Текст книги "Духи и сигареты"

Автор книги: Юлла Островская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– А можно порулить? – Валера посмотрел на приборы.

Пилоты переглянулись и вежливо сдержали смех.

– Что такое? – улыбнулся Валера. – Я что-то не так сказал?

– Сейчас не интересно. – Второй пилот снял наушники. – Вот будем садиться, тогда порулишь.

Папа сказал что-то в микрофон, переключил какой-то рычаг.

Валера стоял у выхода за спинами пилотов. Он нащупал ручку двери, щелкнул замком.

– А мы над Мальтой не пролетаем?

Папа мельком взглянул на него.

– Смотри. – Второй пилот развернул карту. – Вот твоя Мальта. А вот где мы летим. – Он провел пальцем по линии на карте.

– М-м, – кивнул Валера. – Интересно. Он сунул руку в карман и сделал шаг назад. Пилоты не смотрели на него.

– Мы вчера с женой в кино ходили. Такой фильм отличный. Там в главной роли… Слышь, Валь, актер такой, он еще в «Пиратах» играл…

– Депп? – ответил папа.

– Нет, второй.

– Я не знаю, Жень, я не смотрел пиратов. Валерий Валентинович, кто-то чай обещал.

Только бы папа не обернулся сейчас… Не надо! Только бы никто из них не обернулся сейчас. Он еще не до конца решился. Он сейчас все уберет обратно. Он не может…

Второй пилот что-то хотел сказать и повернулся к Валере.

– Твой? – кивнул он. – Такой кавказский, слушай, – сказал он, подражая южному акценту. – Дай посмотреть?

Валера подошел ближе. Теперь он стоял между пилотами. У самых приборов.

– Как ты пронес это на борт? – спросил папа.

– Молча, – ответил Валера.

Резкий шаг вправо, за спину второго пилота.

Резкое движение рукой – нож к горлу.

– No London, отменяется Лондон, поворачивай на Мальту. Быстро! Или экипаж останется без второго пилота! – крикнул Валера Валентину.

– О, молодежь! – Второй пилот попытался обратить все в шутку.

– Блокбастеров насмотрелся?

– Быстро, папа! Я не буду ждать!

Валера видел, как изменилось выражение лица Валентина, как тот снял наушники…

– Валь, скажи своему сыну, что это некрасиво с его стороны. – Второй пилот взял Валеру за руку.

Валера еще крепче прижал нож к горлу мужчины, лезвием.

– Руки убери! Еще одно движение, и я тебе гильотину устрою. Папа, быстро, Лондон отменяется! Мы летим на Мальту!

– Сын, это уже не смешно, правда. Убери нож.

Второй пилот снова схватил Валеру за руку. На этот раз Валера прижал нож к его горлу настолько сильно, что поранил его.

– Прекрати! – строго сказал Валентин и встал.

Валера резко отпрыгнул к двери и приставил нож острием к своей груди.

– Я не шучу, папа. Либо мы летим к Жанне на Мальту, либо я прямо здесь покончу с собой. Не слышу, папа!

Второй пилот провел рукой по ране, скорее – царапине.

– Псих.

– Хорошо. – Валентин внимательно смотрел сыну в глаза. – Хорошо. Мы уже летим на Мальту. А теперь…

– Сядь! – крикнул на него Валера. – Сядь! А то я сделаю то, что обещал! – Он снова прижал нож острием к груди.

– Хорошо, успокойся. – Валентин сел в кресло, по-прежнему наблюдая за сыном.

– И ты! – крикнул Валера второму пилоту.

– Сын, отдай мне нож, пожалуйста.

– Мы как летели, так и летим! Быстро! Поворачивай на Мальту! Сообщи диспетчерам! Только не вздумай говорить, что самолет захвачен!

– Хорошо, хорошо, только успокойся. – Валентин надел наушники, нажал какую-то кнопку, переключил рычаг.

– Самолет у него захвачен, – иронично произнес второй пилот и вдруг резко встал и дернул Валеру за руку. Тот ударился плечом о стену, нож чуть не выпал у него из рук.

– Отпусти его! – крикнул Валентин пилоту. – Не смей!

Валера вырвался и быстро приставил нож острием к горлу Валентина.

– Сядь на место! – крикнул он второму пилоту. – Или я его сейчас ударю. Сядь! И не дергайся! И молча, понял меня? А то я тебе твои шоколадки вонючие в ж… засуну!

