Текст книги "Чертов angel"
Автор книги: Юля Лемеш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)
Этой ночью полковник уехал в лес, где, вооруженный мощным фонарем, обползал место появления Кото. Что он надеялся там найти, неизвестно. Нюся сидела в машине. Она согласилась указать нужный поворот, но не собиралась играть в следопытов. Изгвазданный Сергей придушенным голосом ворчал в потемках. Прожекторный луч метался по окрестным кустам.
Нюся тихо курила, уставившись в темноту бессмысленным взглядом, пока ее не испугала внезапная большая сова. К машине подошел раздосадованный Сергей. Естественно, ничего проясняющего ситуацию он не отыскал.
– Что, записки с точными сведениями не обнаружилось? – осведомилась Нюся.
– Цинично.
– Зато честно.
– Я думал, что парень гипнотизер, ясновидец, телепат. Да кто угодно, только не инопланетянин. Ну не верю я в такие чудеса, хоть убей, – мучительно злился полковник.
– И не надо. Главное, что скоро все закончится. И мы потом будем о нем вспоминать с благодарностью. Кто бы он ни был.
– Особенно Ирка твоя.
– И она тоже. Когда поймет, какой урок ей подарили.
– Хороши подарки, – угрюмо проворчал полковник, громко захлопывая дверь машины. – Я все хотел тебя спросить, какого черта ты столько раз замуж выходила?
Сергей стоял совсем рядом, в темноте, подрагивая, горел огонек его сигареты.
Нюся попыталась закрыть окно, поняла, что ей такой подвиг не по силам, зло обозвала машину козлом.
– Козел? – изумился полковник. – Я только спросил…
– Я про твой автомобиль. А про замужества – все просто: период подготовки. Надо же с кем-то сравнивать? Думаешь, я такая умная, что смогла бы оценить тебя по достоинству, скажем, пару лет назад? Ни фига. Мне тогда другое от мужчин было надо. А теперь я уверена, что смогу прожить с тобой всю оставшуюся жизнь. Если ты, конечно, научишь меня хотя бы открывать форточку в твоей машине.
– Всего-то? Легко. Я тебя и дверь правильно закрывать научу.
Полковника мало убедили скомканные оправдывания Нюси. Особенно ему хотелось бы выяснить, что именно ей тогда надо было от этих мужиков и почему теперь потребность в этой надобности пропала. Но почему-то он был на все сто убежден, что лучше не продолжать скользкий разговор, который, скорее всего, ни к чему, кроме ссоры, не приведет.
* * *
Городок жил своей незамысловатой размеренной жизнью. Сахар покупали мешками. Привычно запасались «на всякий пожарный» солью и спичками, злясь, что грянул очередной скачок подорожания, а они не сообразили вовремя прикупить впрок муки и растительного масла. Сыр тоже взлетел в цене до такой отметки, что стыдливо почувствовал себя изысканным деликатесом, что повлияло на его цветовую гамму – он позеленел от невостребованности.
«Ну и фиг с ним, – дружно решило сообщество, – лишь бы войны не было».
С опаской поглядывали на презрительное лицо здания нового банка. Решительно протестуя против идеи переступить его ухоженный порог. Справедливо считая, что банкам доверять, что государству верить. Себе дороже.
Недоверчиво восприняли новость про моду на питание вне дома. Решили, что ресторанные веяния не приживутся в городке, где каждая хозяйка гордилась своими фирменными рецептами.
Варили вкусное клубничное варенье и два традиционных сорта самогона. Первый был способен привести к банкротству самую престижную фирму дорогого виски. Второй не годился ни на что, кроме эффективного растирания радикулита в период обострения. Что не мешало принимать ядовитую влагу внутрь. Главное, не заострять внимание на очевидный факт – через месяц возлияний из трех собутыльников двое завидовали третьему, мирно покоящемуся на кладбище.
