Текст книги "Духи и сигареты"
Автор книги: Юлла Островская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
– ¿Qué para qué? – всплеснул руками испанец. – ¡Es mi mujer! [21]21
¿Qué para qué? ¡Es mi mujer! – Как это для чего? Она моя жена! Исп.
[Закрыть]
– Mujer в смысле женщина? Женщина, любимая. Да? – Кристина не знала, какое из значений слова «mujer» уместно в данном случае.
– ¡Qué mujer! ¡Su marido soy! ¡Mi esposa es! [22]22
¡Qué mujer! ¡Su marido soy! ¡Mi esposa es! – Ну, жена, жена! Я – муж, она – жена! Исп.
[Закрыть]
– Что он говорит? – поинтересовался Алесандр. – Спроси у него, что он от нее хочет.
– Он ее муж, – негромким ровным голосом произнесла Кристина.
– Да ладно тебе, у нее десять мужей. Переведи ему, – рассмеялся Алесандр. – Андрюшенька, солнце, пойми одну простую вещь: Жанна уехала от тебя. Она и от меня уехала. И от мексиканского режиссера уехала. Она как колобок – я от бабушки ушел, я от дедушки ушел. Понимаешь, Андрюш?
– ¿Qué dice? ¿Habla de Joana? [23]23
¿Qué dice? ¿Habla de Joana? – Что он говорит? Он говорит о Жанне? Исп.
[Закрыть] – не унимался испанец.
– No la conoce. – Кристина прокашлялась. – No sabemos nada. Sabe, la amo también. Yo. Será mía [24]24
No la conoce. No sabemos nada. Sabe, la amo también. Yo. Será mía. – Он не знает ее. Мы ничего о ней не знаем. Знаете, я тоже ее люблю. Я. Она будет моей. Исп.
[Закрыть].
– Ay, chica, no te comprendo, cielo [25]25
Ay, chica, no te comprendo, cielo. – Ай, детка, я не понимаю тебя, солнышко. Исп.
[Закрыть].
– Так, короче. – Алесандр развернул испанца к себе. – Я, – указал обеими руками себе на грудь, – тебе, – обеими руками ткнул в грудь испанца, – дам, – одна раскрытая ладонь кверху, – ее адрес, – жест ладонью в неопределенную даль.
– ¿Adres? – заулыбался испанец, не веря своему счастью.
– Да, адрес.
– ¿Joanna?
– Хоана, Хоана.
– Что ты делаешь? – строго спросила Кристина, в то время как испанец доставал из кармана ручку и записную книжку.
– Даю человеку адрес Жанны. Надо же быть милосердным. Ты же видишь, как он страдает.
– Прекрати!
– Только, единственная проблема, я не…
– ¿Eh? ¿Problema? ¿Qué problema? – испанец услышал знакомое слово.
– Не-не, – улыбнулся Алесандр. – Ноу проблема. Все ОК. Момент.
– Es que… – начала девушка, но нужное слово вылетело у нее из головы.
– Кристина, я не помню название улицы, номер дома и номер квартиры. Помню только визуально, да и то приблизительно. Слишком долго я там не был. Напомнишь? Если у тебя, конечно, остался адрес.
Кристина строго смотрела на Алесандра и молчала.
Испанец протянул Алесандру блокнот и ручку.
– Escribe, por favor, es que no comprendo ruso [26]26
Escribe, por favor, es que no comprendo ruso. – Напиши, пожалуйста, я не понимаю по-русски. Исп.
[Закрыть].
– М-гм, – саркастически кивнул Алесандр, взял блокнот и ручку. – Кристин, товарищ ждет.
– Я не помню адрес, – сквозь зубы процедила Кристина. – Быстро в кабинет.
Она заспешила по коридору. Шаги ее затихли, и раздался громкий, очень громкий хлопок двери.
Испанец встревожено посмотрел на Алесандра.
– Ага, – улыбнулся Алесандр. – Все, ОК, – обратился он к мужчине и поднял большой палец. – Или как там у вас делают? – Он сложил колечком большой и указательный пальцы. – ОК.
– Ah, sí, Okay. – Испанец повторил жест. – Adres, de Joanna, me has prometido [27]27
Ah, sí, Okay. Adres, de Joanna, me has prometido. —А да, ОК. Адрес Жанны, ты обещал мне. Исп.
[Закрыть].
– Да, разумеется. Слушай… Ты совсем не понимаешь, да? Смотри, я могу тебе объяснить, как пройти. Понимаешь? Нет, да? В общем, смотри. Китай-город, потом…
– Китаи? Город? Город – Москба нет? – затараторил испанец.
– Да-да, Москва, Москва, – улыбнулся Алесандр. – Это метро, метро «Китай-город».
