Текст книги "Социальные сети"

Автор книги: Юлия Кова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

            «Сергеич, может, не надо?», – пришёл к нему жалобный вопрос.

            «Надо, Петров. Тяжело в учении – легко в бою. Так что надо», – ответил Исаев.

            В полвторого ночи Андрей потёр красные, воспалившиеся от бессонницы глаза и закрыл ноутбук. Одним движением хорошо тренированного тела он спрыгнул с кровати, сунул под подушку свой криптофон, переложил лэптоп на стол и стащил с себя свитер. Под кашемиром обнаружился лишенный и грамма лишнего жира ладно вылепленный торс с развитыми дельтовидными и трехглавыми мышцами. Морщась, разминая пальцами левой руки правое плечо, Андрей подошёл к зеркалу и кинул раздражённый взгляд на правую сторону ключицы, которая неимоверно его раздражала. Там, нещадно уродуя его плоть, красовались два красных косых, зазубренных рубца, сходящихся в поперечине. Шрам Исаева напоминал английскую букву «икс» и выглядел как косой крест. Но у Андрея этот рубец прочно ассоциировался только с Симбадом. Помянув недобрым словом заклятого врага, Андрей отправился в душ, откуда и вышел ровно четверть часа. С удовольствием растянувшись на свежих хрустящих простынях и закинул руки за голову, Исаев мысленно перебрал все события этого странного дня.

            Начав с мысли о встрече на Маршам Стрит, Андрей медленно переместился к рапорту, который он написал для Интерпола, а оттуда уже к делу № 107. Но о женщине с «волчьими» глазами Исаев больше не вспоминал. И дело было не в обиде.

            Всю свою сознательную жизнь Андрей Исаев редко, когда играл по правилам и не видел смысла говорить своим желаниям «нет», если личное не ставило под угрозу всё дело. Но Исаев никогда не рисковал своей репутацией просто так, и уж тем более не собирался ставить своё будущее под удар из-за какой-то там женщины. Для розыска пропавших, как и для оперативно-розыскной деятельности, которой посвятил себя Андрей, нужны не столько опыт, умение бегать и стрелять, сколько самообладание, самоконтроль и предельная собранность. Холодный рассудок и воля облегчают поиск истины. А женщина и эмоции ставят дело под удар. К тому же Исаев очень давно понял, что даже самой лучшей, самой прекрасной женщине можно найти замену.

            Вот только рыжеволосая спутница Ирины Файом по-прежнему вызывала у Андрея искреннюю симпатию. Оценивая свои ощущения, он с удивлением обнаружил, что его отношение к рыжеволосой было и осталось не более, чем простым расположением к человеку, который с первого взгляда понял и принял его.

            «Воистину, родственные чувства», – с иронией подумал Андрей и уснул.

            Он очень бы удивился, если бы узнал, что рыжеволосая женщина тоже о нём думает. Эту рыжеволосую женщину звали Стелла Фокси Мессье Кейд. Её подруга звала ее Эль. У Эль тоже была тайна, и ради неё Эль пять часов назад покинула Лондон и улетела в Москву, чтобы встретиться там со своим братом.

            Сводного брата рыжеволосой Эль звали Даниэль.

            Впрочем, Эль всегда называла его только Дани.

@

Конец 60-х – начало 70-х, за сорок лет до описываемых событий.

Рамлех, Александрия.

Египет.

            Дани  ̶  или Дани ад-Дин аль Амир Эль-Каед, родился в Рамлехе, в Александрии, в день sab’a месяца nofambar^[16],  ровно через год после смерти второго президента Египта, Насера.

            В противовес бывшим лидерам Египта юрист и военный Насер считал, что его стране выгодно дружить не только с США, но и с СССР. Гамаль Абдель Насер, лидер панарабского движения, истинный любимец своего народа, говорил так: «Русских можно любить или не любить, но считаться с ними надо обязательно». Не то, чтобы исламисту суннитского толка Насеру очень нравились русские. Но у президента Насера была цель: вывести арабские страны на передовые позиции. Для этого Насеру была необходима помощь крупных держав.

