Текст книги "Выбери меня"

Автор книги: Юлия Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

28. А снег кружил и таял…

В ночь на воскресенье выпал снег. Утром, как всегда, Саша вышла на балкон, чтобы вдохнуть свежего воздуха и окончательно проснуться, но зажмурилась. Глаза, привыкшие в последнее время к другим краскам, не выдержали сплошной сверкающей белизны. «Снова зима», – подумала она с обреченностью. Раньше – в детстве и юности – это время года ей нравилось. Она любила лепить снеговиков, кататься на коньках и лыжах, просто гулять по зимним тропинкам между запорошенных снегом деревьев. А теперь? «Теперь нужно менять резину на „ауди“, – озабоченно подумала она. – И покупать новую дубленку. А то важные гости, которые зачастили к нам на канал, меня не поймут. Впрочем, до настоящей зимы еще далеко. Дубленка подождет. А вот резина – нет». Она посмотрела вниз – на детскую площадку и вновь в поле ее зрения попали качели. Облепленные со всех сторон мокрым снегом, сейчас они мало напоминали конструкцию для детских забав. Было трудно представить, что сейчас на них кто-то может сидеть и качаться, задевая подошвами землю. И то мистическое чувство, которое посещало девушку каждый раз, когда она смотрела на эти качели и вспоминала своего странного собеседника «Юрия», внезапно отпустило ее. Она поняла, что больше не будет никакой мистики. Снег дает глазам другое зрение. Этим утром Саша поняла, что в темной истории с убийством Костенко скоро забрезжит просвет.

Первым делом надо попытаться выяснить, откуда на ее электронный адрес приходят странные послания. И в этом ей поможет сосед по лестничной площадке. Несмотря на свой юный возраст, он легко решал все Сашины компьютерные проблемы, когда они возникали. К счастью, парень оказался дома.

Через пятнадцать минут непонятного Саше колдовства, он крутанулся на стуле и гордо ткнул пальцем в экран монитора.

– Вот – телефончик. Адрес нужен?

– Вообще-то да, – кивнула Саша. – Но это я и сама могу. Спасибо.

«Ну вот и все, – подумала она. – Осталось только взглянуть ему в глаза. Но не сегодня. Сегодня – автосервис и Алена. А вечером – монтажка. До упора».

К коттеджу Алены она подъехала чуть позже полудня. В элитном поселке под названием «Голубые ели», где обитали Калязины, было чудо как хорошо. Высаженные по всей территории ели, действительно голубые, как у стен Кремля, были щедро запорошены первым снежком. Крыши коттеджей весело отсвечивали на солнце умопомрачительной белизной. Куда ни глянь, все походило скорее на рождественские открытки, нежели на реальность.

«Слеплю Калязину-младшему снеговика», – решила Саша и, с трудом обхватив огромного зайца – презент Наследнику, нажала на кнопку домофона. В замке раздался щелчок, и девушка беспрепятственно прошла в дом.

«В совершенстве техники есть свои минусы, – усмехнулась она. – Раньше в богатых домах посетителей встречал швейцар в ливрее. Позже – сами хозяева. И гость сразу чувствовал, рады ему или нет. А что теперь? Иди и ищи хозяев неизвестно где. И как гость должен себя при этом чувствовать?»

И тут же, словно в ответ на ее мысли, откуда-то с лестницы с невероятной стремительностью спустилась Алена – Саша даже заподозрила, уж не съехала ли телезвезда, часом, по перилам, как матрос по трапу судна.

– Ну наконец-то ты обо мне вспомнила! – закричала она. – Ты что же думаешь, если я сейчас не работаю на канале, то меня как бы и вовсе нет на свете? Свинья ты, Сашка, порядочная.

Все Сашины сомнения по поводу настроения хозяйки разом исчезли.

– Хорошие же приветствия ты выучила к приходу близкой подруги! – рассмеялась она. – Могу и обидеться. Вот сейчас Феликсу-младшему зайца отдам и уйду.

– Заяц классный, – похвалила Алена. – Наследник обожает игрушки размером больше его самого. А уйти ты не сможешь. Во-первых, потому, что Феликс-старший сегодня лично еду приготовил. С помощью моей маман и ее возлюбленного Алексея Аркадьевича. А во-вторых, потому, что ты пришла по делу. Скажешь, я ошибаюсь?

