Текст книги "Артиша (СИ)"

Автор книги: Юлия Пасичная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Осень в этом году выдалась на диво сказочной. До середины сентября стояла ясная погода, лишь изредка ласковый грибной дождик орошал землю. Рика поставила на землю корзинку с грибами, вкусно пахнущими прелой листвой и свежей землей, и присела на поваленное бревно передохнуть. Сегодня она полдня провела в поисках «лесного мяса», излюбленного кушанья их семьи. Глядя вниз, в долину, где когда-то стоял «Белый ястреб», Рика улыбнулась с легкой грустью. Сейчас с трудом верилось в то, что когда-то у нее была другая жизнь. Вспомнились детские шалости, проказы. Первые потери и разочарования. Первая влюбленность в Гранта – такая смешная, волнующая. И любовь к тому, кто стал ее мужем, несмотря на все препятствия и испытания.

Торгрим так и не оправился от ранений. Он научился ходить без трости, но хромал все же ощутимо. И глаз его так и не стал видеть. Поэтому вернуться в отряд Эссена он не смог. Первое время тосковал, конечно. Но со временем смирился. И стал отличным хозяином, мужем и отцом. Бывший воин теперь отлично справлялся с обязанностями хозяина дома и главы «городка». Он окончательно повзрослел, стал зрелым мужчиной. Теперь его и без медальона мало кто узнал бы. Но лукавая улыбка и нежный взгляд все равно напоминали того опального воина, которого когда-то привезли в «Белый ястреб» Призраки. О них Рика с тех пор слышала только в рассказах Гранта, который так и продолжал воевать со своим кланом, а в промежутках между войнами соблазнять красавиц.

Изменилась и сама Рика. Из юной девчонки, немножко угловатой и порывистой, выросла стройная молодая красавица, которую ничуть не испортило рождение троих детей. Полный обожания взгляд замирал на муже, улыбка не сходила с губ. Она занималась домом и детьми, приглядывала за служанками, приставленными к военной части хутора. Сразу после Артиши родились двойняшки, которых по молчаливому уговору назвали Энн и Ульф. Потом Дру, сжалившись над Рикой, дала ей какое-то снадобье и велела его пить, пока не надумает рожать в следующий раз. И научила готовить – благо рецепт был простой.

Теперь на том месте, где стоял сожженный постоялый двор, были луга. Лесок, где располагалось неожиданно разросшееся после тех событий кладбище, Рика не разрешала трогать. Она постоянно навещала могилы близких, ухаживала за ними. Впрочем, и Торгрим не забывал сестру. Но дальше памятной пещеры, где когда-то прятался опальный беглец, ходили редко, чтобы не тревожить сердце.

А новый дом построили на месте хуторка, приютившего беглецов восемь лет назад. Рика вздохнула, вспомнив, сколько сил пришлось положить на то, чтобы сделать дом пригодным для жилья. Справились всем миром. Потом, когда на хутор стали приезжать раненые и скрывающиеся, каждый считал своим долгом что-то сделать для приютившего его места. Вряд ли кто-то узнал бы теперь скромное жилище семьи теперь. Главное изменение претерпел забор. Его отнесли в середину холма, вместо досок забили толстенные мореные дубы. Пространство между ними забили землей, и все это сооружение накрыли дощатым навесом. Получилась добротная стена высотой метра в три. Такие меры безопасности были совсем не лишними, учитывая, что их дом стал тайным убежищем для нескольких кланов. Получился целый маленький городок, который насмешник Грант прозвал «Грибное место», намекая сразу на несколько обстоятельств – и любовь к этому кушанью, и то, что здесь, как грибы после дождя, плодились гости.

За стеной расположился десяток каменных домов для глав кланов и самых серьезных воинов, постоянно приезжающих сюда, и множество деревянных, где жили временные постояльцы. Самые большие строения – дом Рики и четыре огромных склада кланов. На стене постоянно дежурили два три воина, опытных и сильных. Молодое пополнение знать не знало об этом месте, сюда допускались самые опытные и проверенные. Которые были рады недельку провести в тишине и покое, отдохнуть от боев, но которые даже на отдыхе оставались воинами и к дозору относились очень ответственно. В этих краях стали пошаливать разбойники, так что осторожность не мешала.

