Текст книги "Стигма ворона 3 (СИ)"

Автор книги: Юлия Горина

Соавторы: Ник Гернар
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

В руках он держал небольшую книгу, затянутую в коричневый переплет.

Эш вопросительно приподнял брови.

– Что это?..

– Слова из «Откровения», – торжественно сказал тот.

И, полуприкрыв глаза, продолжил:

– «И так устроено, что двенадцать составляют собой порядок, как двенадцать месяцев в тридцать дней составляют год. Но всегда есть нечто малое, чего не могут вместить двенадцать, и чтобы порядок остался, каждый шестой год кроме двенадцати есть и тринадцатый месяц, который по сути есть разрушение порядка, но сохранение гармонии. Таково правило двенадцати и одного. Без хаоса не бывает порядка, без тринадцатого и двенадцать не имеют смысла. Это и есть божественное вмешательство.»

Медведь перестал говорить, а Эш стоял, затаив дыхание и не веря своим ушам.

– Правило двенадцати и одного?.. – изумленно проговорил он.

– Да.

Командир сотни протянул Эшу книгу.

– Я решил, что она должна быть у тебя.

Парень бережно взял книгу в руки.

– Но завтра мы должны уехать…

– Это не важно. Она про тебя, наследник Эридаша. И должна принадлежать тебе. К тому же, – Медведь хитро усмехнулся. – у нас есть еще две переписанные копии.

– Это хорошо, – улыбнулся Эш. – Спасибо.

Медведь кивнул и ушел, оставив книгу Откровений в руках у парня.

– Двенадцать составляют собой порядок, но всегда есть что-то малое, чего они не могут вместить. Без хаоса не бывает порядка… – попытался повторить цитату Эш, глядя на смутно знакомые символы на титульном листе. Это были рамейские буквы. – Правило двенадцати и одного…

Глава 6

Ночью Эш заставил Дария читать.

Сначала эта идея показалась дурацкой – в конце концов, его друг похоронил сегодня свою женщину. И какими бы странными не были их отношения, в том, что Дар на самом деле привязался к Шеде, не было никаких сомнений. По крайней мере, после его просьбы на суде заступиться за ее жизнь.

С другой стороны, Дарий сидел у костра такой отстраненный и мрачный, что Эшу пришло в голову, что занять его полезным делом – не такая уж плохая затея.

Бросив Дару на колени книгу, Эш присел рядом с ним.

– Почитаешь? Там рамейский, а я, сам знаешь, в нем не силен.

Дарий с укором взглянул на парня.

– Тебе прямо сейчас надо? Горит?

– Может, оно и не горит, но тлеет, – улыбнулся Эш. – Любопытно мне.

Вздохнув, Дар без энтузиазма взял книгу в руки.

– «Видения Адапа Недостойного, или книга Откровений», – прочитал он на первой странице.

И снова вздохнул.

– Слушай, ты правда считаешь, что бред какого-то давно умершего Адапа действительно может содержать в себе что-то ценное?

– Я не знаю, – пожал плечами Эш. – Потому и прошу почитать…

– Что там у вас? Сказка на ночь? – сонным голосом спросил Ларс, дремавший у костра. – Давай, читай громче, а то мне слышно плохо…

Покачав головой, Дарий продолжил:

– «Я, Адап, рожденный среди хранителей Ворона на тридцатый год ожидания Эридаша, однажды силой божественного вмешательства во время охоты увидел поляну, усыпанную снегом. И было это на второй месяц жаркого времени Эмеша. И коснулся я снега рукой, и показалось мне, будто он теплый и мягкий, и вдруг ослепли мои телесные глаза, и открылись глаза моей души…» – Дар зыркнул на друзей. – Мне продолжать? Серьезно?

– Ага, – не открывая глаз, отозвался Ларс.

И Дарий продолжил чтение.

Адап описывал, что впал в состояние общения с божественным началом, и были ему даны двенадцать видений и еще одно, последнее. А когда соратники нашли своего пропавшего собрата, никакого снега на листьях и траве уже не было, только серая пыль покрывала землю, а рядом со спящим Адапом лежали два разрушенных железных монстра. Соратники решили, что это он их победил, но скромный воин отказался от незаслуженной славы и рассказал им правду о видениях. И командир велел ему взять бумагу и записать свой рассказ.

