Текст книги "Пойманные в city"
Автор книги: Юлия Монакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Люська медленно опустила руку с телефоном, продолжая наблюдать за разыгрывающейся на глазах у миллионной телеаудитории сценой. Камера на несколько секунд отъехала от Димы и его спутницы, а затем снова показала их вместе: они больше не целовались, но стояли, обнявшись и радостно улыбаясь.
– Это еще ничего не значит, – неуверенно произнесла Алина. – Мало ли… Адреналин, парень перенервничал, сейчас такой кайф попер… вот и позволил себе расслабиться. Люсь, я не думаю, что у него с этой лахудрой что-то серьезное!
– Может, ты и права, – ровным голосом отозвалась Люська. – Но звонить ему я не буду.
– Правильно, позвонишь позже, когда этой… не будет рядом, – кивнула Алина. Люська покачала головой.
– Позже тоже не буду. Значит, не надо мне этого делать, это был знак.
– Что ты муру какую-то выдумываешь! – рассердилась Алина. – Я уверена, что Дима будет счастлив от твоего звонка. Я даже думаю, подсознательно он на него надеется и ждет.
– Ничего он не ждет, – усмехнулась Люська. – Не надо ему приписывать несуществующих мыслей и желаний. Он сейчас доволен, рад и делает именно то, что ему хочется делать… и находится именно с тем, с кем хочет быть.
Между тем камера показала раздосадованное лицо Фикорова. Он даже не пытался скрыть праведный гаев. Не поздравив Диму, он яростно продвигался к выходу. Люськино сердце кольнуло неприятным предчувствием – впасть в немилость у Кирилла не предвещало Диме ничего хорошего. Однако эту мысль вскоре вытеснила другая – Дима больше не одинок, он быстро подыскал ей замену… Было очень больно. Люська глубоко вздохнула и невесело хмыкнула. Ей вновь нужно учиться быть одной. Теперь уже не оставалось сомнений, что ее окончательно бросили – смешно, а ведь она по-глупому до сих пор на что-то надеялась. Что ж, ей не привыкать. Самое невыносимое, что человек привыкает практически ко всему…
На следующий день все газеты написали о том, как пьяный Дима Ангел на радостях от победы устроил эротическое шоу со своей новой подружкой Юлей в одном из ночных клубов. После зажигательных танцев, граничащих со стриптизом, парочка вместе уехала к Диме домой. Люська проглотила и эту пилюлю.
«Сам Ангел отказался давать комментарии своим действиям, – писала одна из желтых газетенок, – но нам удалось связаться с его девушкой Юлианной Куравлевой.
– Да, мы с Димой встречаемся, – призналась она нашему корреспонденту во время телефонной беседы. – Он замечательный, нам хорошо вместе, и я очень сильно его люблю!..»
«Да, он правда замечательный, – грустно размышляла Люська. – И я тоже его очень сильно люблю… Однако его это не касается – это исключительно моя проблема».
– Послушай, – мрачно спросила она Мишу во время их традиционного совместного «кофе-брейка» на работе, – ты мог бы со мной переспать?
Миша резко вскинул на нее свои настороженные синие глаза.
– В каком плане – «мог бы»? Ты теоретически хочешь знать, способен ли я заниматься сексом, или тебе нужны практические доказательства моей мужской состоятельности?
Люська вздохнула.
– Не теоретически. И не абстрактно. Повторяю: я хочу, чтобы ты со мной переспал.
– Прямо здесь и сейчас? – Миша иронично приподнял бровь. – Я стесняюсь на людях, да еще и при свете дня… Однако, не думал, что у тебя такие богатые сексуальные фантазии.
– Миш, не смейся надо мной, пожалуйста, – выдохнула Люська жалобным тоном, – а не то я сейчас заплачу… Это для меня действительно важно. Ты же говорил мне, что я тебе… небезразлична. Вот я и спрашиваю – не хочешь ли ты провести ночь с небезразличной тебе девушкой? В смысле, я не против…
– Вот спасибо, осчастливила, – странно глядя на нее, отозвался Миша. – Чем же я заслужил такую честь?
