Текст книги "Стигма ворона 3 (СИ)"

Автор книги: Юлия Горина

Соавторы: Ник Гернар
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 22

Эш натянул поводья, приказывая Полудурку остановиться. Гидра и Аншар последовали его примеру, но разгоряченные кони не хотели оставаться на месте и нервно топтались, позвякивая удилами и фыркая.

Эш не знал, в какой момент на битву явятся гиганты, и явятся ли они вообще. Поэтому мог рассчитывать только на свои силы и возможности соратников.

Ему вдруг подумалось, что оставить Червя с медленной телегой было ошибкой. Ведь Червь мог прорыть ловушки под землей, и тогда оставалось бы только заманить в них тяжелые машины. Это упростило бы задачу.

Но телега сейчас катилась где-то в лесу и ждать ее не представлялось возможным.

Боевых способностей остальных своих спутников Эш попросту не знал.

А значит, выбора не оставалось. Придется биться бесхитростно и по-старинке, без какого-то плана. А там уж как получится.

Тем временем две машины из трех остановились и повернули свои головы, как совы. Красные лучи заскользили по равнине, выискивая жертву.

– Так какой у нас план на этот раз, тринадцатый? – повторил свой вопрос Аншар.

– План один, – хмуро ответил Эш. – Прем в лоб и просто их месим, кто как умеет! И каждый сам за себя.

Аншар расхохотался.

– Хороший план!

– Главное, мудрый, – буркнул Гидра.

– А мне – нравится! – рявкнул Аншар, и в его глазах заплясал недобрый охотничий блеск. – Мне все нравится, тринадцатый! Ну что, господин, давай-ка потанцуем!..

Аншар расправил плечи, выхватил меч из ножен и ловко крутанул его вокруг руки, разминая кисть.

А Эш поддал Полудурку, и тот с угрожающим ржанием рванул с места. Из-под копыт полетели куски вырванного дерна, и прямо на скаку мерин начал трансформироваться. На голой спине и вдоль крупа засветились линии его стигмы. Эш рывком расстегнул плащ, сбросил его наземь и привстал в стременах. Руки парня почернели, стигма на спине засияла прямо через куртку, выжигая на гладкой поверхности вензель ворона. Под его кожей заиграла сила, разливаясь по всему телу бронзово-красным отливом.

Красный луч лизнул Полудурка по ногам. Ощутив опасность, парень натянул правый повод, заставляя мерина изменить направление, и через мгновение услышал за спиной взрыв.

Невидимая волна с силой ударила в спину, но Полудурок даже не запнулся на скаку. Он только странным образом пластично и мягко вздрогнул всем телом, будто праздничный студень, и помчал дальше. Чей-то конь позади жалобно заржал.

Наполнив силой руку, Эш направил ладонь на ближайшую машину, расположенную по центру. Из центра его ладони вырвалось огненное щупальце, протянулось над землей и обрушилось на чудовище. Пламя окутало железного монстра, опаляя оказавшихся поблизости двух стражников. Их тела разом почернели и рухнули наземь, а в воздухе запахло горелой плотью.

Две другие машины тут же направили дула на Эша, и с неожиданной для таких массивных механизмов скоростью отпрыгнули в стороны, открывая огонь из автоматических турелей.

И вдруг из боков Полудурка до самой земли вытянулись полупрозрачные щупальца. Мерин резко сместился с линии огня, а потом еще раз и еще. Он теперь перемещался по земле так ловко и быстро, точно рыба в воде.

– Ай да молодец! – с искренней благодарностью выдохнул Эш. – Умник ты мой!

Внезапно земля под опорами машин зашевелилась и задышала, сбивая прицел.

Поле между Эшем и городом стало живым. Тонкое шипение разлилось по равнине, а из-под пожухлой листвы показались переплетенные друг с другом гигантские змеи. Казалось, ими покрыто буквально все, или же они теперь и есть – земля, и никакой другой тверди здесь больше не осталось. Полудурок провалился вниз почти по колено, и только щупальца не давали ему упасть. Вокруг его ног текли толстые и упругие тела змей, украшенные сетчатым рисунком и волнистыми полосами. Мерин заржал и раскорячился, изо всех сил пытаясь не свалиться.