– Ah, metro…
– М-гм. Когда на улицу выйдешь… Черт, как же тебе объяснить-то, я сам не помню… – Алесандр оглядел испанца с головы до ног. – А что, правда муж? – Рассмеялся Алесандр. – У тебя паспорт есть?
– ¿El pasaporte? ¿El mío? [28]28
¿El pasaporte? ¿El mío? – Паспорт? Мой? Исп.
[Закрыть]
– Пасапорте, ага.
Испанец вынул из кармана документ.
– Можно? Я сейчас отдам. Просто, правда, интересно.
Алесандр открыл паспорт. С минуту листал его, но так и не нашел сведений о семейном положении испанца.
– А где штамп о браке?
– ¿Eh? ¿Qué estás buscando, hombre? Si tú no me crees? [29]29
¿ Eh? ¿ Qué estás buscando, hombre? Si tu no me crees? – Что ты ищешь, приятель? Ты мне не веришь? Исп.
[Закрыть]
– Жанна… Ты сказал, что она твоя жена. А почему здесь нет… – Алесандр одним пальцем быстро пролистал страницы паспорта перед испанцем. – Сейчас, моменто. – Он наклонился через стойку администратора, взял наугад один из лежавших на столе паспортов. Это оказался паспорт гражданина РФ. Алесандр открыл графу «семейное положение» и показал испанцу. – Вот, смотри. Здесь у нас пишут: женат ли, на ком. А у вас – нет?
– Жена?
– Жена. Твоя.
– A, sí, sí, vale, te comprendo, hombre, mira. [30]30
A, sí, sí, vale, te comprendo, hombre, mira. – Да, да, понимаю, приятель, смотри. Исп.
[Закрыть] – Испанец вынул другой документ и сунул его в руку Алесандру.
– Либрета де фамилия [31]31
Libreta de familia – документ, в который заносятся сведения о семейном положении. Прим. автора.
[Закрыть], – на русский манер прочел Алесандр, открыл.
– ¿Qué? ¿Hombre, qué pasa, ¡caramba!? [32]32
¿Qué? ¿Hombre, qué pasa, ¡caramba!? – Что?! Приятель, что, черт возьми, происходит? Исп.
[Закрыть]
– Все супер, Андрюш. – Алесандр кинул на место российский паспорт и вернул испанцу «либрету». – Ты молодец. О, Господи, да как же тебе объяснить… – Он устало вздохнул. У него была навязчивая идея, абсолютно ему не нужная, но слишком уж занимательная, чтобы от нее отказаться: дать адрес Жанны ее мужу. Может, это вправит ей мозги, и та оставит Кристину в покое? – Андрюш, я все-таки ничем, оказывается, не могу тебе помочь. Получается, я тебя обманул. – Алесандр снова оглядел испанца. – Ждешь, бедненький… О! – Алесандру в голову пришла великолепная мысль. – Я тебе сейчас дам ее телефон! Точно!
– ¿Teléfono?
– Вот видишь, ты меня уже понимаешь. Сейчас, родной.
– ¿Y las señas? Eh, ¿adres?
– А адрес – извини. Видишь как, не получилось. Ну, ты ей сам позвонишь и все спросишь. Сейчас.
Алесандр не помнил, на какую букву и под каким ником была записана у него в телефоне бывшая возлюбленная. То ли Жанна. То ли Janna. То ли Солнце. То ли Она. То ли еще как… Он только знал, что не имеет привычки удалять из телефона лишние номера. По крайней мере, он не задумается об этом до тех пор, пока записная книжка и на телефоне, и на карте не переполнится. Да где же он? Алесандр не помнил и половины тех номеров, которые он теперь пролистывал. Нет, если, конечно, поднапрячься, то какие-нибудь из них он, скорее всего, восстановит в памяти. Но кто такой, например, Илья? Или Таня? А Женя – мальчик или девочка, вообще? Кошка какая-то, JsJ… Алесандр начал листать все номера подряд. Черт! Ну, конечно. Да-а… Он стер номер Жанны. Стер еще тогда, в больнице, когда Кристина принесла ему вещи. Первым делом он зарядил телефон и стер ее номер. Сейчас в подобной ситуации, будь она связана с Жанной или с кем другим, он бы этого, конечно, не сделал. Но тогда, очевидно, он был слишком зол. Или обижен. Или боялся соблазна позвонить ей, унизив этим себя. Или все вместе. Какая теперь разница? Номера нет. Это факт.
Алесандр виновато развел руками.
– Андрюш, честное слово, тысяча извинений. Хотел тебе помочь, но не могу. Извини, правда.
Испанец заулыбался. Он ждал. Вот так стоит человек и ждет, что сейчас, вот сейчас… нет, вот сейчас Алесандр даст ему номер телефона его жены. Или ее адрес.
Алесандр рассмеялся.
– О, знаешь что, Андрюш, ты возьми и забей на нее. Просто раз – и забей.