            Создав в 1954 году при помощи ЦРУ «Al’Mukhabarat al’Amma» – «Аль-Мухабарат», главную гражданскую спецслужбу Египта, немногим позже полковник и Герой Советского Союза, Гамаль Абдель Насер воспользовался щедрыми субсидиями Кремля для перевооружения своей армии. Обучение арабских военных проводили опытные советники и высококвалифицированные инструкторы, присланные Москвой. В то же самое время часть египетских военнослужащих прошла обучение в российской Военной академии имени Фрунзе. Сотрудников и будущих руководителей «Аль-Мухабарат» также вербовали военные. Период правления Насера стал периодом наилучших отношений между Египтом и СССР.

            В 1967 году Израиль захватил у Египта Синайский полуостров, и Насер объявил военную кампанию против захватчиков. Свое наступление Насер выстроил как войну на истощение, и повёл её при помощи диверсантов, артиллерии и авиации. Именно так Насер хотел вынудить «Цахал» – вооруженные силы Израиля и главный орган безопасности этого государства,  постоянно держать под ружьём большое количество резервистов. Насер был хорошим политиком и точно знал, что такой характер войны тяжело скажется на израильской экономике. Насер был полковником египетской армии и понимал, что общественное мнение Израиля будет очень чувствительно к фронтовым потерям «Цахала».

            Расчёт президента Насера был безупречен и прост: израильская армия была сильна в быстрой и маневренной войне, а Насер и его детище «Аль-Мухабарат» навязали Израилю совершенно другой тип военных действий. К тому же в рукаве у Насера был припрятан козырной туз: неизменная поддержка Кремля. Отправив в Египет двадцать тысяч советских солдат и полторы тысячи военных советников, большая часть которых погибла безымянными в той войне, Кремль начал поставлять в Египет военную технику, авиацию и ПВО, постоянно возмещая Насеру его потери.

            Гамаль Абдель Насер, настоящей любовью которого всегда была только политика, скончался в Каире 28 сентября 1970 года, ровно через два месяца после прекращения войны, в которой так и не было победителей  – кроме самого Насера, навсегда заслужившего уважение и любовь своей страны.

            В 1970 году третьим по счету президентом Египта был выбран единственный на тот момент вице-президент, Анвар Садат. В юности черноглазый, похожий на турка, Садат, так же, как и Насер, был противником британской экспансии в Египте. Даже в Гитлере Садат видел не наци, а освободителя своей страны от захватнической власти Англии. Во время Второй мировой войны, преследуя свои цели, Садат активно взаимодействовал с фашистским режимом Италии. Говорили, что Садат не гнушался сотрудничать даже с «Абвером» – высшим органом немецкой разведки и контрразведки Германии, просуществовавшим с 1919 по 1944 года.

            С Насером Анвар Садат познакомился в сорок девятом, когда вступил в тайную организацию младших воинских чинов египетской армии. Организация называлась «Свободные офицеры» и была создана тридцатилетним Насером в сорок восьмом году.  Именно «Свободные офицеры» 23 июля 1952 года обвинили злополучных наследников фараонов в поражении Египта в очередной арабо-израильской войне и фактически привели к власти самого Насера.

            Став его правопреемником, Садат немедленно отказался от панарабских амбиций своего учителя. Более того, Садат вообще стал противником его курса. Руководство ПГУ КГБ СССР – службы внешней разведки Кремля, неоднократно информировало Москву, что между СССР и Египтом назревает конфликт. Но, считавшие себя непогрешимыми, руководители СССР продолжали относиться к Садату как к верному другу.  Надо сказать, что кремлевские небожители тогда вообще не очень жаловали службу своей внешней разведки, особенно если разведданные, за которые резиденты могли поплатиться не столько свободой, сколько своей жизнью, расходились с личным мнением тех, кто сидел в Кремле безвылазно. (Ещё бы: лучше всего познавать мир на своём стуле).