На хуторе постоянно жили воины. Рике было даже спокойнее от такого соседства. Всегда рядом опытные бойцы, которые и защитят, и по дому помогут. Да и за детей спокойнее.

Рутиэль вышла замуж в тот же год, когда справили новоселье на хуторе. Яромир оказался отличным мужем, обожал свою белокурую принцессу и готов был пылинки с нее сдувать. Он стал военачальником в клане медведей.

Хутор выглядел очень надежно и красиво, словно маленькая крепость. Дом Рики и Торгрима (она с трудом привыкла называть так своего Вейзмира) стоял чуть в стороне от основного скопления домов и был отгорожен невысоким резным забором, работой одного из постоянных гостей, увлеченного плотника. Он же вырезал наличники и ставни, превратил каждый стул или стол в доме в настоящее сокровище. Кроватки детей украсил завитушками и героями былин и сказок. А на день рождения Рики три дня назад подарил ей огромный короб с разной деревянной посудой и предметами, полезными хозяйке на кухне. Воины редко заходили в этот дом, свято чтя покой хозяев, если только их не звали на чай или ужин. Зато дети часами пропадали в военной части хутора. Особенно Артиша, росшая настоящей разбойницей. Она постоянно что-то устраивала, от ее проделок Рика только за голову хваталась. То ухитрялась приручить боевого коня Гранта (обученного не подпускать никого, кроме хозяина), и ускакать на нем «немножко покататься», то стащит оружие у Сигмара и внимательно изучает его, словно собираясь завести себе такое же. Рика безумно любила старшую дочь, но иногда даже рада была, что та вечно пропадает на улице. От Артиши требовалось порой отдохнуть. Энн напоминала ее саму в детстве – нежная, ранимая, перенявшая от покойной тети способности к лекарскому делу. Она вечно пропадала во флигеле Бриара – немой слуга, привезенный когда-то Сигмаром, так и прижился у них. Оказалось, что он отличный лекарь и травник. Рика передала ему все запасы и записи сестры, объяснила неграмотному парню, что к чему, и с тех пор в доме снова был свой целитель. Энн рано выучилась читать, и в свои неполные семь уже познакомилась со всей домашней библиотекой. Она и читала Бриару записи Артиши.

Немного в стороне от всех строений возвышалась странная двухэтажная башенка слегка заброшенного вида. Она чаще всего была заперта, а когда приезжала Дру, то останавливалась там. И тогда старшую дочь было не дозваться домой. Рика улыбнулась: за восемь лет она изучила каждый уголок этого места, ставшего им домом. Здесь она была счастлива. Правда, старшая дочка, нареченная именем погибшей сестры, не давала скучать родителям. Энн и Ульф были поспокойнее, но души не чаяли в старшей сестре, которая то и дело подбивала их на разные проделки. Впрочем, матери, у которой всегда находились дела по хозяйству, не до шалостей было. Дети знали меру и никогда ничего действительно плохого не делали.

Внезапно начавшийся дождь прервал идиллические размышления Рики. Вспомнив, что дома еще немало дел, да и ужин не готов, она встала и, подняв корзинку, пошла к дому.

Утреннее солнце палило жарко, обещая знойный день. Артиша, выполнив утренние поручения матери, убежала на озеро, прихватив с собой кусок хлеба и сок. Там была ее территория, где юная воительница сражалась со страшными монстрами, рубя палкой крапиву, скакала по бескрайним степям верхом на качающейся ветке (не каждый же день приваливала удача стянуть коня у Гранта), плавала в дальние страны в старом корыте для стирки и тут же закатывала роскошные пиры в честь возвращения с победой. На эти пиры она часто приглашала младших, рассказывая им страшные истории или хвастаясь очередным убитым монстром. Энн и Ульф верили, широко раскрытыми глазами глядя на сестру, и просили взять ее в очередное плавание. Но та никогда не соглашалась.

