Текст книги "Яркая Искра забытой любви (СИ)"

Автор книги: Юлия Вариун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Толпа людей мешает нам добраться друг до друга. Но мы всё же пытаемся. Я забыл, как дышать, почуяв нарастающую энергию рарушения, а эпицентр предполагаемого колдовства должен был быть слишком близко к Искорке. Пропустил несколько ударов сердца, ожидая магической атаки неизвестно от кого и откуда. И грянул взрыв.

Паника, хаос, крики боли, запах крови и страха… Мой демон внутри беснуется, не в состоянии увидеть свой Светоч в мешанине пыли, дыма и тел. Меня пару раз пытались сбить с ног, но эффект был, словно бегущие в истерике люди натыкались на гранитную колону, ударяясь об меня. А, что бы вас всех! Где ж вас столько набралось-то людишек?! Наплодились, как тараканы!

Пытаюсь магией развеять клубящуюся пыль, но получается плохо. Где-то в районе вагона начался пожар, и дым мешал не только видеть, но и дышать. Тогда сделал себе фильтр на лицо, не позволяющий мне задохнуться, а по полу бросил поисковую сеть, надеясь, натолкнуться на знакомую ауру.

Жасмина никак не находилась. Меня начало колотить от мысли, что девочка пострадала настолько, что сейчас в лучшем случае без сознания. Пару раз я обознавался, помогая подняться или очнуться случайным жертвам происшествия. Когда грянул второй взрыв, я момент пропустил, был слишком увлечен поисками. А потому получил ощутимый удар, улетая в какую-то неизвестность. Сознание я сохранил, и мог в процессе неконтролируемого полета понять – второй врыв рассчитан на меня. Специально. Уж слишком близко он был и предельно точно направлен. Врезавшись спиной в развороченную предыдущим взрывом стену, прочувствовал каждый ее неровный выступ, зарычав от боли.

– Да твою ж мать, демоницу! – выругался я, сползая на пол. Пришел в себя не сразу, боль мешала сконцентрировать мысли. Кажется пара рёбер сломана. Сделал глубокий вдох-выдох, напрягаясь изнутри в попытке поставить на место сломанное ребро. Получилось с трудом. Уже успел забыть, как это неприятно. – Надо с этим кончать. – Решил я и развеял в радиусе пары метров пыль и дым и надо же, сразу увидел ее. Жасмина полулежала на груди какого-то трупа и самозабвенно рыдала, впадая в неконтролируемую истерику всё больше и больше. На моё появление рядом, девочка никак не отреагировала, продолжая реветь. Пришлось силой отодрать ее рученки от тела. Но, кажется, она этого даже не заметила. Она не здесь. Ее сознание не здесь сейчас, а в своём личном кошмаре. Глянул мельком на ауру Искорки и отметил печальные изменения. Ее заволокло темной пеленой боли и отчаяния.

Я хотел бы помочь, хотел бы забрать эту боль, но душа девочки была закрыта для меня. Несмотря на катастрофу, Источник не открылся. Или стресс маловат, или не время еще? Или нельзя искусственно создать условия для пробуждения дара, если Мироздание не дало на то согласие. Уже унося Жасмину на руках через портал, я думал, кто мог решиться на такую страшную жертву? Ведь сегодня погибло много людей, множество раненных. И всё ради того, чтобы создать условия стресса для Жасмины? Чтобы пробудить ее Свет? Даже страшно представить, какого маньяка привлекла внимание моя Искорка.

– Тише, Малыш, шшш… всё будет хорошо, детка! Теперь всё будет хорошо…

Из портала я вышел прямо посреди кабинета Чернова, благо, Кирк был один. Увидев меня с рыдающей Жасминой на руках, папаша подорвался со своего мажерного кожаного кресла.

– Что произошло?

– Мне нужна помощь, – признался я, усаживаясь на диван и прижимая к себе крепче девушку. – Ее душа закрыта для меня. Источник спит, Кирк. Но ей надо помочь пережить последствия сегодняшнего дня. Я подлечу тело, а ты займись ее душей. Аура у нее потемнела, как у душевнобольной.

