Текст книги "Эхо разрушенных судеб... (СИ)"

Автор книги: Юлия Иванина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)

Аня глубоко вздохнула и поспешила к выходу. Только счёт своих шагов, которые громко скрипели по линолеуму в безлюдном коридоре, не давали ей сорваться и в раздражении запустить сумку в стену.

****

Яна остановилась посреди тротуара и растерянно оглянулась по сторонам. Сердце взволнованно и сильно билось в груди, причиняя почти осязаемую боль. Хотелось плакать. Нет, не так. Хотелось реветь навзрыд и кричать, пока не сорвётся голос. Она ведь была уверена в своём плане. Во всей этой трагедии и ужасе она смогла увидеть шанс для них со Славой. Она несколько ночей не спала, обдумывая их дальнейшее будущее, примеряя роль преданно-ждущей жены. Она верила, что Слава оценит её решимость идти с ним до конца, и они смогут быть вместе. А потом, со временем, он примет и ребёнка. Женщина почти не сомневалась в успехе своей задумки, правда, что делать с Котовым и его настойчивостью принимать участие в жизни ребёнка, она пока не знала. Но если отложить решение этой проблемы на потом, то можно было насладиться спокойствием и умиротворённостью момента. Она, Слава и ребёнок – это то, о чём она мечтала долгие годы. Пускай он и не будет рядом с ними ближайшие годы, но они смогли бы это пережить. Она бы вывезла всё. Но… Всегда есть грёбаное проклятое «но». И её заключалось в том, что Славе её щенячья преданность оказалась не нужна, несмотря на его незавидное положение. Он даже с трудом согласился с ней поговорить. И ни на секунду не задумался о том, чего ей это стоило.

Ведь она в рекордно короткие сроки нашла хорошего адвоката, отвалив ему кучу денег. Пришлось достать все свои сбережения и ещё часть занять у бабушки, придумав слезливую историю, что деньги ей нужны на консультацию у хорошего, но дорогого акушера-гинеколога в перинатальном центре. Сама себя ненавидела за то, что прикрылась ребёнком, но по-другому бабушка бы ей не помогла. Тем более на адвоката для Славы. Вся семья на дух не переносила её мужа, смирились со временем, конечно, но отношения своего не поменяли. И это очень сильно ранило.

И вот сегодня утром этот самый адвокат позвонил ей и сказал, что он добился короткой встречи со Славой. А это, учитывая, что муж находился в СИЗО, почти нереально. Недаром столько денег с неё содрал; свою работу он выполнил на все сто. Правда, теперь толку в этом больше не было. Получается, все её старания, ложь и планы пошли псу под хвост. Всё зря.

Слава даже слушать её не стал. Только сказал, чтобы она готовилась к разводу и не смела манипулировать беременностью, иначе кроме судебной волокиты её ничего не ждёт, ведь он будет требовать установление отцовства. Яна просто слушала его и беззвучно ревела. Он рушил её планы прямо на глазах и ни капли не сожалел, и это не только обижало, но и жутко злило. Она тщетно пыталась до него достучаться, но он был непреклонен, а последняя фраза в хлам разбила всё внутри: «Ты всегда для меня была никем, просто баба, которая рядом. Ради тебя даже пальцем не хотелось пошевелить. А ради неё я не пожалел даже лучшего друга. Улавливаешь разницу?»

Она практически не помнила, как вышла из комнаты для свиданий, как говорила с адвокатом о том, что больше не нуждается в его услугах, и как оказалась на этом чёртовом тротуаре. Только осознание болью билось где-то в затылке.

«Ради тебя ничего, ради неё всё…»

И как можно жить после этой фразы? Как не сдохнуть, когда услышала это от человека, которого слепо и одержимо любила половину своей жизни и прощала ему всё на свете?

