Текст книги "Чертов angel"
Автор книги: Юля Лемеш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
– Мне кажется, только в кино. Попомни мое слово, такие только себя любят. Будешь всю ночь пыхтеть, а он благосклонно тебе это позволит. У него комплексов, как у собаки блох.
– Положим, про комплексы ты загнула. Зато не пошлет, как некоторые, – обрадовалась Ирина. – А кофе где?
– Ты же спать собралась?
– Ничего, потом снотворное снова выпью. А ты кого себе выбрала? Колись.
Кото прервал легкомысленную болтовню строгим замечанием: «Ни в коем случае нельзя снотворное».
– Почему?
– От этих лекарств голова станет совсем плохая. Разобьешься на машине. Думаю, в четверг. Да. После шести пополудни. Всмятку. Бах. Такой большой яркий костер. И ты – как обугленная головешка. Вонь до небес. Лицо спекшееся, зубы торчат, кишки лопнули. Брр.
Настроение Ирины охладилось до температуры мегатонного айсберга. Она ни за что не желала упускать мгновенное свидание с самим… Но, с другой стороны, помирать тоже не входило в ее планы на ближайшее будущее. Если честно, то и на дальнейшее – тоже. Кроме того, она планировала в гробу выглядеть симпатичной благообразной древней старушкой. При виде которой даже самое черствое сердце растает от умиления и зависти к долголетию.
Нюся сочувственно предложила подождать природной усталости и засыпания естественным путем.
– Здоровый труд на свежем воздухе – вот что тебе поможет. У меня в цветнике работы завались. Или – у себя дома порядок наведи. Небось, снова в холодильнике шаром покати, а полы с прошлой недели немытые.
– А окна с прошлого года, – машинально прибавила Ирина. – Где твой велотренажер? Пойду, педали покручу часик-другой. Заодно пару килограмм сброшу.
– А как же цветочки?
– Сама насажала, сама и ройся.
Радостное создание выхлебало кофе, после чего рвануло в полуподвал крутить педали. Кото, судя по его сосредоточенному лицу, что-то добавил в свою записную книжку памяти. Нюся раздраженно хмыкнула. Волкодав весело тявкнул. В общем – все были довольны.
* * *
– Поехали. Прокатимся в Город. Я покажу тебе, какой он красивый. Соглашайся, понравится. Я полагаю, мне на сегодня ничего опасного не грозит?
Кото согласно кивнул.
Полчаса – и они вклинились в бесконечный поток машин, стекающихся в нутро мегаполиса, как косяк лосося в период гона. Кто-то кого-то подрезал, матюгал, кому-то сигналил, но поток, презирая частности, неумолимо внес их в сердцевину старых улиц и скучающих достопримечательностей. Нюся, как заправский гид, рекламировала мелькающие памятники.
Ее всегда мучили противоречивые ощущения от Города. Нравится или нет? Красиво – бесспорно. Вон сколько забугорных туристов восхищаются каждой архитектурной диковиной. Денег уйму потратили, чтоб приехать со всех окраин света поглазеть на такие чудеса. А Нюсе уже хочется домой. В чистый воздух, в почти тишину, в обилие сочной зелени. В неспешность.
Кото вяло кивал в ответ на прокламации Нюси «посмотри туда…», «обрати внимание на это…».
– Стоять, – внезапно пробасил он.
Нюся растерялась. Путной стоянки поблизости не было. В том смысле, что припарковать машину именно здесь не представлялось возможным. Разве только воткнуть ее стоймя.
– Останови колымагу, – почти сердито окрикнул Кото.
С трудом юркнув в свежеобразовавшуюся нору, Нюся рассерженно спросила о причинах такой спешки.
– Проехали. Там музей шоколада был, – разочарованно проскулил Кото.
Поначалу Нюся даже не поняла, в чем трагизм ситуации, но потом весело расхохоталась.
– Кариес тебя посетит неминуемо.
– Он тоже шоколад любит?
Из вопроса Нюся справедливо заключила, что дырявые зубы и Кото – вещи несовместимые.
– Кариес он такой. Так любит сладкое, что буквально им бредит.
– И ему купим. Нам ведь не жалко, правда?