– Разверни, – просит друг, и я послушно пересаживаю Жасмину лицом к нему, спиной ко мне. Сам же принимаюсь за диагностику ее тела. Права была Лилия, полезно быть скорой магической реанимацией. Не зря я учился. Кирилл обнял лицо дочери ладонями, пытаясь наладить с ней зрительный контакт. Да, глаза – зеркала души, через них легче всего настроиться на тонкую материю. Чернов опытный повелитель душ, он поможет.

Я же кладу одну ладонь ей на живот, обнимая со спины, а вторую – на затылок и настраиваюсь на энергетические центры, ища физические повреждения в теле, диагностируя и устраняя их. Обезболиваю. Дарю облегчение. В какой-то момент плач Жасмины переходит в тихие, редкие всхлипы, а потом и вовсе затихает. Кирилл наладил контакт с ней и уводит хрупкое сознание из реальности. Страшно даже представить насколько ювелирной должна быть работа с такими материями, как душа, аура, сознание. Но я уверен, что Кирилл знает, что делает.

Тело Искорки обмякает у меня в руках, приходится уложить ее поудобнее, чтобы не прерывать лечения. Кирилл уже не всматривается в ее глаза, отпускает лицо, чтобы взять в руки холодные ладошки и продолжить свою работу уже с душей.

Чувствую колебание в пространстве. Через открывшийся портал появляется Прайдон, и недовольно поглядывая на увиденную картину, усаживается в кресло. Чувствую, он уже знает о происшествие больше, чем я, побывавший в самой гуще событий. Но нас не прерывает. Ждёт. А мы продолжаем работать, колдовать над телом и душей моей израненной Искорки…

***

Сознание медленно, но уверенно возвращалось ко мне. Вкрадчиво вползали в голову звуки приглушенных голосов. Таких знакомых и родных. Я приоткрыла глаза, силясь понять, где я, и что произошло. Такое ощущение, словно я забыла что-то важное.

Сквозь стекла огромных панорамных окон виднелось белое небо, затянутое снежными облаками. Я проморгалась и различила мечущиеся за окном снежинки.

До меня доносились обрывки фраз, но сопоставить их со своим место положения никак не могла, тем более, что голоса папы и Алекса затихли, сменившись сухим голосом диктора. Поборов лёгкое головокружение, я приподнялась с кожаного дивана, на котором спала. Увидела свой пуховик лежащий на одном из кресел напротив. Рюкзака моего нигде не было. Папин кабинет пустовал, а звуки доносились из-за неплотно прикрытой двери, ведущей в приёмную. Я спустила ноги с дивана, собираясь встать, но обнаружила пропажу обуви. Хмуро посмотрела на два разных по цвету носочка. Вот позор-то, хорошо, хоть не дырявые. Надо же быть такой невнимательной, а?!

«…террористического акта…» донеслось до моего слуха очередной обрывок фразы. Новости они там что ли смотрят? И зачем обувь мою забрали? Чтобы я не сбежала? С девятнадцатого этажа? Меня совсем отчаянной считают?

– Кирилл Аполлонович, – в относительной тишине приёмной раздался бодрый женский голос, – вот, всё готово!

– Тише! Спасибо, Агата, не ори так, – попросил отец. – Можешь быть свободна.

– Давай я отнесу, – это уже Алекс. Слышу его уверенные шаги и уже в следующий момент встречаюсь взглядом с демоном, вошедшим в кабинет. Я всё так же и сижу на диване, а он стоит в дверях с моими сапогами в руках. Видимо, так рано моего пробуждения никто не ждал. Секундное замешательство в его глазах сменяется скрытой тревогой.

– Привет, – неловко здороваюсь первой, пряча под седалище свои ступни в смешных носочках. Алекс закрывает за собой дверь и подходит ко мне, изучает, словно у меня рога выросли или уши ослиные. – Что? У меня с волосами что-то не так? – нервно приглаживаю прическу, пытаясь определить, насколько я растрепанна.

– А… нет, всё в норме. Не переживай, – после заминки отвечает он и роняет мою обувь на пол возле дивана. Присаживается рядом, совсем близко и отнимает мои руки от волос. Судя по ощущениям, у меня там воронье гнездо какое-то. – Как ты?

– А как я должна быть? – Странный он какой-то.

– Ну, ничего не болит? Не тревожит? – Вкрадчиво интересуется демон.

– А должно? – Почти шепотом отвечаю ему вопросом на вопрос.

