Текст книги "Дорогами судьбы (СИ)"
Автор книги: Юлия Ляпина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
Трактир был огромным и напоминал муравейник. Сразу чувствовалась и близость большого города и тракта, торговцы, разносчики, купцы и негоцианты сновали под широкими навесами, окружавшими внутренний двор; в центре тихо шелестел фонтан, вокруг стояли ажурные беседки, плетенные из веток, и над каждой колыхался маревом звукоизолирующий полог. Внутри стояли жаровни, защищая посетителей от вечерней прохлады; между кухней и столами сновали ловкие мальчишки в длинных белых фартуках и блестящих сапогах, разнося подносы с высокими кружками и свиными ножками. Силен сопроводил девушек в одно из строений неподалеку от фонтана и, усадив за высокий стол с мраморной столешницей, сделал заказ:
– Рекомендую вам, леди, попробовать здесь свиные ножки, запеченные с хреном, и пиво – такое варят только здесь.
Девушки согласно кивнули – в выборе блюд они доверяли вампиру безгранично, за время пути Сатра успокоилась и посвежела, Кира, кажется, подросла на целый дюйм, а Гелла несколько прибавила в весе в стратегически верных местах. Силен уже, было, хотел откланяться и сходить распорядиться насчет комнат, как от соседней беседки к ним подошел элегантный среброволосый вампир в темно-вишневом колете:
– Силен, ты ли это??
Гелла успела увидеть тень гримасы на лице советника, но он тут же надел маску невозмутимой любезности.
– Достопочтенный Уилен эт Барос? Какими судьбами?
Среброволосый вампир, ни на секунду не уронив широкую улыбку, бросил короткий взгляд на девушек и отмахнулся от вопроса:
– Да так, мелкие торговые дела, не представите меня дамам??
– Увы мне, но нет. Дамы очень устали и хотят быстрее поужинать перед отдыхом.
Силен знал, что нарушает этикет, но ему отчаянно не хотелось знакомить девушек с Уиленом – мало того, что этот красавец был изрядным сплетником, он являлся осведомителем вдовствующей тетки короля, а по совместительству и любовником, и каждая кроха информации, полученная им, могла существенно осложнить жизнь девушек при дворе владыки вампиров. Рассерженный среброволосый, однако, виду не подал и, раскланявшись, удалился в свою беседку, но его назойливый взгляд так и сверлил затылки.
– Лерд Силен, – попросила Гелла, – нельзя ли поставить полог, защищающий от чужих взглядов?
– Не стоит, миледи, я понимаю, что столь назойливое внимание портит вам аппетит, но сплетни разносятся быстро, и уединение леди и лордов сочтут, хм, приватной вечеринкой.
Гелла пикантно зарумянилась, она не сразу вспомнила, что такое «приватная вечеринка», а когда вспомнила, едва не подавилась кусочком свинины. Смотрящие на нее с недоумением Сатра и Кира ждали пояснений, и герцогиня кое-как выдавила:
– Другие посетители могут подумать, что у нас тут свидание.
Кира не по-девичьи присвистнула, а Сатра гневно фыркнула и занялась едой. И все же Силен недосмотрел; когда они с сыном провожали девушек до их номера – из безопасности был снят один, но с отдельной ванной, – в коридоре послышалось музыкальное пение лягушек. Кира недоуменно посмотрела на блюдце с кусочками печени и дернула герцогиню за рукав, Сират достал меч и его кончиком толкнул дверь. Глазам вампиров и девушек предстала феерическая картина – раскрытые плетенки и сумки, разворошенная одежда и рукоделие, а около горшочка с лягушками неподвижно лежащий вампир, бешено вращающий глазами. Лягушки сидели на нем и дружно распевались, причем сидели только на открытых частях тела – на руках, на лице, на шее, а вампир, очевидно, не мог сбросить с себя разноцветный хор. Войдя в номер и крепко заперев двери, Сират приставил к горлу неизвестного кончик меча и начал ласковым голосом спрашивать, что болезный забыл в номере для девушек. Вращая глазами, ночной гость откровенно врал, будто он принес девушкам воду для умывания, и он ни в чем не виноват, и пожалуйста, снимите с меня этих про… красивых лягушек!