Однажды очень неудачно взбрыкнула ветка-»конь», и Артиша приземлилась коленом прямо на острый камень, завопив от боли. Тогда она впервые узнала что в придуманном ею мирке она не одна. С ветки в мягком прыжке спрыгнула девушка и подбежав к ней. Артиша настороженно отодвинулась. Девушка весело улыбнулась, прошептала странные слова и сломала деревянную пластинку с загадочной руной. Боль сразу прошла. Тогда-то Артиша и подумала, что гостья совсем не страшная. Амулет и природное чутье с младенчества помогали ей мгновенно видеть людей. Эту она приняла в сердце сразу. Целительница тогда не пошла на хутор, куда звала ее Арти, а, расстелив шкуру, неделю жила на озере. И только потом стала приходить и ночевать в башенке. Рика, узнав о знакомстве Дру с дочерью, поворчала для порядка в стиле «она и так не подарок, представляю, чему ты ее научишь», но не стала запрещать новоявленным подружкам общаться. Понаблюдав за играми девочки, Дру выстругала из дерева два длинных кинжала и стала учить Артишу жонглировать ими и кидать их в сырой глиняный берег. Меткость малышки поражала даже ее, опытную воительницу. Уезжая в первый раз, Дру оставила Артише два настоящих клинка – точно такие, как были деревянные. А приехав через неделю, поздравила ученицу с первыми успехами.

Поставив вариться суп, Рика заглянула в комнату Энн. Младшей, как обычно, не было дома. Искать ее у Бриара матери было лень, и она, поцеловав в макушку Ульфа, увлеченного строительством деревянного корабля, вернулась на кухню. Сегодня приехали новые воины, а вечером обещал наведаться Грант в компании Ру. Торгрим давно перестал ревновать жену к ее прошлому увлечению, видя, что их отношения переросли в дружеские. И синеглазый Сокол стал другом семьи.

Закрыв чугунок крышкой, Рика присела на стул. Сегодня ей предстояло еще сварить варенье из поздних ягод, которые набрали в лесу парни, и переработать грибы, чтоб убрать их в погреб, а часть разложить на улице сушиться – зимой семья тоже уважала грибной супчик или подливу. Внезапно дверь кухни с грохотом распахнулась, и в кухню влетела Артиша с горящими от восторга глазами. В руках она держала маленького рыжего котеныша. Рика не сразу поняла, в чем странность – и только приглядевшись, поняла, что дочь держит на руках крохотного рысенка. Малышу было недели три, не больше. Крохотный, с тонкими пока еще лапками, даже без традиционных кисточек на ушах, он жалобно мяукал и впивался коготками в руки девочки, аккуратно прижимающие его к груди. Шерстку его словно раскрасил безумный рисователь, растрясший над ситом несколько банок с красками.

– Мама, смотри! – завопила Артиша. – Тетя Дру принесла мне рысенка! Он будет мой! Я его выращу!

Замурзанная мордашка ребенка сияла от радости. Рика вздохнула, помянув недобрым словом «доброту» Дру, и достала из погребка молоко.

– Я сделаю соску, но кормить ты его сама будешь, – строго наказала она. – Взяла животное – изволь за него отвечать. Где такого малыша-то нашли..

– Тетя Дру сказала, его маму убили охотники. Час назад. А она там гуляла (Рика усмехнулась при слове «гуляла» по отношению к спасительнице. Бедные охотники. Что-то подсказывает, что им не повезет при встрече с Дру) и нашла его. Он будет моим боевым зверем! – гордо вскинула голову Артиша. – Я его научу всяким трюкам, и мы будем вместе воевать!

– Умойся, воительница ты моя, – не сдержала улыбки Рика. – И попроси у отца коробку, в комнате у себя поставишь. Да, и не вздумай ее таскать на задний двор. От твоих воплей и так куры не несут, а если там еще и рысь появится, мы без молока останемся – у коров ступор приключится.

– Хорошо, мам! – Артиша тут же испарилась в поисках коробки. Вернувшись, она схватила приготовленную бутылку с молоком, обмотанную тряпкой, и сосредоточенно принялась кормить котеныша. Малыш вцепился в бутылку всеми четырьмя лапками и громко зачмокал. Девочка затаила дыхание, глядя на эту картину. Покормив рысенка, она тут же убежала с ним в башню – выбирать имя вместе с дарительницей. Торгрим, вошедший в кухню, едва успел посторониться.