Эш еще крепче вжался в Полудурка, приближаясь к центральному роботу. Тот почернел, и дымился, но работать не перестал.

Машина дрогнула, заскрежетала и присела перед прыжком. Несмотря на то что, змеи уже опутывали опоры бота, механизм Единого оттолкнулся и, разрывая жирные змеиные тела, оторвался от земли.

Эш сконцентрировался и замедлил время. Машина замерла в метре от земли.

Первым делом он обернулся, чтобы увидеть, в каком состоянии его товарищи.

Аншар застыл на бегу с мечом в руках. Его раненый конь, поджав передние ноги, лежал на боку. Кровь из разорванной грудины била фонтаном, и сейчас ее струи и алые капли замерли в пустоте, сияя на солнце.

Гидра же отпустил свою лошадь и залег на брюхо в заросли кустарника. От напряжения его лицо было свекольным, на потном лбу вздулись жилы. Стигмы ярко светились у него на плечах.

Не теряя внутренней сосредоточенности, Эш соскользнул по прозрачной и гладкой шкуре Полудурка и приблизился к раскаленному монстру.

От машины нестерпимо дышало жаром. Ее очертания поплыли, но не так сильно, как можно было бы ожидать.

«Почему он до сих пор двигается? – мысленно спросил Эш у ворона. – Любой ловчий от такого напора уже давно расплавился бы и превратился в лужу.»

«По всей видимости, другой металл», – предположил ворон.

«И где же у этого урода уязвимое место?»

«Откуда мне знать? В прошлом мы никогда не сталкивались с такой моделью. Похоже, Единый не пожадничал в этот раз и прислал тебе особый подарок».

«Тогда будем пробовать».

Парень вытащил из ножен большой клинок. Стиснул рукоять в ладони и, наполнив оружие энергией духа, слился с ним в одно целое.

Прицелившись, он со всей силы швырнул нож чудовищу в голову – туда, где из железной прорези выглядывал красный луч единственного глаза. Красный клинок, раскидывая искры, неестественно медленно начал своё движение.

Все вокруг тут же ожило, зашипело и загрохотало выстрелами. Клинок мягко вонзился в металл, как в живую плоть. Красный луч погас, и машина, покачнувшись от мощного удара заряженного клинка, опрокинулась назад, опаляя старую траву. Змеи со злобным шипением мгновенно обвили ее опоры, обжигая себе бока.

Гидра закричал. Он впился пальцами в землю и стиснул зубы, но крик все равно рвался из его груди, будто сейчас раскаленным металлом обжигались не его порождения, а он сам.

В это момент Аншар, слегка присев, скакнул к левой машине. Движение было настолько быстрым, что даже показалось, будто воин оставил за собой шлейф. Боевой мех тем временем пытался освободится от змей, топча их и выпуская струи пламени из огнемётов. Из-под мертвых сетчатых тел гадов без конца вылезали все новые и новые твари с гладкими чешуйчатыми спинами.

Пули бились о грудь Аншара и отскакивали от сияющей кожи, как от брони – усиленный черепаший панцирь спасал его.

– Ну что, жестянка, щас мы потанцуем!!! – проорал он, выпучив безумные глаза и оскалившись жутковатой улыбкой во все лицо. С лязгом и грохотом его пылающий меч принялся биться в толстые опоры машины. Аншар двигался так быстро, что движения его тела, светящегося от энергии духов, размывались перед глазами.

Взглянув на это, Эш оставил остывающую и поврежденную машину на Гидру и поспешил к противнику справа. Он выпустил длинные когти, окрасился черным цветом и, раскинув сильные черные крылья, взметнулся вверх.

На стене тоже началось движение. Кто-то из стигматиков спрыгнул со стены и, вскинув меч, заорал:

– Первый и второй отряд, вперед!..

И другие воины с яростными криками хлынули за ним из разинутого зева ворот. На железных монстров обрушился целый шквал атак. Самые безумные воины бросились прямо к машинам, нанося удары сияющими от энергии мечами и копьями. Некоторые из стигматиков успевали нанести только один-два удара, прежде чем оказаться под тяжелыми опорами. Но несмотря на это желающих вступить в ближний бой становилось все больше.