– Но Вальке-то ты ничего не сделаешь, он твой отец, – развязно заметил второй пилот.

– Делай, что он говорит, Евгений, – сказал Валентин.

Второй пилот покачал головой и сел.

– Куда мы летим? – сквозь зубы процедил Валера.

– На Мальту. Убери, пожалуйста, нож, мне так неудобно. Нужно связаться с диспетчером, чтобы запросить посадку.

– Да? – Валера повернул нож с острия на лезвие, не отрывая его от горла отца. – Я уберу нож, а ты перестанешь меня слушаться. И скажи своему напарнику, чтобы он руки не распускал.

– Он больше не будет. Сын, убери, пожалуйста, нож.

– Да что ты с ним церемонишься! – Евгений наклонился, поднял упавшую на пол карту. – Двинуть ему хорошенько, он на это сам напрашивается.

Валера снова повернул нож и приставил его острием прямо к сонной артерии.

– Думаешь, не сделаю? – он смотрел то на папу, то на второго пилота.

– Прекратите, – сказал Валентин. – Оба. Валера, все будет так, как ты хочешь. Мы летим туда, куда ты велел.

– Звони диспетчеру! Думаешь, я совсем ничего в полетах не понимаю? Никто нам посадку не даст, пока ты с ними не свяжешься! А ну быстро! Я считаю да трех!

– Я могу поднять руку? Мне нужно поправить микрофон, – спросил Валентин.

Валера убрал нож, сделал шаг к двери.

– Только не ко мне. Как там у вас в детском саду говорят: я в домике. – Второй пилот наигранно поднял руки вверх, снял наушники.

Валера прижал лезвие ножа к своему запястью.

– Good afternoon, the pilot Valenteen Lavrov, Moscow Airlines Company, Russia, is speaking. Flight number 321, Moscow-London… [40]40
  Good afternoon, the pilot Valenteen Lavrov, Moscow Airlines Company, Russia, is speaking. Flight number 321, Moscow-London… – Добрый день, говорит пилот Валентин Лавров, авиакомпания Московские Авиалинии, Россия. Рейс номер 321, Москва – Лондон… Англ.


[Закрыть]

– Что ты делаешь, Валь?! – Второй пилот надел наушники.

– Заткнись! – пригрозил Валера.

– … has had to change the direction. We need land in your airport, – продолжал Валентин. – Approximate time is in fifty three minutes. Speaking [41]41
  …has had to change the direction. We need land in your airport… Approximate time is in fifty three minutes. Speaking. – …был вынужден изменить направление движения. Нам необходима посадка в вашем аэропорту… Ориентировочно через пятьдесят три минуты. Прием. Англ.


[Закрыть].

– Почему не слышен ответ? – сквозь зубы спросил Валера и протянул руку ко второму пилоту. – Эй, ты, дай наушники. Наушники мне дай, резче!

– Потише, очень плохая слышимость, – произнес Валентин, взглянув на Евгения. – Yes, I see. Keep contact [42]42
  Yes, I see. Keep contact. – Да, вас понял. До связи. Англ.


[Закрыть].

Валера махнул Евгению рукой: ладно, не надо наушники.

– Ну! – крикнул он.

– Не ори. Хочешь, чтобы весь экипаж сюда сбежался? – второй пилот снова снял наушники и откинулся в кресле. В отличие от Валеры, он все понял.

– Никто сюда не войдет! – Юноша дернул дверь, демонстрируя, что она закрыта. – И бортмеханик не войдет! И стюардесса не войдет! И…

– Все в порядке, – вздохнул Валентин, – через пятьдесят три минуты мы приземлимся в аэропорту Мальты. – Он посмотрел на Валеру. – Сын, да что с тобой творится? Отдай мне, пожалуйста, нож.

– Баба у тебя там, террорист недоделанный? – вмешался Евгений.

– Заткнись! – Валера замахнулся ножом. Только он еще не решил, кого ударить: шоколадника, папу или себя любимого.

Послышался голос женщины-диспетчера. Она говорила по-русски.

Валера поднял брови и остановил руку на полпути.

– Я не понял, папа? Только попробуй сказать, что мы летим не по маршруту!

– Все в порядке, – произнес Валентин в микрофон и назвал какие-то данные.

Диспетчер что-то ответила (что именно – Валера не разобрал) и отключилась. Но юноша точно понял, что все идет по плану.

– Как скоротаем время? – спросил Валера.

