Текст книги "Яркая Искра забытой любви (СИ)"

Автор книги: Юлия Вариун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Встревоженные голоса врачей. Неприятная скованность от маски на лице. И я уплываю в сон, и мне совершенно не верится, что он спасительный. Скорее уж, последний…

Повелитель Смерти

– Давай-давай, Игорь, я очень жду, – складываю руки на груди, усаживаясь в его рабочее кресло на колесиках. Подъезжаю ближе к сейфу и начинаю там копаться. Но больше ничего криминального не нахожу, кроме этих злосчастных чеков. Поднимаю глаза на растерянного друга. Он, не веря, рассматривает бумажки в руках. – Только помни, что я чувствую ложь.

– Ал, ты поверишь, если я скажу, что понятия не имею обо всем этом? – он эмоционально потряс чеками в руке. Я лишь пожал плечами.

– Смотря, как убеждать будешь.

– Серьезно, подумай сам! Ну, стал бы я хранить такие улики в шаговой доступности от тебя? Почему до сих пор не обналичил их? Да это подстава чистой воды!

– То есть, другими словами, эти деньги не твои? – Выжидательно смотрю на Игрика.

– Да я вообще сомневаюсь, что это настоящие чеки. Может, там и денег вообще нет?! Говорю же, подстава, шитая белыми нитками.

– Ладно, тогда тебе не жалко будет, – усмехаюсь и одним движением выхватываю бумажки из рук мага. Быстрый взгляд – и макулатура в моей ладони вспыхивает голодным пламенем, осыпаясь пеплом на письменный стол. Конечно, это всего лишь очень качественная иллюзия. Глупо было бы уничтожать собственноручно улику, как глупо было бы оставлять такие деньги возможным врагам. Поэтом на самом деле, чеки выпали на стол в моем кабинете, а Игрик видел лишь их «ритуальное сожжение» – Не жалко, нет? – Мой издевательский смешок.

Пытаюсь игнорировать шок в глазах друга, делаю вид, что не замечаю, его отчаяние. Если бы он имел право на эмоции, он бы сейчас, наверное, бросился меня душить. Но маг играет роль, а потому с трудом, но берет себя в руки.

– Ты мне веришь? Меня просто подставили…

– Я не знаю, что и сказать, – честно признаюсь бывшему другу, – я слишком хорошо знаю, насколько ты честолюбив и амбициозен, насколько ненавидишь Контроль и вынужденное подчинение демонам. Но, чтобы ты понимал, демоны взяли вас, магически одаренных под контроль своей силы, именно из-за таких, как ты – мечтателей поработить человечество. Мы демоны, уже хлебнули, что такое откат равновесия, и не хотим повторений. А еще мы слишком сильны, а сила, друг – это, прежде всего, ответственность за свои поступки и за жизни тех, кто слабее. Понимаешь, ответственность?! А не власть. Мы не можем стоять в стороне и смотреть, как кучка магов, возомнивших себя божками, гробят мир, в котором нам вполне комфортно живется. Поэтому был создан Контроль. Поэтому, вас в принудительном порядке привязывают клятвой. Во избежание обострения вашей гордыни. Впрочем, и демоны подчинены законам, поскольку не все согласны с идеологией Контроля, но ты же это не берешь во внимание. И вот, понимая твоё отношение ко всему этому, я вполне отдаю себе отчет, в реальности твоих мотивов. Да, ты всё складно сделал сейчас, хочется верить в твои эмоции. Эта игра «боги, всё украли!»… хочется встать и поаплодировать, если это враньё. Хорошо сыграно! И даже, если это правда… прежнего доверия у меня к тебе нет. Как и перечеркнуть сходу пятнадцать лет дружбы не могу.

– И что ты решил? – смотрит на меня сверху вниз Игорь. Я пожевав губами, устало растер ладонями лицо и решительно поднялся с кресла, собираясь уходить.

