! Какого черта он такие патлы отрастил? Клади его сюда. Где моя сумочка? Сама вижу, что на плече. Сейчас ключи достану. Головой его не ударь, раззява!

– Сама раззява. Тебе только дай волю. Хвать голого мужика за ноги и ну с ним носиться. Я сама видела. Не отвертишься. Как с тачкой по всему двору скакала. На нем, небось, живого места нет.

Угрюмая от стыда Нюся решила промолчать.

– В одном ты была права, – как ни в чем не бывало рассуждала Ирина. – Если бы такие страсти-мордасти углядели мои соседи, то визита ментов мне не избежать. Это как минимум. А как максимум – все приперлись бы в гости. Только и слышу: «Дай сотню до получки».

– Так ты никогда не даешь.

Что есть, то есть – никогда не одалживала, поэтому просьбы не прекращались.

Нюся поступала иначе. Она, как только вселилась в свежеотремонтированный дом, не раздумывая, щедрой рукой дала в долг тем людям, которых не собиралась видеть в ближайшую пятилетку.

– Хватит болтать. Понесли в спальню для гостей.

– Ты что, офонарела?!

– Ладно. На второй этаж мы его не дотянем. Пусть тут в холле лежит. Укроем чем-нибудь теплым. Что-то он долго без сознания… Где-то у меня был нашатырь…

* * *

Тут надо отметить, что дом Нюси сильно отличался от того сооружения, которое было задумано первоначально. Дореволюционному местечковому архитектору оказали честь, заказав родовое гнездо кирпичного промышленника. С непременным балконом и тупыми брюхатыми колоннами. В советский период с домом случилось несчастье. В его нутро напихали переборок, посчитав, что идея о сельдях в бочке применима и для человеческого жилья.

Нюся оставила фундамент, коробку и крышу. После чего перепланировала внутренние помещения под свои нужды. Что получилось, то получилось. Например, обнаружилось некоторое изобилие закутков и никому не нужных спален. А то, что она упорно именовала таинственным словом «холл», представляло собой просторное помещение прямо за входной дверью. Громада комнаты усугублялась «поповскими» окнами с полукруглой кладкой поверху и монументальными напольными часами, приобретенными «по случаю» у древней старухи.

Нюся невероятно любила это дело – прикупать все «по случаю», будь то рваная картина или бронзовая сова, размером с некрупного бегемота. Сова обитала в центре пресловутого холла на специальном мраморном постаменте, при виде которого упорно вспоминалось заброшенное кладбище на окраине городка.

* * *

– Пить, – в голосе слышалось предельное отчаяние.

Ирина метнулась за водой, дальновидно прихватив по дороге бутылку коньяка и пару рюмок.

– Что суетиться по пустякам. Нам подкрепиться тоже надо. Мы женщины слабые, нервные.

Рюмка наполнилась и мгновенно опустела. Нюся неодобрительно хмыкнула, продолжая поить больного водой. Мимолетно потрогала лоб – в меру прохладный. Поддерживая голову пострадавшего на своей пышной груди, помогла мужчине отпить еще глоток.

– А он ничего, красивый, – оценивающе промямлила Ирина.

– Ты несносна, – устало заметила Нюся.

С точки зрения аборигенки из потерянного племени пигмеев, данный представитель мужского пола мог бы быть оценен на троечку по стобалльной шкале. А вот с европеоидной точки зрения – дело обстояло гораздо оптимистичнее. Такие лица теоретически должны встречаться на телеэкранах. Хоть изредка. Обладая таким лицом, даже не обязательно быть средним актером. Можно – даже очень плохим. Все равно публика будет в восторге. Можно даже быть безголосым певцом. Результат тот же. Шквал аплодисментов, девочки-мальчики визжат и писаются, бабки в отпаде, мужики поводят плечами, вбирают животы, выпрямляют сутулые спины, взирая на соперника с неприкрытой ненавистью.

Несмотря на вышеперечисленные комплименты приходится признать – Кото, или Токаного, кто ж его знает, был не слишком красив. Скорее – импозантен. В отношении телосложения – без изъянов, типичная идеальная скульптура завзятого баскетболиста. Что касается лица, тут все сложнее. Было в нем что-то неживое, как будто человек никогда не использовал те мышцы, которые отвечают за мимику. А еще эти разные глаза, зеленый и синий. Припухлые, почти женские губы красивого рисунка. Прямой нос, выразительный волевой подбородок. Нюся провела по нему рукой, вытирая капли пролитой воды, и вдруг отчетливо поняла, что этот подбородок пока не знаком с бритвой. Странно.

