Текст книги "Социальные сети"
Автор книги: Юлия Кова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
-Да ладно, – попытался отыграть назад Андрей, но блондинка уже отступала.
«Оставь меня в покое», – приказали её мерцающие глаза.
-До свидания, – наставительно произнес её голос.
«Итак, это была всего лишь игра... игра “кто-кого”, навылет. Забавно: никогда не думал, что вот так можно вывести слово “сука” на новый качественный уровень», – подумал Исаев.
Его глаза угрожающе сузились.
Маска невозмутимости на мгновение слетела с лица, обнажив обычную ранимость мужчины, которого не только отвергали, но и над кем жестоко посмеялись. Впрочем, ровно через секунду выражение лица Исаева стало таким же, как прежде: спокойным, корректным. И только в его длинных глазах промелькнули зловещие огоньки.
-До свидания, – «любезно» согласился Андрей с блондинкой, – до очень скорого свидания в каком-нибудь другом месте.
В его последних словах явно прозвучали угроза и намёк, что встреча добром не кончится, но белокурая женщина пренебрежительно передернула плечиками и отвернулась от Андрея.
-Let’s go, Elle[5], – произнесла она, обращаясь к своей рыжеволосой спутнице.
Та потянула с макушки солнцезащитные очки, взглянула на Андрея и смущенно улыбнулась ему, точно извиняясь за неучтивую выходку своей подруги. Андрей взглядом поблагодарил свою неожиданную союзницу за поддержку и бросил последний взгляд на блондинку. Нюхом опытного охотника он знал, что всего несколько минут назад у него был шанс уложить в постель эту женщину. Но – увы: давно не встречая отказов, Андрей забыл, что на свете существует безжалостно-короткое женское «нет» и стал уж слишком самоуверен.
Досадуя на свой промах, злясь на себя, терзаясь обидой и унижением, Андрей резко повернулся к женщинам спиной и продолжил свой путь по направлении к Маршам Стрит. Удаляясь всё дальше и дальше от места своего персонального Ватерлоо, где его самолюбие потерпело оглушительное фиаско, Андрей не заметил, как внимательно посмотрел ему вслед «англичанин». И как рыжеволосая женщина принялась выговаривать вредной блондинке.
Войдя в здание на Маршам Стрит и предъявив пропуск, защищённый системой безопасности Интерпола «EDAPS», Андрей прикрыл глаза, быстро сосчитал до десяти и приказал себе забыть о женщине с «волчьими» глазами. Но у Исаева не получилось. Его самолюбие бушевало, как ураган, прячась за фасадом из внешней холодности. Проблема была в том, что женщина была единственным её решением. Но именно это Исаев и не мог получить: более того, впервые за двадцать лет Андрея Исаева отшила женщина, на которую он положил глаз.
И сделала это она безжалостно и сокрушительно быстро.
@
2 апреля 2015 года, четверг, вечером.
Ламбет – Вестминстер, Лондон.
Великобритания.
Совещание в Интерполе закончилось в шесть часов вечера.
Вежливо отделавшись от дотошной Мари-Энн Бошо, Андрей Исаев вышел из здания Home Office, подумал и отправился в спрятавшийся между Даунинг-стрит и Вестминстерским дворцом паб «Red Lion[6]». На вечер у Андрея Исаева были свои планы: встреча со знакомыми, капля джина, хорошая музыка и немного флирта.
Подойдя к высокому белому зданию, украшенному фонарями из чёрной латуни и нарядной вывеской цвета золота и бордо, Исаев взбежал вверх по крутой, тёмного дерева, лестнице, толкнул стеклянную дверь и вошёл в заведение. Изнутри паб с его стенами, обшитыми солидными деревянными, цвета морёного дуба панелями, и свисавшей с высокого лепного потолка похожей на виноградную гроздь люстрой, напоминал уютную шкатулку. Андрей приветливо кивнул знакомому бармену, задал ему дежурный вопрос «как дела?» и получил такой же дежурный ответ «отлично, а у тебя как?», после чего заказал маленькую порцию Бифитера[7]. Держа в длинных пальцах толстый гранёный стаканчик, Исаев огляделся в поисках знакомых и заметил хорошенькую девушку с длинными светло-русыми волосами. Девушка сидела на высоком деревянном стульчике слева от барной стойки и рассеянно водила пальцем по кромке высокого стакана с едва пригубленным Биттером[8].