– Я передам все данные Контролю. Всё, что узнал. И тебя я тоже передам Контролю для проверки показаний. И в твоих же интересах, если конечно тебе нечего скрывать, позволить сканировать свою память менталистам! Извини, но рисковать больше я не намерен. Если хочешь, что бы я тебе доверял, пойдешь на сканирование и докажешь свою невиновность. – Я говорил, проходя мимо, не глядя на реакцию оскорбленного друга, оставляя его за спиной. За это и поплатится, но мне очень хотелось, чтобы он оказался жертвой интриг в этой истории, а не главным виновником. Мне хотелось ему верить. Но не моглось. – Если бы под вопросом стояла только моя жизнь, Игорь, я бы и поверил и простил. Но тут вопрос жизни моего Источ… – я не успел договорить смою мысль, когда уже взявшись за ручку двери получил удар в спину. Готовь друг мне магическую атаку, я бы почувствовал и предотвратил. Но он банально воткнул мне между лопаток нож. «Тот самый, – отстраненно подумал я, поворачиваясь к предателю, – трофейный, что я нашел на нашей первой вылазке в заброшенный склеп. Мой подарок другу»

– Если бы ты только знал, Ал, как сильно я ненавижу вас, всемогущих демонов, – выплюнул мне в лицо Игорь, пробуждая стихию в крови. Я видел, как в его глазах разыгралась метель, а пальцы покрылись инеем, готовясь атаковать. Но вдруг его скрутило болью, клятва крови не прощает предательства. И только силой своего желания, лично разорвать гада, я заставил откат замереть, не убивать. Пока…

– Если бы ты знал, друг, как на самом деле трудно убить демона, даже самому будучи демоном, то продолжал бы играть свою роль до конца, – криво усмехаюсь я и превозмогая острую боль, выталкиваю из своего тела застрявший по самую рукоять антикварный нож. Вместе с покинувшим мое тело металлом, из недр души вырывается Тьма, окутывая меня плотным коконом и пульсируя угрожающими отростками, тянется к Игрику. Скорость атаки демона и скорость магического разгона стихийника несопоставимы в принципе. Должно быть, он рассчитывал, что меня задержит ранение. В любом случае, мне даже с места сходить не пришлось, чтобы обезвредить его, Тьма сама хлынула, обезоруживая, если такой термин применим к отрезанию человека от магического резерва, и выкачивая жизненные силы из беспомощно распластанного по стене тела. Игорь был похож на бабочку, пришпиленную за все конечности. Только в качестве энтомологических булавок выступают острые отростки моей Тьмы, перекачивающие энергию в мое тело, и заживляющие за его счет довольно таки неприятное ранение. Особенно неприятно понимать, что удар был в спину и от друга, которому очень хотелось верить.

Насытив обиженного предательством демона, я отпустил мага, грубо отстыковавшись от его резерва, чем нанес ему болезненный ментальный удар.

Практически бесчувственное тело, костлявым мешком рухнуло со стены. Дыхание слабое, кожа посеревшая, впалые щеки.

– Какого это, быть истощенным? – мой голос наполнен власти и потусторонней силы, – нравится балансировать на грани жизни и смерти?

Игрик слабо застонал, неловко шевеля непослушными конечностями.

– Твоей милостью, я в последнее время, в таком подвешенном состоянии регулярно! – Подхожу ближе, от чего бывший друг шарахается и пытается отползти от меня, жалко барахтаясь на полу. Я хотел смилостивиться и отдать его Контролю. Пусть бы подлечили гада, ограничитель магии вживили и свободен. Но перед глазами встала картинки изувеченной Жасмины. Хрупкое, изломанное тело, красной тряпкой валяющееся на заснеженных развалинах. И простить ему такое зверство? И кто из нас тогда дурак? Такое не прощают. В моей ладони уже разгорелся обжигающий душу огонь смертоносного заклинания, когда из портала вывалился Прайдон и сходу заорал, отвлекая меня от вендетты.

– Ортайл, беда! – Секундный ступор Антона, мигом сменился на понимание. – Узнал новые факты?

– Что случилось? – Рычу я, гася смерть в ладонях и запирая обратно разгневанного демона.