– Мне тебя, дурака, жалко. Пошли, пешком пройдемся, страдалец.
Поначалу Кото обиделся за «дурака», но вовремя смекнул, что угощение не отменяется, и размашистым шагом направился в направлении музея, не дождавшись Нюсю, которая сначала долго закрывала машину, а потом еще дольше проверяла, хорошо ли она вписалась в стойбище себе подобных.
Когда же Нюся успокоилась в отношении стоянки, Кото словно сквозь землю провалился. Неспешный поток толпы бесследно впитал безалаберного пришельца. Нюся всплеснула руками и тревожно бросилась вдогонку. Напрасно. Любитель шоколада сгинул бесследно. Нюся, толкаясь, сокрушаясь, поминутно прилипая к чьим-то неприятно оголенным телам, устремилась в сторону музея. Но вопреки ожиданиям, таинственного Кото там не оказалось.
Затравленно озираясь по сторонам, Нюся, прижимая руки к груди, вглядывалась в череду мелькающих лиц. Оптимисты принимали ее отчаянный взгляд на свой счет, в ответ лучезарно улыбались, но толпа сносила их в неизвестном направлении.
«Что делают умные люди в подобных ситуациях?» – судорожно думала Нюся, подпрыгивая на месте.
Она надеялась таким гимнастическим способом расширить сектор обзора. Грудь энергично подпрыгивала вместе с ней, привлекая еще большее внимание со стороны оптимистов. Минут через двадцать, утомленная непривычными упражнениями, Нюся замерла и начала впадать в черное отчаяние.
– Автобусные экскурсии по городу! Не проходите мимо!;
Услышав громогласный призыв, Нюся робко подошла к источнику вопля.
– Потерялся мальчик! Нашедшему – вознаграждение! Одет в светлую рубашку и синие джинсы. Рост – примерно два метра. Волосы белые, длинные. Возраст – примерно – двадцать пять. Мамочка ожидает его у входа в музей.
Тетка-зазывала отчаянно проорала этот несусветный бред в матюгальник и испуганно вытаращилась на Нюсю.
– Дамочка, вы что – дура? Меня же уволят за эту бредятину. Идиотка, Вера, ты слышала? Баба мужика своего посеяла! Цирк!
Некто Вера, кошмарного обличия, но с весьма интенсивной грудью, понимающе оттопырила губастый сливовый рот, тем самым не одобряя подобное транжирство.
Пристыженная Нюся сочла возможным зареветь.
Между тем к перепалке прислушивался скудно одетый беспризорник. Он старательно пытался попасться Нюсе на глаза, умело делая вид, что не только способен мыслить, но знает побольше некоторых. Увидя, что бестолковая дамочка мнет носовой платок в предвкушении рыданий, мальчишка довольно шмыгнул носом и испарился в толпе.
Нюся плакала, оторопело прижимаясь к стене, толкаемая туристами всевозможных национальностей. В эту минуту она поняла, что остро ненавидит Город и все, что с ним связано. Мимо протопала очередная стая экскурсантов, вооруженная фотокамерами. Отщелкали забавную рекламную машинку при входе, вход в музей, зареванную Нюсю и, довольно гомоня, скрылись.
«Как тут люди живут? Толчея. Яблоку буквально некуда упасть!» – сморкаясь, подумала Нюся.
Спустя томительных полчаса в поле зрения снова возник беспризорник. Он небрежно расположился рядом с Нюсей, стоя на одной ноге, второй опершись о стену, руки наполеонски скрещены на груди. Осмотрев девушку внимательно, словно желая купить для пользы хозяйства, мальчишка презрительно скривил половину лица и процедил сквозь зубы:
– Тетя, кажется, я нашел вашу пропажу. Сколько заплатите?
Вопрос намекал на возможность немедленного результата. Нюся вцепилась в чумазую ручонку и потащилась за добровольным проводником.
– Сразу говорю, отыскать было непросто, – с дальним прицелом посетовал мальчик. – Все ноги стер, пока не увидал!
Тут он хватил через край. Не заметить высоченного седовласого Кото было трудно. Тем более что возвышался он, как строительный кран, посреди шумного исторического проспекта. В данный момент дерганный Кото с ужасом озирался по сторонам. Машины злобно сигналили, объезжая законченного идиота, вздумавшего пересечь поток против течения.
