Текст книги "Ночные снайперы"

Автор книги: Юлия Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

4

Если честно, то у Саши дрожали колени. Ей почему-то представилось, что в «смотровой башне» сейчас находятся какие-то люди и во весь голос смеются над командами, вышедшими на поле боя. Они и вправду являли собой презабавное зрелище. Огромные «братки» два метра на полтора, в шлемах, масках, просторных камуфляжах, под которыми скрывались бронежилеты, наколенники и налокотники, походили то ли на черепашек-ниндзя, то ли на роботов-трансформеров. Двигались же они, надо сказать, совсем не с «ниндзевой», а с черепашьей скоростью. Алене Калязиной камуфляж шел. И вообще она была бы похожа на амазонку из какого-нибудь женского спецназа, но уж больно неумело держала свой маркер в руках. Про свой вид Саша вообще старалась не думать. Она в который раз поминала черта по поводу нелепой затеи – с Игнатом Корецким можно было поговорить и без таких испытаний тела и духа. В самый последний момент перед свистком к ним подошел Степашка и смущенно проговорил:

– Девчонки, вы это… не того. Если я вдруг начну материться во время игры, не держите зла. Я человек простой и эмоциональный. В нормальной-то жизни я вполне комильфо. Но иногда это… прорывается… всякая дрянь… из уст.

– Я тоже умею материться, – жестко сказала Алена. – И не дай нам Бог проиграть! Вы услышите все, что я про вас думаю!

– Вот это по-нашему, – с облегчением рассмеялся Кокорев.

«Занятно, я дрожу, как осиновый лист, словно перед настоящим боем, – размышляла Саша. – Интересно, это происходит потому, что игра мне в новинку, или такие чувства испытывают все играющие в пейнтбол? Но если так, то они ничем не отличаются от людей, работающих в зонах боевых действий. Следовательно?» И еще подумала Саша, что вовсе не собирается проигрывать. Чувство азарта было совсем ей не чуждо.

Корецкий подал сигнал свистком.

Странно, но «мишеней» не было видно. Никто не высовывался, и стволы не торчали из-за укрытий. Алена в растерянности оглянулась на «пахана». Тот пожал плечами. Вероятно, противостоявшая им команда выбрала выжидающую тактику. Подставляться и получать первую «пулю» совсем не хотелось. С другой стороны, ждать было не в правилах Калязиной. Она снова оглянулась на командира и пошевелила пальцами вопрошающе: «Я пойду, да?» Степашка наморщил лоб и махнул рукой в сторону, где, как ему казалось, «братки» укрыться не могли. Место было удобное – несколько близко посаженных деревьев и хиленькое укрепление из мешков с песком. Двухметровым друзьям его за этим укреплением было при всем желании не спрятаться. Алена изо всей силы вцепилась в свой маркер, напружинила тело и рванулась туда, куда указал командир. Но то ли она по неопытности своей, сжав короткий ствол, задела спусковой крючок, то ли ружье отказало, но во время перебежки она растратила почти весь свой «боевой» запас шариков. «Плохо дело, – подумала Саша. – Алене нужно время, чтобы перезарядить маркер, поменять фидер. А если они как выскочат, как выпрыгнут?» И в ответ на ее мысли из-за большого деревянного щита, который используется во всех армиях мира как элемент полосы препятствий, выскочил Хрюн и смешными козлиными прыжками направился туда, где укрывалась Алена. «Ну уж, хрен тебе, Хрюн! – в Саше взыграло ретивое. – Ты в нее не выстрелишь! Я этого не допущу!»

Какая-то неизвестная сила подняла ее и заставила бежать на предельной скорости. Так она в своей жизни еще никогда не бегала. Боковым зрением она видела, что из-за густого кустарника высовывается Бублик, наставляя на нее свою пушку, но ей было все равно. На бегу Саша вскинула маркер и выпустила несколько «пулек» в Хрюна. Раздался свисток, означающий поражение одного из игроков. Хрюн заозирался, оглядел свою одежду и поднял маркер стволом вверх. Это означало, что он признает свое поражение. Что толкнуло Сашу подпрыгнуть, нырнуть в сугроб и совершить несколько быстрых перекатов, она, пожалуй, и сама объяснить сейчас не могла. Но «пулеметная» очередь Бублика не достигла цели. Однако с противоположной стороны на нее надвигался Морж. Саша поняла, что в данной ситуации у нее нет никаких шансов. В лучшем случае они наставят пушки друг на друга, и судья признает ничью. Степашка крикнул: «Справа!», но она и так видела, откуда двигается Морж. Она рванулась вправо, пытаясь укрыться за деревьями, мало надеясь на то, что маневр удастся. Но тут случилось неожиданное. Морж подпрыгнул, выронил маркер и спиной завалился в сугроб. Снова раздался свисток Корецкого.