            Тем не менее, памятуя о братских чувствах Москвы, Садат воспользовался добровольной помощью Кремля и объявил Израилю Войну Cудного дня, чтобы отвоевать Синайский полуостров. Война, начавшаяся 6 октября 1973 года, продолжалась ровно восемнадцать дней и закончилась поражением египетской армии. Это была та самая молниеносная война, которую так хорошо умел вести «Цахал», о чем советская и египетская разведки неоднократно предупреждали Садата. Вообще-то, Война Судного дня закончилась бы для Садата и хуже, если бы не «Аль-Мухабарат», регулярно дезинформирующий «Цахал»,  и не «империя зла» – СССР,  предупредивший Израиль «о самых тяжёлых последствиях» в случае его «агрессивных действий против Египта».

            Для урегулирования этого, на тот момент, уже четвёртого арабо-израильского конфликта, Кремль обратился не только к Израилю, но и к США, после чего «Цахал» прекратил свое сокрушительное наступление вглубь Египта. Но Садат посчитал, что СССР оказал его стране недостаточную военную помощь, и начал постепенное сближение с Вашингтоном – извечным противником Кремля. Более того, президент Садат наладил личную переписку с Никсоном. Переписка двух президентов привела к планомерному сближению НАТО и Каира.

            НАТО – организация, основанная США 4 апреля 1949 года, ставила своей целью «защиту Европы от советского влияния^[17]». Американский Конгресс и президент Никсон пообещали Садату предоставить помощь в его войне с Израилем, если только Садат выполнит два обещания: откажется от какой-либо помощи Кремля и выгонит из Египта всех советских военных советников.

            Именно так Садат и поступил.

            Чуть позже, в 1979 году по инициативе США президент Садат подпишет с Израилем мирные Кэмп-Дэвидские соглашения. После чего Каир окончательно заморозит свои отношения с Москвой, а Египет будет включен в список стран, получающих ограниченную военную помощь от Конгресса. Но всё это было впереди. А пока Египет готовился перейти к политике «инфитаха» и перенять манящие новизной и переменами демократические свободы Запада...

            Маленького Дани Эль-Каеда всё это не интересовало.

            Уже в три года он стал единственным наследником богатой влиятельной египетской семьи, владевшей астрономическими счетами в «Barings Bank» – самом старом торговом британском банке. Семье Эль-Каед также принадлежали золотые прииски на востоке Египта. Говорили, что добыча в этих копях началась еще четыре тысячи лет назад. Конечно, за это время запасы золота в приисках Эль-Каед пошли на убыль, но деньги, пусть и тоненьким ручейком, по-прежнему исправно поступали на счета семьи Дани. Распоряжался активами единственный брат матери Дани, Рамадан. По достижении его племянником совершеннолетия Рамадан Эль-Каед готовился передать Дани все активы семьи, а вместе с ними и тайну.

            А пока мальчик рос.

            Детство Дани было бы абсолютно безоблачным, если бы его свободолюбивую натуру не ограничивали приличия семьи и традиции ислама. Честолюбивый, властный и дерзкий, Дани Эль-Каед возглавлял бесшабашную ораву египетских мальчишек, бесспорно признающих его лидерство, и любил проводить время со своими приятелями на белой пристани у золотистого «Кайт-Бей». Там, у древнего форта, Дани бесстрашно нырял в бирюзовое Средиземное море, валялся на изумрудной траве в королевском парке «Монтаза» и часами смотрел в лазурное, как эмаль, небо. Одним словом, Дани Эль-Каед делал всё, что хотел: родные любили его и баловали безмерно.

             С юных лет Дани привык к мысли о том, что весь мир принадлежит ему. В подтверждении этому мальчик гордо носил на правом запястье, на внутренней части руки, белую татуировку. Для всех непосвященных это было изображение древнего египетского анкха – символа мудрости и бессмертия, известного так же, как «крест с петлей» или же crux ansata. Но в круге был расположен и другой крест – равноугольный, чёткий. В день тринадцатилетия Дани должен был узнать, какую силу и власть скрывал этот знак.

