Текст книги "Время кораблей (СИ)"
Автор книги: Юлия Леру
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Время кораблей
ГЛАВА 1. САМА ПО СЕБЕ
Корабль с мягким толчком приземлился, и голос командира космического судна оповестил всех об окончании полета.
София прослушала сообщение: температура за бортом, время по земному стандарту, встала с кровати, на которой провела последние несколько минут полета – перед включением гравитации всех пассажиров попросили улечься и пристегнуться – и потянулась на термокурткой. За бортом было около пятнадцати по Цельсию, прохладно для поздней весны на Земле, но для Цирцеи в самый раз. Космодром находился в северной части материка, в пятистах километрах от базы, расположившейся на юге. Там было в разы теплее. И многолюднее.
София вышла из каюты едва ли не последней – ей не хотелось толпы, не хотелось прикосновений, а больше всего не хотелось пристальных взглядов. Корабельный коридор был уже пуст. Стюард с голографической панели громко и радостно пожелал ей счастливого пребывания на Цирцее и махнул рукой в сторону выхода. Как будто мерцающих на каждом шагу стрелок было недостаточно. Впрочем, София не раздражалась. Была для этого слишком воодушевлена.
Цирцея, или, если правильно Цирцея-4, была первой планетой, куда, не считая Земли, оставшейся в сотне световых лет за бортом, ступала ее нога. Распределение в Дальний космос – авантюра для тех, кто считал, что созрел для того, чтобы выкорчевать свое фамильное древо из земного грунта и попробовать прижиться на чуждой почве, ей подходило как нельзя лучше. Нет родителей, нет друзей, нет любимого человека и детей. Вакансия геолога на планете, затерянной в бескрайнем космосе, ее устроила. Курс повышения квалификации был пройден уже в полете, и теперь Софии предстояло влить в цирцеевские геологические сосуды новую, свежую кровь.
И не только в геологические тоже.
С Цирцеи она не должна была улетать до конца жизни. Каждый житель колонии становился сразу после прохождения семинедельного курса адаптации членом одной из населяющих ее семей, и София знала, что будущий муж уже ждет ее где-то там, притаившись в куче анкет на столе начальника какого-нибудь «того самого» отдела. Ну кто там ведает у них личной жизнью? Ведь кто-то же ведает?
Она выбралась к выходу – нос уже издали ощутил запахи чужой природы, странную смесь сладкого и горького, печального и радостного – и легко сбежала по серебристому полимерному трапу на космодромную площадку, где ее – и похоже, только ее, ждал автобус.
– Ну быстрее же, женщина! – визгливо крикнул ей водитель в униформе с ярко-голубыми нашивками на плечах.
Старомодное обращение показалось ей оскорбительным, но она знала, что в таких отдаленных колониях оно все еще в ходу. Как и электрические чайники, работающие от генератора, телевизоры, правда, принимающие передачи от единственной на Цирцее развлекательно-новостной вышки, сборища людей для увеселения – кажется, они назывались «ночка» или как-то так, София этим не интересовалась. Она прочла кучу литературы, но осознавала, что за время полета эта литература уже устарела. Ей все равно придется учиться.
Учиться София любила.
Она встала у самого входа, дверь закрылась, воздушная подушка подняла их над асфальтом, и автобус поехал прочь.
Оглянувшись, она увидела, как к кораблю подъехал погрузчик. Из металлического брюха выдвинулась труба, погрузчик выдвинул в ответ свою трубу, две кишки встретились, и после короткого гудка из корабля посыпались чемоданы и контейнеры. Груз должны были разгрузить позже. Почту сюда в этот раз не прислали.
София оглядывалась вокруг, хоть и знала, что разглядывать здесь особо нечего, но до здания космопорта было еще далеко – корабль приземлился на самой дальней платформе, хоть кроме него других кораблей на космодроме и не было – а любопытство, как известно, сгубило немало кошек.
