Текст книги "Артиша (СИ)"

Автор книги: Юлия Пасичная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Под ноги смотри, лампа слепая! – крикнула Артиша и захихикала, глядя, как Светлая встает, заляпанная нечистотами.

– Ты достойная ученица нашей хамки и грубиянки Дру, – фыркнула Ру.

Очень быстро беглецы добежали до Телепорта и перенеслись в Китеж, где их уже ждали лошади. По дороге, завидев Храм, Грант неожиданно скомандовал – туда. Рутиэль с облегчением соскочила с лошади и отломила кусок стрелы. В Храме горел свет, и в келье что-то писала священница.

– Пожалуйста, обвенчайте нас. Срочно! – попросил Грант. – Нам очень надо! Пожалуйста! У меня кольца есть! Как знал – купил, – неожиданно смутился он.

Леди Каролина улыбнулась и пригласила влюбленных к алтарю. Свидетелем они позвали стражника с улицы. Через полчаса Артиша радостно прыгала, поздравляя молодых.

Под утро команда наконец добралась до Грибного места под ругань и шипение Рутиэль. Рика уже проснулась. После отъезда Торгрима у нее пропал сон. Только усталость заставила ее пойти в постель. Но сны о муже – яркие, отчетливые – не дали отдохнуть. Прометавшись полночи, она встала и занялась делами. Увидев Мирандаль, Рика едва заметно улыбнулась – вот и Грант не уберегся от любви. Как ни бегал – а и его настигло чувство. А девушка красивая. И влюблена, сразу видно. Улыбнувшись гостье, она накрыла на стол и покормила приехавших, пока Бриар вытаскивал стрелу, улыбаясь разъяренной и плюющейся огнем белокурой бестии. После позднего праздничного ужина (или раннего завтрака) Рика отправила всех спать, а сама отправилась готовить завтрак. Проснулись они только к вечеру. Мира бродила по двору, с любопытством оглядываясь. Грант уехал еще днем, попросив присмотреть за подругой.

Приехав к Торстейну, он вошел в гостиную и оторопел: на диване сидели Предводитель с перевязанной головой и Стейс. Торстейн еле заметно улыбался, слушая их возмущенный рассказ о похищении Миры. Завидев Гранта, он кивнул, приглашая сесть.

– Рассказывай.

– Что? – прикинулся овечкой Грант. – Я не понимаю.

– Как украл мою дочь, подонок! – прошипел Предводитель. – Где она? Верни немедленно!

– Я ее не крал, – пожал плечами Сокол. – Я позвал – она сама вышла. Так что ничем не могу помочь. И, кстати, она моя жена. Так что ты вообще ей больше не указ.

– Чтоооо?????? – взревел Предводитель. – Да как ты посмел, гаденыш????? Я для тебя ее растил????? Где моя дочь????

– Далеко, – хладнокровно ответил Грант. – Еще вопросы?

– Ждите войну! – пригрозил Предводитель, вставая. Стейс последовал за ним. На пороге он обернулся:

– Сокол, тебя я убью лично. Это моя девчонка. И я ее найду. А тебя жду завтра в Замке.

Когда за непрошеными гостями захлопнулась дверь, Торстейн, крепившийся изо всех сил, наконец расхохотался. Вытирая слезы, он покачал головой:

– Ну Грант, ну ты даешь. Нет, ну во всем Карнаже ты не нашел никого лучше дочери Предводителя. Воюй теперь снова из-за тебя, ловелас такой. Только одну войну закончили.

– А ты прям так не любишь воевать, – иронически фыркнул тот. – Наливай давай, да я поехал. Меня жена ждет.

И он выставил руку, любуясь новеньким мерцающим колечком, купленным по внезапному порыву в Магазине чудесных вещей. Торстейн снова расхохотался и позвал служанку. Вечеринку по случаю свадьбы решили провести на хуторе. А пока надо готовиться к войне. Предводитель оскорблен до глубины души и просто так не спустит нахального поступка Гранта.