Машины почти не обращали на них внимания. Они сконцентрировали огонь на, как они считали, самых опасных противниках: Аншаре и Эше. И если белобрысому удавалось ускользать от прицельного огня на минимальных дистанциях, пользуясь неповоротливостью машины, то Эш закружил вокруг своего врага, постоянно меняя траекторию – черно-бронзовый, похожий на хищную птицу, с алым древом на груди и огромной стигмой ворона через всю спину.

А потом он спикировал вниз.

Когти со скрежетом проскользили по голове монстра, но в этот миг чудовище вскинуло свою руку и выстрелило вверх. Эш уклонился, но кусок свинца успел впиться ему в предплечье.

Боль разлилась по телу..

Эш стиснул зубы и, сконцентрировавшись на мельчайших движениях машины, поймал момент, когда появился зазор между телом и головой. Парень метнулся к меху и со всей силы вонзил когти в сочленение. Черные лезвия, скрипя и искрясь, вошли в железное тело. Эш попытался рвануть когтями вниз, раздирая металл, но это оказалось не так просто. Когти застряли намертво!

Акады знают, из чего Единый сделал эту шкуру, но даже литые двери поддавались ударам значительно легче!

Железное чудовище снова вскинуло руку…

Резкий, пронзительный крик ворона вырвался из груди Эша.

Вокруг него самого и вокруг его крыльев будто собралась грозовая туча.

«Это что-то новенькое» – удивленно заметил ворон.

Но парень его не слушал.

В этот миг для него ничто не имело значения. Ничто, кроме жажды разрушит, уничтожить этого железного монстра, любой ценой!

И позабыв обо всем, он с яростью рванулся в сторону, удерживая в когтях железную башку.

От рывка больно хрустнули связки. Руки обожгло изнутри, а мышцы от удара скрутило.

В машине что-то заскрежетало, и в следующую секунду Эш вырвал железную голову вместе со связками проводов.

Обезглавленный монстр заискрил, закачался и завалился набок.

А молодой ворон, уронив наземь оторванную голову, наконец-то смог отвлечься от своего противника и взглянуть на поле боя целиком.

Гидра, весь покрытый кровоподтеками и волдырями, вместе с подоспевшими стигматиками со стены добивали опутанную змеями машину – сейчас это было единственное место, где все еще оставались эти гигантские твари. Железная махина, опрокинутая на спину, еще отстреливалась наугад, не в силах определить, в каком направлении находятся ее враги. Иногда выстрелы оказывались меткими, так что возле корпуса, искореженного огненной атакой, лежало два трупа.

А последнего функционирующего монстра сейчас удерживал Аншар. Весь залитый кровью, он наносил удар за ударом, рыча и смеясь. Но его движения уже не были настолько быстрыми, как прежде. Другие стигматики пытались ему помочь тем, что отвлекали часть атак на себя, и каждый раз это стоило кому-то из них жизни. Рядом с машиной валялась ее отрубленная рука и не меньше двух дюжин погибших воинов.

Равнина перед главными воротами Уршу, разрытая змеями, залитая кровью и усеянная телами, теперь выглядела, как поле битвы одного из древних легендарных сражений.

Крылья Эша ослабли из-за длительного использования способности, и молодому ворону пришлось опуститься на землю.

Он попытался остановить время, но в этот раз ему на это потребовалось сделать не меньше десятка глубоких вдохов.

Боль и усталость сковывали тело и мешали сосредоточиться. Впервые в бою Эш ощущал не нехватку энергии, а именно усталость.

Наконец, звуки стихли, и движение вокруг прекратилось.

«Эш, ты сломаешь себя! – пытался докричаться до него дух – Второй раз ты не повторишь того, что смог сделать только что. Ты слишком устал, твое тело достигло предела трансформации, дальше твои мышцы и кости просто развалятся на части!»

«Там видно будет,» – мысленно ответил ему Эш.

Хищно выпустив когти, он бросился на выручку Аншару.

Приблизившись к машине почти вплотную, Эш потерял концентрацию, и терпение ворона нарушилось.

Монстр снова ожил и тут же выпустил в землю длинную очередь из своего орудия, но громоздкий корпус и массивная конструкция единственной руки мешали подстрелить проворного и некрупного врага у себя под ногами.