– Иди работай, стюард хренов, пассажиры заждались. – Евгений отломил кусочек шоколада. – Валь, чтоб я этого психа на борту больше не видел.

Валентин посмотрел на второго пилота, но ничего не ответил.

– Пап, я не догнал…

– Какой он тебе папа после того, что ты тут устроил, – смерил его взглядом второй пилот.

– Молчать, – отрезал Валера. – Так, пап, я не догнал, почему, когда ты разговаривал с мальтийским диспетчером – слышно не было, а когда с нашим – так все было слышно даже мне?

Евгений посмотрел на Валентина.

Валентин пожал плечами.

– Валера, убери, пожалуйста, нож, – повторил он.

– Приземлимся – уберу.

– А ты не боишься, захватчик, – спросил Евгений, откусив еще кусок шоколада, – что, когда мы приземлимся, я лично тебя полиции сдам? Посидишь в западной каталажке, поучишься у них уму-разуму. Практику, ох, какую лингвистическую практику пройдешь!

– Ха-ха-ха, – ответил ему Валера.

Валентин взялся за ручки кресла.

– Сидеть! – крикнул Валера.

– Видишь, Валь, ты хоть и первый пилот, но сегодня не твой день, – сострил Евгений.

– Заткнись. Оба рты закройте и не рыпаться с места. – Валера ударил второго пилота ножом по руке, шоколад упал на пол, по ладони потекла струйка крови.

– Ну все, ты доигрался! – Второй пилот схватил Валеру за обе руки. – А ну давай сюда!

– Не трогай его, Женя, – попросил Валентин. – Ты делаешь ему больно.

– Валь, вы оба ненормальные.

Валера высвободил одну руку, из другой выхватил нож и снова приставил острием к своей груди.

– Я не шучу, папа! Если он меня сейчас не отпустит, я себе нож в сердце по рукоятку всажу!

Второй пилот отпустил Валеру, достал салфетку и начал вытирать руку.

– Какие уж тут шутки, – сказал он, зажав запястье ладонью.

– Вена? – спросил Валентин.

– Надеюсь, что нет. Но будь ты моим сыном, Валера, – сказал второй пилот, доставая еще салфетку, – я бы тебя за такие дела вниз без парашюта спустил бы.

Валера посмотрел на папу, на Евгения. Второй пилот никак не внушал ему доверия. Он мог и нож отобрать, чего доброго, и ударил он его уже два раза, да, надо признать, больно ударил. Нет, уж лучше угрожать папе, тот хоть не станет делать глупостей и будет послушно выполнять его приказания. Хотя тоже не факт. Вдруг это все блеф? Вдруг это прием, ну, когда террористу, так же как и психу в дурдоме, говорят: да, да, мы выполним ваши требования, только не переходите черту…

Валера подошел к Валентину, одной рукой обнял его за плечи, другой приставил нож острием к виску.

– Для разнообразия, – пояснил он. – Куда мы летим?

– На Мальту, – спокойно ответил Валентин. – Валера, убери, пожалуйста, нож. Самолет может войти в зону турбулентности, и ты сам не заметишь, как твои угрозы реализуются.

– Баба твоя, небось, с цветами уже у трапа? – саркастически спросил второй пилот.

– И на лимузине, – кивнул Валера.

– А почему ты не взял в заложники кого-нибудь из пассажиров? Чего междусобойчик устроил? Не каждый день, поди, самолет захватываешь? Телевидение бы пригласили, все честь по чести.

– Не подумал. В другой раз умнее буду. – Валера посмотрел в окно. – Где мы летим? Долго еще?

– Сейчас будем снижаться, – ответил Валентин. – Мне надо надеть наушники.

Валера передвинул нож от виска к горлу, повернул с острия на лезвие. Валентин надел наушники.

– Иди, пожалуйста, в салон, – сказал отец. – Тебе нужно сесть и пристегнуть ремень. Нельзя стоять во время посадки.

– Ну, ты же обещаешь нам мягкую посадку, папа?

– Мы уже прилетели на твою Мальту, мы уже посадку начинаем. Думаешь, опять станем набирать высоту и назад повернем? Хм, как у тебя все просто. – Второй пилот тоже надел наушники и нажал кнопку.

Валера посмотрел в окно: да, действительно, там внизу была земля.

– Хорошо, – сказал он. – Только без глупостей.

