Текст книги "Пойманные в city"
Автор книги: Юлия Монакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
Полосок было две. То есть, в общей сложности, четыре – подстраховавшись, Люська сделала сразу два теста и сейчас долго и пристально рассматривала то один, то другой, пока в глазах не защипало. Она моргнула и сделала глубокий вдох.
– Я беременна, – шепотом произнесла она, словно пробуя это слово на вкус. Желудок сжался в комок и взбрыкнул. Люська испугалась, что ее сейчас вырвет, однако тревога оказалась ложной. Видимо, просто разволновалась.
Ну, и что теперь делать? Как с этим жить? Боже, она совершенно ничего не знала о материнстве и не представляла, как себя теперь вести. Нужно, наверное, идти в женскую консультацию… или куда там еще?
Невероятным усилием воли она заставила себя успокоиться. «У меня есть Дима. Он поможет и поддержит во всем! А значит, ни мне, ни ребенку ничего не страшно», – заверила она себя. Ах да! Нужно же было сообщить Диме эту новость… Но прежде… прежде надо избавиться от «улик». Люська совершенно не планировала посвящать в свою тайну ни Алину, ни тем более Жанку. Сначала ей нужно было ужиться с этой мыслью и примириться со своим положением самой. Пока что в голове у нее был сплошной туман.
Тщательно завернув тесты в несколько слоев туалетной бумаги, она поглубже затолкала их в мусорное ведро – от греха подальше. Затем вышла из туалета, достала из сумки мобильный телефон и набрала СМС с одним-единственным словом:
«ПАПА!»
Придя в офис на следующий день, Люська обнаружила, что Миши снова нет на рабочем месте. Набрав его номер, она убедилась, что абонент недоступен, и начала всерьез беспокоиться. Может, с ним что-то случилось? Или, не дай Бог, с Никой?..
– А где наш фотограф? – поинтересовалась она у Марии Викторовны.
– Так он же в отпуске, – отозвалась редакторша. – Через две недели вернется.
– В отпуске – сейчас? В такое неурочное время? – удивилась Люська. Сотрудники редакции обычно уходили в отпуск летом, а уж никак не сразу после Нового года. – У него что-то стряслось, вы не знаете?
– Да он за свой счет попросился – во Францию полетел, на какой-то международный конкурс фотографов, – объяснила Мария Викторовна.
Люське показалось, что она ослышалась.
– Во Францию?!
– Ну да. Очень уж просил его отпустить, чуть ли не в ногах валялся, практически рыдал, – образно высказалась главредша. Люська, разумеется, ни на секунду ей не поверила – чтобы Миша у кого-то валялся в ногах?! Но, судя по всему, этот конкурс действительно был важен для него, раз он так резко сорвался и улетел… «И ни словечка не сказал! – с обидой подумала Люська. – Тоже мне, друг, называется…» О том, как сама обрывала его звонки, она, разумеется, уже благополучно забыла.
Проработав не более часа, Люська поняла, что не в состоянии сосредоточиться. К горлу то и дело подкатывала тошнота. Люська вспомнила, что не успела сегодня позавтракать, и решила сходить в буфет. Дима строго-настрого наказал ей нормально питаться. На вечер у них был запланировал поход к врачу. Не к обычному, а какому-то «блатному», звездному. «У этой докторши весь шоу-биз рожает! – объяснял ей Дима по телефону. – От нее все в восторге. Я хочу, чтобы именно она наблюдала твою беременность».
В буфете Люська обнаружила, что ее воротит от всего ассортимента представленных мучных изделий. Ни ватрушки, ни коржики, ни слойки ее не прельщали. А уж от вида и запаха разогреваемых добродушной буфетчицей «теть Олей» в микроволновке беляшей и чебуреков ее затошнило так сильно, что она резко отвернулась, схватилась за стену и прижала к носу слегка надушенный платочек.
– Люсь, тебе плохо? – услышала она рядом с собой голос секретарши Кати. Та приблизилась неслышно и сейчас встревоженно смотрела на журналистку своими красивыми проницательными глазами. – Пойдем-ка присядем… – она уверенно подхватила Люську под локоть и поволокла к ближайшему столику.
– Вот, выпей, – она протянула Люське бутылку минералки. – Мать, ты что у нас, беременна?
