Текст книги "Над Этной розовое небо (СИ)"

Автор книги: Юлия Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

22

Просыпаюсь от звонка, это сторож:

– Лиза, доброе утро, здесь Никола Руссо, он привёз машину.

– Спасибо, Тони, отправь его к дому, пожалуйста.

Вскакиваю. Опухшая, всклокоченная, как баба яга.

– Юля, – кричу на весь дом, – вставай скорей!

Натягиваю шорты, футболку, заскакиваю в ванную, хотя бы успеть пригладить волосы да умыть лицо. Раздаётся стук в дверь. Быстрый он. Бегу открывать.

– Привет, Никола!

– Привет, Лиза… я не вовремя?

– Нет-нет, что ты, я просто проспала, проходи, не стой. У тебя есть пять минут? Подожди, пожалуйста, я сделаю тебе кофе и по-быстрому приведу себя в порядок. Подруга приехала, давно не виделись, вот засиделись вчера.

– Да всё нормально, не волнуйся, я никуда не спешу. Кофе потом выпьем. Я могу попозже прийти.

– Да куда ж ты здесь пойдёшь? Посиди пока, ладно? Я скоро.

Я быстро собираю остатки вчерашнего пиршества со стола, уношу на кухню, бегу в душ. Кричу на ходу:

– Юль, ты встала? Давай, поднимайся.

Через пятнадцать минут, приняв душ, более-менее похожая на человека выхожу в гостиную. Там Никола и Юлька. Она только из постели, растрёпанная, но улыбчивая, на ней короткий халат – секси. Они разговаривают по-английски. Никола говорит не очень хорошо, примерно как я, а Котя молодец, практически англичанка.

– Ты что ж меня не предупредила, что у нас гости? Я тут выхожу голая почти что, а здесь Коля. Ну ты даёшь…

– Он уже знает, что он Коля?

– Коля, Коля – это я, – радостно кивает Никола.

– Ну как ты говоришь! Ты же не Кока-Кола, ты – Ко-о-о-ля-я-я, – наставляет Юлька. – Ладно, никуда не уходите, я скоро.

Она идёт к себе, а я веду Николу на кухню и варю кофе. Свежих круассанов у меня нет, поэтому решаю испечь оладьи. Он удивляется моим способностям и нахваливает кофе. Юлька присоединяется к нам на удивление быстро.

– Кофе, конечно, вкусный, всё здорово, но поехали уже куда-нибудь.

Мы едем в Катанью. Во-первых, надо отвезти Николу, ведь он приехал на моей машине и теперь его надо вывезти из нашей глуши. Ну а во-вторых мы решаем хорошенько обследовать этот город.

– Сначала заедем на рынок, там здорово, вам понравится. Потом лучшие в мире канноли.

– Это же рыбный рынок, да? – спрашивает Юлька.

– Да, но не только, там и овощи и фрукты.

– Мы будем рыбу покупать?

– Нет, не будем, просто посмотрим. И мне там забрать кое-что надо.

– Ладно, посмотрим, – соглашается Юлька с сомнением в голосе, – а ты что, рыбак?

– Я? Нет, – смеётся Никола. – Я винодел. Я между прочим через несколько дней начну работать у Марко Леоне. Так что буду здесь, неподалёку от вас, сможем видеться часто.

– Это не тот самый Марко? – спрашивает Юлька у меня.

Я киваю, и она слегка пожимает плечами. Здесь все о нём напоминает… Настроение падает… Мы замолкаем.

– Что? Вы расстроились, что будем часто видеться?

Я улыбаюсь и перевожу Юльке.

– Коля, это как раз единственное, что примиряет нас с действительностью. Давай, показывай свою рыбу.

Рынок производит впечатление. Он не очень большой, но такого разнообразия рыб, рыбищ, рыбёшек, рачков, ракушек, креветок и прочей морской живности я никогда не видела. Все они, разложенные на ледяных прилавках, искрятся и излучают волшебное сияние. Красные полотняные зонты и навесы делают лица продавцов пунцовыми. Некоторые из них что-то громко выкрикивают. Что именно я понять не могу – местный диалект и манера восклицания не позволяют ничего разобрать.

– А чего это они орут? Типа камбала-бычки?

– Нет, Юль, они кричат, что ты ослепляешь их своей красотой.

Мы идём за Николой и попадаем внутрь павильона, здесь прохладно.

– Это мой дядя Энцо. У него самая свежая и лучшая рыба на всей Сицилии. Я сейчас живу у него неподалёку от Катаньи. Потом, конечно, что-то себе подыщу, но пока не начал работать он меня приютил.

