Текст книги "Ночные снайперы"

Автор книги: Юлия Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

3

Перед Александринским театром, сверкавшим всеми огнями и подсветками, на ярко освещенной площади Островского вовсю парковались машины. Из них выходили богато одетые мужчины и женщины, обязательно в расстегнутых шубах и дубленках, чтобы были видны наряды и украшения.

– Приятно смотреть на людей, которые первого января идут не в ночной клуб или казино, а в театр, – с язвительностью в голосе проговорила Алена. – Мода на искусство возрождается, это хорошо. Есть надежда, что культура все-таки не погибнет. Но что мы будем делать дальше? Пойдем в театр?

– В театр пойду я, – ответила Саша. – И то ненадолго. А ты останешься в машине, и если вдруг вон тот зеленый «запорожец» вдруг рванется с места, а я еще не вернусь по какой-то причине, следуй за ним. И позвони мне на мобильный, скажи, где находишься. Да, еще… Постарайся не упускать из виду два входа – зрительский и служебный. Я понимаю, что это сложно, но с этого угла можно заметить, кто выходит и оттуда, и отсюда. Зрение у тебя ведь хорошее? Двух старушек, если они выйдут, ты запросто срисуешь. Но не думаю, что они выйдут сейчас, скорее после начала спектакля. А тогда я уже буду на посту.

– Давненько я не занималась наружным наблюдением, – проворчала Алена, никогда им не занимавшаяся. – Как я их срисую?

– В их руках обязательно будут футляры, – сказала Саша. – От скрипок или кларнетов. В крайнем случае, от балалаек.

– С чего ты взяла? – удивилась Алена. – Они же на машине приехали, так? На этом самом «запорожце»? Зачем им футляры в театр и из театра тащить? Фантазерка ты, Сашка.

– Может быть, – пробормотала Александра. – Если они выйдут с футлярами, я тебе объясню. – И, выйдя из машины, направилась к служебному входу.

На проходной она позвонила в режиссерское управление и вызвала Сашу Бергмана. Через несколько минут смешной походкой к ней подошел высокий толстый чиновник с бакенбардами, накладной лысиной и накладным носом. Стройный красавчик Бергман сегодня играл Городничего, а посему был на себя не похож.

– Я пригласил вас сегодня, Александра, для того… – прогремел он раскатистым басом и раскинул руки в приветствии. – Наконец-то, Сашка, ты посетила храм Мельпомены. Пошли. Сейчас мы тебе места в царской ложе выбьем.

– Спасибо, Саша, – смутилась она, понимая, как неприятно ему будет узнать, что она пришла вовсе не на спектакль.

Бергман и вправду, выслушав ее, расстроился.

– Но на следующей неделе обязательно приходи, – потребовал он. – Лешка к тому времени поправится. А с ним мы знаешь как играем? Ого-го-го!

Молоденький администратор Сеня подтвердил, что на сегодня действительно забронировано два места в бельэтаже для двух бывших сотрудниц театра.

– Знаете, – сказал он, – мы даже им контрамарки не выписываем. Просто по четвергам и пятницам отмечаем эти места и все. Все знают, что Екатерина Максимовна и Елизавета Петровна в эти дни их занимают. Да и в другие дни они могли бы приходить. Мы, конечно, немного поднялись, но аншлаги у нас редки.

– То есть к вам они не заходят, – уточнила Александра.

– Почему? – вскинул брови администратор. – Иногда заходят, здороваются. Вежливые старушки, уходящее поколение…

– А в прошлый четверг они были в театре?

– Конечно, – кивнул Сеня. – Это я точно запомнил. Они тогда поинтересовались, кто играет. А я им лажу скинул. Сказал, что Дедютченко, потому что о его болезни позже узнал. А на самом деле играл в прошлый четверг Ручкин. Тоже артист неплохой. А почему вы спрашиваете?

Хотелось Саше сказать традиционное оперское: «Здесь вопросы задаю я», да вовремя вспомнила она, что никакой она не опер и не следователь.

– Мы договорились с ними здесь встретиться в прошлый четверг, – небрежно проговорила она. – Я передачу про ветеранов театра делаю. Но почему-то не смогла их найти. Сегодня снова договорились. Вы не подскажете, на каких местах они сидят?

