Текст книги "Эхо разрушенных судеб... (СИ)"
Автор книги: Юлия Иванина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 35 страниц)
– Конечно, ведь в таком случае тебе бы не пришлось спать со мной! – её голос так и сочился ядом.
А сердце сочилось кровью, угрожая утопить её в этой гуще непонятных и острых эмоций.
Она не знала, зачем вновь заговорила об этом. Просто слова сами вырвались из её рта. А её душа ждала, чтобы он опроверг всё. Чтобы сказал, что не верит в причастность брата, а спал он с ней вовсе не потому, что ему было это выгодно…
– Я сам уже столько раз пожалел об этом…
Всего несколько слов, а её будто разорвали изнутри, а потом кое-как собрали по кусочкам, сшив неровными безобразными швами. Просто чтобы она ещё могла сохранить видимость того, что её это не цепляет.
– У нас с тобой всё, как в плохой мелодраме: каждая встреча – какой-то конфликт и противостояние, – тихо сказал Егор, отпуская её руки и поднимаясь.
Аня молчала. Просто не знала, что сказать. Его слова неприятно поразили её. Хотя они и не были самыми обидными из этого утреннего разговора. Новые обвинения в сторону её семьи были страшнее.
Егор тем временем отступил от неё на несколько шагов и, достав из кармана шорт сигареты и зажигалку, закурил.
– Ань, нам нужно всё обсудить и решить, как действовать дальше.
Девушка зябко передёрнула плечами, прогоняя откуда-то взявшийся озноб. На улице было тепло, почти жарко, а её будто морозило изнутри.
– У меня есть прекрасное решение, – наконец разлепила она онемевшие губы. – Я сейчас уйду, и на этом любое наше общение закончится. Так будет лучше, я уже просто не вывожу.
– Слушай, я понимаю, что тебе неприятно слушать то, что я сказал о твоём брате. Но прошлый раз ты сама говорила, что нужно было рассказать честно о моих подозрениях относительно твоего отца, а не действовать за твоей спиной. Сейчас я сказал всё честно, но ты всё равно злишься и обижаешься.
– А как мне не злиться? – прошипела девушка, вскакивая на ноги. – Ведь кроме моих родственников ты не обвинял никого.
– Я не обвинял, только подозревал. И я не сказал, что твой брат принимал в этом участие. Я говорю, что он всё видел и знает насильника. Я не знаю, по каким причинам он молчал. Но собираюсь выяснить это, – сказал Егор, выдыхая сигаретный дым в сторону.
– Ты не успокоишься, пока не разрушишь всё до основания?! – отчаянно выкрикнула Аня, сжимая руки в кулаки.
– Просто послушай: я не собираюсь мстить твоему брату или в чём-то уличать. Я просто хочу спросить у него. Надеюсь, что он ответит честно, почему так поступил. Это будет просто мужской разговор, тебе нечего бояться. И тебе не нужно его защищать, он сам на это способен. В этом разница между ним и твоим отцом.
– Я не понимаю…
– Я уважаю то, как ты защищала память своего отца. Ведь он не может сам этого сделать. Я восхищён. Честно. Но Влад – это другое. Он сам может за себя ответить. Пожалуйста, не вмешивайся в это. Я всё равно с ним встречусь. Единственное, что могу пообещать, что не трону его.
– А если он тронет тебя? – ехидно хмыкнула Аня. – Он военный, и сил у него не меньше, чем у тебя.
– Мы с ним как-нибудь разберёмся, – улыбнулся в ответ Егор.
– Ты же понимаешь, что я его предупрежу?
– Было бы странно, если бы этого не сделала.
Аня попыталась сдержать неуместную улыбку. Ведь радоваться было совершенно нечему. Пускай обещание Егора немного её успокоило, но тревога в душе продолжала противно царапать. Если на секунду представить, что сосед прав в своих безумных предположениях насчёт Влада, то поведение брата становится более логичным. Например, его бурная реакция на упоминание о том изнасиловании или его запрет на помощь Егору. Даже его вчерашний внезапный приезд и агрессия в сторону Егора становятся понятными, он боялся, что кто-то узнает о его участии.