Утром Грант пришел в Замок и поставил свою подпись на доске, где записывались поединки, что означало, что он готов принять вызов Стейса. Присев на скамью, он лениво наблюдал за сражениями других воинов. Внезапно раздался звон, означающий начало поединка. Сокол повернул голову: рядом с ним стоял Стейс. На поясе у него блестели магические камни, усиливающие воинские умения, а карманы оттопыривались, явно набитые рунами восстановления жизни и выносливости. Усмехнувшись, Призрак демонстративно переломил руну кровавого нападения. Поединок начался. Опытный Грант мгновенно сломал руну изоляции боя, справедливо опасаясь вмешательства Призраков – он чувствовал, что в секции боя они не одни, явно несколько невидов присутствуют тут же. Пространство, отведенное для поединка, тут же оказалось под полупрозрачным куполом, не дающим другим воинам вмешаться в поединок. Стейс скрипнул зубами и кинулся в атаку. В ту же секунду Торстейну принесли свиток, в котором содержалось объявление войны. «Все в невид!! – донесся до Гранта телепатический крик Торстейна. – Война!!» «Я в бою со Стейсом, – ответил Грант. – Закончу – приду. Или ты приходи».

Бой длился уже сорок минут. Грант начинал уставать. Достав из кармана руну восстановления выносливости, он сломал ее и бросил на пол. Множество рун восстановления жизни уже валялось под ногами дуэлянтов. Полгорода наблюдало за боем сквозь купол. Сокол чувствовал, что сил остается все меньше. Четыре полученные раны зверски болели. Кружилась голова. Утешало то, что и противник все чаще ломал руны выносливости. Сокол тяжело дышал. Сил оставалось все меньше. Грант пошел ва-банк, решив вложить все в единственную атаку и, отступая к окну, защищался. Он хотел, чтобы солнце светило Стейсу в лицо и помешало ему метко ударить. В ту секунду, когда он увидел на лице противника блик света, заставивший его прищуриться, Грант вложил всю свою силу в страшный удар топором.. Стейс упал, разрубленный от плеча до пояса. Обессиленный Грант мгновенно сломал руну невидимости и тяжело опустился на пол рядом с поверженным врагом. Бой дался ему очень тяжело. По крайней мере, 10 ран кровоточили, а сил сломать даже тонкие пластинки рун лечения уже не было. «Грант, ты где?» – услышал он голос главы. – «Здесь, – слабо отозвался он. – Я устал. Добей.»

Торстейн хмыкнул, оценив шутку, и на ощупь нашел соклана. Взвалив его на плечо, Торстейн понес раненого к себе в дом. Достав пачку рун, исцелил особо серьезные травмы, остальные смазал целебной мазью и перевязал. Грант лежал, закрыв глаза. Через час в доме главы собрался весь состав клана Соколов. Старшему отряду Торстейн приказал забирать Гранта и ехать на хутор. Младших отправили в разведку в города, принадлежащие Союзу, с приказом ходить по трое, нападать и изолировать врагов.

Мира охнула, увидев, в каком состоянии привезли ее мужа. Сдерживая слезы, она кинулась в кухню за горячей водой, раздела его и промыла все раны. Сбегав за Энн и Бриаром, показала им раненого и, всхлипывая, попросила что-нибудь сделать. Бриар кивнул и достал пузырек темного стекла. Накапав из него в стакан с водой несколько капель, протянул Гранту. Тот выпил и вытянулся на постели. Бриар принялся рассматривать его раны, отослав Энн. Тем временем Рика занималась размещением Соколов и их семей, на всякий случай привезенных сюда на время войны. После чего отправилась помогать служанкам с обедом. Предстояло накормить прорву голодных гостей.

Раненый проспал почти сутки, и все это время Мира неотлучно сидела рядом с ним, прикорнув несколько часов в кресле. Даже завтракала она в комнате, боясь на минуту оставить мужа. Рутиэль сбежала в лес от насмешек и сочувственных взглядов. Пользуясь последними бесснежными деньками ноября, она решила дать Артише несколько воинских уроков. Маленькая разбойница с готовностью умчалась с ней. До ужина их никто не видел. Вернувшись, девочки с жадностью накинулись на еду. Внезапно Артиша насторожилась, уставившись в окно.

– Что с тобой, дочка? – удивилась Рика. – Кого ты увидела?

– Кто это? – серьезно спросила девочка, кивая на высокого воина, разговаривающего с одним из Соколов.