Тренер-директор-инструктор вышел на поле, не позволяя возобновлять игру.

– Игрок «синих» выбыл из игры, – возвестил он громким голосом. – Игрок «зеленых» дисквалифицирован. Уважаемая Алена Ивановна, мне очень жаль, но вы целились и попали противнику в лицо.

Алена выскочила из своего укрытия.

– Это неправда! – закричала она. – Я не целилась в лицо. Я стреляла по ногам. Все вышло случайно.

– Ничем не могу помочь, – холодно отозвался Корецкий. – Я предупреждал вас. Если вы попадете в лицо, выстрел засчитывается, но и вы выбываете.

– Саша, – жарко зашептал Александре в ухо подбежавший к ней Степашка. – Не хочу сглазить, но у нас явственное преимущество. Бублика мы быстро завалим.

– Не обязательно, – возразила Саша. – Он стреляет пулеметными очередями.

– Ну и что? – ухмыльнулся Кокорев. – Мы тоже сейчас своих «ангелов» перестроим на автоматическую стрельбу.

– Не знаю, – сказала Саша. – Мне кажется, Алена не стала бы врать. Если она говорит, что стреляла по ногам, то так оно и было.

– Неважно! – воскликнул Степа. – У нас и так численное преимущество.

– Может быть, вам, Степан Владленович, и неважно, – чуть не плача проговорила Александра. – А я после этого не хочу больше играть.

– Не смей! – заорал Степан. – Мы сейчас выиграем.

– Играйте сами, – ответила Саша, наставила ствол маркера себе на кроссовку, выстрелила и подняла оружие стволом вверх. «Самоубиваться» в пейнтболе не возбраняется.

Корецкий сначала свистнул один раз, объявляя о выбытии еще одного игрока, а затем два раза, позволяя продолжить игру.

Некоторое время Степашка и Бублик бегали по довольно большому пространству, пытаясь поразить друг друга. Минут пятнадцать им никак это не удавалось. Затем Степашка подловил противника в момент пробежки от одного дерева к другому и автоматической очередью сразил его.

Раздался длинный свисток судьи, означающий окончание игры. А затем сам судья явно недовольным тоном («А как же отсутствие эмоций?» – подумала Саша) предложил игрокам посетить клубный душ, сауну и джакузи. Мужики оживились, услышав о сауне, но когда поняли, что в клубе имеется женское и мужское отделение, слегка приуныли.

Париться ни Алене, ни Саше почему-то не хотелось. Сбросив амуницию и форму, они забрались в душевые кабинки, а затем нырнули в бассейн, расположенный в том же помещении. Бассейн для обыкновенной бани был весьма просторным. Но ведь это был не простой бассейн, а принадлежавший элитному спортивному клубу.

– Какого черта? – спокойным тоном поинтересовалась Алена, отфыркиваясь и гребя по-лягушачьи.

Саша в это время расслаблялась в стиле кроль на спине.

– Дурацкая игра, – отозвалась она. – Никогда в жизни больше не буду в нее играть.

– Почему? – засмеялась Алена и чуть было не захлебнулась. – Пан Корецкий воспитывал новичков. Я не справилась со своей пушкой и сама была виновата. Она вырвалась и пульнула выше, чем я хотела. Зачем нужны были эти твои благородные жесты в виде: «Ах, я больше не играю! Чурики-чурики»? Откуда в тебе такое обостренное чувство справедливости?

– Я не стану отвечать на твой вопрос, Аленушка, – грустно произнесла Саша, лениво взмахивая руками и глядя на высокий, выкрашенный в голубой цвет потолок бассейна. – Потому что не знаю ответа. Но это не главное. Главное, что мне стало понятно, – не имея опыта, из самого лучшего пейнтбольного оружия невозможно выстрелить прицельно. Я стреляла по своей кроссовке несколько раз. С пятого раза попала в носок.