У Люськи даже не было сил отнекиваться.
– А что, это уже так очевидно? – жадно сделав глоток воды, лишь поинтересовалась она. Катя пожала плечами.
– Ну, сейчас стало очевидно, когда тебя чуть наизнанку не вывернуло от запаха еды. А до этого не догадывалась. Да ты не бойся, я – могила…
Люська, в общем-то, и не боялась. Она отхлебнула еще воды и глубоко вздохнула.
– Тошнит, но поесть надо, иначе сил не будет…
– Тебе сейчас местной жрачкой лучше не травиться, – деловито сообщила Катя. – Витамины нужны. А срок какой?
– Не знаю… Вернее, узнаю сегодня, – поправилась Люська. – Примерно два месяца.
– А отец кто? То есть, пардон, – осеклась Катя. – Можешь не отвечать, и я, конечно, лезу не в свое дело… но это ведь не Миша? – с надеждой спросила она. Люська не удержалась от улыбки.
– Катюш, ну что ты ерунду болтаешь… Мы с Михаилом просто друзья. В самом прямом понимании этого слова, без всякой двусмысленности. У нас с ним никогда ничего не было, поверь. В том числе и того, что сейчас модно называть «дружеским сексом». Да мы даже не целовались! – заверила она. Катя выдохнула с явным облегчением, а затем виновато проговорила:
– Наверное, я выгляжу идиоткой, да?
– Нормальная такая влюбленная идиотка, – Люська засмеялась. – Как у вас с Мишей-то сейчас?
Катя пожала плечами и уныло ответила:
– А хрен его знает. Как в анекдоте: «Вот в школе было понятно, поцеловались – значит, встречаетесь. А теперь трахаешься, трахаешься, а как это назвать, не знаешь!»
– И часто вы с ним… встречаетесь?
– Не так часто, как мне бы хотелось. Иногда по выходным… А вообще, откровенно говоря, Люсь, у нас с ним был секс всего два раза, – упавшим голосом докончила секретарша. – И я не уверена, что еще будет…
– Почему так?
– Не знаю, как объяснить… Понимаешь, такое ощущение, что он словно делает мне одолжение. А я ему вообще по барабану. Он даже с сыном меня не хочет знакомить. Это о многом говорит, знаешь ли…
– Ты нравишься ему, Катюш, – мягко сказала Люська.
– Конечно, нравлюсь. Ему вообще многие нравятся. Кошки и собачки тоже, – жестко усмехнулась та. – Но любит-то он тебя.
– Ну, неправда, – запротестовала было Люська, но Катя жестом остановила ее.
– Не надо, не утешай меня. «Ах, обмануть меня не трудно – я сам обманываться рад!» Да и не слушай мои бредни. Тебе не стоит сейчас загружать мозги всякой посторонней ерундой, – она помотала головой, словно стряхивая наваждение. – Считай, что это была моя минутная слабость. Послушай, – в ее кошачьих глазах вспыхнул огонь интереса, – если ребенок не от Миши, то… он не от Димы Ангела, случайно?
Люська вздохнула. Ну вот, начинается…
– Откуда сплетня? – поинтересовалась она.
– Миша нечаянно сболтнул, – призналась Катя. – Правда, я ему не особо-то поверила… Или это правда?
Люська закрыла глаза. Ее снова слегка затошнило.
– Плохо тебе? – Катя молниеносным движением распахнула свою сумку и достала оттуда круглый яркий мандарин. – Вот, положи в рот пару долек, сразу полегчает.
– Спасибо, – с признательностью отозвалась Люська, разрывая душистую атласную кожицу и тут же впиваясь в мандарин зубами.
– И вот еще… – Катя покопалась в сумке и вынула пару бананов. – Завтрак еще никто не отменял. А в обед тебе непременно надо съесть горячий суп. Нечего портить желудок этими жирными беляшами на прогорклом масле, отныне ты должна есть по утрам свежий рыночный творог и фрукты.
– Но это же, вероятно, был твой собственный завтрак, – виновато догадалась она. Катя беззаботно махнула рукой.
– А, ерунда! Я, во всяком случае, не беременна, денек перебьюсь, не сдохну. Так, Люсь, – она понизила голос, – это все-таки Ангел, да?