– Этот? – рассудительно осведомился беспризорник. – Вы бы его одного не отпускали, а то, неровен час, раздавят в лепешку.
Мальчишку вовсе не удивило, что такой здоровенный дядя может быть разыскиваем как малое дитя.
– Нюся! Я тут! – призывно заорал Кото, завязнув по пояс в автомобилях.
Он отчаянно размахивал руками, показывая жестами, что ничего с изобилием автотранспорта поделать не может. Какая-то особо нервная машина слегка поддела его под коленки, чуть не уронив себе на капот.
– Доставка в оплату входит? – хлопотливо осведомился беспризорник и бесстрашно бросился в атаку, огибая пышущие выхлопными газами средства передвижения.
С трудом вызволенный добросердечным пацаненком из удушливой пробки, Кото смущенно поглядывал на яростную Нюсю.
Он заблудился. Он напуган. Он жутко хочет в музей. Нет. Он хочет домой. Но шоколада хочет тоже.
– Все хотят, – деловито подтвердил отважный беспризорник.
Нюся рассеянно погладила мелкого спасителя по русой голове и невольно оттерла руку об юбку. На светлой ткани которой тут же проявилось маркое пятно.
– Тебя как зовут? – как можно ласковей спросила она.
– Деньги давай, – грубо отрезал мальчишка. – А в душу лезть нечего.
Кото присел на корточки, оказавшись лицом к лицу с грубияном, и, наклонив голову набок, как умный пес, внимательно посмотрел на него.
– Олег, – неохотно представился чумазый ребенок.
– На, Олежек, возьми. Хватит?
– Смотря на что, – туманный ответ по всей вероятности подразумевал, что на новенькую «феррари» ему не достает гораздо больших субсидий.
Пятьсот рублей издали приятный шелест, после чего вмиг исчезли в недрах штанов. Вероятно, там обитал потайной самосшивный карман. Как раз для такого особенного случая. Или не карман, а попросту трусы, выполняющие функцию кошелька.
– Ты тоже хочешь шоколаду? – вежливо полюбопытствовал Кото.
– Не. Я жрать хочу. Спасибочки. Я побежал. А то с вами ничего путного не заработаешь.
Олег испарился в толпе, что лишний раз доказывало его занятость.
– Олигарх какой-то, – изумленно констатировала Нюся. – Пятисотка для него уже не заработок.
Удовлетворив потребность Кото в шоколадных изысках, которые пришлись ему по вкусу, Нюся попутно устроила ему выволочку, запоздало представив себе, как он мог потеряться насовсем. Без денег. Без документов. Без нормального имени. Чем больше пугалась, тем строже ругала.
Нарядная девочка, придавленная огромным бантом, бесцеремонно и с садистским удовлетворением поглядывала то на них, то на своего воскресного папу. Папа деланно улыбался, вспоминая свою маму, которая в такой же ситуации влепила бы ему отборную затрещину. Видимо, дочке вспоминалось нечто подобное, отчего на ее овальном, как у балерины, лице мелькала острозубая усмешка.
Кото был не в претензии за разнос. Его больше интересовало, будет ли Нюся доедать свою порцию, или, увлеченная морализированием, оставит немного на тарелке.
Или лучше заказать добавки?
* * *
На выходе они неожиданно обнаружили старого знакомца. Достаточно было одного взгляда на его выразительную скрюченную фигуру, чтоб понять – Олег не только не заработал денег. Он к тому же порвал и без того рваные портки в бою за деньгохранилище. Сражение за сбережения без остатка уничтожило героический ореол самостоятельности. Нюсе пришло в голову, что расчетливость сочеталась в нем с младенческой недальновидностью. Видимо, он был новичком в сложной запутанной интриге городских перипетий.
Впрочем, чему удивляться. Все как всегда. В лесу выживает сильнейший. Или – более многочисленный.
Недавний Крез беззвучно хлюпал носом, изредка оттирая слезы рукой, безуспешно пытаясь выглядеть пофигически. Теперь от его самоуверенности не осталось и следа. Картина усугублялась судорожным придерживанием спадающих штанов, из которых постоянно вылезали полы откровенно женской трикотажной футболки с изумительным цветочным орнаментом по розовому полю. Футболку поверху прикрывала серая рубаха с оторванными рукавами.