Сират хищно оглянулся на замершую у стены Киру и кивком головы подозвал ее ближе:
– Зачем же убирать таких красивых созданий, мы их сейчас немножко прикормим, чтобы сразу тебя не съели, а потом уйдем на всю ночь и повесим полог молчания, а утром попросим хозяина выбросить завалявшийся в хозяйстве скелет!
Вампир побледнел еще больше и начал умолять убрать лягушек, а Сират медленно рукой в перчатке взял кусочек теплой, еще сочащейся кровью куриной печени и предложил одной из лягушек, зеленая в алую крапинку красавица распахнула немаленькую пасть, и трясущийся вампир упал в обморок.
Король охотился. Его высокий конь гарцевал в начале тропы, проложенной в лесу егерями, рядом принимали изящные позы дамы в амазонках и кавалеры в пышнейших «охотничьих» шляпах с плюмажами. Что-то задержало короля, и он вопреки обыкновению не ринулся вперед, обгоняя шаркунов и блюдолизов, а напротив, подал коня назад и замер, прислушиваясь. Сегодняшняя охота была плановым мероприятием – количество гостей иностранных держав соответствовало размаху ежегодной охоты в королевском заповеднике, но вот количество слуг настораживало. Каждый посол позаботился прихватить с собой секретаря, лекаря и полдюжины лакеев с платками и яблоками. Пока король размышлял, из леса донесся низкий рык, и на тропу вылетел секач! Дамы шустро развернули своих лошадок и брызнули в стороны, как мальки на мелководье, а кавалеры попятились. Охота планировалась на оленя, и тяжелых кабаньих копий с перекладинами никто не захватил. Все поняли, что король уже спас часть охотников, ведь случись секачу выскочить на охоту на узкой тропе – лошади покалечили бы немало всадников. Огромный зверь стоял, помаргивая маленькими глазками в белесых ресницах и топорща жесткую щетину на загривке. Король сидел в седле, железной рукой удерживая поводья, дожидаясь, пока придворные отъедут подальше. Секач ждал, шумно дыша и нюхая воздух, в его жирном загривке торчало несколько стрел.
Не отводя взгляда, король проговорил:
– Прости нас, хозяин леса, что потревожили твой сон; те, кто сделал это, понесут наказание; если сможешь указать их – сделай милость. И король склонил голову, прижав руку к груди.
Вепрь тяжело фыркнул, еще раз принюхался и осторожно, спиной сошел с тропы в лес, и вскоре его стало не слышно. А в заднем ряду придворных раздался крик. Свита быстро расступилась перед Их Величеством, и король, усмехнувшись, узрел пятерых кавалеров, украшенных свиными пятачками на лбу!
– Хозяин леса явил свою милость! – заявил он, и тут же кивнул гвардейцам: – Возьмите этих недостойных, испортивших королевскую охоту, и увезите в тюрьму! Завтра будет решена их участь.
Испуганных, подвывающих от страха дворян увели, а король широким жестом пригласил всех гостей к накрытому столу:
– Прошу вас, дамы и господа, отведать изысков нашего повара; полагаю, свежий воздух и это небольшое приключение подстегнут наш аппетит!
И люди потянулись к складным столикам с закусками и вином.
Утренняя стража в этот день досталась Калабриану. Несмотря на старания Тироса дать принцу отдохнуть, Его Высочество велел герцогу спать, предварительно выговорив холодным голосом, чем кончаются споры с влиятельными особами. Улыбнувшийся от души Тирос стиснул плечи Калабриана, всмотрелся в такие знакомые и такие новые карие глаза, отошел к подстилке из лапника, укутался плащом, повозился и уснул.