-Это кто? – кивнул на девушку Андрей, адресовав свой вопрос бармену.
-Это? Да Бог её знает. Но, по-моему, она своего парня здесь ждёт.
-Да? Ну тогда ладно...
Подмигнув Андрею и красноречиво закатив глаза, бармен отправился обслуживать других гостей. От нечего делать, Исаев принялся разглядывать девушку.
Та, с забавной гримаской неудовольствия, очень шедшей к её юному лицу, наклонилась вниз, покопалась в объёмной модной сумке и вытащила на свет белый «планшетник». Нетерпеливо и очень женственно заправив непослушную прядь волос за круглое розовое ушко, девушка рассеянным взглядом окинула паб, заметила Андрея, и, словно в поисках вдохновения, снова опустила глаза в свой iPad. Когда незнакомка в очередной раз оторвалась от «планшетника», Андрей перехватил её взгляд и с шутливой улыбкой отсалютовал стаканчиком девушке. Глаза девушки заблестели, выдав её волнение. Тем не менее, она неторопливо отложила iPad и только потом вернула Андрею его приветствие. Одним глотком допив джин, Андрей со стуком поставил пустой стаканчик на стойку и подошёл к девушке.
Всё то время, пока шла эта бессловесная игра, Исаев приглядывался к девушке, считывая все сигналы, что та волей-неволей посылала ему. И это представление с гримаской на лице, и вся эта поза с «планшетником» – всё было рассчитано только на то, чтобы произвести впечатление. Пряча в длинных серых глазах знающую насмешку, Исаев по-хозяйски положил руку на спинку высокого стула, на котором сидела девушка. Потом наклонился к незнакомке и прошептал ей на ушко милый, пустяковый комплимент. Девушка смущённо вспыхнула и удовлетворенно засмеялась.
Они познакомились.
Уже через пять минут Андрей Исаев знал, что девушку зовут Эрика и что она шведка, живет в Стокгольме и является двадцатичетырехлетней студенткой Высшей школы Мальме. Еще через пять минут Эрика поведала Андрею о том, что в перерывах между занятиями она составляет каталоги для IKEA, а в Лондон приехала на каникулы к своему бойфренду. С бойфрендом Эрика познакомилась в социальной сети Facebook на почве их общей любви к детективам.
Ещё через четверть часа Эрика ясно дала понять, что несмотря на наличие бойфренда, она вполне свободна располагать собой. И Андрей предложил Эрике прогуляться. Она согласилась. Исаев помог девушке спрыгнуть с высокого стульчика, рассчитался с барменом и увел Эрику с собой.
В восьмом часу вечера пара вошла на Ламбетский мост.
Недолго думая, Исаев поставил Эрику спиной к тёмно-красному ограждению Ламбетского моста и, наклонившись, быстро нашел её губы. Девушка явно тянулась к нему: губы были теплыми, а поцелуй – глубоким. Но Исаев хотел почувствовать что-то совсем другое. Не прерывая объятий, Андрей изогнул Эрику назад, и когда та покорно раздвинула бедра, мужчина вжался в девушку всем своим телом. В ответ Эрика застонала и обняла Андрея. Исаев оторвался от губ Эрики и поднял её подбородок вверх.
Их взгляды встретились. В затуманенных глазах Эрики Андрей ясно читал желание и просьбу продолжать. Глаза Эрики были мягкого серо-голубого цвета – как вода в волнах Темзы, как северное небо Мальмё – как у большинства блондинок. Но этот цвет был не таким, как хотелось Андрею. В этот миг он ясно понял, что его желание продолжать бесследно испарилось. То, что терзало Исаева до встречи с Эрикой, оформилось и приняло вполне конкретный образ, который маячил перед Андреем полдня, чем ужасно раздражал его. Перед мысленным взглядом Исаева стояла невыносимо-холодная женщина с «волчьими» глазами.