Солнце, белое, почти серебристое, катилось по небу небольшим шариком. Тени были длиннее, зелень травы – гуще, насыщеннее, воздух пах чем-то чужим и от этого странным. Пассажиры вокруг – тоже по распределению и все – женщины, ни о чем не говорили. У каждой была лишь одна мысль, и, поддавшись всеобщему настроению, ее продумала и сама София: «Ведь это и правда не Земля». Даже лучу света понадобится целых сто лет, чтобы вернуться на планету, откуда они улетели. Все, кого знала София, уже умерли, возможно, даже и дети их тоже умерли, и память о ней уж точно умерла. Никто не помнит уже корабля, который улетел по кольцевому маршруту сто лет назад, и даже самой Земли может уже не быть, если все прогнозы о страшной, но неотвратимой ядерной войне все-таки сбылись, и кто-то из сильных мира того все-таки нажал на красную кнопку.
Автобус развернулся, и корабль исчез из виду. Большая пасть космического терминала раскрылась перед ними, чтобы поглотить, и они въехали внутрь, где на площадке их ждали встречающие.
Сплошь мужчины.
София вытерла вспотевшие ладони о брюки и постаралась не выдать паники, вдруг охватившей все ее двадцатилетнее существо. Рослые, сильные, молодые, мужчины стояли на площадке, к которой подвез их автобус, и их взгляды буквально сканировали лица женщин. Мотор затих, подушка сдулась, двери открылись.
– Женщины, выходите, – сказал водитель. – Планета Цирцея приветствует вас.
София вздохнула и вышла первой. Непривычная, чуть меньше земной, сила тяжести изменила ее походку, сделав почти пружинящей. Она напомнила себе, что хорошо сложена, что у нее минимальный процент мутаций в ДНК-профиле, что волосы ее, каштановые, длинные, красивые, спускаются до самой поясницы густыми волнами, что…
– Это что такое? – спросил один из мужчин так громко, что она замерла.
Да, все верно, он смотрел на нее. Разглядывал в упор глазами цвета земного неба, поджав губы, скрестив на груди руки.
Другие женщины выходили из автобуса и останавливались, вопросительно оглядываясь вокруг и ожидая указаний от встречающей толпы, но мужчины, похоже, были слишком поглощены разглядыванием Софии.
– Вы кто? – спросил самый высокий из них.
– Геолог, – сказала она, вздернув подбородок.
– Почему нас не предупредили о вашей…
– Особенности? – спросила она прямо.
Другие женщины тоже стали оглядываться на нее, словно только теперь замечая, что она не похожа на остальных. Взгляды были недружелюбными. Этого София и избегала весь полет, выходя из каюты только в то время, когда на корабль опускалась искусственная ночь. Первый и последний месяц перелета в криосне находиться запрещалось, организм мог не успеть адаптироваться. Но теперь, в ярком искусственном свете терминала ее лицо было видно очень хорошо. И оно, похоже, никого не устраивало.
– Что с вашим лицом?
– Это не патология, – сказала София. – Я просто некрасива. Это никак не сказывается на моей репродуктивной функции.
Она позволила остальным себя разглядеть, не опуская лица и не отводя взгляда, которым уставилась в лицо того самого мужчины, что заговорил с ней первым. Как они воспримут ее появление в колонии, ее не волновало. Ее карта была безупречна, ее навыки были здесь нужны, а внешность… внешность является последним, на что опирается природа, раздавая ум и здоровье.
Биологическая мать Софии была хороша собой: правильные черты лица, узкий нос, большие глаза. Отца София не знала, но именно его, скорее всего и видела, глядя каждый день в зеркало. Нос с горбинкой, тонкие губы, которые она часто поджимала, отчего делалась еще некрасивее, глаза с такими светлыми и редкими ресницами, что их было почти не видно. В древние времена женщина с недостатками внешности могла прибегнуть к помощи краски для лица и ресниц, но это все ушло в прошлое, и теперь ценилась естественность и настоящая красота. Иногда София об этом жалела, но тут же ругала себя и пыталась перестать думать о том, что не в силах изменить. За той же краской для лица и глаз все равно спрятаться невозможно. Нет уж, пусть каждый с самого начала знает, с чем имеет дело.
– Это все пассажиры? – спросил кто-то низким и глубоким голосом, и сквозь толпу разглядывающих Софию мужчин протолкнулся человек в форме, смуглый, темноволосый, с цепким неприветливым взглядом, которым скользнул по Софии без малейшего удивления или интереса. – Идемте. Почему заминка? У нас до заката времени в обрез.