– Ну, как жизнь молодая? – ехидно спросила мстительная Нюся, заработав в ответ яростный пронзительный взгляд.
По ее мнению, парень повел себя неразумно, побрезговав посещением шоколадного царства. Излишняя самостоятельность в детях ей казалась нарушением всех законов природы, а теперь вроде все нормально. Маленький расстроенный мальчик в рваных брючках – то, что надо для незамедлительного проведения воспитательной работы.
– Пошли с нами. Нечего тебе здесь делать, – носорожья настойчивость Кото не поддавалась описанию.
Олег безропотно подчинился, позволив взять себя за руку. Вслед им прозвучал ядовитый пронзительный свист из-за угла. Видимо, несостоявшегося олигарха там поджидали.
– Ого, а фингал под глазом откуда? Только что не было.
– Отвянь, верзила.
Аптека красноречиво пахла дезинфицированными останками старушек. Вопреки ожиданиям прохлады там не наблюдалось. Стеклянные барьеры пестрили немыслимыми по цене снадобьями от многочисленных людских хвороб. Большей частью от всех видов простуды. Призывно сияли красочными этикетками разнокалиберные витамины и биологические добавки. Как ни странно, на Кото это великолепие не произвело ровно никакого впечатления.
Шмякнув выдающимся бюстом о прилавок, аптекарша двинула могучий торс вперед, чтоб получше разглядеть источник непривычного запаха, неистребимого, как сами помойки. От повышенной степени внимания ее близкопосаженные глаза собрались в кучку, отчего она сразу стала похожей на циклопа обыкновенного.
Олег невольно попытался схорониться за Нюсей, но не тут-то было. Его вежливо выставили на обозрение. Фармацевт гулко выдохнула, сморщила крупный пористый нос и важно нацепила на него выпуклые окуляры в золоченой тонкой оправе. Оценив в мельчайших подробностях взъерошенного пациента, царица фармакологии презрительно сложила в дудочку переспелые, не тронутые помадой губы. Демонстративным жестом поправив очки, посмотрела поверх них на нелепую троицу, кучно тоскующую посреди помещения: молодая ухоженная женщина с превосходной косой, высоченный длинноволосый пофигист и настороженный шпаненок.
Тишину аптеки разрушило страдальческое «Охо-хонюшки!», после чего в окошке возникли две упаковки со снадобьями.
– Приложите сначала это, а завтра – это. Но, боюсь, что ему ничего уже не поможет. Я вас умоляю, господа родители, я сейчас срочно испорчу вам настроение – кошмарное дело, до такого состояния дитя довести! Не дите, а форменный шейгиц. А шо такого? Шо мы улыбочки строим? Жуткий повальный аплодисмент за такое обращение с родным дитем.
– Стыдно, – немедленно согласился Кото.
– Упаси меня боже от ваших любезностей!
– Стерва, – сдержанно пробормотал Олег.
– Вы, случаем, не одесситка? – радостным голосом спросила Нюся, забирая сдачу.
– А вы? Что, тоже «нет»? К чему тогда такая неуемная радость?
Одурманенная одесским говорком Нюся прытко настигла массивную дверь, за которой уже исчезли ее спутники.
– Я просто жутко уважаю Мишу Жванецкого, – напутственно пояснили вслед.
Болезненно щурясь от слепящего солнца, Олег осторожно прикрывал рукой распухший фингал.
– Ничего, до свадьбы заживет, – утешила Нюся уже на улице.
– На хрен мне сдалась свадьба, – зло огрызнулся Олег. – Вот еще выдумала.
Сообразив, что тему семейных отношений лучше не затрагивать, Нюся благоразумно промолчала.
Словно средневековый скандинавский охотник, Кото влился в лавину безлошадных граждан, ловко лавируя между пешеходами. Его снежного цвета волосы и светлая кожа резко контрастировали с низкорослыми загорелыми зеваками, устремленными в поисках объектов, достойных моментального фотоснимка. Он уверенно вел мальчика сквозь толпу, отгораживая его своим телом, чтоб не задели ненароком, не затоптали. В данный момент его абсолютно не заботила Нюсина персона. Понимая это, она даже немного обиделась, ревнуя. Ей захотелось, чтоб и ее кто-нибудь так защищал от нападок окружающего мира.