– С чего ты взяла, что у меня к тебе дело? – Саша сделала круглые глаза.

– Как будто я тебя первый год знаю, – вздохнула Алена. – Без дела ты бы ко мне еще три года собиралась. Ну что, идем к Наследнику? А то ему спать скоро. Только сначала руки помой.

…Заяц был с восторгом принят в семью гигантских мягких существ, возглавляемую Феликсом-младшим, и потом, когда наступило время трапезы, его с трудом удалось оторвать от нового любимца. Но Алена соблюдала режим непреклонно: в нужный час дитя пообедало и отправилось спать. А взрослая компания приступила к дегустации блюд, приготовленных Феликсом-старшим, описывать которые автор не берется, потому что описать их невозможно в принципе. И только потом, когда шеф-повару и его помощникам были возданы достойные хвалы и они с высоко поднятыми головами удалились из столовой, подруги наконец-то остались одни. Пока Алена складывала грязную посуду в посудомоечную машину, Саша сварила кофе и села за стол.

– Как у вас хорошо! – с чувством сказала она. – И готовит Феликс потрясающе.

– Ты думаешь, это часто бывает? – спросила Алена, усаживаясь напротив подруги. – Просто тебе повезло. А вообще ты представляешь себе, сколько времени он на работе торчит?

– Представляю, конечно, – Саша не стала добавлять, что сама-то она проводит в студии ничуть не меньше времени, чем Феликс.

– Проблем на канале немерено, – грустно продолжила старшая из подруг.

– Вот именно, – кивнула другая. – А все потому, что нам тебя ужасно не хватает, Алена. Мы без тебя не справляемся.

– Ты думаешь, я сама этого не знаю? – усмехнулась Алена. – Но потерпите еще немного. Вот сыграем свадьбу, молодожены переберутся сюда и будут несколько часов в сутки проводить с Наследником.

– А сейчас они не могут этого делать? – удивилась Саша.

Алена рассмеялась.

– Знаешь, – сказала она, – перед свадьбой люди думают только об одном.

– О чем же?

– Ну о чем, о чем… Именно об этом! И не думаю, что с возрастом тут что-то меняется.

– О господи, – вздохнула Саша. – А свадьба-то когда?

– День еще не назначен, но я уверена, что ждать осталось недолго, – успокоила ее Калязина. – Так о чем ты хотела со мной поговорить?

– Главным образом об освещении предвыборной кампании на нашем канале.

– А что, возникли серьезные проблемы? – Алена нахмурилась.

– Серьезные – не серьезные… – пробормотала младшая из подруг. – По крайней мере достаточные, чтобы я возненавидела свою работу и телевидение вообще.

– Ну, такие речи я уже от тебя слышала, – протянула Калязина. – Что на этот раз?

– На этот раз – Василий Петрович Чуткий, – ответила Саша. – Причем я уверена, что ты легко бы нашла с ним общий язык. А я не могу. Я не могу работать так, как хочет он, а он отвергает все, что предлагаю я. Что делать?

– Не заморачиваться, – усмехнулась Алена. – Насколько я понимаю ситуацию, ни в какую Думу Чуткий не пройдет. Он там никому не нужен. Поэтому работай спокойно, результат все равно от тебя не зависит.

– А по-моему, у него есть шансы на победу, – возразила Александра.

– Пока есть, – кивнула Алена. – Но скоро их не останется. Посмотри, что мне вчера привезли из «Секретного агента». – Она потянулась к заваленному бумагами журнальному столу и взяла с него тоненькую прозрачную папку. – Оказывается, твой Чуткий является деловым партнером фирмы «Банзай». Слышала о таком напитке?

– Не только слышала, но и пробовала, – сказала Саша.

– О! – воскликнула Алена. – Ну и как он действует на трезвенниц?

– Мне он понравился. Нормальный напиток.