– Ты говорить можешь?

Токаного Кото кивнул.

– Тебе лет сколько?

Токаного Кото кивнул снова.

– Ни фига не соображает, – восхитилась Ирина, смакуя четвертую рюмку.

Нюся заботливо подоткнула одеяло, притащенное Ириной из очередной спальни. Похоже, ей доставляло удовольствие ухаживать за беспомощным Токаного, который безропотно позволял проделывать с собой все, что угодно. В данный момент он напоминал младенца-переростка в руках сердобольной мамаши.

– Нигде не болит? – сочувственно проворковала Нюся, впрочем, не надеясь на ответ.

– Ну ты, подруга, даешь. Конечно, болит. Не может не болеть. Особенно голова. Ты ей так машиной врезала, что, забыла? Хвать за ноги и бегом, а я за волосы вцепилась… Еще секунда, и был бы парень лысый.

– Прекрати.

– Не боись. Он до твоего вандализма с головой не дружил. Кому скажи – «Токаного Кото». Сразу видать – прямиком из психушки. А может он – ворюга? Просочился к тебе таким манером, а ночью – тюк по темечку, да как обнесет хату.

– Что ты городишь? Не видишь, плохо человеку.

– Я – не человек…

– А кто? – опешила Ирина.

– Токаного Кото.

– Задрал ты со своим «Кото». Ну не может быть такого имени.

– Может. Меня так зовут, – уперто заявил травмированный.

– Ирка, отстань по-хорошему. Лучше коньяк пей. Только не лезь.

– Это я запросто.

Нюся поразмыслила и решила устроить блиц-опрос окольными путями.

– А папа у тебя есть?

Токаного нервно заерзал ногами, поглядывая куда-то вверх.

– А мама?

– Не помню, – честно ответил Кото.

– Как же так? Мама у всех есть. Ладно, успокойся. А ты где родился?

Ирина захлебнулась от смеха, изрядно окатив себя коньяком.

– Где и когда вы родились?! – внезапно заорала она, вспомнив тупые методы допроса из старого фильма про полицию и картофельное пюре.

Кото, обреченно полуприкрыв зеленый глаз, синим озадаченно уставился в никуда. Если падение неизвестно с какой высоты его не убило, то вовсе не факт, что не доконают странные тетки. Сработал инстинкт самосохранения, в мозгу сгорел предохранитель, позволив бедняге мгновенно уснуть.

– Все. Концерт окончен. Мальчик дрыхнет. Я тоже с ног валюсь.

Перекусив на скорую руку бутербродами с колбасой, подруги сговорились проснуться пораньше, чтоб на свежую голову вплотную заняться странным гостем. Если, конечно, тот не испарится с первыми лучами солнца.

* * *

Испокон века полшестого утра задумано как торжество сладкого сна. Даже крошечный чиновник становится кровожадным зверем, если лишить его счастья валяться без задних ног в такую несусветную рань. Особенно если ему видится карьерная лестница, на вершине которой маячит оклад аж в триста тысяч полновесных рублей. В общем, кто будет отрицать достоинства полноценного ночного отдыха? Только праздные бездельники и работники профессий, связанных с риском принудительного досуга.

Тютелька в тютельку, ровно в пять тридцать Нюся сиганула на кровати. Вместо чириканья будильника – громогласный торжествующий рев. Который сумел бы идентифицировать только сантехник, если б очутился поблизости. Кстати сказать, Нюся давно намеревалась его вызвать, чтоб заменить постаревшую прокладку крана, да все руки не доходили.

«Итак, – догадалась Нюся, – какая-то беспардонная тварь балуется с водопроводным краном. Тем хуже для нее. Сейчас встану и поубиваю насмерть!»

Беспрестанное гавканье Волкодава. Высвобожденная энергия воды горланила на весь дом, сотрясая стекла и многочисленные цветочные горшки.

– Убью, а меня оправдают! Ирка, ты что, совсем сбрендила! Выключи немедленно.

Угроза не возымела должного действия. Спросонья забыв обо всем на свете, включая вечерние чудеса, Нюся от души зевнула, сладко потянулась. И бухнулась под одеяло, накрыв голову подушкой.

Слуховой терроризм не прекращался, досаждая барабанным перепонкам.

Тогда Нюся нехотя выбросила себя из кровати и, набирая скорость, покинула комнату. Послышалось топотанье босых ног, гневно шлепающих по прохладному полу коридора. Окрыленная гневом Нюся неслась наказывать виновника бедлама.