– Это что? – кивнул он на несущуюся по двору Артишу – похоже, ходить она просто не умела, сразу начав бегать. Рика улыбнулась и подошла к мужу. Он обнял ее и поцеловал, истосковавшись за полдня по любимой.

– Это наша дочь завела себе боевого животного. Спасибо Дру, – хмыкнула Рика. – Ты голодный? Суп готов, и еще каша осталась и салат.

– Не откажусь, – согласился Торгрим, присаживаясь за стол. – Сегодня на тренировке был у ребят. Отличные воины подрастают. Кстати, тележку я починил. Так что теперь с огорода не надо все в руках носить. Слушай, ну в кого она у нас такая? – пожал плечами отец, глядя, как во дворе Артиша показывает объевшегося котеныша Бриару и Энн. – Мы с тобой спокойные. Энн тоже была не буйной.

– Ты забыл про ту, чье имя она носит, – хихикнула Рика, любуясь мужем. – Артиша тот еще пламень была. Ни минуты не сидела спокойно. И потом, не забывай, у нее еще второе имя есть. И Асур знает, как оно на ней скажется. Кстати, давно не было Ру. Сегодня вроде Грант обещал приехать с ней на пару деньков. Заметил, они с Артишей все время о чем-то шепчутся? Вот о чем, скажи мне? Какие у них могут быть дела?

– Да о чем.. Знаешь же про дар нашей старшенькой, – Торгрим положил ложку в тарелку и взял кружку с квасом. Артиша тем временем, обежав весь двор и каждому похваставшись приобретением, усвистала в башню. – Она людей насквозь видит. Вот Грант и пользуется. Покажет ей человека – а она и рассказывает, что да как. Не говорила тебе, что ль?

– Не помню, – задумалась Рика. – Наша дочь столько говорит, что запомнить все просто невозможно. Про дар я знаю. Принесет он ей еще хлопот.

– Кто бы сомневался, – согласился Торгрим. – Это еще Ру ее в ученицы не взяла. Я с ужасом жду начала обучения.

– Да ладно тебе, – улыбнулась Рика, наливая в кадушку горячей воды и принимаясь мыть посуду. – Наши дети как заговоренные. Ничего с ними не случится.

– Дай-то Баав, – вздохнул Торгрим, хватая жену в охапку и целуя. Рика послушно растаяла под поцелуями мужа. Несколько минут они, как влюбленные, целовались на кухне. Потом Торгрим с сожалением отпустил жену – день только перевалил за полдень. Дел было еще немало. Для любви у них оставалась только ночь..

Лютеция цвела и млела от осенней прохлады. Листья постепенно приобретали неповторимый золотой оттенок. Только что прошедший дождь отмыл все дороги, дома, крыши. Город засверкал как новенький. Оживились ярмарки, потянулись на Биржу обозы с последними дарами лета. Грант проверил оружие и руны – на месте. Полный комплект. Фулл, как у них говорили. Бой предстоит серьезный. Генеральное сражение с кланом, имеющим сильных союзов. Полчаса назад он встретился с сокланами, обсудили стратегию боя. Сокол довольно улыбнулся: перед сражением чувствовался знакомый огонь в крови. Так и тянуло поскорее выхватить любимый топор и снести голову врагу. Опытный воин, он обожал это «предбоевое» состояние. И к Арене подъехал уже полностью готовый к сражению.

Бой выдался жаркий. Звон скрещивающегося оружия не стихал ни на секунду, разбавляясь криками раненых и воплями нападающих. То и дело падали убитые и травмированные. Переломленные руны восстановления жизни и выносливости валялись горстями. Тут и там рычали медведи и пантеры, молча кусались волки, искрились жизненной энергией павианы, хлопали крыльями, нападая, орланы. Грант чувствовал себя как рыба в воде в привычной обстановке. Резко обернувшись, он снес ударом плашмя хрупкого воина в Шлеме ночного стража. Тот вскрикнул и уронил молот. Грант замахнулся, чтобы добить.. но неожиданно для себя опустил топор. Противник рухнул на землю. Шлем слетел, открыв взору копну огненно-рыжих, пламенеющих в сумерках волос.

– Ой, Баав! Ты девушка? – ахнул Сокол и присел рядом. – Эй, ты живая, нет?