– Просто хочется, – вызывающе вздернув подбородок, сказала Люська. – Так надо, понимаешь?..
– Не понимаю, – холодно ответил он. – Может, объяснишь? Или, как говаривал незабвенный Гоша в фильме «Москва слезам не верит», ты поссорилась с мужем и решила ему отомстить при помощи меня? – он удачно изобразил голос Баталова, и от этого Люське стало еще обиднее. Она самолюбиво отвернулась, уставившись на какую-то абстракцию, намалеванную на стене.
– Ну, прости, – Миша примирительным жестом тронул ее за руку. – Я же вижу, что ты маешься, глупышка. И даже знаю, почему.
– Догадливый ты мой, – буркнула она, не поворачивая головы.
– Не такой уж догадливый, просто иногда смотрю телевизор. Поэтому чествования твоего дорогого Ангела не прошли мимо меня… Так же, как и его нежные лобзанья с одной не очень симпатичной особой.
Люська взглянула на Мишу исподлобья.
– Ты сейчас специально это говоришь? Ну, что она несимпатичная… Это чтобы меня утешить?
– Разумеется, я тебя утешаю, – кивнул он, – но Юлька мне и в самом деле никогда не нравилась.
– Вы знакомы???
– Не так, чтобы коротко… Однако доводилось работать вместе.
Люська смотрела на него во все глаза.
– Вот это совпадение!
– На самом деле, ничего необычного, – Миша пожал плечами. – Тебе же наверняка известна теория шести рукопожатий? В Москве, уверяю тебя, все знакомы друг с другом не то что через шесть рукопожатий – а, пожалуй, всего только через два. Я работал в одном модельном агентстве три года назад и делал для Юлианны портфолио.
– Ну, и как она тебе показалась? – с жадным любопытством спросила Люська. Миша добросовестно задумался.
– Обычная вульгарная девица с жутчайшим налетом провинциальности. Кажется, она из Томска. Мечтала сделать головокружительную модельную карьеру, однако ее внешние данные несколько не дотягивают до «топов». Работоспособность тоже средняя, довольно ленивая особа. Поверь, как женщина она меня совершенно… ммм, не возбудила.
– Зато Диму возбуждает, – расстроенно сказала Люська.
– А я всегда тебе говорил, что он дебил, – отозвался Миша. – Упустить такую девушку, как ты… да на это только полный придурок способен.
– Это не он меня упустил. Я сама виновата… – Люська вздохнула, а затем вновь решительно обратилась к Мише с прежним вопросом:
– А я тебя возбуждаю или нет? Почему ты не хочешь заняться со мной сексом?
Проходивший мимо их столика дядечка с подносом, заставленным разнообразной снедью, услышал обрывок фразы и дико взглянул на обоих, а затем поспешно проследовал к самому дальнему столу, то и дело оборачиваясь на странную парочку.
– Да незачем это все, – устало выдохнул Миша. – Ты думаешь, что тебе полегчает, и заодно сделаешь, так сказать, благое дело для изнывающего от страсти товарища… то есть для меня, – он хмыкнул. – А на самом-то деле это приведет к плохим последствиям. Я могу с тобой переспать, не сомневайся, – он еще раз невесело хмыкнул, – но только после этого нашей дружбе конец. Ты не сможешь со мной больше общаться, я же знаю. Тебе будет стыдно, ты будешь казнить себя и ненавидеть меня. А я не хочу терять тебя насовсем ради единственного, пардон, акта соития. Пусть лучше ты будешь мне хорошим другом на всю жизнь, чем… чем любовницей на один раз. Да и Диме, поверь, от твоего поступка будет ни жарко, ни холодно… если только ты не собираешься заснять нашу любовь на камеру и отправить ему бандерольку, – он не удержался от шутки.
– Спасибо тебе, Миша. Конечно же, ты прав. Я, видимо, просто немного спятила… – опомнилась Люська.
– Да не сходи с ума, все у вас с Ангелом еще будет хорошо, – сказал Миша серьезно. – Милые бранятся – только тешатся. Вот увидишь, вы помиритесь. Я даже готов с тобой на что угодно поспорить.