– Кстати, – голос мужчины вырвал её из раздумий, и она перевела взгляд на него. – Ты знаешь, кто такой Шевченко Кирилл Данилович?
Аня удивлённо приподняла брови, не понимая, к чему он клонит.
– Конечно, знаю. Он раньше был главой администрации или что-то в этом роде. Хороший мужчина. Он к маме свататься приходил, когда я в школе училась. Мне хотелось, чтобы мама вышла за него…
– Радуйся, что не вышла, – мрачно заявил Егор. – Он один из тех, кто участвовал в убийстве твоего отца.
Анино сердце ухнуло куда-то вниз. Этого она и боялась больше всего – узнать, что всю жизнь улыбалась в лицо убийцам.
Глава 39
– О, боже, – прошептала девушка, опускаясь обратно на стул. – Эти сюрпризы когда-нибудь закончатся?
– Не уверен, – пожал плечами Егор. – Если ты решила ввязаться в подобное, то должна быть готова ко всему. Хотя кого я обманываю? Я сам чуть не сдох на месте, когда узнал, что дядя Юра в курсе всего, или что Славик причастен.
Аня непонимающе изогнула бровь. Про дядю Юру она слышала впервые.
– Ты про старшего Хитрюка? Он тоже замешан в чём-то?
Егор, затушив окурок, швырнул его в ведро, стоящее возле крыльца, а потом вернулся обратно к своему опрокинутому стулу.
– Как и мой отец, – бесцветным тоном уточнил мужчина. – Они нашли тело Маруси в реке и скрыли от всех, что она покончила с собой…
А потом под её не верящим, полным ужаса взглядом он рассказал ей всё с самого начала без утайки: про своё детство, в котором практически отсутствовала мать, про последний разговор с отцом, в котором он узнал о судьбе сестры, о своей ненависти к нему и ко всем, кто мог быть причастен, и о многом другом, что он узнал уже здесь, в Вишнёвом.
Анино сердце разрывалось от боли и сочувствия к нему и к судьбе Маруси. Но ей также было обидно за тех, по ком он прошёлся в поисках справедливости. Зато теперь его мотивы и манера поведения становились более понятными.
– Ты не можешь ненавидеть отца за это. Он, без сомнения, поступил ужасно, но как мог, он пытался защитить тебя и мать, – тихо сказала Аня.
– Может, когда-нибудь я его пойму…
– Даже хорошие люди порой совершают нехорошие или необдуманные поступки. В мире есть не только добро и зло, есть ещё и обстоятельства, под гнётом которых люди совершают плохие вещи.
Егор мрачно посмотрел на Аню из-под нахмуренных бровей.
– Так можно оправдать любой поступок, – заявил он.
– Но не убийство или причинение вреда другому человеку. Это не поддаётся никаким обстоятельствам и оправданиям. Всегда есть выбор.
Мужчина ничего не ответил на её фразу, только перевернул блокнот и подтолкнул ближе к ней.
Аня растерянно опустила глаза вниз, вчитываясь в каждый пункт. Картина вырисовывалась мрачная и пока ещё весьма туманная. Имя Влада в этом списке больно резануло глаза. Она не хотела видеть его замешанным в этом кошмаре.
– Получается, что несколько человек наверняка знают, кто насильник, но они его покрывают? – недоумённо спросила девушка. – Похоже на какой-то заговор.
– Никакого заговора. Просто каждый преследует свои интересы. Вика ненавидит мою сестру, поэтому назло не скажет, кто с ней был тогда. Твой брат вообще наблюдал за всем этим, если он откроет рот, то к нему вопросов будет не меньше, чем к самому насильнику. А вот Шевченко – самый интересный персонаж. Если он спьяну рассказал Славику об убийстве, то его гложет совесть. А значит, есть шанс, что он расскажет не только о твоём отце, но и о том, кто возглавил эту расправу, и кого он покрывал.
А потом замолчал на несколько секунд, давая девушке переварить информацию. Только как она могла это сделать, если в голове была полная неразбериха.
– А ещё я только что понял, что твоему отцу всё же удалось узнать имя насильника, иначе зачем его убивать?
И тут Аня вспомнила разговор с Владом.
