Текст книги "Эхо разрушенных судеб... (СИ)"
Автор книги: Юлия Иванина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 35 страниц)
Глава 48
Егор внимательно следил за выражением лица Славы; сомнения, что отразились на нём, внушали надежду. Хотя он и так вряд ли бы рискнул выстрелить в кого-то из них, но рисковать можно было, если бы он был один. Но с ним Аня. Он и так знатно облажался, подвергнув её опасности, теперь не стоило быть таким опрометчивым. Нужно всё рассчитать заранее, чтобы она не оказалась под прицелом.
Наконец Слава, словно что-то решив для себя, кивнул и опустил ружьё вниз. Егор облегчённо выдохнул и почувствовал такой же выдох у себя за спиной где-то в районе лопаток. От её близкого горячего дыхания словно током прошибло.
– Бегом в машину, – скомандовал он, оборачиваясь и хватая её за руку.
Сначала увести её, а потом помочь раненому упырю. Он расставил приоритеты, ни на секунду не задумываясь.
Но Аня неожиданно заупрямилась, не желая следовать за ним. Он недоумённо обернулся.
– Я вызову «скорую», а ты помоги Косте, – выпалила она.
Было видно, как её потряхивает, в карих глазах читался неподдельный ужас, но она всё равно не желала уходить, пока они не окажут помощь Николаю.
Только он не желал, чтобы она сейчас находилась здесь. Было огромное желание закинуть её себе на плечо и унести как можно дальше. Но все их препирательства могли стоить жизни человеку. Пускай сам Егор человеком его не считал.
– Ну же! – подтолкнула его Аня в ту сторону, где лежал Николай.
Время на принятие решений вышло, поэтому мужчина на секунду сжал её руку, а потом рванул на помощь тому, кто в своё время уничтожил его сестру. Ирония, сука, судьбы.
Он упал на колени рядом с Костей, который сидел над стонущим братом и пытался руками зажать кровоточащие раны у него на животе. Из-за обилия крови Егор не смог точно посчитать, сколько было отверстий. Задрав повыше перепачканную кровью футболку Коли, он увидел одно справа под рёбрами, а второе чуть ниже пупка, но нельзя было исключать, что их было больше.
– Картечью стрелял, – озвучил он свою мысль Косте, а потом стянул через голову свою футболку, смял её в тугой комок и, оттолкнув Костины руки, приложил к ранам. Так было больше шансов немного замедлить кровотечение.
Коля истошно заорал, когда Егор сильно надавил на его брюшную полость. От этого крика волосы на голове дыбом встали, но терять самообладание нельзя, хотя от одного вида, как быстро кровь пропитывает белую футболку, Романчука едва не стошнило. Он, конечно, хотел мести, но точно не таким способом.
– Я сейчас сдохну! – орал Коля, корчась от боли.
Он дёргал ногами, руками пытался схватиться за живот, чем сильно мешал оказывать ему помощь.
Егор оторвал взгляд от окровавленной футболки, чтобы посмотреть на Николая, но весь обзор ему загораживал склонившийся над ним Костя. Он обхватил голову брата испачканными кровью руками и что-то говорил, только из-за криков невозможно было разобрать, что именно.
– Лучше руки ему подержи! – крикнул Романчук участковому. – Он дёргается, а от этого кровь хлещет сильнее.
– Отвали, – огрызнулся Петренко, даже не взглянув на него.
Егор разозлился. Хотелось врезать Косте, чтобы он немного пришёл в себя, но нельзя было убирать руки с ран.
Он громко выругался, даже не пытаясь выбирать выражения.
– Твою мать, не будь дебилом и сделай, как я сказал, если не хочешь, чтобы твой брат откинулся до приезда «скорой».
Костя замер и обернулся, яростно сверкая глазами. Было видно, что он не хочет подчиняться его приказам. Оставалось только гадать, что же победит: упрямство и дебилизм или здравый смысл.
Егор тряхнул головой, пытаясь стряхнуть с лица пот, который капал на глаза. Ему было страшно, безумно страшно. Ведь в любую секунду всё могло закончиться, а он не представлял, как сможет спать, если под его руками умрёт человек.