– Сабей? Сабыть? Сабыть Joanna? ¿Eh, hombre, qué dices? [33]33
¿Eh, hombre, qué dices? – Что ты несешь, приятель! Исп.
[Закрыть]
– Ну да, – кивнул Алесандр, – действительно. Это ж непомерный труд.
Когда испанец говорил, он очень забавно произносил звук «с» – шепелявя так, как если бы ему пришлось высунуть язык между зубов. Это заставило молодого человека рассмеяться снова.
И вот мужчина опять что-то сказал, но Алесандр не разобрал. Голос заглушил хлопок входной двери. Оба обернулись. В фойе влетел Валера, подбежал к стойке, не замечая Алесандра и испанца, хлопнул по ней ладонью.
– Эй! Где администратор? Быстрее! – Валера узнал Алесандра. – Где она? Где?
– Во-первых, здравствуй, – кивнул Алесандр.
Испанец уже нервно чертил в блокноте бессмысленные завитушки.
– Привет, где она?
– Отошла куда-то, сейчас подойдет.
Валера, переводя дыхание, вглядывался в распахнутую дверь за стойкой администратора. Вдруг он снова стукнул ладонями, на этот раз обеими, по стойке.
– Я про Жанну спрашиваю! Она здесь? Она была здесь, а Кристина мне ничего не сказала! Я узнал об этом случайно, в институте! Ну! – кричал он.
Вышла администратор.
– Что случилось? – спокойно спросила она; и – персонально для Валеры: – Добрый день.
– Где Жанна? Или Кристина? – закричал Валера.
– Все а порядке, – улыбнулся Алесандр. – Ради бога, очень прошу, оставьте нас еще на одну минуточку, хорошо? Пожалуйста, если вас не затруднит. Мы вас обязательно позовем, если кто-то придет.
– Как вам удобно. – Администратор пожала плечами и снова вышла.
Как только дверь за нею закрылась, Алесандр не смог больше сдерживать смех. Он взял Валеру и испанца за плечи и рассмеялся красивым неподдельным смехом.
Валера сбросил его руку.
– Чего ты ржешь?! Где Жанна?!
– Ой, ребят, какие ж вы все ненормальные! А твоя семейка, Валера, так особенно! Фу, я аж прослезился. – Алесандр хлопнул испанца по плечу, вытер глаза и снова рассмеялся.
– ¿Joanna? – снова заговорил мужчина. – ¿Qué pasa con Joanna? ¿Qué? ¿Qué pasa? [34]34
¿ Joanna? ¿ Qué pasa con Joanna? ¿ Qué? ¿ Qué pasa? – Жанна? Что с Жанной? Что? Что с ней? Исп.
[Закрыть]
– Да подожди, – небрежно отмахнулся Алесандр. Он был в образе. Этот стеб ему определенно нравился.
Валера стукнул ладонью по стойке и побежал в коридор.
– Стой! – позвал Алесандр. – Куда ты?
– Кристину искать! Как она могла мне не сказать?!
– Да она только об этом и мечтала, – невнятно произнес молодой человек. – Подожди, мы тут как раз о Жанне говорим, ты как нельзя вовремя. Слышишь меня, Валера?!
Юноша остановился уже почти у самой двери в офис. Вернулся. С подозрением посмотрел на Алесандра, и особенно – на испанца.
– Это, – Алесандр кивнул на испанца, – брат Жанны.
– Какой еще брат? – спросил Валера.
– Двоюродный. Ни слова по-русски…
– Amigo, me has… [35]35
Amigo, me has… —Друг, ты мне… Исп.
[Закрыть]
– Да подожди ты, – оборвал того Алесандр. – Валер, будь другом, помоги человеку.
– Да какой брат?
– Двоюродный. Ни слова по-русски. Воспитывался в испанской семье и все такое. Приехал к сестре в чужую страну. Так получилось, что она уехала отсюда пораньше, брат же должен был потом сам добраться до ее дома, а он потерял бумажку с адресом, и мобильный у него разрядился. Представляешь, как бы на улице ночевать не пришлось.
– Ну… – неопределенно начал Валера. – Ты…
– Да я не помню ни адреса ее, ни телефона. У тебя нет?
Валера достал телефон.
– Так значит, Жанна уехала уже?
– Как видишь, – вздохнул Алесандр.
– Спроси, ему телефон или адрес?
– Да давай на всякий случай и то, и другое. Позволь, я ему сам перепишу.
Валера машинально отдал телефон. Он смотрел в пол и пытался переварить в своем сознании суровую правду: он опоздал, Жанна уже уехала.
– А португалец? – вдруг спросил он. – Португалец с ней был?
Алесандр пожал плечами.
– Вот, – произнес он, подавая испанцу блокнот. – Если на такси поедешь, покажи водителю эту запись, он тебя довезет.
– Алесандр, а Кристина еще здесь?
