Текст книги "Вперед и вверх! (СИ)"

Автор книги: Юлия Гай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

– Нет, – покачал головой Арди, – не хочу.

О чем тут можно еще говорить?

– Лучше расскажи, что собираешься предпринять против Кайзеков.

– Не собираюсь, а уже предпринял, – вот теперь Лукас смотрел прямо, жестко и спокойно, – подал иск о незаконном использовании имени отца.

– Молодец, – одобрил Арди.

– И жалобу в полицию.

– Какую еще жалобу?

– На нарушение принципов ведения бизнеса.

– Вдвойне молодец, – удивился Арди, – значит, ты всерьез собрался воевать?

– Это же школа отца! Я не отступлю.

– Нужна будет помощь…

– Не волнуйся, пап, все будет хорошо!

Миечка с задачей справилась на ура. Она уже клевала носом, бормоча какую-то очередную английскую сказку, а Блэйк задремал и не проснулся, даже когда Арди подхватил Мышку на руки и отнес в детскую. Он отобрал у Нани планшет Диего, проследил, чтобы мелкие почистили зубки, и уложил их в кроватки.

Когда он вернулся, альфа не спал. В доме стало тихо, за окном снова шумел ливень. Подумать только, лето заканчивается, а ведь оно казалось бесконечным.

– Меня ждешь?

Вместо ответа Блэйк протянул руку. Арди улыбнулся. Он снял футболку с брюками, и, оставшись в трусах, нырнул к Блэйку под покрывало. Альфа, удовлетворенно вздохнув, как смог, обнял его. Тикали часы, в окно стучали ветки яблони, резкие тени дергались в теплом свете фонарей. Арди поймал себя на мысли, что пытается дышать в такт с Блэйком, безотчетно подстраиваясь под него. Блэйк дышал медленно и размеренно, и Арди приходилось замедляться, сливаясь с любимым альфой в каком-то медитативном трансе. Пальцы, поглаживающие грудь, вдруг коснулись напряженной горошинки соска – и дыхание сбилось.

Блэйк поднял уже практически послушную правую руку и устроил горячую ладонь на ладони Арди, прижимая ее.

– Ладно-ладно, не буду тебя тревожить, спи, – шепотом пообещал Арди.

Но Блэйк вместо того, чтобы успокоиться, неловким движением толкнул руку омеги вниз. Арди понял намек и напрягся. Да, он хотел, очень хотел. Так хотел, что ему уже во сне снился секс с Блэйком. Но он понимал, что еще не время. Если Блэйк не сможет, если он облажается… Страшно подумать, какую ответную реакцию это вызовет у гордого и несдержанного альфы.

А Арди даже не спросил у Коннолли, когда им можно попробовать заняться хотя бы дрочкой.

– На мой взгляд, идея не очень, Блэйк.

Альфа приподнял голову и внимательно посмотрел на него. Арди в панике просчитывал, что сейчас может твориться в его голове. Блядь, а если он подумает, что Арди его не хочет? И поди потом докажи, что это не так!

– То есть, идея очень даже завлекательная, я охуеть как соскучился и просто мечтаю заснуть с твоим членом в руке, но… ты уверен?

– У-ве-рен.

Нихера он не уверен, как и Арди. Но его рука уже лежала на лишившемся всех своих кубиков животе альфы, с наслаждением перебирая густые волосы внизу.

– О’кей, только обещай мне, что не расстроишься, если еще слишком рано, – потребовал Арди, приподнимаясь на локте.

Блэйк шумно выдохнул.

– О-бе-ща-ю.

И Арди дорвался до вожделенного места. В отличие от Блэйка, у него уже крепко и больно стояло. С тех пор как Блэйк впал в кому, он не прикасался к себе даже для банальной разрядки. Было просто не до того.

Он положил руку на пах Блэйка, обнял ногами его бедро, крепко прижимаясь к горячей ноге альфы. Начал дрочить Блэйку, не сводя с него глаз. Лицо альфы оставалось напряженно-разочарованным, а член мягким.

– Ты что-нибудь чувствуешь?

Блэйк неопределенно мотнул головой. Арди стиснул зубы, он знал, что это плохая идея. Они еще немного помучились с тем же результатом. Стало ясно, что ничего не выйдет. Чтобы успокоить Блэйка, Арди подтянулся повыше, прижался к нему, не прекращая ласкать пах и бедра.