Поверженная застонала. Грант достал из кармана руну лечения и разломал ее. Сломанная рука рыжей мгновенно срослась. Вылечив таким образом еще три травмы, он взял ее на руки и понес к шатрам лекарей. Битва уже закончилась, и противники расходились по своим лагерям. Победа осталась за Соколами и их союзниками.

– Клади ее вон туда, – кивнул на лежанку в углу хмурый лекарь. – А чего это ты вдруг врагов на руках носишь?

– Да жалко ее стало. Девчонка совсем, посмотри. Ей бы замуж да детей нянчить, а она воюет, – хмыкнул Грант, вспомнив по неведомой логике покойную Артишу, погибшую в неполные 16. Эта чем-то напоминала ее. Может, юностью, а может, выражением глаз в бою. Не женское это дело – воевать, вздохнул синеглазый воин. – Ладно, мне пора. Присмотри за ней.

У ворот Арены его ждали сокланы, еще не остывшие после схватки и оживленно обсуждавшие особо интересные моменты боя. Грант молча подошел, не принимая участия в разговоре. Захваченные спором Соколы даже не заметили его молчаливости. Зато сам он с удивлением заметил рыжую воительницу, садившуюся в карету Предводителя теней. Насколько помнил Грант, Предводитель не был женат. Да и девочка выглядела слишком юной для него. Давнишний враг предпочитал зрелых, состоявшихся женщин. Значит.. дочь? Однако, хмыкнул Грант, чувствуя, что девушка его здорово зацепила. Тем же вечером он послал ей самый большой букет роз, который нашелся в Магазине, и записку с предложением встретиться утром на Канале Лютеции.

В назначенный час он с тюльпанами в руках сидел на одной из забытых рыбаками лавочек, не очень-то надеясь, что рыжая придет.

– Привет, – прозвучало рядом. Грант обернулся и вскочил. Возле лавочки стояла вчерашняя девушка. На сей раз в красивом бледно-зеленом платье, волнами спадающем вниз. На шее красовались крупные бусы в виде малахитовых шариков, собранных на нитку. Глаза казались еще ярче в лучах рассветного солнца. Грант замер, восхищенно глядя на нее. – Ты всегда назначаешь свидания так рано? – мелодично рассмеялась девушка. – Я еле встала после вчерашнего.

– Нет.. не всегда, – протянул ей цветы Сокол. – Просто мне нельзя долго быть в вашем городе. Я должен улететь. Я же из вражеского клана. Так что, если честно, я не очень-то и ждал, что ты придешь. Как тебя зовут?

– Мирандаль. Тебе повезло, что цветы попали в мои руки, а не в папины, – снова засмеялась рыжая. – Он так тщательно отбирает моих кавалеров, что я, наверное, никогда не выйду замуж.

– Я везучий, – тихо проговорил Грант, протянув руку к ее волосам и осторожно перебирая их. Девушка молча смотрела на него, не отталкивая и ничего не говоря. Через минуту как-то само собой получилось, что их губы соприкоснулись. Через два часа, пролетевших быстрее ветра, Грант с сожалением простился с подругой в телепорте, обещав прилететь дня через три.

Следующие пару недель он регулярно летал в Люту на свидания. Сокланы сначала дивились – чего это вдруг он зачастил в столицу, да еще вип-телепортом, новомодным изобретением здешних магов, позволяющим перелетать в другие города мгновенно. Правда, и стоила новинка немало. Но увлеченный Грант не считал расходов. Он дарил Мирандаль цветы и драгоценности, осыпал самыми нежными словами. Воспитанная строгим отцом девчонка таяла от такого внимания, все больше привязываясь к возлюбленному. И очень скоро их отношения стали совсем близкими.. На счастье, Предводитель уехал на сутки в Саркел, и Грант смог приехать на целую ночь. Мирандаль убежала из дома, и они провели незабываемые часы в городской гостинице. После любви пили вино и разговаривали, лежа в постели. Мирандаль рассказала, что мать ее никогда не была замужем за отцом. Просто однажды он узнал, что случайная подруга родила ребенка. И, пользуясь своим авторитетом в городе, забрал дочь. Мать вскоре умерла от тоски. Так что росла девочка в строгой атмосфере военного лагеря. Отец не любил «телячьи нежности», и никогда не играл с дочерью, отдав ее гувернантке. Обычая поцеловать ребенка на ночь в доме не водилось, и Мира выросла в отчаянной тоске по нежности и теплу. Вместо кукол игрушками ее были кинжалы и воинское обмундирование. Платьицам она предпочитала военную одежду. Правда, годам к 16 женственность стала настойчиво заявлять о себе, и в гардеробе Миры появились красивые платья. Денег на дочь Предводитель никогда не жалел. Но зато контролировал ее так, что свободно вздохнуть она смогла только к совершеннолетию – после 21 отец немного успокоился, решив, что девочка наконец выросла и не наделает глупостей.