– Вот так и спаивают народ! – фыркнула Калязина. – Ты больше этот «Банзай» не пей. И другим не давай. Потому что напиток этот не простой, а с секретом. В его составе имеется некий психотропный ингредиент. Человеку, выпившему пару банок «Банзая», в течение десяти – пятнадцати минут можно внушить все что угодно.

– Да ты что? – ахнула Саша.

– Точно, – уверенно подтвердила Алена. – Ребята из «Секретного агента» по этому поводу целое расследование провели. За результаты они ручаются.

– Но это же настоящий ужас!

– Да никакого тут особенного ужаса нет, – усмехнулась Калязина. – Во-первых, «Банзай» не на всех действует. Во-вторых, эффект, который он оказывает, достаточно кратковременный. Но, конечно, если пить эту гадость регулярно, ничего хорошего не выйдет. Ребята из «Секретного агента» считают, что у партии «Русич» так много сторонников именно из-за «Банзая». Ведь на их сборищах напиток раздают бесплатно. Потом, может быть, человек и удивляется, зачем это он вступил в какую-то дурацкую партию, вступать в которую вовсе не собирался. Ан поздно – билет выписан, подпись под заявлением стоит. Ты, кстати, случайно в эту партию не вступила?

– Да ты что? – Саша ужаснулась одному такому предположению. – Хотя, если честно, что-то странное я после этого «Банзая» ощущала…

– Ну вот видишь! – кивнула Алена. – А теперь представь себе такую картину. Народ идет на избирательные участки, а перед входом этот напиток раздают. То есть бесплатно раздавать нельзя, это подкуп избирателей, за него кандидата могут запросто снять. А продают за какие-нибудь символические деньги. Но человек же помнит, что «Банзай» с партией «Русич» связан. В психологии это называется закрепленной ассоциацией. Прямой агитации нет, все законно. Но все почему-то голосуют за Чуткого.

– Это напоминает мне сюжет какого-то американского триллера, – покачала головой Саша. – Но что-то я в него не верю. Разве бывают такие ингредиенты?

– Но ты же сама сказала, что на тебя «Банзай» подействовал! – напомнила Алена.

– Но я же в партию не записалась…

– Значит, мало выпила. А те, кто выпил много, записались. Моя мама, например, – вздохнула Алена.

– О господи! – воскликнула Саша. – Неужели она собирается за Чуткого голосовать?

– Уже не собирается, – сказала Калязина. – Потому что действие «Банзая» закончилось. Так что все подтверждается.

Александра Барсукова ошеломленно молчала, пытаясь осмыслить сказанное.

– Но это же скандал! – наконец проговорила она. – Почти мирового масштаба.

– Скандал, – спокойно отозвалась Алена. – Поэтому ребята из «Агента» сначала этот материал мне принесли – посоветоваться. Ведь если они его запустят, черт-те что начнется. Фирму, которая «Банзай» выпускает, закроют, Чуткий со своей партией в тартарары загремит. Но ведь и журналистам не поздоровится, это ясно. Вот они и спрашивают меня, как поступить. А ты бы что на их месте сделала?

– Я бы стала искать страховку, – сразу ответила Саша.

– Ну, чему-то ты уже научилась, – удовлетворенно произнесла Алена. – Я журналистам то же самое сказала. Что нужна страховка на высоком уровне. Среди конкурентов партии «Русич» и фирмы «Банзай». И они найдут, не сомневайся. Потому что я им помогу. И Чуткий в Думу не пролезет. Так что заморачиваться из-за него не стоит, – заключила Калязина.

– Спасибо, что просветила, – сказала Александра. – Уже легче. Вот если бы ты и остальные мои проблемы решила…

– Легко! – Алена довольно засмеялась.

– Тебе Феликс про нашу злополучную съемку ток-шоу рассказывал? – мрачно спросила Барсукова. – Когда майор Мелешко за теткой в парике гонялся?

– Рассказывал, – ответила Калязина. – Только почему – злополучную? Он же твой окончательно смонтированный вариант посмотрел и остался доволен. Я, между прочим, тоже его посмотрела. Живо, динамично. На следующей неделе Феликс ставит его в сетку вещания.

– А мне он об этом почему не сказал? – обиженно спросила Саша.