– Ты самый золотой человек из всех, что я знала, – сказала она с неподдельной нежностью.
– Я далеко не райская лилия, – он отвел взгляд. – Так что не обольщайся.
«Уважаемая Людмила!
Рады сообщить Вам, что 14 ноября в клубе «Invisible» состоится презентация нового альбома Димы Ангела под названием «Там, где солнце впадает в море…» Начало в 19:00. Вход – по пригласительным билетам и специально утвержденным спискам. Вы можете получить дополнительную информацию, а также аккредитоваться на пресс-конференцию и концертную программу по телефонам…»
Люська тупо перечитала это сообщение, пришедшее в одно рабочее утро на ее редакционное «мыло». Так значит, Дима выпускает сольный альбом… Нет, ее не удивило, что ей пришло письмо. Наверняка в пресс-службе сохранились ее координаты, в том числе и электронный адрес. Она же в свое время сделала с Димой достаточно интересное интервью, так что вполне логично – журналистку приглашают осветить в своем издании грядущее мероприятие… Но ей было неудержимо, до слез обидно, что о таком важном событии в Диминой жизни она была проинформирована вот так, официально – даже не самим Димой, к тому же… Несмотря на то, что они до сих пор не общались, она тешила себя мыслью, что их отношения не закончены навсегда – должна же ведь остаться хоть какая-то ниточка, пусть тонкая, но связывающая их… Однако Дима не счел нужным сообщить ей о своей презентации.
Сначала Люська злорадно потянулась к трубке телефона, чтобы позвонить в студию и аккредитоваться – а вот просто так, ему назло!.. Но потом передумала. Вероятно, Дима не желает видеть ее в этот торжественный и значимый для него день, чтобы не омрачать радость… Иначе он обязательно пригласил бы ее сам. Что ж, она не станет портить ему настроение своим присутствием. Да и самой ей, пожалуй, было бы слишком больно видеть его – еще свежа была рана.
Она недрогнувшей рукой отправила письмо в «корзину», чтобы оно ее не искушало. Однако дата, время и место уже намертво врезались в ее память – «Инвизибл», 14 ноября, семь часов вечера… Оставалась еще неделя. Возможно, за это время Дима одумается и позвонит ей… Ну, а вдруг?
Однако Дима не звонил.
Когда настал «день X», Люська ждала весточки до последнего. «Позвони мне, позвони мне, позвони мне…» – уговаривала она молчащий телефон и гипнотизировала его взглядом. Чем меньше оставалось времени – тем призрачнее становилась ее надежда. В пять часов вечера она поняла, что надеяться больше не на что. И в тот же самый момент она осознала, что ей дико, зверски, до одури хочется попасть на Димину презентацию… Плохо соображая, что делает, она кинулась звонить в студию – конечно, вероятность того, что кто-то может оказаться там за считанные часы до презентации, ничтожно мала, но все же…
К ее удивлению, ей ответили. Ну да, логично, в студии же тоже существует официальный график работы – а рабочий день ведь еще не закончен… Люськино сердце сначало взмыло куда-то вверх, к горлу, а затем ухнуло вниз – к желудку. От растерянности она залепетала что-то неразборчивое об аккредитации, но ее торопливо прервали:
– Девушка, вы что? Все списки были утверждены и закрыты еще три дня назад. Аккредитация закончена. Вы бы еще завтра позвонили…
Вот и все. Она не успела… Все?! Нет, не все!
Сама дивясь своей решимости, Люська схватилась за мобильный и набрала Димин номер. «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети…» – равнодушно отозвалась девушка-робот.
Но Люську уже захлестнуло, словно кто-то свыше руководил ее действиями. Она нашла в Интернете адрес клуба «Инвизибл» и схему проезда, а затем, побросав в сумку вещи, торопливо натянула теплую куртку. Какая удача, что Марии Викторовны сейчас нет на месте, да и вездесущий Миша с его проницательными взглядами и догадками тоже отсутствует… Секретарша Катя наблюдала за ее действиями с удивлением – до конца рабочего дня оставалось еще около часа.