Изловчившись, Эш попытался усиленными когтями сломать чудовищу опору. Удар, еще один! Металл со скрипом промялся под удачным выпадом, и махина слегка накренилась в сторону.

Чудовище закружило на месте, пытаясь раздавить досадную помеху у себя под ногами, как если бы буйвол пытался раздавить крысу.

– Он мой!!! – с воплем бросился на машину Аншар, вновь обретая прежнюю скорость. – Ааааа!..

Он нанес машине мощный удар мечом, поднырнул под роботом и с силой буйвола ломанул пустым кулаком прямо в центр, разбивая до мяса костяшки.

Машина пошатнулась. Воин принялся наполнять меч силой, готовясь к коронному удару. И в этот момент железный монстр со скрипом качнулся на своих опорах и прыгнул назад, приземлившись в самую гущу выдвинувшегося от ворот города очередного отряда подкрепления. Крики, рев и стоны смешались с испуганными женскими воплями из-за стен.

Аншар, грязно выругавшись, упал на колено. Преследовать врага дальше он был уже не в силах.

– Да твою ж акаду! – следом за ним ругнулся Эш.

Собрав все оставшиеся силы, он распахнул полубесчувственные крылья и взмыл вверх.

Перемахнув через стену, он устремился за железным монстром.

Эш сорвался с высоты вниз, чувствуя, как начинает темнеть в глазах. Когти со скрежетом вонзились машине в башку. Руки онемели.

Ну давай же!..

И он рванул свою добычу изо всех сил.

Что происходило дальше, Эш не видел. Он только слышал противный хруст, будто ломались кости или выламывались суставы. Парень закричал.

Он даже не понял, был ли этот крик человеческим или птичьим.

А потом Эш упал, но самого удара об землю он не почувствовал.

Вокруг стало тихо.

Боль растаяла, баюкающая тьма мягко обняла парня за плечи, и на какое-то время он словно застыл в каком-то вязком, успокаивающем небытие.

Постепенно темнота перед глазами расступилась, боль вернулась и Эш увидел над собой небо и склоненные лица людей.

Никто из них не был ему знаком, ни стигматики, ни горожане. Но мужчины выглядели встревоженными и озабоченными, а девушка справа вообще плакала над ним, будто над родным.

И все это происходило в полной тишине.

«Я умер?» – мысленно спросил Эш у ворона.

«Нет. Но твое тело исчерпало себя до конца. Ему потребуется время, чтобы восстановиться» – ответил ворон.

Эш моргнул.

Впервые в жизни он вдруг осознал, что даже это простое движение век требует усилий.

– Он жив!.. – услышал он едва различимый женский возглас. И люди вокруг оживились, на губах появились улыбки. Чьи-то крепкие руки бережно приподняли Эша, кто-то поднес к его губам ковш воды.

Холодная вода плеснулась ему в пересохший рот, струйками потекла из уголков по подбородку на грудь. Звуки становились все отчетливей, взгляд окончательно прояснился.

Растолкав воинов, к Эшу прорвался Аншар.

– Смотри-ка, живой! Тринадцатый! И в чем только жизнь у тебя держится! Да, господин?

Он схватил легкого и маленького по сравнению с собой Эша за плечи и рывком поднял на ноги.

От пронзительной боли захотелось вскрикнуть, но парень только стиснул покрепче зубы.

– Стоишь? Можешь стоять?..

– Да стою я, – с трудом проговорил Эш.

– Да здравствует колено священной акады Великой Матери! – грянули вдруг голоса откуда-то из-за спины.

Эш с трудом повернул голову, и среди толпы горожан увидел немногочисленное войско из крепости. В их числе был Дарий. Он махнул Эшу рукой и заулыбался, придерживая за поводья своего коня и Полудурка, все еще прозрачного и жуткого.

Здесь же стояли Червь и бедный Гидра, похожий на один огромный кровоподтек.

– Да прославятся наши хранители! – выкрикнули стражники, потрясая оружием.

– Слава хранителям! – донеслись откуда-то из-за их спин множество мужских и женских голосов.

Эшу вдруг стало жарко.