– Потому что сначала ему надо было со мной посоветоваться, – отрезала Алена. – А что? – Она внезапно засмеялась. – Такого шоу у нас и вправду еще не было. Надеюсь, зрителю понравится.

– Сомневаюсь я что-то… – Барсукова покачала головой. А потом спросила: – Ты слышала про убийство Юрия Костенко?

Алена слегка изменилась в лице.

– Да, – осторожно проговорила она. – А тебя-то это каким боком касается?

Саша вздохнула и коротко пересказала подруге историю с «подставой» Полуянова.

Выслушав ее, Алена немного помолчала, потом с недовольным видом поднялась и снова включила кофеварку.

– Знаешь, – произнесла она задумчиво, – я бы на месте твоего отца, не говоря уже о Мелешко, не стала рыть носом землю из-за этого убийства. Оно может оказаться совсем не простым…

– Тебе что-то известно? – насторожилась Саша.

– Что может быть известно мне – женщине, сидящей дома с ребенком? – невесело усмехнулась Алена. – Но мой тебе совет: держись от этого подальше.

– Не могу. – Младшая подруга сердито прищурилась. – Мы, как тебе известно, работаем и на кандидата Полуянова тоже. И если его действительно хотят подставить, то неизвестно, чем эта подстава обернется для нашего канала. Поэтому нужна информация.

– Я все понимаю, – сказала Калязина. – Но, если честно, лезть в это дело не хочу. Потому что боюсь.

У Саши резко испортилось настроение. Действительно, Алене есть, за кого бояться. У нее сын. Любимый сын, любящий муж и комфортабельный дом, в котором пахнет вкусной едой. И рисковать этим она не будет ни при каких обстоятельствах. Алена многое знает, но использует свои знания редко. И конечно, она права.

– Ладно, Аленушка, извини, – тихо проговорила Саша. – Может быть, пойдем на улицу, слепим снежную бабу? Ведь Наследник снежных баб еще не видел, правда?

– Правда, – решительно выдохнула Алена. – Вот сейчас кофе еще выпьем и пойдем лепить. А пока послушай, что говорят об убийстве Костенко. Собственно, ходят две версии. Первая: его замочил какой-то отморозок. Который не представлял последствий содеянного. Против этой версии одно обстоятельство: Костенко просто не мог встать на пути у каких-то отморозков. Не тот круг общения и деятельности. Вторая версия: Костенко убрал кто-то очень могущественный. Который выступил против тех сил, что стояли за Костенко. И это очень тревожит серьезных деловых людей.

– А что его с ними связывало? – осторожно поинтересовалась Саша.

– Костенко отмывал «грязные» деньги, – тихо ответила Калязина. – Очень большие деньги и на самом высоком уровне. Но и это еще не все… Не знаю, известно ли тебе, что он был «голубым». И входил в высшую касту подпольных «голубых». Там такие люди, о которых лучше и не заикаться. И они рассматривают это убийство как посягательство на свой тайный орден. А это более чем серьезно. Поэтому повторяю – не лезь.

– А про то, что к убийству может иметь отношение Чуткий, ты ничего не слышала? – спросила Александра, пропуская предостережение подруги мимо ушей.

– Нет, – сказала Алена. – Чуткого в серьезных кругах считают выскочкой. Таких, как он, сначала терпят, дают бабок наскирдовать, а потом подминают под себя. Он, скорее всего, к убийству Костенко не причастен… А теперь пойдем бабу лепить.

…Снежная баба получилась у телеведущих просто замечательная! С морковкой вместо носа и огромной кастрюлей «Цептер» вместо шляпы – кухонной посудой других фирм в доме Калязиных не пользовались.

– А не украдут кастрюлю? – спросила раскрасневшаяся Саша, любуясь творением своих и Алениных рук.

– Это с охраняемой-то территории? – засмеялась Алена. – Ты же знаешь, у нас тут настоящий коммунизм. А давай еще маленького снеговичка слепим!

– Ты думаешь, Феликс разрешит нам еще одну кастрюлю взять? – засомневалась Саша.

– Это я беру на себя! – объявила старшая подруга и с решительным видом направилась в дом.

Снеговичок, ростом раза в три меньше бабы, тоже вышел на славу, и Алена лично водрузила на его голову ослепительно сверкающую на солнце кастрюлю.