– Прикрой меня, Катюш, – небрежно бросила ей Люська. – Ври, что хочешь, выкручивайся, как знаешь… Мы потом сочтемся. Обещаю, что не останусь в долгу.
– Ладно, – невозмутимо отозвалась Катя. – Скажу, что ты за документами в мэрию поехала… Документы уже у меня, на самом деле, но я могу их и придержать до завтра.
– Спасибо! – Люська улыбнулась ей с признательностью, хотя, на самом-то деле, плохо соображала, что именно Катя ей сейчас сказала. Все ее мысли были направлены только на то, чтобы попасть на презентацию. Она припомнила, что на ней сегодня надето – да уж, видок не самый респектабельный, джинсы да голубой тоненький джемпер, студенточка какая-то, но теперь уж ладно… Все равно нет времени заезжать домой и переодеваться. Она понятия не имела, как, собственно, намеревается проникнуть в клуб без пригласительного билета, но… надеялась, что решение найдется само собой.
Несмотря на то, что начало было заявлено на семь, а Люська уже по своему опыту знала, что подобные мероприятия никогда не начинаются вовремя (запаздывают как минимум на час), уже в шесть тридцать возле клуба собрался народ. Приглядевшись к пестрой толпе, состоящей преимущественно из девочек-подростков в ярких цветных курточках, Люська поняла, что это едва ли могли быть потенциальные приглашенные на презентацию. Скорее всего, это просто фанатки, ожидающие, когда подъедет их кумир, чтобы успеть сфотографироваться с ним и взять автограф. Пригласительных у этих девочек, надо полагать, не было – так же, впрочем, как и у нее.
Люська, невольно усмехнувшись, впервые почувствовала себя с ними на равных – как будто и она тоже одна из них, глупая влюбленная поклонница, которая всеми правдами и неправдами хочет встретиться со звездой. Люська притормозила у крыльца, растерявшись под пристальным обстрелом десятков пар глаз, нацеленных на нее как на новую конкурентку, соперницу. Люська когда-то писала статью о фанатизме и вполне отдавала себе отчет в том, что здесь не может быть поддержки или какой-то круговой поруки – когда дело касается возможности ЛИЧНО пообщаться с кумиром, каждый в толпе фанатов становится сам за себя, ревниво оберегая свое пространство.
Стоять под недобрыми взглядами девчонок было неуютно. Люська, старательно делая вид, что ей на все наплевать, независимой походкой поднялась по ступенькам мимо девчонок и дернула на себя массивную дверную ручку. Из дверей ей навстречу высунулась физиономия охранника.
– Так, девочки, вы куда? – спросил он недовольно, делая непроизвольный жест, словно заранее готовясь оттеснить навязчивых поклонниц. Люська покосилась через плечо и увидела, что парочка девиц-фанаток пристроилась следом за ней, мол, чем черт не шутит – а вдруг удастся просочиться внутрь под шумок…
– Я из прессы, – отчеканила Люська, сама цепенея от своей наглости, и ткнула охраннику в лицо редакционное удостоверение. Пока тот растерянно моргал глазами, Люська, не дав ему опомниться, сделала уверенный шаг вперед – как будто у нее и мысли не возникало о том, что ее могут не пропустить, хотя поджилки ее, на самом-то деле, тряслись от страха. Охранник хотел было что-то сказать, но внимание его отвлекли те две девицы, которые присоседились к Люське.
– А вы куда? Тоже пресса? – рявкнул он сердито. – А ну, отойдите, девочки, не создавайте пробку… – с этими словами он отодвинул фанаток назад, освобождая путь одной лишь Люське. Та не верила своим глазам – неужели получилось?.. Так легко?.. Да быть того не может!
Оказалось, она рано радовалась. Люська всего лишь проникла внутрь клуба, но для того, чтобы попасть на саму презентацию, нужно было подняться на второй этаж – там был еще один кордон охранников, которые тщательно проверяли пригласительные билеты и сверялись со списками. Задумчиво прикидывая, есть ли у нее шансы, Люська сдала свою куртку в гардероб и нерешительно остановилась у лестницы, ведущей вверх. Охранник, пропустивший ее, посматривал подозрительно – или ей только так казалось?.. С деланным равнодушием Люська стала подниматься, чувствуя спиной его взгляд. «Спокойно! – приказала она себе. – Все идет как надо. Не дергайся!»