«Но поскольку выражаюсь я убого и косноязычно, было мне велено пересказать видения книжному человеку, чтобы записал он как следует то, что я увидел и услышал», – дочитал вступление Дар. И, хмыкнув, добавил:

– Подозреваю, лучше бы он своим языком это все записал.

– Точно, – не мог не согласиться Эш.

– Ладно, первое видение у нас короткое, оно называется «О четырех всадниках, несущих смерть». «И погрузился я во тьму, и вот перед глазами моими возник светлый образ, сотканный будто бы из сияния десяти солнц…»

– Слышь, ворон? Это не ты там светлячовым задом бедняге Адапу в глаза засветил? – засмеялся Ларс, окончательно просыпаясь.

Улыбка тронула губы Дария, и он продолжил:

– «И взял он меня за руку, и поднял вверх, и вот, увидел я под собой город. Двенадцать столпов удерживали над ним небо, и огненное кольцо обрамляло его. А вокруг омывало его красное море, полное крови. И услышал я голос: смотри, ибо скоро не станет этого города. Ибо сказано: явятся в конце времен четыре всадника, и будут им имена Голод, Война, Чума и Смерть. И мир, устроенный в круге, падет, чтобы на месте праха его вырос новый. И вот, увидел я всадников, мчавших прямо по морю. И был один из них ликом черен, как птица, и крылья вздымались над его спиной. И видел я, как поднялось вдруг море, и вот, конь цвета золота остался без седока…»

Дарий запнулся и умолк на мгновение, но быстро справился с собой и продолжил:

«И спросил я того, кто держал меня за руку: что это за море, и откуда оно взялось? И ответил мне тот, что был, как солнце: пойдем, я покажу тебе, что было в начале времен.»

Дар перевернул толстую страницу и, прищурившись, всмотрелся в нее.

– Слушайте, там дальше так мелко написано, что я сейчас все глаза себе сломаю. Давайте завтра, при нормальном свете?..

– Так у нас ведь свое солнышко есть, – возразил было Ларс, но Эш, взглянув на Крыса, неприметно для Дария покачал головой.

– Да, давай, – согласился он. – Тем более, нам всем выспаться хорошенько надо.

Растянувшись у костра рядом с Ларсом, он какое-то время смотрел в слепое, затянутое плотными тучами небо, а потом вдруг спросил:

– Слушайте, а если предположить, что этот парень косноязыкий действительно что-то такое видел… То тогда кто же держал его за руку? Аварра? Или кто-то из духов?

– Подозреваю, это был красный дурман в слишком больших количествах, – зевнув, сказал Ларс. – Но про всадников интересно совпало, да…

– А мне кажется, Эш… – сказал вдруг Дар, расстилая свой плащ на сырой траве. – … что тебя тоже кто-то постоянно держит за руку. А может, даже ведет за нее. Слишком уж часто тебе до одури не везет, и при этом – везет до странности.

Эш вздохнул.

– Да уж. Аварра, будь он проклят…

– Да нет, брат. Я в данном случае не про него. Понимаешь, кукловод ведь никогда не стоит вместе со своей марионеткой на игрушечной сцене. Он из другой вселенной, и существует в иной реальности, и потому возвышается над кукольным миром, – Дарий улегся на свое импровизированное ложе, мечтательно глядя в костер. – Поэтому вряд ли это Аварра. Скорее, судьба. Или рок. В общем, предначертание какое-то.

– Или божественное вмешательство? – хмыкнул Ларс, вспомнив, по-видимому, фразу из вступления к «Откровениям».

А Эш невольно вспомнил про двенадцать и одного.

Ему вдруг пришло в голову, что кто-то ведь установил традицию тринадцатого месяца в году. Кто-то придумал эту толику хаоса, которая помогает сохранить порядок.

Он вытащил из кармана древний оберег. Крестик поблескивал в свете языков догорающего костра.

– Может, кто-нибудь из древних богов?.. А?..

– Вот только не надо их там всех по именам вспоминать! А то шут их знает, услышат еще, – фыркнул Ларс. – Хватит с нас и одного божества…

Эш улыбнулся.

– Это точно.

Ночью ему почему-то приснилась мать.