– У тебя в каждом городе по дяде?

Он смеётся.

Мы знакомимся и расцеловываемся с дядей Николы. Ему чуть за шестьдесят, выглядит моложе, он приветливый и весёлый.

– Сейчас дам вам что-то попробовать. Вот, смотрите, невероятно вкусно! Просто фантастика!

Он достаёт из пенопластового бокса несколько креветок и протягивает нам.

– Ешьте!

Мы с Николой сразу угощаемся.

– Сырые? – брезгливо спрашивает Юлька.

– Да ты попробуй, это правда очень вкусно!

– А паразиты?

– Да ну тебя, какие ещё паразиты!

– Почему она не ест? – удивлённо спрашивает Энцо. Никола тоже смотрит на Котю с недоумением.

– Ну знаете, это вы люди моря, а мы люди земли, у нас другие привычки, – улыбаюсь я.

– Но ты же ешь…

– И она сейчас съест. Ну-ка засовывай в рот креветку быстро.

Юлька опасливо смотрит на меня, на креветку, на Энцо с Николой и, оторвав голову, как показывает ей Никола, нерешительно откусывает кусочек нежной розовой плоти. Она жмурится, жуёт, заставляет себя проглотить. Потом открывает глаза. У неё вид такой, будто ничего более мерзкого ей пробовать не приходилось. Она обводит нас взглядом, потом кивает и говорит:

– Вкусно…

– Что, что она сказала?

– Вкусно!

– Но вы все теперь мне должны, – добавляет Юлька.

Я перевожу и все начинают хохотать. Энцо хлопает Котю по плечу:

– Молодец! Приходите к нам в ресторан, я приглашаю.

– О, у вас ещё и ресторан есть?

– Да, у дяди отличный рыбный ресторан. Он не в центре, на окраине, но там всегда много людей и очень вкусно, всё свежайшее. Мы с вами обязательно туда съездим.

Мы ещё немного болтаем, потом Никола забирает у Энцо небольшой свёрток, и мы идём гулять по Катанье.

Время пролетает быстро, и я даже практически не вспоминаю о Марко и чувствую себя почти счастливой. Мы ужинаем в маленькой забегаловке на площади и прощаемся с Николой. Завтра утром договариваемся все вместе отправиться на море.

– А он ничего так, правда? – говорит Юлька, когда мы едем домой.

23

Пролетает несколько дней. Никола, кажется, запал на Юльку. Она пока присматривается. Но мы становимся неразлучной троицей – он приезжает каждое утро на мотоцикле, оставляет его на стоянке, садится за руль моей машины и везёт нас к морю, или на Этну, или в Бронте смотреть как растут лучшие в мире фисташки, или – как делают керамические вазы в виде женской и мужской голов. Сегодня мы как раз здесь.

– Ну вот вам и Кальтаджироне, столица сицилийской керамики. Смотрите, какие цвета, растительные мотивы, безудержная, барочная чувственность.

Мы идём по центральной площади. Дома и тротуары украшены керамической плиткой, везде мастерские, магазины с керамикой.

– Да, красиво. А что за тема вообще с этими цветочными горшками? Почему голова негра? Странно как-то…

– Ну, Юлия, знаешь, это история про любовь и ревность.

– Давай, рассказывай, не интригуй.

– Эта традиция уходит далеко в прошлое, во времена мавританского владычества.

– Ты, Коля, прям как экскурсовод в Эрмитаже! Во времена мавританского владычества! Давай к сути.

– Ну, в общем, одна сицилийка влюбилась в знатного и богатого мавра. Или он в неё. Не важно. Одним словом, она не устояла перед его ухаживаниями и сладкими речами, уступила.

– Дала то есть?

– Как я ему переведу «дала»?

– Да ладно, не тушуйся. Скопаре? Си?* – Юлька говорит громко и прохожие недоуменно оборачиваются в нашу сторону.

*(Scopare – неприличное выражение, означает заниматься сексом – прим. автора)

Коля смеётся:

– Да-да. Этот мавр стал жить у неё. А, забыл сказать. Она выращивала красивые цветы на балконе. Самые красивые в городе. И как-то она поливала их, а по улице шёл мавр, и на него попала вода. Он посмотрел вверх и увидел красивую девушку. Так они и познакомились. Ну а потом стали жить вместе.

– То есть у вас здесь уже тогда были толерантность и мультикультурализм, да?