– В идеале, нет, – признается он и крепче сжимает мне ладони, заглядывает в глаза. Чувствую тепло и странное, но приятное покалывание на коже, где его руки касаются моих. Это чувство медленно расползается по всему организму. – Не бойся, – просит Алекс, видя, что я напряглась от осознания его магии и воздействия на меня. – Я просто хочу убедиться, что ты в порядке.

– Я в порядке, – пытаюсь забрать свои руки, вопреки своим ощущениям, что оказались весьма приятны. – Что произошло? – Алекс не отпускает, держит уверенно и крепко.

– А что ты помнишь? – И снова эта тревога в глазах. Я попыталась напрячь память, но что-то плохо получалось. Обрывки образов мелькали в голове, но ухватиться хоть за один не получалось. – Давай я тебе помогу, – предлагает Ортайл, видя мои неудачные попытки докопаться до воспоминаний. – Утро помнишь? Как ругались? Как ты цирк устроила?

– Помню, – покраснев, признала я, – а ты разозлился на меня.

– Отлично. Что дальше было?

– Ты меня в универ отвёт, – хмурюсь я и во время спохватилась, чуть не ляпнув про тренировку. – Потом пары были, – вру я.

– Ну, допустим, – усмехается мне демон, а я понимаю, что врать вообще бессмысленно, если Алекс не знает правды, не значит, что он не чувствует лжи. – Куда тебя потом понесло?

– В кафе…

– С кем?

И на этом вопросе я поняла, что не могу ответить. Хочу, но не могу. Я помню демона, который признался в своей крайней заинтересованности в моем даре, но рассказать про Артёма Васильевича не могу. Это, наверное, какая-то магия? Но не мог же он заколдовать меня, чтобы я и не заметила? Это ж не в спину плюнуть. Почему я не могу о нем рассказать?

– Жасмина, – отвлекает меня от размышлений вкрадчивый голос Алекса, – ты была одна?

Я кусаю губы от усердия и ищу возможность преодолеть наложенные на меня ограничения, но ничего не выходит. Чувствую горячие ладони на своих щеках – Алекс заставляет смотреть ему в глаза, не отпуская моего лица.

– Пусти меня в свою память? – Просит он. – Я увижу сам то, что ты не можешь вспомнить.

– Я помню, – вырывается из моего рта отчаянно. – Но…

– Не можешь сказать? – Догадывается демон, и я согласно киваю. – Хорошо, опустим момент кафе. Куда ты пошла дальше?

– В метро, – вспоминаю я, – но я тебе не скажу, куда собиралась. – Пытаюсь вырвать лицо из его рук, хочу спрятать взгляд.

– Это сейчас не суть, – хмурится он и задаёт новый вопрос, – дальше…?

И вот тут я уже с трудом собираю образы воедино. Вижу Молодого мужчину, что разговаривает со мной и улыбается. И сразу его улыбчивое лицо сменяется остекленевшим взглядом. Он мёртв. Почему? Кто он? Сквозь туман в голове прорываются чьи-то крики, и веселый голос говорит мне «Я Лёша», слышу, как сквозь шум до меня пытается докричаться Алекс и вижу его перепуганное лицо, а потом снова голос незнакомца, что шутливо мне говорит «Воу. Я просто поздоровался, Чернова!», а потом все эти обрывки перемешанных воспоминаний перекрываются самым настоящим взрывом.

– Говори, Искорка, не молчи, – просит Алекс, вытирая большими пальцами мне слёзы. – Говори всё, что помнишь…

– Взрыв, – сипло выдаю я. – Боже, сколько людей там погибло! И Лёша погиб. – всхлипнула я. – Из-за меня… Это было покушение?

– Нет, Малыш, это не покушение, – Алекс пересаживает меня к себе на колени и прижимает к груди. А я плачу. Тихо-тихо, словно стыдясь своей слабости. Но лицо молодого парня, что совсем недавно улыбался мне, стояло перед глазами немым укором. – За теракт пока никто не взял на себя ответственность. По крайней мере, это официальная версия, передаваемая по новостям. Контроль послал кучу кадров на помощь. Завалы разбирают. Пожар я потушил, еще когда тебя там искал. Живых и раненых достают до сих пор. Погибших да, много.

