Текст книги "Вперед и вверх! (СИ)"

Автор книги: Юлия Гай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– Ты меня ума сведешь! – рявкнул Рид. – Ты достал его? Давай сюда!

Лукас протянул щенка в руки альфы. Тот передал спасенного Элен, а сам протянул обе руки Лукасу.

– Держись крепче, – велел он сурово.

Омега ухватился за запястья Рида, пытаясь заглянуть ему в глаза. Но в лицо лилась вода, да и дождь не унимался. Лукас пытался нащупать ногой хоть какой-нибудь выступ, но Прайм, застонав от натуги, потянул его за руки и вытащил из ямы. Лукас рухнул на него, впечатавшись лицом в красную куртку на груди Рида. Блази подбежала и принялась облизывать его щёки и нос.

– Спасибо, ребята, – с чувством сказала Элен, – вы как? В порядке? Давайте внутрь. Хоть у нас и потоп, но горячий чай найдется.

– Нет, спасибо, – отказался Прайм и, сдвинув с себя Лукаса, медленно поднялся на ноги.

Альфа был весь в грязи, о том, на кого похож он сам, омега даже думать не хотел. Рид взял поводок Блази и пошел к воротам.

– У нас вообще-то намечалось свидание, – извиняясь, сказал Лукас волонтёру Элен и устремился за альфой, – Рид, подожди!

Он нагнал его у ворот, взял за руку и пошёл рядом. Прайм некоторое время молчал, до боли сжимая руку омеги, а потом остановился и сказал:

– Спасать неважно кого – щенков или людей – долг альфы. Не твой.

– Я же только… – начал было Лукас, но тут же осёкся, – прости, больше такого не повторится. Я всё испортил?

Рид посмотрел на него и притянул, вжимая в свою грудь. Лукас с облегчением обнял его за талию.

– Поехали домой.

Как Прайм сумел договориться с таксистом, чтобы их, чумазых и с собакой, отвезли домой, Лукас не представлял. Но, так или иначе, они ехали, сидя на заднем сиденье и всё так же держась за руки. В ногах лежала Блази. Но настроение Рида изменилось. Лукас понимал, в чём дело и корил себя за испорченное свидание. Отец предупреждал его, что с Ридом будет непросто. Теперь Лукас, во что бы то ни стало, хотел всё исправить. Он взял ладонь альфы обеими руками и прижал к груди, к стучащему сердцу. Рид шумно вздохнул, но ничего не сказал.

Лукас боялся, что он отвезет его домой. Однако такси свернуло в сторону Бромли и вскоре остановилось возле неприглядного серого здания, мало похожего на жилой дом.

– Куда мы приехали? – удивленно глядя на мрачную громаду, спросил Лукас.

– Ко мне домой, – лаконично ответил Рид и вытащил бумажник, чтобы расплатиться с таксистом.

– Ты живешь здесь? – выбравшись из машины, Лукас поежился. Его одежда насквозь промокла, когда он спасал щенка. Блази, взволнованная путешествием, прижалась к его ноге.

– Не волнуйся, – Прайм обнял его, закутывая в свои тёплые объятья, – горячий душ и одеяло у меня есть. И оттуда шикарный вид.

Лукас с облегчением понял, что он успокоился и больше не сердится.

– Я готов продать душу за горячий душ, – признался он.

– Пока ты будешь его принимать, я заварю чай, – бархатистым голосом пообещал Рид, – пойдём.

Внутри здание было таким же неуютным, как и снаружи: облупившиеся стены, гудящий, как в дешёвых ужастиках, лифт.

– Здесь вообще живут люди? – тревожная тишина нагоняла жути.

– Живут, – успокоил Прайм, – лофт сейчас в моде. А меня подкупила большая площадь и бесплатная парковка.

Такого Лукас не ожидал. То есть, он вообще мало думал о квартире Рида, ожидая увидеть предсказуемо скучный интерьер и разбросанные везде вещи, всё то, что свойственно квартирам альф-холостяков. Или же, что больше похоже на Рида, аскетичную пустоту и чистоту. Тут Рид, щелкнув замком, открыл дверь:

– Прошу, – и Лукас с отвисшей челюстью увидел нечто, потрясшее его до глубины души.

Он увидел весь Лондон. Сквозь огромные от пола до потолка окна сумеречный свет пасмурного дня освещал огромное пространство, не разделенное стенами. Казалось, что дождь идёт прямо в квартире.

– В солнечный день здесь намного уютнее, – извиняющимся тоном поведал Рид.

Ошеломленный омега вошел и закрутил головой, отмечая здоровенный кожаный диван, журнальный столик из дымчатого стекла и напольные светильники в виде старинных торшеров. Слева от входа располагалась современная кухня со всякими прибамбасами, рассказавшая Лукасу о том, что Рид готовился к свиданию: на столе стояла ваза с фруктами и ведёрко, из которого торчало горлышко бутылки шампанского.