У самой лестницы она окончательно проснулась, ощутимо треснувшись беззащитной ступней о балясину перил. Там же была обнаружена запыхавшаяся Ирина, вооруженная разноцветной сметкой для пыли. Подруги переглянулись. Ирина резким выдохом сдула челку со лба. А потом они гуртом рванули на первый этаж.

На кухне монументальным памятником самому себе возвышалась фигура абсолютно не одетого Кото, вся в каплях от брызжущей из раковины воды. Виновник утренней побудки с азартом первооткрывателя воодушевленно вертел барашек крана, как завороженный слушая водопроводные вопли. По всей видимости, они его жутко развлекали.

– Как иерихонская труба! – радостно поделился Кото своими свежими впечатлениями.

– Ага. Лучше бы прикрылся, охальник, а то сам как…

Злобствующая Нюся демонстративно закрутила кран до упора, чуть не сорвав резьбу. После чего схватила кухонное полотенце, прицелившись в сторону гостя, но вовремя сообразила, что тут необходимо что-то посолиднее. Ирина быстро оценила ситуацию.

– Хватай мой халат, бесстыдник.

Кото облачили в куцее, но просторное полупрозрачное кимоно ядовито-бирюзового цвета, украшенное свиномордым тигром. После чего девушки несколько успокоились, так как необходимые детали оно все-таки почти прикрыло.

– Ты что, водопровода не видел? – растерянно поинтересовалась Ирина.

– Может, и видел. А что это такое?

Расстроенно оглянувшись на запрещенную музыкальную игрушку, Кото демонстративно нахохлился.

– А почему у тебя сколопендра на попе нарисована? – вдруг оживился он.

Ирина после пожертвования халата осталась в маечке и мини-трусиках. Нахально изогнувшись, она не стушевалась, осмотрела правую ягодицу, звонко хлопнув по ней ладонью.

– Класс. Только это никакая тебе не сколопендра. Это – дракончик. Нравится?

– Нет. Они вредные. Я тоже так хочу одеваться, – порадовал Кото.

– Что, трусики понравились? Так все одно в них твое хозяйство не поместится.

– Нет. Вот это.

Оказывается, восторг Кото вызвала Нюсина пижама. Атласные шорты и топик. Нюся сдержанно улыбнулась, представив все это на здоровенном дяде. Конечно, кто спорит, всяко лучше халата, но как-то не по-мужски.

– Как насчет нормальных брюк с рубашкой?

– А вы кто? – словно не слыша вопроса, ошарашил в ответ Кото.

Нюся бессильно примостилась на скрипучем плетеном стуле и уставилась на гостя. Ей не могло прийти в голову, что допрос могут вести обе стороны. В данный момент она даже не знала, как правильно реагировать. Что в принципе было ей не свойственно.

– А. Две одинокие женщины с травмированной психикой, – просветил их Кото.

– Ну-ну, полегче. Сам ты, с психикой… Мы его подобрали, спасли, можно сказать, а он обзывается. Наглец. Левитатор хренов.

Пропустив реплики мимо ушей, Токаного проявил незаурядное присутствие духа. Обычно от визгов Ирины мужики непроизвольно заводились с пол-оборота, моментально втравливаясь в затяжной скандал.

– А кормить будут? Я кушать хочу, – с детской непосредственностью сообщил Кото.

Забыв на время про травмированную психику, Нюся покорно заглянула в холодильник. Она на дух не выносила чьей-то голодности. Даже понурый воробей мог рассчитывать на свежекупленный батон.

В холодильнике было не густо. Много свежих овощей. Дежурная жестянка шпрот. Крепкая колбасная жопка, украшенная пирсингом в виде завитка металлической проволоки. Ополовиненная емкость салата из креветок. Девять загорелых яиц. И непочатая склянка главпродуктовского хрена, на этикетке которой красовались лозунг «Вырви глаз» и карикатурная тетя – волосы дыбом, рот прикрыт руками, но глаза на месте, хоть и выпученные.

– Все забываю в магазин зайти, – виновато призналась Нюся. – Да и не ем я дома. Почти.

– Зато конфет – завались, – удовлетворенно сообщила Ирина, захлопнув скрипучую дверцу невероятно старинного буфета, застекленную гранеными брикетами хрусталя.

– Салат будешь?

– Что я, корова, что ли, – всерьез обиделся Кото.

– Тогда яичницу соорудим. Или шпроты?

– А я – салат, – обрадовалась Ирина, потянувшись к тарелке.

– И я, – тут же среагировал Кото, благоразумно посчитав, что плохому так не радуются.