Яна вытерла мокрое лицо рукавами своей строгой бежевой рубашки и повернула голову влево, чтобы определить, где припарковал автомобиль папин друг, которого она наняла, чтобы он отвёз её в город. И тут же наткнулась взглядом на красную «Тойоту» Андрея, которая ехала в правом ряду, медленно приближаясь к ней. От охреневшего и злого взгляда Котова у неё почти остановилось сердце. А противное и неожиданно сильное чувство вины как будто скрутило в узел кишки. Расстояние между ней и машиной сокращалось. Ей не хотелось никаких выяснений и объяснений, а времени на принятие решения было всё меньше, поэтому, не придумав ничего лучше, женщина развернулась и со всех ног побежала к ближайшему зданию, чтобы как можно быстрее скрыться от осуждения и ярости Андрея.

****

– Это что, Яна? – пробился сквозь рёв в ушах удивлённый голос сестры.

Но Андрей даже рта не мог открыть, чтобы ответить. Он настолько охренел, когда увидел плачущую Яну на тротуаре возле СИЗО, что просто выпал из реальности. Он не был дураком и прекрасно понимал, что она здесь делает. Отменила поход к врачу, ссылаясь на занятость, а сама побежала к своему неадекватному муженьку, который не так давно застрелил человека.

Идиотка!

А когда она, заметив его, побежала, у него от ярости потемнело перед глазами. Хотелось орать во всё горло и крушить всё, что попадётся под руку, а потом поймать эту ненормальную и наорать уже на неё, чтобы мозги на место встали. Он просто уже реально не вывозил все её заскоки и тупую непрошибаемость.

– Пойдёшь за ней? – осторожно спросила Аня.

Он только отрицательно мотнул головой и попытался сосредоточиться на дороге. Нет, в таком состоянии ему лучше не встречаться с ней, иначе он за себя не отвечает. Нужно просто немного остыть. Совсем немного, чтобы пропало желание её прибить.

Да, а он ведь считал, что ради ребёнка сможет спокойно выносить все её выходки. Даже поверил, что у него получилось затолкать свою любовь куда подальше и сосредоточиться на ней не как на женщине, которая выворачивала наизнанку все внутренности, а как на женщине, которая носит его ребёнка, и с которой он будет общаться только ради него. Но боль, разочарование и ярость, что рвали изнутри, показали, что у него не вышло.

Глава 52

Мрачное настроение Андрея передалось и Ане, поэтому до самого Вишнёвого они ехали молча. Она несколько раз хотела завести с ним разговор, чтобы прервать это тягостное молчание и немного отвлечься от своих переживаний после встречи с Егором. Правда, угрюмый профиль и плотно сжатые побелевшие губы брата не располагали к диалогу.

В руках пиликнул телефон, и сердце от чего-то дрогнуло. Быстро перевернув смартфон экраном вверх, Аня уставилась на окошко сообщения внизу экрана. И тут же разочарованно поморщилась; это было оповещение от какого-то канала, на который она подписана в ВК. И с чего она вдруг решила, что ей написал Егор? Наверное, потому что ждала этого. Она терпеть не могла незавершённые истории из-за ложной надежды, которая только отравляет нутро. Насколько было бы проще сказать всё честно, чтобы сразу вскрыть этот нарыв и пережить сильную и короткую боль, а не страдать от его гниения, пока он не лопнет сам.

А может, стоит самой написать ему одно длинное сообщение, чтобы вылить всю свою злость и обиду? Но тут же отбросила эту мысль, до боли в пальцах стискивая телефон. Раз ему нечего ей сказать, значит, так тому и быть. Унижаться она не будет. Больше никто не вытрет об неё ноги.

Машину ощутимо тряхнуло, когда они свернули на их улицу. Ещё несколько минут, и она снова останется наедине с собой и своими мыслями. Не сказать, конечно, что присутствие Андрея страшно помогало, но всё равно хоть немного оттягивало внимание на его проблемы. А теперь снова одиночество и смутная тревога, которые не давали нормально спать, заставляя просыпаться каждые час-полтора и таращиться в потолок. Даже сериал, что фоном был включен на ноутбуке, не помогал заглушать все мысли, что были в голове. Всё чаще она стала задумываться над переездом обратно в город к маме. Кажется, добровольная изоляция ей надоела, она больше не приносила радости и умиротворения; только тоску и чувство ненужности всем на свете. Хотелось простого человеческого тепла. Да, вот только Аня не ожидала, что её желание исполнится так быстро.