– А как насчет синяков? – не без озабоченности в голосе спросила Алена.

– Так я же все время мазала, – ответила Саша. – У меня тоже ствол без конца вырывался.

– Следовательно? – продолжала Алена переходя с кроля на брасс.

– Мы, то есть я потребовала самое лучшее и современное пейнтбольное оружие. И если с двадцати сантиметров из него трудно попасть в цель, то… Правда, мы стреляли впервые, – сказала Саша.

– Следовательно, – Алена перевернулась на спину, – у снайпера, который нас интересует, совсем другая модель. Допустим, смесь огнестрела и пневматики.

– Ты ничего не понимаешь в физических процессах, – заметила Саша. – Из огнестрела нельзя выпустить слизняка, которым, по сути дела, является желатиновый шарик. Он просто-напросто лопнет внутри при соприкосновении бойка и патрона. Я думаю, что все дело в умении. Если искать снайпера, то среди опытных игроков в пейнтбол. Они уже пристрелялись и знают, как летит шарик из определенного вида маркера. И, конечно, давление в их баллонах – предельное. Лично я собираюсь все-таки переговорить с Корецким. Если он не преступник, то сможет быть нашим экспертом.

– Пан Корецкий – преступник? – нервно рассмеялась Алена и хлебнула воды. – Ну ты даешь!

– Он тебе нравится? – серьезно спросила Саша.

– Очень, – призналась Алена. – Мне страшно подумать, что было бы, если бы я встретила его раньше.

– У-у-у, – сказала Саша, перевернулась и нырнула под воду.

А тем временем в мужском банном отделении…

– Степ, я все понимаю, но зачем ты в меня весь магазин выпустил? – кричал Бублик, охаживая сам себя можжевеловым веником в парной, которая в «Викинге» тоже имелась. Поколебавшись с выбором между сауной и парной, мужчины выбрали второе. – Если бы это была моя одежда, я бы очень обиделся.

– Это моя одежда! – передразнил Степашка рекламу меховых изделий. – Игра есть игра. А насчет магазина, я не знал, что эта стрелялка так плюхает. Я ее вроде бы на одиночные выстрелы отрегулировал.

– Ладно, без базара, – сказал Бублик примирительно. – Я вон в твоих дамочек и в тебя тоже пытался попасть – ноль. То ли дело старый верный «Макаров» или «Калаш».

– Насчет моих дамочек – это ты чересчур, – покачал намыленной головой Степашка. – Хоть я и не прочь сделать их своими. Особенно ту, которая Саша из «Криминальных историй». Правда, я теперь человек женатый. Но эта тоже в моем вкусе. А как на поле боя держится – закачаешься. Если не знать, что она журналистка, я бы вполне мог подумать, что она из спецназа. Грамотно действовала. Если бы у нее в руках не маркер был, а «Калаш», я бы за вашу жизнь полцента не дал.

– Девчонка, – пробурчал Морж, потирая плечи. – Не знай я, что она журналистка, помечтал бы ее личной массажисткой иметь.

– Но-но! – прикрикнул Степа. – Посмотришь на нее не так – отправлю урюк косить, хоть ты мне и друг.

– А я что? – сник Морж, пряча лицо в пене. – Помечтать уже нельзя вслух перед друзьями? Я ж понимаю, что мечта несбыточная.

– Ну то-то, что понимаешь, – спокойнее произнес Степашка. – Кто эту девку обидит, дня не проживет. Мне ее передачи жуть как нравятся. Да и вторую красотку обижать не следует.

– Красотка – высший класс, только не про нас, – грустно усмехнулся Бублик. – Знаешь, кто у нее мужик? Владелец телевизионного канала. Калязин Феликс Борисович. Кстати, его тоже на днях подстрелили. Как тебя, Степан Батькович.

Степа Кокорев посерьезнел.

– Ах вот оно что… – строгим тоном проговорил он. – Ну да, Саша говорила… Про друга. Тогда помочь бы им надо. На этого сухофрукта наезжать будем?

– Ты нашего инструктора имеешь в виду? – спросил Хрюн, тяжело дыша, – русская баня не всегда благотворно влияла на его сердце. – На него наезжать – бесполезняк. Он же каменный, ты не понял?