– Ты учти, – остановил его Валентин, – что, когда будем объявлять о посадке, придется сказать пассажирам, что мы приземляемся в аэропорту Лондона. Нам ведь не нужны паника и лишние вопросы.

– М-гм, – подтвердил второй пилот, – выйдешь спокойно к своей бабе, а мы все объясним пассажирам, заправимся и полетим дальше.

Валера вышел из кабины пилотов, прошел к месту, где обычно сидел при взлете и посадке, пристегнул ремень.

«Уважаемы пассажиры… через… минут наш самолет совершит посадку в международном аэропорту… Просьба… пристегнуть… убрать… столики… командир… пилот первого класса… Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию…»

Валера закрыл глаза и прижался к спинке кресла. Да, это было бы неплохо: Жанна у трапа, с цветами, рядом лимузин. И Валера в форме стюарда выходит из самолета, спускается по трапу, идет к ней, подбрасывает вверх фуражку, она – цветы. И вот Жанна целует его на глазах у всего аэропорта. И папа тоже выходит на трап, и смотрит на них, а Валера машет ему рукой. И Жанна тоже машет и кричит: «Спасибо!»

Да, неудобно, конечно, перед папой. Но что ж поделать. Такова жизнь. Он сам виноват. Сколько раз Валера просил его организовать поездку на Мальту! И так уговаривал, и этак. Но теперь ничего, он извинится перед отцом. Нет, не извинится, он скажет «спасибо». Забота об экипаже – первая обязанность стюарда. Кажется, так его учили, нет?

Почему кресла стюардов не рядом с иллюминатором? Не видно ничего! Можно пересесть, но уже поздно, через минуту самолет коснется земли. Земли, по которой ступает самая прекрасная женщина мира.

Шасси… наклон… Ну, быстрее! Деньги на обратный билет у него с собой есть, паспорт тоже. Островок маленький – он смотрел по карте. Так что найти Жанну не составит труда. Тем более, у Валеры есть ее фото. Он снял ее однажды на фотокамеру в дни конференции. Получилось неплохо. Он будет всем показывать эту фотографию. Тот, кто хоть раз видел эту женщину, уже не забудет ее никогда. Валере скажут: да, она была здесь, а сейчас она находится там… И он придет. Прямо из аэропорта он поедет, нет, пойдет, чтобы сэкономить деньги, на ее поиски. А когда найдет, они вместе отправятся на пляж. И забудут обо всем. Валера читал, что рядом с островом Мальта есть другой, малюсенький островок. У его берегов вода совершенно голубая. Чистая-чистая. И там никого нет. А это значит, что они с Жанной останутся там вдвоем!!!

Шасси коснулось земли. Валера открыл глаза. Пассажиры зааплодировали. Уроды, рано радуетесь, вам еще пилить до вашего Лондона и пилить. А Валера уже на месте.

«Просьба… до полной остановки самолета…»

Хорошо, хорошо, он все сделает по правилам. Теперь можно? Отлично.

Валера расстегнул ремень.

Встал.

Пассажиры доставали свои вещи, уже выстраивались в очередь к выходу – как будто не успеют, уроды, все равно не ваша остановка.

Валера протиснулся между ними, подошел к двери. К самолету подъезжал трап. Внезапно Валера увидел надпись на терминале…

– А мы где? – спросил он у стюардессы, которая уже готова была с дежурной улыбкой провожать пассажиров, покидающих борт.

– В Лондоне. – Она решила, что Валера пошутил, задав вопрос, ответ на который был столь очевиден.

Трап подан, дверь открыта, пассажиры спускаются вниз. Какого дьявола!

Валера быстрым шагом прошел к кабине, в дверях столкнулся с пилотами.

– Ты обманул меня! – закричал он папе. – Ты обманул меня!

Валентин молча отстранил его, прошел мимо к трапу, вышел из самолета.

– Вы у меня обратно на Мальту полетите! Только попробуйте мне! – кричал Валера.

Евгений схватил его за руку, толкнул в кресло салона первого класса и тоже вышел из самолета.

Валера отказывался верить. Ведь все шло так хорошо! Так идеально! А диспетчер? Так что же это получается – папа не говорил ни с каким диспетчером? Он ему врал? Всю дорогу?

Валера отказывался верить.

Он снова и снова перечитывал надпись на терминале. И так, и так получалось слово «London».

Валера был отнюдь не уверен, что на обратном пути ему удастся сделать то же, что сейчас.