Едва они с Андреем успели остановиться возле дома и выйти из автомобиля, как из двора послышались визги, а потом распахнулась калитка, громко ударившись о забор, и на улицу выскочили два очаровательных темноволосых малыша. Следом за ними бежала девочка постарше, вопя на всю округу:

– Ма-а-а-а, Ромка снова открыл калитку!

Ане понадобилась всего секунда, чтобы понять, что происходит. Она весело засмеялась и, присев, сгребла в крепкие объятия обоих малышей, которые попытались проскочить мимо неё. Ну вот, кажется, теперь она сможет согреться изнутри. Один взгляд на любимых племянников способен сделать жизнь лучше.

Несколько часов спустя, уже вечером, Аня сидела в удобном уличном кресле и держала в руках огромную чашку с малиново-липовым чаем. Яркий насыщенный аромат напитка перемешивался с запахом влажной земли и цветущих пионов. Где-то в зарослях насвистывал одинокий соловей. На душе поселилось какое-то подобие спокойствия и гармонии.

На соседнее кресло, шумно выдохнув, опустилась уставшая мама. Аня бросила на неё быстрый взгляд и тепло улыбнулась. Присутствие здесь родных словно грело изнутри. Она была искренне рада их приезду, и для неё как будто мир перестал хаотично кружиться, встав на место. Всё так, как и должно быть.

– Дай мне горяченького хлебнуть, – сказала мама, протягивая руку к Аниной чашке. – Старые косточки требуют, чтобы их погрели.

Аня хихикнула и отдала маме чай. Людмила Сергеевна довольно зажмурилась и сделала несколько глотков. С тех пор как она сегодня приехала домой, не приседала ещё ни на минуту. Всё наводила порядок на своих клумбах да подсаживала новые цветы, которые привезла с собой из города. Теперь весь сад и клумбы выглядели ухоженными и обновлёнными, даже у Ани душа радовалась, глядя на эту красоту, хотя в принципе к цветам она относилась ровно, только поливала по маминой просьбе.

– Ты говорила с Владом? – тихо спросила мама.

Девушка тяжело вздохнула и уставилась вперёд, туда, где перед крыльцом играли близнецы, а Таня заплетала Насте растрёпанные волосы. Кажется, что только сестра была не в курсе всех подробностей семейной драмы, которая развернулась между Аней и старшим братом. И это радовало. Ведь Таня бы не успокоилась, пока не помирила их, но ещё слишком рано. Им обоим нужно выдохнуть и просто подумать, чтобы понять друг друга. Девушка от всей души надеялась, что в ближайшем будущем Влад поймёт свою неправоту. Ей не нужно было, чтобы он это признал перед ней, пускай осознает для себя, вот это действительно было важнее всего.

– Пока нет, – тихо ответила она матери. – Даю ему и себе время на осознание.

И сама себя похвалила за столь мудрый и сдержанный ответ. Мама отдала ей обратно чашку с чаем и тепло улыбнулась.

– Он поймёт. Правда поймёт. – Людмила Сергеевна судорожно вздохнула и опустила голову. – Тогда после твоего ухода мы говорили с ним. Долго говорили, и мне кажется, что тебе удалось достучаться до него. Он был в ужасе, что Маша утопилась…

– Она собиралась, но не успела, – перебила её Аня.

Мама перевела на неё недоумённый взгляд, а девушка на мгновение поджала дрожащие губы и уставилась на ближайшую клумбу, сосредоточившись на дрожащих каплях воды, которые словно мелкие прозрачные бусины висели на листьях и лепестках цветов.

– Что-то произошло там, на берегу, – продолжила она. – Никто не сказал, что именно, но Костя кричал Семёну Николаевичу, что вместо того, чтобы всё исправить, он задушил Машу, пока пьяный Коля валялся рядом в отключке.

Людмила Сергеевна обеими руками зажала рот, заглушая рвущийся наружу вскрик. Аня и сама чувствовала, как у неё до сих пор от ужаса вся кожа покрывается мурашками, а в глазах щипает от слёз жалости.

– Мне кажется, что, когда она пришла ночью к реке, её там встретил Коля и снова изнасиловал, а потом отключился, – шёпотом поделилась она с мамой своими догадками, что терзали её мозг на протяжении всех этих дней.