На втором этаже было шумно и суетно. Всюду сновали операторы, фотографы, журналисты, по стенам были развешаны Димины плакаты, туда-сюда носились какие-то люди – судя по всему, организаторы. У входа в зал пара охранников деловито проверяла пригласительные билеты. У представителей СМИ охранники тщательно рассматривали удостоверения, затем искали название газеты или журнала в длиннющем списке, ставили напротив «галочку» и позволяли пройти внутрь. Люська принялась неторопливо прохаживаться взад и вперед, делая вид, что просто гуляет, что ей не к спеху попасть в зал… В глубине души она надеялась, что встретит сейчас Диму и он проведет ее. Хотя, вероятно, он подъедет с черного входа… Интересно, в этом клубе есть служебный вход?.. По идее, должен быть… Но тогда почему девочки-фанатки дежурят у главного? Черт его знает…
Она присела на кожаный диванчик в фойе и принялась наблюдать за входом в зал. Толпа постепенно редела. Время перевалило за семь. А с чего она вообще решила, что Дима еще не подъехал?.. Быть может, он давным-давно внутри? С каждой минутой беспокойство ее росло. Она попробовала еще раз набрать Димин номер – но он по-прежнему был недоступен. Тьфу ты, а что, если он вообще сменил телефон?! Они давно не общались, а ведь звезды частенько меняют номера, чтобы их не слишком доставали поклонники и журналисты… Люська заерзала на диване, осознав, что все так хрупко и ненадежно и что, пожалуй, может оказаться так, что она приехала сюда напрасно…
Время приближалось к восьми часам. Последние журналисты просочились внутрь – видимо, пресс-конференция уже началась. Значит, сомнений нет – Дима уже там… Ждать больше не имело смысла, надо было действовать. Она встала и приблизилась к охранникам, старательно делая независимый вид.
– Приглашение? – сурово вопросил один из них. Люська смело взглянула на него:
– Нет, я по аккредитации… – она помахала у него перед носом своим удостоверением.
– Откуда? – второй охранник уткнулся в списки.
– Газета «Вертикаль», – господи, хоть бы голос не дрожал и не прерывался трусливо… Люська надеялась на чудо – а вдруг по какой-то счастливой случайности она окажется в списках?.. Ну, а мало ли?..
Чуда не случилось.
– «Вертикаль»? – с сомнением переспросил охранник. – Что-то я не нахожу вас в списке…
– Должна быть, смотрите внимательнее, – как можно более спокойным голосом продолжала настаивать Люська, уже предчувствуя, что сейчас получит пинка под зад.
– Ну вот, глядите, – охранник услужливо, веером, развернул перед ней скрепленные степлером распечатанные листы. – «Аргументы и факты», «Ассорти», «Будни и праздники шоу-бизнеса», «Вечерка», а потом сразу «Известия»… Нет здесь никакой «Вертикали».
– Это какая-то ошибка, – твердо произнесла Люська (помирать, так с музыкой). – Может, в списки внесены дополнения? Посмотрите, где-то есть приписки от руки?
– Девушка, – первый охранник, оказавшийся не таким покладистым, как второй, видимо, потерял терпение. – Вам ясно было сказано: вашего издания в списках нет. Пропустить внутрь мы вас не можем. Есть еще вопросы?
– Но это просто… это просто ерунда какая-то получается! – Люська продолжала играть возмущение, отчаянно пытаясь сообразить, что ей делать дальше. Второй охранник поглядывал сочувственно – он, казалось, от души поверил в то, что это всего лишь недоразумение, и сейчас ему было искренне жаль, что только долг не позволяет ему впустить ее внутрь, даже если он и хотел бы.