– Я хочу, чтобы ты знал одно, что бы с тобой ни случилось, ты – мой альфа, моя жизнь. Пока ты дышишь, буду дышать и я. И пока ты не кончишь, я не прикоснусь к себе, даже если озверею от недотраха…

В ответ на это Блэйк издал сдавленный смешок. Арди тоже улыбнулся, а потом наклонился и поцеловал его. Блэйк охотно включился в поцелуй. Он с энтузиазмом пропихнул язык ему в рот, словно все его силы вернулись. Арди показалось, что сейчас альфа подхватит его, усадит трепещущей дыркой на свой член и попросит сыграть в наездника.

Он почти забрался на Блэйка сверху, продолжая целовать, пытаясь урвать хотя бы кусочек от того, что у них было раньше. Блэйк тяжело дышал. Он положил одну руку Арди на спину, другую устроил у него на заднице.

– Господи, – простонал Арди, пытаясь потереться членом о бедро альфы, – как же я тебя хочу, Джордан! Мать твою, как же я тебя хочу!

– Ар-ди…

– Господи! – повторил потрясенный омега, ощутив под рукой знакомую твердость. – Ты… Ты охуенно фантастический альфа!

Он с наслаждением держал в ладони крепко стоящий член Блэйка, гладил, тер под головкой, широким движением спускаясь вниз, и сжимал у самого корня.

– Можно? Можно мне?…

Блэйка не нужно было спрашивать. Едва дыша от предвкушения, Арди забрался на него и направил в себя член альфы. Было немного больно, но даже боль разбежалась наслаждением по нервам.

– Бля, я становлюсь мазохистом!

Блэйк стиснул его ягодицу, побуждая закончить болтать и начать двигаться. Арди с удовольствием подчинился ему, поза наездника была его любимой. В ней он лучше всего чувствовал внутри себя великолепный член Джордана, и к тому же мог рулить. Он поднимался и опускался, двигал тазом по кругу, сжимал член мышцами ануса. Блэйк глухо постанывал, вцепившись в него напряженными пальцами. Наверняка останутся синяки. Ну и похуй!

У них всегда был качественный секс, но такого крышесносного оргазма у Арди не было никогда. Он чуть было не свалился с кровати, увлекая Блэйка за собой.

– Это было волшебно, – простонал Арди, обнимая его и устраиваясь поудобнее. Зная особенности своего альфы, он догадывался, что сцепка продлится долго.

Пальцы Блэйка коснулись его щеки, неуклюже погладили.

– Про-сти ме-ня.

– За что?

– За все…

– И ты меня прости. За все. Начнем снова с чистого листа. Мы же в этом мастера, правда?

Дядя Джесси сам встретил Лукаса перед зданием суда, и это означало что-то не очень хорошее.

– Предлагаю рокировку, – без обиняков предложил он.

– В каком смысле?

– Меняем тебя на меня.

– Но мы ведь уже подготовились, – удивился Лукас.

– И твои слабоумные оппоненты тоже подготовились. Их адвокат добился, чтобы процесс вел судья Бёрк.

– Кто это? – Лукасу эта фамилия ничего не говорила.

– Персиваль Бёрк, тридцатидевятилетний незамужний омега. Отчаянно хочет замуж и страшно ненавидит молодых и красивых омег, особенно замужних. Он затянет твой процесс, – предрек дядя.

– Что там можно затянуть? Кайзеки незаконно использовали имя отца, мы просто предоставим бумаги и все.

– Я бы на твоем месте не был так уверен, – скептически пожал плечами Джесси.

– Как ты не понимаешь? Я должен это сделать сам! – решительно мотнул головой

Лукас и устремился в здание суда.

Донни и Ронни уже были там. Оба братца синхронно повернули головы, когда он вошел, но заговорить не осмелились. Видно, адвокат объяснил этим гамадрилам, как нужно себя вести.

Вскоре секретарь пригласил стороны в зал заседаний. Донни остановился перед дверью и широким жестом пригласил Лукаса войти, Ронни издевательски хихикнул. Странно, а раньше эти парни не казались такими дебилами. И это лучшие ученики отца?

Судья, как и предупреждал дядя, глянул на Лукаса с плохо скрываемой неприязнью. Высокий и тощий, как жердь, омега с угловатым, непривлекательным лицом, Персиваль Бёрк, наверное, имел полное право обижаться на судьбу. Лукасу стало жаль его.