Сеня подсказал.

4

Алена вертела головой туда-сюда и сама над собой потешалась. А на Александру немного сердилась. Потому что не так уж это было и просто – за главным и служебным входом следить. Правда, ее машина была припаркована на том углу Екатерининского сада, куда переулок Крылова выходит, и с этой позиции оба входа – и фронтальный, и боковой были видны хорошо, но разглядеть среди проходящих фигур искомые вряд ли было бы возможно. «Вот где пригодился бы оптический прицел, – подумалось ей. – Умная Саша почему-то это не предусмотрела».

Толпа перед Александринкой постепенно редела, а затем пространство возле театра и вовсе опустело. Алена посмотрела на часы – девятнадцать десять. Спектакль должен был начаться. Маленький «запорожец» сиротливо стоял между «фольксвагеном-гольф» и «бумером», словно избушка между современными постройками. Алена скосила на него взгляд, посочувствовала старушкам и снова стала вертеть головой по траектории от парадного входа к служебному. Только какое-то шестое чувство заставило ее снова взглянуть на маленькую машинку. Она взглянула и обомлела. Возле нее возились – одна с замком, другая – с багажником – две пожилые женщины. На капоте «запора» лежали, действительно, футляры! Алена вполголоса выругалась. Она была уверена, что в ближайшие пять минут из театра никто не выходил – ни из того, ни из другого выхода. «Вот это бабушки! – поразилась она. – Телепортацией, что ли владеют?» Она стала набирать Сашин номер, второй рукой поворачивая ключ в замке зажигания. Почему-то мобильник Александры оказался отключенным. А тем временем бабушки сели в машину, две минуты разогревали мотор, а потом выехали со стоянки – надо сказать, довольно лихо для пожилых дам развернувшись.

Алена некоторое время оставалась на месте, в надежде, что Александра все-таки объявится, затем медленно тронулась с места, понимая, что «запорожцу» деваться некуда: если он обогнул площадь, поедет по Невскому направо. А то, что догнать его не составит труда на «лексусе», она не сомневалась. Автомобиль пожилых дам и вправду застрял на светофоре у Аничкова моста. К вечеру машин в городе прибавилось значительно, и хотя серьезной, обычной для этого времени суток пробки не было, но двигались авто по главной улице города плотным потоком. Остановившись перед красным сигналом, Алена снова стала названивать Александре. На этот раз подруга отозвалась. Алена «доложила обстановку», не скрывая подробностей чудесного появления старушек возле своего ржавого коня. Саша выговорила Алене за то, что ей невозможно поручить дела, с которым справился бы даже курсант милицейской школы и обещала «скоро быть».

– Ты тоже умеешь телепортироваться? – с подозрением проговорила Алена.

– Нет, – сказала Саша. – Но я умею ловить такси и частников. Попробуй ехать ближе к правому ряду. Возможно, в какой-то момент я тебя догоню.

– Естественно, к правому ряду, – проворчала Алена. – И естественно, догонишь. Ведь я еду со скоростью «запорожца». Интересно, что про меня окружающие водилы думают?

Саша нагнала Алену в районе Советских улиц, быстро перепрыгнув из желтого шустрого «жигуленка» в «лексус».

– И куда мы едем? – весело спросила она Алену.

– По-моему, они меня вычислили, – мрачным тоном ответила та. – Они петляют, как заправские штирлицы. И не заметить меня на хвосте просто не могут. Даже если они полные идиотки и скрываться им незачем. Почему мы не взяли вторую машину и какую-нибудь неприметную?

– О, теперь я понимаю, как исторически развивалось дело слежки и наружного наблюдения, – рассмеялась Саша. – Рано или поздно наблюдателю, в каком бы веке и в какой бы стране он ни жил, приходят одни и те же мысли. Смена «хвоста», маскировка, неприметность… Я думала взять вторую машину – свою, но это показалось мне смешным. Они же все-таки не штирлицы.

– А футляры припасли, – сказала Алена. – Ты обещала объяснить мне про них. Я понимаю, что любое оружие полагается носить в футляре из-под музыкальных инструментов. Но зачем их таскать в театр и обратно, когда есть багажник?