От всех этих взглядов, слез, множества голосов и улыбок у него одновременно кружилась голова и мучительно жглось под ребрами.

Его, вчерашнего раба, сейчас приветствовали, как великого господина. Потому что он, приговоренный к смерти изгнанник, сам только что избавил от гибели сотни людей.

Юноша без роду и племени. Никто. Мясо для кормления духов-хозяев.

А теперь он стал человеком, дерзнувшим бросить вызов судьбе и богам. И целый город знал это.

Вот только одного не знал благодарный Уршу: что все эти несчастья случились из-за того, в ком видели защитника и благодетеля.

И все эти люди с улыбками и слезами на глазах даже предположить не могли, что их близкие только что погибли по вине Эша. Потому что железные монстры пришли не за местными стигматиками, и не за живыми душами горожан.

Они пришли за Эшем.

А все остальные просто попались под горячую руку.

Парень отвел глаза, стараясь не встречаться взглядами с теми, кто так искренне сейчас его чествовал. В груди становилось все жарче, и жжение этого пламени почти перекрывало даже мучительную боль в руках.

«Не отводи взгляда. – мрачно сказал вдруг ворон. – Посмотри на них. Посмотри внимательно, Эш, идущий вослед Энмешу. Они благодарны тебе. Они обнимают тебя, как родного. Запомни этот момент, потому что – кто знает? Может, очень скоро это воспоминание сможет удержать тебя на краю пропасти.»

«Боишься, что однажды свихнусь?» – отозвался Эш.

«Опасаюсь, что ты потеряешь якорь».

«Если уж на то пошло, якорь нужно искать не снаружи, не в одобрении толпы, а внутри себя, – возразил Эш. – Ведь люди способны обожествлять и казнить с одинаковой легкостью.»

Опираясь на Аншара, Эш двинулся вперед. Держаться на ногах у него получалось неплохо, а вот руки по-прежнему висели, как плети, и парень их практически не чувствовал.

Люди расступились перед ним, давая дорогу. К Эшу потянулись десятки рук, чтобы хоть на мгновение прикоснуться к фальшивому носителю фальшивой акады, как к храмовой святыне.

Он шел сквозь толпу, чувствуя, как минута величайшей славы превращается для него в пытку.

И тут среди множества других голосов парень разобрал слабый старушечий голос.

– Храни тебя акада, сынок! Дай тебе боги долгой и счастливой жизни…

Остановившись, он обернулся на звук и увидел низенькую и кругленькую старую женщину в белом чепце и с заплаканным морщинистым лицом.

– И тебе, – сказал Эш.

Женщина вдруг протолкнулась к нему поближе и, ухватившись за бесчувственную руку парня, потянулась к его лицу белоснежным платком.

Эш позволил ей стереть кровь со своей щеки.

А старушка вдруг приглушенным голосом спросила:

– Ты ли это?.. Тот, что был обещан преданием? Тот, что защитит всех людей от напастей?

– Понятия не имею, – искренне ответил ей Эш, и его голос прозвучал устало и хрипло. – Но я сделаю все, чтобы это оказалось именно так. Клянусь своей совестью.

Глава 23

Раненых героев с площади доставили прямо к лекарям.

За счет казны городского совета всем троим обработали раны и ссадины, с головы до ног умаслили бальзамом, который хоть и был похуже, чем подарок Единого, но обжигал как надо.

Гидра орал во всю глотку, Аншар выл и рычал, мучимый снадобьем и одновременно накатившим эхом, а Эш погрузился в медитативное состояние, с помощью которого мог сосредоточиться не на боли, а на своем дыхании.

Возможно, именно из-за этого он в этот раз не уснул, а погрузился в легкую дрему, сквозь которую слышал богатырский храп Гидры и хриплое с присвистом дыхание Аншара, наконец-то забывшегося тяжелым и тревожным сном. Еще время от времени раздавалось поскрипывание старой скамьи под Дарием, который остался караулить товарищей.

А в соседней комнате звучали голоса лекарей.

Они обсуждали своих пациентов.

Из любопытства Эш сосредоточился на этом звуке, и голоса стали отчетливей и понятней.