«Так, всё, приехали. Ну и какого чёрта эта Красная Шапочка, натянувшая мне нос, до сих пор меня волнует?», – недовольно спросил себя Андрей.
-Ты замерз, honey? Пойдём ко мне или к тебе? Скажи, как ты хочешь? – отвлекла его от мыслей Эрика.
«Знаешь, детка, похоже, я уже никак не хочу.»
-Прости меня, солнышко, но завтра мне рано вставать: я улетаю в Москву. Так что давай поставим на продолжении нашего милого романа точку и найдём тебе такси, хорошо? – Андрей вполне дружески потрепал по плечу милую девчонку.
Словно искупая этим нанесенную ей обиду Исаев даже взял в ладонь её тёплые пальцы и поцеловал их, хотя сейчас ему больше всего хотелось, чтобы Эрика растаяла, как сон: просто ушла и оставила его в покое. Понимая, что продлевает собственную пытку, Исаев, тем не менее, вежливо довел девушку до набережной, где нашёл ей такси – чёрный лондонский кэб. Андрей подождал, пока готовая заплакать Эрика не усядется на заднее сидение, и достал из кармана двадцать фунтов.
-Я заплачу за тебя, – просто сказал он.
Эрика попыталась что-то возразить, но Андрей уже положил банкноту ей на колени. Захлопнул дверь кэба и, не оглядываясь, пошёл прочь. Андрей Исаев уже устал быть хорошим парнем.
А, впрочем, он никогда им и не был.
@
2 апреля 2015 года, четверг, вечером.
Гостиница «Park Plaza Riverside Hotel».
18 Albert Embankment, Лондон.
Великобритания.
К девяти вечера Исаев добрался до ультрасовременного отеля «Парк Плаза Риверсайд», прошел через стеклянные двери и, привычно игнорируя лифт, поднялся на пятый этаж по высоким ступеням. Открыв дверь своего номера, Исаев прошёл мимо стола, заваленного газетами и купленными по случаю музыкальными дисками, и прямиком отправился к мини-бару. Там, со дня его приезда стояла непочатая бутылка виски. Перетряхнув диски в поисках «Хорватской рапсодии» в исполнении Максима Мрвицы[9], Андрей отодвинул журнальный столик от огромного, на всю стену, окна, сбросил на стол пальто, уселся прямо на бежевый мягкий палас пола и опустошил бутылку примерно на четверть. Прокляв Ламбетский мост, Лондон, а заодно и всех увиденных им сегодня блондинок, Исаев отправил бутылку с виски обратно в минибар и наконец угомонился.
Бросив взгляд на часы, Андрей махнул рукой на ужин, вытащил из сумки лёгкий, мощный и защищенный лэптоп «Vaio» и, как был, одетый завалился на двуспальную кровать с высоким изголовьем. Отправив под спину подушку, Андрей согнул левое колено и прислонил к нему ноутбук. Войдя в i-24/7 – телекоммуникационную систему Интерпола – Исаев открыл ссылку, присланную ему Мари-Энн Бошо, сделал выборку по гражданам России и углубился в сводку.
В этот раз дел, требующих его внимания, оказалось всего три.
Первым в списке стояло задание, открытое Интерполом в 2010 году.
Оно было передано Андрею в январе 2015 года. Дело касалось пропавшего без вести мальчика из Москвы по имени Женя Куликов. Беспечные родители потеряли маленького сына в Румынии, при поездке в Добруджу. Женя был объявлен в международный розыск. Тогда, в январе, разыскивая мальчика, Андрей подключил все связи, которые только были в активах Интерпола и агентства «Альфа», наводнил социальные сети фотографиями пропавшего ребенка и буквально перетряхнул каждый комментарий к постам[10], что он разослал. Работа принесла свои плоды, и уже через месяц Исаев оказался в Карпатах. Там Андрей вышел на бродячих цыган, которые подобрали Женю.