Во-первых, его просто могут больше не пустить в кабину пилотов…

Ничего, он возьмет в заложники пассажира. Какую-нибудь женщину. А еще лучше – ребенка. Да, это беспроигрышный вариант. Ребенка все будут жалеть и пойдут на любые жертвы. Хоть в Зимбабве полетят.

Но этот второй пилот, Евгений. Вдруг он сейчас полицию приведет?

Но самое главное – Валера не был уверен, что еще раз решится все это проделать. Он положил руку на карман. Нож, который он купил, когда ездил с родителями отдыхать в Грузию. Осмелится ли он снова приставить этот нож к… осмелится ли он снова угрожать этим ножом? Самое страшное было держать нож возле своей груди, возле своего горла. Что если бы самолет тряхнуло? Что если бы он и вправду вошел в зону турбулентности? Кажется, второму пилоту Валера разрезал руку? Или шею? Но кровь была, это точно. Но Валера не хотел, так получилось. Они сами виноваты. Меньше торга – проще сделка.

Самолет сейчас заправят, осмотрят, и он полетит следующим рейсом в Москву. Только нет, не в Москву, конечно, а на Мальту. На этот раз осечки не будет. Валера лично станет разговаривать с диспетчером. Если бы он только умел управлять самолетом! Нет, надо делать ставку на заложника-пассажира. Ребенка. Точно.

Проблема еще в том, что Валера был один. У него не было здесь союзников. Но ничего, влюбленный горы свернет!

Он вынул из кармана нож, паспорт, пластиковую карточку, фото Жанны… Чего-то не хватает. А, ключи от дома. Он не взял ключей от дома, а это знак. Это значит, что ему не придется возвращаться домой, что у него все получится!

Валера вышел на улицу.

Погода была неплохая.

Самолет осматривали техники… Хм, Валера всегда думал, что для техосмотра и заправки самолет отгоняют в специальное место.

Обычно после посадки он уходил с пилотами в здание аэропорта.

Вот сейчас подготовят еду и воду для следующего рейса, да? Побольше, ребят, побольше, полет будет долгим, дольше, чем вы ожидаете.

У шасси стоял мужчина в рабочей куртке и курил. Курил? Разве можно курить здесь, рядом с самолетом? Но он курил! Валера в жизни не брал в рот сигарету. Но сегодня не тот случай. Сегодня ему надо быть в форме, набраться сил, храбрости. У него впереди трудная работенка. Он подошел к мужчине.

– Excuse me, sir, could I ask you to give me fire? [43]43
  Excuse me, sir, could I ask you to give me fire? – Извините, сэр, огоньку не дадите? Англ.


[Закрыть]

– Тут нельзя курить, – ответил мужчина и затушил сигарету.

– Вы говорите по-русски? – Глупый вопрос, Валера и сам прекрасно слышал, что мужчина говорит по-русски, и причем без акцента. Отсюда вывод…

– На, – тот протянул Валере сигарету, дал прикурить. – От машины отойди и окурки тут не бросай.

– Спасибо. – Валера сделал две затяжки, после чего ему надоело. Он бросил сигарету на землю и наступил на нее.

– Я тебе по-русски сказал: окурки не бросай.

Валера посмотрел на мужчину, поднял окурок.

– А куда мне его, в карман?

Мужчина забрал у него из рук окурок, подобрал инструменты и пошел к терминалу.

Валера посмотрел по сторонам. Вот едет автобус. Он наверняка везет пассажиров. Угадал. Вон еще один. Пешком из терминала идут пилоты. С ними две незнакомые женщины и еще один мужчина. В форме. Все трое. Все пятеро. Но ведь это не полиция? Папа, ты же не можешь так поступить?

Они шли уверенным шагом прямо к самолету.

Валера прислонился к шасси.

– Черт! – Он отошел, отряхнул рукав формы.

Не доходя до самолета, они остановились. Зачем? Кто это такие? Но вот они пожали друг другу руки, мужчина и одна из женщин повернули обратно. Валера с облегчением выдохнул. Однако другая женщина шла сюда. Ее форма больше всего не нравилась Валере. Что там было написано на нашивке? Отсюда не видно. Валера снова прислонился к шасси – черт с ней с формой. Все трое подошли к трапу. Они его не заметили? Почему папа даже не посмотрел на него? Валере важно знать: что бы он ни сделал, Валентин будет на его стороне. Должен быть на его стороне. То есть он не сдаст собственного сына ментам, не позволит этому шоколаднику переломать ему руки… Только один взгляд, пап! Только один взгляд, и Валера бы все понял…

У трапа люди остановились. Отсюда Валера уже мог слышать, хотя и с трудом, о чем они говорят. Он подошел ближе и посмотрел вверх. Они поднимались по трапу. Женщина – впереди, за нею второй пилот, последним шел отец.