– Беги Алекс. Жасмине сейчас только некромант, наверное, и поможет. – Вспомнил он, чего за мной пришел и открыл портал. – Я останусь с твоим другом, если что на связи.

– Не добивай пока, – мой рык никак не хочет переходить в режим человеческого голоса.

Из портала я вышел у входа в палату, в которой царил настоящий хаос. А рядом появляется из пространственного разрыва белый, как мел Кирилл и встревоженный Илья.

– Что там? – спрашиваем друг друга одновременно и хмуримся, понимая, что оба не в курсе. Переводим синхронный взгляд на бледных от ужаса охранников.

– Я не знаю, Кирилл Аполл…

– ЧТО ТАМ?! – Рычит уже Кирк.

– На припадок похоже, – отвечает один из секьюрити. – Я пытался оказать первую помощь, думал у нее припадок эпилепсии. Судороги, пена со рта, я такое видел когда-то…

– Она не эпилептик, – отрезает Чернов.

– Это отравление, Кирк, – я вбегаю в палату, отгоняя врачей, слыша, как друг отдает распоряжения.

– Кто последний входил, сколько времени прошло? Найти.

– Там еще ваша жена, – опять голос охранника, – не просыпается никак.

Я уже держа бьющуюся в конвульсиях Искорку на руках, обыскиваю взглядом комнату. Но тут слишком много народа. Врачей, как на консилиум набежало, а все беспомощны.

– Кирк, выведи их отсюда! – заорал так, чтобы перекрыть весь шум и гам.

Кирилл командным голосом разогнал клоунов в белых халатах и поспешил к Лилии, мирно спящей на кресле.

– Что с ней? – задаю вопрос, а сам сканирую Жасмину, запустив в ее кровь свою магию, призванную сразу очищать от отравляющих веществ. Врачи успели подключить ее к ИВЛ.[1] Диафрагма парализована, уровень интоксикации запредельный, легкие не работают, а повреждения мозга уже необратимы в понятиях человеческих врачей.

– Плохо, – отвечает Илья, сканирующий Лилию. – Тихий убийца, яд чисто магического происхождения. Она не должна проснуться. Все процессы жизнедеятельности замедленны. Еще пара часов, и начнут отключаться внутренние органы. У тебя что?

– Непонятно, похоже и на отравление ботулотоксином и на тетродотоксин.

– Это гибрид на магической основе, Алекс. Если повреждения дошли до мозга, я не знаю, чем ей помочь.

– Зато я знаю, – бережно укладываю голову Искорки обратно на подушку и прошу – Кирилл, перенеси Лилию сюда, – аккуратно пододвигаю Жасмину, чтобы и моя приемная сестренка поместилась рядом. – Отлично. Ты звони Прайдону, пусть несет сюда моего друга, – мой голос уверен, движения четкие, и только в душе сидит сомнение, получиться ли. Но надо же уже какую-то выгоду поиметь с того, что я Повелитель Смерти?! – Илья, страхуй меня. Если я свалюсь без сил, вы их не спасете.

– Что задумал? – Выходит из портала Прайдон, швыряя мне под ноги, слава богам, еще живого Игрика. Стихийник был жалок и слаб, но жив, а мне сейчас это самое главное.