– Это Слоник. Он приехал с Соколами. Он брат жены одного из них. А что такое, родная? – забеспокоилась Рика.

– Ничего. Где Грант? – вскочила девочка. – Он мне нужен срочно.

– У себя, спит. Ты же знаешь, он ранен, – Рика принялась собирать посуду со стола. Артиша пулей вылетела из комнаты и помчалась к Гранту. Тот как раз проснулся и мурлыкал с женой, успешно страдая и получая от нее сочувствие и «лечение» поцелуями. Завидев взъерошенную Артишу, Сокол удивился:

– Маленькая, ты чего? Что случилось?

– Мне поговорить с тобой надо, – ответила Артиша. – Мира, выйди, пожалуйста.

Рыжеволосая удивленно сморгнула и посмотрела на мужа. Тот улыбнулся и кивнул, подтверждая просьбу девочки. Когда за Мирандаль закрылась дверь, Артиша выпалила:

– Слоник предатель. Он думал о том, что надо поскорее отправить письмо Призракам и рассказать об этом месте. Это роскошная возможность накрыть вас всех одной ловушкой и выиграть эту и все следующие войны. Он рассчитывает на хорошую награду от Предводителя. Особенно за твою голову и за Миру.

Грант задумался. Помолчав немного, он встал и потрепал малышку по волосам.

– Спасибо, милая. Ты очень помогла нам всем. И маме тоже. Ей бы досталось не меньше остальных. Иди к себе. И не волнуйся. Он ничего никому не расскажет. Спасибо тебе. Буду в Китеже – подарок с меня. Тот кинжал, который ты хотела, и магический камень на крит. Обещаю.

– Хорошо, – серьезно кивнула малышка и испарилась. А Грант, одевшись и взяв топор, вышел во двор. Слоника он нашел в той части хутора, где обычно находились воины. Парень невозмутимо оглядывался, щелкая орехи.

– Пойдем-ка, друг, поговорить надо, – подошел к нему Сокол. Слоник насторожился, но виду не подал, продолжая улыбаться:

– А что такое? Что-то случилось?

– Нет, посоветоваться надо. Пошли, – повторил Грант и направился к калитке, ведущей на берег озера. Слонику ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Минут через десять парень заподозрил неладное. Грант шел молча позади него.

– Не спеши, парень, – вдруг окликнул Слоника Сокол. – Разговор есть.

Ничего не подозревающий Слоник обернулся.. Последнее, что он увидел в жизни, был блеск топора в лучах заходящего солнца.

– Охо-хо, – тяжело вздохнул Грант, стаскивая лопату со стены стоящего на берегу озера сарайчика. – Мало того что прибей крысятину, так еще и закапывай ее. Что за денек, никакого отдыха раненому.

Закопав труп, Грант постоял над могилой и грустно произнес: – Ну вот и все, Крысик, покойся в забвении.. Прощай, недорогой товарищ.

Тщательно очистив топор и лопату пучком сорванной травы, он, посвистывая, направился домой. Ополоснувшись в бане, разыскал жену и уволок ее в спальню под предлогом необходимости срочно взыскать супружеский долг за три дня. Мира, смеясь, последовала за мужем, ничуть не возражая против уплаты такового..

Весь декабрь шла война между Соколами и Призраками. Насчитывалось уже несколько жесточайших схваток. Слава демиургам – без смертельных случаев. Наконец главы, скрепя сердце, вновь подписали мир, избежав таким образом генерального сражения и тяжелых потерь, неизбежных в таком бою. Оба главы знали, как тяжело восстановить клан, когда лучшие бойцы – а это наверняка – сложат головы на ратном поле. Новость о мире на хутор привез Торстейн за четыре дня до Нового года вместе с елкой. Все вздохнули с облегчением. Он же сообщил, что у Предводителя теней новый заместитель, некто Авант. Взятый с испытательным сроком и с условием, что разыщет дочь главы.