– Слушается дело по иску Блэйка Джордана к Дональду Кайзеку и Рональду Кайзеку о незаконном использовании имени Блэйка Джордана в рекламе школы «Мир экстрима», находящейся по адресу Бойфилд-стрит, 3, в печатных изданиях и на рекламных баннерах. Стороны, представьтесь.

Лукас встал и представился. Он не раз бывал на подобных слушаниях и уже почти не нервничал, представляя судье документы, доказывающие, что отец, выкупив акции школы, являлся единственным собственником и самостоятельно прикладывал усилия к развитию школы альпинизма.

– В 2012 году, Блэйк Джордан, будучи единственным собственником и пользуясь своим правом, оформил торговую марку «Блэйк Джордан ТМ». Вот, это копия свидетельства о торговой марке.

Судья Персиваль бесстрастно кивнул и перевел взгляд на альф, сидевших смирно, как первоклассники,.

– Таким образом, согласно закону номер 35 о рекламе и рыночных отношениях ответчики не имеют право использовать торговую марку для осуществления своей экономической деятельности иначе, как на основании договора франшизы.

– Выдавалась ли когда-либо франшиза мистеру Кайзеку и мистеру, хмм, Кайзеку? – спросил судья.

– Нет, ваша честь, – Лукас положил перед омегой копию реестра.

Бёрк быстро проглядел документ.

– Можете сесть.

Лукас немного расслабился и быстро оглянулся на дядю. Дядя не улыбнулся, все так же ожидая пакостей.

– Ответчики, признаете ли вы исковые требования?

– Нет, – вскочил Ронни, – мы не признаем!

Донни, как более разумный, зашипел на него, чтобы тот сел и заткнулся.

– Вы считаете, что законно используете торговую марку? – уточнил расположенный к альфам судья.

Ронни снова порывался вскочить, но получил тычок от брата, а слово взял адвокат. Лукас видел этого мистера Каммингса на одном из заседаний и знал, что тот хорош. Очень странно, что такой адвокат взял заведомо провальное дело.

– Ваша честь, во-первых, мои клиенты использовали формулировку не «Блэйк Джордан», а «Лучшие ученики Блэйка Джордана”, и это не торговая марка, а совершенно другая формулировка. А во-вторых…

– Джордан сам нам разрешил! – снова встрял Ронни. – Он называл нас своим лучшими учениками и обещал помочь с продвижением школы!

Судья неохотно стукнул молотком.

– У вас будут ответные реплики? – обратился он к потрясенному наглой ложью Лукасу.

– В данном случае это именно торговая марка, так как использование имени Блэйка Джордана каким-либо образом, кроме письменно разрешения, запрещено, – выпалил Лукас.

– Вы можете это доказать?

Лукас сглотнул.

– Мне нужно время, чтобы донести доказательства, – неохотно признал он.

– А вы можете доказать, что Блэйк Джордан разрешил вам использовать его имя в рекламе своего бизнеса? – обратился судья к братьям.

– Ваша честь, мы ходатайствуем о привлечении свидетелей и запросе записей с камер наблюдения в школе Джордана, – заявил Каммингс.

Лукас оглянулся на дядю, тот развел руками, мол, я же предупреждал.

Они вместе вышли из здания суда и отправились в ближайшее кафе. Лукас чувствовал себя адски подавленным.

– Каммингс будет всячески затягивать процесс, – сделав глоток эспрессо, предположил дядя Джесси, – чем дольше тянется суд, тем больше клиентов они привлекут.

– Да знаю я, – вздохнул Лукас, – мне невыносимо смотреть, как они позорят имя отца. Они разорили нашу школу, а теперь обогащаются за его счет. В голове не укладывается!

– А ты и не укладывай, – посоветовал дядя, подмигивая, – лучше сделай так, чтобы у них земля горела под ногами. Думаю, твой папа уже подергал за нужные веревочки, и к делу скоро подключится полиция. Тебе не страшно?

– Почему мне должно быть страшно? – вскинулся Лукас.

– Молодец, – Джесси похлопал его по руке, – мне пора. Удачи, Лу!

В маленькой уютной кофейне на углу Бойфилд-стрит с самого утра бывало много народу. Почтенные пожилые омеги, студенты и служащие заходили позавтракать или просто выпить чашечку кофе. Диего Джордан обожал эту кофейню за вкуснейшие кремовые трубочки, которые собственноручно готовил хозяин. К тому же, она была ближе всего к школе альпинизма. В последнее время ДиДжей, как и Прайм, практически поселился в школе, и все завтраки, обеды и ужины они заказывали именно здесь.