– Знаете, почему я не люблю некромантию? – Риторически вопрошаю пространство, не ожидая ничьих вопросов, и приближаюсь к Игрику. Он, словно почуяв во мне свою смерть, попытался отползти, жалко скулил, но говорить толком не мог. Да даже, если бы он сейчас вскричал «Алекс, остановись, я твой отец!» или что-то еще более пафосное и трогательное, я бы всё равно сделал, что задумал. Сейчас важно только две обреченных на смерть светлых души. Всё остальное – пыль. А потому заткнуть свои люблю – не люблю в жопу и работать! Некромант я или нет, в конце концов?! – Потому что практически всегда нужна жертва, – сам отвечаю на поставленный мною же вопрос и поднимаю за грудки Игоря одной рукой, второй же прикладываюсь к его солнечному сплетению. Тащить жизнь через энергетический центр легче всего. И по мере того, как я заполняюсь чужой жизнью, тело в моих руках легчает, глаза друга, нет, предателя выцветают и гаснут, кожа высыхает, превращаясь в пергамент, а мои собственные глаза наполняются ярким светом чужой энергии. Я бы мог оставить призрачную надежду ему на выживание, но не мог рисковать – вдруг не хватит на двоих. Поэтому не отпустил свою жертву, пока из потрепанного в прошлой стычке костюма не посыпался песок. Брезгливо уронил тряпки на пол и тяжелой поступью направился к больничной кровати, где Лилия тихо умирала, а Жасмина страдала в мучительных судорогах, но уже не могла двигаться, тоже перейдя на стадию не возврата. Для людей. Но мы же демоны. А я Повелитель Смерти, и должен использовать любой, даже призрачный шанс. Я шел тяжело, словно налившийся внутри цементом. Кажется, последние шаги мне помогали сделать друзья.

С секунду подбирал формулировку заклинания, а потом звуки сами собой полились из раскрытого рта, складывались в слова и нужные интонации. Сейчас не я колдовал. Сейчас мой долго сдерживаемый дар некроманта вырвался на свободу и отводил душу. Из меня рвалось заклинание, повисая в воздухе ощутимыми эманациями, окружая девочек и кружа над ними, подобно сверкающему снегопаду, ложась на кожу, впитываясь в их ауры. А потом к словесным формулам добавилась и энергия чужой жизни, отобранной силой, хлынувшая сквозь мои каналы и чакры таким потоком, что чуть не разорвала меня на осколки.

– Он сейчас выгорит! – Слышу на периферии сознания чей-то голос, а следом чувствую как параллельно рвущейся из меня чужеродной Жизни, в меня вливается другая энергия, чистая и светлая, отданная добровольно. И этот Свет течет по моему астральному телу и чинит каналы, порванные ранее, поддерживая их, пока я не закончу перекачку из себя в умирающие тела. Контролировать распределение энергии уже между ними двумя не могу, только надеюсь на проведение, надеюсь, что энергия сама найдет, где нужнее сейчас, что лечить и куда протекать в первую очередь.

– Алекс, пора остановиться, – чей это голос? – Алекс, хватит! Или ты угробишь себя! Идиот, ты тянешь уже себя! – Но я не останавливаюсь, чувствуя, что им мало, что одного полумертвого мага мало, чтобы вытянуть с порога смерти двух огоньков.

– Кирк, его надо отключить или ляжет третьим.

Нет, Кирилл, не лезь, или всё зря будет. Им мало! Им надо еще, я же чувствую. Я же некромант. Что толку, что вы меня спасете, если им это не поможет, я же не прощу ни себя ни вас!

И какая жалость, что мои мысли нельзя высказать вслух, потому что рот занят, слетающими грубыми и резкими, почти колючими словами заклятия.

– Кирк, я могу вклиниться, я могу ему перекрыть основной канал.

– Нет, – отчаянный голос Чернова. – Дай ему шанс.

– Но мы его потеряем, – восклицает Илья.

– Мы его всё равно потеряем, если сорвем ритуал. Если спасем его, ценой их жизней, он не простит. Пусть идет до конца.

Я мысленно поблагодарил вечную мудрость Кирилла и продолжил уверенный речитатив, захлестывая дорогих сердцу человечков энергией собственной жизни. И на душе становится легче, от осознания, что двоих на двоих должно хватить.

Когда мир покачнулся, а я оказался уже на коленях возле койки, момент я пропустил. Только ужаснулся, понимая, что голос дрожит и затихает, и слова становятся не четкими.

– Завершай ритуал, Алекс, – сипит где-то рядом Илья. – Меня с собою тянешь. Или им хватит или уже ничего не поможет.

И уже не осознавая своих действий, не иначе, как снова дар взял надо мной управление, я шепчу слова разрыва, прекращая контакт. Шепчу, уткнувшись лбом в железный каркас кровати, и надеюсь, что моя жертва не окажется напрасной.