К моменту, когда Андрей нашёл пропавшего ребенка, мальчик уже прожил с цыганами пять лет и почти забыл своих родных. Теперь он называл мамой цыганскую shovikhani[11], которая пользовалась в таборе огромным авторитетом, и наотрез отказывался возвращаться домой. Если бы Женя Куликов был совершеннолетним, то закон был бы на его стороне. Это означало, что пропавший, розыск которого вел Интерпол, мог запретить сообщать о том, где он находится – даже его родителям, даже тем, кто объявил его в розыск.
Но Жене Куликову было всего одиннадцать лет, и решения за него пока еще принимали взрослые. Shovikhani поклялась ждать мальчика в Констанце. Женя пообещал вернуться к ней. Перед тем, как Андрей забрал Женю в Москву, плачущая shovikhani задала Андрею всего два вопроса:
-Скажи, зачем ты хочешь вернуть его? Разве ты ведаешь судьбу этого ребёнка? – Потом, вытерев слезы, женщина грустно добавила: – Ты же забыл даже свою звезду.
Выслушав эти странные слова, Исаев был готов усмехнуться в ответ, но в голосе shovikhani прозвучало столько знающей боли, что Андрей предпочёл промолчать. Впрочем, в мистику прагматичный Андрей никогда не верил. Тем не менее, мысленно сделав себе зарубку еще раз навестить обретшего родителей мальчика и проверить, как складывается его судьба, Андрей закрыл файл Жени и перешел ко второму делу в базе Интерпола.
К этому делу Мари-Энн Бошо подключила Андрея ровно месяц назад.
Дело касалось похищения десятилетней девочки.
Рита Пушилина, родившаяся в 2005 году в Санкт-Петербурге, исчезла в Берлине, когда возвращалась домой из посольской школы. Дело о похищении девочки вела объединённая с полицейскими ФРГ группа гражданских служащих НЦБ Интерпола России. Андрей хорошо помнил, как трое изматывающих суток он «пробивал» все связи родителей Риты в Санкт-Петербурге, пока полицейские ФРГ искали Риту в Западной и Восточной части Берлина. Немецкие полицейские нашли Риту первыми. Труп девочки опознали её родители. Пожилой мужчина, задушивший Риту, висел рядом с девочкой в петле.
Убийцу Риты звали Гюнтер Штейнмайер.
Следствие установило, что Гюнтер служил интересам Социалистической Единой Партии Германии, являлся членом военизированной боевой группы, охранявшей строительство Берлинской стены, а потом – пограничником ГДР, защищавшим подступы к ней. Следствие также установило, что у Гюнтера была сестра, которую звали Маргрет. Десятилетняя Маргрет погибла в 1966 году вместе со своим приятелем, при попытке бегства через Берлинскую стену. Двое глупых подростков стали мишенями для профессиональных военных, расстрелявших их сорока выстрелами в упор, на поражение[12]. На следующий же день после убийства сестры Гюнтер Штейнмайер разрядил обойму «Макарова» в командира, отдавшего в ту ночь приказ стрелять по детям, после чего попал в тюремную камеру и совершил первую попытку самоубийства. Но охранники вытащили его из самодельной петли и передали в руки «Штази».
«Штази» – именно так называли на Западе Министерство государственной безопасности ГДР, в годы холодной войны, по праву считалась одной из самых эффективных спецслужб Европы. Создана она была по образу и подобию аналогичной структуры СССР, и за тридцать лет своего существования превратила в осведомителя каждого пятидесятого гражданина «демократической» Германии, дословно претворяя в жизнь собственный девиз «неважной информации не существует». В итоге, девятнадцатилетний Гюнтер попал под безжалостные жернова и смог на собственном опыте оценить всю мощь этой государственной машины, сумевшей то, что не смогла повторить ни одна разведка в мире – внедрить своего офицера в ближайшее окружение канцлера ФРГ, Брандта. Что и стало причиной политического кризиса в Западной Германии и отставки самого канцлера.