            Мальчик, у которого было абсолютно всё, обладал редкой внешностью.

            От матери подросток унаследовал красивый разрез глаз, нежно-смуглую кожу и изящное телосложение. От отца ему достался высокий рост, узкое лицо и густые тёмные, мягкие волосы. Небольшой диссонанс во внешность Дани вносили его внимательные и очень цепкие глаза, янтарные, с красновато-медным отливом. Их жёсткий и непримиримый взор говорил о независимости, тёмных желаниях и о твёрдой воле. Но этот взгляд был для Дани не проклятием, а подарком судьбы. Благодаря ему Дани мог добраться до любого сердца. Во всем остальном Дани Эль-Каед не отличался от обычных исламских подростков и вел размеренную жизнь, аккуратно посещая мечеть, и, чуть менее аккуратно, школу. Когда Дани исполнилось семь лет, его мать Мив-Шер настояла на том, чтобы мальчик поступил в престижную американскую школу «Шутц», открытую в Александрии еще в 1924 году. Здесь Дани изучал английский язык и другие дисциплины.

            Но отец Дани, тридцатилетний Амир, делал для своего сына много больше – по крайней мере, как считал сам мальчик. Амир рассказывал Дани обо всем, что тот только хотел знать: о звёздах, о прошлом их древнего рода и о том блестящем будущем, которое было уготовано самому Дани. Рассказы были пленительны, как сказка, в которой есть и смертельная опасность, и вечная любовь.

            Впрочем, смерти мальчик никогда не боялся. С юных лет он знал, что в сердцах мужчин и женщин рода Эль-Каед нет ужаса перед смертью, потому что, когда жизнь достойного человека подходит к концу, наступает истинное время Бога. Так говорил отец Дани, Амир, и мальчик безоговорочно верил ему.

            Разговоры с отцом были самым ярким впечатлением юного Дани.

            -Александрия – это Мекка страждущих душ, habibi, дорогой, – говорил Амир, сажая на свои колени своего маленького сына. – Наш щедрый город вобрал в себя людей почти всех национальностей и вероисповеданий. Здесь живут ливанцы, сирийцы и копты. Ты видишь их каждый раз, когда идёшь по улице. Эти люди знают, как бороться, но не знают, как победить нас, истинных защитников веры. Здесь также живут итальянцы, англичане и французы. Людей этих национальностей можно видеть и слышать даже издалека: они громогласны, тщеславны и высокомерны.  Среди этих людей так легко скрыться, если у тебя есть, что им предложить. Есть здесь и русские. Их немного, но все же они тут есть. Ты знаешь, какие они, Дани?

            -Да, abu, па, – уверенно отвечал мальчик, откидывая с лица непослушную прядь волос, – у русских упрямые светлые глаза и очень белая кожа. Они редко улыбаются, но при разговоре любят пристально смотреть в глаза. И у них очень странные женщины, которые не похожи на наших женщин.  Они ведут себя не так, как моя мама.

            -Это точно, – весело улыбался мальчику его молодой и красивый отец. – Но в мире много разнообразия и очень много женщин... На мой взгляд, даже чересчур много, – пошутил Амир. – Впрочем, однажды ты тоже это поймёшь. А что ты знаешь о нашей семье?

            -Всё, что ты мне рассказывал, па. Но мне нравится эта история, поэтому расскажи мне её ещё раз.

            -Ну что ж, – с охотой согласился Амир. – Мы – потомки тех древних, чья история уходит корнями в глубину веков, в мир, где четыре тысячи лет назад жили фараоны. Они были первыми владыками мира и человеческих судеб. С тех пор мы не ровня тем, кто ходит по нашей земле и не знает своей истории.