– Ну, мавры завоевали Сицилию, что было делать?

– Понятно. По принуждению, значит. Продолжай.

– Ну и вот. Живут они, живут, все хорошо – любовь и согласие.

– Интересно, а гомосексуализм тоже был в порядке вещей?

– Не знаю… вряд ли.

– Ладно-ладно, рассказывай дальше.

– Ну вот, всё у них хорошо, но тут эта девушка узнает, не знаю как, что у её мавра в Мавритании есть жена и дети. А он туда мотается постоянно.

– Вот это поворот!

– И вот, он пришёл к ней, ни о чем не подозревает, все как обычно – ужин, вино, секс. Расслабился, уснул. Она тихонько встала, взяла нож и отрезала ему голову.

– Ого!

– Да. Горячая сицилийская девушка. Эту голову она вынесла на балкон и стала использовать как вазу. Посадила в неё цветы, и они были так прекрасны и благоуханны, что в округе все женщины умирали от зависти. А поскольку мавры были у власти и массово их резать было невозможно, придумали делать керамические вазы в виде голов.

– История – огонь!

– Такие на Сицилии женщины.

– Ясно. А мужчины какие?

– Ещё горячее.

– Ну-ну.

Мы гуляем, фотографируемся, ищем, где перекусить.

– Ничего себе, в этом маленьком, заброшенном, захолустном городишке мишленовский ресторан?

– Да, Юля, так бывает.

– Мы здесь сегодня обедаем, Коля?

– Они ещё закрыты, а нам же надо раньше возвращаться.

– Да, – говорю я, – нам ещё на день рождения сегодня.

– А зачем мы тогда сюда пришли?

– Мне тут просто надо забрать кое-что.

– Слушай, ты не наркокурьер, а? Везде что-то забираешь. А может все тебе за покровительство деньги платят? Может ты глава мафии?

Никола улыбается, глядя на Юльку, а я дёргаю её за футболку:

– Не надо так громко это слово произносить.

– Серьёзно? – Она широко распахивает глаза.

– Мафия не существует, это всё фантазии – напевает Никола забавную песенку.

Мы ещё немного бродим по Кальтаджироне и возвращаемся домой. Надо привести себя в порядок перед ужином – сегодня едем в Сиракузы, на день рождения Пьерджорджио.

– Коля, а ты с нами тоже поедешь?

– Нет, меня не приглашали. Но, если хотите, могу вас отвезти, а потом привезти домой. Туда ехать часа полтора или чуть меньше.

– Блин, почему так далеко!

– Да ладно, что ты будешь весь вечер портить, – говорю я, представляя, как буду возвращаться глубокой ночью.

– А тебе там ничего забрать или передать не надо? – спрашивает Юлька.

– Конечно надо, ещё как, – улыбается в ответ Никола.

В итоге мы едем с Фабио и Паолой, которые тоже приглашены. Я беру в папином погребе дорогущий коньяк, думаю, как подарок он очень даже ничего.

– Да мы и сами по себе подарок. Только взгляни на нас – красотки! – Говорит Юлька, – твоему Пьерджорджио просто побыть в нашей компании и то радость.

– Да уж, этой радости у него и так хоть отбавляй. Всю следующую неделю будет мне здесь помогать.

– Ну это ж работа, это не в счёт.

Сначала, как всегда, мчимся по узким дорожкам со своей горы до Катаньи, потом по автостраде до Сиракуз, а там снова по козьим тропам, по неухоженным и пугающим дорогам.

– А почему ваш Пьерджорджио устраивает вечеринку в такой далёкой глуши?

– Да у него куча родственников в Сиракузах и Аволе, тоже тут недалеко, поэтому он и решил всех собрать здесь, – объясняет Фабио. – Это вообще его любимое место, мы уже не первый раз сюда едем.

– Ну и как там?

– Отлично, сами увидите.

Паола всю дорогу расспрашивает как мои дела, не одиноко ли мне, хорошо ли я ем, не мучает ли меня работой Фабио. Она приглашает нас с Юлькой к себе в гости, и мы обещаем как-нибудь приехать.

Наконец, добираемся до места. Ресторан, вернее большой навес, стоит прямо на берегу. Здесь не купаются, это место исключительно для ресторана, всё забетонировано, вода тихая, прибоя нет. Пока мы ехали я заметила ещё около пяти подобных рыбацких ресторанчиков. Насколько хватает взгляда, в воде видны белые поплавки – это сачки, в которых выращивают ракушки – мидии, вонголе, может даже и устрицы, по крайней мере у входа я увидела на льду большую коробку с устрицами. Нам открывается чудесный вид на далёкие, окрашенные заходящим солнцем в розовый, стены и башни Сиракузы.