Техника допроса в «Штази» также была отработана до мелочей. Изматывающие допросы Гюнтера длились сутками. Ему не давали спать. Ему не давали есть. Его посадили в одиночную камеру и приговорили к расстрелу. Человек, которого никогда не пытали, никогда не поймёт, что такое пытки и что происходит с психикой жертвы, когда пытки ломают её. Но Гюнтер всё-таки выжил. Когда палачи пришли за ним, он уже не боялся смерти. Гюнтер был спокоен и твёрдо верил, что его сестра жива, и рано или поздно он обязательно встретится с ней. Гюнтера выпустили из тюрьмы в 1986 году, за три года до падения Берлинской стены, которую пострадавший от действий «Штази» Вилли Брандт называл «стеной позора». К тому моменту, как приблизившийся к порогу своего сорокалетия Гюнтер вернулся домой, его родители умерли, соседи переехали, а родственники предпочли забыть о нём. Прежние друзья с ним не общались, знакомые его избегали, и Гюнтер Штейнмайер остался совсем один. Шрамы от пыток зажили, но не исчезли до конца: они всё ещё кровоточили.
С 1986 по 2015 годы Гюнтер жил, перебиваясь случайными заработками, ухитряясь, тем не менее, аккуратно платить за жилье. Казалось, что мужчина вообще сосредоточился на одной-единственной цели: любой ценой остаться в доме, где когда-то счастливо жили он, Маргрет и их родители. А потом случилось долгожданное чудо, и на одной из улиц Берлина Гюнтер увидел Маргрет. Маргрет так и не выросла, а ещё она почему-то плохо говорила на родном немецком языке.
Но для Гюнтера всё это не имело значения. Окрылённый долгожданной встречей, веря в будущее, зная, что теперь всё будет хорошо, Гюнтер отправился с Маргрет на Курфюрстендамм и Тауэнтцинштрассе, где и купил сестре давно присмотренную им в «Steiff Galeriein Berlin»[13] прелестную Барби. Потом Гюнтер и Маргрет вернулись домой. Мужчина был искренне рад, что его младшая сестра с ним, но, наигравшись с куклой, Маргрет стала рваться прочь из его дома – к русским. К тем, кого сорок восемь лет назад возненавидел сошедший с ума под пытками Гюнтер. Мужчина не простил предательства воскресшей сестре. Он убил Риту и покончил с собой. Они умерли с разницей в три минуты.
Андрей Исаев резко захлопнул крышку «Vaio» и закрыл глаза.
На его лице появилось выражение мучительной боли. Как любой здравомыслящий человек Исаев прекрасно понимал, что в такой работе, как у него, никогда не обходится без провалов. Расследование, предпринятое по факту убийства девочки, ясно и однозначно свидетельствовало, что в гибели Риты были виноваты её родители. Боясь навредить собственной репутации и потерять доходное место, именно эти взрослые взялись самостоятельно искать потерянного ребёнка. Отец Риты – самоуверенный, жёсткий, уверенный в себе, считал, что ошибается кто угодно, но только не он – и его бессловесная жена, неизменно смотрящая в рот мужу, подключили профессионалов к розыску дочери тогда, когда трагедия подошла к самой развязке. Но никакое, даже самое правильное и предельно честное объяснение не могло притупить горечь поражения от схватки с судьбой и разочарования от того, что он, Андрей, уступил эту маленькую жизнь смерти.
Вздохнув, Андрей снова открыл ноутбук. Отметив файл Риты Пушилиной чёрным маркером, что означало «стереть», Исаев перешёл к третьему делу.
Это дело Андрей не видел никогда.
Мари-Энн Бошо собиралась завтра отправить файлы в архив, но попросила Андрея взглянуть на него «просто на всякий случай».
-Боюсь, что дело сто семь придётся закрывать: ситуация здесь тупиковая, – грустно заключила Мари-Энн Бошо.
Мисс Бошо, сорокапятилетняя незамужняя француженка с воистину золотым сердцем, была абсолютно права: это дело по всем параметрам было действительно безнадёжным. Но перенесение дела в архив означало, что пропавшего без вести не найдут никогда, ни живым – ни мёртвым.