– Значит, это не теракт? И не покушение?

– Это была попытка искусственно спровоцировать твой Источник пробудиться.

– Ничего не поняла, – я даже плакать перестала. Зато икать начала. Алекс потянулся и вдруг в его руке оказался стакан воды. Демон подождал, пока я залью в себя жидкость, избавился от стакана и снова прижал меня к груди.

– Есть теория, что Мироздание подстраивает ситуации, чтобы сильный стресс, переживание, страх, вскрыли Источник, заодно отрезая носителя дара от мира обычных смертных. Так, Лилия начала чувствовать носителей Тьмы, после трагедии, унесшей всю ее семью одним махом. Так же было и с тобой в детстве. Но твой Источник открылся слишком рано, ты была не способна на слияние в том возрасте. Да и демон, предназначенный тебе в защитники, исчез. Поэтому Источник был спрятан снова. Сам ли по себе? Или Мироздание позаботилось, чтобы тебя никто не нашел, пока не будешь готова? Мы не знаем. Суть в том, что кто-то захотел форсировать события, а не ждать, когда твой дар пробудится сам по себе.

– Он пробудился? – С ужасом прислушиваюсь к своему внутреннему состоянию.

– А ты разве чувствуешь мою Тьму? – риторически спрашивает Алекс. – Нет, Малыш, нельзя обмануть судьбу. И если тебе что предрешено Вселенной, ни люди, ни демоны, не могут это ускорить или отменить. Но кто-то всё же попытался.

– И это унесло туевую хучу жизней, – застонала я, пытаясь выбраться из объятий Алекса. – Отпусти меня. Хочу побыть одна.

– Нет, Искорка, одной тебе сейчас нельзя быть. – Протестует демон. – Я понимаю твои чувства, но поплакать можешь и при мне.

– Я не хочу поплакать, – начинаю злиться. – Я хочу пореветь. Громко, сопливо и некрасиво. Так что свидетели мне не нужны.

– И всё же я настаиваю, – мягкий шепот у самого уха. – Позволь помочь тебе пережить это всё.

– Справлюсь, – менее уверенно отвечаю, вздрогнув всем телом. – Зачем ты мои сапоги забрал?

– Почистить, – усмехается он, поглаживая меня по голове. – Посмотри на меня?

– У-у, – отрицательно качаю головой и плотнее утыкаюсь в мужскую грудь лицом.

– Искорка, – просительно так, – не будь врединой. – Но я уперлась. Нет уж. Не дам повод меня целовать. А он именно к этому и ведет. Надо как-то сменить тему разговора и умудриться разорвать наш контакт. Не нравится мне, как он собственнически меня держит в руках. – Ну, характер, – с непонятной то ли гордостью, то ли досадой, констатирует Алекс и целует мне волосы на макушке.

– Отпусти, а? – Прошу смущенно. И он отпускает. Пересаживает меня на диван.

– Пойдем, поужинаем, – спокойно предлагает демон, спускаясь передо мной на пол и подтягивая ближе мои сапоги. Алекс легко преодолел моё слабое сопротивление и принялся собственноручно меня обувать. – Милые носочки, – усмехнулся он, беря меня за левую ногу и оценивая белые ромашки на салатовом фоне. Я молча краснела, забыв дышать. – Ооо, – удивился он, берясь за правую ногу и видя чисто белый носок. – Это мода такая?

Я не смотрела в насмешливые глаза, подняв взгляд к потолку.

– Я… спешила… – нехотя признаюсь я, краснея до корней волос. – Не смотри на меня! И так стыдно.

– Смешнючка, – ласково обзывает меня демон и застегивает на щиколотках змейку. И когда я думала, что уже мой позор закончился, вдруг почувствовала на губах его быстрый поцелуй. – Если ты не позволяешь мне сократить дистанцию между нами, мне придется воровать твои поцелуи. – И снова коснулся моих губ своими, задержавшись чуть дольше прежнего. – Пойдём, Искорка. Ты голодная.

В приемной за секретарским столом сидели отец с Прайдоном и втыкали в ноутбук, где продолжали поступать новые сведения о псевдо теракте.

– Что-то новое? – Мимоходом спросил Алекс, привлекая к нам внимание демонов.