– Смотри Юль, вон там Архимед пускал свои солнечные зайчики.

– Ага… А как правильно – Сиракузы или Сиракуза?

– По-русски – Сиракузы, во множественном числе, а по-итальянски – Сиракуза…

– Ли-и-иза! – слышу я знакомый голос.

– Пьерджорджио, аугури*!

*(«Auguri» означает «поздравляю» – прим. автора)

– Друзья! Проходите, рад вас видеть! Спасибо, что приехали. Юлиа, – вспоминает он Юлькино имя, – и ты здесь! Отлично!

Мы обнимаемся, дарим подарки. Народу много, все громко разговаривают, смеются, рассаживаются за длинный стол, составленный из небольших потёртых деревянных столиков.

– Как-то слишком демократично, – тихонько говорит Юлька, – не траванёмся здесь?

– Юль, ну ты что вообще? Это ж Италия, здесь важно не то, как ресторан выглядит, а как в нём готовят. Тут всё свежайшее, прямо из моря. Пьерджорджио бы не позвал туда, где можно травануться – он тот ещё гурман. Не бойся, ешь смело.

Мы знакомимся с теми, кто сидит рядом. Слева – стоматолог с женой, племянницей Пьерджорджио, справа – улыбчивый старичок, тоже какой-то родственник. Фабио и Паола оказываются на другой стороне стола, перед нами пока пусто, но постоянно подъезжают новые гости.

– Слушай, такая обстановка, домашняя, да? Клёво! Мне нравится, – Юлька входит во вкус.

Всё действительно очень просто и непринуждённо, много смеха, классного вина и вкусной еды.

– Правда вкусно! Вот эти килечки, или что это, вообще бомба. А вот это что такое, не могу понять?

– Это тартар из мальков, мы котлеты из них ели, помнишь?

– Обалденно, круче, чем черная икра. Слушай, а тосты не принято у итальянцев произносить, типа как у нас?.. Ли-из?.. Лиза ты что такая бледная? Лиза, ты чего?

В этот момент я немного теряю связь с реальностью, возвращаюсь в уже привычное состояние тонущего человека – мне не хватает воздуха, начинает колотиться сердце, в кровь попадает чуть больше адреналина, чем надо. Бо-ом! Бо-ом! Это звон в ушах. Кто-то бьёт колотушкой по моей голове, как по колоколу. Звон, звон, звон… малиновые реки… Изображение едва заметно размывается, тает по краям и явно, чётко, хорошо освещённым я вижу только одного человека, того кто садится за стол прямо напротив меня. Этот человек – Марко Леоне.

Как я не подумала, что он тоже здесь будет? Разумеется, как иначе? Он не мог не приехать, это же очевидно. Я ведь почти забыла о нем, практически даже не вспоминала. Как мне было хорошо в последние несколько дней. И как стало плохо сейчас.

– Лиза, чао. Я очень рад, что ты здесь. Правда. Я очень рад тебя видеть.

– Лиз, это что, он?

– Да, это он… Привет, Марко.

Становится совсем темно. Жаркие сицилийские дни коротки. Над нами зажигаются лампочки, гирлянды из которых натянуты между столбами, как на картинках из Пинтереста. Красиво. От воды веет прохладой, далеко, на той стороне бухты светятся ночные Сиракузы, а напротив меня сидит Марко и говорит, что рад меня видеть. Праздник идёт полным ходом.

– Лиза, ты тут у меня не скучаешь? Спасибо за подарок. Надеюсь, ты составишь мне компанию, когда я буду его пробовать. Марко, ты хорошо следишь за моими красавицами?

– Пьерджорджио! Пьерджорджио! Смотри – Фабио!

– Что? Что такое?

– Давай, давай, Фабио!

Все оборачиваются, кто-то начинает аплодировать, поднимается суматоха, люди смеются, кричат.

– Где ты взял аккордеон?!

– Браво, Фабио!

– Фабио, играй!

– Хорошо, – говорит Фабио, – ладно, ладно… тише! Пьерджорджио, я давно не играл, но твоя сестра очень настойчивая, смотри, она даже не поленилась привезти сюда аккордеон. Как тебе пришло это в голову, Франческа? В общем не обещаю, что будет хорошо, но это для тебя, мой друг!