Молодой человек ответил не сразу. Он оценивающе посмотрел на Валеру и подумал о том, что сегодня Кристина и так расстроена. Если брат разозлит ее еще больше…
– Нет. – Алесандр отрицательно покачал головой. – Только что уехала. Вы с ней, наверное, разминулись. Прямо вот несколько минут назад. Дома с ней встретитесь. Она, вроде бы, туда собиралась. – Алесандр отдал Валере его телефон. – Спасибо.
– Пожалуйста, – машинально ответил Валера и направился к выходу. На этот раз он закроет дверь отеля медленно и совсем тихо.
Испанец все это время пытался прочесть информацию, вписанную в блокнот молодым человеком. Потом он поднял глаза, сверкающие, полные огня, сказал что-то по-испански и обеими руками крепко-крепко пожал Алесандру руку.
– Да ладно, – отыграл смущение Алесандр. – Не благодари. Чего уж там. – Нет, сегодня он определенно в образе!
– ¡Gracias! ¡Gracias, cariño! [36]36
¡Gracias! ¡Gracias, cariño! – Спасибо, спасибо, дорогой! Исп.
[Закрыть]
– Да все, все, проехали. – Алесандр хлопнул испанца по плечу. – С твоим настроем ей тебя видеть и слышать будет гораздо приятней, чем меня. Так что дерзай!
– ¡Sí, sí, cielo! [37]37
¡Sí, sí, cielo! – Да, да, милый! Исп.
[Закрыть] – испанец сложил кольцом указательный и большой пальцы и рассмеялся.
– Си. Си. Точно. Ну, адьос, амиго!
Испанец обнял Алесандра, еще что-то сказал, снова пожал ему руку и переваливающейся походкой направился к двери.
Молодой человек посмотрел ему вслед. Постепенно улыбка сошла с его лица. Он вздохнул. Спектакль отыгран. Теперь предстояло объяснение с Кристиной.
– Все-таки дал ему адрес?
Алесандр не обернулся. Он заранее знал все слова, которые произнесет сейчас Кристина. Ему просто хотелось обнять ее за плечи, посмотреть в глаза и сказать, как лучшей подруге, как младшей сестренке: «Девочка моя, забудь! Забей на нее, не глупи».
– Я с тобой разговариваю? Почему ты заставляешь меня ждать?
Молодой человек обернулся. У Кристины были покрасневшие глаза. Она плакала в кабинете, это вне сомнений. Алесандр запрокинул голову, вздохнул и снова посмотрел на Кристину. Вошла администратор. Кристина взглянула на нее, затем на Алесандра. Тот засунул руки в карманы и пошел по коридору следом за девушкой – в офис.
Первой заговорила она. Уже в кабинете. Алесандр сел в кресло за столом и терпеливо слушал.
– Как ты вообще мог? Это все – из-за тебя. Что ты ей там сказал? Ты понимаешь, что все испортил? Мы могли с ней поговорить, а ты все испортил! Кто тебя просил? Откуда ты взялся, вообще? Признавайся, что ты ей сказал!
– Мы просто поздоровались, – спокойным голосом ответил Алесандр.
– Не ври! Черт, какая же я дура! Я тебя ненавижу! Ненавижу! Кто ты такой, чтобы лезть в мою жизнь? Это моя жизнь, понимаешь?! Моя! Убирайся вон, чтобы я тебя не видела больше!
Алесандр встал.
– Мы с ней, быть может, вообще больше не увидимся. Как ты мог? – Кристина хотела дать Алесандру пощечину, но он остановил ее руку. Спокойным взглядом он смотрел ей в глаза. Она заплакала. Осталось только обнять ее за плечи и сказать, как подруге, как младшей сестренке, как любимой…
Внезапно Алесандр понял, что ему это вовсе не нужно. Более того, ему не нужна она. Ему вообще никто не нужен!
Внутри него пробежала волна холода: ему НИКТО НЕ НУЖЕН?
Алесандр отпустил руку Кристины.
– Извини, – произнес он и вышел из кабинета.