– Белый много крови потерял… – рассуждал один из целителей, и Эш узнал голос – это говорил полноватый дядька с гладкой рыжеватой бородой и большой черной бородавкой на щеке. – Как он только на ногах держался – ума не приложу.

– Молодому носителю досталось больше, – скрипуче заметил другой, старик с лысиной на полголовы. Его голос было трудно спутать, но манера говорить у старика была невнятной и гнусавой, отчего не все слова звучали понятно. – Не думаю, что он когда-нибудь еще сможет взять в руки меч, если только сама акада его не исцелит.

– Да, раздробленные кости… – вздохнул третий, самый молодой из всех лекарей, худой и длинный, как жердь.

– Особенно правая рука, – продолжил старик. – Даже если срастется, будет короче левой. Да и со связками там беда – он не сможет управлять пальцами…

– Он молод, силен и он – носитель акады, – прервал его рыжебородый. – Не нам судить, что он сможет, а что – нет.

– Это ведь к нему приходила девушка? – спросил молодой. – Или к парню со змеями?

– К нему, – отозвался рыжебородый. – К Эшу из Сорса…

Дальше разговор зазвучал тише, а потом молодой проговорил.

– Да говорю вам, я как-то слышал на рынке про какого-то живодера из Сорса, порешивший всех приговоренных в тюрьме!

Эш вздохнул.

Ну вот, добежала волна до прибрежных камней…

– Как-то, где-то, от кого-то про кого-то что-то слышал? – раздраженно проворчал рыжебородый. – Прелесть какая. Ты бы язык за зубами попридержал, говорить так о носителе акады! Его вон даже в крепости знают! А слухи – это мусор, об который достойный человек не должен марать свои уши.

– Я ничего не знаю про приговоренных, но этот юноша разломал двух чудовищ буквально у меня на глазах!.. – заговорил старик. – И если бы я этого не видел, я бы не поверил, что в ком-то может быть такая сила!

– Да кто знает, что с теми беднягами случилось на самом деле! – заметил рыжебородый. – И вообще, было ли такое на самом деле. Признаться, я даже сомневаюсь, действительно ли это имя – его. Поскольку до сих пор я как-то не слышал, чтобы у нас в Сорсе рождались аристократы. Да и Белый его почему-то называл не по имени, а тринадцатым.

И тут Эш услышал незнакомый женский голос.

– Я точно знаю только одно – лицо этого молодого воина есть на стене в зиккурате.

– Что?.. – охнул молодой. – Как это?

– И мужчина с длинными волосами, прибывший позже, там тоже есть. Только, говорят, лицо сколото… И второй, который с акадой, там будто бы тоже есть, только старый и с бородой…

– Матушка Фира, право, преувеличивает, – с легким пренебрежением в голосе заявил старик. – Конечно, в зиккурате нарисовано много воинов, и кто-нибудь из них, возможно, похож…

– Ну, в сколотые лица и бородатых стариков я, признаться, не особо верю, – отозвался рыжий. – Но вот нашего главного спасителя лично я собственными глазами на стене святилища видел.

– Вы настолько религиозны? – удивился молодой.

– Нет, это я настолько любопытен. И пока ездил за дополнительным бальзамом к аптекарю, зашел на минуту в зиккурат…

Их голоса снова стали тише.

Эш открыл глаза. Окинул взглядом небольшую светлую комнату с чисто застеленными кроватями – здесь их было четыре, и одна сейчас пустовала. Перед окном, деликатно прикрытым тонкими льняными занавесками, стоял большой стол со склянками, ножами, пилами, бинтами и порошками в глиняных плошках. А сбоку от него располагались несколько стульев и большая высокая лавка с толстыми и крепкими ремнями.

Несколько минут Эш смотрел на лавку, набираясь решимости.

Оставаться с перебитыми руками он не собирался.

И, кроме того, была еще одна причина пойти на решительный шаг. Это устройство, о котором говорила мать. То самое, с помощью которого Единый всегда мог отследить перемещения своего тринадцатого дингира – по крайней мере, она уверяла его в этом.

Кто знает, может, если бы этого устройства не было, Единый не послал бы своих чудовищ в Уршу.

– Дарий!..

– Эй, ты не спишь? – обеспокоенно спросил тот, подхватываясь со своего места. – Ты вообще как? Плохо, или ничего?..