Над дверью мелодично звякнул колокольчик. Два омежки лет двадцати, сидевшие за ближайшим столиком, обернулись и заинтересованно стрельнули глазками на ДиДжея. Альфа подмигнул им и подошел к стойке, где стояли завсегдатай заведения мистер Лонг, высокомерный омега с тростью, и очень приятная женщина в кокетливом оранжевом плаще. Так, наверное, будет выглядеть тетя Кейт лет через пятнадцать! Диего услышал обрывок их разговора:

– …и постоянный шум. На нашей тихой улице теперь орут и носятся дети. Визжат, пугают моего несчастного Бартоломео! Бедный котик стал нервным и теперь плохо ест!

– Безобразие! – качала головой женщина в плаще.

– Все парковки заняты машинами. Они портят нам воздух! В нашем прекрасном зеленом районе стало нечем дышать!

– Да, это ужасно!

Заинтересовавшись беседой, к ним подошел старичок-альфа. Видимо, он был глуховат, потому что, повернувшись к омеге и бете правым ухом, стал синхронно кивать в такт словам.

– А эти безвкусные рекламные баннеры, – вставил Диего, изображая праведный гнев, – они портят вид улицы!

– Вот именно! – поддержал омега с тростью. – Нужно с этим что-то делать! – он ударил кулаком по полированной стойке.

– Нужно, – поддержала женщина, а старичок снова закивал.

– А давайте напишем коллективную жалобу? – предложил Диего. – Должны же мы заботиться о красоте и чистоте нашей улицы!

– Неплохо придумано, мальчуган! Ты наш сосед? – спросил омега.

– Конечно, мистер Лонг! Разве вы меня не помните? Я живу тут с рождения, – принялся забалтывать Диего, включив все свое обаяние, – а эти… эти… Я даже не знаю, как их назвать! Испоганили нашу Бойфилд-стрит!

– Вот именно, испоганили! – закивал старый альфа.

– Так что насчет жалобы? Я, конечно, несовершеннолетний, но, если вы согласны, мой дядя – самый классный в городе юрист. У него своя фирма.

– Жалоба, да, да! – снова кивнул старичок, и все с ним согласились.

Довольный Диего, насвистывая веселую песенку, возвращался в школу, нагруженный коробками с едой. Мокрые баннеры с именем отца повисли на столбах грязными тряпками. Но раздраконенный мистер Лонг уже отправился к дяде Джесси, чтобы подать кучу жалоб во всевозможные инстанции. Блядские Кайзеки еще пожалеют, что с ними связались!

Нет, все-таки Лукас – голова.

Дождь усилился, и Диего прибавил шагу. От коробок с едой так упоительно пахло, что в животе забурчало, да и Скай, наверное, заждался.

Прайм с самого утра уехал к себе домой, чтобы проверить, все ли там нормально, а Лукас мотался по каким-то своим адвокатским делам. Если повезет, и ни один из них не притащится в течение часа, Диего точно уломает омегу хотя бы на минет.

Возле забора школы топтался какой-то старикан. В старомодном плаще, с зонтом, весь такой из себя респектабельный, он уже не раз приходил к школе. Диего точно его видел.

– Эй, – позвал он и зашагал еще быстрее, – эй, сэр! Вы что-то хотели?

Но мужик – Диего издалека и сходу даже не смог определить его пол – развернулся и пошел прочь.

– Сэр! – еще раз попытался ДиДжей, но все безуспешно. Человек в плаще скрылся за поворотом.

Странный какой-то. Надо спросить у Рида, может, он знает, кто это и что ему надо.

– Ты что так долго? – воскликнул Скай, забирая у него коробки. – Больше часа тебя не было!

– А ты соскучился?

– Нет, проголодался! – отрезал омега и поставил свое богатство на директорский стол.

Диего подошел к нему и обнял. Скай замер в его объятьях.

– Ты что делаешь? – подозрительно спросил он. – Пристаешь ко мне?

– Ну, допустим, – ДиДжей наклонился, чтобы его поцеловать и принюхался, – ты так вкусно пахнешь!