– Черт! – Приглушенный голос Кирилла и чувствую его магию, возводящую блоки. – Илья, дай ему немного сил, сейчас же всю больницу сожрет.

Но свежего вливания энергии не успеваю почувствовать, отключаясь. Мир померк перед глазами, отрезая мое сознание от звуков, запахов и ощущений. Не осталось ничего, кроме мыслей о двух огоньках, слабо мерцающих во мраке.

–

1 ИВЛ – искусственная вентиляция легких.

Пробуждение

Первым очнулся мой демон. Он принюхивался к окружающему нас пространству и тоскливо порыкивал. Да не бойся, всё с человеческой оболочкой в норме. Будет. Наверное. Не разрывные же мы. Разделиться на две составляющие «демон и человек» можно, чтобы скрыть свою сущность от мира. Можно слиться воедино обратно и предстать во всей своей рогато-крылатой красе. Но существовать одному без другого – нельзя. Раз уж демон жив, значит и человек во мне придет в норму. Ну, так должно быть в теории. Последняя мысль заставила внутреннего демона застонать, хватаясь лапами за струящиеся темным пламенем волосы.

Так, или веди себя соответственно статусу и будь грозным и беспринципным демоном, или я отказываюсь с тобой разговаривать. Абсурдность внутреннего диалога не напрягала. Сил распахнуть глаза и встать у человеческой оболочки пока не находилось. Слабость во всех членах, я, кажется, даже руку поднять толком не могу.

«ИСТОЧНИК»

Демон завопил лишь одно слово, но на такой низкой и траурной ноте, что иначе, как стенание по утраченному это расшифровать было нельзя.

– Жасмина, – произношу пересохшими губами, и демон согласно взвывает внутри.

– Ну, наконец-то, – звучит рядом знакомый женский голос, заставляя меня открыть глаза. Лилия сидит около меня. Бледненькая, но живая. Глаза печальные, на губах виноватая улыбка.

– Живая, – улыбаюсь ей в ответ, и меня накрывает женскими объятиями. Лилия падает мне на грудь и ревет, как маленькая девочка, что-то пытаясь рассказать, но из-за плача не получается понять ее.

Приходится одному из нас быть мужиком и прекратить это мокрое дело. Скрывая свою мышечную пока еще слабость, собираюсь с силами и подползаю вверх, усаживаясь на больничной кровати, чтобы было удобнее успокоить Лилию.

Не сразу, но получается заговорить ее, убедить, что я тоже жив, что она не виновата, а виноватый уже покоится кучкой праха и больше такого не повторится. Но женщина не особо адекватно воспринимает мои слова. С трудом дотягиваюсь до маленькой тумбочки, на которой стоит стакан с водой, чтобы отпоить подругу. Лицо раскрасневшееся, глаза припухли от долгих слез. Значит это не первая ее истерика за последнее время. Еще и икота напала.

– Горе луковое, – помогаю ей напиться, потому что у самой Лилии стакан в руках ходит ходуном и стучит по зубам. – Ну, всё же хорошо, крошка. Все живы. А прошлое оставим в прошлом.

Затравленный взгляд в мою сторону. Внутри ревет благим матом демон «ИСТОЧНИК», а меня прошибает холодный пот.

– ВСЕ живы? – Спрашиваю и задерживаю дыхание, боясь услышать ответ. Лилия прикусив подрагивающую губу, отводит глаза и снова пытается разреветься.

Если бы я не сидел в кровати, наверно, сейчас, как раз тот случай, когда земля ушла бы из под ног. Мне не нужны ее слова, что бы понять ответ. Не уберег. Прикрываю глаза, пытаясь не дышать, чтобы не скатиться подобно Лилии в истерику. Лишь откидываюсь затылком на спинку кровати и безнадежно смотрю в равнодушный потолок, Перестаю реагировать на внешние раздражители.