– Да он, он, – сдалась Люська. – Только между нами. И, к слову… даже Мише не говори о моем состоянии.
Катя вытаращила глаза:
– Да ты что!!! Сказала же, я – могила! Но… черт возьми, как круто!!! А про него вечно всякую фигню пишут в газетах, то про то, что он гей, то про то, что с какими-то силиконовыми моделями тусит в клубах… ой, прости, – тут же осеклась она, – ну что я несу, в самом деле… Как будто я не знаю, как «правдивы» наши СМИ. Даже у нас в редакции вечно вранье, ты сама же по Артуркиному указу придумываешь «красивые» заказные статьи…
– Ой, не надо о нем, – поморщилась Люська с досадой. Ей не хотелось сейчас задумываться на эту больную тему. Артурка и сегодня продолжал ее игнорировать. Люська не знала, как долго продлится его игнор, но постоянно чувствовала напряжение. Раньше ей казалось, что, избавившись от вездесущего Артуровского ока, от его идиотских заданий, она вздохнет свободнее. Оказалось, наоборот – ее очень давила та неопределенность, которая нависла над ней в редакции. Она ощущала ее всей кожей и чувствовала себя очень неуютно, все время ожидая, что вот-вот грянет гром.
– Как скажешь, – согласилась секретарша и тут же переключилась на другое:
– Ой, Люсь, а у меня последний Димин альбом есть. Это не будет большой наглостью, если я завтра принесу его тебе, а ты отдашь Диме при случае и попросишь автограф? Ну, типа там «Кате на память от Димы Ангела…» Или это слишком сложно?
Люська засмеялась.
– Не слишком. Хорошо, притаскивай диск завтра, я попрошу Диму на нем написать что-нибудь.
Врачица, у которой «рожает весь шоу-бизнес», оказалась дивной красоты восточной женщиной с волосами цвета воронова крыла, огромными бархатными глазами, бриллиантовой сережкой в носу и невероятно смешным для российского слуха именем Сушила Кумар. Однако, когда она заговорила с Люськой, та поразилась, насколько правильно – совершенно без акцента – докторша изъясняется по-русски.
– Вы индианка? – полюбопытствовала Люська, откровенно любуясь точеными чертами смуглой красавицы, хотя та явно была уже немолода. На вид ей было лет пятьдесят.
– Бенгалка, – ослепительно улыбнулась та. – Я из Бангладеш. Впрочем, для русских Индия и Бангладеш – это примерно одно и то же, тем более, что раньше это все было единым государством…
Люська сразу же почувствовала расположение к Сушиле и с легкостью доверилась ей. Та уложила девушку на кушетку и намазала ей живот прохладным гелем, чтобы сделать УЗИ, попутно задавая вопросы, но не официально, как врач, а словно задушевная подружка.
– Это твоя первая беременность? – осведомилась она. Люська кивнула. Вообще-то она не любила, когда ей начинали «тыкать» без спроса даже старшие, но из уст бенгалки это прозвучало не обидно, а напротив – располагающе.
– А сколько тебе лет?
– Двадцать пять.
– Нормально. Я первого в двадцать четыре родила, – поделилась Сушила.
– А сколько… у вас всего детей? – полюбопытствовала Люська. Сначала она хотела было спросить, сколько ей лет, но потом быстро перестроила фразу.
– Трое. Два сына и дочка. Сыновья в США живут, у них там своя клиника. А дочь в мединституте учится здесь, в Москве. Потом получит диплом и будет со мной работать.
Люська поняла, что Сушиле явно больше пятидесяти.
– Вы так хорошо говорите по-русски, – сделала она комплимент. Докторша звонко расхохоталась.
– Так мне этот язык родной! Я москвичка во втором поколении. Мои родители еще студентами здесь познакомились и поженились, так что я родилась уже в России.
– Родители – тоже врачи?
– Были, – кивнула Сушила с оттенком светлой грусти. – Оба уже умерли. Но у нас врачебная династия, да. Мой муж – довольно известный в Москве хирург.
Она уставилась в монитор, не отрывая датчика от Люськиного живота. Люська с тревогой вглядывалась в ее лицо, словно ожидая приговора.