Мужчины словно очнулись. Кто-то кликнул артифиша – по-здешнему, робота, который тут же подкатил на гусеницах, чтобы забрать ручную кладь, кто-то первым заговорил с женщинами, приветствуя на планете – София увидела, как одна за другой на красивых женских лицах расцветают улыбки, – кто-то напомнил еще раз о том, что до Базы отсюда пятьсот километров, а значит, лучше отправиться до заката.
– Опасные хищники? – спросил кто-то.
– Здешние хищники не нападают на людей, – сказал один из мужчин. – Мы их тоже стараемся не трогать. Кладите сумки и идемте к машине. Путь неблизкий.
София крепче сжала сумку. С ней она расставаться не собиралась, так что роботу ничего не отдала, и просто направилась вслед за остальными по полимерной платформе к выходу, который вел от космодрома наружу. Только раз оглянулась на задвигающиеся двери терминала – корабля отсюда видно не было – и все. Тонкая ниточка, связывающая ее с материнской планетой, натянулась, затрещала и оборвалась, оставив в груди лишь легкую тупую боль при мысли о том, что теперь она действительно сама по себе.
ГЛАВА 2. ПРЕПЯТСТВИЕ
Большой бронированный робовозчик стоял у бетонированной площадки, фырча двигателем, дверь была открыта и внутри София увидела удобные сиденья и какие-то голопанели с мерцающим на них зеленым листком. В зеленой же одежде им навстречу выглянула пожилая женщина – медицинский работник, и они каждая протянули ей свои карты и остановились, дожидаясь, пока их пропустят.
Процедура казалась Софии не совсем логичной: если сейчас выяснится, что кто-то не соответствует требованиям по здоровью, его отправят домой без шанса на адаптацию? Корабль улетал через семь здешних недель, увозя с собой образцы минералов, растений и животных для главной планеты Сектора, так что даже отвергнутой кандидатке пришлось бы провести здесь это время. Но экипаж тоже уезжал на Базу, только чуть позже, после каких-то своих, технических процедур.
Она снова обернулась и посмотрела на огромное здание космопорта позади. Само здание тоже казалось нелогичным – большое и рассчитанное на сотни человек, оно явно никогда не заполнялось до конца. София знала, что на Цирцею-4 летают так редко, что каждый вылет заносят в историю. Зачем такие траты?
Вдали негромко что-то хлопнуло, и она отвлеклась.
Над зелеными холмами, в закатной стороне, поднимался столб белого дыма. Мужчины, похоже, знали, что это, и не обратили внимания, но женщины встревожились и стали переглядываться, спрашивая друг у друга, что это может дымить. София тоже спросила, вот только не приглушенным голосом и словно стесняясь, а открыто, потому что понимала, что только так и может получить правильный ответ:
– Что это за дым?
Она запоздало заметила, что мужчины вооружены: все до единого двенадцать человек, встречавших тридцать пассажиров этого долгого рейса, и тут же безжалостно отругала себя за невнимательность. Но на Земле уже давно не использовали термокольты, стреляющие плазмой, и потому на черные изогнутые цилиндры на бедрах она поначалу даже не обратила внимания, приняв за деталь туалета. Наряды-то у мужчин тоже были не такими, к каким она привыкла на Земле: серебристые, синие, темно-красные комбинезоны с широкими светоотражающими полосками голубого цвета на рукавах и штанинах, прямоугольные нашивки белого цвета на левой стороне груди. Новоприбывшее население Цирцеи было облачено в форменные темно-зеленые брюки и черные термокуртки с логотипом программы «Стандарт» и оружия не носило.
За первым столбом дыма ввысь почти из того же места поднялся другой.
– Это геотермальные пары, – сказал спокойно один из мужчин. – Опасности нет.
София покосилась на кольты, но предпочла промолчать.
Других же, похоже, это удовлетворило.
Она сама не знала, почему вдруг подобралась и стала оглядываться вокруг снова. «Опасности нет», – сказал мужчина, но они все были вооружены, и автобус, в который им, наконец, разрешили заходить, был не какой-нибудь, а бронированный, и только теперь она обратила внимание на то, что космодром обнесен не просто забором, а забором с электрификацией... Ей даже на секунду показалось, что если прислушаться, то можно будет услышать резкие щелчки разрядов.