– Между прочим, мы с тобой весь снег извели, – засмеялась она. Действительно, вокруг дома снова вовсю зеленела коротко подстриженная газонная травка. – Наследник уже скоро проснется. – Калязина озабоченно взглянула на часы. – Наверное, обалдеет от счастья.

– Как жаль, что я этого не увижу, – вздохнула Александра, вспомнив, что ее ждет монтажка.

– Я все на камеру сниму, – пообещала Алена. – И пришлю тебе на студию по электронной почте.

Выезжая за ограду территории поселка, Саша еще улыбалась, предвкушая радость Наследника. Но потом ее мысли вернулись к разговору с Аленой по поводу убийства, и девушка резко нахмурилась. Машин в этот час на Приморском шоссе было много, и Саша решила не сворачивать на Ушаковский мост, а проехать через Кантемировский прямо на улицу Павлова, где обитал родной канал «Невские берега».

Действительно, так получилось быстрее, и Сашино настроение снова улучшилось, прежде чем она заметила на набережной знакомую женскую фигуру, возившуюся с замком новенькой «шкоды» цвета навозной мухи.

«Нет, только не это! – мысленно взмолилась девушка. – Только бы она оказалась здесь случайно, по каким-нибудь своим делам, не имеющим отношения к каналу! Может быть, рядом живут ее родственники или знакомые… Да и вообще, кого она надеется застать в студии вечером в воскресенье?»

Кого-кого… Саша вздохнула. Каждая собака знает, что вечером в воскресенье в студии можно застать ее, Александру Барсукову, и ушлая Сивка-Бурка без труда выудила у кого-то эту информацию.

В подтверждение Сашиных мыслей Северина Анатольевна Бурковская заперла наконец свою машину и пешком направилась прямехонько на улицу Павлова. «У нее наверное электронный замок сломался», – сочувственно подумала телеведущая. Но при мысли о том, что сейчас придется беседовать с Бурковской, сочувствие как рукой сняло. «Если я сейчас пережду полчаса, то сэкономлю гораздо больше времени, – решила девушка. – А за полчаса Северина узнает, что меня на работе нет, и уберется восвояси».

Она стала крутить головой, выбирая место для временной стоянки, и только присмотрела его, как вдруг боковым зрением заметила, что из-за мостовой опоры по направлению к улице Павлова с явным превышением скорости мчится заляпанная грязью «шестерка».

«Водитель, наверное, пьян»… – успела подумать Саша. А дальше все было как в замедленной съемке, и в сознании девушки отпечатались малейшие нюансы происходящего.

Перескочив низкий поребрик, «шестерка» вылетела прямо на тротуар, по которому неторопливой походкой вышагивала Сивка-Бурка. Женщина медленно – очень медленно! – стала оборачиваться. «Все, конец, нельзя на это смотреть», – возвестил Сашин внутренний голос. «Номер!» – возразил ему другой голос.

Но дальше произошло нечто невероятное. Тучная Северина Бурковская, оглянувшись и увидев летящую прямо на нее машину, вдруг неожиданно легко подпрыгнула и отлетела в сторону – в заросли какого-то густого кустарника. «Шестерка» взревела, дала задний ход, развернулась, вырулила на проезжую часть и стала удаляться, быстро набрав скорость. Саша до полу утопила педаль газа и помчалась следом, думая только об одном: нужно разглядеть номер и немедленно сообщить его в ГИБДД.

29. И нет нам покоя…

Северина открыла глаза и попыталась приподнять голову. В висках застучало, а перед глазами замелькали маленькие разноцветные точки. Первые секунды она не могла понять, почему так болит все тело, саднит ладони и какая кошка вцепилась когтями в ее лицо. Чуть позже биение в висках утихло, точки перед глазами перестали мерцать, и она сообразила, что просто лежит на спине и смотрит на звезды сквозь причудливое сплетение веток, которые своими острыми шипами впились ей в лоб и щеки.