– А вот и он, – Сушила довольно улыбнулась, – замечательный плод, срок примерно восемь недель, беременность маточная, сердечко бьется отлично!
Люська перевела дух. Сейчас, после официального медицинского подтверждения беременности, она наконец-то осознала реальность происходящего с ней.
– Сохранять будешь? – деловито спросила Сушила. Люська даже подпрыгнула на кушетке от возмущения, хотя всего два дня назад вовсе не была так уверена на этот счет.
– Конечно!!!
– На всякий случай уточняю. Пока у тебя наиболее благоприятный срок для прерывания…
– Нет, нет, нет! – Люська в ужасе замотала головой. – Я буду рожать.
– Ну и умничка. Одевайся… Выпишу тебе витамины и направление на анализы. Сдашь кровь и мочу. Присядь, пока я заполню все бумажки… Сейчас чай принесут. Ты такого наверняка не пила, настоящий бенгальский гарам-масала чай! – гордо добавила она.
– А мне можно чай? – робко спросила Люська.
– Почему же нельзя? – искренне удивилась Сушила.
– Ну, есть же всякие специальные диеты для беременных, я не знаю. Какие-то запреты…
– Глупости! – фыркнула собеседница. – Запомни, детка, беременность – это не болезнь. Я знаю, что у российских врачей другой подход. Тут каждую вторую беременную укладывают на сохранение, устанавливают жесткие рамки, что можно есть, что пить, как сидеть, как лежать… Но я все-таки бенгалка по крови. У нас принято полагаться на матушку-природу, которая, поверь, намного разумнее всех дипломированных специалистов. В мире все гармонично и продуманно, – она ободряюще улыбнулась Люське. – Так что просто живи и наслаждайся своим состоянием. И потакай своим прихотям и желаниям, прислушивайся к организму. Сама поймешь, что можно, а что нельзя.
– А если мне захочется пойти и налопаться вредной и тяжелой пищи из «МакДональдса»? – предположила Люська. Сушила махнула рукой:
– Значит, пойди и налопайся. Ничего страшного не случится, если ты разок позволишь себе оторваться. Поверь, это гораздо лучше, чем ты будешь умирать от желания съесть биг-мак, но так и не позволишь себе этого. Главное – ни с чем не перебарщивай.
– Мне очень нравится такой подход! – развеселилась Люська.
– Значит, мы сработаемся, – хмыкнула Сушила.
– У тебя есть заграничный паспорт? – спросил Дима в машине как бы между делом.
– Есть, – кивнула Люська, – а что?
Она умолчала о том, что в свое время оформила себе загранпаспорт только ради Андрея. Ей наивно представлялось, что он будет брать ее с собой, к примеру, на романтические уик-энды в Париж или Рим… Разумеется, Андрей часто бывал за рубежом. Только не с ней, а с женой. Или даже без Аллы, но совсем один – дабы не запятнать свою репутацию примерного семьянина. Так что Люськин «загран» невостребованно пылился в ящике письменного стола.
– О, чудесно! – обрадовался Дима. – Тогда завтра захвати паспорт с собой, он понадобится для получения визы. Ах да, забыл сказать – в конце месяца ты летишь со мной на съемки клипа в Венецию…
– Чего-чего?! – завопила Люська. – И ты молчал?! В Венецию??? А-а-а-а, не могу поверить! Это же кайф! Мечта! Супер!!!
Дима лишь посмеивался, наблюдая за ее непосредственной реакцией. Когда первые восторги немного поутихли, он рассказал ей о сценарии клипа – в центре внимания должна быть грустная лав-стори между итальянским парнем и русской девушкой.
– Я сыграю итальянца, представляешь, – расхохотался Дима. Люська сначала тоже засмеялась, но потом признала:
– А что, внешне типаж – очень даже… А кто будет играть девушку?
– Модель какая-то, – махнул он рукой, – сам впервые о ней услышал, у нас мало парных сцен, ее в основном будут снимать отдельно, так что не волнуйся. Только один поцелуй в финале.
– А с чего ты взял, что я волнуюсь? – хмыкнула Люська. – Я, знаешь ли, привыкла к твоим откровенным клипам. Меня даже постельные сцены не смущают, я же понимаю, это – только работа…
– Что, даже не ревнуешь? – в шутку обиделся он. Люська покачала головой:
– Ни капельки… Я, конечно, в принципе дико ревнива, но все же не абсолютно тупа. Я знаю, как ты ответственно подходишь к съемкам. Поэтому к коллегам не ревную.