Фабио стоит с аккордеоном на груди и жестикулирует, размахивает руками, когда говорит всё это. Потом он качает головой и начинает играть. Это Тарантелла. Как он играет! Старичок справа от меня пританцовывает сидя за столом, кто-то хлопает в ладоши. Фабио поёт и ему подпевают, многие встают из-за стола и подходят к нему.

Я тоже встаю, но иду в другую сторону. Я отхожу туда, где чернота ночи делает невидимым смятение, отражающееся на моем лице. Я смотрю на далёкие огоньки Сиракуз, на пылающие звёзды, на расплескавшийся туман млечного пути. Ничего… Ничего, всё пройдёт, когда-нибудь всё становится воспоминаниями… Нужно только немного потерпеть, подождать…

Раздаются шаги. Это он…

– Лиза… я очень многое хотел бы изменить в своей жизни… то есть сделать что-то совсем по-другому, а что-то вообще не делать… Я сожалею об очень многих вещах, сделанных мной.

Мне хватает сил говорить спокойно:

– Все мы хотели бы сделать что-то иначе или вообще не делать, но что сделано, то сделано. И как-то надо с этим жить…

– Послушай, я хотел бы все объяснить… Я вижу, что всё пошло не так, все полетело под откос… Я причинил тебе боль, но может быть всё-таки…

– А я и не знала, что Фабио так хорошо поёт, – перебиваю его я. – Ты когда-нибудь это слышал?

Он замолкает. И это хорошо. Не надо ничего говорить. Слова – это шум, они ничего не значат. Вообще-то что-то, конечно, значат, но гораздо меньше дел. Узнаете их по делам их, или как там?

– Не надо ничего говорить, Марко. Пойдём, скоро будет торт.

Когда все начинают разъезжаться, к нам подходит Марко:

– Фабио, я отвезу Лизу с её подругой. Мне по пути, а тебе нужно делать большой крюк.

– Нет-нет, никаких проблем, мы договорились, что я их довезу, мне не трудно. И завтра, всё равно, выходной. Спасибо, Марко.

На самом деле, я вижу, как он устал. Уже поздно. Сейчас мы будем ехать полтора часа до хозяйства, а потом ему ещё домой минут сорок, а то и час.

– Фабио, дорогой, как же ты прекрасно поешь. Я была просто восхищена. Обещай, что я ещё когда-нибудь это снова услышу.

– Ну, посмотрим, – говорит он. – Может быть. Давайте, садитесь в машину.

– Езжайте домой, пусть нас отвезёт Марко.

– Да не проблема, мы тебя довезём, – вступает Паола.

– Все устали, а Марко, действительно по пути. Езжайте.

Мы прощаемся с Пьерджорджио, долго обнимаемся и целуемся со всеми и наконец выезжаем. Забираемся с Юлькой на заднее сиденье.

– Что он тебе сказал, когда вы отходили?

– Да ничего не сказал, вернее начал там что-то, но я не стала слушать.

– Ну и правильно. Пусть страдает. Мужчина должен страдать.

Я грустно улыбаюсь:

– У нас говорят, что виноград должен страдать. Ну, когда он борется, реагирует на перепады температур, нехватку влаги, он развивается, эволюционирует типа. Тогда вино получается гораздо лучше, чем если бы он рос в идеальных условиях.

– Вот! И с мужиками также. Без страданий не будет хорошего парня, поверь! Я точно знаю. Интересно, он понимает, что мы о нем сейчас говорим?

– Ага, всё понимает, только сказать не может.

– Вот собака!

Мы смеёмся.

– Лиза, – вступает Марко. – Я хочу пригласить вас с Юлией на выходные на море. У меня небольшой дом в Гранелли прямо на берегу.

– Пожалуйста, не продолжай. Это совершенно неуместно.

– Нет-нет, меня там не будет, я еду к своему другу, он коннозаводчик и у него маленькое ранчо рядом с природным парком. Ну, знаешь, там озёра около пляжа и много фламинго. Очень красиво. И там недалеко есть известное место с гротами, каньонами и скалой в воде. Пляж песчаный, дикий, очень мало людей. Вам там понравится. Можем куда-нибудь съездить на ужин.

– Типа двойное свидание?

– Нет, нет… Можно готовить и дома. В доме все есть он небольшой – две спальни, салон, но кухня хорошо оборудована. Я не буду приходить, можете делать всё, что захотите.

– Лиз, что он говорит? Переведи.

Я рассказываю и чувствую, как Юлька загорается.