Дрожащая рука мёртвой хваткой вцепилась в его запястье, и он почувствовал, как от этого места по всему телу расходятся мелкие холодные мурашки. Коля цеплялся за него, как за последний шанс. Романчук даже в кошмаре представить не мог, что всё может так повернуться.
Костя, наконец, отмер и подполз ближе к Егору, чтобы перехватить руки брата.
– Ты только держись, – сдавленно шептал, пытаясь отцепить его пальцы от руки Егора. – Я рядом. Просто держись.
Николай в ответ только застонал и затих. А это было нехорошим знаком. От этой тишины было только страшнее.
– Твою мать, – послышался тихий полный ужаса голос откуда-то сверху.
Егор вскинул голову. Неподалёку стоял бледный Илья, который не отводил глаз от кровавого месива на животе Николая. Торопливые шаги заставили его перевести взгляд немного в сторону. Испуганная заплаканная Аня подбежала к ним. Её взгляд метался между Колей и Егором.
–«Скорая» будет через десять минут, – протараторила она, поджимая дрожащие губы.
С её присутствием к страху добавилась тяжёлая давящая тревога. Ведь вооружённый Слава всё это время был где-то поблизости. Нужно срочно отправить её за ворота, но повод должен быть весомый. Просто так она не уйдёт, он уже выучил её упрямую натуру.
– Ершов на крыльце? – спросил Егор, переводя взгляд на Илью, который как раз стоял лицом к дому.
Хитрюк дёрнулся, отвёл взгляд от Николая и посмотрел за спину Егора.
– Там, – ответил Илья.
– Ружьё у него?
– Да, он его на плечо закинул.
Романчук облегчённо вздохнул. Так, в них он не целится, а это уже немного радует. Возможно, что Николай будет сегодня единственным пострадавшим. Главное, не провоцировать.
– Я надеюсь, что он сдохнет за эти десять минут, – расслабленно и чуть насмешливо выдал Слава.
Сука. Кажется, Ершов сам решил кого-нибудь спровоцировать.
Костя рядом с ним напрягся, и Егор понял, что сейчас случится катастрофа. И он ничего с этим поделать не может.
– Не реагируй, – шепнул он участковому.
Но Петренко кинул на него лишь мимолётный взгляд, а потом вскочил на ноги, быстро доставая пистолет из кобуры.
– Убери пистолет, не будь дебилом, – прошипел Егор.
Он снова чувствовал страх и беспомощность, и злился от этого ещё больше. Костя, скорее всего, попадёт в цель, но если первым выстрелит Слава, то с такого маленького расстояния может зацепить кого угодно. Вообще чудо, что он попал в Колю, не подстрелив кого-то из них. Но сейчас удача вряд ли им поможет, они все находились слишком близко друг к другу.
– Если хоть один из вас выстрелит, я брошу твоего брата и буду спасать свою жизнь, – пригрозил он Косте, надеясь хоть так достучаться до него.
От напряжения ломило затылок, казалось, что ещё секунда и раздастся выстрел. Но выстрела не было. Тишину нарушало только тяжёлое отрывистое дыхание Кости. Егор вскинул взгляд на Аню, которая тихонько пятилась в сторону Ильи. В её глазах застыл такой ужас, что мужчину замутило. Было желание бросить всё на свете и бежать как можно дальше отсюда, забрав с собой её и Илью. Он, и только он виноват, что они оказались здесь под угрозой перестрелки. Отвези он соседку сразу домой, то ничего бы подобного не было. Нет же, он по своей тупости ещё и Илью впутал. Идиот. Просто непроходимый тупой дебил, который думает не головой, а задницей. Так, ладно. Время для сожалений и самоуничтожения у него ещё будет. Сейчас главное, минимизировать катастрофические последствия. Егор перевёл взгляд на Илью. Тот, словно почувствовав, посмотрел на него в ответ. В его глазах был страх и непонимание, но ни капли сожаления или обиды.