            Ты, Дани, должен знать и помнить, что родоначальником рода Эль-Каед был один из самых богатых первых царей Египта. Он носил титул Царя Скорпиона. Он взял первую жену из аравийских песков, которая родила ему сына, у которого также родились сыновья. Сыновья царя стали священниками, мудрыми стражами врат между жизнью и смертью. Они были рождены, чтобы постигать эту жизнь вечно. Но старшая ветвь рода Эль-Каед закончила свою историю в 1940 году, когда исчез Лейс, последний наследник рода. Именно тогда вся власть, деньги и могущество семьи перешли к младшей ветви фамилии. Младшая ветвь рода Эль-Каед произошла от второй жены царя. Ее потомки были военными и царскими телохранителями. К этой младшей ветви принадлежу я, твой дядя Рамадан, твоя мать Мив-Шер, а теперь и ты, Дани. Придёт время, – продолжал Амир, – и ты, habibi, станешь не только великим воином. Именно ты возглавишь семью и продолжишь славу рода. Наградой тебе станут знания, которые хранит твой crux ansata... Ну, а я – уж так и быть! –  найду тебе лучшую женщину, которая только есть в этом мире. И клянусь тебе, сын, она будет принцессой и подтвердит все твои права на наследство.  – Амир улыбнулся и поцеловал сына в лоб.

            -А если ты не найдешь её, папа? Ведь, пока я вырасту, принцесса может выйти замуж за кого-то другого. И что тогда? – спросил мальчик, которого больше волновал выбор «принцессы», предназначенной ему в жены, чем какие-то там богатства.

            -Ну, а если принцессы не найдётся, то я женю тебя на обычной женщине, которой ты легко сможешь управлять, – засмеялся Амир и шутливо щёлкнул сына по носу.

            -Па, а я смогу жениться на русской? – задумчиво спросил отца мальчик.

Дани очень нравились светлые глаза и волосы русских женщин: они так загадочно блестели под ярким солнцем Александрии.

Помедлив, Амир ответил:

            -Знаешь, Дани, все может быть.  Но либо ты сломишь непокорный нрав русской, либо она пошлет твою душу в ад.

            -Почему? – испугался мальчик.

            -Мы поговорим об этом в другой раз.

            -А когда?

            -А когда тебе исполнится тринадцать лет и ты станешь взрослым, – пообещал Амир.  – А теперь иди. У меня дела, а тебе пора в школу... Иди, собирайся, твоя мама отведет тебя.

            Амир Эл-Каед не сдержал обещания, данного сыну.

            Амир был зарезан в Карачи за одиннадцать месяцев до дня рождения своего сына. В отчетах полиции убийцей Амира была названа Лилия Файом. Согласно рапорту, женщина встретила Амира в самом страшном районе Карачи – Лайари. Когда полиция прибыла на место преступления, то кровь убитого и убийцы смешалась навсегда. Полиция Лайари получила хорошую взятку, чтобы закрыть дело и больше никогда не возвращаться к нему.

            В ночь, когда тридцатилетний Рамадан привез из Пакистана изуродованное тело Амира, Дани так и не сумел заснуть. Гордый маленький мальчик дождался, когда взрослые перестанут плакать, тихо причитать, обсуждать завтрашние похороны и безвременную гибель Амира, сел в кровати и включил настольную лампу. При ее свете мальчик всю ночь разглядывал белый знак на своей смуглой руке, кусал губы и думал.

            Утром Дани стоял над могилой отца абсолютно спокойный и тщательно исполнял все необходимые ритуалы, чтобы его любимый abu перешел из мира живых в мир мёртвых. Ни одна слезинка не выкатилась из глаз подростка, как не слетела с его бледных губ ни жалобы, ни просьбы. Когда тело Амира ушло в песок заранее выкопанной могилы, Дани поднял глаза к небу и дал клятву отомстить за отца. Теперь дело было за малым: узнать имя убийцы Амира.