– Ни один человек не создан из камня, – задумчиво сказал Степашка. – То, что он не совсем обаятельный, не значит, что с ним невозможно общаться. Морж, ты, может, его досье где пробьешь?

– Обижаешь, Степан Владленович, – отозвался Морж. – Ты думаешь, что я сюда приехал безо всякой информационной подготовки?

– Неужели, Василий Иванович, вы все досконально проработали насчет этого клуба? – уважительно, но слегка недоверчиво поинтересовался Кокорев.

– А то, – хмыкнул Морж. – Игнат Вацлавович Корецкий – серьезный пацан. Клуб откупил аж в девяносто первом году. Под свой любимый пейнтбол. Другими видами деятельности никогда не занимался. Даже после всяких бардаков в стране. С криминалом дела никогда не имел. Фанат, блин, проще говоря. Поднялся исключительно на спорте. Мягкая, ненавязчивая реклама, привлечение крутых папиков на игру. Да че там про него говорить – прилично живет мужик. Если он сегодня за наши законные тридцать минут, включая базар насчет правил безопасности, срубил пару тысяч баксов, то ты ж понимаешь… С другой стороны оно того, наверное, стоит. Кроссовки, которые он нам арендовал, после игры выбрасывать следует.

– Ты не про кроссовки, ты про суть давай, – потребовал Степа. – Он вааще кто?

– А вааще он бывший бухгалтер, – сказал Морж. – И в армии никогда не служил. Что-то у него со здоровьем серьезное, без базара. Ну типа туберкулез, что ли… Или плоскостопие. Насчет психических болезней – не зафиксировано. То есть, Степа, я насчет того, может он быть маньяком или нет.

– А чего он такой смурной? – включился в разговор Бублик. – Нелады в личной жизни?

– Да нет, – ответил Морж. – Баба у него, в смысле хранительница семейного очага, ну то есть жена, как бы имеется…

– Как бы или жена? – уточнил Хрюн, обмахиваясь веником.

– Жена, жена, – заверил Морж. – Законная перед государством и даже венчанная. Десятый год пошел их совместной жизни. В любви и согласии. Это я как бы по своим каналам пробил. Ну, то есть, без «как бы», простите великодушно за слова-паразиты.

– За это-то мы тебя простим, – задумчиво проговорил Степа. – То есть ты хочешь сказать, что Корецкий – мужик путевый? Без комплексов, которые всякие проблемы рождают? Ты пойми, Морж, мою мысль. Я почти уверен, что этот поляк в меня не стрелял. Но может быть, он идеологию какую выстроил своим ученикам-боевикам, а?

– Давайте наружку на него устроим, – предложил Бублик. – С прослушкой и всеми делами. Тогда и вопросы твои, Степа, сами собой отпадут, да?

– Прослушка – скучно, – заметил Степашка. – Ею пусть лохи эфэсбэшные пользуются. Я хочу логикой и практикой Шерлока Холмса до истины дойти.

5

– Алена, а Феликс не говорил тебе о каких-нибудь проблемах в последнее время? С деловыми партнерами или сотрудниками? Не жаловался на досуге? – спросила Саша, когда подруги закончили свои водные процедуры.

– Саша, – вздохнула Алена. – Неужели ты думаешь, что какие-то деловые партнеры решили отомстить Феликсу таким экстравагантным образом? Это же ни в какие ворота…

– Ты права, – кивнула Саша. – Деловые партнеры, скорее всего, отпадают. Но какой-то не совсем уравновешенный или, как ты выражаешься, экстравагантный человек, который по какой-то причине обижен на Феликса, вполне мог придумать и осуществить такую необычную акцию. Я не исключаю, что пейнтболиста просто-напросто наняли за большие или маленькие деньги. И поэтому круг поисков нельзя сужать до спортсменов.

– Да уж! – снова вздохнула Алена. – Может, это баба?

– Какая баба?

– Какая-нибудь. Которая влюбляется в крупногабаритных мужчин. А когда они ей отказывают, она начинает мстить. И Феликс, и Степашка, и Дерибасов – крупные мужики.

– А Майская причем? – усмехнулась Саша. – Кроме того, что женщина, она, как сказал Мелешко, довольно-таки стройная особа.

– А у нее, возможно, муж крупный, – ответила Алена. – Или любовник. И Майская стоит на пути у этой дамы.