– А мне казалось, ты ревновала меня к Ире Дубовой, когда мы снимали клип на Кубе, – поддел ее Дима. Люська смутилась.
– Там все было сложнее… Я не то чтобы ревновала, а, скорее, бесилась от неопределенности своего положения. Мы с тобой вроде встречались, а вроде и нет… Теперь-то я понимаю – постфактум, – что опасаться надо более реальных вещей, а не выдуманных призраков.
– Реальных? – он искоса взглянул на нее. – Что ты имеешь в виду, кого опасаешься?
– Да это я так, к слову… – Люська махнула рукой. – Мне совершенно спокойно сейчас. Но я многого не знаю о твоем прошлом. С другой стороны, меньше знаешь – крепче спишь… Прошлое пусть остается прошлым, правильно?
– Конечно, умница, – он ласково улыбнулся ей. – Я же говорил тебе: неважно все, что было раньше. Сейчас мое настоящее – это ты и наш ребенок.
– Ребенок… – Люська положила ладонь себе на живот. – Нет, к этой мысли все-таки надо привыкнуть. Мне иногда кажется, что все это происходит не со мной…
– Мне тоже, – признался Дима, – но я не боюсь перемен.
– Это смотря какие перемены… – возразила Люська, но тут же оборвала себя:
– Черт, я брюзжу, как бабулька! Не обращай внимания, конечно же, все будет хорошо… Наверное, это у меня просто гормоны играют.
– Да-да, у беременных такое часто случается, я слышал, – засмеялся он. – Мне придется набраться терпения на ближайшие девять… хотя нет, уже даже не девять, а семь месяцев!
– Кстати, а куда мы едем? – спохватилась Люська, заметив, что они вырулили к центру.
– На встречу с моим фан-клубом, – важно поведал Дима.
– Ой… – выдохнула Люська с испугом, – а это еще зачем?
– Понимаешь, у каждого уважающего себя артиста есть свой фан-клуб, – терпеливо принялся разъяснять Дима. – И каждый уважающий себя артист периодически с этим самым клубом встречается… За это поклонники его тоже уважают и еще больше любят.
– Ну что ты со мной, как с умалишенной, разговариваешь, – перебила его Люська. – Я знаю, что такое фан-клубы и с чем их едят. Я просто не пойму, зачем ты везешь МЕНЯ на эту встречу?
– А тебе неинтересно познакомиться с моими поклонниками? – Дима приподнял бровь. Люська фыркнула:
– Ты хочешь сказать – с поклонницами? Точнее, с сумасшедшими истеричными фанатками, которые меня сразу же возненавидят и окрестят про себя (а то и вслух) «уродиной» и прочими лестными прозвищами?
– Ну, это ты на них напраслину возводишь, – усмехнулся он. – В моем фан-клубе состоят очень порядочные, милые и интеллигентные люди. Кого попало в клуб не берут, членство еще надо заслужить – на том и стоим… Люсь, там целая система, есть даже свой президент. А те, которые, как ты изволила выразиться, истерят и обзываются… им в фан-клубе не место. Мои поклонники – это, прежде всего, мои друзья. Я многих из них в лицо и по именам знаю и помню, мы отлично общаемся. Пусть встречи случаются редко, но проходят всегда очень душевно, сама убедишься.
– Мне сложно это представить, – призналась Люська. – И что, во время встреч фан-клуба никто никогда не пытается кинуться к тебе на шею с поцелуями и признаниями в любви?
– Никто и никогда, клянусь! – торжественно заверил Дима. – Уверен, тебе понравится. Иначе я не повез бы тебя с собой.
– Ну ладно, убедил, – кивнула Люська. – Только, прошу, не надо привлекать ко мне излишнего внимания. Я молча посижу с вами рядом, послушаю ваши разговоры… Кстати, где будет встреча? В студии?
– Нет, в одной уютной кафешке на Никольской. Это уже традиция, мы все время там встречаемся, и персонал нас знает. Место довольно демократичное, ведь далеко не все мои поклонники из богатых семей, позволить себе дорогие рестораны не каждый сможет. А там кормят вкусно и дешево.