Эш попытался улыбнуться.

– Судя по всему, так себе, но могло быть и хуже. Слушай, Дар… Ты должен сделать для меня кое-что.

– Все, что хочешь, – с готовностью отозвался Дарий. – К тебе Айю привести?

– Нет. Вот этого сейчас точно делать не нужно…

– Тогда что?

– Ты должен убить меня.

Глаза Дария испуганно округлились.

– Что?.. Я? Зачем???

– Да тише ты…

Эш устало прикрыл глаза.

– Только нужно выставить лекарей из соседней комнаты. Наши-то парни теперь сутки не проснутся после бальзама, а вот лекари… Скажи, у одного из нас небольшое эхо. Чтобы никто не удивился крику.

Дарий побледнел и испуганно затряс головой.

– Ты что, Эш? Я… Я не смогу!

– А что, лучше остаться с переломанными руками на всю жизнь и с устройством Единого в груди?

– Каким еще устройством?

– Понятия не имею. Но мать уверяла, что старый хрыч вживил мне какую-то штуку под дых, с помощью которой может следить, куда я иду. И раз уж я умру, тебе ничто не помешает попытаться найти во мне что-то инородное.

– Эш!..

– Здесь есть все необходимое, – неумолимо продолжал парень. – и лавка удобная, и ножи всех видов. Постарайся только, чтобы с первого раза все получилось. И сделай все быстро. Все-таки умирать неприятно.

– Говорю тебе – я не смогу! – запротестовал Дарий.

– Ты же не насовсем меня убьешь, а только на время.

– Да это же как пытать тебя собственными руками! Смотреть в лицо и резать по живому…

– А ты не смотри в лицо, смотри на нож.

– Ради всех акад, попроси кого-нибудь другого!

Эш поднял на друга тяжелый и пристальный взгляд.

– Кого-нибудь другого, говоришь? Кому я бы доверял, как брату? То есть, как тебе?..

Дар нервно растер лоб ладонью.

– Да ну тебя…

Эш опустил глаза на свои руки.

– Если бы я мог, я бы сам вложил тебе в руки нож и ободряюще хлопнул бы по плечу. Но, понимаешь, нечем. Давай, брат. Я не готов доверить свою жизнь кому-то еще. Ты должен вскрыть мне грудь и обязательно – ты слышишь? Обязательно найди устройство! Оно у меня где-то примерно под ложечкой – по крайней мере, именно туда метила своим орудием моя мать, пытаясь освободить от вездесущих глаз Единого. Как оно выглядит, я не знаю.

– Сукин ты сын, – простонал Дар.

– Встать помоги?

Дар приподнял Эша с постели, развернув спиной к стене.

– Хорошо, – кивнул парень, устраиваясь сидя поудобней. – Иди теперь к лекарям. И постарайся быть убедительным.

Дарий опустил голову, немного помедлил, но в конце концов направился к дверям, тяжело грохоча сапогами.

Эш медленно выдохнул, успокаивая заколотившееся вдруг сердце.

Выглядеть спокойным и просто говорить о собственной предстоящей смерти – это одно. Но побороть и взять под контроль естественный страх боли – нечто совсем другое.

«Ты уверен, что хочешь доверить дело именно ему? – осторожно спросил ворон. – Ты ведь помнишь, что было написано в письме? И вот девочки-сатира больше нет, Крыс ушел, и рядом с тобой остался лишь твой благородный друг.»

«Я не забыл. Но дело хочу доверить именно ему…»

Эш не смог бы объяснить, почему так. Но внутренне он был абсолютно уверен, что так надо.

Наконец, Дарий вернулся.

Тихо затворил за собой дверь, помялся у входа.

Эш тем временем, пошатываясь, подошел к скамье с ремнями, доходившей ему до пояса.

На такую без помощи рук так просто не вскочешь.

Ругнувшись, парень подвинул к себе ногой стул и взобрался на скамью. Подвинул в сторону жесткие ремни со следами чьей-то засохшей крови.

Эшу, в отличие от этого «кого-то», удерживающие ремни не требовались.

Дарий присел рядом с ним, плечом к плечу.

– Постарайся сделать все быстро. Ладно? – тихо попросил Эш.