И Андрей Исаев открыл файл с делом.
«“Система Интерпола i-24/7.
Ref.: Z-90910123 – дело № 107.
Разыскивается: Леонид Игоревич Файом, русский. Точная дата рождения пропавшего не известна. Предположительно, родился 7 ноября 1982 года, в городе Карачи, в Пакистане. Объявлен в розыск 2 февраля 1987 года. Заявитель – «Омега».
Особые приметы пропавшего: синий, насыщенный цвет радужной оболочки глаза. Вокруг радужки ярко-выраженный ободок тёмно-синего цвета. Золотистая кожа. Блондин. Над левым надбровьем мальчика четыре маленьких, практически не заметных родинки-точки, напоминающих навершие креста. В связи с отсутствием фотографий и других особых примет пропавшего обращаем внимание специалистов, ведущих поиск, на данные, полученные о его родных и близких, а также на фоторобот мальчика, созданный антропологами Интерпола, в возрасте пяти, четырнадцати и двадцати пяти лет, на основе результатов метрических экспертиз и фотографий ближайших родственников пропавшего. Фоторобот прилагается.
Дополнение 1 к делу №107: Родные разыскиваемого.
Отец – Файом Игорь Леонидович, русский.
Родился 15 апреля 1951 года в Москве. В 1977 году заключил брак с Лилией Андреевной Самойловой. С января по апрель 1982 года работал по контракту в городе Александрия, в Египте. Пропал без вести 12 апреля 1982 года при невыясненных обстоятельствах.
Мать мальчика – Лилия Андреевна Файом (урождённая Самойлова).
Русская, родилась 1 ноября 1957 года в Москве. До 1961 года воспитывалась в доме ребенка № 146 в Москве вместе с младшей сестрой Евангелиной, родившейся 13 августа 1958 года в Москве. Евангелина Самойлова скончалась в 1961 году в результате двусторонней пневмонии. Похоронена на кладбище Новодевичьего монастыря (могила разрушена при реконструкции кладбища).
Лилия Самойлова была удочерена матерью Игоря Файом в 1961 году, приёмные родители: Файом Леонид Эльдарович и Файом Марина Витальевна. 15 апреля 1977 года Лилия Самойлова вышла замуж за их сына, Игоря Файом. 7 ноября 1979 года родила дочь Ирину. С января по апрель 1982 года работала по контракту в городе Александрия вместе с мужем. Пропала без вести 12 апреля 1982 года при невыясненных обстоятельствах. Скончалась 10 января 1983 года в городе Карачи предположительно в результате самоубийства. В связи с опознанием её тела розыск Лилии Файом прекращен, её дело закрыто.
Дед мальчика по линии отца – Файом Леонид Эльдарович.
Родился 11 октября 1923 года в Эль-Файюм, в Египте. В апреле 1946 года, в возрасте двадцати трех лет получил гражданство СССР и зарегистрировал брак с Мариной Витальевной Абрамовой. Умер 17 апреля 1982 года в Москве, в результате обширного инфаркта.
Бабушка мальчика по линии отца – Файом Марина Витальевна (урожденная Абрамова). Родилась 12 сентября 1928 года. Умерла 27 сентября 2000 года в результате артериальной гипертензии.
Сестра мальчика – Файом Ирина Игоревна.
Родилась 7 ноября 1979 года в Москве. Не замужем, детей нет. В настоящее время проживает по адресу Москва, улица Юго-Западная, дом 7, квартира 40.
Таким образом, из всех родственников разыскиваемого на 31 марта 2015 года жива только его старшая сестра, Ирина.
Дополнение 2 к делу №107: Обстоятельства смерти матери разыскиваемого.