– А потом пришёл его отец и убил Машу, чтобы она ничего не рассказала. Он боялся, что потеряет всю свою власть, если станет известно, что его сын насильник. И, наверное, если бы она осталась жива, то была бы огромная вероятность, что правда об убийстве папы выплывет наружу. И тогда дружки старшего Петренко узнали бы, что папа никому не причинил зла. Шевченко только поэтому и рассказал нам всё, его совесть мучала, особенно когда узнал, что Петренко сына покрывал и папе мстил за интрижку с его женой.

Хриплый надломленный всхлип заставил Аню вздрогнуть и зажмуриться, удерживая слёзы. Она повернулась к маме и взяла её за руку, крепко сжимая пальцы.

– Мам, мне так больно и обидно за тебя…

– Нет, дочка, – перебила её мама, – не нужно. Всё давно в прошлом. Я простила его. И ты постарайся простить. Он всех нас очень любил и раскаивался за свои грешки. За несколько лет до твоего рождения я хотела уйти от него, когда узнала обо всех похождениях. Но Миша не позволил. Мы оба страдали, но он сделал всё, чтобы я снова ему поверила и простила. Я знала, что с тех пор у него не было ни одной интрижки, он стал лучшей версией себя. Я только поэтому и решилась на четвёртого ребёнка, была уверена, что это ещё больше укрепит нашу семью и наши чувства. И всё так и было, пока не вмешался случай и семейка Петренко.

Аня вытерла побежавшие по щекам слёзы и попыталась улыбнуться плачущей маме.

– Вы чего ревёте? – послышался настороженный голос Тани, которая шла по садовой дорожке.

Проехавшая мимо машина на пару секунд отвлекла её внимание, и Аня, глубоко вздохнув, попыталась успокоиться.

– Просто папу вспоминали, – ответила она, когда сестра снова повернулась к ним.

– Могли бы и меня позвать, – обиженно поджала губы Таня. – Мы так редко говорим о нём, я тоже хотела бы послушать маму.

Аня тепло улыбнулась и похлопала по сидению рядом стоящего кресла.

– Садись. Будем втроём реветь.

Только реветь больше не хотелось. Душу окутал покой и тихое счастье.

Племянники весело носились по двору, их звонкий смех заставлял улыбаться и верить, что всё точно будет хорошо. Скоро должен был приехать Андрей, и они, как раньше, усядутся в беседке за вкусным ужином и бутылкой вина, чтобы просто побыть рядом и поговорить о жизни. Может, как раз сегодня он признается, что скоро станет папой? Разговор тяжёлый, но оттягивать его бессмысленно, родные должны знать. Только вот отсутствие Влада больно и остро жалило в самое сердце. Но слова мамы вселили уверенность, что в следующую встречу они точно разберутся со всеми недопониманиями. Сейчас Аня, как никогда, ясно осознала, что не стоит слепо и яростно идти на поводу прошлого и из-за этого потерять связь с родным человеком.

Внезапно детский смех оборвался, и племянники быстро побежали в их сторону.

– Мама! Мама! – кричала Настя, обгоняя младших.

– Добрый вечер, – послышался негромкий уставший мужской голос от калитки.

Аня резко вскинула голову, а потом едва не потеряла сознание от оглушительного боя пульса в ушах. На улице уже смеркалось, но не настолько же, чтобы зрение могло её обмануть. Или это галлюцинации на нервной почве? Девушка растерянно моргнула, а потом по очереди посмотрела на маму и сестру. Но те тоже замерли и с немым недоумением пялились на светловолосого мужчину, который стоял возле калитки со стороны улицы. Значит, не показалось.

– Здравствуйте, – первой вышла из ступора мама. – Вы к кому?

Аня нервно сжала в руках пустую холодную чашку и попыталась проглотить ставшую вязкой слюну. Только ком в горле не дал этого сделать. Горячая волна из смеси ужаса, неожиданности и болезненного восторга обожгла грудную клетку слева, а потом скатилась вниз, скручиваясь тугим нервным узлом где-то в желудке.