И тогда Егор открыл рот и по слогам чётко, но беззвучно прошептал: « Бе-ги-те». А потом мотнул головой в сторону старой сухой абрикосы, что росла под забором. До неё было метра три в противоположную от ворот сторону. Убежище не очень надёжное, но это лучше, чем ничего и намного ближе, чем выход из двора. Илья кивнул и, не дожидаясь, пока Аня поравняется с ним, схватил её за запястье и потянул к дереву.
Девушка, не понимая, что происходит, в испуге метнула взгляд на Егора и едва слышно всхлипнула. Он ободряюще ей улыбнулся и весело подмигнул, чтобы немного успокоить. Она в ответ только поджала губы и послушно последовала за Ильёй.
Романчук под оглушительный рёв крови в ушах наблюдал, как они осторожно и почти бесшумно двигаются в сторону хренового, но единственного укрытия. Он даже не слышал, о чём говорят Слава и Костя. Но, судя по интонации и выкрикам, они ругались.
Наконец, Илья и Аня зашли за дерево. Хитрюк встал впереди, загораживая собой девушку. Егор облегчённо выдохнул. Теперь можно встрять в разговор этих двух дебилов и попробовать как-то всё разрешить.
Он бросил быстрый взгляд на потерявшего сознание Колю. Его лицо было просто нереально бледным, даже каким-то сероватым. Если « скорая» не приедет в ближайшее время, то шансов у него очень мало. Просто катастрофически мало.
– Хорош страдать хернёй! – прошипел он, обращаясь к Косте. – Твой брат умирает! Отвлекись от Славика и сделай что-нибудь!
Петренко дёрнул головой в их сторону, но руку с пистолетом не опустил. Его глаза метались между братом и тем, кто в него стрелял.
– Ну же! – повысил он голос.
Оружие в его руках дрогнуло.
Он просто от всей души надеялся, что Костя послушает его. И что Слава не выстрелит.
Егора даже потряхивало от напряжения. Как будто сейчас всё зависело от него. Хотя, на самом деле, так оно и было: безопасность Ани и Ильи, жизнь Коли, раны которого он отчаянно продолжал зажимать своей футболкой, и не перестреляют ли друг друга эти два дурака, зацепив при этом и его. Жить, сука-то, хотелось.
– Какого хрена тут происходит?! – громогласный зычный рык прокатился по двору, заставляя всех вздрогнуть.
Егор только успел обернуться, замечая высокого плотного мужчину с лысеющей головой, как Костя круто развернулся в ту сторону и взвёл курок.
– Ты! – взревел Петренко. – Всё, сука, из-за тебя!
Все кругом молчали. У Егора вообще в голове будто взорвалось что-то. Он не понимал вообще ничего.
– Хорош! – повелительно бросил мужчина, недобро усмехаясь. – Не веди себя, как идиот.
Так спокойно разговаривать с человеком, у которого в руках заряженное оружие, может только родственник. И, скорее всего, этот мужик был отцом Кости. Романчук бросил быстрый встревоженный взгляд в сторону Ани, которая стояла за спиной Ильи. Она широко открытыми глазами пялилась на Петренко-старшего, но попыток приблизиться не делала. И это очень радовало. Егор от всей души надеялся, что она помнит о пистолете в руке у Кости.
А тем временем драма между отцом и сыном продолжала набирать обороты. Они кричали друг на друга, как ненормальные, словно забыв о том, что их родной человек лежит на земле с продырявленным животом и истекает кровью. Да, они сейчас вели себя хуже зверей.
– Ту девчонку убил ты! – взревел Костя. – Ты убил, а ему всю жизнь позволял думать, что это он сделал.
Егору показалось, что ему прострелили затылок, разнеся череп в труху. Перед глазами побелело, он, словно, оказался в вакууме, где кроме звона не было никаких звуков. А может Слава действительно выстрелил, и осколок картечи попал ему в голову. И сейчас он испытывает то, что, возможно, люди испытывают после своей смерти. Но потом в его сознание стали потихоньку проникать другие звуки: задушенный всхлип Ани, тихий поток матерных слов от Ильи и слова Кости, обращённые, кажется, к нему.
– Ты ведь ради этого сюда приехал, да?
Романчук поднял затуманенный взгляд на участкового, который на секунду обернулся к нему.