Еще ее заботило, что же делать с мальчишкой. Не везти же его домой? Или везти? А ну как украдет что, или всю шарагу за собой притащит?
Словно в воду глядела.
– Они за нами следом идут, – предупредил Олег, попутно пытаясь заглянуть в ближайшую урну для выяснения проживания в ней пустой бутылки.
Нюся затравленно оглянулась, чуть не свернув хрустнувшую шею.
Действительно, не считая необходимым прятаться, их преследовала кривляющаяся стайка из откровенно развязных подростков разного калибра. В отличие от Олега – все как на подбор хищно-пронырливые. И наглые. Особенно выделялся крепкий кадр в великоватой клетчатой кепке цвета совиного поноса. Нюся обратила внимание, что у всех преследователей на лицах нездоровая краснота вокруг ртов. Такая воспаленная потрескавшаяся кожа.
– Вы на машине? Плохо. Номер перепишут и разыщут.
– Зачем?!
– Ограбят. С моей помощью. Подловят меня, изобьют, а потом заставят к вам в гости напроситься и дверь отпереть. Но вы не бойтесь, я не из таких. Правда, могут прикинуться, что от меня пришли. Мол, плохо ему, на лекарства деньги нужны. Или еще что похуже. Например, шантажировать начнут. Мол, похитили малолетку для сексуальных развлечений.
Прежде чем хоть что-то сказать, Нюся закашлялась.
– Ты не охренел, малый?
– Такая тетя приличная, а выражаетесь, как грузчик. Сколько вам раз повторять – рвать когти надо, иначе не оторвемся.
Совет мальчика окончательно подавил в Нюсе надежду на безболезненное спасение. Она живо вообразила, как они табунком припустят по запутанным недрам окрестных дворов, улепетывая от улюлюкающих криминальных подростков. Первым, конечно, будет нестись всезнайка Олег, за ним длинноногий Кото, а в хвосте процессии окажется самая неуклюжая, то есть она. И ее настигнут злонамеренные хищники. Повалят на землю, будут пинать ногами и отбирать имущество. А ей будет больно и стыдно за такое нелепое положение. Нюся инстинктивно прижала сумочку к животу.
Тут надо заметить, что беспрерывное поглощение сладостей привлекло к Кото внимание одинокого настырного насекомого, которое направлялось к лотку торговца фруктами, но притормозило, уловив упоительный запах. Кото скосил бешеные глаза на полосатого хищника, оседлавшего его нос. Внимательно посмотрел в фасеточные глаза, ничего обнадеживающего в них не увидел и, не задумываясь, взмахнул рукой. Рядом взвизгнуло тормозами добровольное такси.
– Только подумал, а машина подана, – наивно удивился Кото.
Нюся проницательно хмыкнула. Объяснив водителю задачу, они тут же нарвались на полное коммерческое непонимание. Таксист рассчитывал некисло подзаработать, а тут какой-то вонючий ребенок, погони, преследователи. Короче – чушь свинячья. Обругав неприбыльных пассажиров, водитель непреклонно выдворил их всего в десяти минутах пути от посадки.
Выпрыгнув из машины, Олег осмотрелся, не заметил ничего угрожающего поблизости, подтянул вечно спадающие брюки, с видимым наслаждением выковырял козявку из носа, привычно растерев ее в пальцах в плотный катышек. Эти нехитрые действия привели его в прекрасное расположение духа. Брезгливая Нюся проявила недюжинное присутствие духа, вспомнив, что недавно держала мальчика за руку, порылась в сумочке, откуда извлекла носовой платок.
– Какого черта в носу ковыряться? Высморкайся.
– Нет у меня никакого насморка, а козявки в носу от пыли.
Но руки все-таки вытер. Оставалась проблема с платком. Вроде как обратно грязный лоскут батиста отдавать не стоило. Поэтому Олег важно поблагодарил Нюсю и сунул платок в карман. Тот незамедлительно вывалился из штанины на землю, проследовав путь от прорехи до асфальта.