А вежливый и как будто какой-то сюрреалистичный диалог тем временем продолжался.

– Меня зовут Егор, я ваш сосед. Я хотел бы поговорить с Аней.

Ага, только ты забыл спросить, хочет ли Аня говорить с тобой.

Девушка так сильно сжала челюсть, что услышала, как скрипнули зубы.

– Я тебя помню, – неожиданно вклинилась в разговор Таня, вокруг которой маленькой стайкой столпились дети. – Ты очень похож на своего отца.

– Копия Тимофея, – тихо подтвердила мама.

Егор смущённо пожал плечами и улыбнулся. Только взгляд его по-прежнему оставался прямым и прожигающим. Он не сводил внимательных глаз с Аниного лица, будто стараясь уловить каждую эмоцию, что на нём отражалась.

А она чувствовала, как кожа просто плавится от обжигающего жара.

– Ань, поговорим?

Глухой болезненный удар сердца совпал с его тихим вопросом, только ответить на него было тяжело. Будто не представлялось возможным разжать пересохшие губы. Нужно было срочно взять себя в руки, а не таращиться на него, как безумная. Облизав губы, девушка тяжело сглотнула.

– Кажется, утром уже поговорили, – ровно выдала она.

И хотела сама себе поаплодировать, что голос не подвёл и не дрогнул.

– Я не заметил.

Аня изумлённо вздёрнула брови, поражаясь его наглости. Ведь сам же не захотел говорить. Мог ведь дождаться её возле кабинета.

– А я вот многое заметила, когда ты, как ошпаренный, шарахнулся от меня, – ядовито усмехнулась девушка.

Но тут же пожалела о своём ответе, когда краем глаза заметила удивлённый взгляд сестры. У этого разговора не должно быть свидетелей, иначе всё скатится во второсортный скандал с грязью и обвинениями.

И, кажется, что мама была тоже такого же мнения, ведь она обернулась к Ане и шёпотом сказала:

– Я же вижу, что ты многое хочешь сказать. Выйди к нему, и поговорите спокойно. Скажи всё, что на душе, а потом разойдётесь.

– Если мне не изменяет память, то вы с Владом сошлись во мнение, что мне нужно ограничить общение с ним, – недовольно буркнула Аня. – А теперь сама гонишь меня к нему.

– Я передумала, – хитро улыбнулась мама. – Иди и не бурчи.

Девушка отдала пустую чашку маме и, потерев холодные ладони, решительно встала. Пора бы уже закончить эту мыльную оперу. Быстро прошагав по садовой дорожке к выходу, она резко толкнула калитку, едва не зацепив Егора. Он всего на долю секунды раньше успел отойти в сторону.

– Отлично выглядишь, – вместо приветствия сказал Егор.

Аня недоверчиво фыркнула и оглядела соседа с ног до головы. Отлично, как же. Сам-то нормально оделся: в светлые джинсы, в которых был утром, в серую рубашку-поло и лёгкую бежевую куртку. А она вынуждена была выйти к нему, в чём есть. Выбор одежды, конечно, не самый лучший для весеннего прохладного вечера, но до появления Егора ей было вполне тепло и комфортно, а теперь же трясло так, что зуб на зуб не попадал. Девушка плотнее запахнула огромный вязаный кардиган, который доходил ей почти до колен, и постаралась не дрожать.

– Может, пойдёшь переоденешься? – чуть ближе подступил к ней мужчина. – Холодно…

– Говори, что хотел, – перебила она.

Егор глубоко вздохнул и взъерошил волосы. Он заметно нервничал, пальцы подрагивали, а плечи были напряжены. Он бросил один короткий взгляд в сторону двора, а потом сказал:

– Давай сядем в машину, – предложил сосед. – Там теплее.

– За пять минут со мной ничего не случится.

– Боюсь, так быстро мы не справимся. Мне многое нужно сказать.

Аня скрестила руки на груди и хмуро уставилась на мужчину. Насколько было бы проще, если бы он просто позвонил. Слышать его голос, конечно, тоже было бы не просто, но всё же легче, чем стоять напротив и стараться не терять головы. Неужели он реально настолько красивый, или это её воспалённый влюблённый мозг представляет его таким?