            Не подозревая, о чем думает этот подросток, к нему с искренними соболезнованиями подходили взрослые. Они хвалили Дани за выдержку и хладнокровие. Дани вежливо кивал в ответ, но его глаза высматривали в толпе только одного мужчину. Дани был нужен брат его матери, Рамадан. Заметив пристальный взгляд племянника, Рамадан подошёл, чтобы благословить его, но Дани отступил назад и поднял вверх голову. Глаза ребенка и мужчины встретились, и мальчик задал всего один вопрос:

            -Кто убил моего отца? Ты был там – скажи мне. – Но Рамадан медлил. – -Скажи мне. Я хочу знать, – неуступчиво повторил Дани, и посмотрел на Рамадана так, как умел.

И Рамадан сдался.

            -Твой отец умер из-за женщины. Ее звали Лили Файом. Она была русской. Она уже умерла. Тебе нет нужды искать её или думать об этом, Дани.

            Мальчик опустил вниз длинные ресницы и ничего не сказал. Дани вообще никогда не давал пустых обещаний. Рамадан вздохнул, мягко потрепал племянника по плечу и отошел от Дани. Последние несколько слов Рамадан сказал своей юной сестре, которая молча стояла неподалеку.

            Так прошёл день, и наступила еще одна ночь. Лежа без сна и глядя широко открытыми глазами в звездное небо, Дани Эль-Каед понял, что он открыл самую главную тайну Жизни. Мальчик узнал, кто такая Смерть. Нет, Дани никогда не видел её, зато он знал, что у Смерти есть имя. Смерть звали Лилия Файом. Погубив отца Дани, женщина вызвала к жизни демонов рода Эль-Каед. А это означало, что он, Дани, единственный наследник осиротевшего рода, будет искать Смерть, чтобы убить её – ну, или её детей, если таковые найдутся.

            «Око за око, кровь за кровь, смерть за смерть», – таким был принцип горных отцов, в девятом веке создавших на Востоке исламскую секту. Начиная с 1092 года, этот упадишад убирал своих врагов с помощью хашашинов, первых на земле террористов-смертников. Именно они и положили начало младшей ветви рода Эль-Каед. Первый шаг судьба сделала, когда сыну убитого Амира исполнилось двенадцать лет.

            Тогда Дани получил своё новое имя.

            Теперь его звали Даниэль Кейд.

@

2 апреля 2015 года, четверг, вечером.

Офис ООО «Кейд-Москва»,

Краснопресненская набережная, дом 13, блок «А», Москва.

Россия.

            В конце девяностых Москва, поверившая в силу западных информационных технологий и искренне благодарная Западу за поддержку, приютила у себя десятки европейских и американских фирм, а потом начала строить для них русскую Кремниевую долину. В оригинале Кремниевой долиной с 1971 года называется часть Калифорнии, штата США, где сосредоточена половина всего научно-технического потенциала Америки в области вычислительной техники, программного обеспечения и электроники. (К Силиконовой, или порно-долине, расположенной в Сан-Фернандо, Кремниевая долина не имеет ровным счетом никакого отношения).

            В Москве российский ИТ-каньон появился недалеко от излучины реки Москвы уже в нулевых^[18] . С тех пор он поселился в специально возведённых для этого синих скалах престижного «Москва-Сити». При проектировании этого международного комплекса предполагалось, что «Москва-Сити» объединит в себе более десяти строений. Одним из первых был возведён офисный небоскреб «Башня 2000». Вскоре рядом с башней, скребущей небо, вырос торгово-пешеходный мост «Багратион», потом огромный комплекс «Башня на Набережной», состоящий из трех блоков: «A», «B» и пятидесятиэтажной башни «C», которая до 2009 года считалась самым высоким офисным зданием в Европе.

            В начале апреля 2015 года в «Москва-Сити» срочно достраивалась башня «Восток» – гигантская девяносто пятиэтажная конструкция высотой в 374 метра.