Она снова сидела рядом с Эшем, указывая рукой за звезды. Ее шумные соратники болтали о чем-то своем, а за их спинами лежало чудовище, похожее на жука – но теперь-то он знал, что это вовсе не убитая одержимая тварь, а сломанный ловчий. Эш замерзал, прижимался к матери, но не находил в ней тепла.

Эта женщина была холодной, а ее одежда – сырой.

Очнувшись, он увидел, что уже рассвело, а он, продрогший, лежит щекой на мокрой холодной траве.

Дарий еще спал, тревожно подрагивая мышцами рук – наверное, пытался во сне изменить исход недавней битвы. Ларс, стоя на коленях, раздувал угли. Рядом с ним парилась кружка кипятка.

Эш приглушенно простонал, поднимаясь: его разбитое и не успевшее отдохнуть за ночь тело не желало слушаться. Обожженная кисть руки, которую вчера залечили бальзамом Аварры, ныла под повязкой.

– Хреново? – коротко спросил Ларс.

Эш кивнул, зябко обняв себя за плечи.

– Холодно-то как. Вот тебе и Эмеш…

Крыс подвинул Эшу кружку с горячей водой.

– На, согрейся. У местных женщин взял. Тоже когда проснулся, зубами стучал.

Его взгляд задержался на лице молодого ворона, в очередной раз повзрослевшего после воскрешения.

– Что, сильно изменился? – спросил Эш, вдруг осознав, что не видел своего нового отражения.

– Нет, не сильно. Но ты бы притормозил с этим делом, а то скоро Дария догонишь.

Он еще несколько раз сильно дунул на угли, и на свежих дровах полыхнул маленький язычок пламени.

– Пошло дело, – прокомментировал Ларс и пересел ближе к Эшу, утирая заслезившиеся от дыма глаза.

– Хорошо, что никого из вас эхо не накрыло, – задумчиво проговорил Эш. – Хотя и странно это. Ведь вы оба все жилы из себя в том бою повытягивали.

Ларс усмехнулся.

– Ну, я бы повременил радоваться. Лучше бы сейчас, в безопасном месте им отмучиться и отлежаться. А так висит теперь над головой, как топор. И не знаешь, в какой момент рубанет. Как скрутит нас обоих в неподходящий момент…

– А может, пронесет?..

– Может, и пронесет, – согласился Ларс. Уверенности в его голосе не было, но и спорить по этому поводу он не стал. – Слышь, ворон… Я тут подумал… Эти ловчие вчера – просто чушь какая-то. Если Единственный хотел бы тебя убить, он мог бы это сделать на месте встречи. Зачем здесь-то? Тут все-таки сотники, все такое. Конечно, они не сильно помогли…

– Да я понял, о чем ты. И согласен, это странно. Но вообще у Аварры очень специфические методы давления и воздействия…

– Вот и я о том же. На самом деле, я не знаю, его это рук дело, или нет. И ты тоже не можешь этого знать наверняка. Но эти ловчие совершенно точно могли бы быть его орудием. Могли, понимаешь? А теперь представь на минуту не десять, не двадцать… А сотню таких хреновин. И сколько стигматиков нужно положить, чтобы остановить их в случае чего.

– Ты это к чему все?

Ларс сплюнул в сторону.

– Да так. Просто… Если даже мы выполним все его условия, и все получится… Ты представляешь, кого мы выпустим за ограду?.. Думаешь, когда эта тварь божественная одержит свою победу, он действительно пощадит тех, ради кого мы ввязались во все это?

Эш усмехнулся, обнимая ладонями горячую кружку.

Она обжигала руки, но это ощущение сейчас было приятным.

– Знаешь, когда я жил на мысе… В общем, до шести лет там воспитанники живут не под наставником, а группой. Общие тренировки, занятия каллиграфией, верховая езда…

– Да ну, каллиграфией? – саркастично переспросил Ларс. – Серьезно?..

Эш с укором взглянул на приятеля, но от улыбки не удержался.

– Да, представь себе.

– И какие у тебя были успехи?