– Тогда начни с главного, – пожала она плечами. – Например, почему ты решил вдруг приехать ко мне?

Егор глубоко вздохнул, а потом подступил ближе, словно хотел собой заслонить всё окружающее пространство. И в ту же секунду Аня задержала дыхание. Ей не хотелось вдыхать воздух, к которому примешивался запах этого мужчины, словно он мог отравить или как-то повлиять на её мысли.

– Потому что люблю тебя, – выдохнул Егор прямо ей в губы.

Слова, которые лишили дара речи и врезались в грудь многовольтным разрядом тока, выпекая кости рёбер и само сердце. Единственное, что она сейчас могла – это в ужасе пялиться на мужчину, который не отводил глаз от её лица.

Глава 53

Тишина, что окутала их, была тяжёлой и тягучей. Единственное, что её нарушало, это Анино тяжёлое дыхание и его собственный пульс, что ритмичным стуком отдавался в барабанных перепонках.

– Ты в себе? – кое-как разлепив губы, спросила у него девушка.

В другой ситуации её обескураженный вид позабавил бы его, но не сейчас, когда у самого едва колени не дрожали.

– Есть какие-то сомнения? – вопросом на вопрос ответил он.

Аня сделала шаг назад, а он, словно привязанный, последовал за ней. Не хотел терять ни сантиметра её пространства, в которое она позволила ему вторгнуться.

– На твой счёт у меня давно только сомнения, больше ничего.

А вот это обидно, хоть и справедливо, конечно.

– Ты свалил в закат четыре дня назад! – повысила голос Аня и внезапно остановилась.

От неожиданности Егор, не успев притормозить, врезался в неё и уже не смог отступить.

Твою мать, он так скучал по ней. Все эти грёбаные четыре дня, даже во сне мысли о ней не отпускали.

Девушка попыталась вырваться, но он только крепче обхватил её талию и прижал к себе. Тёплая, родная и так же одуряюще пахнет. И как он вообще собирался отвалить от неё и жить дальше?

– Пусти, Егор, – разозлилась Аня и стукнула его по плечу.

Только отступать он был не намерен. Не сейчас, когда точно знал, что друг без друга они не смогут. Она ведь тоже говорила, что любит. И он ещё тогда понял, что это было не просто на эмоциях во время секса. Его тогда просто до костей прошибло от её тихого задушенного «люблю». Даже сейчас от воспоминаний мурашками всю кожу стянуло.

Потеряв терпение, он подхватил её под бёдра и отнёс к своей машине, которую припарковал возле своего двора.

– Как же я скучал, – прошептал он, прижимая её к передней двери «Тахо».

– Не могу сказать того же, – отвернулась от него Аня, когда он попытался её поцеловать.

И пускай тон её был обиженным и рассерженным, но Егор всё равно весело засмеялся. Да, он просто был рад от того, что, наконец, она была рядом, пускай и злилась на него.

Продолжая прижимать её всем телом к машине, он обхватил ладонями её лицо. И, кажется, что впервые за этот вечер они так надолго пересеклись взглядами.

– Я правда люблю тебя, – медленно повторил он. – Не могу без тебя. Думал, сдохну за эти дни…

Только эффект от его слов был совсем не таким, как он ожидал. Притихшая до этого Аня вдруг изо всех сил толкнула его в грудь. Егор отступил, давая ей немного свободы.

– Думал, что сдохнешь? – ядовито прошипела она. – А ты хоть на секунду задумался, что чувствовала я, когда ты свинтил, не удосужившись даже сказать «пока»?!

Её громкий голос гулко разнёсся по пустой тёмной улице.

– Хотя мне твоё «пока» вообще не упёрлось! Ты просто мог написать, что с тобой всё нормально! Ты игнорил меня всю ночь!

Егор видел, как едва заметно дёргается нерв под её правым глазом, и у него сердце чуть не остановилось. Чувство вины выворачивало наизнанку.

– Прости, – тихо сказал он, крепко сжимая руку в кулак. – Мне жаль. Но я думал, что так правда будет лучше, в первую очередь тебе. Ты из-за меня рисковала жизнью, и я не мог допустить, чтобы такое повторилось…

– Так зачем сегодня припёрся? Решил, что стоишь риска?