Валентин остановился. Он обеими руками сжал поручни трапа, глядя под ноги, потом снял фуражку и закрыл рукой глаза. Второй пилот обернулся, что-то спросил у него. Валентин сделал жест, который Валера прочел как «все в порядке», и надел фуражку. Женщина и Евгений поднялись по трапу и вошли в самолет.

– Пап, – позвал Валера и отошел от трапа так, чтобы его стало видно. Ему надо было проверить реакцию отца.

Валентин посмотрел в его сторону.

– Пап, я, по ходу дела, ключи от квартиры забыл.

Да, сказать что-нибудь незначительное. Если папа ответит нормально, спокойно, значит, все ОК, значит, эта тетка не из полиции, и можно спокойно идти в самолет…

Валентин не ответил никак.

Он опять взялся за оба поручня и очень медленно, останавливаясь на каждой ступеньке, начал подниматься в самолет.

«Отрицательный результат – тоже результат», – сказал сам себе Валера. Он отряхнул форму и надел на лицо дежурную улыбку.

Ему надо было выбрать пассажира. Сейчас, пока они еще не расселись по местам. Сейчас. Вот, отлично, девочка лет пяти идет с мамой. Берем на заметку. А, черт, надо же, чтобы еще потенциальный заложник сидел не у окна, а у прохода – так удобнее.

Валера поднялся в самолет.

– Отличная погода, – улыбнулся он стюардессе.

– Согласна, – улыбнулась та в ответ и продолжила приветствовать пассажиров.

Валера прошелся по салону. Что ж, пассажиров не так много. Тем лучше. Хотя, с другой стороны, и посадка еще не закончилась.

Вот, прекрасно, мама усаживает ребенка к окну, но девочка упирается и перемещается к проходу.

– Have a nice flight [44]44
  Have a nice flight —Приятного полета. Англ.


[Закрыть], – улыбнулся Валера, проходя мимо.

Мама что-то ответила, а девочка засмеялась. Да ты не бойся, девочка, молодой человек тебе ничего плохого не сделает. Просто, ты пойми, что молодому человеку… или для тебя это, конечно, уже дядя… так вот дяде нужна будет твоя помощь. Только не вздумай плакать. Ты же умница? Умница, иначе бы ты села у окна, и дяде было бы неудобно брать тебя в заложники. Ну, ладно, прочий контингент Валеру мало интересовал. Жертва найдена. Можно расслабиться. Он вернулся к двери. Женщина, которая приходила с папой и вторым пилотом, шла от самолета прочь, к терминалу. Скатертью дорога.

Валера обратил внимание, что в салоне бизнесс-класса полностью свободен первый ряд. Отлично, значит, взлетать и садиться он будет с комфортом. Уж больно не нравились ему места, куда должны были садиться стюарды. Ни тебе окон, ни откидывающейся спинки.

Трап отъезжал. Посадка окончена.

Валера сел в кресло первого ряда в салоне бизнес-класса, пристегнул ремень. Самолет начал разворачиваться. Остановился. Поехал ко взлетно-посадочной полосе. И снова остановился. Наконец он выехал на взлетно-посадочную полосу. Остановился. Да что за бесконечные остановки? В полете будет не так, надо надеяться? Наконец самолет пошел по взлетно-посадочной полосе, все быстрее, быстрее… Валера прижался спиной к спинке кресла и посмотрел на пролетающие мимо огни… И вот самолет оторвался от земли. Чего они аплодируют? Аплодируют пассажиры обычно при посадке, а эти – странные они какие-то. Ну что ж, пусть экипажу будет приятно. А интересно, в кабине пилота слышны эти аплодисменты? Иначе как же так, впустую? Не стюардессам же они аплодируют, в самом деле!

Лучше начинать действовать сразу, не дожидаясь, пока самолет возьмет курс на Москву. Валера решил приступить к осуществлению своего плана, после того как выключится надпись «Пристегните ремни». Разумеется, какая-нибудь стюардесса, или стюард, из особо привередливых, поинтересуется, почему это он прохлаждается, в то время как уже пора разносить напитки и обед. Но плевал он на их замечания. Он здесь не для того, чтобы лясы точить, и уж тем более не для того, чтобы пахать в качестве официанта.