– А что это за газета такая – «Вертикаль»? – пробасил он участливо. – Никогда о такой не слышал…
– Это издание московского правительства, – гордо отчеканила Люська, впервые в жизни порадовавшись тому, что ее «Вертикаль» – не сама по себе «Вертикаль», а детище мэрии. Раньше ей и в голову не пришло бы хвастаться своей газетой, уж очень скуден был тираж и своеобразна специфика. – Вот здесь и печать мэрии есть… – она протянула удостоверение охраннику, который был наиболее к ней расположен. Тот с уважением изучил круглый штампик и вернул удостоверение Люське. Она попыталась наладить с ним визуальный контакт и спросила доверительно, обращаясь, тем не менее, сразу к обоим:
– А может, пропустите, ребята, а? Ну это действительно какое-то идиотское недоразумение… Я должна быть в списках…
Добрый охранник пожал плечами и покосился на своего коллегу. Тот покачал головой:
– Ага, и из-за этого «недоразумения» потом с работы вылететь? Нам ясно было сказано: пускать только по спискам. Если это ошибка, ищите кого-нибудь из организаторов и разбирайтесь с ними сами.
Бой был проигран. Люська машинально улыбнулась им и медленно вернулась обратно на свой кожаный диванчик. Как же ей было стыдно… Стыдно за вранье, стыдно за то, что она была так унижена в их глазах – она не сомневалась, что оба охранника посмеиваются над ней втихомолку. Но самой невыносимой была мысль о том, что все напрасно, все зря – Диму она так и не увидела…
Подступившие слезы жгли ей глаза, и она некоторое время сидела, подняв лицо к потолку, чтобы горькие капли вкатились обратно. Не хватало еще при всех расплакаться… Что делать дальше – она просто не представляла. Наверное, единственное, что оставалось – это развернуться и уйти. Надо ехать домой… Но она не могла заставить себя сделать это. Так и продолжала сидеть, отвернувшись от всех и глядя в стену. А ведь внизу, кажется, был мини-бар, вспомнила она… Может, ей стоит выпить?.. Конечно, в одиночку напиваются только алкоголики, но ее репутация за сегодня и так уже испорчена безвозвратно, подумаешь… Она достала телефон и взглянула на время – девятый час. Что ж, она сейчас пропустит какой-нибудь коктейльчик и поедет домой. Боже, как же невыносимо тоскливо и паскудно на душе…
В это время дверь, ведущая в зал, распахнулась, и оттуда выскочил Юрий Васильевич Азимов собственной персоной, великий и ужасный Димин продюсер. Он с разъяренным лицом прижимал к уху мобильный телефон и громко кричал в трубку. Люська съежилась в комок, как заяц, застигнутый врасплох охотником. Как же ей хотелось провалиться сквозь землю сию же секунду! У нее с Азимовым изначально складывались не самые лучшие отношения – кажется, он откровенно презирал девушку за ее никчемность. Бежать было поздно, да и некуда – она на виду, как на ладони, поэтому лучше не привлекать внимания излишней суетой и надеяться, что продюсер ее вовсе не заметит. Раньше, надо отметить, не замечать ее у него получалось мастерски…
– Женя, я тебя ни хрена не слышу, ты понимаешь, что у меня презентация!.. – рычал Азимов в телефон. – Ты мне звонишь прямо посреди мероприятия, отрываешь, и еще хочешь, чтобы я тебя в таком шуме расслышал… Я же тебе говорил, что четырнадцатого!.. Четырнадцатого! У нас и так тут все на ушах стоят, все, мне некогда… Некогда, я сказал, позвони завтра, лучше после обеда! Нет, к вечеру!.. Все, все!.. – он в ярости нажал кнопку «отбоя».
Люська сидела на диванчике ни жива ни мертва, надеясь, что ей повезет и Азимов примет ее за деталь интерьера. Юрий Васильевич засунул мобильный в боковой карман пиджака и уставился прямо на нее. Люська оцепенела.
– Здра-а-авствуй, – непонятно протянул Азимов, бесцеремонно ее разглядывая.
– Добрый вечер, – пискнула Люська, пораженная уже тем, что он снизошел до разговора с ней, с убогонькой, да еще и первый поздоровался. Она подавила в себе желание вскочить, вытянуться перед ним по струнке, и осталась сидеть на месте. В конце концов, она ему ничем не обязана… Тут Юрий Азимов удивил ее во второй раз – он сам подошел к ней и присел рядом на диванчик.