– Ну а что такого, почему нет? Его ж там не будет. Поехали! На море побудем, на песочке поваляемся, давай! Я ведь уже уеду скоро, а мы толком на пляже и не были. Возили меня куда-то на камни и народу было не протолкнуться, а тут песок, фламинго, никого посторонних. Ну и, Лиза, подожди не руби с плеча, подержи его на крючке.

– Зачем?

– Ну, заранее никогда не известно зачем. Может он и ничего, надо посмотреть. Там ведь Инга все срежиссировала.

– Да тихо ты, зачем имя её называешь, он же догадается!

– Ой… Да ладно… Догадается – не страшно, подумаешь. Ты главное, чувство вины в нём не гаси.

– Да ну тебя, Юля. Если так хочешь пожить на море, поедем поживём в гостинице.

– Лиза, ну какая гостиница? Откуда бабки в разгар сезона?

– Ну уж на пару дней найду деньги.

– Поехали на виллу, правда. Это не он тебе одолжение делает, а ты ему. Представь, как будет здорово.

– Мы и так на вилле живём. Съездим, поплаваем и назад. И я не хочу ему никаких одолжений делать.

– Это правильно, да… Но Лизок, поехали. Ради меня, а?

Марко чувствует поддержку со стороны Юльки и нахваливает дом и городок, и пляж и даже Юльку. В итоге не знаю как, но я соглашаюсь. Договариваемся, что утром Марко заедет и мы отправимся на юг, в Гранелли.

24

От ворот к дому ведёт отсыпанная мелкими камушками дорожка. Мы подъезжаем к крыльцу, я осматриваюсь. В саду много цветов, зелени и фруктовых деревьев, трава аккуратно подстрижена. Мраморные русалки, разложенные под гранатовыми и лимонными деревьями, придают всему немного наивный диснеевский дух. Но это не мешает.

Дом оказывается милым. Он небольшой, лаконичный и совсем не сицилийский. Такой дом скорее встретишь в Антибе, чем неподалёку от Рагузы. В нём много света, много белого и голубого, на стенах висят большие яркие картины, мебель шлёт далёкий и слегка потускневший, хипповско-буржуазный привет из семидесятых. Вот на этом диване легко представить престарелого Пьера Кардена или Тарантино после показа в Фестивальном Дворце.

– О, да это не дом, а арт-объект! – восклицает Юлька. – Майами! Здесь надо пить коктейли либо шампанское и ничего другого! Класс!

– Я его купил несколько лет назад – просто представился хороший случай, но практически здесь не бываю, просто стараюсь поддерживать его в порядке. Иногда друзья приезжают отдохнуть на море. Здесь большой сад и даже в самые жаркие дни в нем прохладно и приятно. За ним ухаживает садовник, но сегодня и завтра его не будет, так что вас никто не потревожит. Полив включается автоматически. Идём, я все покажу.

Из компактного салона ведут двери в две небольшие спальни и на кухню. В каждой спальне есть ванная, везде кондиционеры. Большое, во всю стену, окно с двустворчатой застекленной дверью наполняет комнату ярким светом. Марко открывает эту дверь и выходит на большую, бетонную террасу, мы идем вслед за ним. Он спускается по ступенькам и по выложенной камнем дорожке, петляющей между узловатых деревьев, подходит к деревянной калитке, вросшей в немного хаотическую живую изгородь.

– Идите, посмотрите.

За калиткой мы видим низкорослые колючие кусты и широкую полосу песка, отлого спускающуюся к морю.

– Ну почему мне нужно уезжать!

Пляж тянется далеко налево и направо и на нем почти нет людей.

– Кайф!!!

Прощаемся мы неловко – без обычных для Италии поцелуев и объятий, но это и понятно. Марко говорит, что, если нам что-нибудь понадобиться мы можем звонить ему, он будет находиться недалеко отсюда. Он напоминает, что в деревне есть бары, магазины и пара ресторанов, которые мы видели по дороге сюда. На кухне должна быть паста, масло, печенье, вода, кофе и что-то еще. Я киваю – всё понятно – и он уезжает.

– Ну что, бегом на пляж?

– Надо было, конечно, взять каких-то продуктов, но мне не хотелось, чтобы он их видел… что я так по-хозяйски, что ли… Так что, если хотим пообедать надо будет уже скоро идти, а то все ресторанчики закроются, сама знаешь.

– Да не беспокойся, Лиза, Коля всё привезёт, я ему задание дала.