Принц остался один в темноте, едва разгоняемой светом небольшого костра. Пошевеливая угли веточкой, он поймал себя на удивительных мыслях и, поразмышляв над ними в серых утренних сумерках, начал действовать. Первым делом он сходил за водой и поставил в угли горшок с заваркой для травяного чая; сколько нужно насыпать заварки, он не помнил, но в мешочке оказалась мерная ложка, что упростило задачу. Потом, вспоминая действия наставника и подражая ему, налил воды в котелок, повесил над огнем. Отыскал в поклаже соль, травы, сушеное мясо, высыпал всего понемногу в воду и принялся ждать. Вскоре вода вскипела, и над трактом поплыл аппетитный запах; выждав еще минутку, принц осторожно всыпал крупу – две чашки, как Амиран, потом накрыл котелок крышкой, уберегая варево от искр и угольков, и осторожно подгреб жар к горшку с напитком. Сбоку раздался легкий смешок, принц обернулся, вскидывая горящую ветку и нашаривая левой рукой меч; солнечный луч заплясал на вытоптанной траве и обрисовал женскую фигуру в строгих покрывалах с орнаментом из виноградных лоз.
– Какое восхитительное приветствие! – богиня сошла с невидимого постамента и превратилась в невысокую женщину в простой одежде – то ли небогатая лавочница, то ли экономка из богатого дома.
– Кашей угостите?
Расслышав незнакомый голос, с подстилки поднял вихрастую голову Ивэн. Богиня слегка улыбнулась и приветственно кивнула:
– Вставай, малыш, завтрак готов.
Парень, смущаясь, удалился к ручью, а божественная дама, не чинясь, вынула из воздуха простую керамическую миску и деревянную ложку и уставилась на принца сияющими изумрудными глазами.
– Не скучаешь по невесте?
Принц дернулся и отрицательно мотнул головой.
– Ну и правильно, она сейчас тоже не скучает, за ней там такой вампир ухаживает! – богиня картинно закатила глазки и вдруг подмигнула. – Хочешь ее увидеть?
– Нет!
– Услышать?
– Нет!
– Фу, какой бука! Ну и ладно, зато обонять ты ее не отказывался! Богиня хихикнула, на траве заплясал солнечный луч, и теплый ветер донес запахи дорожной пыли, лошадей и легкий аромат трав. Подавив вздох, Калабриан отвернулся, наполнил миски и разлил по кружкам чай. От ручья вернулся умытый Ивэн и тут же радостно ухватил миску.
– Кушай хорошо, волчонок, тебе расти нужно, – приговаривала богиня оруженосцу, перекладывая из своей миски кусочки мяса. Проснувшиеся следом Тирос и Амиран присоединились к трапезе, подозрительно поглядывая на шуструю незнакомку, но богиня им мило улыбалась и уплетала кашу так, словно неделю голодала. На прощание она взъерошила волосы Ивэну, похлопала по плечам Амирана, помахала рукой Тиросу, а Калабриану лишь улыбнулась и сказала:
– Седину убирать не буду, тебе идет, – и исчезла, оставив облачко теплого аромата трав, прогретых на солнце.
Озадаченный наставник выругался от неожиданности и ощупал переставшие ныть ребра. Тирос размял потянутые было мышцы рук, а мордашка Ивэна вновь засветилась здоровым румянцем. Вздохнув, принц провел рукой по волосам и дал команду собираться в путь.
9
После допроса обморочного вампира девушкам пришлось ночевать в комнате Силена, благо кровать, хоть и одна, оказалась большой. Увы, кроме того, что перерывший все их вещи вампир принадлежал свите среброволосого Уилена эт Бароса, ничего существенного узнать не удалось – приказ он получал от хозяина, да и приказ был простой: поискать в вещах девушек нечто запрещенное к провозу на территорию вампиров.
– Провокация, – хором сказали мрачный Силен и не менее мрачная герцогиня.
– Нужно перебрать все вещи, – добавила Гелла, – и составить их подробную опись, заверенную тремя вампирами, иначе нам что-нибудь подсунут, а мы не сможем доказать невиновность. Как я понимаю, это прощупывание начала оппозиция??
– Скорее, параллельная сила, леди эр Милнег с одной стороны поддерживает короля, а с другой – блюдет свои финансовые интересы, она одна из богатейших женщин королевства.
Стражи скорчили столь выразительные физиономии, что Кира прыснула, снимая напряжение.
– Что будем делать с этим типом? – спросила Сатра, прижимая кончик меча к горлу пленника.
– Отпустим, – вздохнул Силен. – Пара синяков ему не помешают, но ничего серьезного он пока не совершил.