– Вероятно, так. Но ему ещё кто-то мстил за какую-то давнюю интрижку, – медленно проговорила она, стараясь соединить мысли воедино. – Имени Влад не называл, только упомянул, что он был милиционером и ездил на голубом УАЗике.
– Хмм, – задумчиво протянул Егор, – по идее, можно поднапрячься и вычислить этого человека. Но сначала предлагаю съездить к Шевченко. Это самый простой способ. Готова?
Аня растерялась. Она хотела узнать всю правду о смерти отца, хотела посмотреть в глаза убийцам и спросить «за что?». Но не думала, что это случится так скоро и у неё совсем не будет времени подготовиться.
– Как-то страшно.
– Я буду рядом, – тихо сказал Егор, не сводя с неё пристального серьёзного взгляда. – Через двадцать минут встречаемся у меня. Я переоденусь, накормлю Широ, и можем отправляться. Ты знаешь, где он живёт? Пешком дойдём или лучше на машине?
– Пешком долго. Больше часа идти, он на другом конце посёлка живёт.
– Тогда так: сейчас собираемся и выезжаем. Мне нужно минут двадцать, чтобы переодеться и накормить Широ. Подождёшь?
Аня поднялась со стула, подошла к нему.
– Мне тоже нужно переодеться и закрыть дом. Встретимся здесь.
Она уже собиралась пройти мимо, когда он неожиданно схватил её за руку, крепко сжимая её пальцы, и пристально посмотрел в глаза. Будто хотел таким образом передать ей свою уверенность и силы.
– Ничего не бойся. Я рядом. Если у тебя кончатся силы на разговор, я доведу его до конца.
Аня ухватилась за его большую крепкую ладонь, как за спасательный круг. Как так могло получиться, что сейчас он единственный, на кого можно было рассчитывать?
Но к разговору о причастности брата они ещё вернутся.
Аня отпустила его руку и быстрым шагом направилась к себе, прокручивая в голове одни и те же мысли: в невиновности отца она почему-то не сомневалась, а то, что замешан Влад, было весьма вероятно. Она не хотела в это верить, но сомнения её не отпускали. Как и не отпускало тревожное чувство, а не является ли она предательницей, если сомневается в брате?
****
Через полчаса Аня сидела в огромной машине Егора и нервно постукивала пятками по полу автомобиля. Глухой монотонный звук от соприкосновения жёсткой подошвы её кроссовок с резиновым покрытием коврика вряд ли нравился соседу, но прекратить она не могла. Это её хоть как-то успокаивало.
Егор, заводя автомобиль, лишь бросил на неё косой взгляд, но промолчал. Только вбил в навигатор улицу, которую она ему назвала, а потом выехал из двора.
Девушка повернулась к нему с намерением извиниться за этот раздражающий звук, но, увидев, что он ухмыляется, передумала. Пускай терпит, сейчас ей простительно волноваться.
– Ты специально оделся, как я? – спросила она, чтобы хоть как-то отвлечься. – В окно подглядывал через бинокль?
– Нужно было раньше предупреждать, что стоишь перед окном, когда переодеваешься, – хохотнул он в ответ. – Я бы непременно полюбовался.
Аня закатила глаза и отвернулась к своему окну. Было действительно что-то странное и волнующее в том, что они, не сговариваясь, оделись практически одинаково: оба были в бежевых спортивных брюках и белых футболках. Единственное отличие заключалось в том, что на её футболке с левой стороны было нарисовано небольшое минималистическое сердечко. А так даже их белые кроссовки были чем-то похожи.
– Зачем тебе такая огромная машина? – задала новый вопрос Аня.
Из-за волнения она не могла ехать молча. Собственные мысли и эмоции угрожали сорваться в неконтролируемый невроз.
Мужчина пожал плечами:
– Машина только по документам моя. На ней всё время отец ездил. У них с другом было своё ИП по установке и обслуживанию кондиционеров. Они убирали все сидения сзади и загружали туда инструменты и оборудование.
Девушка повернулась к нему и с интересом прислушалась к его рассказу. Он второй раз за утро заговорил о своём отце, и ей показалось это важным.
– Что стало с ИП? – спросила она.