– Подходящая версия, – кивнула Саша. – На месть женщины все это безобразие очень похоже. Какая-нибудь вздорная, вызывающая тетка… Любительница пейнтбола. Ладно, пойдем с Игнатом Вацлавовичем разговаривать.

– Я не буду с ним разговаривать, – насупилась Калязина. – Я домой пойду. Потом доложишь, чем закончилась беседа.

6

Саше с большим трудом удалось уговорить «братков» отказаться от беседы с Корецким.

– Вы можете все испортить, – убеждала она Степашку. – Я не хочу сказать, что вы не сумеете выбрать нужный тон разговора. Наверняка, сумеете. Но в беседах между джентльменами иногда упускаются какие-то важные нюансы. У меня же большой опыт во всякого рода расследованиях. К тому же иногда женщинам случайно выбалтывают то, что никогда не стало бы достоянием мужской компании. Ну, вы понимаете, это из области психологии такие штуки.

– Понимаю, – серьезно отозвался Степашка. – Очень даже понимаю, Александра Николаевна. Я и сам боюсь его спугнуть. Наша команда иногда производит превратное впечатление на людей. Но ведь это и мое расследование, понимаете?

– Конечно, – улыбнулась Саша. – Предлагаю объединить наши усилия. Я держу вас в курсе всего, что узнаю. Вы же со своей стороны, если вас не затруднит…

– Не затруднит, – перебил ее Кокорев. – Заметано. Обменяемся визитками?

– Хорошо, – вздохнула Саша и полезла в сумочку за визиткой.

– Да, до меня дошли слухи о том, что какой-то сумасшедший использует пейнтбольное оружие для своих хулиганских выходок, – хмуро проговорил Игнат Корецкий, выслушав Александру. Они сидели на «смотровой площадке», и он угощал ее кофе и апельсиновым соком, а сам пил минеральную воду. – Если вы думаете, что эти события меня не взволновали, то ошибаетесь. Это серьезный удар по нашему делу в принципе. Дискредитация целого вида спорта, если хотите. Когда вне ринга дерутся боксеры, это никого не удивляет и не тревожит федерацию спорта по боксу. Такое для них нынче в порядке вещей. Но пейнтбол! Когда я услышал об этом впервые, мне захотелось бросить все, разыскать эту дрянь и, прошу прощения за грубость, набить ему морду. Мы с таким трудом добились признания пейнтбола в нашем городе и вообще в России, создания профессиональных команд, выхода на международный уровень. И вдруг – что за бред… Откровенно говоря, я был близок к отчаянию. Но потом я кое-что понял.

– Что же именно? – вкрадчиво спросила Саша.

– Этот человек – не пейнтболист, – заявил Корецкий.

– В каком смысле? – искренне не поняла Саша. – Ведь во всех пострадавших стреляли из маркера.

– Уважаемая Александра Николаевна, вам придется пройти долгий путь в этом спорте, прежде чем понять мою мысль, – строго заметил Корецкий. – Не каждый, кто берет в руки маркер, способен заниматься пейнтболом. И даже не каждый, кто может стрелять из маркера прицельно.

– Не понимаю, – пробормотала Саша.

– Я об этом и говорю, – сказал Корецкий. – Вы не поймете, если не уйдете в этот спорт с головой. Пейнтбол – это особый способ существования. Но человек, который забирается на чердак, чтобы кого-то испачкать желатиновым шариком с краской, исповедует иные убеждения и живет по другим законам.

– Хорошо, – согласилась Саша. – Вы можете сказать, по каким?

Корецкий некоторое время молчал, задумавшись. Потом выпрямился, пошевелил плечами, словно пытался размять затекшие мышцы.

– Я не могу сказать, сколько ему лет, – наконец произнес он. – Может быть, двенадцать, может быть, семьдесят девять. Но совершенно очевидно, что по характеру и интеллекту он находится на уровне двенадцатилетнего ребенка. Вы знаете, что такое инфантилизм? Детское восприятие жизни.

– А настоящий пейнтболист не инфантилен? – удивилась Саша. – Ведь этот спорт напоминает детскую игру в войну.

– Многие так считают, – едва заметно усмехнулся Корецкий. – Но тот, кто берет в руки маркер и продолжает так считать, никогда не станет настоящим мастером пейнтбола.

– Почему?