Кира вдруг встрепенулась и что-то жарко зашептала на ухо Сирату, начальник заставы поморщился, но согласно кивнул. Кира сняла с пояса связку амулетов и выбрала один очень забавный – деревянное кольцо, обтянутое кожей с тремя крохотными бубенчиками. Позванивая ими, девочка оббежала лежащего и быстро набормотала скороговорку на оркском, потом оглянулась на Сирата:
– Можно проверить!
Сират взглянул на вампира, поморщился и попросил:
– Расскажи про леди Геллу! – глаза вампира закатились, и он захрапел.
– Сработало! – взвизгнув, орчанка обняла вампира, а Стражи по знаку командира утащили сладко храпящего бедолагу в конюшню – отсыпаться. Еще полночи девушки и советник провели за составлением официальной декларации ввозимого имущества. Утром серьезный Силен, аккуратно стукнув в дверь, попросил их одеться нарядно, но удобно:
– За вами, леди, из дворца присланы паланкины, это большая честь, но в них вы более уязвимы. Стражи будут рядом, только в городе трудно уследить за всеми.
Гелла и Сатра одновременно потянулись к мешку с оркскими нарядами – шальвары и туника вполне удобны и необычны, а кроме того, под изящными складками отлично скрываются амулеты, а в широких поясах – кинжалы. Одевались быстро, Сатра хотела заплести косу, но герцогиня отговорила, зато, покопавшись в своих шкатулках, вынула несколько заколок с длинными острыми спицами и трепетными шелковыми цветами на концах.
– Это стилеты, мне один из наемников подарил – для дочери привез, а я как раз ее жениха лечила. Смотри! – герцогиня подхватила тяжелые черные пряди и с помощью пары шпилек превратила их в изящную прическу. – Меня няня научила, она в молодости служила у Чаянского посла, так ее хозяйка половину арсенала в прическе носила.
Киру на эксперимент и уговаривать не пришлось – заколки ей очень понравились, а два плетеных из кос холмика, украшенные длинными розовыми кистями из цветов и бутонов, очень веселили. Сама Гелла сделала прическу построже, но кроме стилетов использовала серебряные заколки от свадебного шедевра:
– Они тоже очень острые, и еще на них наложено заклинание удачи.
Подумав, Сатра отыскала в своем арсенале метательные иглы для духовой трубки с каплевидными головками и добавила их в прическу. Осмотрев друг друга и поправив складки туник, девушки вышли из комнаты. Невозмутимые Стражи чуть расширили глаза и проводили их во двор. Силен в роскошном придворном наряде и Сират в парадной форме Стража стояли возле носилок. Три роскошно украшенных домика были закреплены на спинах мулов, и каждую четверку держал молодой смуглый погонщик в алом жилете поверх белоснежной рубашки, довершали наряд кожаные брюки с отворотами и алые сапожки. Корытообразный низ носилок устилала пуховая перинка в шелковых простынях, тяжелые парчовые занавеси свисали вдоль резных столбиков темного дерева, верх из тонкой алой кожи предохранял и от дождя, и от ветра, а тонкие полотнища паутинного шелка – от любопытных взглядов. Носилки были достаточно длинными, чтобы в них можно было прилечь, да и передвигаться в них полагалось полулежа, опираясь спиной или локтем на горку разноцветных подушек. Однако Гелла, утонув в перине, сжалась в комочек, обняла прижатые к груди колени руками и замерла. Она волновалась, хмурые лица сопровождающих вампиров не сулили ничего хорошего, уже на выезде из ворот трактира носилки догнал Сират и, скрывшись в раздуваемых ветрам занавесках, сунул в уголок горшок с лягушками. Гелле стало почему-то легче, и мысли из унылых стали конструктивными: ее усадили в шелковую ловушку первой, вторые носилки предназначались для Сатры, а третьи – для Киры. Чего ради их так разделили, даже с учетом роста орчанок они вполне могли уместиться и в одном таком домике. Значит, возможно, нападение? На кого? На нее? Глупо, ни принц, ни ее родители до сих пор не знают, жива ли она, а вот Сатра – по сути, принцесса крупного соседнего государства, да и Кира тоже. Провокация? Хандра слетела, и герцогиня, аккуратно обложившись подушками – хоть и мизерная, а защита, хотя бы в случае падения, – вынула из-за пояса подаренный мастером орком кинжал. Кира говорила, что его можно метать не глядя, все равно попадет во врага? Великолепно! Будем ждать!