– Ты виновных искал? Так вот он, стоит перед тобой. Мой батёк не только придушил твою сестру, но и свалил всё на своего сына. – Костя громко истерически хохотнул. – Отец года, бл…
– Моя сестра покончила с собой, – едва ворочая языком, выдавил Егор. – Из-за того, что твой брат её изнасиловал.
Костя засмеялся, и до того жутко, что у Егора по рукам побежали мурашки.
– Я не знаю, что она собиралась сделать, но папаша нашёл на берегу моего пьяного брата и твою сестру. Она была жива! И тогда он задушил её и скинул в реку, чтобы она ничего никому не рассказала. Трясся, что из ментовки попрут из-за этого, и он потеряет свою власть.
Звон в ушах усилился, в груди так сильно запекло, что хотелось разодрать кожу, чтобы хоть немного облегчить эту боль. В голове билась и пульсировала только одна мысль: уничтожить всю эту паршивую семейку. Он вскинул взгляд на Николая; его грудная клетка ещё слабо поднималась в такт дыхания, но он уже несколько минут был без сознания.
Интересно, успеет всё-таки « скорая» или нет? Кажется, от него больше ничего не зависело. Но и одного оставить он его не мог. Иррациональное чувство, ведь его душа требовала мести.
– А потом он убил Анькиного отца, который тоже узнал, что это сделал Колян…
– Заткнись! – наконец обрёл голос его отец. – Ты пьяный что ли? Не неси херню, а то ещё поверят.
Но только Егор знал, что Костя говорит правду. И после его рассказа картина того, что случилось двадцать пять лет назад, была почти полной.
– Ты должен заменить меня, – обратился Егор к младшему Петренко. Кто бы только знал, каких огромных усилий ему удавалось сохранять спокойный тон и держаться за остатки здравых мыслей в голове. – У меня затекли руки, и я не понимаю, как мне нужно надавливать. Боюсь, что слишком сильно давлю.
Костя вздрогнул и повернулся к Коле. Его лицо исказила такая гримаса страдания, что на мгновение Егору стало его жалко. Врагу не пожелаешь терять близких, а тем более наблюдать за тем, как родной человек умирает на твоих глазах. Сорвавшись на отца и рассказав всем правду, Костя пытался заглушить свою боль и не думать о том, что его брат истекает кровью. И его можно было понять.
– Не страдай хернёй, Костя. Ты сейчас нужен брату. Ему очень хреново.
Наконец Петренко тяжело вздохнул и, опустив руку с пистолетом вниз, отступил к Егору.
– Пистолет разряди, – подсказал ему Романчук.
Участковый быстро кивнул и завозился с пистолетом.
Пока Костя переводил оружие в безопасный режим, его отец не сводил глаз со старшего сына. Скорее всего, он не видел, насколько всё было плохо, отвлёкшись на младшего с пистолетом в руках. Только почему-то он не делал никаких попыток приблизиться, хотя любой другой родитель сломя голову бежал бы к своему ребёнку, если бы тот был смертельно ранен. Может, конечно, шок сыграл свою роль, поэтому он и реагировал так заторможено. Но, сказать по правде, Петренко-старший производил впечатление реального психопата, у которого напрочь отсутствовала эмпатия даже к своим родным детям.
Костя присел рядом с ним, отвлекая Егора от разглядывания его отца.
– Держи здесь.
Участковый осторожно поставил свои руки рядом с руками Егора.
– Я держу, можешь отпускать, – сказал младший Петренко, надавливая на футболку.
Егор кивнул. Потом убрал свои руки и медленно встал на ноги, чувствуя, как затёкшие конечности дрожат от напряжения. В кончиках пальцев и ниже колен закололо сотнями мелких иголок. Он переступил с ноги на ногу и встряхнул руками, чтобы кровоток быстрее восстановился и вернулась чувствительность. А дальше и сам до конца не понял, что произошло. Только заметил, как старший Петренко двинулся в их сторону, и сразу сорвался к нему навстречу, дрожащей рукой доставая из кармана свой травмат. И вот он уже стоит вплотную к человеку, который убил его сестру, и прижимает к его лбу дуло пистолета.