– Пороли часто. Но не суть… Понимаешь, до того мы никого не убивали. Нашими врагами были чучела из соломы и бедные тыквы. А у них, как ты понимаешь, глаз нету, и плакать они не умеют. А тут нам привезли волчат. Не совсем щенков, а голенастых подростков. Привезли, чтобы мы научились убивать не мешки с соломой, а живое, которое воет, дергается и обливается горячей кровью. Признаться, нам всем их было жалко. А один паренек из наших так расчувствовался, что посреди ночи решил открыть им клетку. Чтобы освободить. А зверей наши наставники специально держали голодными, чтобы злее были. Так вот, можешь себе представить, что сделала стая молодых голодных волков со своим шестилетним освободителем. Поэтому – нет, я не питаю никаких иллюзий касательно договора с врагами. Вот только враг ли он? Этот вопрос посложнее будет.

– А что, разве у нас есть какие-то причины сомневаться? И потом… С такой властью нельзя остаться «другом» в любом случае. Вся сила – в одних руках, все решения – из одной головы, и целая орда неубиваемых тварей, которые готовы исполнить любой приказ. Или заставить кого угодно исполнить что угодно. Как он заставляет нас.

Эш отхлебнул из кружки, обжигая язык.

И, глядя в костер, медленно проговорил:

– Знаешь, что мне удивительно. Вот ты охренел от мощи ловчих. А мощь гигантов тебя не смущает?..

Ларс фыркнул.

– А что гиганты? Они – наши, Эш. Порождения нашего мира, которые просто есть. И обычно вообще ни во что не вмешиваются.

– А если однажды вмешаются?

– А если солнце упадет на землю? – в тон Эш ответил Ларс вопросом на вопрос.

– А если духи скоро сожрут нас всех, что тогда?

– У нас акады есть!

– Еще у нас есть Иркалла и полная жопа во Внешнем круге, где люди живут, как скотина на убой – это как по-твоему? Тоже – «просто есть»? Порождение нашего мира? – начал заводиться Эш.

– И что ты предлагаешь? Положить всех под брюхо ловчему?

– Нет, давай лучше сразу скормим всех нахрен, чтоб не мучились! – вспылил Эш.

Ларс вдруг невесело рассмеялся.

– Вот мы с тобой добрые…

Эш невольно улыбнулся. Снова хлебнул кипятка и понял, что голоден.

– Это молот и наковальня, Ларс. И я пока не знаю, что лучше. Надо думать, смотреть… И задавать правильные вопросы. У нас еще есть время, чтобы определиться. Но если вдруг все окажется именно так, как ты говоришь – ты встанешь вместе со мной против Единственного?..

Ларс подбросил в разгоревшийся костер пару новых поленьев. Огонь весело затрещал, вгрызаясь в свою новую пищу.

– А ты, чисто в теории, готов против него пойти? – спросил Ларс, зыркнув на Эша. – Несмотря на…

– Да, – жестко ответил тот.

– А как же твоя девочка?..

– Точно так же, как и твой сын. Если мы это действительно затеем, то у нас будет только одна попытка, без права проиграть или умереть в бою.

– Легко сказать, – вздохнул Ларс.

– Нет, говорить такое тоже нелегко, – возразил Эш. – Пойдем возьмем чего-нибудь пожрать? И Дара уже будить нужно.

– Да оставь его пока. Я тут карту немного покрутил, пока вы спали. Прикинул, как нам лучше дальше ехать. Пойдем поедим, и я тебе покажу…

Сборы были недолгими – благо, медведь вчера выделил двух человек на поиски разбежавшихся во время боя лошадей.

Уложив небогатый скарб, не сговариваясь, заехали на могилу к Шеде – попрощаться. И отправились согласно новому маршруту в место, обозначенное Аваррой.

Первые дни погода не радовала – небо дождило, сырая земля чавкала под копытами и в воздухе неуловимо запахло надвигающейся осенью, хотя до ее прихода в календаре оставалось еще немало дней.

Двигаться получалось медленно, потому что Эш отвлекался на каждую одержимую тварь, стоило только ему почуять кого-нибудь поблизости. Потеряв много сил в последнем бою, он старался как можно скорее восполнить энергию за счет постоянной охоты. Но, как назло, по пути встречалась только какая-то мелочь – одержимые волки-одиночки, насекомые и всего один медведь, которого Эш освежевал за пять минут, пока Дарий с Ларсом, зевая в сторонке, присматривали за Полудурком и ругали дождь.