– А ты почему не внутри? – спросил он буднично, снова доставая свой телефон и начиная тыкать в кнопки. Его спокойный тон так не вязался с тем разъяренным, которым он всего лишь минуту назад беседовал с неким Женей, что Люська еще больше заробела и на всякий случай подобралась в ожидании удара.
– Меня в списках нет… – неопределенно объяснила она. Азимов, казалось, уже ее не слушал – он набрал чей-то номер и через секунду возбужденно заговорил:
– А почему плакатов привезли мало?.. Мы же договаривались, что снаружи тоже висеть будут, почему только на втором этаже… Лен, я тебя уволю завтра к чертовой матери, если ты не понимаешь конкретных указаний, которые тебе были даны… Да!.. И чтоб немедленно!..
Он закончил разговор и вновь перевел взгляд на Люську. Она поежилась.
– Так что ты говоришь? – рассеянно переспросил он. – В списках нет? Ну ты же своя, зачем тебе списки… Пойдем, – он сделал приглашающий жест рукою и встал.
Люська не поняла, куда он ее зовет, но все же как-то заторможенно поднялась с дивана и двинулась за ним следом, Юрий Васильевич спокойно шел к дверям зала. Охранники почтительно расступились, давая ему дорогу… Азимов небрежным кивком пригласил Люську идти за ним. На лицах охранников явственно читалось сожаление, что они не пропустили Люську раньше – видимо, решили, что она теперь нажалуется на них продюсеру. Миг – и она уже оказалась внутри, в зале!.. В глаза ударил свет софитов, а в уши – звуки музыки: знакомый Димин голос пел что-то со сцены… Люська поняла, что Азимов по какой-то неизвестной для нее причине решил поиграть в добрую фею. Но почему? Зачем?.. И какая ему затем потребуется расплата?..
Словно в ответ на ее мысли, Юрий Васильевич обернулся.
– Ну, ты тут дальше сама разберешься? – прокричал он ей, стараясь пробиться сквозь музыку. – А то у меня дел по горло, страшно некогда…
Люська торопливо и молча закивала, как китайский болванчик. Азимов тут же испарился в толпе. Люська некоторое время оторопело стояла на месте. Все произошло так быстро и неожиданно, что казалось нереальным. Однако же, вот она – внутри, на презентации, Дима уже вовсю выступает!
Дима!.. Она вздрогнула, вдруг впервые определенно осознав, что может увидеть его сию же минуту… Люська решительно стала пробиваться сквозь танцующую и балдеющую толпу к сцене. Можно было, конечно, взять себе коктейль, поскольку напряжение еще ее не отпустило, и от недавнего желания выпить Люська не отказывалась. Попытаться сесть где-нибудь в уголочке, чтобы не затолкали? Но ей хотелось оказаться поближе к сцене – то есть поближе к Диме.
Помимо журналистов (которые все больше толпились у столиков, где можно было угоститься халявными бутербродами и напитками) клуб кишмя кишел знаменитостями – Димины друзья и коллеги не могли пропустить презентацию. Люську они почему-то в этот раз вообще не волновали. То есть, ее не волновало впечатление, которое она может на них произвести. Ей впервые было по-настоящему все равно, хотя обычно она тушевалась в подобном великолепном обществе. Да наплевать, что о ней подумает эта лошадь Аксинья Собакина или задавака Жанна Фризе… В конце концов, она сама знает себе цену. А мнения этих «звезд», прости господи… Да что в ее жизни изменится от того, что они станут думать о ней хорошо или плохо? Это все – наносное, поверхностное, не стоящее ее переживаний или слез… Даже если Юлианна Куравлева сейчас тоже в зале, Люське все равно. Ей просто надо посмотреть на Диму.
По пути к сцене она столкнулась с рослой девушкой, чуть не сбила ее с ног, смутилась, извинилась, подняла глаза и узнала певицу Ирину Дубову. Несколько месяцев назад та записывала с Димой дуэт, а затем в Кубе был даже отснят клип на эту песню. Певица, к величайшему Люськиному удивлению, тоже ее узнала.