– Ништяк себе фокус-покус. Можно аттракцион устраивать, деньжат заработаю…
Сложенный вчетверо носовой платок был сноровисто запихан в ботинок.
– Только рыпнись, на клочки порву как тузик грелку.
Нюся решила сделать вид, что ничего не произошло, мало ли еще что услышишь от такого особенного ребенка.
– Кино закончилось. Пора разбегаться. Всем спасибочко за хлопоты. Я пошел. Покажу этим, где раки зимуют, – чинно раскланялся мальчик, демонстрируя зачатки врожденного благородства вперемешку с примитивным хвастовством.
– А где эти самые раки зимуют? – тут же осведомился Кото.
– Да там, где фингалы раздают, – парировала безжалостная Нюся.
– Хватит ерничать, буржуи. Пока-пока. Я побежал.
– «А то с вами ничего путнего не заработаешь», – не сговариваясь, хором процитировали Нюся и Кото.
– Вы чего?
Ребенок было настроился обидеться, а потом сообразил, в чем соль шутки, и заразительно расхохотался.
На них оглядывались. Их старательно обходили стороной, демонстративно презрительно морща носы. Нюся попыталась представить, как выглядят они со стороны. Картина была еще та. Дорого и нарядно одетые родители с чумным оборванным пацаненком, грязные руки которого придерживают несусветные ветхие штаны.
– Кошмар. Немедленно идем переодеваться.
* * *
Центральный шмоточный рынок с историческим прошлым ютился в недрах культурного оазиса. Как набившая оскомину язва, кишащая червями. Только вместо червяков в нем ошивались представители совсем другой ступени эволюции, признающие блага цивилизации исключительно в сфере барышничества.
Нюся решительно прошла через замусоренную арку и сделала несколько шагов по направлению к сонму прилавков. На них тут же накинулись, предлагая разнообразные товары. Не готовая к такому обслуживанию, Нюся обомлела, запоздало сообразив, что сопротивляться поздно – ее уже затянули в нору торговой палатки.
– Не волнуйтесь, – примирительно сообщила потная испитая, до изумления тощая продавщица, потерявшая человеческий облик и зачатки половой принадлежности. – Им самим торговать запретили, вот они и бесятся.
Действительно, поодаль, как галки на жердочке, на железной трубе ограждения сидели лица кавказской национальности, громко вопя на откровенно нерусском языке. Несмотря на пекло, поголовно облаченные в длинные черные куртки из кожи. Оглядывая жадными глазами проходящие мимо потенциальные денежные средства.
Один, наиболее заинтересованный, не выдержал и сломя голову бросился в их сторону.
– Что надо? Какой размер принести? Меряйте!
Ничего не соображая от такого напора, Нюся прижала к себе оробевшего Олега, заодно схватив Кото за локоть.
– Нам бы мальчика переодеть.
Хозяин палатки воззрился на объект алчным профессиональным взором. Если что его и смутило, то лишь на долю секунды.
– Меряйте!!!
В их сторону полетел ворох разноцветной одежды. Преимущественно женской. Оставшиеся на жердочке невостребованные личности загалдели еще громче, завистливо предвкушая чужую прибыль. Нюся с ужасом оглянулась.
– Я не понимаю, что так кричат эти люди?!! – отчетливо и недоуменно провозгласил владелец товара, разводя костистыми волосатыми руками.
После чего издал боевой вопль и метнулся куда-то за угол. Вероятно, добывать подходящую одежду для дорогого единственного покупателя.
Выждав с минуту, Нюся малодушно попыталась удрать, но была остановлена цепкой рукой продавца.
– Не уходите. Он сейчас вернется и действительно все принесет. Тут всего несколько поставщиков. Так что у всех одно и то же. Только у нас дешевле, – прибавила она многозначительно.
Действительно, спустя несколько мучительных минут Олег уже примеривался к вполне пристойным джинсам, рубашкам, кроссовкам. Облачаться в обновки он постеснялся, осознавая степень своей замарашистости.
Обойдя еще несколько точек, они закупили все возможное для преображения беспризорника во вполне респектабельного человеческого детеныша.