Слышу краем уха, как открывается дверь. Шаги. Тихий шепот Кирилла, уговаривающий свою Капельку успокоиться. Обещающий ей, что у них обязательно будет еще ребенок и обязательно девочка. Мне до отвратности больно слышать его тихие слова. Хочется встать и убить, честно. Но я не имею пока на это сил. Да и разве он виноват? А виноват только я. Надо было раньше устроить Игрику разбор полетов и вывести на чистую воду. Но кто же мог предположить?

Плач Лилии затих, всхлипы прекратились, плавно перейдя в мерное дыхание. Усыпил, значит. Правильно, в таких случаях лучше всего дать психике отдых. Сон – лучшее лекарство сейчас.

Снова открываю глаза и встречаюсь взглядом с Кириллом, что сидит рядом на стуле и качает на руках свою Капельку. Сердце сжалось от боли, осознавая потерю. С минуту мы друг друга сверлим взглядами и я понимаю, что не выдержу и сейчас взвою в полный голос. Замечаю, что у Кирилла подозрительно блестят глаза.

– Демоны не плачут Чернов, – снова откидываюсь назад, чтобы он не заметил и моей слабости, – будь мужиком.

– Ты просто не терял детей, Ортайл, – хрипло выдает Чернов. – Открою тебе секрет, у демонов слезы кровавые.

Печально хмыкаю в ответ. Я знаю.

Мы знаем. И демон отчаянно воет внутри, пытаясь разорвать мое самообладание и пойти крушить. Но я не позволяю. Психануть легко. Только это не поможет. Не вернет ее.

Скорбное молчание между нами нарушилось совершенно бесцеремонным вторжением Ильи. Маг, как и положено Светлому был весел и неприлично глумлив.

– Ну, наконец-то, – счастливо воскликнул он, увидев меня в сознании. Но заметив спящую Лилию, чуток притих и нахмурился. – Опять истерика была?

– Была, – вздыхает Кирк. – Ничего, свыкнется.

– Да, такое дерьмо случается даже в нашем магическом мире, – печально констатирует маг. – Ну, а ты как?

– К несчастью, жить буду, – всё так же смотрю в потолок и думаю. Лихорадочно думаю, где я наложал?

– Ну, так уж и к несчастью? – Лукаво спрашивает Илья и словно вгоняет мне ядовитый клинок в сердце своими словами, – думаешь, Жасмина обрадуется, случись, что с тобой?

Я непонимающе всмотрелся в смешинки в глазах мага, наконец-то отлипнув от стены.

– Что? – Тупо переспрашиваю, не видя, где упустил разрыв в логической последовательности.

– Я говорю, мы тебя уже третий день ждем, а ты всё изволишь с истощением валяться! А между прочим организм Жасмины отторгает мою магию, не позволяет ее лечить. Она ждет магию твоей тьмы.

– Подожди-подожди. – Я растер переносицу, чувствуя, что что-то упустил. – Я вот сейчас совершенно не вкурил тему. Жасмина жива?

– Ну, вообще-то проваляйся ты еще пару дней и будет мертва. Да она и сейчас живой труп на аппаратах. И магию отторгает. Надежда только на вашу связь.

– Илья. – Я прервал друга. – Я только что получил совершенно иную информацию от Лилии. – Перевожу просительный взгляд на Чернова. – Кирилл, или я сошел с ума или вы меня дезинформировали.

– Что тебе Лилия сказала? – хмурится Кирк.

– Да собственно ничего. Только разревелась, когда я спросил «все ли живы»

– И ты предположил худшее, – понимающе протянул демон, поджав губы.

– Да ты сам мне сказал, что ребенка потерял! – кипячусь я.

– Потерял, – темнеет взгляд Кирилла. – У лилии беременность была. Восемнадцать недель. Плод умер еще до нашего появления. Но организм его отторгнул, когда Лилия начала приходить в себя.

– А Жасмина?

– А она как раз в процессе умирания, – вздыхает Кирилл. – Так что приходи в себя скорее. Эти суки в белых халатах рекомендуют ее не мучить и отключить от аппаратов.

– Ее ввели в искусственную кому, – встревает Илья, – но я думаю, ты должен с этим справится.