Предводитель сидел в гостиной, мрачно прихлебывая морс. О Мире не было ни слуху ни духу вот уже три недели. Это будет первый Новый год, который ему придется встречать без нее. Скрипнув зубами, он резко поставил кружку на стол и поднялся в ее комнату. Глядя на обстановку, игрушки, пытался понять, что же не хватало этой девчонке, если она сбежала с наглым синеглазым Соколом, да еще вышла за него замуж? Мысль о том, что она сейчас улыбается мужу, целует его, ложится с ним в постель, была невыносимой для Предводителя. Что она нашла в этом волоките?? Чего ей не хватало?? Ведь отец старался дать ей все, что нужно девчонке. Всегда лучшие игрушки, одежда, драгоценности. Она блистала на всех вечеринках клана и союзов. Не раз выбиралась Самой завидной невестой города. Естественно, дочь главы элитного клана не могла стать женой кого попало, поэтому Предводитель тщательно отбирал поклонников Миры и отсеивал тех, кто, по его мнению, недостоин был находиться рядом с ней. И вот теперь он нашел ей жениха – своего заместителя. Отличного воина. Красивого парня. А она сбежала. Ночью. С этим гаденышем Грантом. Почему??

Он схватил фарфоровую куклу с комода и со злостью расколотил ее о стену. В этот момент в его голову впервые закралась мысль о том, что он мог в чем-то ошибаться, воспитывая дочь.. Знать бы только – в чем. И как теперь это исправить. И можно ли..

Рика не находила себе места с самого утра. За два месяца, прошедшие с отъезда мужа, она сильно похудела и осунулась. Ночью безутешная жена то и дело просыпалась, не ощущая рядом привычного веса любимого, не чувствуя его объятий. Страстная натура, разбуженная Торгримом, настойчиво требовала мужниных ласк. Тело горело, не получая того, к чему привыкло за восемь лет брака. И чем ближе был приезд мужа, тем отчаяннее тосковала Рика. Сегодня они должны были вернуться. Чтобы занять себя, она переделала вдвое больше дел, чем обычно, и с тоски принялась готовить большой зал к празднику. Взяв в помощники двух воинов, освободила здание самого большого склада, перенеся оружие и амуницию в другие помещения. Принесли мебель из домов. В углу поставили елку, которую вечером будут наряжать дети – это всегда была их игра, как и украшение комнаты. Продумала блюда, которые будут на новогоднем столе. Еще раз перебрала в мыслях – все ли подарки куплены и завернуты. Последние пару часов перед приездом Торгрима она просто металась по дому, то и дело хватая разные предметы и снова кладя их на место. Грант и Дру посмеивались украдкой, понимая, как истосковалась по мужу Рика, но в открытую насмехаться не решались, понимая, что нервы ее сейчас как натянутая струна, и любое неосторожное слово может повлечь за собой взрыв. Лучше дождаться Торгрима и оставить их наедине на всю ночь. Утром удовлетворенная Рика будет мурлыкающей и мирной.

Момент приближения обоза Рика почувствовала, словно кошка – приближение добычи. Быстрее ветра вылетев к воротам, она тяжело дышала, глядя, как из-за поворота выезжают три повозки. Рядом с первой на коне ехал ее муж. Увидев встречающую Рику, Торгрим пришпорил скакуна и моментально оказался во дворе. Бросив поводья кому-то из стоявших рядом парней (даже не поглядев, кому), он крепко обнял жену и припал к ее губам долгим поцелуем, истосковавшись по любимой не меньше, чем она по нему. Забыв про привезенные покупки и гостинцы, про то, что он долго не видел детей, Торгрим обнимал любимую, не сводя с нее глаз. Грант, незаметно подошедший, толкнул его в плечо:

– Парень, забирай жену и идите к себе. Она тут извелась вся и нас извела. Погляди на нее – кожа да кости остались. Нет, все, больше ты так надолго уезжать не будешь. На кой нам надо глядеть на ее мучения.

Не заметив в его словах насмешки, Торгрим взял Рику за руку и повел в дом. Снимая с нее шубку, он улыбался, даже не пытаясь погасить нестерпимый блеск в зеленых глазах. Впрочем, лазурь взора жены слепила не слабее. Насмешница Дру, подбоченившись, громко произнесла:

– Нет, дом хоть и новый, но я, пожалуй, предпочту ночевать у себя в мавзолее. Судя по огню в ваших глазках, дом сегодня не только раскатают по бревнышку, но и сожгут пожаром страстей.