Тело Лилии Файом было найдено 10 января 1983 года в Лайари, Карачи, гражданином Египта, Рамаданом Эль-Каед. Обстоятельства смерти Лилии Файом установлены на основании его свидетельских показаний. Согласно им, 10 января 1983 года Лилия Файом подошла к неизвестному мужчине и нанесла ему несколько ударов ножом, после чего покончила с собой. Неизвестный и Лилия Файом скончались на месте преступления от обильной кровопотери в результате ранений, нанесённых Лилией Файом. Личность мужчины, убитого Лилией Файом, не установлена. В архивах полиции Пакистана данные об убитом, как и его приметы, отсутствуют.
При медицинском освидетельствовании тела Лилии Файом зафиксированы следы многочисленных ожогов, побоев и насильственных действий. Причина смерти Лилии Файом – общее истощение организма и гемоторакс[14]. Дело Лилии Файом закрыто, следствие полицией Пакистана не возобновлялось.
Дополнение 3 к делу №107: Рапорт руководителя группы специалистов по розыску пропавших без вести НЦБ Интерпола при МВД России.
“20 марта 1997 года на мой адрес пришло письмо от гражданки России, Марины Витальевны Файом (Абрамовой), которая сообщила о найденном у нее прогрессирующем неизлечимом заболевании сердца. Женщина попросила в случае ее смерти не сообщать ее внучке, Файом Ирине Игоревне, об истинной причине смерти её родителей. Файом Марина Витальевна скончалась 27 сентября 2000 года в результате гипертензии и была похоронена в Москве на городском кладбище в г. Долгопрудный, участок № 127.
Проверка установила, что сестра разыскиваемого, Ирина Игоревна Файом, действительно ничего не знает о том, что у неё есть объявленный в розыск её младший брат-близнец, как и о причинах смерти родителей. Считаю необходимым принять во внимание посмертное обращение Файом М.В. и не сообщать Ирине о ведущемся розыске ее брата.
Фотографии Ирины Игоревны Файом за 2000-2015 г.г. прилагаются.
Обращаю Ваше внимание на тот факт, что Файом Ирина Игоревна имеет те же приметы, что и её пропавший брат Леонид. Дело пропавшего без вести Файом Л.И. официально закрыто 10 января 2002 года по истечении пятнадцати лет с момента его исчезновения, согласно действующему законодательству Российской Федерации.
Подписано: подполковник МВД РФ, Владимир Петрович Добровольский”».
Андрей Исаев перечитал файлы еще раз и подумал, что это очень странное дело.
Ни его начальник, Добровольский, ни Мари-Энн Бошо никогда не упоминали о нём. А данные дела № 107 подавалась словно из расчёта на то, что кто-то мог либо лично знать исчезнувшую семью Файом, либо быть очевидцем или даже участником описываемых событий. К тому же пропавшего Леонида Файом искал таинственный человек с позывным «Омега», и искал его уже больше пятнадцати лет. А еще Исаев подумал, что сегодня этот Леонид Файом, находящийся в розыске, мог бы быть его ровесником: жил бы в Лондоне или в Москве, любил бы свою работу, имел бы семью, и при этом даже не предполагал, что его ищут.
С этой мыслью Андрей Исаев и открыл фоторобот пропавшего.
В ряд выстроились три фотографии, где разыскиваемый был изображён в возрасте пяти, четырнадцати и двадцати пяти лет. У пропавшего ребенка было симпатичное открытое лицо и любознательный взгляд. Подросток обещал вырасти в привлекательного мужчину с исключительным цветом глаз. Юноша с синими глазами был изящен, как четверостишие Бальмонта[15], и нёс в себе то непреодолимое очарование, вся прелесть которого заключается в аскетичной точёности черт и по-мужски упрямого взгляда.
Андрей прищурился, отбил на правой коленке короткую барабанную дробь и открыл единственную фотографию родителей пропавшего. Сделанная со старого позитива цифровая копия была «вычищена» профессиональной программой, что сделало изображение предельно четким. И Андрей с лёгкостью смог рассмотреть высокого, стройного, синеглазого отца мальчика и замершую рядом с ним женщину, чьи светлые волосы были заплетены в низкий узел на шее.