Дар молча кивнул.

– И было бы… Было бы славно, если б это был единственный раз, – вырвалось вдруг у Эша.

И говорил он сейчас вовсе не о количестве возрождений и смертей, а немного о другом.

Эш сглотнул невольно подкативший к горлу ком.

– Я постараюсь оттягивать момент возрождения столько, сколько получится.

Дар снова кивнул.

Парень вытянулся на скамье, с готовностью подставляя другу открытую грудь.

– Давай, Дар.

Что бы там не говорили предсказания, и сколько бы не предупреждал ворон, Эш выбрал для себя свою правду. И она заключалась в доверии. Не прятаться, не хитрить и не держать в голенище запасного ножа. Не вздрагивать от каждого шороха за спиной, ожидая удара в спину.

Нельзя винить человека в том, чего он еще не сделал. И относиться к нему так, будто бы он уже принял решение, когда на самом деле этого решения еще не было.

А может быть, если повезет, и не будет. Потому что братство, в которое верил Эш, многое значило и для Дария.

Он видел это в побледневшем лице друга, в раскрасневшихся глазах и мелкой дрожи меча в опытной руке.

Дар не хотел причинять боль. И он не хотел убивать.

Так пусть в самом деле это будет единственный раз…

Эш закрыл глаза.

И в это мгновение меч Дария вонзился ему в грудь, пробивая скамью насквозь.

Эш закричал. Его голос прозвучал сам по себе, исподволь, и потому показался чужим и незнакомым. Острая боль впилась в грудь, расплескалась по телу кровавой влагой.

Невыносимая мука длилась всего несколько мгновений, но эти мгновения показались Эшу вечностью.

А потом его окружила зеленая дымка, и Эш очутился в мире ворона, под чудовищным древом.

Впрочем, он уже настолько привык к этому странному месту, что оно уже не казалось ему жутким. И ветер, свистящий по мертвой равнине, и звездное небо, и даже запах вызывали у Эша скорее чувство успокоения.

Ворон в человеческом обличии и укутанный в черный плащ стоял неподалеку и смотрел на звезды. Полы его плаща развевались на ветру, хлопая, будто крылья.

– Спасибо, что снова призвал меня сюда, – сказал Эш. – Все-таки умирать – это очень больно.

– Возрождаться еще больнее, но избавить тебя от этой муки я не могу.

Ворон обернулся.

– Хочешь увидеть, что сейчас происходит снаружи?

Эш отрицательно покачал головой.

– Нет. Смотреть, как Дарий копается в моих внутренностях – такое себе удовольствие.

Парень поднял руки, пошевелил ими, растер ладони.

Все-таки хорошо, когда они целые.

– Если бы ты послушал меня, то не оказался бы в таком печальном состоянии, – заметил ворон, выразительно моргнув обоими глазами. – Ведь Червь и твой друг были уже совсем близко.

– И что бы они сделали в городе? Разве что убились бы об эту штуковину.

Ворон не ответил. Только поднял руку и указал на небосклон.

– Парад планет, Эш. Начинается парад твоих планет!..

– И что это значит?

– Это значит, что ты начинаешь свой главный в жизни полет. Теперь тебе падать нельзя, и ошибаться – тоже. Слишком высоко. Ты долго шел, Эш. Ступень за ступенью. И вот, солнце светит тебе в спину, и город лежит у твоих ног. Ночь расступается, открывая последние ступени до вершины. Эти ступени будут самыми крутыми и трудными, Эш. И если ты оступишься, тебя уже ничто не спасет. Слишком высоко ты взобрался. Но и ступив на самую вершину ты все еще не обретешь покоя. Потому что жертвенники требуют жертвы, Эш. И на вершине тебе предстоит принести самую большую жертву из всех, что до сих пор тебе доводилось. Такова цена высоты.

Эш усмехнулся.

– Ну, ты же сам сказал – я редко тебя слушаю. Может быть, и в этот раз у нас все сложится как-то иначе. Не так, как ты предсказываешь.

– Не в этот раз, – отозвался ворон. – Не в этот раз…

Тут перед глазами Эша поплыло, и он начал стремительно падать обратно, в свое возрождающееся тело.