– Всё то же. Пока только количество жертв растёт, – не поднимая глаз, отвечает папа. – Как Жасмина?

– Жить буду, – набундючилась я, чувствуя себя виноватой за все эти смерти.

– Детка, – поднялся папа, и поспешил меня обнять.

– Я в порядке, – попыталась отстраниться, но где уж там. – Пап правда, я в норме.

– Ей надо поесть, – вклинился Алекс. И папа с готовностью передал меня из своих объятий в руки Ортайла, отпуская меня.

– Пап, а мама знает? – Уже на выходе обернулась я.

– Нет, конечно! – Хором ответили трое демонов сразу. Я недовольно поджала губы.

Вот оно – истинное отношение сильных мира сего, демонов, к своим слабовольным батарейкам. Противно до невозможности. Отвернулась, скидывая с талии руку Алекса и выходя вон.

***

Не смотря на полубезумное состояние Искорки, из которого Кириллу пришлось вытаскивать ее душу, сейчас Жасмина вполне себе адекватно себя чувствовала. Да, она расстроена и подавлена, поедает себя чувством вины за происшедшее в метро. Хотя предугадать или предвидеть или тем более предотвратить подобное нереально. Ну, кто мог предположить, что есть псих, способный убить кучу народа ради призрачной возможности обмануть судьбу? Так что винить малышку не в чем. Но она совсем другого мнения.

Физически Жасмина тоже в полном порядке. Это уже я постарался. Отделалась легко, можно сказать. Голову ей серьезно не задело, а трудностей с мелкими травмами по телу не возникло. По сравнению с тем из каких жоп, приходилось доставать Лилию, моя Искорка отделалась лишь лёгким испугом. Ну, и чувством вины, конечно.

Какая досада, что она не подпускает меня сократить дистанцию между нами. Я, конечно, не держусь на расстояние удара ноги, а, не смотря на ее протесты, всё равно спокойно преодолеваю трудности, обнимаю ее, словно девочка уже моя, даже рискую сорвать со сладких губ сухой поцелуй. Но это всё не то. Нет отдачи. Нет ее желания. Те редкие реакции ее тела на мою вынужденную близость не в счет. Что толку, что у нее бегут мурашки по коже от моего шепота, если она этих мурашек травит не щадя, заставляя себя не реагировать? Боясь предательства собственного тела. Борясь не только с моей настырностью, но и со своей возможной слабостью.

Ничего, буду терпелив. Всё равно откровенная близость до пробуждения Источника не может быть. Потому что предугадать, как поведет себя дар в таких условиях нельзя. Может быть, ее огонек померкнет, так и не разгоревшись в полную силу. А может быть секс сможет пробудить Источник не хуже катастрофы. Мы ничего не знаем. Случай каждого светлого носителя уникален. У каждого свои условия и история. Поэтому разработать одну единственную рабочую схему действий нельзя. Одно мы только усвоили – их надо беречь.

Носители истинного Света в душе, они слабые. Они не могут себя защитить, а любая агрессия в их сторону или просто рядом с ними может стоить слишком дорого. Даже Жасмина слабая. Не смотря на свой воинственный настрой ко всему миру, и боеспособность… Она маленькая и трогательная девочка в смешных носочках.

Вот такая вот шутка Мироздания. Сильнейшие существа на планете должны прыгать зайчиками вокруг благополучия и ради улыбок беспомощных огоньков, лучиков, искорок… Равновесие! Чтоб его! И обратная зависимость. Чистейшие и светлейшие души человечества не в силах жить без носителей первозданной Тьмы, жить без демонов, и при этом противятся нам до последнего. Парадокс? Издевательство Вселенной? Условия Равновесия! Чтоб его!

Кстати об этом. О Равновесии. После такого грубого вмешательства кого-то и темных в течение человеческих жизней, нас теперь всех ждет откат. А какой он может быть, никто не знает. Поэтому Контроль сейчас волосы рвет на жопах всех, до кого дотягивается, чтобы вычислить виновника торжества смерти в метро. От отката это не спасет, но наказать в назидание другим необходимо.

И что-то мне подсказывает, что пропажа моего маячка с Жасмины, ее неспособность говорить о конкретном моменте сегодняшнего дня и, как я понимаю о конкретной личности, и последующая трагедия связанны одной нитью. Прочной такой. Почти стальной.