Идиллию карманной слаженной цивилизации нарушала сдержанная группа молчаливых целеустремленных родителей. Неустанно караулящих помещение, где прятали пресловутого доктора. Вопреки постоянным обыскам и конфискациям у многих в руках были заточенные железные крюки из арматуры. Родители свято надеялись на чудо. Которое позволит им побеседовать с душегубом всего одну драгоценную минуту. А потом подвесить его за яйца на этих самых крюках.
Изредка к ним подходил человек в форме, корректно предлагая разойтись по домам и взывая к вере в справедливость правосудия. Несмотря на увещевания, круглосуточное дежурство не прерывалось. Жены приносили горячие обеды, раскладывали бумажные салфетки на скамейке, заботливо уговаривая мужей съесть хоть капельку. Прохожие стеснительно проскальзывали мимо, молча кивая в знак приветствия и поддержки. Ночью устанавливались обычные туристские палатки для жен, но мужчины почти все время бодрствовали, сменяясь, как в карауле. От горя, недосыпа и немыслимого напряжения нервов у всех заострились носы, а глаза, обведенные сизыми синяками, ввалились, отчего казалось, что перед вами собралась единокровная многочисленная родня.
Приезжали дотошные телевизионщики, вели себя тактично, но интервью так и не добились. Родители держались слаженной замкнутой группой, не допуская посторонних в свои ряды. Исключение составляла пронырливая Кирилловна, которую почему-то все считали за свою. Облаченная в черное драповое долгополое пальто не по сезону, старуха беззвучно мигрировала между кордоном и подъездом к зданию. У нее оказался несгибаемый характер настоящего бойца. И для каждого она находила ободряющее слово.
Стояние продолжалось. Подъехал неприметный внедорожник, из которого вышел вполне приличный молодой человек с наружностью повзрослевшего Гарри Поттера. Он близоруко огляделся по сторонам, высмотрев самого уравновешенного отца, отбуксировал его в сторону. Кирилловна смекнула, что к чему, прикинулась полностью ополоумевшей, пошатываясь, подгребла на нужное расстояние, якобы обессилила от такой нагрузки и небрежно прилегла на травке. Так она сумела подслушать, как Гарри Поттер с извинениями вернул плотный пакет, вероятно, с деньгами, тихо объясняя, что операция не удалась. Не то чтобы бабка страдала приступами ясновидения. Просто она своими глазами видела, как потом раздавали внесенные взносы, которые собирались на устранение доктора.
«Так я и думала», – прошелестела старуха одними губами.
Через день, совсем спозаранку, насколько возможно выпрямив спину, Кирилловна смотрела немигающими глазами в сторону востока, ожидая появления светила. Словно истинный солнцепоклонник, желающий восхититься первым животворным лучом. Из палаток со стонами выбирались уставшие до отупения люди, и старуха отчетливо поняла – силы их на исходе. Только вчера случились два обморока, да и те, кто покрепче, уже напоминали тени самих себя. Но, несмотря на усталость, родители снова заняли свои места. Старуха сдержанно поклонилась солнцу, как равный равному, и перебралась поближе к обществу.
– Я так больше не могу, – стенала молодая женщина, бросая извиняющийся взгляд на мужа. – Мы все забросили, а сами знаете, наш мальчик нуждается в уходе. Хорошо, что еще на работе с пониманием отнеслись.
– А меня уволили, – безразлично отметил высокий жилистый мужчина в потертом пиджаке.
– И меня. Хозяин говорит, мол, я все понимаю, но деньги за просто так платить не могу. А я и не просил. Но ему сейчас без водилы никак…
Бросив на пикет родителей строгий понимающий взор, Кирилловна вдруг насторожилась, сделав несколько маленьких шажков вперед.