Рика покраснела и уткнулась в плечо мужа. А Дру не унималась:

– Артиша, – позвала она. – Ты как, любишь спать на костре? Если нет, пошли ко мне и брата с сестренкой возьми. А то эти двое не дадут сегодня уснуть никому. Они ток Гранту с Мирой мешать не будут – те займутся тем же самым. Так что идемте, мы люди нормальные, ночами спим.

Дети засмеялись и выбежали на улицу играть в снежки. А Рика и Торгрим отправились в спальню. Отвыкнув друг от друга, первые пару минут они не знали, с чего начать. Путаясь и мешая друг другу, принялись раздеваться. А когда наконец одежда оказалась на полу, Торгрим взъерошил руками волосы жены, беспорядочно и летуче целуя ее. Протяжно застонав, Рика послушно опрокинулась на кровать. В этот раз они не обращали внимания ни на что, торопясь поскорее сжечь самые невыносимые часы, проведенные в одиночестве. К Бааву нежность и бережность – двое пылающих страстью словно задались целью потратить зараз все силы, выжечь пламенем все то, что мучило их долгие два месяца. А когда схлынул порыв, они, не размыкая объятий, немного расслабились, прерывисто дыша. И, не желая тратить время на отдых, снова потянулись друг к другу, стремясь выплеснуть как можно больше сжигавшей их все эти недели страсти. Дру, в общем-то, была права.. Пожар разгорелся нешуточный. Только под утро Рика с ужасом вспомнила, что от радости забыла выпить свое привычное зелье. Два месяца оно было ей просто не нужно и стояло в шкафчике. Сегодня она просто не вспомнила про него. Только не ребенок, взмолилась про себя Рика..

Новогодний вечер искрился шутками и смехом. Подарки уже были сложены под елкой, подписанные именами присутствующих. Столы накрыты всеми мыслимыми яствами, которые только смогли придумать и вспомнить девушки. На карауле сегодня стояли трое молодых Соколов, отличившихся в битве с Призраками и впервые допущенных в «Грибное место», так что старшие могли расслабиться и отдохнуть. Чем они и занимались. К полуночи пошел снег – пушистый, мягкий, сказочный. Прикрыл все следы, припорошил крыши зданий и забор. Еловые ветки украшали двери каждого дома или склада. Ну а главный зал для празднества и вовсе поражал воображение. Елка сверкала и переливалась игрушками и чем-то непонятным, но блестящим. Окна обрамляли все те же еловые ветки, а на каждый стул положили по карточке – для танцев и конкурсов, «как у больших».

Тон празднику задали Грант и Дру. С ходу предложив сразу три тоста, они заставили всех выпить вина и так рассмешили шутками, что веселье покатилось лавиной.

Нервничавшая по поводу возможной беременности Рика сдалась после третьей попытки Дру заставить ее выпить. Торгрим тут же утащил ее в общий хоровод. Сегодня не было элитных воинов – были веселые, смеющиеся и пляшущие. Торстейн что-то шептал на ушко светловолосой девушке, сидящей рядом, а ее брат, один из Соколов, настороженно поглядывал на эту идиллию. Грант не присел ни на минуту в течение часа, и Мире не дал, таская ее из танца в танец. Дру руководила праздником с ловкостью королевского церемониймейстера. Вовремя выпить, в нужный момент вытащить на танец или игру, отправить на свежий воздух передохнуть – она ухитрялась следить за всем, не забывая и сама веселиться и праздновать.

Артиша, стащив со стола немного вкусностей и пару кувшинов с квасом и соком, сложила все в корзинку и выбралась на улицу. Молодые караульщики тоскливо вздыхали, слушая отзвуки веселья, доносившиеся из зала. Подойдя к каждому из них, девочка вручила порцию еды и напиток. Подарок пообещала оставить под елкой. Парни, не ожидавшие от ребенка такой заботы, смутились и с благодарностью приняли угощение.

Вернувшись, Артиша чуть не расхохоталась: неугомонная Дру собрала всех незамужних девушек и неженатых парней и принялась учить их новомодному танцу, привезенному из Баав знает каких краев. Смысл его состоял в том, чтобы подпрыгивать и взмахивать то одной, то другой ногой. Покатываясь со смеху, разгоряченный выпивкой и весельем танцоры честно пытались выполнять движения танца, при этом стараясь не упасть самим и не уронить соседа по шеренге. Те, кто в танец не попал, хохотали за столами.