Эш не унывал. Он старался взять количеством, и действительно неплохо подкормил ворона, хотя до наполненности оставалось еще очень далеко.

Путь тянулся через небольшие пролески, равнинные участки и болота со специфическим гнилостным запахом и целыми стадами ошалевших зеленых лягушек, которые всей толпой, как саранча, высыпали прямо коням под ноги. Лошади ступали прямо по ним, противно похрустывая. Ночами здесь зажигались болотные огни – яркие, зеленоватые, зловеще вскривали птицы и поднимались целые тучи гнуса. Обычно мошкара и комары, как и птицы, сторонились мест, наполненных энергией духов, но именно этот участок, по всей видимости, был каким-то островком спокойствия.

К сожалению.

Потому что сейчас Эш предпочел бы почаще встречать одержимых тварей, чем всю ночь чесаться и подставлять лицо едкому дыму костра, чтобы хоть как-то продохнуть. Руки и лица у всех троих были изъедены укусами, морды коней тоже выглядели печально.

Поэтому читать «Откровения» перед сном не представлялось возможным, но зато днем, пока лошади размеренным шагом превращали лягушек в бесформенные зеленые кляксы, они время от времени возвращались к чтению.

Видимо, по мере написания книги бедного визионера круто взял в оборот книжник, потому что текст из пафосного, но более-менее понятного к третьей главе превратился в какой невнятный кисель. Автор очень пространно рассуждал о природе божественной сущности, о том, что бог есть тот, кто растворен в окружающем мире, «ибо бог есть и в капле росы, и в дыхании ветра, и в самой малой твари есть бог, но лучшее вместилище бога есть человек». Дальше очень много и долго описывалось «божественное вмешательство», потом – снег, который выпал посреди Эмеша. Что видом он похож на пух одуванчика, белый снаружи и с седой песчинкой в сердце, и как он лежал на огромных листьях, украшенных почему-то паутиной. Начиная с середины началась полная галиматья, где воспевался Великий Ворон, затмевающий солнце и небо, ломающий своей поступью старый мир, и взмахом крыльев создающий новый.

И только на последней странице, в самом низу, корявым почерком была написана фраза, которая привлекла внимание Эша.

«Наступит день, когда тигр и ягненок лягут рядом на одном поле под уродливым древом, и покатятся рубиновые глаза тигра слезами в траву, на которой вырастет снег. И спросит тогда садовник: кто же создал и ягненка, и тигра? Не тот ли, кто посадил дерево? И где мне найти его, потому что время пришло, и плоды собраны.»

Он заставил Дария прочитать ее раз десять, расспрашивал о возможных вариантах значений слов. Эш не вполне понимал, что именно он пытается отыскать в этой фразе. Он чувствовал какой-то особенный смысл, спрятанный от посторонних глаз в полустихотворной форме и сложных образах.

Так, в облаке гнуса и размышлениях о садовнике и дереве, Эш встретил свой восьмой закат в дороге.

Небо наконец-то посветлело на западе, тучи расступились, пропуская красно-оранжевые лучи солнца, опускающегося за болота. Лиственный лес по другую сторону от всадников сразу посветлел, стал прозрачным и нарядным. Белая кора берез вспыхнула розовым, влажные от недавнего дождя листья заблестели.

А потом Эш почувствовал знакомое жгучее ощущение в груди.

– Ну вот, накаркал себе противничка, – проговорил он себе под нос.

И уже громче, обращаясь к друзьям, добавил:

– Внимательней смотрите по сторонам. Где-то поблизости дингир прячется.

– Уже не прячется, – сказал Дарий, указывая рукой на силуэт человека в светлой одежде, направлявшийся прямо к всадникам из леса.

Над головой он держал странное оружие. И лишь приглядевшись повнимательнее, Эш понял, что это посох.

Эш остановил коня. Энергия ворона разлилась по его телу, делая кожу бронзовой. Он весь подобрался, готовый в любую секунду броситься в бой.

Вместе с Эшем остановились и его друзья.

Дингир шел медленно, продолжая держать посох над головой.

– Что он делает? – озадаченно спросил Ларс.

И в этот момент дингир бросил свое оружие на землю прямо перед собой.