Получив от незнакомца цветы и приглашение на свидание, Мирандаль не удержалась от любопытства и пришла. Первый поцелуй в ее жизни оказался невыразимо волнующим. Если бы не руки Гранта, крепко обнимавшие ее, она бы упала от нахлынувших эмоций. С каждым следующим свиданием Мира все больше привязывалась к синеглазому Соколу. Поделиться чувствами ей было не с кем. Подруг при таком контроле она как-то не завела. А обсуждать эту тему с отцом было бы равносильно самоубийству. Грант не узнавал себя. Привыкший идти по дороге из разбитых женских сердец, с этой девочкой он был сама нежность. Она была такая доверчивая, милая.. что он просто не мог вести себя с ней так же, как со случайными подругами, скрашивавшими его ночи. Чем-то она напоминала Рику. Так же кинулась в омут отношений, доверившись, по сути, незнакомому мужчине старше себя на добрый десяток лет. А может, именно это и подкупило выросшую без ласки девчонку. В Гранте она нашла разом и защиту, и нежность, и тепло. Как бы то ни было, он чувствовал, что Мира становится ему не просто мимолетным увлечением, а чем-то большим.

Утром она пошла провожать его в Телепорт. Переломив рунку невидимости, он шел рядом и шептал ей на ухо разные нежности на грани приличия. Забыв о времени, влюбленные целовались взахлеб, словно путники, добравшиеся до родника после путешествия по пескам Ар Каима.

– Не понял, – угрожающе прозвучало вдруг рядом. Грант и Мирандаль отпрянули друг от друга. Сокол неуловимым движением отодвинул Миру за спину. В двух шагах от них стоял Предводитель теней с парой Призраков. И вид у него был на редкость недовольный. – И что это значит? Мирандаль, марш домой. Немедленно!

– Папа, я.. – начала девушка, но отец перебил ее:

– Я сказал, домой! Мы с тобой поговорим позже! – голос его отчетливо лязгнул металлом. Мира опустила голову и подошла к карете. Открыв дверь, она оглянулась на Гранта, закусив губу от отчаяния. Зеленые глаза блестели от непролитых слез – плакать при отце она не умела. Он едва заметно улыбнулся ей. «Я люблю тебя», – прошептала девушка и села в карету. Предводитель теней выжидающе посмотрел на Сокола. – Ну и?

– Что? – пожал плечами Грант. – Оправдываться не буду. Я люблю Миру. И она меня тоже. И то, что ты ее отец, совершенно ничего не значит. Хочешь ты того или нет, а она моя. И будет моей.

– Ага, конечно! – зло усмехнулся Предводитель. – Для тебя я ее растил, как же. Вон Телепорт – катись отсюда. Еще раз узнаю, что вы виделись – убью. И наплевать на перемирие. У Миры есть жених, так что иди обратно к своим подружкам. Свободен! – жестко закончил он и повернулся, чтобы уйти. Грант откровенно ухмыльнулся, обдумывая внезапно возникшую мысль. Повернувшись, он вошел в кабину Телепорта и через несколько секунд уже шел по Китежу.

Предводитель теней сидел в гостиной, сжав кулак и постукивая им по подлокотнику кресла. Мирандаль вошла и остановилась на пороге, настороженно глядя на отца. В таком гневе она его никогда не видела.

– Сядь, – приказал тот, и девушка присела на краешек дивана, сложив руки на коленях. – Где вы познакомились?

– В бою. На генеральном сражении. Он ранил меня, а потом вылечил, – тихо произнесла Мира. Предводитель скрипнул зубами.