Она заметила, что снова осталась одна на площадке, и поспешила забраться в автобус. Свободные места были спереди, и София выбрала то, которое показалось ей удобным для обзора, попросив одну из женщин уступить. Та согласилась, не выказав ни признака недовольства, и София уселась у окна, снова прилипнув взглядом к бескрайнему пространству вокруг космодрома. Робовозчик развернулся, закрывая двери, мягкий толчок подбросил их вверх, когда включилась подушка, и машина на полной скорости понеслась по дороге, вздымая за собой пыль.
Пыльная дорога уже через полчаса езды стала казаться до снотворного однообразной, серой, пустой, и София отвернулась от окна, подавляя зевок. Блондинка, сидящая напротив, тут же отвела глаза, как будто увидела что-то странное, и у Софии возникло почти непреодолимое желание спросить, не выросли ли у нее на голове ветвистые рога или что-то в этом роде.
Сдержалась.
Еще на Земле – «дома», – тут же прошептало сознание – она поняла, что агрессия и вызов – не лучший способ справиться с неприятием. Некрасивым суждено быть одинокими – так было написано в куче книг, которые маленькая София штудировала, пытаясь отыскать хоть одну, где дурнушке по-настоящему везло.
Но везде все было одинаково. Все некрасивые девочки однаждыпреображалисьи вот тогда-то судьба и поворачивалась к ним лицом.
София перестала ждать преображения не так давно, чтобы забыть, как ждала, но уже слишком давно, чтобы помнить, от чего отказалась.
– Хотите воды? – спросила она у блондинки, и та кивнула.
Она потянулась к шкафчику и достала емкость с водой для себя и для соседки. Пыль не проникала сквозь герметичные стенки робовозчика, но в горле пересохло: видимо, сказывался немного иной состав воздуха. София открыла полимерную бутылку и отпила из горлышка.
– Спасибо. Кстати, я – Аманда, биолог.
София назвалась. Их обмен любезностями словно дал толчок другим, и доселе почти тихий салон наполнился именами. София не пыталась запоминать, осознавая, что с большей частью женщин ей больше поговорить и не придется. И с мужчинами, скорее всего, тоже.
Она уже понимала, что встречали их вовсе не желающие поскорее увидеть новоприбывших красавиц холостяки – скорее всего, это была охрана, вооруженное сопровождение, которое прислали за ними сугубо в целях обеспечения безопасности. Тот смуглый и коренастый с глубоким и низким голосом, что поторопил их, уж точно не казался жаждущим обрести вторую половину. Она машинально оглянулась и, наткнувшись на взгляды, сразу же развернулась обратно.
Спустя некоторое время стало темнеть, и в салоне зажегся свет. Плотные ставни закрыли окна, очевидно, чтобы свет не проникал наружу, и внутри стало как будто теснее и немного теплее. София уже откровенно клевала носом и думала о том, сколько же еще добираться до базы, когда вдруг с коротким рывком робовозчик встал.
Мужчины снова схватились за свои термокольты, и на этот раз большинство женщин все же оценило этот жест.
– Помеха спереди, – слегка искаженным механическим голосом оповестил робовозчик.
Смуглый и коренастый прошел мимо сиденья Софии к переднему концу салона, где находился экран связи с кабиной робота-водителя.
– Объехать, – сказал он, останавливаясь у экрана и поднимая лицо.
– Невозможно… – Робот идентифицировал говорящего. – Коммандер Зельда. Необходима оценка ситуации.
– Покажи изображение. Класс помехи. Информацию на экран.
София прищурилась, пытаясь разглядеть на небольшом экране картинку, которую давал робот. Два ярких прожектора – фары робота – били прямо в темный предмет, застывший посреди дороги перед ними. Предмет казался большим, серым и неживым.
– Это что еще такое? – Рядом с Софией остановился высокий мужчина с курчавой бородой. – Мы же ехали сюда, здесь ничего не было.
– Помеха классифицирована как неживая, – доложился робот и замолчал.
– Это все, на что он способен? – спросил мужчина у того, кого робот назвал коммандер Зельда, и София увидела, как смуглый обернулся и кивнул, чуть заметно поджав губы.
– Нам придется выйти и осмотреть. Жорес, свяжись с базой, скажи им, что у нас задержка.