Слишком долго Валера ждал этого момента; слишком долго разносил еду и напитки; слишком долго не решался. Хотя нет, все правильно. В январе он узнал, что Жанна сбежала. С февраля по март – зарабатывал деньги на эти чертовы билеты. В марте и апреле – он на борту в форме стюарда, в роли переводчика. Но сейчас… надо признать, он все реже думает о Жанне. В его жизни появляется все больше других интересов. Только когда натыкается на ее фото – тогда вспоминает. Что если любовь проходит? Нет, только не это, это не возможно! Тогда все правильно. Май. Май – самое лучшее время. Тем более, был дождь, а он поставил на дождь. Как известно, первый блин всегда комом. Но теперь он не промахнется.

Надпись погасла. Первый пассажир пошел в WC. Мимо Валеры проскользнула стюардесса…

Все. Пора.

Нет, лучше, когда подадут еду. Точно.

Но тогда ему тоже придется развозить еду… Точно! Он как раз подаст девочке и ее мамаше обед, приятного аппетита, а потом…

Валера дождался момента, когда стюардесса напомнила ему о том, что подошло время обеда, расстегнул ремень и встал.

Самолет резко тряхнуло. Голос сообщил, что самолет вошел в зону турбулентности и попросил оставаться на своих местах. В другое время на английском это сообщение повторил бы Валера, но нет, не сейчас, теперь не до этого. Он сел и пристегнул ремень. Больше никаких трясок и толчков не было. Молодец, пилот первого класса Валентин Лавров! Молодец и ты, шоколадник. Надпись погасла. Валера подождал еще немного, расстегнул ремень и встал.

Он увидел, как в салон вошел Валентин, подошел к стюардессе и взял у нее стакан воды. А что, вот так запросто пилот может бросить самолет и пойти к стюардессе перекусить да испить водицы? А если снова опасная зона? А, да, там же еще этот, второй, небось, жрет свои шоколадки, недоумок. Интересно, а папа подойдет к нему? Лучше не надо. Он все испортит. Интересно, разве он не мог вызвать стюардессу, чтобы она поднесла ему все, что нужно? И потом, в кабине есть вода. Значит, попить – это всего лишь предлог. Сейчас он начнет читать Валере мораль или, еще лучше, отведет куда-нибудь в багажное отделение и там запрет до конца полета. Нет, так не пойдет, это не дело. Пора.

Валера быстрым шагом направился в салон эконом-класса – туда, где летела его потенциальная заложница. Он хотел поначалу оставить пиджак и фуражку на кресле, они только мешали, но решил не снимать их, чтобы не привлекать к себе внимания. А то мало ли кто что подумает: чего это стюард расхаживает по самолету в таком виде. Проклятый официоз!

У самой шторки, при выходе из салона первого класса, Валера обернулся: не идет ли папа за ним.

Он видел, как стюард и стюардесса под руки довели Валентина до первого ряда, посадили в кресло.

Все остальное происходило медленно, как во сне.

Стюард отклоняет назад спинку кресла и что-то говорит сидящему во втором ряду пассажиру. Тот встает со словами «Sure, sure, of course, no problem» [45]45
  Sure, sure, of course, no problem. – Конечно, конечно, разумеется, без проблем. Англ.


[Закрыть]и пересаживается на свободное место во втором ряду с правой стороны. Стюардесса расстегивает пиджак Валентина, галстук, верхние пуговицы на рубашке. Валера подходит ближе. Вот так, отсюда лучше видно. Никаких лишних звуков, только гул самолета, не слышно ни слов, ни шагов. Стюард хлопает Валентина по щекам. Стюардесса уходит, но возвращается – она принесла небольшую коробочку. А теперь удаляется стюард. У стюардессы в руках вата, какой-то пузырек… По громкой связи раздается голос, спрашивает, нет ли в самолете врача… все в порядке, ladies and gentlemen [46]46
  Ladies and gentlemen – дамы и господа. Англ.