Глава 7

Отступив назад от посоха, дингир стоял и смотрел на всадников.

– Похоже, нас приглашают на разговор, – сказал Эш, всматриваясь в своего противника.

Это был юноша лет шестнадцати, высокий, худощавый, со светлыми волосами и рыжеватой щетиной, неравномерно разросшейся на его щеках и подбородке.

– По крайней мере, он наглядно пытается продемонстрировать, что прямо сейчас атаковать не собирается, – согласился Дарий. – И оружия толкового у него нет, кроме палки этой с набалдашником. На поясе и за спиной – пусто. Странно, какой-то дешевой ловушкой попахивает.

– Зато хоть что-то новенькое, – заметил Эш, стараясь чутьем ворона прощупать окрестности. – Других людей я поблизости не чую… Ладно, поехали. Посмотрим, что дальше будет.

Он тронул мерина, и тот, неспешно переставляя тяжелыми копытами, двинулся навстречу.

Ларс с Дарием поехали следом, перехватив повод в одну руку и придерживая правую у луки седла, готовые в любой момент выхватить мечи из ножен.

Незнакомец улыбнулся. Улыбка получилась какая-то испуганная и жалкая, но Эш уже не верил в беззащитность дингиров.

Ведь однажды в поле его убил мертвый ребенок. Хотя, казалось бы, куда уж баззащитней.

Кроме того, у юноши не было видно стигмы. И это настораживало вдвойне.

– Не убивайте меня! – все с той же глуповатой улыбкой крикнул всадникам дингир. Его взгляд скользил с одного воина на другого – он никак не мог определить, кто из них дингир, и к кому обращаться. – Почему? – спросил Эш, останавливаясь прямо перед лежащим на земле посохом.

– Почему что? – не понял юноша.

– Почему я не должен убивать тебя? – спросил Эш, невольно поймав себя на мысли, что говорит сейчас совсем как ворон, и даже голову непроизвольно склонил набок, как он.

Юноша несколько раз подряд моргнул, словно растерялся – то ли из-за собственной глупости, то ли от неловкости за глупость, проявленную по его мнению собеседником..

– Ну… потому что это – грех, – ответил дингир с такой интонацией, с какой родители объясняют малолетнему ребенку важные, но очевидные вещи.

Он еще шире и доброжелательней улыбнулся и добавил:

– Да и за что тебе убивать меня? Я ведь ничего дурного вам не сделал.

Ларс шумно фыркнул.

– Да, Эш. Встречали мы с тобой разных дингиров, а юродивого видим в первый раз.

Тот ничуть не обиделся.

– Отчего же юродивого? – спросил он. – Оттого, что я не хочу убивать того, кого мне назначили без моего ведома?

– А-аа, ты из земельщиков, что ли? – предположил Дарий.

– Каких еще земельщиков? – не понял Эш.

– Новая ересь, одно время была модной среди молодых аристократов. Они отрицают насилие и верят в то, что души умерших праведников, соединившись, однажды породят новую акаду, которая всех спасет – так называемую акаду земли, – пояснил Дарий.

– Вера в праведность – это не ересь, а философия жизни, – мягко возразил юноша.

– Так если ты убивать не хотел, зачем сам навстречу вышел? – спросил Эш, вопросительно приподняв брови.

– Потому что вечер, а дальше двигаться опасно, – ответил дингир. И, повернувшись спиной к своим предполагаемым врагам, указал рукой на лес. – Примерно в получасе ходьбы отсюда вооон там начинается настоящий кошмар. А здесь тихо и спокойно, переночевать можно.

– Покажи мне свою стигму, – сказал вдруг Эш.

Парень послушно стащил с себя рубаху, немного смущенно демонстрируя красное древо на груди.

– Да не эту, – не удержался от улыбки Эш.

Странно, ведь он сам был немногим старше этого мальчика, а между тем, глядя на него, Эш ощущал бездонную пропасть между им и собой.

– А другой у меня нет, – ответил юноша.

Эш озадаченно хмыкнул.

– Как же ты тогда сюда живым добрался?

– Меня привезли сюда наемные стигматики.

Ларс с Дарием переглянулись.

– И где они сейчас? – спросил крыс.