Двенадцать каминов, обогревавших склад, были протоплены на славу. Воздух в зале согрелся до летней утренней прохлады. А пляски и выпивка разогрели празднующих еще сильнее.

Незаметно устали малыши, и их унесли спать. Клевала носом Ру, выпившая чуть больше обычного. Белокурая воительница крайне редко позволяла себе загулы. Не в ее характере было уклюкаться вусмерть. Она предпочитала ясную голову и холодный ум. Но здесь, среди своих, можно было немного побыть собой. Тем более что Яромир был рядом. Заметив, что жена вот-вот заснет, он взял ее на руки, несмотря на сопротивление, и понес в их комнату. Попытки пресечь безобразие он погасил поцелуями. «Ру, милая, ну побудь ты просто женой, нельзя же круглые сутки быть только воином, маленькая. Позволь себе сегодня слабость. Новый год же», – уговаривал он ее, крепко сжимая в руках и стараясь не упасть с драгоценной ношей в снег. В конце концов Ру сдалась и позволила унести себя. Так, не сходя с рук мужа, она и погрузилась в сон, где-то там, на задворках сознания, перемежаемый поцелуями. То, что произошло дальше, было то ли во сне, то ли просто в раю..

 Грант, отсмеявшись после танцев, затеял во дворе битву снежками. «Криты» летели только так, рассыпаясь снежной пылью за воротниками и на лицах. Лепить старались снежки помягче, чтоб случайно не травмировать кого-то. Акела, спущенный с цепи, с громким лаем носился между воюющими, иногда сшибая лапой низко летящий снежок.

Вывалянная в снегу Рика зевнула и пошла к себе. По дороге ее догнал Торгрим, тоже решивший, что в теплой постельке всяко лучше, чем в холодном снегу. Свернувшись калачиком под одеялом, она нащупала на подушке нахально разлегшегося там рыжего котеныша и притянула его к себе. Торгрим, увидев трогательное зрелище, улыбнулся и прилег рядом, обняв жену. Впрочем, котеныш вскоре зевнул и спрыгнул на пол. И тогда уж Торгрим потянулся к любимой. Сегодня их любовь благословляли богини нежности. Осторожно, мягко целуя Рику, Торгрим загорелся сам и в ней разжег огонь желания. Но не палящий, как в первую встречу после разлуки, а греющий, мягкий, как пламя свечи..

Торстейн со своей светловолосой симпатией потерялись в лабиринте комнат еще быстрее. Бдительный брат не смог уследить, как они исчезли. Махнув рукой на неразумную сестру, ушел на озеро метать топор в цель..

Первое утро нового года припорошило снежком следы вчерашнего буйства. Бриар, вставший по обыкновению рано, собрал пустые бутылки, мусор, расчистил дорожки. Вскоре к нему присоединились служанки. И к моменту пробуждения основного населения хутора везде царил идеальный порядок. А возле калитки, к вящему удовольствию малышей, поблескивала свежим льдом высокая горка и несколько ледяных фигур работы все того же Бриара. За завтраком популярностью пользовалось похмельное зелье по рецепту покойного Дарка и огуречный рассол. Те, кто вчера ухитрился удержаться в рамках, с удовольствием поглощали горячий борщ и кашу со свежей свининой – хрюшку специально зарезали к празднику. К обеду парни отошли настолько, что затеяли тренировку – никакое гульбище не могло заставить их пропустить упражнения в воинском мастерстве. А девушки, перемыв посуду, сели в большой комнате Рикиного дома с иголками и нитками в руках. Одни вязали, другие штопали одежду, третьи шили обновки – и все это под разговоры да песни..

Новый год мягко, но настойчиво вступал в свои права..