– Мы слишком низко, коммандер, холмы глушат сигнал. – Смуглый все смотрел на ответившего, и тот, видимо, смутился. – Но я попробую.
– Женщины остаются на месте. Жорес и Муррей, присмотрите, – отдал команду Зельда, и София едва не сказала, что она-де геолог и могла бы помочь, но вовремя прикусила язык.
Чем помочь-то? Определить породу и возраст согласно цирцеевской шкале геологических эпох? Поумничать насчет структуры и происхождения?
Но хотя бы экран отключать не стали. Коммандер Зельда и остальные десять мужчин выбрались из робовозчика, приказав ему запереть за ними дверь. София ощутила легкий запах – густой, непривычный запах чужой ночной планеты, а потом дверь снова закрылась, и теперь она услышала еще и легкий шум системы кондиционирования над головой.
Выгоняла пыль? Убивала микробов? У Софии в карте было указано, что она привилась от всех местных инфекций, начиная от коклюша и заканчивая серебристым энцефалитом.
Она уставилась в экран, на котором уже появились людские силуэты, и мгновенно забыла о кондиционерах и прививках. Коммандер Зельда подошел к помехе первым, натягивая на руки перчатки. Было видно, как остальные взволнованно жестикулируют, указывая вправо и влево от дороги, и София догадалась, что предмет этот продолговатый и, судя по всему, длинный.
Как стена высотой в человеческий рост, появившаяся здесь неизвестно откуда.
– База, – заговорил позади них Жорес, и добрая половина женщин, включая Софию, подпрыгнула, только сейчас осознав, что все это время внутри царила тишина. – База, вызывает «прыгун».
Радио молчало. На экране мужчины совещались, но пока к помехе не прикасались. Вот кто-то достал портативный счетчик Фрикса – тот же, что Гейгера, только усовершенствованная модель, оснащенная спектрометром, термометром и еще кучей метров. Счетчик поднесли к предмету, после чего разразилась еще более оживленная дискуссия.
– База, – повторил Жорес. – Вызывает «прыгун», ответьте.
Темнота на экране словно становилась с каждой минутой все гуще. Белое солнце скрылось за горизонтом уже давно, но сумерки здесь наползали на землю медленно, сгущались неторопливо, окутывали каждый предмет основательно.
– Ничего не выйдет, – сказал второй из оставшихся мужчин. – Мы в яме. Нам надо подняться выше.
– Возвращаются, – почти тут же сказала Аманда, и все уставились на экран, с которого медленно, один за другим уходили люди.
Дверь открылась, и мужчины шагнули внутрь, и Софии на мгновение показалось, что движения их были несколько торопливы. Словно им не хотелось оставаться с этой темнотой один на один слишком долго.
– Как успехи? – спросил коммандер Зельда, снова проходя мимо места, где сидела София, к экрану, и, не дожидаясь ответа, заговорил:
– Засечь координаты. Как появится сеть, сразу же передать на базу.
– Хорошо, коммандер Зельда, – отозвался робот.
– Объезжать по правой стороне. Двигаться вдоль стены до конца, постоянно держать помеху на экране и в луче света.
– Хорошо, коммандер Зельда.
– Пассажирам – пристегнуться. Мы съезжаем с дороги, будет трясти.
Он не оборачивался, чтобы проверить, выполняется ли приказ. София понимала: он просто знает, что его приказ выполняется. Всегда.
Он был такой странно сильный и большой и темный в сравнении с остальными, что София не могла не задаться вопросом, а совсем ли он здешний? Другие были как-то светлее и прямее, но этого словно чем-то согнуло, покорежило, едва не сломав, но изменив навсегда.
Она переключила внимание на экран, на котором было видно, как отклоняются влево лучи прожектора: робовозчик неуклюже разворачивался к помехе боком.
– Скорость: оптимальная для движения в ночное время.
– Принято, коммандер Зельда.
– Вы уступите мне место?
София вздернула голову; Зельда смотрел прямо на нее своими глубоко посаженными темно-серыми глазами, и вопросительная интонация в его голосе была почти неразличима.
Но хотя бы попытался быть вежливым. Своим-то вообще отдавал приказы, не глядя.
– Ладно. Уступлю, – сказала она так, словно ее согласие действительно требовалось, и, поднявшись, отправилась назад.