– Когда отец заболел, нужны были деньги на лечение и уход за ним. Он хотел продать свою часть ИП и эту машину тому самому другу, но я был против. Я надеялся, что он выкарабкается и снова займётся своим любимым делом, – Егор прочистил горло, словно что-то мешало ему говорить. – Поэтому я продал свою машину. Мы сильно поссорились из-за этого. Он разозлился из-за того, что я не посоветовался с ним, а я взбесился из-за его упрямства. Но он, видимо, чувствовал, что больше не вернётся к прежней жизни, потому что в течение следующих пары месяцев он продал свою часть ИП, а «Тахо» типа продал мне. Я обо всём узнал только тогда, когда он потребовал подписать договор купли-продажи и поставить её на учёт. И даже тогда я не хотел верить, что у него нет шансов. Я был зол, что он отказывался бороться.
Мужчина не сводил прямого взгляда с дороги. Его волнение и печаль выдавали лишь побелевшие костяшки на руках, которыми он вцепился в руль, и подрагивающий голос.
– Ты скучаешь по нему, – тихо сказала Аня то, что было и так очевидно.
– Я долгое время злился на него из-за того, что он никому не рассказал о смерти Маруси и о том, что он втайне от всех похоронил её на старом кладбище. Но сейчас меня отпустило. Я хоть и не принял того, что он сделал, но я стараюсь его понять.
А потом, помолчав пару секунд, добавил:
– Я без него вообще потерялся. Не знаю, смогу ли привыкнуть…
Аня тихо всхлипнула. Его тоска и боль по отцу не могли не откликнуться в ней. И пускай её чувства были не такими свежими, оголёнными и острыми, как у него, но она могла понять его, как никто.
– Ты чего плачешь? – мягко спросил Егор, на секунду отрывая взгляд от дороги и поворачиваясь к ней.
– Я не плачу, – ответила Аня, прижимая пальцы к закрытым щипающим глазам.
– Будешь реветь – высажу.
Девушка засмеялась, пальцами вытирая несколько слезинок, которые чуть не скатились по щекам.
– Сам виноват, – буркнула девушка, а потом осторожно накрыла рукой его ладонь, которую он переместил на рычаг коробки передач.
Ей так хотелось, чтобы теперь он почувствовал поддержку от неё.
На несколько секунд, что длилось это прикосновение, все проблемы будто отошли на задний план. Ничего не было важно, только их чувства, мурашки по коже и ощущение нехватки воздуха в лёгких…
А потом всё прекратилось, лопнуло, как перекаченный воздушный шарик, когда Егор мягко, но недвусмысленно вытащил свою руку, снова вцепившись в руль.
Ощущение ненужности затопило Аню с головой, отдаваясь стыдом и неловкостью где-то внутри.
– Почти приехали, – прочистив горло, сказал Егор. – Какой дом?
Аня сосредоточила взгляд на дороге, подмечая, что они и правда уже ехали по нужной улице.
– Я не знаю номер дома, но сейчас нужно ехать прямо, до конца улицы. Его дом предпоследний справа.
Мужчина молча кивнул.
А девушка крепко переплела дрожащие пальцы. Тревога снова заскреблась внутри.
Впереди уже показался дом Кирилла Даниловича, и с каждым метром вперёд исчезали все пути отступления. А вдруг правда окажется ещё сложнее, чем представил её Влад, как тогда с этим смириться?
– Ань, ты в норме? – обратился к ней Егор.
Девушка вздрогнула, вырываясь из своих мыслей, и медленно кивнула. Хотелось выскочить из машины и убежать отсюда. А ещё лучше вообще ничего не знать.
Эта трусливая мысль показалась спасением из всей этой сложной и неоднозначной ситуации.
Егор остановил машину на подъездной дорожке перед воротами.
– Идём? – спросил он.
– Страшно, – озвучила свои мысли Аня.
– Решать тебе. Но я уверен, что ты будешь жалеть, если сейчас не войдёшь туда и не разберёшься.
– За себя переживаешь или за меня? – язвительно спросила она.
Мужчина только сокрушённо покачал головой, не удостоив её ответом.
– А вдруг мы не вовремя? Время девять утра, вряд ли нам обрадуются в такую рань.
– Своевременное замечание, – хмыкнул Егор. – Тем более, нас уже заметили.
Аня перевела взгляд на ворота, чувствуя, как от волнения потеют ладони.