– Вот гад. Тут только на одного.

Произошла интенсивная сцена с перетягиванием плошки. Победила грубая мужская сила.

– Рвач! Он – как все мужики! – запоздало горячилась Ирина, забыв, что так недавно хвалилась силой рук, в которых на данный момент развевался обрывок мятого салатного листа, слегка измазанного майонезом.

– А вы про меня, случаем, не забыли? Ну да ладно, обойдусь. Кушайте, гости дорогие. – Нюсин голос сочился тщательно подчеркнутым великодушием.

Впрочем, делить уже было нечего. Токаного счастливо чавкал, поочередно выуживая пальцами толстые тела креветок из мятых салатных листьев.

* * *

Так, мило переругиваясь, они вполне сносно позавтракали. Кофе решили пить на веранде, где устроили заседание.

– Кофе – дрянь, – бесцеремонно подытожил Кото.

– Дело – дрянь, а кофе – так себе. Может, ты все-таки соизволишь раскрыть тайну своего появления?

Решив повременить с ответом, Кото жадно пил им же обхаянный кофе. На его лице мелькали приступы честности вперемешку с глубоким недоумением.

– Вот привязались на мою голову. Сколько раз повторять – не помню. Похоже, я промахнулся. Мне кажется, что тут должен быть пожилой не слишком здоровый индеец, инвалид, так сказать, а еще – много каменистой бескрайней пустыни. Жара, кенгуру и все такое. Но индеец – непременно.

Переместив пристальный взгляд профессионального оценщика комиссионки с Кото на Нюсю, Ирина многозначительно покрутила пальцем у виска.

– С пустынями у нас напряженно. Никак – можно сказать. Зеро. Нет пустыни. Вот чего нет, того нет. И не было никогда. Да и с индейцами не ах. Хоть со здоровыми, хоть с инвалидами. Хотя, я знаю одного карела, он все «ёккиле-мёккиле» говорит. Мелкий такой старикашка, ядовитый. Не подойдет? Нет? Какая жалость! Ха! Индейца ему породистого подавай! Ты, милый, в России, понял? И сам, между прочим, неплохо говоришь на нашем, заметь, на русском языке! Так что не выпендривайся.

– Я говорю, как вы, – отбивался Кото, сметенный неожиданным потоком красноречия Ирины.

– Вот и нечего требовать невозможных краснокожих! Фря какая! Ладно, радуйся, я почти успокоилась. Лучше признавайся – как ты свалился, голубчик?

– Выкинули. Наказали то есть. Я плохо помню.

– Вот заладил. Тут помню, а тут – не очень. Склероз старческий. Тебе лет сколько?

– А на сколько я выгляжу?

Девушки озадаченно переглянулись.

– Дело швах. Такими темпами мы далеко не уедем. Может, тебя на место преступления свезти, освежить память?

– Не надо, – не на шутку испугался Кото.

Нюся внимательно вслушивалась в ответы, а потом поинтересовалась:

– Почему ты тут оказался?

Вопрос застал Кото врасплох. Он немедленно покраснел. Видимо, какие-никакие воспоминания занозой застряли в его памяти, не давая ему покоя.

– Я провинился. И не спрашивайте меня об этом. Ни-ког-да!

Яростное отчаяние, звучащее в голосе, прорываясь наружу, зазвенело в воздухе. Кото был одновременно смущен и несговорчив. Такие лица бывают только у нерадивых студентов во время экзамена. Не скажет, хоть убей.

– А помочь тебе мы можем? – доброжелательно уточнила Нюся.

– Я думаю над этим, – снизошел странный провинившийся. – Только мне надо немного времени. Осмыслить детали, просчитать варианты, взвесить возможные последствия.

– Ишь как заговорил. Прям великий аналитик. Нет, чтоб до кувыркания просчитать.

Отчаявшись прояснить тайну фантастического пришельца, Нюся сладко потянулась. Выгнула спинку, направив с избытком развитую грудь в сторону небес. Вальяжно подняла руки над головой, покачиваясь вправо-влево. Видимо, такие телодвижения заменяли ей утреннюю гимнастику.

– Магазины скоро откроются, – промурлыкала она. – Надо приодеть товарища, а то, неровен час, он голышом по городу прогуляется. Тогда ему только в больничку дорога. Где-то у меня завалялся сантиметр…

– Сантиметром тут не обойдешься.

– Портновский сантиметр. Это такая ленточка с делениями и циферками. Например, талию мерить.

– А, – понимающе кивнула Ирина. – А я все плотницкой рулеткой пользуюсь.