* * *
В Петербурге Алесандр пропустил первый рабочий день. Он пришел на работу, только когда ему позвонили, чтобы выяснить причину его отсутствия. Алесандр ответил, что Кристина Лаврова его уволила. Его удивленно переспросили, полистали бумаги, потом сказали, что никакого приказа на этот счет не было, что никто ни о чем подобном не знает и не слышал и что если Алесандр не хочет обеспечить себе вычет пени из заработной платы за прогулы, то ему лучше появиться на работе. Что он и сделал. Ни Кристина, ни Вита из Москвы не вернулись, поэтому Алесандр работал один. На автомате, без энтузиазма, с актерской вышколенностью, он из раза в раз повторял во время прогулок одиночные, стандартные этюды, принимая в партнеры легковерных туристов и туристок, и они об этом даже не догадывались. Ему было все безразлично. Двадцать пятого декабря он получил зарплату, купил подарки родителям, бабушке, дедушке, и в новогоднюю ночь послушно сидел с ними за столом, смотрел телевизор. Впервые в жизни он так по-домашнему отмечал Новый год! Потом Алесандр ушел в свою комнату и лежал на кровати при свете свечей. На телефоне – ни одного сообщения, кроме поздравления от сотовой компании, ни одного пропущенного звонка. Он пролистал начало записной книжки. Единственным человеком, которому ему хотелось позвонить, поздравить с Новым годом, была Кристина. Но нет, он не станет звонить. Или станет? А что такого? Подумаешь, у них был неприятный разговор! В конце концов, она всего лишь его работодатель. Ни жена, ни подруга, ни сестра. Только работодатель. У всех подчиненных хоть раз да бывают стычки с работодателями. Это нормально.
Алесандр нажал клавишу вызова. На часах было начало четвертого. Цифры телефонного номера побежали одна за другой по дисплею, выстраиваясь и линию. Не дожидаясь первого гудка, Алесандр сбросил вызов. Но едва он сложил телефон, как раздался звонок. Номер не определен.
– Да?
– Привет, – раздался веселый голос Кристины. – С Новым годом!
– Кристина?
Звонкий смех на том конце провода.
– Извини, пожалуйста, я в тот раз не очень красиво поступила. Как дела?
– С Новым годом, Кристина. У меня все отлично, спасибо. Я как раз собирался тебе позвонить, поздравить.
– Спасибо. Как дела на работе у нас?
– Да все замечательно.
Алесандр чувствовал, что не так должен проходить этот диалог, но ничего не мог поделать.
– Мама тебя тоже поздравляет с Новым годом! – Кристина говорила очень громко, как если бы была плохая слышимость. Почти кричала. – Она говорит… А? Сейчас!.. Говорит, желает тебе всего нового!
– Спасибо. Взаимно.
– Приезжай к нам в гости!
– Сейчас? Спасибо, Кристина. Я чувствую, у вас там очень весело. Ты скоро вернешься в Петербург? – На самом деле он хотел спросить: «Ты вернешься в Петербург?»
– Да, на этой неделе. Алес…
Связь прервалась. Молодой человек перезвонил, но ему сказали, что абонент находится вне зоны действия сети. Что за связь вечно в Новый год!
Но Алесандр улыбнулся, отложил телефон.
Все было хорошо.
* * *
– Да что может случиться?! – Валера уже упарился стоять в комнате в верхней одежде. – Мы с пацанами просто погуляем и все! Петарды попускаем! Весь город гуляет! У Костика машина.
– Никакой машины, Валера, – сказал отец, – вы напьетесь и…
– Пап, я не пью!
– Не ты, так друг твой, который машину поведет.
– А можно с вами? М? – Кристина была уже изрядно пьяна. Она больше всех выпила шампанского и мартини. Даже осмелилась позвонить Жанне, но та не брала трубку.
– Нет, нельзя, – в сотый раз повторил Валера. – Ты что, тупая совсем? Там одни мальчишки собираются!
– А вот это неправильно, – заметила Анжелика Витальевна.
– М-гм, – Кристина налила себе еще шампанского. – Так он тебе и рассказал, кто там на самом деле будет. Небось, по бабам, Валер?
– Дура. Пап, ну можно я уже пойду? Мне жарко!
– Тебя подвезти? Вы далеко собираетесь? – спросил Валентин.
– Пап, куда подвезти! Пацаны в соседнем дворе ждут! Ой, как с вами трудно-то…
– Иди. Если что – звони, хорошо?
– Да, пап, хорошо. Всех с Новым годом.
– Валера! – крикнула мама, едва он переступил порог комнаты. – И чтобы к утру…
– …дома. Мам, я уже слышал.
Валера вышел в коридор, обулся. Из комнаты раздался громкий смех Кристины. Она снова кого-то поздравляла по телефону.
Валера вышел на улицу.
Падал снег, но было тепло. Серая Тимирязевка выглядела очень даже празднично.
Метро закрыто. Или в Новый год еще работает? Наземный транспорт точно не ходит. Валере стало холодно. Но это был не тот обжигающий зимний холод. Это был холод страха.
Он вышел на улицу и направился к метро. На его счастье, там стояло несколько машин такси. Но когда водитель назвал цену, Валера решил, что пешком ходить полезнее. Нет, слишком далеко. Он позвонил приятелю.
– Что делаешь?
– Не слышно тебя! Але!
– Что делаешь, говорю!
– Не слышишь? Ракеты пускаем! Подгребай! У Димкиного дома!
– А у тебя мотоцикле собой?
– Давай, подгребай, сейчас прокатимся куда-нибудь. Але! Все, отбой!