[Закрыть], но нет ли врача… Стюардесса дает Валентину какую-то таблетку, замечает Валеру, что-то ему говорит, но тот отворачивается и быстро, почти бегом, уходит через первый салон во второй, оттуда – в хвост, в самый конец. А дальше уже дверь в багажный отсек. Валера садится в последний ряд салона эконом-класса: там одно свободное место, только одно, у прохода. Он садится прямо на ремень, даже не убрав его с кресла, закрывает глаза, крепко сжимает ручки кресла… Самолет наклоняется. Валера открывает глаза и видит за… этим, ну, как его… он никогда не мог запомнить это странное название окон в самолете: что-то похожее на «иллюминацию», сложное такое слово… так вот он видит в это самое окно землю… она далеко-далеко и вся в клеточку, в квадратик, в кружочек – как в школе на геометрии… да, в школе на геометрии они решали задачи… вообще, в школе было хорошо… а мама в первом классе никогда не забирала его после уроков – всегда папа… и во втором классе тоже папа… а в третьем Валера уже хотел сам ходить и в школу, и обратно домой – его не надо провожать, с ним будут приятели… а потом его отправили в другую школу, куда ходила Кристина, в то время она уже почти заканчивала учебу, а он был еще только в пятом классе… а однажды Валера прогулял занятия и с тех пор стал ходить в школу вместе с Кристиной, потому что она была правильной девочкой и никогда не прогуливала, никогда не опаздывала… на геометрии ему нравилось, а на черчении – нет, хотя и там надо было рисовать кружочки, квадраты, прямоугольники и параллелепипеды, но на геометрии все же интереснее, и по геометрии была пятерка… а алгебру вела та же учительница, но по алгебре была тройка, и Валера всегда бегал к папе решить задачки… а мама не решала задач по алгебре, и в зоопарк мама не ходила… а в прошлом году, на море, они ходили в тир в прошлом году на море, и папа стрелял лучше всех, и ему дали главный приз, а дяденька, который продавал пульки, сказал, что вот из-за таких стрелков тир надо закрывать, а то недолго и разориться, а мама тогда пила много пива, а когда папа сказал ей «хватит», она сказала, что он ее не любит… а в детстве они ездили в Питер, и Кристина тогда в первый раз сказала, что хочет там жить, переехать навсегда, и Валера этому очень обрадовался: она вечно ябедничала на него родителям, а теперь не будет…

Снова голос насчет врача и снова наклонился самолет.

Валера открыл глаза, отпустил ручки кресла, посмотрел в ил… ал… в общем, в окно, и не было там ничего, кроме облаков.

– А ты чего прохлаждаешься? – стюард стоял в проходе, собирая у пассажиров остатки ланча. – Duty free сейчас пойдет. Давай вперед.

– Иду, – машинально ответил Валера.

Стюард толкнул тележку и сделал несколько шагов.

Валера встал, прошел до параллельного прохода и пошел по салону. Там он увидел стюардессу.

– Что случилось? – спросил он еще издалека.

– Валентину Георгиевичу стало плохо, – ответила стюардесса, когда юноша приблизился. – Подойдите к нему.

И она вышла в салон первого класса.

Валере вдруг захотелось шоколадок, которые предлагал Евгений Геннадьевич, второй пилот. Он очень хороший, добрый, всегда истории веселые рассказывает. Жена у него в аэропорту работает, на паспортном контроле…

Валера сделал еще шаг. Стюардесса обратилась к нему на «вы», а стюард, который собирал мусор – на «ты» (так проще, так лучше, пусть все так делают). Нет, нет, это все происходит не с ним. И вообще, он на работе. И вообще, это обычный рейс. Но Валера больше не хочет в рейсы, он хочет в институт. Ему надоели иностранцы. Попрактиковался, хватит! По горло сыт он этой практикой!

Валера вернулся в салон эконом-класса. Кажется, стюард его не заметил. Да и черт с ним, даже если и заметил бы! Вот девочка играет с мамой в крестики-нолики. Как по-английски «крестики-нолики»? Буквальный перевод или какая-нибудь метафора? Надо будет посмотреть в словаре. А то вот так подойдет какая-нибудь девочка и скажет: «Дядя, давай поиграем в крестики-нолики», – а он не поймет, потому что девочка англичанка, или американка, или канадка. А эта малышка симпатичная. Ей, наверное, лет пять. И мама молодая – чуть постарше Кристины, наверное. Или даже ровесница Кристины.

Валера вернулся на свободное место в последнем, самом последнем ряду. Посмотрел в иллюминатор. Потом – на часы. Как? Разве так мало времени уже осталось? Они скоро прилетят?

Он плохо выполнил свою работу на этом рейсе. Он знал это.