– Ну, ты даешь, Диего! Это яичница вкусно пахнет! – воскликнул удивленный Скай. – Жареные сосисочки, ммм! Свежий батон! Прямо слюнки текут! Я голодный, как волк, давай потом будем целоваться, а?

Обескураженный Диего отпустил его и бухнулся на стул. Он подозревал, что все это омежьи уловки Ская, но… Отчего-то не мог сердиться на этого мелкого хитрого обломщика.

Скай быстренько распаковал коробки и шуршащие пакеты, ловко соорудил тосты с маслом и джемом, залил кипятком растворимый кофе.

Раскладывая все это богатство по столу, он случайно уронил календарик отца. Диего подхватил его, покрутил в руках, вспоминая, что значат обведенные кружками даты. Неожиданно он вспомнил, что до начала учебного года остаются считанные дни. Лето пролетело, будто его и не было.

– Скай.

– Ау?

– А ты собираешься вернуться в школу?

Омега быстро глянул на него:

– Конечно. Я же не идиот, чтобы забить на образование.

– А кем ты хочешь стать?

– А ты? – с любопытством уставился на него Скай.

– Еще не определился, – отозвался Диего, – сначала мне хотелось быть полицейским, как папа, а потом футболистом, как Дэвид Бэкхем.

– А теперь?

– А теперь… Теперь, пока отец не поправится, буду помогать Лукасу и Прайму со школой.

– Это не профессия, – резко возразил Скай.

– Ну и что? – засмеялся Диего.

– Вот клоун! Тебе только в цирке выступать, – не поддержал его легкомыслие Скай.

И неожиданно надулся, как мышь на крупу, да так, что ДиДжей не мог его расшевелить до вечера.

Приехал Лукас, позаседал немного в кабинете отца, ответил на звонок и снова умчался, ни слова не говоря. Скай молча взялся за уборку.

День явно не задался. Да еще этот мужик в плаще не выходил из головы.

Звонок в кабинете отца раздался в половине двенадцатого, Лукас только что закончил разбирать счета школы и решил завтра же начать поиск нового бухгалтера. Когда они с Праймом приехали к мистеру Деррику, его сосед рассказал, что Деррик буквально на днях продал квартиру и уехал в неизвестном направлении.

Лукас попросил Кейт узнать, где сейчас бухгалтер, но был уверен, что обокравший отца тип уже пьет коктейли где-нибудь на тропических островах. Омега вздохнул и убрал бумаги в стол. Дела школы шли все хуже, и даже устранение конкурентов вряд ли могло спасти их от банкротства.

Лукас придвинул стаканчик с остывшим кофе и тарелку с двумя кремовыми трубочками, которые Диего и Скай сподобились оставить им с Праймом. Не успел Лукас донести пирожное до рта, как зазвонил телефон.

– Диего? – прокричал в трубку Рид.

– Нет, Рид, это Лукас.

– У тебя планшет под рукой? – голос Прайма едва пробивался сквозь шум дождя и дороги.

– Да.

– Поищи адрес ближайшей ветклиники в районе Бромли.

– Что случилось? – спросил Лукас.

– Тут собаку сбили.

– Ты сбил собаку?!

– Не я, ее сбили до меня, а я едва на нее не наехал. Лукас, гугли быстрее, собака ранена, а у меня телефон намок и сейчас отрубится.

Лукас вскочил и, прижав трубку к уху плечом, принялся одеваться.

– Где ты? Где вы… с собакой?

– Видмор. Ты нашел адрес?

– Ты собираешься везти пса на байке? Жди, я сейчас приеду.

– Ладно, жду, – согласился Прайм и отключился.

Лукас застегнул ветровку, проверил на месте ли ключи и документы. Подумав, вытащил из шкафа отца шерстяное одеяло.

К тому времени, как Лукас добрался до Бромли, дождь усилился и лил так, словно разверзлись все хляби небесные. Дорога отняла больше получаса, Лукас нервничал из-за плохой видимости и бесконечных пробок, представляя, как Прайм, промокший до нитки, сидит на обочине дороги с раненным псом. Так оно и было. Лукас, накинув на голову капюшон, вышел из машины. На асфальте едва виднелась лужа крови, почти размытая водой. Чуть поодаль валялись обломки ярко-красной обшивки спортбайка. Лукас бросился к Риду, который сидел на корточках возле распластанного на траве, росшей вдоль обочины, крупного пса светлой масти.

– Ты не пострадал?