Нюся быстро освоилась среди снующих покупателей, шагала гордо, как военное плавсредство на рейде. Красиво шла, гордо выпрямив спину, за которой возвышалась внушительная фигура Кото, очевидно страшащегося вновь заблудиться.
Стараясь не упустить их из виду, в кильватере топал Олег, соображая в который раз, правильно ли он поступает.
– Бери, раз дают. Беги, раз бьют, – смущенно прокомментировал он свое внезапное приключение. – А вообще – спасибо.
Тем временем Кото набрел на кожаные штаны. Снабженные неровной картонкой с размашистой надписью маркером «Разпрадажа!». Штаны произвели на него такое магическое впечатление, что Нюся купила их тоже, просто не сумев удержаться.
Уже в машине, благополучно никем не преследуемые, они устало молчали, предвкушая сытный обед. Каждый думал о своем, не обращая внимания на пролетающие мимо индустриальные пейзажи.
Нюся спокойно наблюдала за течением собственных мыслей. Она вдруг набрела на откровение, что женщины управляют машиной так же, как и мужчинами. Ей так понравилось это нехитрое умозаключение, что она зауважала свой, как она выразилась, изощренный ум.
Посмотрев в салонное зеркало заднего вида, Нюся увидела, что экспроприированный у города мальчик обхватил большой пакет, положил на него голову и задремал.
Она чувствовала себя жутко взрослой. Теперь она знает, как поступить. Надо сначала выслушать протесты Олега, чтоб потом дипломатично согласиться на альтернативный вариант.
Заметив, что Олег уже не спит, Нюся сказала:
– Ты просто зайдешь к нам в гости, умоешься, покушаешь. И выкинешь эту дрянную бабскую футболку. Просто немыслимая футболка. И не спорь! А там, если понравится, может, поживешь некоторое время.
Мальчик теперь не вызывал у нее беспокойства. Скорее – наоборот. Своей деловитостью он словно настраивал ее на какую-то важную цель. Которая стоила такой авантюрной пробы. Нюся считала, что каждый должен хоть раз в жизни совершить хотя бы один стоящий поступок, чтоб оправдать свое существование.
– Кстати, а тебе сколько лет?
– А тебе? – парировал Олег. – Девять.
– Ну да? – недоверчиво удивилась Нюся.
– Сдохнуть на этом месте, если я вру! Почти девять. Около того. Просто я молодо выгляжу. А по-настоящему – я уже взрослый. Про родителей спрашивать будешь? Так вот, сообщаю для любознательных, померли. Была у нас квартира в… (он назвал район), потом ее дядьки какие-то купили. Им, видать, нужнее. Мать деньги хапнула, да и запила с радости. Но жилье нам купила. Козиную сараюху в пригороде…
– Какую?
– Козлы там раньше жили. Так вот, а потом я пошел в школу, вернулся, а там все сгорело. Пили они здорово. Такая вот история.
– Кто, козлы? Ах, извини, поняла.
Олег по привычке покрутил пальцем у виска, забыв, что разговаривает не с приятелем, а со взрослой тетей, которая ловко водит машину.
– А родственники?
– Может, и есть где. Я не знаю. А в детдом я не пойду. Даже и не надейтесь. Все равно сбегу.
– К этим? – Нюся бросила косой взгляд на багровеющий синяк под глазом воинственного сироты.
– Не.
Олег заметно заскучал от нахлынувших неприятных воспоминаний. Видимо, «эти» досаждали ему, как вурдалаки, прочно впиваясь в случайные заработки. Одиночкой в городе не выживешь. Все равно придется к кому-то прибиваться. Только «эти» есть повсюду. Мальчик даже себе самому не хотел признаваться, что роль бродячего пса ему не слишком удалась. Хотя временами было весело.
– Куда прешь, жить надоело! – привычно гаркнула Нюся на шуструю бабку, пересекающую улицу в неположенном месте. – Блин горелый, ну не понимаю я, что они творят. Глянь, узрела на той стороне дороги нужный автобус и прет напропалую, дура старая.
Кото обернулся, чтоб насмешливо подмигнуть Олегу.