– Я думаю, что они не носят их в театр и не возят, – заметила Саша серьезно. – Они, хоть и не штирлицы, но операцию свою продумывали тщательно. Рассудок, расчет, предвидение, действие на опережение – это все из арсенала их способностей. Я видела их в игре и знаю.

– И что из этого следует? – недовольно спросила Алена, еле-еле надавливая на педаль газа, чтобы, не дай Бог, не обогнать «запорожец».

– Они не могут выходить из дома с футлярами, – сказала Саша. – Неужели непонятно? Они по «легенде» идут в театр. С какой стати им брать в театр музыкальные инструменты? Чтобы на досуге поиграть в оркестре? А если их кто-нибудь во дворе встретит? А если за ними кто-то наблюдает? Поэтому они берут полиэтиленовые пакеты, кладут в них маркеры и прочее снаряжение. Если кто-то и спросит: «А что это у вас в пакетах?», ответят – туфли театральные. Потом идут в театр. Там они немного сидят в партере, а когда спектакль начинается – незаметно исчезают. Идут куда-нибудь в реквизиторскую или оркестрантскую, берут там футляры, выходят из театра, а в машине укладывают маркеры, куда положено добропорядочному киллеру.

– А почему не держать футляры все время в багажнике? – упрямилась Алена. – Да и маркеры тоже? Зачем столько возни – в театр, обратно? Упаковывать еще. А если кто-то увидит, как они их упаковывают?

– Во-первых, черта с два можно увидеть, что делается в салоне «запорожца», если в нем не горит свет, – терпеливо разъяснила Саша. – Во-вторых, театр необходим для алиби. А в-третьих, не могут они футляры и маркеры в багажнике держать. Потому что даже багажник твоего «лексуса» при желании выпотрошить можно. А уж «запорожец»…

– Такое впечатление, что перед преступлениями они у тебя консультировались, – не без восхищения произнесла Алена и тут же вскричала: – Нет, ты посмотри, что они творят! Они меня по второму кругу катают!

– Да… – вздохнула Саша, когда они во второй раз свернули на проспект Бакунина. – Прокололось гестапо. Попробуй обогнать их, а я сейчас выйду и еще одного частника поймаю. Ты поотвлекаешь их немного и отстанешь. Дальше я их поведу. На частнике.

– Детский сад! – воскликнула Алена. – А Мелешко своего ты не можешь на это дело подрядить? Пирогова?

– Шутишь? – искренне поразилась Саша. – Первого января?

– Да, – сникла Алена. – О первом января я как-то подзабыла…

5

Все когда-нибудь кончается. Закончилась и утомительная слежка Александры за Екатериной Максимовной и Елизаветой Петровной. Когда Саша пересела в белую немытую «шестерку», а «лексус» Алены отстал от «запорожца», дело сдвинулось с мертвой точки: бабушки перестали ездить кругами, повернули на Суворовский проспект, а с Суворовского проспекта – на Кирочную улицу. Саша позвонила Алене и попросила не подъезжать к месту конечного пункта ближе, чем на триста метров.

Конечным пунктом оказался большой красивый дом в стиле барокко с высокими арками и несколькими парадными по периметру двора. Старушки экстра-класса нырнули в одну из них. Александра, поколебавшись, расплатилась с «извозчиком», вышла из машины и подошла к двери, за которой исчезли Екатерина Максимовна и Елизавета Петровна. На двери парадной был кодовый замок. Пробные манипуляции с кнопками ни к чему не привели. Пришлось дожидаться, пока кто-то из жильцов не выйдет наружу. Саша рванулась наверх, полагая, что бабушки отправились на чердак. Но чердак оказался намертво заколочен толстыми добротными досками.

В душе Александры шевельнулась тревога, сменившаяся сомнением. Вдруг пожилые подруги просто пришли к кому-нибудь в гости? А петляли они по улицам с целью позлить преследователей. «Нет, – опровергла себя Саша. – Театр, футляры… Бабушки явно шли на дело». Она спустилась вниз и только сейчас поняла, как оплошала. Под старинной мраморной лестницей имелось небольшое пространство, ведущее к черному ходу. Как можно было об этом не подумать! Ведь во всех старых домах есть черный ход! Саша толкнула тяжелую дверь, обитую жестью, и она со скрежетом и скрипом распахнулась. За дверью оказался крохотный дворик с узким проходом, ведущим на улицу. Идя по этому проходу, Саша уже знала, что зеленого «запорожца», припаркованного возле дома несколько минут назад, она не увидит.