Я глянул на Кирилла и по его виду понял, он не особо верит, что сможет что-то помочь. Магия почти всесильна и может справиться даже с определенными повреждениями мозга, но она магию отторгает.

– Я хочу ее увидеть, – не могу заставить себя верить, что надежды нет.

– Обязательно, – улыбается Илья. Вот уж, кто никогда не унывает, наверное. – Ты сначала себя увидь, умертвие, а потом уже иди невесту лечи.

– Ну, так давай, накачай меня энергией и я уже почувствую себя полноценным демоном, а не паралитиком и пойду! – Пытаюсь зарычать, но получается слабенько.

– Шустрый, какой! – фыркает маг и всё же прикладывает свою ладонь к моей груди, направив поток энергии и плавно распределяя его по всем моим энергетическим центрам. Глаза мага светятся белыми провалами, словно два фонарика, и кажется, даже кожа просвечивает такой он сейчас весь сияющий и солнечный. Да, если Лилия робкий лучик, а Жасмина – яркая искра то Илья… он солнце. Беспощадный жар его дара, направленный в мирное русло, способен согревать, давать жизнь и питать собою людей, демонов, неважно кого, кому нужен его жар, с тем и поделиться.

– Ну, вот, – слегка устало улыбается маг, – тебе должно хватить пока, а там уже и сама подкопишь. Главное не бросайся в омут с головой – не трать всё и сразу. Жасмину придется возвращать к жизни постепенно. Рывком, как в сказке не получится.

Я кивнул и попытался встать, обнаружив себя в больничной пижаме.

– Издеваетесь? – окинул себя недовольным взглядом.

– Одежда там, – усмехается Илья, показывая на сложенные стопкой вещи. Чернов же не реагирует на нас. Продолжая беззвучно баюкать на руках свою Капельку и хмуриться. Мне кажется, что мысленно он уже похоронил и Жасмину вместе с не рожденным ребенком.

На переодевание у меня уходит не больше пары минут. Тороплюсь увидеть ее. Пусть на аппаратах и под капельницам, но она жива. Тело – что? Лишь оболочка! А душу ее они не отпустили. Поддерживают здесь. С телом должна справится магия. Сложнее будет уговорить душу остаться, а судя по всему, она уже навострила свои эфемерные лыжи на перерождение, удерживаемая насильно в угасающем теле.

Вот и практика мне предстоит, хоть диссертацию потом пиши!

– Эй, – склоняюсь к Кириллу, привлекая его внимание к себе, – я ее вытащу, Кирк. – Уверенно обещаю, глядя в безнадегу его черных глаз. Перевел свое внимание на Лилию. Даже в магическом сне, она хмурится и куксится, кривит губы в желании заплакать. Тронул светлые волосы женщины и подарил сухой поцелуй в лоб, – а ты вытащи мою сестренку из депрессии. Ее поддержка очень понадобиться Жасмине во время реабилитации.

Безнадежность во тьме его глаз сменяется хмурой решимостью. Он лишь кивает в ответ. Слова лишние. Мы услышали друг друга.

***

Хорошо быть демонами. Можно отвести глаза людям, можно внушить, что тебя здесь нет или, что тебе срочно нужна его почка. Шучу, конечно, мы не злоупотребляем своей силой. Но при необходимости пользуемся беззастенчиво. Как я сейчас.

Стою посреди реанимационного отделения, и смотрю на свою Искорку. Точнее на жалкое подобие той яркой, искрящей энергией и праведным гневом на мое самоуправство, девчонки. Мерзкие звуки приборов, следящих за состоянием Жасмины, бесят до дергающегося глаза. А флегматичная медсестра, обязанная бдеть, сидит рядом на кресле и листает журнал, и плевать хотела на свою подопечную.

Внутри глухо скулит демон, и дерет мне душу когтями

«Источник»

Да. Источник. Маленький и трепетный огонек. Даже не горит. А так… тлеет.

Держись, Малыш. Только не гасни. Странно было бы, не откройся дар после всего пережитого тобой. Держись, Искорка. Я тебя вытащу.