Впоследствии никто из свидетелей не смог внятно объяснить, каким образом примелькавшаяся никому не интересная старуха оказалась в нужное ей время в нужном ей месте. Показания изобиловали восторженными эмоциями, но отнюдь не вразумительными фактами. А факты были таковы. Когда на секунду из-за спин вооруженных охранников показался съеженный силуэт доктора, Кирилловна спокойно распахнула полы пальто, вскинула обрез старого охотничьего ружья и недрогнувшей рукой всадила заряд медвежьей дроби в пах гипнотизера. Торжествующее лицо местечковой блюстительницы порядка светилось внутренним сиянием. Она осторожно, но быстро положила ружье у своих ног, обутых в валенки на резиновом ходу. И приветливо изобразила «хенде хох». Отчего просторные рукава задрались, обнажая тощие, покрытые коричневыми пятнами узловатые руки.
– Вот, и я на что-то сгодилась, – довольным голосом произнесла она в оглушительной тишине.
Крики «лежать», «руки за голову» понеслись секундой позже.
– Да если я лягу, вы меня потом волоком понесете. Радикулит у меня, мальчики. А еще артрит, артроз, язва кишки, давление и старческий маразм в придачу…
Все-таки они ее слегка помяли. Скорее от испуга, чем от усердия.
Оторопевшие родители хором сомкнули ряды, пытаясь отбить Кирилловну, но, внемля уговорам мстительницы, нехотя отступились. На доктора почти никто не обращал внимания, хотя его пронзительные визги мешали спокойно поговорить.
– Всем немедленно разойтись! Вы ответите за это! – неискренне надрывался кто-то из милицейских чинов, прыгая вокруг автозака.
– Вот зараза, метила в голову, а промазала. Теперь яйца заштопают и снова в тюрягу.
Где-то через полчаса, расталкивая родителей митингующих в защиту Кирилловны, появился молоденький милиционер. Поминутно поправляя съезжающий ремень автомата, отыскал в пыли неповрежденную старухину вставную челюсть. Без всякой брезгливости обернул ее в свой носовой платок и бережно понес возвращать арестованной владелице.
– Что ей за это будет? – набросились на него с расспросами.
– Адвоката хорошего наймите, – тихо буркнул челюстеносец и был таков.
Можно сказать с уверенностью – с этой минуты судьба доктора мало кого волновала.
* * *
Полковник обстоятельно готовился к свадьбе. Он настолько серьезно внедрился в планирование грядущего мероприятия, сначала составляя километровые списки гостей, а затем просчитывая их питейные возможности, что Нюся заробела и наотрез отказалась от торжественности праздника, предпочтя будничную запись в загсе.
– Хватит показухи. Точную дату не сообщим даже родителям. Распишемся, а потом поставим всех перед фактом. Чтоб на подарки не тратились. Мы, если вдуматься, вроде как уже женаты. У нас даже есть взрослый сын, – неуверенно прибавила она, заметив хищный блеск в глазах полковника.
Немного разочарованный (все-таки три дня угробил на составление приемлемой дислокации гостей за столом!), Сергей предпочел промолчать. Для него брак означал не только наличие ребенка, но и то, что этому благу предшествует. Сном тут не отделаешься. Конечно, тогда было хорошо, но всего один раз и понарошку.
– Хорошенькое дело – «вроде как женаты». А еще я «вроде как» король Англии. Согласись, неувязочка получается? Ну что ты опять скуксилась? Я же любя. Ну, не дуйся, тебе это, конечно, идет, но смешно, право. Но учти – после свадьбы в нашем доме отменяются всякие «вроде как».
Понимая волнение Нюси, полковник решил подождать, тем более что его профессия к этому располагала. Он был чемпионом в своем весе по ожиданию.
«Раз все решено, – подумала Нюся, – самое время зайти в церковь, я сто лет там не была».