– Из дома ты больше без моего разрешения не выйдешь. К Новому году я отдам тебя замуж за Стейса. Можешь идти.

– Папа, нет! – вскрикнула дочь, не сдержав слез. – Только не Стейс! Пожалуйста! Я боюсь его, он очень злой!!

– Разговор окончен, – встал Предводитель. – Платье и все прочее тебе подготовят. А теперь иди к себе и подумай над своим поведением. Очень надеюсь, что ваши отношения не зашли слишком далеко. Впрочем, от замужества тебя это не спасет. Иди!

Мирандаль вылетела из гостиной, расплакавшись, и побежала к себе. Заперев дверь, она упала на кровать, рыдая в голос. Неужели она не увидит Гранта никогда? Неужели ей придется выйти замуж за жестокого, холодного, неприятного Стейса, вечно раздевающего ее взглядом?? Только не это, святые демиурги! Только не это!!

Наплакавшись, она незаметно для себя заснула.

Рика со слезами на глазах собирала Торгрима в дорогу. Сигмар предложил ему работу, сулящую неплохой приработок. Недавно появившиеся новинки – кольца и броня – пользовались огромным спросом в городах. И цены на Биржах взлетели до небес в считанные дни. Сигмар, пользуясь лицензией торговца, позволяющей приобретать товары по сниженной цене, набрал редких предметов и решил устроить тур по городам. А чтобы не терять время, разбить обозы на три части и разом отправиться в шесть городов. Седьмой – Аврора – он собирался обеспечить по возвращении. Треть от прибыли обещана была Торгриму. Тот немедленно поговорил с женой, спрашивая ее мнения по поводу сделанного предложения. Умная Рика не стала противиться и скандалить, понимая, что Торгриму скучно все время находиться в замкнутом пространстве, что он скучает по путешествиям. Но, представляя, что два месяца она его не увидит, после девяти лет, проведенных без разлук, не могла сдержать слез. Правда, от мужа она старалась прятать свои эмоции.

– Все собрала, малышка? – заглянул в комнату Торгрим. Рика украдкой вытерла слезы.

– Да. Документы не забудь. И в корзине на кухне еда. Я немного положила, вы же скоро в Китеже будете. Ну вот.. Все готово. Когда едете?

Торгрим обнял ее и поцеловал в висок. Он видел, что жена расстроена его отъездом и был благодарен ей за понимание. Утром он отправил письмо Эссену, назначая встречу в Морионе. Заодно можно проведать Вежа и Аризону, по которым он скучал.

– Маленькая моя. Два месяца пролетят быстро, вот увидишь. Тебе Артишка скучать не даст, – невольно улыбнулся он. Рика подняла голову и потянулась поцеловать его.. Отъезд пришлось немного отложить..

Проводив мужа, Рика спряталась у себя и не выходила до вечера. Все валилось из рук. Обед готовить пришлось служанкам. Вдоволь наплакавшись, Рика умылась и принялась за домашние хлопоты. Артиша ластилась к матери, словно чувствуя ее состояние. В этот вечер она даже не шалила. Энн и Ульф пускали кораблик в пруду.

К ужину приехал Грант. Рутиэль опередила его буквально на час. За ужином она присматривалась к старому другу, пытаясь понять, что с ним творится. Шутник и насмешник сегодня был непривычно молчалив и даже печален. Дру, не мудрствуя лукаво, прямо спросила:

– Чего страдаем, синеглазый? Никак влюбился?

Грант вздрогнул и удивленно посмотрел на нее.

– Откуда ты.. Ну да, влюбился. Не поверишь – в дочь злейшего врага. Неплохо, правда? – криво усмехнулся он. – Самое смешное, что нас застукали за поцелуем. Он запер ее в доме и собирается выдать замуж. А мне пригрозил войной, если сунусь.

– А ты прям напугался и задрожал, – расхохоталась Дру. – Бедный мальчик, влюбился он не в ту девочку. Чего страдаешь? Возьми да укради. Или у вас невзаимно?

– Да в том-то и дело, что взаимно, – вздохнул приободрившийся Сокол и хитро посмотрел на свою подругу по авантюрам. – Ру! А Ру! А что ты делаешь сегодня вечером?