Потом Северина вспомнила, что произошло. «Вот как это бывает, – подумала она. – Слепой случай в лице пьяного водителя отменяет все твои планы, расписанные на несколько месяцев, а то и лет вперед». Почему это должно было случиться именно с ней? Не оглянись она, поддавшись какому-то неведомому зову, не сработай ее реакция столь стремительно, не окажись ее тело таким на удивление послушным, все было бы кончено. И не было бы больше на свете Сивки-Бурки – так, кажется, называют ее телевизионщики.

Она попыталась пошевелиться, отчего шипы кустарника сильнее впились в кожу лица и ладоней. «Конечно, другого куста ты себе выбрать не озаботилась, – отругала себя Бурковская. – Обязательно надо было падать в шиповник. Вот корова неповоротливая… Корова»… – Северина замерла, пытаясь понять причину беспокойства, вызванного этим словом. Нет, она не страдала комплексом полной женщины. К своей полноте она относилась с должной долей иронией. Но «корова» стучалась в мозг, требуя от него работы.

Бурковская вновь закрыла глаза, и вдруг перед ними ясно предстала картинка: «Жигули» медленно разворачиваются, и сквозь заднее стекло, словно прощаясь, Северине кивает коровья морда с лампочками вместо глаз. От этого воспоминания Бурковская дернулась, приподнялась и заставила себя начать выбираться из кустов. Обрывки мыслей постепенно складывались в нечто определенное. И эта определенность ей ужасно не нравилась…

«Вот оно как, – думала Северина, на четвереньках продираясь сквозь шиповник. – Корова на заднем стекле… Наверное, бывает, что в минуту опасности человек видит то, чего нет на самом деле. Но все же моя любимая наука настаивает на обратном: в экстремальной ситуации человек замечает такие мелочи и подробности, каких в обычных обстоятельствах не заметил бы. Кроме коровы, был еще и номер. Старый, четырехзначный. Таких номеров в городе мало. Я, конечно, не помню, какой номер был у той „шестерки“, но номер этой я видела и запомнила отчетливо…»

Цепкие когти шиповника наконец отпустили Бурковскую. Она медленно поднялась на ноги и с радостью отметила, что голова почти не кружится и глаза видят все вокруг нормально. Она огляделась и удивилась безлюдности места, в котором оказалась. Два двухэтажных каменных строения скрывались за густыми зарослями деревьев и кустов. Возможно, в них тлела какая-то жизнь, но вокруг не было ни звуков, ни шорохов. Машины, правда, по улице изредка проезжали, но никто из водителей и не подумал остановиться, чтобы предложить помощь. Северина усмехнулась, представляя себя со стороны – грязная, ободранная, исцарапанная, с трудом принявшая вертикальное положение. Даже если кто-то и наблюдал за ее мучениями, то, скорее всего, сделал один-единственный вывод. Тот, что редко подвигает людей к состраданию и попыткам помочь…

Вернувшаяся на место происшествия Саша Барсукова застала ее вполне пришедшей в себя. Северина уже выбралась из колючих зарослей и прихрамывая направлялась к месту, где оставила свою «шкоду». Ее дорогой светло-бежевый плащ напоминал наряд, только что выуженный из помойки, а обычно безукоризненная прическа была похожа на «ирокез» панка. Но главное – она была жива, и Александра перевела дух.

– Северина Анатольевна! – позвала она, выходя из своей «ауди». – Подождите! Я могу вам чем-нибудь помочь?

Сивка-Бурка медленно повернула лицо – оно было в грязи и кровавых ссадинах.

– Садитесь в мою машину, Северина Анатольевна! – решительно проговорила телеведущая. – Вам срочно нужно в больницу.

Бурковская отрицательно покачала головой.

– Спасибо, – еле внятно пробормотала она. – Я сама доберусь.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась Саша. – Но я довезу вас быстрее. И со мной вам будет спокойнее. Вдруг за вами охотится не только эта «шестерка», но кто-нибудь еще?

– Охотится? – Бурковская потерла лоб ладонью. – Это был просто пьяный…

– Возможно, – не стала спорить девушка. – Пожалуйста, садитесь.

Северина некоторое время постояла в нерешительности, затем медленно пошла за Сашей к ее «ауди».