Положив обязательный шелковый платок в сумочку, Нюся, не сообщая никому, потихоньку направилась в маленькую деревянную церквушку, что за парком. Девушка не слишком разбиралась в тонкостях религии, но правильно перекреститься умела. Она, как ни старалась, не могла понять, есть ли Бог, а если есть, то почему позволяет природные и человеческие бесчинства. В Боге ей виделась некая созидающая сила, которой стоило сказать спасибо только за то, что она не поленилась сотворить земной шарик, пригодный для проживания. Но сегодня Нюся почувствовала потребность заручиться поддержкой добрых святых, чтоб войти в новую полосу жизни максимально защищенной:
Помещение было крохотным, иконы – большие, поэтому святых в церкви поместилось маловато. Купив у бесцветной женщины пучок толстых желто-коричневых свечей, Нюся стала обходить лики, зажигая перед каждым огонек «за здравие». Маме, отцу, Олегу, Сергею, Ирине… От ее стараний светлее не стало.
«Неправильно все это. Надо, чтоб сияло, а то угодники обидятся!» – решила Нюся.
Скоро она добилась нужного результата, украсив темноватое помещение яркими огнями.
«Ну вот, снова про себя забыла», – вспомнила она уходя.
Вернулась обратно, купила огромную свечу и стала отыскивать для нее свободное место. Неожиданно в правом мрачном углу Нюся обнаружила икону, не охваченную ее заботой. Сквозь копоть проглядывали черные краски. Возможно, виноват сумрак, но изображение показалось Нюсе страшным, почти угрожающим.
«Что ж, деваться некуда, поставлю свечу сюда, раз я такая растяпа. А здесь все равно темно, не то что у других святых».
Нюся сосчитала огарки и снова обратилась к несколько удивленной тусклой служительнице за свечками.
В углу со зловещей иконой рассеялись тени, и Нюся счастливая прошествовала из церкви, провожаемая недоуменным взглядом. Дома она не утерпела и рассказала все маме.
– Ты бы хоть посоветовалась, прежде чем себе свечи за упокой ставить.
Первым делом Нюся решила, что теперь ей непременно надо умереть, раз она сама себя приговорила.
– Ничего, не волнуйся, милая, Бог убогих любит, – утешила Полина Львовна. – А мы вот с Олегом в дорогу собираемся. Время летит, не за горами первое сентября. Пора познакомить Олега с дедом. Вы уж отпустите мальчика на пару недель из дома.
Еще не успокоившись от церковного конфуза, Нюся никак не могла взять в толк, к чему такая спешка.
– Вам все равно надо побыть одним. Столько всяких приготовлений! Да и дед, знаете, как обрадуется. Просто не терпится увидеть его лицо. Представляете, возвращается он из поездки, заходит в дом, а там мы с Олегом, счастье-то какое!
– Отпад, – философски подтвердила Нюся.
Скорее всего, мама что-то заподозрила. Какую-то недоговоренность в отношении Кото. Надвигалась очередная проблема, а мама посчитала нужным удрать, чтоб не травмировать понапрасну себя и мальчика. Она подозрительно долго прощалась с мнимым племянником, словно зная, что это навсегда.
– Когда вернусь, мы непременно с тобой научимся играть в волейбол, – утешал Олег Кото, предполагая, что в некотором роде совершает предательство в отношении лучшего друга, которому будет одиноко без него. – Ты не скучай, я скоро.
* * *
На городок опустилась первая прохладная ночь в этом году.
Лето, такое жаркое и солнечное, закономерно добралось до поры первых желтых листьев на березах. Которые жадно срывал порывистый ветер.
– Я расскажу тебе сказку. В далекой жаркой стране жил искренний пылкий юноша. Который умел мечтать о любви. В его возрасте такие порывы нормальны, как тебе кажется? Однажды он, проходя через белый от пыли, залитый солнцем поселок, увидел молодую гибкую женщину. Она едва бросила на него короткий взгляд, быстро уходя в сторону ярмарки. Иногда достаточно единственного взгляда. И юноша решил во что бы то ни стало добиться ее взаимности. Ему казалось, что красивее этой женщины нет ничего на свете. Странное это было место. Мало людей. Меньше, чем коз и овец. И всем им не хватало еды.
– Думаю, там непременно жили кенгуру, – что-то вспомнив, робко перебила Нюся.