– Это не «МакДональдс», надеюсь? – пошутила Люська. – А другие посетители кафе как реагируют?
– Мы стараемся не привлекать излишнего внимания, – Дима подмигнул ей. – Надвину кепку на глаза – и все, я уже просто «парень из соседнего двора».
– Ну да, конечно, – рассмеялась Люська. – Дим, тебя очень трудно не узнать, надень ты хоть десять кепок и сто темных очков в придачу. От тебя прет какая-то особая энергетика, ты волей-неволей привлекаешь к себе все взоры.
– На встречах с фан-клубом я обычно воплощенная кротость, – засмеялся он. – Ты меня и сама не узнаешь….
– А сколько человек придет? Сколько вообще народу в твоем фан-клубе по официальным данным?
– В Москве – полторы тысячи человек, но придут, разумеется, далеко не все. Некоторые девочки еще в школе учатся, их родители не отпускают вечерами одних не пойми куда, – засмеялся он.
– Я бы на их месте тоже тебе не доверяла, – захихикала Люська. – Если судить по твоим откровенным клипам…
– Хотя некоторые умудряются приезжать на встречи из Подмосковья и даже из других городов, – продолжал Дима. – В общем, раз на раз не приходится. Сегодня, думаю, будет не очень много народу, день будний, кому на учебу завтра, кому на работу, кто-то банально не успел прочесть объявление с утра на сайте. У меня же все спонтанно, выдастся «окошко» в графике – могу встретиться с народом, но этих «окошек» крайне мало.
– А о чем вы обычно разговариваете?
– Да обо всем подряд! Это же не интервью для СМИ, а дружеская беседа. Обсуждаем новые фильмы, погоду, политическую обстановку, говорим «о капусте и королях»…
Люська воззрилась на него в изумлении.
– Скажите пожалуйста, какой начитанный!
Дима притворно обиделся.
– Ну, что же ты меня в дураки записала! Я довольно много читаю, особенно на гастролях, в самолетах-то делать все равно нечего…
– Так ты меня достоин, оказывается? – пошутила Люська. Дима покосился на нее и без тени улыбки отозвался:
– Конечно, недостоин. Ты слишком хороша для меня. Но я буду изо всех сил стараться соответствовать.
– Да ну тебя, – отмахнулась она, но он покачал головой:
– Я серьезно…
– Ты что, хочешь поднять мне самооценку, чтобы я не нервничала перед встречей с твоими поклонниками? – заподозрила Люська. Дима вздохнул и закатил глаза.
– Боже мой, ты неисправима… И когда уже ты научишься искренне, без оговорок, любить себя и принимать такой, какая ты есть? Самооценку тебе поднять явно не мешало бы.
В этот момент у него затрезвонил мобильник.
– Слушаю, – отозвался Дима, по возможности изменив голос. Ага, поняла Люська, значит, звонок с незнакомого номера. Она уже была в курсе, что Диме периодически названивают влюбленные девицы, каким-то образом заполучившие его телефон. Дима вежливо отбривал их или вообще убеждал в том, что это номер не Ангела, а совершенно другого человека. Когда же он был в добродушно-шутливом настроении, то ему ничего не стоило ответить на звонок незнакомца: «Еврейская община, шолом!» Впрочем, иногда – если он пребывал в совсем уж прекрасном расположении духа – он вполне мог снизойти до дружеского трепа с очередной фанаткой.
– Танечка!.. – в следующую же секунду на лице Димы появилась широкая счастливая улыбка, и он продолжил беседу своим нормальным голосом. Люська навострила уши. Что еще за Танечка нарисовалась, почему он ей так рад?
– Ты что, в Москве? – продолжал Дима. – Слушай, круто! Буду безумно рад повидаться… Я уже подъезжаю, минут через десять ждите… Там уже все в сборе?.. Ну, отлично. Лечу к вам, как на крыльях!
– Кто это? – поинтересовалась Люська по возможности самым будничным тоном, хотя ее так и подмывало съязвить насчет «крыльев».
– А, это Таня из Питера. Сейчас ты с ней познакомишься, – неопределенно объяснил Дима, не переставая слегка улыбаться.