Долго пребывать в напряжении у герцогини не получилось, носилки передвигались неспешно, плавно покачиваясь и навевая сон туманными картинами из-за тонких шелковых занавесок. В конце концов, Гелла просто легла, зарывшись в перину, и уже начала подремывать, как вдруг раздалось ржание лошадей, носилки дернулись, и в борт ударили стрелы. Пискнув, герцогиня попыталась вскочить, но неустойчивое сооружение задергалось в стороны, заставляя вцепиться в борта. Минутой позже раздались звучные крики погонщиков, свист и топот, а потом и стоны. Гелла, сжимая в руках кинжал, вывалилась из носилок в ворохе ткани сорванных занавесок и едва не угодила под копыта лошадей. Оглядевшись, поняла, что скоротечный бой уже закончился, Стражи возвращались, решив не гоняться по обочинам за нападавшими. Носилки Киры почти не пострадали, лишь свернули на обочину и застряли; погонщик, сбитый оглоблей, поднимался с земли, а вот носилки Сатры были разворочены и явно порублены. Даже смирные серые мулы были убиты, а в погонщике торчало не менее пяти стрел. Герцогиня кинулась искать воительницу и едва не наступила на лежащего неподвижно Силена. Испуганно отдернув ногу, Гелла опустилась на колени в пыль и быстро осмотрела советника – его руки и корпус были утыканы стрелами, создавалось впечатление, что он их ловил собой или закрывал кого-то. Только пара стрел распахала бедра, но пыль вокруг уже напиталась чернотой крови. Гелла, зажмурившись, чтобы не терять концентрации, прочла кровоостанавливающее заклинание, а потом огляделась в поисках помощи. На встречу спешил Сират; бросив беглый взгляд, кивнул Гелле:
– Срезайте одежду, леди, – и поднес к губам отца уже знакомый девушке кувшинчик. Силен продолжал лежать тихо, а Гелла, молясь богине, срезала с него тяжелый колет, стараясь не шевелить стрелы. Едва девушка вспорола плечевые швы, Сират встал над отцом, ухватил толстую ткань и рванул. Стрелы вышли не все, у половины слетели наконечники, но изогнувшийся в судороге боли вампир спокойно взглянул на кровавое месиво и напрягся как циркач-тяжеловес на ярмарке. Мышцы проступили рельефнее, и плоть вытолкнула ненужное ей железо, моментально затянув разрывы пленкой. Штаны Сират снимать не стал, просто выдернул стрелы и протянул пришедшему в себя Силену кувшинчик:
– У нас много раненых, но все живы, пойду, подлечу остальных.
Гелла удивленно вскинулась – как это все живы? А нашпигованный стрелами погонщик? А изрубленные носилки Сатры? Но со спины на девушку упала тень, и, подняв глаза, она увидела покрытую пылью и изрядно ободранную воительницу. Тут уж размышлять было некогда – Гелла взялась исцелять названую сестру, краем глаза уловив, как Сират склонился над погонщиком, держа в руке кувшин.
Когда колонна собралась снова, девушки отказались садиться в уцелевшие носилки; отряхнув одежду и поправив прически, они вернулись в седла, прикрыв неположенные дыры и пятна длинными воздушными шарфами, выкроенными из занавесок. Вампиры окружили их стеной, а Силен и Сират ехали рядом. Долго молчать герцогиня не смогла:
– Лерд Сират, – обратилась она к советнику, закутанному в плащ на голое тело. – Скажите пожалуйста, носилки были распределены заранее??
Вампир поморщился, но деваться было некуда – вопрос прозвучал.
– Да, миледи, но мы не ожидали нападения и поменяли вас местами.
– Как именно?
– По существующему этикету в первых двух должны были ехать леди Сатра и леди Кира.