Его просто с головой захлестнула её ядовитая обида, и он в раздражении зарычал, взлохматив волосы. Он злился на себя, не зная, какие найти слова, чтобы объяснить свои тупые необдуманные поступки. Ему было важно её прощение, важно, чтобы она была рядом. Ведь впервые за эти месяцы он понял, что нашёл человека, который за него всегда и до конца. И был готов ради неё на то же самое. Правда, сглупил и завис на эти четыре дня, чтобы осознать всё. Сделав несколько успокаивающих выдохов, он снова подошёл ближе, глядя ей в глаза.

– Я – нет. А вот ты – да. Я всё на свете отдам, чтобы ты больше никогда не рисковала ни ради меня, ни ради кого-либо другого.

Аня молчала, не сводя с него настороженного взгляда. Она опустила руки вниз, чтобы опереться ими о крыло его автомобиля, и от этого её длинная кофта распахнулась, заставляя мужчину невольно опустить глаза на её майку, оголяющую живот и узкие короткие шорты. Он прекрасно понимал, что она замёрзла, но из своего упрямства всё равно не послушается и не пойдёт домой, чтобы одеться теплее.

Стянув с себя куртку, он быстро накинул её девушке на плечи, чтобы хоть немного согреть. На что она только недовольно фыркнула и попыталась скинуть куртку. Но Егор, как будто знал, что соседка может выкинуть подобный фокус, поэтому обнял её, крепко прижимая к себе. Вдыхая тонкий аромат её малиновых духов и цветочного шампуня, он понял, что теперь всё точно на своих местах.

– Я поплыл с первого взгляда на тебя, – взволнованно зашептал он. – Не влюбился, нет. Я вообще не верю в любовь с первого взгляда. Но я почти постоянно думал о тебе, особенно после нашей первой ночи, хоть и продолжал убеждать себя, что это не значит ничего особенного.

Он не понимал, зачем всё это говорил, просто хотел, чтобы она знала.

– Но когда ты пришла ко мне заплаканная с письмом отца в руках, я понял, что пропал бесповоротно. Хотелось прибить себя за то, что обидел. Но потом, как самый настоящий урод, продолжал обижать тебя дальше. Это было ненамеренно, поверь. Я просто пытался сделать всё, чтобы ты хоть как-то была рядом, не понимая, что этим делаю только хуже. Сейчас я понимаю, что уже тогда был влюблён в тебя по уши, но отрицал всё в своей голове, уверяя себя, что будет лучше, если не привяжусь к тебе. Сделав глубокий вдох, Егор усмехнулся. – Сука, я реально не знаю, зачем я вбил себе это в голову. Не было ни одной адекватной причины, почему нам не нужно быть вместе.

– Может, ты хотел быть печальным героем-одиночкой, который живёт ради восстановления справедливости?

Егор хохотнул, оценив шутку.

– Ага, а на деле был просто дебилом. Да, я хотел узнать правду и заставить виновных раскаяться, но не таким путём. Я никогда не отмоюсь от того, что Николая убили из-за меня.

Только произнеся это вслух, он почувствовал всю тяжесть вины, что лежала на плечах, не давая спокойно спать.

– Ты не виноват, – сказала Аня, внезапно обнимая его за пояс и тем самым посылая мурашки по спине. – Не ты выстрелил. Ты пытался его спасти, несмотря ни на что. Виновен только Слава.

– Но я рассказал ему о том, что сделал его друг.

– Ты не мог предугадать, что он возьмётся за ружьё.

– А должен был, – категорично возразил он.

В другой ситуации он рассуждал бы, как Аня. Он мог бы оправдать любого, но не себя.

– И должен был предусмотреть все риски для тебя прежде, чем тащить с собой.

– Просто для сведения: я тебя не виню за это, – серьёзно сказала Аня. – Так сложились обстоятельства. Да, это страшно и ужасно, но не тащи всё на себе. Другие виноваты больше тебя. Отпусти и дай себе немного времени.