– Быть может. Наверняка. Только они редко подходили к границам поселка. Из-за собак. И еще неподалеку был огромный подземный город. В нем прятались от мира добровольные отшельники. Но это не имеет отношения в моей сказке. Так вот. Юноша надел свою единственную почти новую рубаху, почти чистые затертые брюки, отряхнул шляпу, а волосы зачесал назад, открыв лоб. Ближе к сумеркам в честь окончания ярмарки проводили праздник. С танцами и выпивкой.
Кото задумался, вспоминая подробности того памятного дня.
– А брюки были льняные?
Нюся не надеялась на ответ.
– Знаешь, а местным жителям не пошла на пользу цивилизация. Веками они жили чисто, наставляя своих детей не замутнять свой разум жадностью, завистью и другими пороками. Им был не нужен алкоголь, чтоб веселиться, а веселиться они умели не меньше, чем работать.
Кото машинально провел рукой по волосам, развязал шнурок, тряхнул головой. Серебро волос маревом окутало его бледное лицо.
– Юноша волновался. Он до сих пор не был близок ни с одной женщиной и не знал, как правильно себя вести. Ноги сами вели его в сторону площади, где уже звучали громкий смех и музыка. Но тут его окликнули. Друзья, такие же неопытные, как он, собрались тайком от родителей впервые попробовать спиртное. Им не хватало немного денег.
– Прям как у нас. Сообразим на троих и все такое, – не сдержалась Нюся, но тут же прикусила язык, досадуя на свою бестактность.
– Спиртное приятно обожгло горло и прибавило юноше уверенности в себе. А немного погодя его голова стала легкая. Страха не было в помине. Он смело направился к площади, где тут же увидел свою женщину. Не сомневаясь ни секунды, он подошел к ней, расталкивая толпу. Взял за руку и повел танцевать. Женщина немного удивилась. Но ей была приятна его пылкость. Они много танцевали, а потом оказались в хижине юноши и предались любовным ласкам. Утром в хижину ворвался муж женщины и силой увел ее домой, в дальнее поселение.
От волнения Нюся прижала руки к груди.
– Бойся человека, умеющего вынашивать месть. Месяца через два муж ночью пришел к юноше, жестоко избил, а потом кастрировал его острым ножом, полученным у местного колдуна. На крики сбежались соседи. Если бы не они, то юношу ждала бы неминуемая смерть. Но он выжил. Больше никогда не притрагивался к спиртному. Он не уехал, хотя все знали о его беде. Он даже сам рассказывал приезжим о своем горе, надеясь, что его урок будет им полезен. Такая вот история.
Кото сорвал и растер между ладоней пожухлый листик кошачьей мяты. Запахло пряной свежестью.
– Его звали Токаного Кото. И это был не я.
Впервые Нюся не знала, что сказать. История заворожила и ужаснула ее. Она подозревала, что ей только что раскрыли тайну, которую раскрывают немногим. Но она, хоть убей, не понимала ее значения.
– А теперь мне пора, – мягко улыбнулся Кото. – Ты ничего не бойся. Хочешь, можешь прямо сейчас уехать домой.
– Я останусь. Что бы ни произошло, – твердо отказалась Нюся, позорно шмыгая носом. – Мне будет плохо без тебя.
– Наоборот.
– Я буду скучать.
– Лучше – помни.
– Буду. И все мы будем. Что сказать Олегу?
– Что я его люблю. Передай ему вот это, – сказал он, протягивая Нюсе золотую цепочку, бережно снятую с шеи.
Рассеянный свет луны, спрятанной за вершинами деревьев, создавал иллюзию прозрачности фигуры, удалявшейся от Нюси.
Постанывали стволы деревьев. Шевелились кромешные тени. Мелькнул силуэт совы.
Кото выбрал нужное место, нерешительно посмотрел на девушку и начал спокойно раздеваться. Его обнаженное тело светилось на фоне темноты, словно покрытое кристалликами льда. Он поднял голову, ожидая той секунды, которая решит все.