Ей пришлось усесться так далеко от экрана, что она едва что-то могла на нем различить. Мужчины вокруг молчали и тоже смотрели вперед, на помеху, которая все тянулась и тянулась и не позволяла им проехать дальше, к Базе, которая ждала. София видела, как скользит по ровной поверхности луч, чувствовала, как чуть заметно колышется пол, когда робот пытается стабилизировать подушку на неровностях бездорожья, слышала, как Жорес снова вызывает базу…
– База, вызывает «прыгуна», что у вас стряслось? Вы опаздываете уже на час.
– Коммандер! – крикнул Жорес, но Зельда уже нажимал какую-то кнопку на панели впереди, переключая изображение.
Красивая светловолосая девушка на экране была серьезна и строга, и, похоже, подумала София, они там не на шутку переполошились, когда робовозчик не прибыл вовремя. Она услышала «Наконец-то, объявилась пропажа!», произнесенное сразу несколькими голосами, и голоса эти были полны облегчения.
– Мы наткнулись на препятствие, движемся в объезд, – сказал Зельда, не утруждая себя приветствиями.
– Что за препятствие? – тут же спросила блондинка.
– А вы гляньте на экран, База. Координаты я вам тоже пересылаю.
Блондинка некоторое время наблюдала за изображением, которое передавал ей робовозчик, потом кивнула, тряхнув пышными волосами.
– Координаты приняли. Группу георазведки могу отправить хоть сейчас.
– Не поднимайте их ночью, это ни к чему, – отказался Зельда. – Трансляция будет идти в режиме реального времени, просто наблюдайте за нами.
– Вас поняла, «прыгун». Трансляцию принимаем и ждем вас. Конец связи, – ответила блондинка, и на экране снова возникло изображение освещаемого лучами прожектора продолговатого предмета.
– Сколько эта штука длиной? – спросил Жорес.
– Уже почти три километра.
– Коммандер, вам не кажется…
– Кажется, – оборвал тот. – Свет приглушить.
Стало темнее.
– Женщины могут отдохнуть, сиденья откидываются. Мы разбудим вас, когда доберемся.
София почти ожидала услышать щелчки откидывающихся сидений и шелест одеял, но за словами коммандера последовала только тишина.
Все смотрели на экран.
Стена все тянулась.
***
...Они ехали почти до конца короткой шестичасовой ночи. Помеха тянулась у левого бока робовозчика, однообразная и неподвижная, и София, сначала буквально приклеившаяся взглядом к экрану, сама не заметила, как положила голову на твердое плечо одного из мужчин и уснула. Проснулась она от остановки и радостных возгласов.
– Наконец-то!
– Передайте на базу!
– Ну все, теперь доберемся быстро!
София протерла глаза и посмотрела на экран, где в розоватых лучах восходящего солнца было видно, как коммандер Зельда и еще несколько мужчин фотографируют и исследуют прибором Фрикса конец – или начало? – загадочного препятствия.
Женщины, просыпаясь, лезли в свои дорожные нарукавные сумки за расческами и освежающими спреями, и в салоне вскоре запахло смесью ароматов, от которых у Софии защипало в носу.
Дверь была приоткрыта, и она без разрешения, чувствуя дикое желание отдышаться, вывалилась наружу.
Зеленая и неожиданно скользкая трава высотой по пояс приняла ее в свои мягкие объятья, и София не удержалась на ногах и упала. Ощущение было – словно она опустилась на гидроматрас. Плотность зеленого покрова просто поражала. Подчиняясь чистому любопытству, София перевернулась на спину, раскинула руки и на несколько секунд просто замерла, чувствуя пальцами приятную щекотку задевающих их стебельков. А уж как приятно здесь пахло… и это было даже близко несравнимо с теми аналоговыми запахами, которые наполняли салон. Она закрыла глаза и улыбнулась, отчетливо осознавая, что выглядит сейчас, как довольный ребенок, но понимая, что почему-то ей абсолютно все равно.
– Заканчивайте фотографировать и возвращаемся, – донесся словно издалека голос Зельды.
Какая-то тень набежала ей на лицо. София заставила себя открыть глаза и поняла, что ничего не видит за зеленым одеялом, накрывшим ее сверху, когда трава все-таки подалась под ее весом и утопила в себе. Покров был таким плотным, что почти не пропускал солнце, и на мгновение София запаниковала, когда почувствовала, что становится тяжело дышать.