– Привет! – выпалила Ирина, обворожительно и широко улыбаясь на все свои сто двадцать голливудских зубов. – Помнишь меня? Мы с тобой в аэропорту виделись, когда из Гаваны с Димой прилетели…
Вот уж благодарю покорно за такую встречу – Люська в тот день вся изнывала от ревности и, само собой, добрых чувств к красотке Дубовой явно не питала. Ей стало стыдно за тот детский сад. Она виновато улыбнулась Ирине:
– Ну конечно, помню…
Ирина, казалось, была абсолютно счастлива от встречи – она тут же защебетала, наклоняясь к Люське, словно они с ней были лучшими подружками:
– Дима про тебя так много рассказывал!.. Ну, как тебе презентация?.. Скажи, он здорово вырос в профессиональном плане за этот год?.. Я в восторге, он талант и большой умница… А его новые песни – просто блеск!.. Я так горжусь, что с ним знакома и даже записала дуэт…
– Да я, собственно… – в замешательстве пробормотала Люська. – Еще ничего особо послушать не успела, я только что пришла…
– Ну ничего, все самое интересное только начинается! – Ирина весело подмигнула ей. – Еще увидимся, думаю… Хорошо тебе повеселиться, а я должна бежать, меня мой парень уже заждался… – она обезоруживающе улыбнулась ей, помахала рукой и упорхнула – только ее и видели. Люська еще некоторое время смотрела в ту сторону, тоже невольно улыбаясь. Нормальная девчонка, если разобраться… И чего она тогда на нее так взъелась?..
В это время ее слух различил слова, доносящиеся со сцены. Это была песня, мелодию которой Люська никогда до этого не слышала, но текст… В нем было что-то до ужаса узнаваемое.
– …Мне печаль твоя знакома до черточки: пусть лицо твое сейчас улыбается…
Она вздрогнула. Не может быть! Это же ЕЕ песня! Вернее, это – стихи, которые Дима посвятил ей, и, стало быть, превратил их затем в целую песню, тоже посвященную ей… Да ей ли? Но ведь писал же он эти строки для нее, только для нее, и ни для кого другого!
Люська с удвоенной энергией принялась пробиваться сквозь толпу – ей необходимо было увидеть его лицо. Голос… Голос был грустным, но, возможно, лирического исполнения, скорби и печали требовала сама песня.
– …Я же слышу, как в беспечности голоса ты скрываешь свою боль, свою искренность,
Наши слезы делят встречи на полосы, понимая расставанья бессмысленность…
У Люськи защемило сердце. Так значит, он все-таки дописал то стихотворение! Так значит, он все-таки о ней думал… и думает… Ну не может быть, чтобы он был равнодушен, при таком-то страдании в голосе! Нет уж, дружочек, меня не обманешь, подумала она, усмехаясь, потому что мне тоже «печаль твоя знакома до черточки»…
Дима допел песню, вежливо переждал овации и заговорил.
– В новый альбом вошло несколько песен, которые сочинил я сам. Признаться честно, мне немного страшно отдавать их на ваш суд. Потому что песни эти… очень личные, я бы даже сказал, интимные. В них я просто выразил все то, чем в настоящий момент живет мое сердце. Пожалуйста, не судите строго. Мне очень нужна ваша поддержка…
Публика ободрительно зашумела – не дрейфь, мол, пой давай!
– Ну, и чтобы не тянуть… Вот еще одна новая песня. Называется она… называется она «Одиночество».
Люське наконец удалось пробраться к сцене – на такое расстояние, когда она уже могла видеть его. Дима, разумеется, вряд ли мог различить ее лицо в толпе. Но сам он был ей хорошо виден. Он как-то позврослел за эти дни… Она отметила это. Повзрослел, возмужал, и в то же время осунулся. Видимо, сказывалось нервное напряжение перед презентацией. А может… может быть, и кое-что другое. Люська замерла перед сценой и впилась в Диму глазами. Боже, как же ей не хватало его все эти дни…
Дима запел свою новую песню. Музыка была пронзительно тоскующей, почти безысходной… и очень красивой. Хотелось плакать…