– Вот козел! – словно одна в машине, завопила Нюся на подрезавшего ее торопыгу. – Думает, раз папа машину купил, все можно, салага. Ненавижу этих придурков на девятках. Еще глушак снял, чтоб реву было больше…
Олег в ответ подмигнул Кото здоровым глазом.
– Что стоишь?! Раз ты гаишник – маши своей палкой. Смотри, какую пробку устроил!
А потом Город закончился, и Нюся перестала вопить.
* * *
У ворот Нюся обнаружила передвижной табурет, на котором невозмутимо заседала бескрайне пожилая соседка, одиноко проживающая домов этак через пять в сторону северо-запада. Кирилловна небезосновательно считала своим гражданским долгом неустанно патрулировать улицу, справедливо считая, что раз ДНД расформировали, то теперь настал ее черед следить за правопорядком. Она свято верила, что без ее бдительного недреманного ока все пойдет наперекосяк.
В данный момент Кирилловна просто заняла дислокацию поближе к остаткам тени, а оказалась свидетелем эпохального события – Нюська и кто-то в машине. Теперь она надеялась вынюхать информацию для сплетен. Хоть что-нибудь бы выспросить, а остальное она потом уж как-нибудь докумекает.
Не снизойдя до объяснений, какая нелегкая принесла ее к чужому дому, Кирилловна расправила складки длинной суконной юбки немаркого коричневого цвета, громогласно покряхтела, деликатно напоминая о своем возрасте, а потом, пытаясь вовлечь Нюсю в беседу, выпалила:
– Ужас! Вы слышали про новый закон?! Что только эти политики думают!
– Я лично не знакома ни с одним политиком, – уклончиво ответила Нюся, стараясь как можно быстрее проникнуть за спасительное ограждение.
Потрепанный путешествиями зеленый деревянный табурет азартно заскрипел.
– Может быть… А вот я считаю… – дальше последовала тирада из лозунговых выкриков про прошлые сытые и справедливые времена.
При виде самоуверенного дурака (в данном случае дуры) Нюсе всегда хотелось сказать гадость. Но приходилось сдерживаться, чтоб не попортить добрососедские отношения. Мало ли что.
– А я вижу, к вам родственники зачастили? Или это муж новый? Не старовата ли ты для него?
– Это племянник, – Нюся уже закрывала ворота.
– Ну, ну. Как же, знаем мы этих племянников. Ой! – привставая, взвизгнула въедливая Кирилловна. – А кто это у тебя на заднем сиденье прячется?!
Но было уже поздно. Занавес закрылся, а подглядывать сквозь забор Кирилловна пока не наловчилась.
– Годы-годы, – печально простонала она, поглядывая на непреодолимую высоту ограждения, вспоминая прыткую молодость.
– Блин горелый. Завтра такими небылицами обрастем – мама не горюй! – сетовала Нюся, в принципе равнодушная к сплетням.
Она была абсолютно права, но вопреки всякой логике Кирилловна не опустилась до муссирования Нюсиной нравственности. Она порадовала слушательниц ошеломительной информацией про то, что ей доподлинно известно о скором повышении пенсии аж в два раза.
– Мне по секрету рассказали. У Нюськи нашей дружок новый завелся. Большой политик, на самом верху сидит, племянникова папаши лучший друг. Влиятельный, скажу вам, человек. Так что не сомневайтесь – в два раза, не копейкой меньше.
Желаемого эффекта Кирилловна не добилась. Народ ей поверил, но не оценил грядущего счастья. Наоборот, мудро сопоставив предыдущие повышения пенсий и подорожаний продуктов, запечалился. Все давно поняли, что одно событие неотрывно связано с другим, как слабительное и унитаз. Правда, в последнем утверждении возможны варианты – кусты еще никто не отменял.
«Ничего, прорвемся, будем меньше жрать, станем как фотомодели, хрен им в грызло», – постановило сообщество, разбредаясь кто куда. Те счастливчики, у которых водились кое-какие сбережения, направили свои стопы к прилавкам с долгохранящимися продуктами. Создав кратковременные очереди. Чем обеспокоили случайных свидетелей такого странного явления. Очереди моментально удлинились желающими пополнить запасы на черный день. Те, кто сбережениями не обладал, выковыряли заначки и мудро их пропили под тост «на всю жизнь не затаришься».