В открывшейся калитке появился Кирилл Данилович. Выглядел он плохо: постарел, осунулся, даже будто бы посерел.
До этого момента она видела его несколько раз; то в магазине сталкивались, то в автосервисе у Андрея. Но почему-то только сейчас ей бросились в глаза все изменения, произошедшие с ним.
– Секунда на размышление, – ворвался голос Егора в её мысли, – или мы сейчас же выходим, или уезжаем. Но поверь, ты не смиришься с полуправдой и не простишь себя, что не воспользовалась таким шансом.
– Ты мастерски умеешь манипулировать, когда на кону твоя выгода, – сказала девушка и первой вышла из автомобиля.
Тёплый весенний воздух с запахом пыли и отцветающей сирени окутал её тяжёлой удушающей волной, усилив тревогу.
– Здравствуйте, Кирилл Данилович, – попыталась улыбнуться девушка, но губы, как назло, не слушались.
Хлопнула водительская дверь, и краем глаза Аня заметила, как Егор обходит машину и становится впереди, опираясь на капот.
Кирилл Данилович бросил на него недоумённый взгляд, а после снова посмотрел на Аню.
– Здравствуйте, ребята. А вы чьи будете? И что от меня надобно? – хрипло поинтересовался пожилой мужчина, потирая давно небритый подбородок.
Егор поздоровался и обернулся к Ане, вопросительно изогнув бровь.
Только у неё словно язык онемел. Она вообще не представляла, с чего начать разговор.
– Я… ммм…
– Меня зовут Егор. Но Вы вряд ли меня знаете, – начал мужчина, видя её затруднения. – А это Аня Котова. Её Вы должны знать, ну или, по крайней мере, её семью. И у Ани к Вам несколько вопросов.
Кирилл Данилович тяжело вздохнул, провёл рукой по редким седым волосам, а потом приглашающе махнул молодым людям и скрылся во дворе.
Егор обернулся к Ане, которая так и не проронила ни слова.
– Идём? – спросил он, не сводя с неё внимательного взгляда.
Аня кивнула и, сжав руки в кулаки, будто на удачу, двинулась вперёд. Её спутник не отставал, следуя за ней следом молчаливой тенью.
Дом бывшего главы их посёлка был большим и по тем временам очень солидным. Сейчас же красный кирпич выцвел, кое-где виднелись трещины, чёрная краска на оконных решётках облупилась и слезла. Вот же как бывает в жизни: богатый дом, в котором раньше жила полноценная зажиточная семья, сейчас выглядел одиноким и запущенным. Такое же впечатление производил и двор: клумбы заросли сорняками, маленький старый сад тоже нуждался в уходе, а сухая виноградная лоза хаотично обвивала крышу и столбы на большой, но такой же неухоженной террасе.
И почему-то так грустно стало на душе от этого вида, ведь в этом посёлке таких дворов становилось всё больше.
Хозяин уже суетился возле большого дубового стола, убирая с него стеклянные бутылки, стаканы и какие-то тарелки.
– У меня гости вчера были, – словно в своё оправдание сказал он. – Я не ожидал, что ко мне кто-то так рано заявится, поэтому и не успел убраться. Извиняйте, молодёжь.
– Не страшно, – тихо ответила Аня, останавливаясь у широких ступеней.
Егор замер за её спиной так близко, что почти касался её спины своей грудью. И если он думал, что так она ощутит его поддержку, то он ошибался. К её тревоге теперь добавилось ещё смущение. Хотелось повернуться к нему и прошипеть, чтобы держал дистанцию.
Кирилл Данилович, гремя посудой, скрылся в доме.
– Можешь сделать шаг назад? – раздражённо поинтересовалась она у соседа.
– Не-а, – беспечно ответил он, – боюсь, что ты сбежишь. А я уже настроился на интересный разговор.
– Как для тебя всё весело и просто, когда дело не касается твоей семьи.
– Я не пойму, чем ты опять недовольна? Ты хотела разговор с убийцей отца – получай, а не ворчи, как старая бабка, по пустякам. Я понимаю, что ты нервничаешь и боишься, но не срывайся на мне. Одно слово, и мы отсюда уедем.
От ответа её избавило появление хозяина, который нёс в руках две небольшие цветные подушки.