– Она тоже будет на встрече фан-клуба? – уточнила Люська. Дима кивнул.
– Да, как выяснилось, она сейчас в Москве, очень удачно все совпало…
– Она кто? Певица, модель, подруга? – не отставала Люська.
– Она… ммм, как бы тебе объяснить. Она – моя поклонница и к тому же очень талантливая поэтесса. Люсь, если бы ты знала, какие потрясающие стихи она пишет!..
– И, надо полагать, посвящает их тебе? – невинным голоском осведомилась Люська.
– Напрасно иронизируешь, она в самом деле гений и большая умница. Сама увидишь…
– А откуда у нее твой номер?
– Я сам ей дал его когда-то. Она девушка тактичная, никогда не навязывается и не надоедает звонками.
– Ну-ну… – неопределенно отозвалась Люська. Ей страстно хотелось выяснить у Димы, красива ли «Танечка», но это выдало бы ее ревность окончательно, поэтому она решила набраться терпения. В конце концов, она сейчас сама увидит эту гениальную поэтессу.
– Приехали, – Дима остановил машину и еле заметным кивком указал в сторону. – Девчонки уже ждут…
Люська увидела группку из четырех девушек, которые тусовались возле светящегося входа кафе и поеживались от январского морозца, притопывая стройными ножками в модных ботинках. Кое-кто из них, кажется, даже курил. Углядев припарковавшуюся машину – очевидно, уже хорошо им знакомую, – они заметно оживились и расцвели улыбками, а затем торопливо повыбрасывали сигареты. При виде Люськи, выбравшейся из салона вместе с Димой, физиономии их немного скисли. Однако радость от встречи с кумиром в итоге пересилила – сияя, поклонницы подбежали к ним.
– Привет! Привет! – весело защебетали они.
– Что-то в наших рядах сегодня негусто, а? – подмигнул им Дима. Одна из девушек, высокая яркая брюнетка лет шестнадцати в ошеломительно короткой для зимы курточке и джинсах с заниженной талией, махнула рукой в сторону входа:
– Да все наши уже внутри, заняли стол и дожидаются в тепле. А мы решили тут тебя встретить!
Люська покосилась на полоску голой кожи между курткой и ремнем джинсов юной особы. Та перехватила ее взгляд и вызывающе вздернула подбородок.
– Ну, пойдемте тогда скорее тоже в тепло, к остальным, – Дима приобнял Люську за плечи и властно потянул за собой. Выражения лиц девушек еще более поскучнели. «Наверное, зря Дима это затеял, – подумала Люська с тоской. – Они все уже дружно готовы порвать меня на тряпочки…»
– К нам, к нам, сюда! – замахала им из дальнего конца зала какая-то женщина. Поскольку девчонки окружали Диму плотным кольцом, заслонив его тем самым от посторонних взглядов, остальные посетители кафе едва ли обратили внимание на появление звезды в общественном месте. Очевидно, этот трюк был уже давно отработан Димой совместно с поклонницами. Во всяком случае, действовали они быстро, молча и слаженно.
– Димочка! Дорогой! – та самая женщина, которая звала их, вскочила со стула и распахнула певцу свои объятия. «Интересно, она кто – тоже фанатка?» – размышляла Люська, втихаря изучая стройную фигуру женщины и ее красиво уложенные блестящие волосы. Ей было явно за сорок, но при этом выглядела она очень моложаво и элегантно.
– Лана, ты обворожительна, как обычно, – расцеловавшись с ней в обе щеки, сделал комплимент Дима. Затем он обвел быстрым взглядом остальных собравшихся, однако целовать больше никого не стал. Всего их компания насчитывала около двух десятков человек, поэтому пришлось занять один из самых больших столов.
– Ну что, рассаживаемся? – командовал парадом Дима. – Кстати, а где Таня? Она мне звонила, сказала, что уже здесь.
– Ее мама в туалет повезла, сейчас вернутся, – сообщила простодушного вида девочка с круглыми щечками и детскими пухлыми губками. Люська растерянно захлопала глазами. Повезла?.. Что, туалет так далеко, что приходится добираться на транспорте?..
Задвигали стульями, усаживаясь; несмотря на то, что каждая из девчонок явно стремилась сидеть поближе к Диме, споров и разногласий не возникало – кто где успел, тот там и сел. Люську, разумеется, Дима усадил рядом с собой. По другую руку от него уселась та самая Лана, самая взрослая в компании.