Нерешительно коснулся руки Жасмины. Холодная. Как у трупа. Отогнав дурные мысли, сжал тонкие пальчики, желая согреть своим жаром. Окинул взглядом приборы с показателями. Если бы я еще что-то в этом понимал! Ну и черт с вами, сделаю всё по-своему! Человеческая медицина, как показывает практика, в силах только смерть констатировать. У меня же совсем другая цель.

Переключившись на магическое зрение начал сканирование с головы. И да, повреждения серьезные. Если без магии, то шансов нет. Ну или крайне маленький шанс. И тот на вегетативное существование. Прорвемся! Беру волю в руки и приступаю к планомерной чистки мозга от гематом, аккуратно восстанавливая умершие клетки. Ничего Малыш. Ты только приди в себя. Я научу тебя всему заново. И ходить и говорить. Я готов к любым последствиям, кроме твоей смерти.

Демон, чувствуя близкий Источник и его печальное состояние, чуть ли не головой о стенки своей темницы бьется. Сжалился и отпускаю его, позволяя скользнуть к тлеющему огонечку в душе девушки. Да, первое правило, если хочешь покорить свою звериную сущность – доверяй. И я доверяю своему зверю. Я не настолько стар и мудр, как Кирилл, но уверен в своем демоне. Его страсти не управляют нами, как и человеческие слабости бесправны над нами. Мы одно целое. И я доверяю обеим своим ипостасям.

Пока, запущенный в кровь Жасмины магический импульс чистит ее организм от излишних химических соединений и лекарств, а в голове несчастной проходит генеральная уборка с ремонтом, наблюдаю за демоном. Он долго ходил вокруг огонька, принюхивался и жалобно поскуливал, словно прося чего-то или боясь спугнуть и без того слабый мерцающий светлячок. А потом, потоптавшись, подобно огромному крылатому псу у ног маленькой хозяйки, улегся вокруг огонечка, закрывая его собой, согревая, опутывая невесомой дымкой тьмы и намурлыкивая что-то успокаивающее.

Так он и пролежал вокруг своего Светоча, все время моей работы. А потом пришло время уходить нам. Илья прав, нельзя делать резкое пробуждение. Это только навредит. С мозгом работа должна быть кропотливая, почти ювелирная. А это значит, что спешить нельзя. И пока демон скалил свою клыкастую пасть, пытаясь что-то шептать искорке, при этом не затушить неосторожным рыком и оплетая ее целыми сетями защиты, я отключился от сканирования тела и мозга, аккуратно разрывая контакт.

– До встречи, Искорка, – прошептал тихо, склоняясь над телом и оставляя короткий поцелуй на виске.

Я покинул палату, всё так же незамеченный «бдительной» медсестричкой, и сразу за дверьми натолкнулся на поджидающих меня друзей. Лилии с ними не было. Зато появился Прайдон.

– С возвращением, – хмуро приветствует меня безопасник. Я лишь киваю в ответ.

– Она поправится, – отвечаю я на три пары глаз требовательно на меня смотрящих. – Но даже я не знаю, что предстоит пережить потом. Такие травмы, они не проходят даром. Радует только, что есть магия. Среди людей это считай приговор – овощ. Пока она в коме, я постараюсь по максимуму восстановить мозг. А с последствиями будем уже справляться потом. Возможно, мы получим взрослого младенца, которого придется заново всему учить. А возможно, она очнется, как ни в чем не бывало и сразу кого-нибудь обхамит. Тут уж как повезет.

– Ты чувствовал ее дар? – хрипло спрашивает Кирк, на что я лишь киваю, отстраненно думая о том, что делать завтра и какое лечение будет наиболее эффективнее.

– Ладно. На сегодня я не могу ее перегружать. Но и сидеть без дела не могу. Что-то известно, кто помогал Игрику всё это провернуть?

– Да, пошли, поговорим, – кивает Антон, и я послушно следую за ним и Кириллом. Руки аж чешутся отомстить. И, кажется, я даже знаю, кому предстоит умереть, чтобы насытить мою жажду мести. Не посмотрю ведь, что женщина.