Мужчина улыбнулся. Ему было необходимо услышать эти слова. Не сказать, что его отпустило, и он реально сможет осознать, что не виноват, просто дышать стало немного легче.

– А ты сможешь дать себе время, чтобы простить меня за то, что вёл себя, как осёл? – спросил он, замирая в ожидании ответа.

Если ответит «нет», он оставит её в покое. Сам, конечно, пока не знал, как смирится с этим, но он попытается.

– Для чего тебе моё прощение? – спросила Аня, освобождаясь от его рук и отступая назад к машине. – Ты сказал, что любишь и не можешь без меня, но что будет дальше? Какой итог?

А он всё думал, как начать эту немного самонадеянную часть разговора. План у него, конечно, был, но в его голове всё звучало просто, а на деле было страшно. Нет, он был уверен в своём решении и чувствах, боялся, что Аня откажет.

Давая себе пару секунд передышки, он молча обошёл девушку, открыл заднюю дверь автомобиля и достал оттуда большой букет розовых, едва раскрывшихся пионов. Он сорок минут терроризировал бедного флориста своими метаниями по поводу выбора цветов, ведь не знал, какие любит Аня. Волновался, как пацан, отметая все предложенные варианты, но потом увидел эти пионы и понял, что хочет подарить ей именно их.

– Я хочу, чтобы ты была со мной. Все эти дни в топе моих мыслей было то, как ты просыпаешься рядом и улыбаешься мне. – Он протянул Ане букет и неловко кашлянул, чтобы скрыть дрогнувший голос.

Девушка не сводила с него огромных недоверчиво распахнутых глаз. Кажется, он просто нереально поразил её своими словами, ведь она стояла не шелохнувшись, даже букет не приняла.

– Широ тоже скучает по тебе. И мне кажется, что если ты не согласишься быть моей девушкой и жить с нами, он в ближайшее время меня сожрёт.

Егор понимал, что от волнения несёт какую-то чушь, но остановить себя не мог.

– Лучше было бы, если бы ты согласилась стать моей женой, но я решил не переть, как танк, и дать тебе немного времени…

От неожиданности Аня засмеялась, а потом, наконец, взяла из его рук букет и, убрав в сторону белую шуршащую упаковку, спрятала лицо в цветах.

– Если это было предложение, то оно мега странное, – смущённо ответила девушка, – и мега неловкое. Поэтому я тоже даю тебе время, чтобы ты над ним поработал.

И это всё, что ему требовалось услышать. Она едва успела опустить букет вниз, когда он прижал её к себе и поцеловал.

****

Почему-то именно этот поцелуй ощущался как самый первый и волнительный. Колени подкашивались, перед закрытыми глазами всё плыло, а живот сводило почти болезненным спазмом.

Если честно, то Аня до последнего не верила, что этот разговор может закончиться чем-то хорошим, даже собиралась несколько раз уйти, ведь сердце разрывалось от боли и обиды. Но потом, даже точно не знала в какой момент, поняла, что хочет дать Егору и себе ещё один шанс. Ведь если она уйдёт сейчас, то в любом случае ещё долго будет страдать, а если останется с ним, то велика вероятность, что страдать ей в обозримом будущем не придётся. В этом разговоре она поняла главное: Егор умеет признавать свои ошибки и просить за них прощения, а это уже многое значит. Он хоть и сказал, что больше не позволит ей рисковать, но она хотела рискнуть ещё раз вместе с ним.

– Подожди, Егор, – задыхаясь, сказала Аня, разрывая поцелуй. – Мне нужно тебе кое-что сказать.

Мужчина попытался сфокусировать на ней затуманенный взгляд и едва заметно кивнул.

– Я согласна быть с тобой, но пока только без переезда.

Он несколько раз растерянно моргнул, но промолчал. Он хоть и старался сохранить невозмутимый вид, но было видно, что он расстроен.

– Ещё до того, как ты приехал, я приняла решение переехать обратно в город. Переезд к тебе – это большой и серьёзный шаг, и я знаю все подводные камни совместного быта, поэтому предлагаю каждому пока жить на своей территории и постепенно узнавать друг друга…

– Как же я забыл, ты же не первый раз замужем, – повеселел Егор.