– Чем отличается профессиональный футболист от человека, пинающего мяч по выходным? – ответил Корецкий на вопрос вопросом.

– Техникой, – быстро проговорила Саша. – Ведомостью, по которой он получает зарплату за то, что пинает мячик. Необходимостью играть в футбол по рабочему графику. Может быть, тем, что ничего другого он делать просто не умеет и не желает. Как всякий профессионал…

– Браво, – кивнул Корецкий. – Судя по всему, профессионализм для вас не пустой звук. Но вы забыли о главном.

– О чем же?

– О том, что профессионал не может себе позволить работать, как дилетант. Да он просто не сможет так работать при всем желании. Даже под дулом пистолета. Даже если его будут об этом умолять друзья и родные.

Теперь задумалась Саша.

– Но что указывает на дилетантизм снайпера-хулигана? – спросила она удивленно.

– Вы полагаете, что бегать по чердакам и стрелять в людей из маркера – это профессиональное качество? – нервно рассмеялся Корецкий.

«Оказывается, он умеет смеяться», – поразилась Саша.

– Попадать в цель – это профессиональное качество, – сказала она уверенно. – Какая разница, бегает человек по лесу, ангару или чердакам?

– Я постараюсь объяснить, – терпеливо начал Корецкий. – Допустим, в наш клуб приходит новичок. Для него пейнтбол – всего лишь игра в войну. Однако со временем он понимает, что личные успехи и командные победы зависят от его упорного труда. Поэтому он должен многому учиться. В этой игре недостаточно сказать: «пиф-паф, ты убит». Человек начинает осваивать технику. Но чем больше он ее осваивает, тем меньше игра становится похожа на детское развлечение. У человека меняется взгляд на пейнтбол и на себя в этой игре. И кодекс чести пейнтболиста перестает быть для него умозрительной теорией. А вашему преступнику, решившему устроить стрельбы в городе, это понятие незнакомо. Он остался в полной уверенности, что пейнтбол – это детская игра. Я уже не говорю о том, что он не рассматривает свои деяния как преступления. Если все это учитывать, можно сказать: преступник – безответственный, инфантильный человек, не отдающий себе отчета в негативности своих поступков. Возможно, когда-то он освоил технику пейнтбола. Но не поднялся на следующую ступень, которая и отличает профи от дилетанта. Таких, остановившихся на полпути – множество. Легче назвать профессионалов, которых можно исключить из списка подозреваемых, если таковой имеется.

– Назовите, пожалуйста, – попросила Саша. – Хотя мне кажется, что вы немного идеализируете профессионалов. Кодекс чести – это здорово. Но у человека может быть серьезный мотив для того, чтобы его нарушить.

Корецкий посмотрел на нее с осуждением.

– Для профессионала и честного человека нет и ни может быть ни одной причины для этого. Я составлю вам список людей, которые могут быть абсолютно вне подозрения. Со своей стороны, я хочу, чтобы вы попробовали поиграть в моей команде. В конце декабря у нас в городе, на территории нашего клуба будет проходить традиционный зимний турнир. Времени осталось совсем немного, но, полагаю, вы перспективный игрок. Я смогу вас поднатаскать. И ваша подруга… Она тоже вполне перспективна. Передайте ей мое предложение. Видите ли, сейчас мы находимся в неприятной ситуации нехватки кадров.

– Это неожиданное предложение, – сказала Александра. – Во-первых, я не уверена, что за такой короткий срок из меня что-то получится. Вы же сами говорили, что в вашем деле следует пройти долгий путь. Во-вторых, у меня абсолютно нет времени. А в-третьих, какой из меня стрелок? Откровенно говоря, я не получила удовольствия от игры.

– В первый раз никто не получает удовольствия, – вдруг улыбнулся Корецкий. Наверное, это была самая открытая улыбка, на которую он был способен. – Попробуйте во второй раз. А кроме того, мне кажется, что общаясь с игроками нашей и других команд, вы отыщете истину, которая вас интересует.

– Заманчиво, – вздохнула девушка. – Вы так уверены, что я смогу внести хоть какую-то лепту в игру вашей команды?

– Вы созданы для пейнтбола, Александра, – торжественно провозгласил Корецкий.

«Интересно, на каком основании он сделал такой удивительный вывод?» – подумала Саша, качая головой.