            В блоках «A» и «C» «Башни на Набережной» располагались офисы известных мировых корпораций. Здесь был офис компании IBM, подарившей миру калькулятор, компьютер и жесткий диск. Здесь находился офис крупнейшей международной нефинансовой  транснациональной корпорации «General Electric», а еще – офис российской корпорации «НОРДСТРЭМ», о защищенном коде которой весной 2015 года писали все газеты. В том же блоке располагался офис и представительства английской компании «Кейд Девелопмент» – ООО «Кейд-Москва». Эта весьма небольшая по московским меркам фирма имела активы в несколько миллионов английских фунтов и являлась одним из крупнейших девелоперов российского рынка элитной загородной недвижимости. Возглавлял ООО «Кейд-Москва» успешный предприниматель, англичанин арабского происхождения, Даниэль Кейд.

            В четверг вечером Даниэль находился в своём кабинете.

            Офис Кейда впечатлял гостей задумкой и размахом. Широкая белая плитка на полу гармонировала со снежно-белым потолком и такими же стенами. За консолями были спрятаны низкие шкафы из темного дерева с хромовыми вставками. У окна располагался письменный стол, затейливо отделанный хромом, стеклом и тисненной кожей. Оригинальный дизайн кабинета дополняло несколько черно-белых гравюр с элегантными passe partout, выполненными из белого металла и рисовой бумаги. Эстампы были составлены из картин нидерландского художника Маурица Эшера[19]. По правой стене кабинета Кейда в хромовых рамах висели  «Литые руки» и «Водопад»,  по левой  – «Метаморфозы» и «Относительность». Все четыре меццо-тинто выражали один девиз: «от хаоса к порядку, от случайного – к системе».             Кабинет был холодным и светлым, как январский московский день. Помещение полностью отражало вкус своего хозяина, который проводил в этой комнате большую часть времени. Единственным цветным пятном в кабинете было окно – огромное, во всю стену, по задумке своего хозяина, полностью лишённое занавесей и поперечин. У тех, кому выпал шанс побывать в этом кабинете, сразу же возникало стойкое ощущение, что офис Даниэля Кейда является неотъемлемой частью Вселенной. Эффект усиливали белые, наподобие бимсов, консоли, расходившиеся к стенам от окна. Геометрически правильные, они словно упорядочивали офис. Вся эта геометрия была задумкой сестры Даниэля – рыжеволосой Эль Фокси Мессье Кейд, которую Андрей Исаев пару часов назад встретил в Лондоне.

            В то время, как Исаев «знакомился» с его сестрой, Даниэль сидел за столом и, покачивая ногой, обутой в шедевр итальянского маэстро Стефано Бремера, внимательно изучал то, что отображалось на мониторе его компьютера. Даниэль читал очередной пост^[20]  человека, известного в социальных сетях как Маркетолог. Пост был написан на прекрасном английском языке и выложен в социальной сети Facebook. Сегодня Маркетолог подробно рассказывал, как создать целевые сабжи, выстроить ритмику обращений и оценить их по дилемме Уорнока. Сложный материал содержал удачные практические примеры и рекомендации. Такую статью мог написать только профессионал с большим опытом работы или человек с умом, отточенным, как клинок.

«То, что надо», – с удовлетворением подумал Даниэль Кейд и помрачнел, вспомнив о том, что случилось.

            В тот незабываемый день, почти год назад, в пятницу, 25 апреля, Даниэль забрал из зоны прилетов «Домодедово» свою сводную сестру Эль и повез её на съёмную квартиру. Эль была дочерью английского отчима Даниэля и занимала в головном офисе «Кейд Девелопмент» пост вице-президента по развитию бизнеса и маркетингу. Женщина жила и работала в Лондоне, и на взгляд Даниэля не понимала специфику и всю сложность работы в России. Но при всем при этом вот уже месяц как Эль с упорством, достойным лучшего применения, требовала, чтобы услуги ООО «Кейд-Москва» популяризовались в России через социальные сети.