Грант отложил свежеотесанное бревно и удовлетворенно улыбнулся. Новый дом – их с Мирандаль жилище – рос прямо на глазах. Решив обзавестись общим домом, они долго не думали – «Грибное место» обоим показалось идеальным вариантом. Здесь было безопасно и красиво. По заведенному обычаю, гости, пережидающие или лечившиеся здесь, помогали и в строительстве. Оставалось только сотворить крыльцо да мебель. Скоро должен был приехать тот самый искусный резчик, чьи творения украшали все дома на хуторе. Он обещал сделать наличники и ставни. Мира светилась счастьем – и не только от предстоящего новоселья. Под новым платьем, купленным любящим мужем, круглился довольно большой животик – последствия новогодней ночи. Впрочем, материнство светило не одной Мире. Наливалась жизнь и в Рутиэль, и в Рике. Словно Новый год щедро плеснул в них жизненной силы. А может, это последние деньки осени так отозвались в юных красавицах. Как бы то ни было, а сентябрь ожидался плодородным, и не только на хлеб. Дру по своей всегдашней привычке насмехалась над измученными тошнотой девчонками. Заметив склонившуюся над кадкой одну из них, тут же выдавала что-то вроде «Если вас тошнит, наклонитесь пониже, чтоб не забрызгать обувь». А если рядом появлялся будущий папа, вслед летело «До какого срока беременности безопасно заниматься сексом? Пока ребенок не начнет кусаться» или «Можно ли заниматься сексом во время беременности? Конечно, а откуда же у детей на щеках ямочки берутся?» Торгрим, Грант и Яромир скрипели зубами, не в силах унять разошедшуюся Дру. Сами будущие матери, поглощенные своим состоянием, просто не обращали внимания.

– Рика, а Рика! – окликала Дру. – А спорим, у тебя опять двойня? Или даже тройня – после такой-то голодовки.. Давай еще мальчиков рожай, а то у тебя девичье царство.

– Дру, иди к..

– К Вельду? – хохотала язва Дру. – Я и так его. А к Асуру ты послать не можешь! – и показывала язык.

Рутиэль получала другую порцию насмешек.

– Белобрысая, а тебе слабо двойню? Вон Рика второй раз уже. И Мира тоже двоих ждет. А ты чего отстаешь?

– Отвяжись, – шипела зеленая от слабости Ру. – Ты сама попробуй хоть одного выносить, я на тебя посмотрю потом.

– А оно мне надо? – заливалась смехом Дру. – Это вы ходячие шарики, а мне и так неплохо.

Не трогала она только Мирандаль, чувствуя, что девочка скучает по отцу и дому. Несмотря на счастье, найденное в Гранте, отца она все же не забывала и – Дру видела – не оставляла надежды однажды примирить его с мужем. В конце концов, отец хочет ей счастья. И если он увидит, что она счастлива с Грантом – неужели не дрогнет, не уступит? Сколько можно воевать и ссориться? Вот родятся малыши (Дру говорила, что будут мальчики – двое), и можно будет съездить в гости..

Скучал и Предводитель. Хоть и пытался это скрыть. Ежедневно он доставал своего заместителя вопросами по поиску. Где она? Нашел? Что те слухи, принесенные вчера? Не зря заплатили за них? Где же рыжая девчонка с кольцом на руке? Авант рад был бы утешить главу, но ничем пока не мог порадовать его. Он регулярно ездил по городам, получал донесения от своих агентов – но ни одно из них не несло нужной информации. Никто не видел рыжую зеленоглазку. Она словно растворилась в воздухе. Предводитель злился и придумывал самые изощренные и жестокие казни наглому выскочке-Соколу, отнявшему у него дочь. А в минуты слабости, как он считал, готов был простить Гранта. Лишь бы дочь вернулась домой. Или хотя бы объявилась. Пару раз он получал письма, неведомо откуда пришедшие весточки от Миры. «Папа, я счастлива замужем. У меня все хорошо. Когда-нибудь я приеду в гости. Пока не могу. Мира».

А Весна тем временем набирала силы. Таял снег. Дольше становился день. Ярче – солнечный свет. И надежды, которые лелеяли люди. Кто-то отчаянно желал счастья. Кто-то – любви. Кому-то грезились воинские победы, а иным – несметные богатства. Одно роднило всех – все чего-то ждали. Каждый своего.