Нюся невольно прислушалась. В шелесте листьев ей почудился звук приближающегося мотора. Кото раскинул руки. Нюся мысленно сосчитала до десяти.
Ничего не происходило.
Внезапно фигура Кото ярко осветилась фарами машины, вылетевшей из-за поворота. Вопреки ухабам лесной дороги, автомобиль несся на предельной скорости.
Удар живого тела о капот.
Нюся пронзительно закричала, пытаясь предупредить. Понимая, что слишком поздно. Машина взвизгнула тормозами. Новый удар. Железа о дерево. Дребезги стекла. Тишина.
– Нюся?!
Ирина с трудом открыла изувеченную дверь машины.
– Нюсечка!
Ирина ползла на четвереньках, не понимая, что произошло.
– Да тут я. Не ори.
– Ты жива?
– Не дождетесь.
Нюся бросилась к Кото, спотыкаясь о коварные корни. Падала. Саднили разбитые в кровь колени. Ирина пыталась встать, цепляясь за ствол ближайшей сосны.
– Дура ты, Ирка. Нет, чтоб лежать дома в теплой постельке. Понесло тебя, козу брянскую.
– Не обзывайся. Полковник звонит – куда делась? Машины нет. Тебя нет. А я знаю? Потом сообразила. Сюда поехала. Я извиниться хотела.
– Извинилась, спасибо.
Нюся шарила по земле руками, пытаясь на ощупь в темноте отыскать тело Кото.
– Ты его переехала? – понимая идиотизм вопроса, отважилась спросить Нюся.
– Нет, – подумав, серьезно ответила Ирина. – Я его сбила. Ударила. Отбросила. Думаю, вон туда.
– Давай ищи, гонщица.
Вместе они полезли в заросли можжевельника.
– Колючий, собака, – прошептала Ирина.
Прошло некоторое время, пока до них дошло, что тела нет.
– У полковника был такой фонарь…
– Под глазом?
– Вот дура. Нормальный фонарь с лампочкой.
– У меня в машине тоже есть, – гордо сообщила Ирина.
– Так что ты тут ползаешь, как жаба по футбольному полю?
– Я думала, так надо. Ты ползешь – и я ползу. Не волнуйся, я сейчас принесу, посветим, – примиряющим голосом сказала Ирина.
Фонарь не улучшил результат поисков. Кото бесследно исчез. Чуть погодя к подругам присоединился Сергей. Поискал за компанию, догадываясь, что все напрасно.
– А свет с неба был? – на всякий случай спросил он.
– Нет. Только фары. А крови на машине нет.
– И то слава богу.
– Но это ничего не значит.
Ирина снова всплеснула руками. Полковник тихо матерился, понимая, что пора на что-то решаться.
– Знаете, девочки, думаю, пора домой. И нечего тут сопли на кулак наматывать! Нюська, прекрати. Кото знал, что делал. Что теперь реветь-то? Надо же, шмотки есть, а его нет. Не реви, я тебя очень прошу. И вообще, девоньки, на это можно посмотреть с другой стороны. Парень от вас так устал, что ему отдохнуть пора. Думаю, с новым клиентом Кото повезет значительно больше.
Из полковничьего козла призывно тявкнул Волкодав, объясняя, что он тут и неплохо бы освободить его из плена. Обежав машины по кругу, пес задрал голову и вместо ожидаемого воя звонко залаял на луну.
– Ирина…
– Ась?
– Кото теперь зовут Ирина. Я так думаю, – убежденно сказала Нюся.
– Чуть что, так я виновата, – слезливо прохныкала подруга, отступая за спину полковника.
Сергей со всей дури врезал кулаком по сосне. Звук был препротивный. Сосна не шелохнулась, а вот рука выглядела скверно.
– Больно, Сереженька? – бросилась Нюся к полковнику.
– Ничего, до свадьбы заживет, – небрежно ответил тот, пряча разбитые суставы.