Но прокатываться приятель никуда не собирался. Он был пьян. И чем дальше, тем больше пьянел. Другие ребята – кто как: одни слегка во хмелю, другие совсем трезвые. Девчонки визжали при каждом запуске ракеты и все фотографировали, фотографировали.
Валера кое-как уломал приятеля дать ему ключи от мотоцикла, вернее сам достал их из его кармана под хохот других ребят и пообещал часа через два вернуть.
– Он у меня ночевать останется, – крикнул Димка. – Так что ко мне заноси.
– Заметано, – ответил Валера.
– Какое ночевать, ты чего несешь-то! – запищали девчонки. – Еще остались петарды? Чего так мало-то?..
О чем они говорили дальше, Валера не слышал. Он завел мотоцикл – за рулем мотоцикла юноша сидел второй раз в жизни, – с горем пополам выехал из двора и понесся по дороге мимо таксистов. Шлема в мотоцикле не обнаружилось. Ветер больно царапал лицо, уши, шею. Несколько раз Валера чуть не врезался в припаркованные машины, несколько раз не туда поворачивал и терял дорогу и постоянно недостаточно сбавлял скорость на поворотах. Наконец он увидел знакомые огни реклам, бросил мотоцикл на обочине и забежал в единственную открытую в этом районе палатку.
Дверь подъезда была не заперта. Он поднялся по лестнице, у квартиры еще раз открыл пакет: коньяк, конфеты… А, игрушка еще. Валера достал из внутреннего кармана небольшого плюшевого бычка. Он искал его по всей Москве.
Нажал на кнопку звонка. Отпустил.
Сердце гулко колотилось в груди.
Что если нет дома? Если не откроет?
Еще раз позвонил.
Руки дрожали.
Захотелось, как в детстве, убежать, пока хозяин квартиры не вышел и не надавал по ушам озорникам, звонящим во все квартиры на этаже от нечего делать.
Поздно. Шаги. Смотрит в глазок? Улыбаемся. Снова шаги. Поворот ключа. Еще. И еще…
– Здравствуйте, Жанна, с Новым годом вас! Исполнения всех желаний и много-много любви. Настоящей.
Жанна стояла в длинном махровом халате. В коридоре было темно. Только тусклый свет – ночника? – из комнаты.
Валера протянул пакет. Сердце забилось еще быстрее.
– Спасибо.
– С Новым годом, – повторил Валера. – Я не знал, какой ты любишь, мне сказали, что это хороший. В смысле, коньяк.
Жанна невыразительно улыбнулась.
– Спасибо, Валера, вас тоже с Новым годом.
Внезапно у него промелькнула догадка: Жанна уже спала, и он разбудил ее.
– Можно войти? – Валера по-прежнему улыбался и смотрел на женщину.
– Валера, вообще-то я сплю.
– А как же… Новый год?
– Что Новый год?
– Ну, а праздновать?
Жанна не ответила. Она молча смотрела на Валеру водянисто-голубыми глазами.
– Вы разрешите мне пойти спать?
– Да, извините.
– Прошу прощения, что не могу вас принять. Еще раз спасибо за поздравление и счастливого Нового года, – равнодушно сказала Жанна, улыбнулась и бесшумно закрыла дверь.
Валера стоял около этой закрытой двери. Затем он медленно спустился по ступенькам. Две, три. Остановился. Обернулся. Дверь по-прежнему была закрыта. Как сон: словно не было Жанны и пакета в руках тоже. Нет, пакет был. Но у Валеры создавалось ощущение, будто сейчас, как в кино, все растворится и окажется, что этого дома тоже нет или он давно стоит на ремонте, а жильцов переселили в новые кварталы, и квартиры здесь все опечатаны, и лестницы нет, и Москвы нет, и Новый год не наступил… Все сон, все – сон. В институте им задавали читать какого-то испанского писателя, Кальдерона, кажется. Он написал драму «Жизнь есть сон». Теперь Валера и сам знает, что жизнь есть сон. Жизнь есть сон. Ничего нет. Все сейчас растворится.
Он вышел на улицу. Похолодало. Морозный ветер обжег лицо и ладони. Валера натянул перчатки, потом снял, достал из кармана ключи от мотоцикла, натянул перчатки, медленно пошел по снегу, как по вате, в арку, вышел из двора, остановился, оглянулся: дом сейчас растворится. Жизнь есть сон. Сел на мотоцикл. Уронил ключи в снег. Посмотрел вокруг. Где-то далеко играла музыка. Рядом сверкали огни реклам. Поднял ключи. Жизнь есть сон. Сейчас все растворится. Издалека, еще дальше, чем новогодняя музыка, донеслась мелодия из популярной песни, так похожая на телефонный звонок. Валера слушал эту музыку, потом резко сунул руку в карман, достал телефон. Два пропущенных вызова. Снова звонок.