– Нет, – по лицу Прайма струйками стекала вода, волосы слиплись, своей курткой он накрыл собаку, и насквозь мокрая футболка прилипла к его мускулистому телу, – ты узнал адрес ветврача?

– Отвезем к ветеринару, к которому я вожу Черри, тут недалеко.

– Тогда поехали, времени мало, – не стал спорить Рид.

Он подхватил собаку и понес в машину Лукаса. Пес, поскуливая, не пытался вырваться, а только смотрел на них умными влажными глазами. Лукас расстелил на заднем сидении одеяло, помог устроить собаку и, подумав, включил обогрев салона.

Прайм вызвал эвакуатор для своего мотоцикла и сел в машину, беззаботно оставляя байк на обочине дороги.

– Не боишься за него? – удивился Лукас.

– Нет, – встряхнув волосами, так что мелкие капельки разлетелись по салону, хмыкнул Рид, – такие звери не покоряются кому попало. Далеко отсюда до клиники?

– Не очень, – Лукас старался смотреть на дорогу, не отвлекаясь на мокрого до нитки пассажира, – в бардачке есть рулон бумажных полотенец. Возьми их, если они тебе нужны.

– Спасибо.

Они снова попали в пробку. Окна в машине запотели, создавая иллюзию замкнутого и неожиданно уютного пространства. Воздух насытился запахами кожи, мокрой собачьей шерсти и альфы.

Прайм повернулся и, протянув руку, погладил собаку:

– Держись, уже скоро!

– Возьмешь его себе? – спросил Лукас.

– Ее, это сучка. Нет, вряд ли, куда я ее дену? В квартире почти не живу, не тащить же животное в школу, – Рид отвернулся.

– А ты бы хотел? – настаивал Лукас.

Прайм откинул голову на подголовник и прикрыл глаза.

– Не знаю. Может быть. Что толку рассуждать, чего бы я хотел, если это невозможно, – с досадой хмыкнул он.

Лукас улыбнулся. Раньше он тушевался, когда Рид говорил с ним без обиняков, как с коллегой или даже другом. А теперь вдруг подумал, что Прайм до такой степени откровенен только с ним. Ну, возможно, он был таким с отцом, пока тот не заболел. Рид охотно трепался и дурачился с Диего и Скаем, но не откровенничал ни с одним из них. И Лукас не видел, чтобы он с кем-то еще водил дружбу.

Да и сам Лукас ощущал себя с Ридом в безопасности, зная, что альфа не высмеет его и не осудит. Не скажет, что его проблемы ничего не значат и что он сам их выдумал.

– Я люблю собак, – сказал он, – я бы с радостью взял ее, но пока неясно даже, где мы с Мией будем жить.

Прайм резко повернулся, его губы дрогнули, словно он хотел что-то сказать, и передумал.

– Может быть, она вообще не выживет, – отрывисто бросил он.

– Не говори так! Она выживет! – запротестовал Лукас.

Наконец, они выбрались из затора, и омега добавил скорости.

Холли, ветеринар, к которому Лукас возил Черри, удивилась его визиту.

– Господи, Лу, что случилось? Неужели Черри заболел?

– Это не Черри, Холл, – выбиравшись из машины, пояснил Лукас, – собаку сбили на дороге. Ты же поможешь, правда?

Холли была славной девушкой и хорошим ветеринаром. Когда речь шла о спасении жизни, она не раздумывала.

– Несите в смотровую, – велела она.

Прайм бережно вытащил завернутую в одеяло собаку и понес в здание. Ждать пришлось долго. Изрядно замерзшие Лукас и Рид тряслись на диване в коридоре, пока Холли со своим подручным проводила обследование и оказывала собаке первую помощь. Куртка Прайма пришла в негодность, а Лукас оделся не по погоде, и его тоненькая ветровка теперь была насквозь мокрой.

Рид обхватил себя руками за локти, на голой коже выступили мурашки. Лукас придвинулся к нему поближе, сидеть так, касаясь друг друга боками, было гораздо теплее.

– Поезжай в школу, Лукас, я тут разберусь, – предложил Прайм, – тебе нужно принять горячий душ и выпить чего-нибудь теплого, иначе заболеешь.

– А ты под дождем побежишь в футболке до метро?

– Ты уже и так помог мне, – увещевал его Прайм, – ты не был обязан ехать сам.