– Страшно? – словно не своим голосом спросил Егор, глядя в злые и испуганные карие глаза. – Моей сестре тоже было страшно. И соседу моему было страшно…
Сейчас весь его мир сжался до маленькой точки, которая сосредоточилась в глазах этого человека, который возомнил себя Богом и решил, что он вправе забирать чьи-то жизни. Словно издалека послышался крик Ани.
– Но ты всё равно их убил. Не пожалел ни молоденькую девочку, которую изнасиловал твой сынок, ни мужчину, у которого были жена и дети. И нет ни единой причины, чтобы я пожалел тебя…
Лицо пожилого мужчины презрительно скривилось, он всем своим видом пытался показать, что ему всё равно. Но лютый страх в глазах и нервно дёрнувшийся кадык говорили сами за себя. И Егор был рад, что Петренко его боится.
Илья и Аня кричали, чтобы он опустил оружие, чтобы отпустил мужика, но он считал, что ещё слишком рано. Пускай ещё немного побудет на волосок от смерти, с близкими мысленно попрощается, помолится, может прощения у кого-то попросит.
Быстрые шаги за спиной и первые отголоски воющей сирены стали для него знаком, что пора заканчивать этот цирк. А потом всё пространство заполнил пронзительный женский крик.
Глава 49
Аня обессиленно опустилась прямо на землю, наблюдая за тем, как двор заполняют полицейские и медики. Её колотило от ужаса и напряжения, горло саднило после того, как она, не справившись с ужасом, громко завизжала. Сейчас ей просто хотелось закрыть глаза и забыть всё, как страшный сон. Господи, да за этот час или два она столько страха натерпелась, что даже не представляет, как сможет теперь спокойно по ночам спать.
Два фельдшера суетились вокруг Николая, который вообще не подавал признаков жизни. Костя, который продолжал сидеть рядом с ними, громко кричал. Аня видела только его спину, но прекрасно понимала, что сейчас он плачет, и её сердце обливалось кровью от жалости и страха. Боже, пожалуйста, только пускай его брат выживет. Никто не заслуживает такой смерти, даже такой человек, как Николай.
Шум и крики всё нарастали, становились почти невыносимыми, и тогда девушка заткнула уши и зажмурила глаза. Слёзы заливали лицо, но она никак не могла остановить их. Пожалуйста, пускай просто всё закончится.
Кто-то осторожно тронул её за локоть, от чего она вздрогнула и попыталась отодвинуться. Ей не хотелось, чтобы её трогали. Ей просто хотелось домой. Только чужие руки не пропали, а настойчивее потянули её вверх, заставляя подняться на ноги.
– Ань, это я, – пробился приглушённый голос в её голову. – Не бойся. Всё кончилось.
Девушка с трудом открыла глаза и увидела в нескольких сантиметрах от себя Егора. Его глаза тревожно метались по её лицу, а руки ощупывали плечи и спину, словно он хотел убедиться, в порядке ли она.
– Я не собирался его убивать, – сказал он, серьёзно глядя ей в глаза. – Я не такой, как он. Я бы никогда не смог. И не поступил бы так с тобой, Ильёй и его детьми. Прости, что испугал.
И тогда Аня громко всхлипнула и, подавшись вперёд, врезалась в его тело. Она изо всех сил сжала руки у него на талии, чувствуя, как он так же крепко обнимает её в ответ. Его сердце так быстро и взволнованно колотилось, что удары отдавались в её грудную клетку.
Она ведь чуть от страха не умерла, когда он приставил пистолет ко лбу Семёна Николаевича. Хоть и до последнего не верила, что он способен на такое; выстрелить в человека, глядя тому прямо в глаза. Но с другой стороны, исход мог быть любым, ведь Егор только что узнал, что сестра не покончила с собой, её безжалостно задушили, чтобы скрыть грязную и позорную тайну. Илья, кажется, не верил, что брат сейчас способен рассуждать здраво, поэтому и кинулся к нему, чтобы предотвратить возможное убийство. Только Егор стрелять не стал; он оттолкнул от себя мужчину, а потом изо всех сил ударил его по лицу, оставляя на подбородке кровь Николая. Во всём этом хаосе не принимал участия только Слава. Он всё так же стоял на крыльце и с торжествующей улыбкой наблюдал за происходящим. Он даже не шелохнулся, когда к нему бросились несколько сотрудников полиции, чтобы забрать ружьё и скрутить его самого. Только когда его уже в наручниках вели по двору, он бросил странную фразу:
– Вы ехали слишком долго…
Как будто он их ждал.