Она уперлась руками и ногами в землю, но они заскользили в траве и разъехались. Попыталась ухватиться за стебли, но они вырывались из рук, как живые. Закричать? Ну и глупо, должно быть, будет, да и вдохнуть уже не получается для крика, и в глазах уже темнеет, и…
Ей в лицо ткнулась чья-то рука, и без лишних раздумий София ухватилась за нее. Рывок – и ее подняли на ноги так бесцеремонно, что в другое время она бы даже возмутилась. В другое, если бы неожиданно не оказалась напугана до полусмерти этой гладкой красивой зеленой травой, едва не задушившей ее в своих мягких объятьях.
Темные глаза коммандера Зельды оглядели ее некрасивое лицо.
– Вы спятили? А если бы я вас не увидел?
– Я же не знала, что так выйдет, – сказала София, пожимая плечами так безразлично, как только могла, хотя сердце еще колотилось. – Так что это за штука? Я хочу посмотреть.
Не дожидаясь ответа, она высвободила руку из теплых пальцев и пошла к остальным мужчинам.
Они настороженно наблюдали за ее приближением, но возражений от коммандера не последовало, а значит, было можно. София подошла к стене и остановилась в паре шагов от нее. Выше двух метров, холодная, серая и слегка блестящая, явно металлическая.
Пальцы зачесались от желания потрогать, но она не решилась бы прикоснуться к стене даже в перчатках – знала, что некоторые микроскопические существа обладают способностью проникать через неживое, чтобы добраться до живого. Их называлибиофилы. Одна из биофильных пандемий уничтожила жизнь на планете Персефона-9 несколько лет назад. София не стала поправлять себя и говорить «сто и еще несколько лет назад». Эти сто лет уже не имели значения.
Она подошла еще ближе, и кто-то из мужчин предусмотрительно положил руку ей на плечо, да такую тяжелую, что та словно придавила ее к земле. София не стала противиться, но взглядом этого предусмотрительного одарила.
Белобрысый, с высокими скулами и черными раскосыми глазами. Явно часто улыбается – в уголках глаз и рта так и таятся смешинки.
– Я – геолог, – сказала она, красноречиво переведя взгляд на свое плечо, сжатое широкой ладонью. – София Владимир.
– Афанасий Георгина, – представился мужчина, но руки не убрал.
– Я не собираюсь ее трогать.
– Это на случай, если «она» тронет вас.
И Софии не оставалось ничего другого, как терпеть.
Стена казалась монолитной. Ни кирпичика, ни блока, ни элемента – словно ее прямо вот такой, многокилометровой длины, отлили в огромной плавильной печи и уложили сюда невидимые гиганты. София пригляделась, потом огляделась. Ни следа техники, кроме разве что широкой полосы смятой, но уже расправляющейся травы, оставшейся за робовозчиком, да узкой полоски голой земли красно-коричневого цвета – в почвах этого региона было много железа, – тянущейся вдоль стены.
– Вчера ее не было? – спросила она, не оборачиваясь.
– Ее не было, – подтвердил Афанасий.
– А вы взяли образцы? – спросила она, все так же глядя на стену.
– Какая вы быстрая, – сказал Афанасий не без иронии. – Вот приедет сюда ваша группа, они и возьмут. Мы ж не геологи.
София закусила губу, жалея, что все ее оборудование осталось в контейнерах, и привезут его только…
Ой.
– А как же доберутся остальные?
– С базы выехала группа с резаками. Попробуют прорубить.
София не удержалась и вытянула вперед руку, чувствуя, как предупреждающе сжались пальцы того, кто удерживал в стальной хватке ее плечо. Но не стала прикасаться к стене, хоть и велико было искушение, а просто выставила ладонь и закрыла глаза, чтобы почувствовать…
– Она холодная.
– Намного холоднее, чем следовало бы, – сказал позади них коммандер Зельда. – А теперь, если ваше любопытство удовлетворено, забирайтесь в робовозчик. Мы трогаемся через две минуты.
София убрала руку и послушалась, удивившись даже сама своей безоговорочной покорности. Похоже, она уже была готова подчиняться этому Зельде, а ведь не пробыла на этой планете даже суток.