– Садитесь на них, а то я не уверен, что здесь чисто после вчерашних гостей, – сказал он, раскладывая подушки на скамейке.
Аня и Егор поднялись на террасу и уселись рядом на места, которые гостеприимный хозяин приготовил для них. Сам же Кирилл Данилович расположился напротив.
– Может, чаю? – спохватился он.
– Лучше расскажите, почему Вы убили моего отца?
Только произнеся этот роковой вопрос, девушка поняла, что пути назад теперь точно нет. Она просто не имеет права отступить. Ради отца.
– Тогда нам нужно что-нибудь покрепче, – ответил Кирилл Данилович и, встав из-за стола, снова направился в дом.
– Да у тебя талант задавать тактичные вопросы, – хохотнул рядом Егор.
Глава 40
– Отстань, – буркнула девушка и ткнула его локтем под ребра. – Если нечего сказать по делу, то хотя бы прекрати ржать. Раздражаешь уже.
– Это у меня нервное, – наигранно потирая ушибленный бок, ответил Егор.
– От тебя вообще никакой поддержки.
– Если что, пистолет у меня с собой. Могу достать, чтобы разговор пошел быстрее. Только скажи.
– Ты совсем рехнулся?! – возмутилась Аня, поворачиваясь к нему.
Но сосед только рассмеялся, а потом легко приобнял ее за талию.
Аня дёрнулась от неожиданности, ощутив его теплое и сильное прикосновение.
– Я просила держать дистанцию, – прошипела она, пытаясь сбросить его руку.
– Не дёргайся. Я оказываю поддержку, как могу. Ань, серьёзно, успокойся. Иначе ничего не получится. Ты хлопнешься в обморок ещё до того, как Шевченко скажет хоть слово. Может, тебе вместе с ним бахнуть рюмочку-другую?
– Ты дурак? Я не собираюсь пить в девять утра.
– Поверь моему опыту, он не станет ничего говорить, если кто-то из нас не составит ему компанию…
Не успела Аня ничего ответить, как на террасу вновь вышел хозяин дома, неся в руках бутылку с тёмно-фиолетовой жидкостью и три рюмки.
– Ну что, ребятки? Предлагаю по рюмашке, а потом уже попытаемся поговорить.
Девушка бросила быстрый взгляд на Егора. Тот в свою очередь криво усмехнулся, словно радовался своей правоте.
– Простите, но я не буду…
– А я говорю, что надо, – настойчиво перебил её Кирилл Данилович. – Иначе разговора у нас не получится.
Аня поджала губы и повернулась к Егору, бессознательно ища у него поддержки.
Тот весело подмигнул ей, на мгновение чуть крепче прижал к себе, а потом отпустил, складывая руки на столе.
– Девушке нельзя пить, – вмешался он в разговор. – Но если Вам необходима компания, то я составлю.
– Сынок, не надо делать мне одолжений, – недобро усмехнулся Кирилл Данилович. – У меня после вчерашнего голова трещит и настроение не очень, сейчас пошлю вас с вашими разговорами куда подальше и пойду спать…
Егор от раздражения скрипнул зубами, да так громко, что Аня поёжилась. Было видно, что он не любит, когда ему ставят условия. Он сам привык их ставить.
Опасаясь, что их перепалка может обернуться ссорой или того хуже, угрозой оружием, пускай и травматом, девушка поспешила вмешаться.
– Не слушайте его, Кирилл Данилович. У него всегда по утрам дрянное настроение. Он с удовольствием выпьет с Вами и сразу же подобреет.
Сосед скосил на неё недобрый взгляд, но промолчал.
– То-то же, – удовлетворённо кивнул хозяин и принялся разливать настойку по рюмкам. – Да вы не бойтесь, молодёжь. Настоечка терновая, собственного приготовления.
– Если я от неё сдохну, то это будет на твоей совести, красотка, – шепнул Егор.
– А по виду и не скажешь, что ты такой неженка, – хохотнул Шевченко и протянул ему рюмку.
Мужчины осторожно стукнулись стаканами через стол, а потом залпом опрокинули в себя настойку.
Аня с интересом наблюдала за тем, как меняется лицо соседа: он поморщился, задержал дыхание, а потом судорожно закашлял, прижимая к губам кулак.