– Давай прихватим их у театра, – предложила Алена, выслушав покаянную речь Александры. – Они же туда вернутся?

– Как это прихватим? – удивилась Саша.

– Обыкновенно. Подойдем и спросим: а что это у вас в футлярах, уважаемые дамы?

– А они вежливо пошлют нас подальше, – вздохнула Саша. – Но даже если они откроют футляры? Маркеры в них носить не запрещено. Это же надо так проколоться! Как я не подумала про черный ход?

– Не расстраивайся, – сказала Алена. – Завтра пятница. Они тоже выйдут на охоту. В привычке преступников к методичности есть свои плюсы. Попроси Пирогова приделать на «запор» маячок. Чтобы нам не мотаться за ним, как придурочным. Надеюсь, второго числа с ним уже можно общаться? Да заодно подключи все-таки к нашей охоте официальные органы. Одно дело мы их поймаем с поличным, другое дело – они.

– Ты, как всегда, права, – кивнула Саша. – Но мы будем выглядеть, как две дуры, если окажется, что моя версия неверна.

– Как это неверна! – вскипела Алена. – Лично у меня нет никаких сомнений, что это они стреляли в Феликса и остальных. Театр, футляры… Следы заметали на дорогах. Точно они!

– Послушай, – вдруг нахмурилась Саша. – Если все раскроется… Как на это будет реагировать Степашка? Он же их просто убьет.

Алена от такого неожиданного для нее поворота в размышлениях подруги даже на тормоз нажала. Сзади послышался скрежет – «девятка», следовавшая за «лексусом», только чудом не въехала в его заднюю часть.

– Действительно… И правильно сделает. Я за этими погонями совсем забыла, что эти божьи одуваны – порядочные мерзавки, – сказала Алена. – Но, черт возьми, зачем они стреляли в Феликса?

– Об этом мы у них спросим, – задумчиво ответила Саша. – Но… Может быть, не стоит привлекать официальные органы? Поговорим с ними сами.

– Погрозим пальчиком, попросим больше так не делать, – фыркнула Алена. – Сашка, тот, кто развлекается столь омерзительным образом, должен быть наказан. И если Степашка их убьет, он будет прав. Даже я готова это сделать. Это ведь надо такое развлечение придумать на старости лет!

6

А Екатерина Максимовна и Елизавета Петровна пожелали себе в новом году завершить свое дело. Потому что удача не может бесконечно смотреть тебе в лицо. Рано или поздно она отворачивается. Откровенно говоря, все шло к тому, что это должно было произойти довольно скоро.

– Как ты думаешь, Катюша, – сказала Елизавета Петровна, задумчиво вертя бокал с шампанским. – Нас вычислят?

– Не должны, – безапелляционно проговорила Екатерина Максимовна. – Кому придет в голову назначить двух невинных старушек на роли снайперов-мстителей?

– А по-моему, эта девочка-журналистка что-то подозревает, – предположила Елизавета Петровна. – И все ее вопросы позавчера были неспроста. Ты видела, как она реагировала, когда ты вдруг пустилась толковать о докторе. По-моему, тебя занесло. А Саша все поняла.

– Мне так не кажется, – возразила Екатерина Максимовна. – Но даже если это и так. Где доказательства, что «ночные снайперы» – это мы? Я думаю, что мы все предусмотрели верно. И хорошо, что эта девочка своими рассуждениями уничтожила версию о пейнтболисте-мастере.

– Я в какой-то газете читала, что ей приходилось успешно стрелять из настоящего оружия, – покачала головой Елизавета Петровна. – А человек, стрелявший из настоящего оружия, легко осваивает маркер.

– Но она этого не знает, – заметила Екатерина Максимовна. – Нет, мы даже перед нею вне подозрения. А нынешняя милиция и вовсе туповата. Им и в страшном сне не приснится, что сумасшедший снайпер – это мы. Кстати, не понимаю, почему Игнат полагает, что это может делать только сумасшедший.