– Понятно, – Гелла задумчиво прикусила губу и вновь уставилась на советника голубыми глазами. – При дворе есть группа, провоцирующая межрасовый конфликт?
– Все верно, миледи, – Силен слегка склонил голову, показывая, что оценил проницательность юной герцогини. – Большинство предпочитают сохранять мир в ничейных землях, но есть группа молодых вампиров, требующих подчинить орков, и пограничный конфликт в случае гибели двух принцесс на нашей территории мог спровоцировать войну.
– Поправьте меня, если я ошибусь – за этими молодыми вампирами стоит старый, опытный финансист, который любит вас, как младенец простоквашу.
– Миледи, – вампир поклонился еще раз.
– То есть, – не унималась герцогиня, – по-хорошему, во дворце тоже стоит ждать нападения??
Силен задумался и проговорил:
– Не думаю, что даже старому Тинеру эр Вианту по силам организовать открытое нападение, но вот провокации, подколки, попытки очернить будут непременно. Вы можете рассчитывать на своих сестер, на меня и моего сына и отчасти на советника Валера, но более доверять нельзя никому.
Гелла лишь вздохнула:
– Увы мне, двор другой, а проблемы все те же, здесь я тоже не нужна, – и чуть громче: – Благодарю вас, советник, вы мне очень помогли.
Потом герцогиня переместилась за спины Сатры и Киры и, не мешая девочке стрекотать с Сиратом, обдумывала меры предосторожности и защиты, а приняв решение, вспомнила, что все еще не расспросила Сатру о том, как она спаслась. Аккуратно подав коня вперед, девушка кивнула воительнице, приглашая к разговору:
– Сати, как тебе удалось выбраться?? Я видела носилки, там все изрублено в куски.
Воительница усмехнулась, недобро сверкнув глазами:
– Это они от злости носилки порубили, когда поняли, что птичка улетела.
– Но как??
– Отчасти благодаря тебе – услышав шум, я сразу выпрыгнула из носилок, а они задержались, расстреливая Силена, который прикрывал твои носилки, и мне удалось скатиться в кювет. Конечно, и там меня пытались достать, но я бегаю быстро.
– Так Силен прикрывал мои носилки? – Гелла изумленно расширила глаза, а Сатра посмотрела на нее, как на больного ребенка:
– Разве ты не видишь, что он всегда рядом?
– Но он и вам с Кирой уделяет столько же внимания..
– Нам – как почетным гостьям, а тебе – как хрупкому цветочку, случайно занесенному в эти края. Посмотри, как он заботится о твоей пище и ночлеге…
– Но Сират тоже заботиться о вас!!
– Не о нас – о Кире, – воительница вынула кинжал и стала всматриваться в его блестящее лезвие. – Я думаю, он скоро попросит разрешения оберегать ее до брачного возраста, а мне нечего будет возразить – союз с вампирами нужен оркам.
– Постой, ты хочешь сказать, что Сират ухаживает за Кирой??
– Да, а Силен – за тобой.
Гелла ошеломленно молчала, открывая и закрывая рот, а Сатра собралась пришпорить коня, но тут же натянула поводья и улыбнулась:
– Не пугайся, Силен что-то знает и потому молчит, иначе уже давно предложил бы тебе свой Аниэ-Инин.
– Аниэ… Что это?
– Обручальный перстень с гербом рода! – отозвалась воительница и все же уехала вперед, оставив герцогиню размышлять над неожиданными вестями.
Город, в который к вечеру въехали принц со спутниками, оказался очень шумным и тесным – по узким улочкам протискивались торговцы и покупатели, медленно ехали всадники и бегали дети. Стражники в воротах только хмыкнули на странную компанию – двое молодых людей, старик и мальчишка. Все верхом, но кони выглядели деревенскими клячами, дорогие плащи и камзолы, но драные штаны и стоптанные сапоги. Впрочем, пара усачей с алебардами навидалась, вероятно, и не такого, а потому, приняв положенную мзду, они вновь равнодушно уставились на дорогу.
Недалеко от ворот путешественники отыскали небольшую харчевню и остановились там перекусить, но время выбрали неудачное – мастерские заканчивали работу, и харчевня быстро наполнялась народом. Шум усиливался, становилось тесно, над головами сидящих то и дело проносились подносы с жарким и пивными кружками.