– Да, пап, привет.
– Привет. Как дела?
– Не знаю.
– Валера, ты трезвый?
– Да, папа, я трезвый.
– У тебя все в порядке?
– Да, папа, у меня все в порядке.
– С кем ты?
– Да, все в порядке.
Пауза.
– Ты скоро? – Не знаю.
– Ладно, если что – позвони. Подожди, мама что-то хочет сказать.
– Не надо, пап. Пока.
Валера еще успел услышать первую реплику мамы, но положил трубку. Убрал телефон в карман. Огляделся по сторонам. Больше звонков не было. Почему мама не стала перезванивать? Да не важно.
Он набрал номер Кристины. Та ответила, но связь прервалась. Валера отключил телефон, сунул в карман. Чтобы никто не звонил. Никто! Когда он обещал вернуть мотоцикл? Через час? Два? Валера вставил ключ, повернул его в замке зажигания. Мотоцикл сверкнул фарой. Еще одной. Третьей. Еще. Еще… Все равно сейчас все растворится… Валера потуже натянул шапку и перчатки, надавил на газ. Он ехал прямо. Нужно было направо или налево? Или назад? А это запрещающий знак? Запрещен въезд? Поворот? Одностороннее движение? Встречная полоса? Какое это имеет значение? Жизнь есть сон. Резкий визг тормозов заставил Валеру обернуться. Он не сбавил скорость на повороте, мотоцикл круто наклонило влево… Потом был ослепляющий свет дальних фар встречной машины, деревянное ограждение на тротуаре, скрежет и мягкий сугроб прямо в лицо.
Он поднялся почти сразу. Неприятно жгло левую скулу, шапка валялась в снегу, на губах остался снег. Мотоцикл лежал в стороне. Целый или нет – темно, не разобрать.
«Да пошли все на…! Ненавижу!» Валера пошел в сторону бульвара, сел на заснеженную скамью. На соседней лавочке сидели парень с девушкой и целовались. Чуть дальше – компания мужчин и женщин жгли бенгальские огни, смеялись и пили пиво.
«Идиоты, кретины!»
Валера только сейчас начал понимать, что буквально минуту назад все могло раствориться для него навсегда. Губы, руки, даже ноги дрожали, хотелось спать. К черту мотоцикл! К черту Новый год! Нет никакого Нового года!!! Ни черта нет!
Валера лег на скамью и заставил себя заснуть. Но было слишком холодно. Встал. Который час? Достал мобильный. Отключен. Когда он его выключил? Может, вернуться? Может, Жанна все равно не заснула больше? Может, вернуться? Вот так прямо ввалиться без разрешения (что это за студенческое «можно войти?») и сказать, так же настойчиво: «Я пришел. Давай пить коньяк». Или еще что-нибудь сказать. Но главное – сказать.
Валера включил телефон. Да что так долго загружается записная книжка! Позвонил приятелю, у которого брал мотоцикл. «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Димке. Тот ответил.
– Можешь приехать?
– Не, лучше ты.
– Ясно.
Позвонил еще одному приятелю. Тот лыка не вяжет. Другой сказал, что связь отвратительная, ничего не слышно, он сейчас перезвонит на домашний.
– Какой домашний? Я не дома!
И далее в том же духе…
Валера осмотрелся и двинулся по направлению к площади. Он зашел в первый же открытый бар. На оставшиеся деньги заказал «В-52» и водки. Впервые в жизни он пробовал водку! Но надо же когда-то начинать. Он выпил одно за другим, залпом. Еще водки. Денег не осталось ни копейки. Вышел на улицу. Вернулся на бульвар. На скамью. На ту же.
Телефон тихо коротко запищал – садится батарейка. Ну и пускай.
– Алло?
– Валера? Тебе звонили Люба и Павел, просили перезвонить.
– Хорошо.
– Ты где?
– Пап, Кристину позови.
– Они с мамой вышли на улицу, мы идем в биллиард играть. Если хочешь, приходи.
– Пап, ты за руль можешь сесть?
– Могу, а что случилось?
– Пап, во сколько метро откроется?
– Валер, что у тебя с голосом? Ты где?
– Пап, во сколько метро откроется?
– Валер, ты пьян? Ты с кем?
– Пап, во сколько…
– Валера!
– А мотоцикл… тут где-то…
– Что? Валера, что с тобой?
– Пап, ты за руль можешь сесть?
Какие-то отдельные реплики… Прочитать табличку на доме… на любом… не так быстро… Славянский бульвар… нет, Солянский… Или еще какой-то бульвар. Бульвар. Китайгородский, вот как… Джинсы… Магазин такой… М – буква светится, красным светится… Фразы, темный дисплей телефона… Снег, снег… Потом, почти сразу – опять фразы, руки… Мотоцикл надо не забыть… Ты можешь сесть за руль… Кран, вода… Джинсы…
Валера проснулся от тошноты и головной боли. За окном было темно. Хотелось пить. Очень хотелось пить. Он накинул на себя первую подвернувшуюся под руку рубашку, вышел на кухню. Мама и сестра оживленно беседовали, доедая вчерашние салаты и допивая шампанское. Валера молча достал стакан, налил сок. Томатный. Выпил, налил еще.