Усадив Бурковскую на переднее сиденье, Саша достала автомобильную аптечку и начала обрабатывать царапины перекисью водорода. К счастью, царапины оказались неглубокими.

– Я такое только в кино видела, – призналась девушка. – У вас потрясающая реакция.

– Реакция?.. – слабо улыбнулась Северина. – Это спортивный опыт. Лет десять назад я увлекалась полевым пейнтболом.

– Вы? – поразилась Саша.

– Трудно поверить? – усмехнулась Сивка. – Я – и пейнтбол?

– Нет, что вы… – пробормотала Саша и поспешила перевести разговор на другую тему. – Кто желает вам зла, Северина Анатольевна? Кто это был? Вы ничего не запомнили?

– Послушайте! – возмущенно вскинулась Бурковская и тут же сморщилась от боли. – С чего вы взяли, что кто-то желает мне зла?

– Это скоро выяснится, – спокойно ответила девушка. – Я уже передала информацию в ГИБДД. Надеюсь, они его быстро поймают. А куда вы шли? К нам на студию?

– Почему вы так решили? – удивилась Северина. – Нет. Сегодня воскресенье, и я решила выбраться в гости к подруге. Она живет в доме номер четырнадцать на улице Павлова. Но я знаю, что в это время там совершенно невозможно припарковаться. А дворовая арка заперта. Вот и решила пройтись.

«Для человека, только что посмотревшего в глаза смерти, она держится просто отлично, – подумала Саша, закрывая аптечку. – Неужели все пейнтболисты такие? Заняться и мне, что ли, пейнтболом?»

– Северина Анатольевна, – сказала она вслух. – Все-таки мне не хотелось бы оставлять вас, пока не нашли эту «шестерку». Вот-вот должны позвонить из ГИБДД.

– В таком случае проводите меня к подруге, – милостиво позволила Бурковская.

Саше не оставалось ничего, как согласиться.

Подругу Северины девушка узнала – эта средних лет и способностей актриса в последнее время часто снималась в сериалах, играя коррумпированных чиновниц и уличных продавщиц. Увидев Бурковскую, она заохала и потащила ее в ванную переодеваться. Саше было предложено пройти в гостиную.

Усевшись на диван, девушка начала разглядывать развешенные по стенам портреты знаменитостей с дарственными надписями. И тут зазвонил ее мобильный телефон…

Прежде чем в гостиную вернулись хозяйка и одетая в розовый махровый халат Северина, Саша успела выслушать информацию, которую ей любезно сообщил инспектор ГИБДД, оказавшийся ее поклонником, и перезвонить отцу. «Все еще больше запутывается, – с тоской подумала она. – Интересно, мне удастся сегодня добраться до монтажки или нет?»

Усадив Северину в кресло, хозяйка ушла хлопотать на кухню. И лишь тогда Бурковская повернулась к Саше.

– Вам удалось что-то выяснить? – поинтересовалась она.

– Да, Северина Анатольевна. – И Александра честно пересказала ей то, что узнала от гибэдэдэшника.

Бурковская выслушала ее со стоическим спокойствием.

– Тот факт, что машина принадлежит партии «Русич» и ее водит один из сотрудников Василия Петровича Чуткого, – сказала она сухим тоном, – еще ничего не означает. Возможно, этот сотрудник был сильно пьян. Надеюсь, сотрудники ГИБДД это выяснят…

– Они уже это выяснили. – Саша отвела глаза. – Он был абсолютно трезв.

– И что он говорит? – вскинула брови Бурковская.

– Говорит, что в машине была техническая неисправность, – ответила девушка. – Но и это будет проверено… Почему вы, Северина Анатольевна, категорически отвергаете то, что партия Чуткого может иметь отношение к этому… инциденту? Ведь вы работаете на соперника Чуткого, и всем это известно.

Северина усмехнулась.

– Вы считаете, этого достаточно, чтобы устраивать покушение на меня? – недовольно процедила она сквозь зубы. – Но какой в этом смысл?

Саша и сама понятия не имела, какой в этом смысл.

– Не знаю, – честно сказала она. – А вообще у вас есть враги, Северина Анатольевна?

Северина помотала головой.