– Ему невдомек, что мы осуществляем наказание, – ответила Елизавета Петровна. – Если не иметь представления о причине, любое действие кажется безумным. Даже ковыряние в носу.

– Надо сказать, подруга Саши права, – Екатерина Максимовна поднялась и стала ходить по комнате. – О том, что мы осуществляем наказание, а не развлекаемся, жертвы должны знать. И не только жертвы. Может быть, нам написать открытое письмо в «Комсомольскую правду»? Чтобы все понимали, зачем мы это делаем.

– И чтобы в результате нашли нас, – с укоризной проговорила Елизавета Петровна. – Катенька, мне кажется, что не все твои оригинальные идеи следует воплощать в жизнь… Стоило кому-то узнать, что мы делаем, и что из этого вышло?

– А что такое?

– Ты забыла, что говорила Александра? – всплеснула руками Елизавета Петровна. – На основе нашей затеи придумали тотализатор!

– Ну что же делать, – усмехнулась Екатерина Максимовна. – Любое благородное начинание рано или поздно опошляют. Искажают идею. Начинают делать деньги. Это в порядке вещей, Лизанька.

– Но стали стрелять в людей, которые этого не заслужили! Стали стрелять другие! А если они промахнутся и попадут в глаз или солнечное сплетение? А если они будут стрелять с близкого расстояния? А если их деяния сочтут нашими?

– Ни одна идея не может существовать в чистоте долго, – Екатерина Максимовна сложила губы грустным, недовольным бантиком. – Естественно, у нас должны были оказаться последователи. Пусть они преследуют другие цели. Но мы делаем то, что должны делать. Или ты стала сомневаться в этом? Может быть, сегодня вечером не стоит выходить из дому? Пусть этот самодовольный боров из строительного треста и дальше дурит простых граждан безнаказанно?

– Послушай, Катя, – вздохнула Елизавета Петровна. – Меня беспокоит только одно. Наши действия их не остановят. Ну, выстрелим мы в него сегодня. Но дурить, как ты выражаешься, людей он не перестанет. Майская по-прежнему терроризирует детей и учителей. Кокорев-старший продолжает брать взятки. Да, доктора уволили. Но я подозреваю, что его скоро восстановят на работе. Врачей в стране не хватает. Что-то мы не додумали, Катюша…

10. Может, было, а может, и не было…

1

Мелешко не мог удержаться и позвонил Александре на мобильный, веселя ее историей майора Вилли Колова. Саша его веселья не разделила, слушала серьезно и вдумчиво. А когда он закончил «байки травить», сказала:

– Андрей, наконец все стало на свои места, и завтра мы будем брать пейнтбольного снайпера. Только не приглашай с собой группу захвата, пожалуйста. Мы справимся сами.

Андрей был сообразительным и сразу понял, что к чему. Он понял, что Саша вышла на преступников раньше него.

– С поличным будем брать? – деловито спросил он. – Какая техника нужна?

– Технику Игорь Пирогов обеспечит, – ответила Саша. – А по поводу «брать» – я бы попросила вести себя как можно корректнее.

– Я всегда корректен, – обиделся Андрей. – Задерживать будем, я понимаю, старушек?

– Ты очень умный, – грустно проговорила Саша. – Мы будем их задерживать не в прямом смысле этого ментовского слова. То есть в наручники не заковывать и права не зачитывать. И вообще… Андрей, если мы их схватим с поличным, что с ними делать?

– Дело в прокуратуру передавать, – пояснил Мелешко. – А ты что думала?

– Я думаю, что это дело требует вдумчивого анализа, – произнесла Саша. – Вор должен сидеть в тюрьме. А хороший человек?

– В смысле – невиновный? – усмехнулся Мелешко в трубку.

– В смысле виновный, но хороший, – отозвалась Александра и отключила связь. Потому что по мобильному телефону не хотелось обсуждать с Андреем истины, которые ему и так известны. Степень вины определяется противоправными деяниями. Даже если эти деяния совершает хороший человек с благими побуждениями… Ей были симпатичны старушки, в вине которых она не сомневалась. Но, черт возьми! Они обидели хороших людей. Например, Феликса Калязина. И Степашку. Саша почему-то была уверена, что со Степашкой у бабушек вышла какая-то накладка. Не мог он оскорбить двух пенсионерок. А если бы обидел солидного человека из серьезных побуждений, стреляли бы в него совсем из другого оружия.