– Занимаюсь с Артишей, – невозмутимо ответила белокурая бестия, намазывая медом кусочек булочки. – А что? Судя по блеску глаз, ты задумал приключение?

– Ага, – радостно подтвердил Грант. – Кстати, Артишу можно взять с собой. Для прикрытия. Да и по заборам она лазит отлично.

– Забудь! – всполошилась Рика. – Даже не думай об этом! Не смей втягивать моего ребенка в свои дела!

– Солнышко, ты не переживай, – вкрадчиво заговорил Грант. – Обещаю, с ней ничего не случится. Всего-то подберется к окну и позовет Мирандаль. Угу? Ты просто по мужу скучаешь, вот и сердишься.

– Правда, Рика, – поддержала его Дру, сидящая на подоконнике с кружкой эля в руках. – Она у тебя такая оторва, что ей не помешает немного потратить сил. Спокойнее будет. Да и столицу повидает. Что она видела за свою жизнь? Даже в Китеже не была.

Рика опустила голову, нервно заплетая в косички бахрому скатерти. Тоска по мужу, мгновенно заполонившая ее, отнимала все силы. Решив не спорить, она попросила только присматривать за девочкой. На том и порешили.

Поздно ночью по главной улице Лютеции шли трое – высокий мужчина в доспехах Топора, белокурая девушка с косой, одетая немного странно для этих мест, и маленькая девочка с огромной куклой в руках. Подойдя к роскошному особняку, они остановились недалеко от фонаря. Малышка вручила куклу девушке и деловито посмотрела на забор. Через пару минут она скрылась по ту сторону. А еще через минуту помахала «родителям» с подоконника второго этажа. Аккуратно сунув голову в приоткрытую по случаю жары створку, она тихонько окликнула обитательницу комнаты.

Мирандаль сквозь сон слышала шепот, окликающий ее. Открыв глаза, она зевнула и подняла голову. На подоконнике сидела девочка, прижимая палец к губам. Мира вскочила.

– Ты кто? Что ты тут делаешь? – изумилась она. Малышка улыбнулась.

– Тихо, не кричи. А то папаша твой явится. Там, внизу, Грант. Если ты его правда любишь, быстро собирайся и пошли. Лестницу я притащила. Мы тебя увезем в Китеж, черта с два он тебя там разыщет. Думай быстро, у нас мало времени.

– Да что думать, я согласна! – торопливо начала собираться Мирандаль. Через пять минут она поставила на подоконник две холщовые котомки с вещами. Шкатулку с драгоценностями матери девушка прижимала к груди. Артиша деловито нацепила на шею обе котомки и проворно спустилась вниз. Мирандаль в последний раз оглядела комнату, в которой выросла, и вылезла наружу. Оставлять записку отцу она не стала. Грант схватил ее в охапку и замер на секунду.

Внезапно в доме послышались крики и шум. Грант вскочил в седло и забросил туда же Миру. Ру и Артиша уже сидели на второй лошади. Через пол-улицы они оглянулись – позади летели, как темные духи, разъяренные такой наглостью Призраки. Предводитель несся быстрее всех. Он был в одних штанах, но меч держал в руке. Ру вскрикнула, подскочив на кочке в седле – прямо в мягкое место ей вонзилась стрела Стейса. Кое-как умостившись в седле, чтобы не задевать стрелу, она пришпорила скакуна. Артиша хихикнула, так, чтобы не услышала Ру. Предводитель почти догнал их, как вдруг Артиша обернулась и выхватила из-за луки седла спрятанную палку. Прицелившись, она метко зарядила в лоб коню Предводителя. Скакун заржал и встал на дыбы. Седок вылетел, ударившись головой о камень, и замер. Кровь залила его лоб и волосы. Преследователи забыли про погоню, слетев с коней и сгрудившись вокруг упавшего. Убедившись, что он жив и просто потерял сознание, взвалили его в седло и повезли обратно. Беглецы помчались дальше. Внезапно как из-под земли на дороге выросла молодая девушка со значком Света на груди. «Небесно-грустная», – мельком отметила про себя Рутиэль. Правда, где она видела Светлую, вспомнить не успела – конь, пришпоренный Артишей, снес девушку прямо в сточную канаву возле дороги.