Мужчина и женщина улыбались и держали за руки крошечную трехлетнюю девочку. У малышки были две пушистых толстых косички, искусно заплетённые «колоском», и живой взгляд, смелый и доверчивый. Выбрав в меню системы функцию «zoom+», Андрей увеличил изображение девочки.
Он пригляделся.
Крошка явно унаследовала от отца золотистую кожу и аквамариновую синеву глаз. От матери дочь взяла нежный овал лица и природное изящество. Сравнив фотографию девочки с изображением её матери, Андрей пришёл к неожиданному выводу.
Он ощутил два глухих удара сердца – так его эйдетическая память присылала ему подсказки. Сузив глаза, как охотник, почуявший след добычи, Исаев открыл фотографию сестры разыскиваемого, уже зная, чьё лицо предстанет перед ним сейчас. И он не ошибся: маленькая девочка выросла и превратилась в блондинку с «волчьими» глазами. На фотографии, не тронутой ретушью, эта женщина выглядела ровно так, какой увидел её и запомнил Андрей: спокойный, знающий, уверенный взгляд, лукаво приподнятые уголки губ и четыре родинки-точки. Но теперь Андрей видел и другое: за этой притягательной внешностью скрывался хитрый ум, холодный расчёт и крайне самолюбивая натура. В этой женщине, как и в любом человеке, который пережил слишком рано и слишком многое, было соединено и всё хорошее, и всё самое дурное.
Глядя на фотографию Ирины Файом, чью грустную тайну он только что узнал, Андрей Исаев закусил губы и принялся размышлять. Через десять секунд Исаев принял окончательное решение и написал короткое сообщение в систему i-24/7 о встрече с Ириной Файом на Ламбетском мосту, опустив кое-какие подробности их знакомства. В кратком рапорте Андрей также указал, что есть смысл поднять старые связи семьи Файом, поискать людей, знавших их семейный круг, поспрашивать саму женщину. По сути, это было обещание продолжить розыск пропавшего. Впрочем, ещё только приступая к своему донесению, Андрей понимал, что он просто-напросто тянет время и пытается продлить делу, приговоренному к стиранию, жизненный срок – хотя бы на месяц, на худой конец, на неделю. И если разыскиваемый не будет найден, то печальная история бесследно сгинувшей семьи навсегда исчезнет и будет погребена в огромной и безликой телекоммуникационной системе Интерпола.
Поймав себя на мысли о том, что даже сейчас он тянется к женщине, которая его отвергла, стремится к ней в нелепой попытке защитить её, Андрей недовольно поморщился. Тем не менее, он аккуратно допечатал свой комментарий до конца, после чего закрыл систему i-24/7 и перешёл в обычное почтовое приложение.
Просмотрев свою почту, Андрей увидел в списке входящих сообщений три письма, отправленных ему некоей Наташей Терентьевой. Андрей улыбнулся. Улыбка вышла тёплой, искренней и сердечной. Так и не открыв ни одного из писем девушки – Андрей и так знал, что написано в них – Исаев напечатал ей ответное послание в небрежной, присущей только ему манере: «ПриветНаташ какнасчетвстречи вэти выходные?».
Получив в ответ ликующее «конечно, да, ура, целую, люблю», – причём последняя фраза была украшена улыбающимся значком «emoji», Андрей комично закатил глаза и от души поздравил себя с тем, что всё в его жизни вернулось на своё место.
Большая стрелка на белых наручных «Swatch» Исаева приблизилась к одиннадцати часам вечера. Не замечая времени, забывший к тому моменту и об Ирине Файом, и о Наташе Терентьевой, и об Эрике из Швеции, Андрей Исаев с неподдельным интересом углубился в письма и донесения, пришедшие к нему из детективно-охранного предприятия «Альфа». Внимательнейшим образом изучив сводку новостей и случившихся за время его отсутствия происшествий, Исаев ответил на запросы своих сотрудников, проверил отчёт по делу 117-S и, убедившись, что данные введены корректно, кинул ответную «шутку» молодому оперативнику. Андрей Исаев предложил Виталию Петрову в ближайший же выходной день попрактиковаться в резервном копировании базы данных.