– Твою ж мать, – сквозь стиснутые зубы выругался он, вытирая выступившие в уголках глаз слёзы.
– Может, всё-таки чаю? – подмигнул развеселившийся хозяин девушке.
Она лишь со вздохом кивнула, осознав, что согласиться с ним – это единственный выход. Так быстро и просто Кирилл Данилович сдаваться не намерен. И разговор состоится не раньше, чем он отыграет роль добродушного хозяина.
****
Костя остановил свой служебный автомобиль за посёлком, там, где его не могла увидеть ни одна живая душа или только такой же отчаявшийся и потерянный идиот, как он, который стремится спрятаться от всех на свете.
Молодой человек крепко вцепился в руль двумя руками и опустил лоб между ними. Ему хотелось орать и крушить всё на свете. Он впервые в жизни не видел выхода из ситуации. А всё потому, что он, самонадеянный дурак, никогда не думал, что столкнётся с таким.
Пьяная, полная страха исповедь другого человека до сих пор звучала у него в ушах.
Что, Костян, хотел правды? Ты её получил. А дальше?
Вопросы, вопросы, и ни одного ответа.
Его едва не колотило от страха и нервного напряжения. Внутренности буквально скручивало от тошноты. Он даже не помнил, как отсидел планёрку у начальника в кабинете. Его мысли до сих пор были в той прокуренной и пропахшей перегаром машине, которую он среди ночи обнаружил перед своим домом. Тогда-то он всё и узнал. А теперь не понимал, как с этим жить. Он ведь был уверен, что может разрулить любую проблему. А оказалось, что он ни на что не способен. Да и на что способен человек, который даже не знал, на какой стороне: на стороне закона и справедливости или на стороне не чужого ему человека?
Нет, у него нет того отчаянья и слепой веры в родных, чтобы до последнего грызть за них глотки. А это страшнее всего на свете. Он обыкновенный трус. Но у него есть один такой человек, способный подкинуть решимости и само решение. И пускай он много лет твердил себе, что презирает его за разные махинации и поступление законами, но он не мог не признать, что у того всегда есть решение и власть всё изменить.
Костя трясущимися руками достал из кармана форменных брюк телефон и нашёл в телефонной книге номер того, кому не звонил уже почти год. А потом быстро нажал на вызов, пока не успел передумать.
– Вот так сюрприз, – послышался на том конце голос после единственного гудка.
Молодой участковый нервно сглотнул. Этот голос до сих пор заставлял его ощущать себя глупым малолетним пацаном, который вместе с дружками разбивал соседям окна и воровал яблоки в чужих садах.
– Нам нужна твоя помощь, – без приветствий выпалил он.
– Обосрались, сынки? – насмешливо спросил собеседник. – Я уже немного в курсе. Ты не первый, кто мне позвонил с этой проблемой.
Но Костя точно знал, что эта небрежность и весёлость в голосе – всё напускное. Режим «рвать всех, кто против» активирован. И последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
****
– Ты как? – тихо спросила Аня, когда Кирилл Данилович ушёл в дом за новой бутылкой.
Егор посмотрел на неё сверху вниз и весело подмигнул. Он чувствовал себя захмелевшим и счастливым, даже несмотря на то, что они приехали сюда точно не веселиться.
– Всё супер, красотка.
– Вам бы притормозить. А то ты скоро вырубишься, а мы пока так ничего и не узнали.
– Почему же ничего? – притворно удивился он. – Я, например, жить не мог без подробностей о процветании вашего великого колхоза в двухтысячных. К тому же, ты сама пить с нами отказалась. Так бы мне меньше досталось.
– Думаешь, мне легко? За эти три часа, что вы тут общий язык находили, я уже третью чашку чая пью. А вы всё о какой-то ерунде беседуете. Я даже слова вставить не могу.
– Если что, ты и не пыталась. Сидишь только сопишь в свою чашку…
Девушка снова попыталась пихнуть его локтем, но он вовремя успел перехватить её руку.
– Если хочешь потрогать меня, могла бы не искать повод, – шепнул он, обнимая её за талию.
– Больно надо, – буркнула Аня и попыталась скинуть его руку.