– Я не знаю, – простодушно ответил ему юноша, пожимая плечами. – Это давно было, лет пять назад. Или четыре…

– И все эти годы ты живешь здесь один? – Эш с трудом верил в услышанное. Слишком много всякого он уже успел повидать в Иркалле. Более реальным выглядело предположение, что парень умом тронулся, и эти пять лет прошли на самом деле только в его воображении.

– Сначала я жил здесь с отшельником, дедушкой Мэ. Но прошлой осенью он умер, и я остался один.

– С отшельником, говоришь, – задумался Эш.

Он вдруг вспомнил рассказ Никкаля про человека со стигмой времени, которого воины нашли в проклятых землях Иркаллы. А он просто жил в своей хижине и выращивал овощи, как ни в чем не бывало, будто вокруг и не было никаких враждебных тварей.

– Ну что ж… Раз так, зови на ночлег. Очень уж мне посмотреть хочется, как нужно жить, чтобы местные твари обходили тебя стороной.

– Пойдем, я покажу, – с готовностью отозвался юноша. Он подобрал с земли свой посох и двинулся вперед, указывая дорогу.

Всадники неспешным шагом тронулись следом за ним.

– Я так рад вам! – продолжал между тем дингир. – Я почти целый год не слышал человеческой речи. Это так печально – не иметь возможности побеседовать с кем-нибудь. Я уже начал разговаривать со всем, что вижу вокруг, – смущенно признался парень. – С камнями, с деревьями. Вот только они же не отвечают!..

– Ну знаешь, если вдруг они начнут отвечать, станет еще печальней, – многозначительно усмехнулся Ларс.

– Да? А почему? – абсолютно бесхитростно заморгал парень. – Дедушка Мэ говорил, что достигший истинной чистоты умеет слышать голоса вселенной, разлитые повсюду. И тогда с тобой говорит и воздух, и вода, и пыльца на цветке.

– Когда приедем, покажи, где твой отшельник держал свой огород, а то, может, и я бы кой-чего у него попользовал, – проговорил себе тихо под нос Ларс.

Дингир, принявший слова крыса за чистую монету, кивнул

– Да, конечно. Я, кстати, Шаккан. Шаккан из рода Аррумуса, – представился он.

– Род Аррумуса? – теперь уже не на шутку удивился Дарий. – Твой отец – Аливий?..

– Нет, его старший брат, Тимат, – спокойно ответил Шаккан.

– Ты – наследник одного из двенадцати священных колен?! – почти вскричал Дарий. – Ведь Тимат умер!..

Эш с ироничной улыбкой покосился на друга.

Да уж, то, что в нас зашивается с детства, зашивается крепко.

– У тебя сейчас такое лицо, что осталось только прижать руку к груди и принести присягу высочайшему дому, – съязвил он.

Дар с укором взглянул на Эша, а юный Шаккан, будто бы извиняясь, замахал руками.

– Нет-нет, я не наследник рода! Я же приемыш. Меня, как дингира, просто причислили к великой семье, только и всего. Так что звание главы семьи наследовал добрейший Аливий, который и взрастил меня тайно в истинных ценностях, противных жестокому миру, построенному на войнах и силе меча.

– Вот теперь мне кое-что становится понятным, – хмыкнул Ларс. – Какой находчивый у тебя дядюшка, однако.

– О, он очень мудрый и добрый! – откликнулся парень, воспринимая слова Ларса в буквальном смысле. – Он помог мне добраться сюда, чтобы я не стал причиной чьей-либо смерти и не осквернил свой дух. За это вселенная и послала мне дедушку Мэ. Если бы не эта встреча, я наверняка был бы уже мертв.

– Да для меня до сих пор остается загадкой, почему это не так, – признался Эш.

– Это все Мэ. Он прожил здесь целых пятьдесят лет, и за эти годы познал многие тайны этой земли и ее правила. А еще камни. Есть особые камни, которые обладают сердцем. И под сердцем таких камней всегда безопасно…

Между тем лес становился все гуще. Поднявшийся ветер на глазах разгонял обрывки тучи, высвобождая чистое небо. Солнце опустилось еще ниже, и тени стали густыми и синими. В воздухе загудели, зажужжали всевозможные твари, и сквозь это гудение откуда-то неподалеку доносились отголоски угрожающего рычания.