– Ну что, друзья мои, – весело улыбнулся Дима, – очень рад вас всех видеть. Основной состав практически неизменен, и это замечательно… А это Людмила, позвольте вам представить, – он дотронулся до Люськиного плеча, – прошу любить и жаловать. Талантливая журналистка, замечательная девушка… к слову, моя.
Все вытаращились на нее – кто-то недоверчиво, кто-то с любопытством, кто-то откровенно завистливо, но в целом, к счастью, без особого негатива. Люська перевела дух. И зачем только Дима обнародовал ее статус… Без этого было бы намного спокойнее. «Надеюсь, ему не стукнет в голову озвучить мое интересное положение?» – промелькнуло у нее в голове.
– Очень приятно познакомиться, – женщина, которая была старше всех, энергично встряхнула ее руку. – А я Лана, президент Диминого фан-клуба.
– Вот как? – Люська удивленно приподняла одну бровь, с интересом рассматривая эту Лану. Взрослая ведь тетка, а тратит время на фан-клуб, организует встречи с поклонницами… Интересно, она получает за это зарплату или ее деятельность держится исключительно на собственном энтузиазме?
– Ланочка не только президент, но еще и самая преданная моя поклонница, – с нежностью сообщил Дима. – Она не пропускает практически ни одного выступления в Москве, да и в другие города за мной частенько ездит…
«Все ясно, тетя с приветом, – подумала Люська, обворожительно улыбнувшись Лане. – Ей надо своей личной жизнью заниматься, а не за Димой по гастролям разъезжать… Интересно, а у нее есть муж или дети?..» Однако она тут же пристыдила себя за такие ехидные мысли, потому что Лана смотрела на нее с искренним дружелюбием, так и излучая добродушие и симпатию.
– Да, езжу за Димочкой по стране, – несколько смущенно призналась женщина. – С тех пор, как вышла на пенсию, не могу сидеть дома, это просто невыносимо! А концерты меня успокаивают, заодно и путешествую по России, вижу новые города… Благодаря Диме я и в Ярославле побывала, и в Казани, и в Твери, и в Нижнем Новгороде, и в Петербурге, и в Сочи…
– На пенсию?.. – переспросила Люська, слегка наморщив лоб. Дима захохотал, наслаждаясь ее недоумением.
– Как ты думаешь, сколько лет Лане? – спросил он, торжествуя, словно приготовил сюрприз.
– Ну… сорок? – предположила Люська. На самом деле, она думала, что Лане около сорока пяти, но побоялась обидеть.
– Шестьдесят четыре, – призналась Лана, заливаясь вполне себе девическим румянцем. Люська потрясенно открыла рот.
– Сколько?! Нет, не верю!..
Все присутствующие рассмеялись, довольные произведенным эффектом.
– Мне правда шестьдесят четыре, осенью юбилей… если доживу, – усмехнулась Дана.
– Вы потрясающе выглядите, – со всей искренностью, на которую только была способна, выдохнула Люська.
– Вот что любовь к Ангелу делает! – язвительно вставила та самая юная брюнеточка, которая встречала их у входа в кафе. Лана услышала ее реплику, но не обиделась.
– Димочка у нас и правда как ангел, – подтвердила она. – Его песни меня из такой депрессии вытащили, что… впрочем, ладно, не будем о грустном, – она тепло улыбнулась сначала Диме, а затем Люське.
«Мне она, пожалуй, нравится!» – сделала вывод Люська.
Решено было заказать на всех четыре большие пиццы с морепродуктами. Люська поняла, что поедание пиццы тоже было сложившейся традицией этого тесного мирка. Она невольно залюбовалась Димой, настолько просто и естественно он держался в кругу своих обожателей, ни на секунду не сбиваясь на позицию «звезда». Видно было, что он и в самом деле ценит своих поклонников и любит их. Девчонки платили ему той же монетой – Люське было совершенно ясно, что за Диму каждая из них готова броситься и в огонь, и в воду. И в то же время они не были похожи на фанаток в истинном понимании этого слова, никто даже не пытался сфотографировать Диму или взять у него автограф.