– А я бы с удовольствием тебя потрогал.
Он наклонился ниже, чувствуя, как его мозг отключается. Запах её тёплой кожи и нежных малиновых духов пробрал его до костей. Он даже в обычном состоянии с трудом контролировал себя рядом с ней, а сейчас несколько рюмок наливки напрочь смели все выдуманные им преграды. Словно перегорел какой-то предохранитель.
Его пальцы осторожно пробрались под край женской футболки и нежно погладили гладкую кожу на талии.
Аня непроизвольно дёрнулась и шумно выдохнула, не понимая, как это сводит его с ума.
– Ты бы знала, чего мне стоит каждую ночь сдерживать себя, чтобы не пойти к тебе и не трахнуть тебя прямо на пороге, – прошептал он, невесомо касаясь губами её шеи.
От её тихого протяжного стона по его рукам пробежали мурашки. Он до помутнения рассудка хотел прямо сейчас усадить красивую голую соседку на себя, почувствовать её горячее тело, кожа к коже…
Но тут сквозь туман алкоголя и похоти до его слуха донеслись тяжёлые шаги хозяина, который ещё не появился в поле их зрения. Он тут же отпустил соседку и сложил руки на столе, как ни в чём не бывало. Хотя внутри всё скручивалось от возбуждения. Сам виноват, не нужно было к ней лезть, ведь в этой ситуации облом был неизбежен.
Егор скосил взгляд на Аню, которая поправляла волосы, словно старалась спрятать красное от смущения лицо. Он улыбнулся и взял её чашку с ещё тёплым чаем. Ему сейчас нужно что-нибудь сладкое и не алкогольное, чтобы немного прийти в себя.
Девушка только возмущённо засопела, наблюдая за тем, как он пьёт её чай.
– Теперь твоя очередь пить с ним, – подразнил её Егор.
– Ну уж нет! Я тогда точно отрублюсь ещё раньше, чем он начнёт рассказывать. Ты мужчина, терпи.
– Не расплатишься, красотка, – весело подмигнул он и вернул ей чашку.
– Прекрати мне подмигивать, а то у меня ощущение, что у тебя нервный тик, – буркнула она, а потом повернулась к выходящему из дома Кириллу Даниловичу.
У того в руках была новая бутылка с настойкой и тарелка с какой-то едой.
– Так на чём там я остановился? – спросил он, усаживаясь на своё место.
А Егор подумал о том, что точно не выдержит ещё одного рассказа о временах, когда Кирилл Данилович был царём и Богом в этом посёлке.
– Вы обещали рассказать о моём отце, – напомнила ему Аня.
Шевченко тяжело вздохнул, потёр своё усталое бородатое лицо руками, словно собирался с мыслями, а потом перевёл взгляд куда-то за их спины.
– С чего вы вообще решили, что я в курсе? – наконец спросил он.
А Егор понял, что он предпринял попытку соскочить. Пускай и вялую. Кажется, перед лицом дочери человека, которого они убили, он спасовал.
Романчук подбирал правильные слова, которые бы помогли надавить на честность и чувство вины бывшего главы посёлка, но тут его удивила Аня.
– Вы звали замуж мою маму, – тихо сказала она, не отводя прямого взгляда от Шевченко. – Причина в этом? Вы просто устраняли конкурента?
В её голосе было столько разочарования и боли, что Егору казалось, будто она прямо сейчас готова пустить слезу. Но ведь она наверняка знала, что причина убийства её отца совершенно другая.
И он был искренне ею восхищён. Она безошибочно ударила точно в цель.
Кирилл Данилович тут же поменялся в лице и перевёл взгляд на Аню.
– Я уважала Вас и искренне хотела, чтобы мама нашла своё счастье с Вами…
– Всё не так! – с жаром воскликнул мужчина. – После всего, что мы совершили, я всегда старался помочь вам. Ведь, чтобы ни совершил Мишка, никто из вас не был в этом виноват. Я только через десять лет узнал, что нас всех тогда обвели вокруг пальца.
****
…25 лет назад…
Трое мужчин сидели в огромном душном кабинете Кирилла Даниловича. Он сам занимал место во главе большого длинного стола, а двое его друзей расположились по бокам от него.