Аня вздрогнула и сильнее прижалась к обнажённому плечу Егора. Кажется, что только его крепкая и надёжная хватка не давала сойти с ума. Он и сам дрожал от пережитого ужаса и той правды, которой так упорно всё время добивался.
Рядом с ними кто-то тактично кашлянул, и Аня оторвалась от соседа. Только он не дал ей далеко отойти; крепко взял за руку и выступил немного вперёд, закрывая своим плечом.
– Я оперуполномоченный капитан полиции Васильченко, – представился высокий мужчина в форме. – Мы пытаемся разобраться, что здесь произошло, поэтому нужно вас допросить. Петренко Николай Семёнович, которого только что увезла «скорая», подозревается в убийстве и изнасиловании женщины, которую нашли на берегу реки три недели назад, и убийстве своей сожительницы. Вам что-то об этом известно?
А Аня почувствовала, как у неё из-под ног уходит земля, и остались считанные секунды до того, как она провалится вниз в глубокую яму. Егор едва слышно выругался и что-то ответил оперу. Боже, ведь накануне той ночи она видела Колю. Он даже здоровался с ней и пытался вести какой-то пьяный диалог. Она тогда даже представить не могла, что через несколько часов он убьёт человека. Это ведь на базе отдыха его отца отдыхала та женщина, и вполне вероятно, что он сам мог быть там. А Костя, скорее всего, просто прикрыл брата, и все были уверены, что в тот день на базе отдыха не было местных. И тут же другая страшная мысль заставила её похолодеть: а ведь на месте той женщины вполне могла оказаться она сама. Кто знает, в какой именно момент в его голову пришла мысль надругаться над женщиной, а потом её убить.
– Ань, товарищ капитан задаст тебе несколько вопросов, – обернулся к ней Егор. – Если что, я буду рядом.
Дождавшись её кивка, он ободряюще улыбнулся и отошёл в сторону. А капитан жестом пригласил её к столу, который стоял возле крыльца, и, дождавшись, пока она усядется, сел напротив. Она не запоминала, что конкретно он спрашивал, просто отвечала честно и без лишних подробностей. И, конечно, она не могла не рассказать о причине своего нахождения здесь. Только на секунду бросила взгляд в сторону Егора, который спокойно улыбнулся и кивнул, словно понял, что сейчас она будет рассказывать о той давней трагедии. И тогда её словно прорвало, она говорила и говорила, не давая вставить слова полицейскому, который уже отложил ручку в сторону, но продолжал внимательно слушать.
– Без сомнения, это всё очень печально, – наконец сказал он, когда Аня замолчала. – Но должен вас предупредить, что в смерти девушки и вашего отца разбираться никто не будет. Доказательств никаких, и срок давности истёк.
Аня согласно кивнула, она и не надеялась услышать что-то другое, просто очень хотелось выговориться и чтобы полицейские поняли, что они не просто так сюда пришли, что у них была весомая причина.
К капитану подошёл ещё один сотрудник и после небольшой заминки сказал:
– Отец обвиняемого утверждает, что этот, – он кивком указал на Егора, стоящего неподалёку, – угрожал ему пистолетом, а потом избил.
– Разберёмся, – бросил Васильченко.
Аня открыла рот, чтобы возмутиться и рассказать, как на самом деле было дело, только второй полицейский её перебил:
– Проблема в том, что это новый следователь, который перевёлся к нам в отдел. После отпуска должен выйти на работу.
Капитан едва слышно выругался себе под нос.
– Заберём его с собой в город, там будем разбираться. И этого избитого тоже к нам, – распорядился Васильченко.
Девушку замутило от нехорошего предчувствия. Вдруг для Егора всё закончится плохо? Он ведь полицейский, а для них, скорее всего, наказание намного строже, чем для обычных людей.