– Коля? Ты его позвала? Зачем? Нет, ну ты даешь, даже мне не сказала.

– Ну а что такого? Места хватит, и мы ж везде втроем. Почему тебя это беспокоит? Думаешь, Марко будет против?

– Не будет, потому что не узнает. Надеюсь…

– Ну а если даже узнает? Он же сказал, что мы можем делать всё, что захотим.

– Ага, давай наведём мужиков и оргию устроим.

– Один Коля это никакая не оргия.

– Юль, ну ты что, правда не понимаешь? Уже сам факт, что я согласилась приехать сюда ставит меня в довольно дурацкое положение. Я вообще должна от него, как от огня шарахаться, а я к нему в дом приезжаю. Да ещё и…

– Он здесь не живёт.

– Да ещё и так нормально здесь тусуюсь, приглашаю парней. Типа родители в отпуске, а я делаю отвязную вечеринку, да?

– Да не так совсем…

– Тогда как? Спасибо тебе, дорогой Марко за эти неземные блага, за то, что привез нас на эту замечательную виллу? Да плевать мне на все его дома, пляжи и все остальное. Я не Инга, а повела себя, как она. Блин, ну ты меня и втравила в историю. Зачем я вообще приехала! Оставайся здесь со своим Николой, а я возвращаюсь.

– Ну, Лиз, ну ты чего в самом деле раскипятилась? Ну причем здесь Инга? Слушай, ведь он тебе не безразличен, я же вижу. Ну дай ты ему шансик маленький. Дай. От тебя не убудет, от гордости твоей…

– Да какая уж тут гордость…

– Я только ведь поэтому… Мне это море не так уж и нужно…

– Да-да, верю, не нужно.

– Правда, Лиз, не злись! И не грузись. Мы ведь уже здесь. Оторвемся, повеселимся. И ты ему не должна ничего. Он должен. И потом, он видел, что ты не хотела ехать сюда, но уступила только из-за меня. Значит, ты добрая и чуткая.

– Гадина ты, Юлька.

– Вот, ради тебя даже это терплю. Вместо благодарности. А ведь еще спасибо скажешь.

– Не буду тебя кормить. Жди своего Колю.

Мы идём на пляж с зонтиком, прихваченным Юлькой у нас дома. Вода чистая, пляж длинный, солнце жаркое, людей почти нет.

– Ну красота ж, правда, Лизка?

– Правда, правда. Намажь мне спину.

Юлька мажет, потом скидывает свой лифчик и как антенна настраивается на солнце.

– Это торжественная встреча Николы?

– Нет, он написал, что приедет ближе к вечеру. Так что пока это всё в твоём распоряжении.

– Зря ты тогда грудь оголила, сейчас солнце в зените – самая радиация.

– Лиз, ну ты почему такая зануда?

– Я не зануда, просто это действительно опасно. Во всём мире растёт число онкозаболеваний. Между прочим, рак груди на первом месте.

– Тьфу на тебя. Пошли в воду.

Мы до одури плаваем, валяемся на песке, болтаем о разных глупостях, потом стихаем, молчим, впадаем в дремоту. Мне хорошо. Все мысли уходят, волнения и тревоги растворяются в солёной воде и стекают с тела, оставляя мокрые пятна на горячем песке. Я чувствую только накалённую кожу и лёгкие электризующие касания ветра.

– Лиз, а есть-то охота…

– Да, мне тоже… Когда Никола приедет?.. Он точно привезёт что-нибудь? – Я говорю медленно, с длинными паузами.

– Не знаю. Может, не будем его ждать? Пойдём где-нибудь поедим – здесь же есть ресторанчики какие-то.

– Они все закрыты до полвосьмого, а сейчас часов шесть только. Можно попробовать в бар зайти, но там только кофе и панини.

– Я бы сейчас даже панини съела. А там наверно и эти шишки жёлтые продаются…

– Аранчини. Да, наверное…

Я лежу на спине, смотрю в синее небо. Солнце уже не жарит, теперь оно не белое, все цвета приобретают охристые оттенки. Песок, зонтик, редкие жухлые кустики – всё окрашивается угасающим солнцем.

– Смотри какое всё золотистое, Юль.

– Жрать охота, пошли.

Юлька поднимается и шутливо пинает меня в бок:

– Ну вставай, хорош валяться.

Я лежу, взвешиваю, не лучше ли остаться здесь и таять в этом умиротворяющем блаженстве, слушая мягкие ритмичные удары волн.