– Пора идти, – сказал принц. – Думаю, ближе к центру мы сможем отыскать приличный постоялый двор и переночевать, а завтра пройдемся по рынку.
Доев жаркое, путешественники вышли; мимо скользнула тень, и тут же раздался крик – рука воришки, срезавшего кошель, оказалась прибита к двери трактира. Ухватив парня за шиворот, Калабриан вернул кошель на пояс и в тусклом свете масляного фонаря вгляделся в его лицо. Парень оказался совсем молодым – помладше Ивэна; на тонком бледном лице лихорадочным огнем горели черные глаза, простая одежда ремесленника резко пахла несвежим потом и болталась на узких плечах, а между тем кожа парня была чистой, а волосы, выпавшие из-под шапки, слегка пахли мылом.
– Зачем крал?
Сглотнув, воришка ответил:
– Сестре – доктор нужен.
Принц вынул кинжал и, ухватив парня за плечо, кивнул:
– Веди. Не бойся, не обидим. Переночуем и денег дадим, а может, и помочь сестре сможем.
Сникший парень, зажимая рану и со страхом оглядываясь, привел нежданных гостей в довольно чистый и спокойный район, примыкавший к большому зданию местной школы. Сам открыл калитку и указал пустую конюшню и колодец, Амиран и Ивэн остались устраивать лошадей, а принц с герцогом вошли в дом. Тут чувствовался былой достаток – просторный холл, выложенный камнем пол и толстые деревянные панели на стенах, портрет молодых мужчины и женщины с младенцем на руках и тусклый светильник с хрустальными подвесками. На встречу вышла миловидная женщина средних лет – когда-то она была хороша, но годы и заботы состарили ее, поселили в глазах безнадежность и отчаяние:
– Мирил? Кто это?
– Добрый вечер, матушка, это мои друзья, они переночуют у нас и помогут Миране, – говоря, парень просительно оглядывался на принца и герцога, и Калабриан решительно сделал шаг вперед:
– Добрый вечер, сударыня, ваш сын оказал нам неоценимую услугу, пригласив к себе на ночлег, в гостиницах нет мест. Не волнуйтесь, пожалуйста, мы заплатим и постараемся помочь вашей дочери.
Женщина настороженно посмотрела на нежданных гостей и, видимо, пришла к каким-то выводам:
– Вас только двое?
– Нас четверо, сударыня, двое устраивают лошадей. Если вы позволите господину Тиросу вымыть руки, он посмотрит вашу девочку.
Калабриан упирал на самое больное место этой женщины, заставляя ее принять гостей; все вокруг говорило о несчастье, постигшем семью, и ему, несмотря на усталость, не хотелось пускать все на самотек. Пахнущий травами ветер весь день свистел в ушах.
Кивнув, женщина жестом пригласила герцога в кухню, а Калабриан поймал за руку мальчишку:
– Переоденься и приходи в гостиную, расскажешь, что с вами случилось.
Парень опять дернулся, но Кэл добавил вслед:
– Или я расскажу твоей матери, как с тобой познакомился.
Не оборачиваясь, парень кивнул и скрылся в глубине дома, с кухни вышел Тирос, аккуратно вытирая руки белым потертым полотенцем:
– Калабриан, не хочешь пойти с нами? Госпожа Нилеза сказала, что девочка болеет уже несколько дней, возможно, понадобится помощь.
– От меня мало толку, я лучше подожду вас в гостиной.
– Как скажешь.
Тирос и хозяйка дома ушли, а принц прошелся по небольшой гостиной. Ковер на полу явно знал лучшие времена, обивка дивана потерлась и покрылась несмываемыми пятнами, а полное отсутствие сколько-нибудь ценных безделушек вопило о финансовом крахе громче потертого и перелицованного платья хозяйки.
Сзади раздалось легкое покашливание, принц обернулся – в арке стоял худощавый подросток, одетый как небогатый школяр. Широкая одежда и полумрак добавили ему возраста, но сейчас было видно, что ему не более пятнадцати, и тонкие длинные пальцы нервно подрагивают, теребя полу куртки.