– Пожалуйста, – сквозь слёзы зашептала она, в отчаянном порыве хватая капитана за запястье, – выслушайте меня.
Васильченко опустил взгляд на её руку, а потом посмотрел ей в глаза и кивнул. Тогда она отпустила его запястье и нервно переплела пальцы, так что суставы хрустнули.
– Егор не виноват ни в чём…
Брови капитана скептически изогнулись, но перебивать он её не стал.
– Семён Николаевич плохой человек, он убил сестру Егора и моего отца, а теперь старается отвести от себя всё внимание и сделать главной мишенью кого-то другого, чтобы снова выйти сухим из воды. Просто постарайтесь понять. – Аня судорожно вздохнула и продолжила. – Он много лет держит весь посёлок в руках. Он бывший начальник участковых, и говорят, что у него очень крутые связи, поэтому он всё время творил, что хотел, и разрушал людям жизни. Пожалуйста, не дайте ему разрушить и жизнь Егора. Он и так много лет страдал из-за того, что он сделал…
Капитан тяжело вздохнул, а потом успокаивающе похлопал Аню по руке:
– Могу пообещать только одно: мы во всём разберёмся. Я не знаю, какие именно последствия ждут вашего Егора, но заверяю, что наш новый начальник терпеть не может бывших ментов с их «крутыми» связями и кучей понтов.
Аня благодарно улыбнулась. Тревога хоть не отпустила до конца, но дышать стало немного легче. Всё-таки она искренне верила, что большинство сотрудников полиции борются за справедливость и искренне хотят помочь. Капитан Васильченко производил именно такое впечатление. А его добрые уставшие глаза вселяли надежду.
– Возможно, нам понадобится ещё раз вас опросить, – сказал он перед тем, как уйти. – Сможете тогда подъехать в городской отдел?
– Без проблем, – ответила Аня. – В любое время.
Васильченко кивнул и, встав из-за стола, направился к Егору. Они отошли подальше от всех и о чём-то тихо заговорили.
Нереальность происходящего до сих пор не давала девушке в полной мере осознать произошедшего. Как будто и не она совсем сейчас сидит в эпицентре хаоса, где пострадали люди и столько грязи вскрылось. Она, словно через экран, наблюдала за серьёзным и почти невозмутимым Егором, ведущего разговор с опером, за взволнованным, взвинченным Ильёй, которого тоже опрашивали полицейские, за несколькими сотрудниками, которые внимательно изучали то место, где совсем недавно лежал раненный Николай, за Семёном Николаевичем, которому почему-то было важно остаться здесь и доказать, что он тоже жертва, чем поехать в больницу с едва живым сыном. Костя уехал, не раздумывая, а этот же только на секунду приблизился к носилкам, а потом отступил. Просто какой-то театр абсурда, в который не хотелось нырять с головой, чтобы не свихнуться. Вот бы можно было дозированно впускать в свой мозг подобные потрясения, чтобы он не сломался.
– Ань, – окликнул её Егор, заставляя вынырнуть из своих мрачных мыслей, – поехали.
Аня непонимающе уставилась на соседа. Она думала, что всё продлится до самой ночи, и они нескоро смогут уйти отсюда.
– Куда?
– Я отвезу тебя домой…
Тревога и нехорошее предчувствие стянули внутренности в узел. Он не сказал, что они едут домой. Он сказал, что только отвезёт её. И ей это очень не нравилось.
– А ты?
– В машине поговорим, – ответил мужчина и взял её за руку, поднимая со стула.
Когда они проходили мимо Васильченко, Егор едва заметно ему кивнул, на что тот ответил:
– У тебя полчаса. Не задерживайся.
Они уже были возле калитки, когда их догнал Илья.
– Это пиз… – коротко, но ёмко прокомментировал он ситуацию. – Вы сейчас домой? Мне нужно срочно всё обсудить, иначе у меня просто башка взорвётся.
И Аня, как никогда, была согласна с Хитрюком.
– Илюх, я потом тебе позвоню, – сказал Егор, открывая перед Аней калитку и подталкивая её вперёд. – С вами закончили, а со мной ещё нет. И хер его знает, во что это всё выльется.