Эш насторожился, Ларс с Дарием стали внимательней осматриваться по сторонам, но ничего опасного вокруг так и не увидели.

Только дингир продолжал безмятежно рассказывать о камнях, вселенной и силе земли.

Эш, время от времени сгоняя рукой с лица комаров, слушал его и пытался представить, что ждет этого паренька в будущем. И есть ли у него вообще какое-то будущее.

Допустим, убивать вот такого дингира, да еще безоружного, Эшу не хотелось.

Но не все участники королевской охоты похожи на Эша.

И рано или поздно сюда придет кто-то, сверкая стигмами и энергией духов, и встанет перед вот этим вот любителем земли. И что тогда? Шаккан опять будет так же наивно улыбаться и проповедовать никому не нужные истины?

Он же словно с луны упал и больно головой ушибся.

Интересно, парень вообще хотя бы меч в руках держать умеет?

Хотя, меч в такой ситуации ему уже не поможет.

– Вот мы и добрались почти, – сказал, наконец, Шаккан, останавливаясь на пригорке.

Подъехав к нему поближе, Эш даже присвистнул.

– Ничего себе…

Лес и холм здесь обрывались, будто их ножом отрезали. Резкий каменистый спуск вел на равнину, густо заросшей багульником, бузиной и широкой сочной болотной травой. И над всем этим зеленым царством королевой возвышалась невесть откуда взявшаяся рыжествольная сосна, пушистая и раскидистая, в отличие от своих долговязых подруг, растущих большими группами. Рядом с сосной виднелся маленький домик, сложенный из целых бревен. Справа и слева от домика тянулись аккуратные прямоугольники ухоженных грядок. Сразу за ними отчетливо просматривалась аккуратная низенькая пирамида из камней – очевидно, могила.

А в паре сотен шагов от дома отшельника стояла огромная черная плита. Своими очертаниями она чем-то напоминала стелы, окружавшие тот самый зиккурат, где Эш впервые убил Аварру. Никаких рисунков или орнаментов на ней было, только блестящие вкрапления, похожие на слюду.

Сразу за плитой начиналась небольшая соляная пустошь, края которой обметало красноватым и белым мхом. Мертвая серая земля – сухая, морщинистая, как руки столетней старухи, тянулась к самому центру пустоши, где зиял овальный глаз остатков озера. Кое-где на соляных складках лежали трупы птиц и высушенные солнцем скелеты животных. Поверхность воды в свете опускающегося за горизонт солнца казалась бронзовой.

А возле озера схлестнулись в бою две одержимые твари. По всей видимости, они обе уже дошли до предела и использовали абсолютно все навыки, какие имели, и потому угадать природу их нынешнего вместилища было уже невозможно. Конечности, головы, клыки и рога принадлежали совершенно разным животным, из ребер у обоих торчали дополнительные паучьи лапы.

– Твою ж… – проговорил Ларс, потянувшись к мечу.

– Нет-нет! Это безопасно, – попытался уверить своих гостей дингир.

– Безопасным это может быть для тебя, но не все же поцелованные вселенной юродивые! – огрызнулся тот.

– Ларс, перестань, – не приказал, а скорее попросил Эш.

Дингир обезоруживающе улыбнулся.

– Под сердцем камня безопасно всем. Идемте, тропа немного правее…

Он легким шагом направился в сторону, будто ни в чем не бывало.

Поглядывая на сражающихся тварей, все трое двинулись за ним следом.

– Что-то у меня от этого паренька озноб по коже, – тихо проговорил Эшу Дарий. – Он такой… странный. Противоестественный. Будто из какого-то потустороннего мира.

– Странный – это точно, – усмехнулся Эш.

Спустившись с холма в низину, они неспешно подъехали к домику. Тем временем один из монстров, вцепившись в загривок другому, заканчивал бой.

Шаккан подошел к своему жилищу и открыл дверь.

Из домика на него выскочила небольшая тварь, похожая телом на енота, но с гладкими кожистыми ножками, как у кузнечика.

От неожиданности Эш вздрогнул, а паренек, присев, принялся гладить существо.

– Ну что, соскучилась? Соскучилась девочка…

Тварь довольно попискивала, подставляя мягкое белое брюшко.