Услышав об этом в первый раз, Даниэль закатил глаза и захохотал. Предложение сводной сестры показалось ему верхом женской глупости. Вспыхнув, как сухая солома, в которую бросили горящий уголёк, Эль принялась с жаром отстаивать свое мнение. Слово за слово, и между сводными родственниками разгорелся ожесточённый спор, в котором ни брат, ни сестра не хотели брать пленных. Чем больше злился мужчина, тем невозмутимей становилась женщина, и это бесило Даниэля больше всего.

            -Не спорь со мной, ты все равно проиграешь, – предупредил сестру запыхавшийся от словесной дуэли Даниэль.

            -А я с тобой, Дани, и не спорю, – преспокойно заявила Эль, крася губы помадой.

            -Да-а? А что ты тогда делаешь, позволь спросить? – сердито изогнул темную бровь Даниэль.

            -Объясняю тебе, ослу, почему я права, – хладнокровно отрезала женщина.

            Взбешённый Даниэль тут же высадил заносчивую сестрицу вместе с ее змеиным языком и модным чемоданом от «Louis Vuitton» у первой же встречной гостиницы и уехал. Переждав в соседнем дворе полчаса и придя в отличное настроение, Даниэль сменил гнев на милость, перестал дуться и вернулся за женщиной. Но Эль уже и след простыл: она уехала в аэропорт, улетела в Лондон и на свой страх и риск запустила кампанию продвижения «Кейд-Москва» в социальные сети.

            Через неделю Даниэль с удивлением отметил, что снизился поток жалоб от жильцов, недовольных шумом от строительства, которое вела его фирма. Еще через неделю Кейду назначили встречу два крупных московских инвестора. В итоге, подписав желанный контракт, Даниэль закрылся в своем рабочем кабинете, вздохнул, взъерошил волосы и нехотя позвонил сестре.

            -Salam, Elle. Ты когда приедешь? – спросил он.

            -Salam, Dani. А ты cоскучился или хочешь извиниться? – беззлобно поддразнила та старшего сводного брата.

            -Ну, habibi, я всегда признаю свои ошибки, а ты оказалась права.

            Эль помолчала.

            -Я люблю тебя, Дани. Как обычно, увидимся в выходные, – тихо вздохнув, рыжеволосая Эль первой положила трубку.

            И, начиная с того дня Эль всегда оказывалась права, когда речь заходила о продвижении фирмы Даниэля. Дани не уставал восхищаться результатами работы сестры и при этом втайне от нее искать такого профессионала, который мог бы уложить умную Эль на обе лопатки. Когда Даниэль услышал о Маркетологе, то понял: судьба на его стороне. Маркетолог мог стать достойным противником Эль, этой леди Совершенство.

            Но вообще-то у никнейма^[21] Маркетолог был  хозяин – вернее, хозяйка.

            Судя по контактной информации, размещенной на странице Маркетолога в Facebook, в обычной жизни эту женщину звали Ириной Александровой. Свой никнейм Ирина Александрова честно заработала чуть больше года назад, начав выпускать уникальные посты, посвященные стратегии и тактике продвижения в социальных сетях. Блог Александровой набрал популярность за считанные недели, а еще через месяц одному известному Интернет-изданию, сделавшему имя на публикации жареных фактов, удалось докопаться, что Александрова приложила руку к разработке защищенного кода для финансовой корпорации «НОРДСТРЭМ», ведущей проект по созданию национальной платежной системы. Что представлял собой этой код, могли сказать только его архитекторы, но проворные журналисты установили, что принцип действия кода был основан на концепции социальных сетей. Это означало, что код, запущенный в сеть партнеров «НОРДСТРЭМ» всего один раз, автоматически распространялся между всеми участниками партнерской программы, блокируя любые компьютерные вирусы и фактически «запирая» деньги фирм и физических лиц в единое виртуальное хранилище. Проще говоря, код «НОРДСТРЭМ» представлял собой непробиваемый, как титан, сетевой сейф, предназначенный для хранения пухлых электронных бумажников клиентов.