Илья снова грубо выругался и громко хлопнул калиткой.
– Какого им от тебя надо?
– Ты сам всё видел. Мне не спустят с рук, что я наставил пистолет на человека, а потом его ударил. Чудо, если срок не дадут.
У Ани сердце оборвалось от его слов. Боже, неужели всё и правда настолько безнадёжно?
– Тот капитан обещал во всём разобраться, – подала она голос, оборачиваясь к братьям. – Мы с Ильёй скажем, что такого не было, что Петренко всё выдумал…
– Ань, от вас ничего не зависит. Есть и другие свидетели, которые подтвердят, что я ему угрожал и ударил. Не вздумайте вляпаться в это. Будет только хуже. Лучше вообще молчите об этом…
– Предлагаешь нам просто сидеть и ничего не делать, пока на тебя вешают не пойми что? – вскипел Илья, раздражённо взъерошив волосы.
– Я предлагаю вам просто не вмешиваться и дать мне самому разрулить. Любое ваше слово могут повернуть против меня, поэтому будет лучше, если я разберусь сам. Я знаю, что и в какой ситуации сказать, не волнуйтесь. – Егор попытался выдавить из себя весёлую улыбку. – Я не дам себя посадить, будьте уверены.
– Вообще не убедил, – буркнула Аня.
Но Егор оставил её фразу без внимания. Он подошёл к Илье, ободряюще хлопнул его по плечу и сказал:
– Позже наберу. Только бабушке не говори ничего. Скажи, что в город понадобилось уехать, утрясти вопросы с документами или проконтролировать ремонт.
Илья недовольно поджал губы, но всё равно кивнул. Аня тяжело вздохнула и повернулась к автомобилю соседа, раздражённо дёрнув ручку двери. Ей хотелось, чтобы Хитрюк настоял на том, что они сейчас не должны его бросать, что должны быть рядом, что ему не нужно справляться со всем одному. Но, кажется, что Илья, скрипя зубами, всё же принял сторону брата.
– Подсадить? – раздался голос за спиной, когда она уже собиралась залезть в машину.
– Справлюсь, – недовольно буркнула Аня и, усевшись на сидение, захлопнула дверь прямо перед его лицом.
Ошарашенный вид Егора заставил её устыдиться своего детского поведения, но поделать она с собой ничего не могла. Раздражение и какая-то безысходность словно выпекали все внутренности у неё в груди. Она понимала, что ситуация сложная, что они впутались в очень дерьмовую историю. Но почему он отказывался, чтобы Аня и Илья хоть как-то помогли ему или просто поддержали? Откуда это глупое упрямство и стремление остаться один на один со всеми проблемами мира?
Перекинувшись ещё парой слов с Ильёй, сосед, наконец, сел в автомобиль, завёл мотор и, выкрутив руль влево, выехал на дорогу. На Аню он не смотрел и не делал попыток с ней заговорить. От бессилия хотелось зарычать, а потом хорошенько треснуть сидящего рядом мужчину, чтобы он не строил из себя упрямого осла. Она открыла рот, чтобы высказать всё, что думает о нём, но потом передумала, плотно сжала губы и отвернулась к окну. По рукам поползли противные липкие мурашки, и девушка нервно потёрла плечи ледяными ладонями.
– Замёрзла? – спросил Егор, бросив на неё быстрый взгляд. – У меня есть кофта на заднем сидении…
Аня повернулась к нему, мазнув быстрым взглядом по его обнажённой груди, на которой осталось несколько бледных кровавых полос. Хорошо хоть руки успел вымыть между допросами, а то зрелище было по-настоящему жуткое, будто он выпотрошил кого-то голыми руками. От этого невольного сравнения её даже затошнило. Сериалы про маньяков явно поворачивали её фантазии в неправильное русло. Она думала, что ужасы могут происходить только где-то за границей её жизни или в сериалах, но то, чему она стала свидетельницей сегодня, показало, что это не так, что зло всегда прячется где-то рядом, порой даже в людях, которых ты знаешь с детства.
– Тебе бы самому одеться не мешало, – ответила она. – Выглядишь реально жутко.