– Да? – отвечаю я на нежданный звонок, отодвигая Жасмине стул и помогая усесться за стол.

– Алекс, есть предложение, – быстро заговорил Игрик в трубке, – как наработать клиентскую базу, но придется немного поработать на перспективу, бесплатно, так сказать.

– Давай об этом потом, – попросил я. – Сейчас совершенно не до работы. Так что делай пока всё сам, что сможешь. А основные вопросы решим, когда освобожусь.

– Как скажешь, шеф, – чувствую сквозящую в голосе друга обиду. – Но подумай, я предлагаю мотануться в столицу, и закрепить там наше предложение среди нелегальных группировок.

– Игрик, ты вообще в своём уме? Предпочту работать с Контролем. Им тоже могут зайти мои идеи.

– А если нет? – Стоит на своём стихийник.

– А если да? – Не остаюсь я в долгу.

– А если «да», то Контроль всё равно заплатит меньше. Ты же знаешь, что в магическом сообществе достаточно противников Контроля и его методов, и…

– И я не буду им помогать вредить Равновесию. Игрик, ты забываешь, кто я. – Прервал я друга. – Я понимаю, что ты стихийник, маг и вообще, хотел бы больше свободы от Контроля. Но в первую очередь ты давал мне клятву верности, а уже потом ты свободолюбивый маг. А я, как и основная масса демонов, в первую очередь страж Равновесия, а уже потом амбиционный артефактчик.

– Я понял, шеф, – насупился Игрик и отключился.

– Ты всё еще сладкоежка? – Прячу я телефон и возвращаю своё внимание девушке. Получаю в ответ скупой обиженный кивок. – Что?

– Ничего, – Жасмина утыкается носиком в меню, прячась от меня.

– Нет, не ничего. Ты злишься. Что случилось? – я настаиваю, впрочем, не особо надеясь на ответ.

– Вы! – вдруг хлопает папка с меню по столу, – вы самодовольные засранцы!

– Что? – Я, признаюсь, несколько опешил.

– Почему вы распоряжаетесь нами? С чего вы трое решили, что маме надо знать, а что нет? Она недостойна? Она глупа и не поймет? Не ее ума дело? Почему вы решили, что вы чем-то лучше нас? Потому что сильнее? – зло выпалила она, сверля меня прекрасными вишнями глаз.

– Детка… – почти простонал я. – Ну у тебя и дебри в размышлениях…

– Определились? – Вдруг нарисовалась официантка.

– Да. – Отрываюсь я от спора с Искоркой, чтобы быстро сделать заказ на двоих. Жасмина мой выбор не оспаривает, и, кажется, даже не слушает. Смотрит безучастно в окно, обижено скрестив руки на груди. Но стоило только лишнему свидетелю исчезнуть, как я тут же вернул внимание девушки ко мне. – Малыш, – приходиться приложить силу, чтобы получить ее ладошку в свои руки. – Ты когда-нибудь видела, чтобы мама смотрела, читала или слушала новости?

Получил в ответ отрицательное покачивание головой.

– Не думала, почему так? Она не может психологически вынести весь этот треш. Политика, сводки происшествий, количество жертв, и тому подобное. Мы не считаем Лилию хуже или глупее нас. Она лучшее, что могло случиться в жизни Чернова. Но она слишком светлая. Слишком ранимая. И потому нам приходится оберегать ее от потрясений. Тебе трудно понять, потому что ты другая. Ты расчетливая и жесткая, Искорка. Да, ты светлая. Но твой Свет другой.

– Какой он?

– Я не могу тебе сказать. Ты очень изменилась за эти годы. И какой твой Свет, я смогу узнать, только когда Источник откроется и станет доступен мне.

Искорка раздраженно закатила глаза и попыталась отобрать у меня свою ладошку. Но я не пустил.

– Скажи, твой протест… он против лично меня? Или ситуации в целом? То есть будь на моем месте другой… – я замялся, подбирая сравнение, – ну, хоть бы твой Олежек… Или будь я на его месте?

– Олег меня не интересует, поэтому не трогай его. Пусть живёт, – забеспокоилась девушка. – А в остальном? Я не знаю, что тебе ответить…

– А ты и не отвечай мне, – усмехаюсь я, – ты просто подумай на досуге, и ответь сама себе.