– Ты тоже не обязан был приезжать, когда у меня сломалась машина. И не обязан помогать мне со школой, которая находится на грани банкротства. Так что, подождем вместе, думаю, уже осталось недолго.

Действительно, вскоре из операционной вышла Холли с усталым, но довольным лицом.

– Все прошло хорошо, – улыбнулась она, – у нашей красавицы была рваная рана и перелом задней лапы. Рану я зашила, на лапу наложила шину. Девочка держалась молодцом! Чья она?

– Ничья, – ответил Прайм, – я нашел ее лежащей на дороге.

– Собака без ошейника, но явно породистая, – покачала головой Холли, – и такая ласковая. Вы спасли ее, теперь она ваша!

– Он разбил мотоцикл и чудом не покалечился сам, чтобы не наехать на нее, – Лукас пихнул Прайма в бок.

– А надо было переехать ее, что ли? – с досадой отмахнулся Рид и обратился к Холли, – я не могу ее взять.

– А ты, Лукас?

– И я не могу, – вздохнул омега, – ты сможешь отправить ее в питомник, правда?

– Что ж, если никому из вас собака не нужна, – грустно покачала головой Холли, – мне ничего другого не остается.

– Пришли мне счет за лечение.

– Хорошо. Не забудь про плановый осмотр Черри.

Пар заполнил душевую кабинку, горячая вода каплями оседала на коже, но Лукас никак не мог согреться. Он определенно простыл. Все тело ломило, как при гриппе, и хотелось прилечь. Он выключил воду и, растеревшись полотенцем, быстро натянул трусы с джинсами и запасную толстовку Диего с черепом и волчьей мордой во всю спину. Брат слинял домой, Скай заперся на своем чердаке. В школе царили полумрак и тишина. Из кабинета директора пахло кофе. Лукас поежился. Кофе – это как раз то, что ему сейчас требовалось.

Он немного удивился, застав Прайма стоящим перед зеркалом с голым торсом.

– Угостишь кофе?

– Угощайся, – обернувшись, ответил Рид, – это твой кабинет и твой кофе.

Лукас засмеялся и схватил кружку. Залил растворимый кофе крутым кипятком, чтобы уж точно согреться, бросил три кусочка сахара.

– Тебе с сахаром сделать, Рид?

– Без.

– Но пирожное-то ты будешь?

– Какое пирожное? – удивился альфа.

Лукас покачал головой, увидев тарелку, на которой остались только крошки. Слопали, бездельники!

– Бляааа! – полустон-полурык Прайма привлек его внимание.

– Что с тобой? – насторожился Лукас, увидев, что альфа застыл у зеркала.

– В глаз что-то попало.

– Дай-ка посмотрю. Иди сюда, на свет.

Лукас потянул его, заставив сесть в отцовское кресло и запрокинуть голову. Сам он встал между коленей Прайма и наклонился, высматривая инородное тело. Прайм замер, задержав дыхание. Лукас оттянул веко и начал внимательно разглядывать, от старания закусив губу. Под ярким светом лампы зрачок сузился, и Лукас вдруг заметил, что светло-голубая радужка украшена темно-синими крапинками.

– Видишь что-нибудь? – выдохнул Прайм, обдав его горячим дыханием.

– Пока нет, потерпи, – Лукас обхватил его лицо ладонями, чтобы он не дернулся.

Руки Прайма невесомо коснулись боков омеги, но альфа тут же отдернул их и опустил на подлокотники. У Лукаса дрогнуло сердце. Даже агрессивный аромат парфюмированного геля для душа не смог перебить безумно притягательный запах альфы.

– Кажется, вижу. Это просто ресничка. Сейчас я ее вытащу, потерпи.

– Терплю, – сдавленно ответил Рид.

Лукас осторожно коснулся его глаза, и мучившая альфу ресничка прилипла к кончику пальца.

– Готово. Смотри, вот она. Можешь загадать желание.

– Зачем?

– Есть такая примета.

Со второй попытки Прайм поднял ладони и положил их на талию Лукаса. А Лукас опустил руки на его крепкие плечи.

– Лукас, слушай…

– Мне кажется или между нами что-то происходит, Рид?

Прайм не сводил с него глаз.

– Тебе нужно ехать домой.

– Сначала ответь.

– Тебе лучше уехать, Лукас! – повторил Прайм. – Разве ты не чувствуешь?

– Что?

– У тебя начинается течка. Прошу тебя, садись в машину и уезжай домой.