– Коть, вот такие моменты… они… – я подбираю слова, – они просто бесценны… Пройдут годы, и мы забудем и этот дом, и все переживания, и Колю твоего… все забудем, а вот эти мгновения, когда мы счастливые и беззаботные лежали на теплом песке в свете усталого солнца, будем помнить, вот увидишь… Но ты права – есть хочется.

Я нехотя встаю, и мы идём в дом.

Когда я выхожу из душа, слышу, что в кухне гремят кастрюли.

– Это ты здесь орудуешь?

– Ага, смотри. Я тут тунца в масле нашла. Вот здесь спагетти, там паста томатная, специи всякие. Давай, сделай мне спагетти с тунцом.

– Консервы что ли есть будем?

– Да какая разница, ты же вкусно готовишь. Всё лучше, чем булки в баре трескать. Прикольно, посидим дома, приготовим еды, выпьем. Ты вино, кстати, привезла?

– Да, в холодильнике лежит.

– Ну а что нам ещё надо?

– Странно… На тебя не похоже. Ладно, ставь воду… Блин! Ты мной манипулируешь! Сколько это будет продолжаться!

Я начинаю готовить, а Юлька идёт в сад делать фоточки для Инсты, но через пару минут вбегает обратно:

– Ещё не сварила? Стой! Погоди, не готовь пока!

– Что случилось-то?

– Сейчас Коля минут через десять приедет. Сказал, что везёт еду.

Никола привозит много всякой снеди из ресторана своего дяди – большую пенопластовую коробку. Там и котлеты из мальков, и креветки, и каракатицы, и большая печёная рыбина. Всё это аккуратно упаковано и лежит на льду.

– Как ты это привёз на мотоцикле?

– А вот смотрите, что у меня ещё есть. – С этими словами он достаёт две бутылки «Круга».

– О! Шампань! Коля, а ты молодец! – Юлька обнимает его и чмокает в щеку.

– Ну, если честно, шампанское от Марко. Это он вам его передал.

– Он что, знает, что ты к нам поехал?

– Ну да… А не должен был? Я его тут неподалёку встретил, а он как раз к вам ехал с шампанским, ну вот он мне его и отдал.

Что тут скажешь! Я замечаю, как внимательно Юлька на меня смотрит и равнодушно машу рукой. Плевать. Она тут же меняет тему:

– Так! Вот какая идея – давайте ужинать на берегу. Возьмём тарелки и всё туда унесём. Или вот это огромное блюдо, глянь, Лиз.

– Да, да! Идея замечательная, – поддерживает её Никола.

Я разогреваю еду, и мы несём всё на берег.

– Знаешь, Котя, а идея действительно была хорошая!

– Ещё бы! Как бы ты жила без меня на этом свете?

Мы наслаждаемся. Нам фантастически вкусно. Вино бьёт в голову, наступает эйфория, мы любим друг друга и это лучший день в жизни. И на мгновенье мне кажется, что у нас с Марко ещё может что-то наладиться, но обрывки этой мысли смешиваются с другими обрывками и растворяются в подступающих сумерках. И я просто сижу, не думая ни о чём.

Красное солнце ещё не коснулось воды, а в другой части небосклона уже белеет луна. Я зачарованно смотрю на закат. Набираю в пригоршню песок и медленно просеиваю сквозь пальцы. Раз за разом, снова и снова. В другой руке я держу бокал. Прибоя нет, вода – хрусталь, воздух – смесь сладких ароматов, и, возможно, вокруг нас летают маленькие феи. Шампанское… «Круг» способен изменить действительность. И она меняется. День угасает. Такого уже никогда не будет.

– Коля, идём, – по-русски шепчет Юлька.

Но Никола понимает. Да и как не понять? Её глаза становятся чёрными, тело светится тускло-розовым мерцающим светом, она превращается в ламию – опасную, вожделенную. Юлька медленно сбрасывает футболку и тонкую юбку, заходит в воду. Когда вода достаёт колен, она останавливается и медленно, как в кино, оборачивается. Никола так же медленно подходит к ней, берет за руку и дальше они уже идут вдвоём. Они плывут к горизонту, и я почти перестаю различать их.

Тогда я ложусь на спину и смотрю в небо. Я наблюдаю, как оно темнеет, как проявляются мерцающие точки звёзд, сгустки света и прозрачные всполохи атмосферных слоёв. День окончательно уступает ночи, и огромная луна покрывает всё восхитительной серебряной пылью. Мне кажется, что я умерла, потому что окружающее становится нереальным, невозможным и потрясающе красивым.