Она промолчала, отвернулась, задумчиво уставившись в окно. Пусть подумает. Ей полезно. Ведь не глупая же девчонка. Просто мало информированная. А за это уже Кириллу надо высказать. Мог бы как-то морально и подготовить дочь. Хотя… будь я на его месте? Ну, как всё это рассказать и объяснить подростку?

«Дорогая, не переживай так. Твой рыцарь не вымысел, а ты не сошла с ума. Просто он демон. И когда вернется, ты станешь его Источником»

Нет, Кирилла можно понять. А если он знал, как дочь понимает отношения Тьма-Свет, то ясно, чего молчал. Такое лучше не объяснять, а дать прочувствовать…

***

Если не считать периодических попыток Алекса уговорить меня пустить его в свою память, чтоб он смог увидеть того, о ком я не могу сказать, всё было более менее нормально следующие пару – тройку дней. Мама так и осталась в неведение, в какой передряге я побывала. Она слышала краем уха о теракте в метро, но подробностей не знала. Мальчишки занимали всё ее время, иногда даже меня затягивая в свою веселую суматоху. Алекс ушел с головой в работу, и мне стало несколько легче дышать, особенно от осознания, что принуждать он меня не собирается пока ни к чему.

Папа тоже весь в работе, я слышала, как он обсуждает дела по телефону и судя по всему получил «жирного» клиента, нуждающегося в помощи его акул юриспруденции. Несмотря на бешеную занятость, он всё равно находил время проявлять свою гипертрофированную опеку надо мной. Я продолжала раздражаться, что со мной возятся, как с ребенком. Периодами отбрыкивалась от Алекса. Посещала университет и даже закрыла пару зачетов, ради разнообразия. В универе в центральном холле, на колоне с объявлениями, было непривычно пусто. Только одна большая фотография улыбчивого парня с черной ленточкой наискосок. Без слёз не смогла пройти мимо ни разу.

Временно я прекратила тренировки, поскольку была совершенно не в состоянии держать удар. Никакой вообще. Я была морально раздавлена. Хоть и пыталась с этим бороться.

Ортайл отводил меня порталом в универ, а возвращалась я когда, как. Иногда он успевал меня перехватить на выходе, а иногда уже находил в другом конце города, и под ревнивые взгляды друзей – оборотней в основном, уводил меня опять-таки в портал.

– Я просто поражаюсь, Искорка, что ты нашла в оборотнях, что так с ними сдружилась? – не зло возмущался Алекс, прогуливаясь со мной под ручку по набережной.

– Ну, они преданные, верные друзья. – Задумчиво протянула я, всматриваясь в тёмную воду, где внизу величественными ангелами курсировали лебеди. – Они не лгут. Если, ты им не нравишься, они не будут льстить. И когда мне было одиноко, папа забрал меня из человеческой школы, отдав в учебку при Контроле, они приняли меня и помогли адаптироваться. Хотя и не обязаны были. Ведь, не все из них папины. Я дружу с многими не только оборотнями, но и магами и даже парочка вампиров затесалась в списке моих друзей, из чужих Кругов.

– Интересно… – протянул задумчивый демон и ненароком подхватил мою ладошку, затянутую в вязаную перчатку.

– Папа сам толкнул меня в свой мир, запретив общаться с людьми. Я не могла сидеть в гордом одиночестве, вы бы еще меня в башню под охрану дракона посадили, чтоб я дождалась тебя наверняка. – Попыталась я неуклюже объясниться, но как и обычно быстро с оправданий перешла на обвинения. Чем вызвала не злой смех демона.

– Ты удивительная Искорка, – посмеивается он, открывая портал домой. – Пойдём, Малыш…

И я иду. Спать охота. Но дома меня ждал сюрприз. Неприятный.

– Пап, а где мама? – Подозрительно прислушиваюсь к тишине в доме. – Где мальчишки? Почему так тихо?

***

В своём домашнем кабинете глава семейства сидел в гордом одиночестве, переговариваясь с кем-то по телефону, а потому проигнорировал наше с Алексом появление и мои вопросы. Только поднятый к верху указательный палец, призвал нас к молчанию, а следом безмолвно повелел присаживаться в кресла напротив.