– Враги, которые бы покушались на мою жизнь? Нет, конечно. Я думаю, что все это недоразумение…

Уставший к вечеру водитель не рассчитал габариты, не вписался в поворот… А то, что он является сотрудником Чуткого, просто совпадение.

– Но вы же сами водите машину, – устало вздохнула Саша. – Какие габариты, какой поворот?

– Ах, Александра, чего только не бывает на дорогах… – усмехнулась Бурковская. – Да и вообще не стоит больше говорить об этом. Я чувствую себя нормально. Голова не кружится, не тошнит. Сотрясения мозга, следовательно, нет. Я немного отдохну, а потом поеду домой. Если вы беспокоитесь о моей безопасности, Александра, то уверяю, ваше беспокойство напрасно. Благодарю вас за помощь.

Саша поняла, что больше она от Северины ничего не добьется, и поднялась. Ее никто не удерживал.

Бурковская вернулась к себе домой около полуночи. Запихнув испорченный плащ в стиральную машину, она наполнила ванну и добавила в нее душистого геля. Потом поставила на складной столик бутылку коньяку, крохотную серебряную стопочку и, подумав, дополнила натюрморт двумя апельсинами.

Во-первых, ей было необходимо расслабиться и прийти в себя. Во-вторых, она собиралась обдумать, наконец, сегодняшнее ужасное происшествие в тепле и покое.

В том, что ее хотели убить, Бурковская не сомневалась. Ведь не обернись она вовремя, от нее и мокрого места не осталось бы. Оставалось понять, кто и за что. Она знала, кому принадлежит «шестерка» с четырехзначным номером и коровой у заднего стекла. «Шестерка» принадлежит «шестерке» Чуткого – мрачному типу по имени Никита, которого чаще называют Кит. Кит этот иногда появлялся вместе с Чутким в качестве то ли телохранителя, то ли мальчика на побегушках, и Северина подозревала, что Чуткий держит его для каких-нибудь «деликатных» поручений. Она также подозревала, что Никита не избежал в своей жизни мест, не столь отдаленных, но с Чутким они это никогда не обсуждали. Значит, теперь Киту досталось вот такое «деликатное» поручение… Ну что ж, на этот раз ему не повезло. Зато повезло ей, Северине.

«Что же ты, Васенька, со мной делаешь? – с горечью усмехнулась Бурковская и одним глотком выпила коньяк, налитый в серебряную стопочку. – И что ты делаешь с собой?» Если бы не эта ушлая тележурналистка, вряд ли бы менты вышли на Кита. А она сама могла и не заметить корову за стеклом. «Что же ты, Васенька такого низкого мнения о моих способностях? – Северина внезапно обиделась. – И главное – как ты теперь будешь выпутываться из этой истории?» Кит сидит в КПЗ, а завтра, возможно, дернут и самого Васеньку. Конечно, он вывернется, но все равно – нельзя же быть таким идиотом! Она поймала себя на том, что думает о покушении на собственную жизнь уж слишком отстраненно. И даже сочувствует Чуткому, что он все так плохо организовал. А ведь он хотел ее убить. Ее. Убить. Но за что?

Северина взяла апельсин и начала снимать с него кожуру. Итак, за что Чуткий хотел ее убить? Хотел? – спросила она себя. А может быть, он не отказался от этого намерения и собирается повторить попытку? Чуткий не из тех, кто возвращается с половины дороги. Но ведь и она не похожа на… жертвенную корову. Он должен это понимать!

Она положила в рот дольку апельсина, прикрыла глаза и начала искать ответ на самый главный вопрос: за что? В сущности, она догадывалась за что, но подсознательно не хотела формулировать ответ. Слишком чудовищной получалась эта формулировка…

Вчера, когда Чуткий приехал к ней после своего партийного сборища, она не утаила от него ни единой мелочи из разговора двух подвыпивших журналистов, подслушанного во Дворце культуры железнодорожников. И увидела, как испуганно забегали его глаза и как за несколько мгновений из самоуверенного мужчины он превратился в жалкую тряпку. «Но что же теперь делать?» – в отчаянии Чуткий схватился за голову, и Северина даже засомневалась: он ли это? Значит, все, что говорили журналисты, было правдой.