– Так она же жестяная. Больно, наверное?

– Еще как. Зато, как только поднесешь к талии, она со страху знаешь как подбирается. Прямо-таки осиная талия получается.

Кото с тихим ужасом слушал миролюбивые пререкания подруг. Кем бы он ни был на самом деле – тонкости женской психики ему были внове. Однако девушки ему казались не опасными, приютили и даже заботились, как умели. Так что, можно сказать, повезло.

Вот свалился бы он на пятьсот метров правее – были бы проблемы. Связанные с обычаями местного женского нудистского пляжа для вынужденных лесбиянок. А если бы грохнулся левее – то вообще каюк. Там располагалась та самая воинская часть. Про которую даже ее постоянные обитатели не могли сказать ничего ободряющего. По мнению вождя данного исправительного заведения, единственное достоинство милитаристской организации заключалось в полном отсутствии скуки. Действительно – там не скучали даже асфальтовые дорожки.

Так что, в общем и целом Кото повезло.

– Так. Бери вот эту ленточку, оберни вокруг талии и говори, сколько там сантиметров, а я запишу.

– Двадцать девять, – покорно сообщил Кото.

– ???

– Он ее не той стороной повернул. С одной стороны нормальная линейка, а на обороте черт знает что нарисовано. Проклятые китайцы постарались.

– Ладно, – сдалась Нюся. – Буду тискать его сама. Ты не против?

Записав параметры гостя, они устроили только одну перебранку из-за ошибки в размере шеи. Теперь Нюся с Ириной долго инструктировали Кото, что ему можно делать во время их отсутствия, а чего ни в коем случае. Кото прилежно кивал, выказывая редкую сообразительность. А потом, запахнув халат, отправился изучать включенный телевизор. Реклама привела его в детский восторг, особенно – приветливый рыжий кот с авоськой апельсинов и букетом цветов.

* * *

Пронзительно синего окраса каркасно-щитовой лабаз по реализации всевозможной одежды неясного происхождения встретил посетительниц вяло. При входе колыхались связки пыльных разноцветных шаров, преимущественно выгоревшего красного цвета. По замыслу они должны были услаждать зрение входящих бойким трепыханием на ветру и призывать к неуемной трате денег. Шары про замысел были не в курсе. Особенно один – он только что безо всякой причины волнительно сдулся сам по себе, обнаружив сходство с использованным резиновым изделием совсем другого предназначения.

Мокрые разводы украшали пол, по которому, расставив монолитные тумбы ног, задом наперед корячилась скорбная уборщица. Задевая голые ноги редких покупателей влажной тряпкой со стойким ароматом грибов.

Позевывая, шебуршались дремотные продавцы, не выявляющие торговой активности. Они не вполне осознавали, каким образом при таких минимальных выручках их торговые точки до сих пор не обанкротились. Если честно, то им было откровенно наплевать на все, кроме зарплаты, которая от продаж никоим образом не зависела. Поэтому счастливые обладательницы хоть какой-то работы искренне недоумевали, какого черта кому-то приспичило притащиться в такую жару мешать им приятно проводить время за отгадыванием кроссвордов и перемыванием куцых новостей.

Еще продавцы были непоколебимыми фанатами семечек. Шелухи, собранной после трудового дня, должно было хватить для засыпки всех колдобин на городских дорогах. Что гораздо эстетичнее, чем те пищевые объедки, которыми привычно пользовались местные жители для выравнивания дефектов асфальтового покрытия.

– Эге-гей, поторопись-приободрись! – бодро завопила Ирина, наслаждаясь гулкими раскатами эха.

Которое из всего сказанного решило повторить только «гей» и «дрись».

– Сонное царство без признаков гостеприимности. Надо было на рынок идти, – необдуманно предложила Нюся.

– Там сегодня день санитара. Да и не стоит рисковать. Сама знаешь, что они обычно говорят – надо мерить. А на кого?

– У нас же схема есть.

– А у них желание втюхать залежалое дерьмо. Хотя, боюсь, здесь нас ждет примерно то же самое.

Начали с самого насущного – с закупки трусов, что оказалось делом неинтересным. Для женского прихотливого взора здесь все казалось удручающе тоскливым. Что качество товара, что его расцветка. Скучное занятие прерывалось комментариями Ирины, сомнительными по части интеллигентности. Она отрыла единственный экземпляр трусов, чернильный цвет которых оживляли гадкие крупноглазые совеныши, по прихоти раскройщика расположенные на изделии вверх ногами. Отчего смахивали черт знает на что.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

  • wait_for_cache