Перечить папе в таком хмуром состояние бесполезно, так что оба подчинились. И сели ждать окончания разговора. Я пыталась прислушаться, но быстро поняла, что языка не знаю. Что-то очень грубое, похожее на немецкий, но всё же не он.

– Устала? – шепнул мне Алекс, подвигаясь ближе и беря меня за руку. – Иди отдыхай, потом всё узнаешь…

В ответ я лишь покачала отрицательно головой. Нет уж! А одновременно пытаюсь набрать маму на мобильнике, но ее номер оказался в не зоны доступа. Неприятное ощущение кольнуло в сердце. Страх за любимых затмил голос разума. Пока папа с кем-то усиленно дискуссирует по телефону, я тут с ума сойду от переживания.

– Малыш, ты в порядке? – Тихо спрашивает демон, наклоняясь ко мне через подлокотники кресел. – Жасмина?!

Но я не реагирую. Мне тупо больно и страшно. ощущение, словно душу вырывает. Паника. В глазах, от подступивших слишком близко слёз, расплылся образ папы, говорящего по телефону. Что это со мной? Что за паническая атака на ровном месте?

– Кирилл! – Слышу совсем рядом грозный рык Алекса, а уже в следующий момент чувствую на своём лице горячие руки и тяжесть на висках. Кто-то из демонов держит меня за щеки. Голоса папы и Ортайла перемешаны. Перед глазами всё плывёт, голова кружится, а грудную клетку словно разрывает от нехватки воздуха, и… резко всё проходит. Отпускает.

Я проморгалась, струшивая слёзы, и делая судорожный вдох, которого так не хватало, с коленок на пол шлёпнулся телефон, по которому не смогла дозвониться маме.

– Жасмина, всё хорошо. С ними всё в порядке, – прорывается в мой затуманенный мозг голос папы. Я фокусирую взгляд на лице передо мной и вижу Алекса и тревогу в его глазах на половину с надеждой. Поднимаю голову вверх и встречаюсь взглядом с папой. Он сидит на подлокотнике моего кресла и держит мне голову, зажимая виски руками. – Слышишь меня? – Напряженно улыбается мне, – с мамой и братьями всё в порядке. Я отправил их в горы. В школе каникулы. Чего мальчишкам в городе сидеть? Пусть пока на лыжах покатаются. Отдохнут.

– А почему меня с ними не отправил? – как-то слишком вяло спросила я.

– У тебя учеба. – Веско подмечает папа, а Алекс на эту фразу лишь хмыкает, словно знает, как я учусь неохотно.

– А… что это со мной такое было? Сейчас?

– А это, Малыш, твой дар, пытался прорваться, – привлекает моё внимание Алекс, – но не смог. Мы спугнули момент.

– Но ты же говорил, что для это нужна катастрофа, потрясение, стресс?

– А ты себе всё это сама прекрасно придумала, надумала и воплотила в жизнь в своих мыслях. Сама себя накрутила, что что-то случилось.

– Правда, они в порядке?

– Правда, доця, правда. – Папина улыбка еще никогда не была такой напряженной и фальшивой.

– У мамы телефон не отвечает.

– В горах проблема со связью. Но ты же знаешь, что я ее чувствую. Так, что не переживай.

– Пап, я не понимаю, – потерла услало лицо и встала из кресла, отодвинув Алекса. Прошлась на ватных ногах туда-сюда по кабинету, приобретая уверенность в движениях. Я так понимаю, что вы оба очень заинтересованы в пробуждении моего Света. Тогда зачем вы его спугнули? Зачем привели меня в чувства? Если был шанс решить этот вопрос бескровно, без катастроф и жертв.

Демоны переглянулись между собой и недовольно поджали губы.

– Пааап…?

– У нас нет информации о том, как пробуждается Источник. Может быть, то, что с тобой происходит в порядке вещей. Может быть, аура должна претерпеть этих изменений, что мы наблюдали сейчас…

– Но…?

– Но то, что мы видели, больше было похоже на сумасшествие. Казалось, что ты сходишь с ума. Теряешь рассудок.

– Я не хочу тобой рисковать, даже ради пробуждения дара, – подошел ближе Алекс. – Я уверен, что инициация не должна нарушать целостность личности. А то, что с тобой происходило… было неправильно. Противоестественно.