Ну и дурак! Как же он мог не понять, что начинается эструс? Оттого и лихорадит, и кружится голова. Рид прав, нужно как можно скорее добраться до дома.

– Ладно, – кивнул он, – ладно, я поеду.

И не двинулся с места. У него изменился запах, но Лукас еще мог контролировать влечение и понимал, что вовсе не течка причиной тому, что уезжать совсем не хочется. Рид тоже не мог заставить себя разжать руки и отпустить его.

Лукаса охватила нестерпимая нежность. Беспричинная, огромная, нерастраченная нежность к альфе. Он запустил пальцы в волосы Прайма, наклонился и коснулся лбом его лба.

– Между нами точно что-то происходит, – сказал он.

– Ты ненормальный, – хрипло прошептал Рид, – убирайся отсюда немедленно, пока я еще могу держать себя в руках!

Он резко разжал объятья и даже слегка оттолкнул Лукаса.

– Уходи! Живо! – альфа вскочил и, обойдя его по кругу, вышел из кабинета. – Чтобы через пять минут тебя тут не было! – рявкнул он из глубины коридора.

– Ладно, – крикнул Лукас и бегом бросился к дверям.

Уже схватившись за ручку, он услышал:

– Доберешься до дома – позвони!

Лукас улыбнулся и вышел под дождь.

========== Глава 13 ==========

Марк Коннолли долго не мог найти слов, когда Арди признался, что у Блэйка была эрекция, и они переспали.

– Вы!… Вы оба ведете себя легкомысленно! – воскликнул он. – Что за мальчишество? Сколько вам лет, Арди?!

– Но все прошло просто прекрасно, – растерялся от его бурной реакции Арди, – Блэйк в прекрасном настроении и готов к новым достижениям.

– К новым достижениям… А если бы у него случился повторный инсульт? Вы понимаете, что это может убить его?!

– Слушайте, док, – Арди возмутил его тон, – харэ пугать меня! Блэйку лучше, он поправляется, и секс ему точно не повредит.

– Вы всегда все делаете по-своему, Арди, – с укором ответил Коннолли, – держите меня в курсе.

Арди раздраженно бросил айфон на диван.

С той ночи, когда они занимались любовью, у Блэйка начался стремительный прогресс. Речь становилась все более внятной, движения пальцев – более четкими. Инструктор по лечебной физкультуре обещал на будущей неделе попробовать посадить Блэйка в коляску. Блэйк ждал этого момента с замиранием сердца, он адски устал лежать в постели.

В их теперь общей спальне горел ночник. Блэйк, придерживая одной рукой планшет, пальцем другой листал новые, сделанные за лето, фотографии Нани и Миечки.

Когда Арди вошел, Блэйк встретил его без улыбки, внимательно заглядывая ему в глаза.

– Что-то слу-чи-лось?

– Нет, с чего ты взял?

– С Лу все в по-ряд-ке?

– Конечно, – старательно придав голосу максимум убедительности, ответил Арди, – а почему ты спрашиваешь?

– Запах, – ответил Блэйк.

О да! Запах. Запах проникал сквозь плотно закрытую дверь комнаты Лукаса и сладковатым дурманом тревожил всех в доме, кроме, разве что, маленьких детей.

– Все нормально. Скоро за ним приедет Эдисон, и они уедут домой. Ты в норме?

Блэйк неопределенно качнул головой и продолжил листать фотки. Арди, наклонившись, поцеловал его в подставленные губы и отправился к Лукасу. Он знал, что это будет тяжелый разговор, но так больше не могло продолжаться. Блэйк тревожится, Диего поминутно бегает в душ, да и сам Лукас страшно мучается, пытаясь пережить течку в одиночестве.

Арди постучал и осторожно заглянул в гостевую комнату, которую занимал теперь Лукас. Сын лежал на кровати, подтянув коленки к животу и уткнувшись лицом в подушку, но на звук поднял голову.

– Пап?

– Можно?

– Заходи, конечно.

Он сел, поправил подушку, стараясь казаться непринужденным. Но выходило не очень. Щеки горели, обкусанные губы высохли и покрылись некрасивыми корочками. Лукас выглядел больным. Арди сел рядом с ним на кровать.

– Я думаю, тебе нужно поехать домой, – без предисловий сказал он, – Эд все еще твой муж. Какими бы ни были ваши отношения, он обязан помочь тебе в этот период.