– Садись, – принц кивнул на диван. – Расскажи, что случилось с твоей семьей.
Парень неохотно прошел и уселся в угол:
– Отец умер, а я еще не могу зарабатывать как взрослый, я еще учусь.
– Давно умер?
– Три года назад, скоротечная лихорадка, еле успел доехать до дома.
– Понятно, кем он был?
– Картографом.
– Кем? – принц искренне удивился, такая профессия требовала недюжинных знаний и любознательности. – Погоди, это Вирен, и значит, твоего отца звали…
– Мирадис Карбит.
– Но он же был королевским картографом! Вы должны получать пенсию!!
Парень хмыкнул.
– Мама пыталась добиться пенсии, но чиновник в ратуше сказал, что отец умер дома, не выслужив даже двух десятков лет, а значит, пенсия нам не положена.
Принц недоверчиво покачал головой:
– Неужели у твоего отца не было никаких сбережений??
– Мы купили этот дом, – раздался сзади печальный женский голос, – а потом родились дети. Сейчас остатки сбережений ушли на учебу Мирила.
– Сударыня, – принц встал и слегка склонил голову. – Почему же вам не удалось выхлопотать для Мирила место? Судя по этому, – принц кивнул на небольшой столик, уставленный баночками с красками и тушью, на котором беспорядочно лежали свитки свеженарисованных карт, – ваш сын унаследовал талант своего отца.
Женщина как-то горько усмехнулась и погладила черные гладкие волосы сына:
– Ступай, Мирил, подогрей суп, я сама поговорю с нашим гостем.
Мальчик нехотя вышел, а женщина, проводив его взглядом, посмотрела в глаза принцу с такой звериной тоской, что он вздрогнул:
– Я не могу помочь своему сыну, потому что любила и люблю своего мужа, а чиновник, ведающий в нашем городе распределением льгот и пенсий, согласен помочь только в обмен на… мою любезность.
Калабриан почувствовал, что его душит холодная ярость – сделав несколько вдохов, он постарался взять себя в руки и успокоиться.
– Сударыня, я понял причину ваших забот; если позволите, завтра мы с вами навестим ратушу, у меня есть кое-какие связи, и мы попробуем восстановить положенную вам пенсию. Кроме того, я оценил работу вашего сына и предлагаю ему должность проводника с полным содержанием и хорошим жалованием, а также возможность составить подробную карту Пограничья.
– Да, мама! Да, я согласен! – подслушивающий у двери подросток ураганом ворвался в гостиную, упал на потертый ковер у ног матери и, обняв ее колени, умоляюще заглянул в глаза. Губы женщины задрожали и скривились, но тут вовремя появился уставший Тирос:
– Все в порядке, сударыня, девочка спит. Мне бы умыться и горячего чаю.
Женщина, забыв о слезах, повела целителя на кухню; подумав, принц пошел следом. Амиран и Ивэн были уже там, сидели у аккуратного стола с мраморной столешницей и хлебали из мисок жидкий суп. Хозяйка, хлопоча, усадила бледного герцога на стул, подала горячий чай и налила полную миску такого же варева. Как ни стыдно было герцогу объедать эту семью, ему требовалось срочно восстановить силы. Его учили как воина – залечить рану, укрепить оружие, сотворить огненный шар, а вот лечить затяжные болезни он не умел, и потому действовал чистой силой, вычерпав себя почти до дна. Калабриан спокойно похлопал друга по плечу и спросил у подростка:
– Поблизости можно купить еды?
– На углу есть лавка.
– Сходи, возьми окорок, сыра и сладостей.
– Девочке хорошо бы попить молока с медом несколько дней, – добавил герцог.
– Еще меда и молока, – добавил принц и протянул мальчишке золотой.
Амиран, потянув за собой Ивэна, сообщил, что они неплохо устроятся на сеновале, и вышел. Будущий картограф Его Высочества убежал, топая стоптанными сапогами, а принц вновь заговорил с его матерью:
– Не волнуйтесь, сударыня, вашему сыну ничего не грозит, а если он достойно применит свои таланты, то через несколько лет сможет претендовать на должность отца – насколько мне известно, место королевского картографа все еще вакантно.