Перед началом «операции» Андрей забрался в Сашину «ауди».

– Сашок, давай определимся, – потребовал он. – Мы сейчас работаем по программе «Попался, вор!» или просто разрабатываем оперативную почву на будущее? Фиксируем деяние и ждем следующих?

– Андрей, – сказала она терпеливо. – Я на девяносто девять процентов уверена, что мы на верном пути. Сегодня ты сам во всем убедишься. Но дальше… Мне не хотелось бы, чтобы вы их арестовывали.

– Тебе жалко старушек, – догадался Мелешко.

– Я во многом могу их понять, – ответила Александра. – Хотя некоторые из их мотивов я до сих пор не уразумеваю. Однако, Андрей, мы ловим с поличным снайпера. То есть ты ловишь, а я и Пирогов выступаем в качестве свидетелей. Но что ты собираешься делать дальше?

– Ну, во-первых, ловят рыбу, – сказал Мелешко. – Преступников или подозреваемых мы выявляем и задерживаем. Во-вторых, вызываем следователя, который предъявляет им обвинение. А дальше начинает действовать уголовно-процессуальный механизм, как тебе известно. У тебя есть другие предложения?

– Да, – решительно проговорила Александра. – Ты их задерживаешь, а потом отпускаешь. После того, как они поймут, что разоблачены, они не станут продолжать свои игры. Я в этом уверена. Преступления прекратятся. Конечно, вы не получите заслуженных благодарностей и премий. Но ведь это не смертельно, правда?

– Смертельно другое, – усмехнулся Мелешко. – Дело находится на контроле в городской прокуратуре и главке. Бабушки подстрелили дознавателя, если, конечно, преступницы все-таки – бабушки. Если там узнают, что мы их отпустили, как ты думаешь, чем это может обернуться? И как я смогу после этого смотреть в глаза Николаю Трофимовичу? А ты – Феликсу и Алене?

– Мне кажется, что и папа, и Феликс, и Алена поймут, – заметила Саша. – По большому счету, ничего страшного эти бабушки не сотворили. Если на тебя вдруг выльют ведро с помоями на улице, ты потащишь хулигана в милицию?

– Зачем? Скорее всего, я дам придурку в морду, – сказал Мелешко.

– А если это будет пожилой человек?

– Отправлю в психиатрическую клинику на освидетельствование, – твердо произнес Андрей. – Поскольку не исключено, что этот человек представляет социальную опасность. Твои бабушки-снайперши представляют такую опасность безо всяких оговорок. А ты предлагаешь их не трогать, сделать вид, что они ничего не совершили. А вдруг через некоторое время им придет в голову еще какая-нибудь идея, подобная уличному пейнтболу? Вдруг они потом решат в людей камнями бросать?

– Не решат, – отрезала Александра. – А вот ты реши. Ты на моей стороне или нет?

– А ты уже точно решила покрывать преступников? – строго спросил Мелешко.

– Мы должны с ними поговорить, – упрямо твердила девушка. – Не забывай, что не далее чем вчера они помогли обезвредить киллера. Да что там помогли! Они его сами обезвредили! А что касается их хулиганства… У них наверняка имеются веские причины, чтобы каждый четверг и каждую пятницу выходить на охоту с маркером. И скорее всего они не собираются делать это до конца своей жизни.

– У каждого преступника, если с ним поговорить, найдутся веские причины для совершения преступления, – Андрей был неумолим. – То, что они помогли раскрыть другое преступление, им наверняка зачтется в суде. Но покрывать их я не смогу. Ты можешь просить меня, о чем хочешь, но только не склонять к нарушению закона. Я – мент, Александра. Если бы я был склонен нарушать закон, я давно бы нашел себе другое занятие. Более прибыльное и более безответственное. Меня ведь никто в управлении насильно не держит.

– Хорошо, – вздохнула Саша. – К нарушению закона я тебя склонять не буду. Ты просто отпустишь бабушек за отсутствием улик. Может ведь так случиться, что я ошиблась в своих подозрениях?

Мелешко пронзил ее тяжелым, сумрачным взглядом.