Рика поливала цветы на подоконниках, когда вошла Мира и предложила помочь что-нибудь. Рутиэль сегодня не показывалась с самого утра – ей было совсем худо. Яромир, вынужденный уехать по делам, оставил ее на хуторе, строго наказав телепатировать, если что-то случится серьезное. Рика улыбнулась и попросила принести с ледника мясо для борща. А сама села чистить репу и морковь. Внезапно, осененная какой-то мыслью, она с любопытством посмотрела на Мирандаль:

– Слушай, Мира, а где ты была осенью девять лет назад? С октября по Новый год? Почему тебя не было дома?

– Я уезжала к тетке в Ар Каим. Я каждую осень к ней ездила до 16 лет, – улыбнулась Мира и вдруг спохватилась: – А ты откуда знаешь, что меня не было дома?

– А я жила в это время в вашем особняке, – невесело усмехнулась Рика, ссыпая репу в чугунок. – И тебя там не видела.

Мира оторопело замерла с ножом в руке.

– Ты? В нашем доме? Жила? А.. Ты с моим отцом.. Я ничего не понимаю, – жалобно посмотрела она на Рику. Та вздохнула и присела за стол, уставившись в окно, где весело журчали весенние ручьи и звенела почти апрельская капель.

– Рыжик.. ты жена Гранта теперь. И, хочешь или нет, а ты должна быть на его стороне, – начала Рика. Мира растерянно кивнула. – Девять лет назад клан твоего отца приехал в «Белый ястреб» – постоялый двор, принадлежавший нашей семье. Он стоял за лесом, где кладбище и пещера. Мы жили там с отцом и сестрой. Ну и слуги. Однажды прибыли Призраки. Привезли с собой пленника. Его звали Вейзмир..

Свеча зашипела и погасла. Девушки не обратили на нее внимания, захваченные разговором.

– Он оказался братом моей подруги Энн, работавшей у нас. Не буду врать, что вмешалась только ради нее, – призналась Рика с легкой улыбкой. – Вейзмир поразил меня с первого взгляда. Незадолго до него я познакомилась с Грантом и на какое-то время даже увлеклась им.. К счастью, нам помешала война. Он уехал, а через неделю в моей жизни появился зеленоглазый нахал, который три года уже портил жизнь Властителям. В общем, меня угораздило увести его из-под носа твоего отца. Они уехали по ложному следу. А потом вернулись. Кто-то донес о моей причастности к исчезновению Вейзмира. Я так и не призналась, что увела его. И тогда меня забрали с собой, чтобы он, узнав о моем пленении, пришел к Призракам сам.

– Он пришел? – прошептала Мира.

– Нет, – покачала головой Рика, затепливая свечу. Ее лицо, освещаемое дрожащим пламенем, было печальным. – Если бы он пришел, нас убили бы обоих. Ведь это доказало бы, что я точно помогала ему. А так меня просто продержали три месяца в доме твоего отца и выгнали на улицу. В аккурат перед Новым годом. Если бы не Грант, нечаянно наткнувшийся на меня, я бы просто замерзла на ЦП. У меня не было ни флорина в кармане, и где жила сестра, которую в Люту увез ее жених, ставший Призраком, я не знала. Когда нас увозили, Стейс убил отца. Да и мне в плену доставалось от него, пока не выяснилось, что я беременна. – Рика машинально потерла руку в том месте, куда пришелся тогда удар хлыста. – Вот так я и познакомилась с твоим отцом. Я с ума сходила с тоски и безделья. Они просто перестали меня замечать. Когда выяснилось, что я беременна – меня стали или запирать в комнате, или оставлять в доме одну, с прислугой. Относились ко мне как к мебели. Если б не Артиша, я бы умерла, наверное, от тоски.

– Рика.. – осторожно позвала Мира. – А.. Я, может, ошибаюсь. Вейзмир.. Это Торгрим, да? Вы все же остались вместе?

– Остались, – нежно улыбнулась Рика, отпивая глоток холодного березового сока. – Но чего нам это стоило – один Асур знает. Да Рутиэль, которая помогала нам. Она его нашла в лесу, когда на него разбойники напали. Видела же – он хромает и одним глазом не видит до сих пор. Если б не Ру, Торгрим умер бы там. А она его вылечила. В конце концов мы встретились. И с тех пор вместе.