– Сколько времени? – спросил он, наливая третий стакан сока. Но пить резко расхотелось. Пришлось поставить стакан на стол.
– «Спокойной ночи, малыши!» скоро начнется. Поторопись, а то пропустишь, – сострила Кристина.
– Ой-ой, смешно, – состроил ей рожу Валера.
– Что будешь: селедку под шубой или крабовый салат? – предложила мама.
– Я терпеть не могу селедку под шубой и крабовый салат. – Валера сел на табурет. Его тошнило, и хотелось спать. – А грейпфрут остался?
– М-гм, десять килограммов.
– Не смешно, тупая.
– Так. Может, хватит? Торт будешь? – спросила Анжелика Витальевна.
– Не буду я ничего. Мам, дай чего-нибудь от головы.
– Да у тебя ее и так нет.
– Ой, Кристин, заткнись, а! Задолбала уже, честное слово! Мне никто не звонил?
– Кто-то звонил, но не представился, – ответила мама.
– А папа где?
– На балконе по телефону треплется.
– Чья б корова…
– Хватит, я сказала! – повторила Анжелика Витальевна. – Вы что, не можете нормально разговаривать?!
– Да, с ней поговоришь. Ой, ладно, я спать пошел.
– Только что проснулся.
– Ну и что, тебе какое дело?
– Хватит! – крикнула Анжелика. – В самом деле!
Валера встал, вернулся в комнату. Интересно, они знают, что он ездил не с пацанами тусить, а к Жанне? Лучше, чтоб не знали.
Валера лег под одеяло, включил телевизор. По всем каналам, как на заказ, – песни, песни, песни. С таким же успехом можно было включить радио.
– С добрым утром. – В комнату вошел папа, закрыл за собой дверь. – Как ты себя чувствуешь?
– Зашибись.
Валера выключил телевизор. Комната погрузилась во тьму. Ничего, сейчас глаза привыкнут, все будет видно. Хотя, зачем ему видеть? Он собирается спать.
Валентин сел на кровать.
– Голова сильно болит?
– Не смешно, пап. Можешь принести какой-нибудь цитрамон, что ли?
– Могу. Но сначала я тебе поесть принесу.
– Ой, пап, какой «поесть», меня тошнит…
– Я представляю.
Валера посмотрел на Валентина. Что это он там себе представляет?
Отец взял сына за руку.
– Вот вчера мне действительно было не смешно. Что случилось, Валера?
– Новый год случился. Пап, все, я сплю.
– Валер, я серьезно. Что произошло?
– Пап, ничего не произошло. С пацанами потусили и все.
– Пацанов я там что-то не видел.
– Где?
– Ты ничего не помнишь?
– А что я должен помнить?
Валера быстро прокрутил в памяти новогоднюю ночь: сначала он был дома, потом поехал к Жанне… И что в этом преступного? А-а, понятно.
– Ты про мотоцикл, что ли?
Интересно, он вернул его или нет?
– Мотоцикл уже у твоего приятеля, не переживай.
– У какого приятеля? А, ну хорошо, пап, супер. Я больше за руль не сяду, в смысле, на мотоцикл. Только дай поспать, а…
– Ты совсем ничего не помнишь?
– Помню. Я все отлично помню. Табличку на доме помню, мотоцикл помню. Что еще надо?
– А потом?
– Суп с котом, пап, я спать хочу. Потом у меня трубка разрядилась. Все. Кстати, где мой мобильник?
– Я не знаю, где твой мобильник.
– В смысле «не знаю»? Я что, без него пришел?
– Пришел… Ладно, если захочешь, можем потом поговорить.
– Пап, давай завтра. Сейчас нереально.
Валентин кивнул, поправил одеяло.
– Это, пап, а мама знает насчет мотоцикла?
– Нет. И насчет всего остального тоже нет.
Валера снова недоверчиво посмотрел на Валентина. Остальное – это… не Жанна ли случайно? Да не все ли равно, если мать не знает… А мобильник жалко, м-гм…
* * *
В январе прогулки проходили по нескольку раз в день. Алесандр и не представлял, что январь – такой же активный сезон, как, например, июль или август. Впрочем, почему нет? Новогодние каникулы. Он снова работал в паре с Кристиной. Казалось, она импровизировала еще лучше, чем прежде. Ни слова о Москве. Она ничего не рассказывала. Он не спрашивал. Если у нее хорошее настроение – значит, возможно, в новый год старое забыто.