– Пойдём-ка в душ. Потом тут всё посмотришь, – Рид снял обувь и повёл его куда-то в дальний конец квартиры.

Там располагалась ванная с душевой кабинкой. На крючках, торчащих из голой неоштукатуренной стены, висели полотенца и серый махровый халат. Стены странным образом сочетались с теплым полом, покрытым дорогущей плиткой с рисунком под мрамор. А самым удивительным было то, что и в ванной имелось окно от пола до теряющегося в вышине потолка.

– Помочь тебе? – заметив замешательство омеги, спросил Рид.

– Думаю, разберусь. Просто никогда ещё не был в таких домах. Так всё странно.

– Тебя никто не увидит, – улыбнулся Прайм, его явно забавляла реакция омеги, – зато ты будешь видеть всё.

– Я буду мыться, словно под дождём.

– Сделай дождь погорячее, не хочу, чтобы ты простудился, – Рид нежно поцеловал его в лоб, – и надень мой халат.

– Хорошо.

– Я пока устрою собаку.

– Хорошо. Рид?..

– Да, Лукас?

Лукас долго смотрел в улыбающиеся глаза альфы, ему так много хотелось сказать.

– Мне здесь нравится.

– Я рад.

– Приходи, когда покормишь Блази. Ты ведь тоже промок.

Рид загадочно улыбнулся и закрыл дверь в ванную. Лукас поспешно разделся и сразу же забрался в кабинку, в лофте было прохладно, что неудивительно – отапливать такую громадину, должно быть, стоило безумных денег.

Он включил горячую воду, и его тут же заколотила дрожь, которая, впрочем, почти сразу исчезла. Лукас заметил навороченную систему управления душем и попробовал несколько массажных режимов, дожидаясь, когда придёт Рид. Было немного неловко выходить одному из чужой ванной в квартиру размером с небольшое футбольное поле.

– Ты ещё не закончил?

– Нет, заходи, – Лукас немного сдвинул дверцу и с вожделением уставился на скульптурную фигуру альфы. Рид избавился от куртки, футболки и джинсов. На нем были белые боксеры, откровенно и красиво обрисовывавшие внушительное мужское достоинство. Лукас судорожно вздохнул и задержал дыхание.

– Я не слишком спешу? – уточнил Рид, его взгляд уже поплыл, и Лукасу показалось, что спросил он просто так, для проформы. Ведь не развернётся же он, если омега ему не позволит, раз уж заявился сюда в одних трусах. У Лукаса во рту пересохло, внизу живота сделалось тепло, а ягодицы сладко поджались.

– Нет, – сказал он, приглашающе открывая дверцу, так что вода от душа полилась на мрамор пола, – ты очень-очень-очень сильно медлишь, Рид.

Альфа глухо простонал и, поспешно стянув трусы, ворвался к нему под горячие струи. Рид обхватил руками голову Лукаса и принялся целовать, так что все его мысли и остатки сомнений утекли вместе с водой. Омега вцепился в плечи альфы, стремясь прильнуть всем телом к мускулистому, твердому, надёжному телу Прайма.

– Счастье мое, – шептал Рид, – ты мое счастье! Поверить не могу!

Лукаса никогда ещё не целовали с таким напором и страстью, Рид таранил его рот языком, засасывал нижнюю губу, вылизывал десны. Лукас подтянулся выше и обвил руками его шею, буквально повиснув на своём альфе. Прайм понятливо опустил руки и, на пробу погладив, обрисовал ладонями его ягодицы, а потом подхватил за бедра, позволяя скрестить ноги у него на пояснице. Дорвавшись до вожделенного рта, Лукас перехватил инициативу в поцелуе и исследовал рот альфы, то и дело, отрываясь, чтобы покрыть поцелуями его щёки и лоб. Рид прислонился спиной к стенке кабинки, случайно сменив режим душа на циркулярный. Их со всех сторон окатили колючие струйки. От неожиданности Лукас расцепил руки, Прайм не удержал его, позволяя соскользнуть по своему телу, и они оба расхохотались.

– Боже, тут целая лужа натекла! – выбравшись из кабинки, омега закрутился, отыскивая, чем бы убрать, но Рид выключил воду и, шагнув, потянул с крючка полотенце.

– Наплюй, внизу никто пока не живет.

Он принялся бережными движениями промакивать голову омеги, его лицо, плечи, спину. Нежил его в махровой ткани, вертел, как маленького, то и дело целуя и нашёптывая что-то невнятно-ласковое. А за большим окном лил дождь. Лукасу казалось, что он плавится в заботливых руках альфы. От расслабленности и одновременно сильного возбуждения кружилась голова. Казалось, вся кровь отлила от головы, устремляясь вниз, туда, где Рид сейчас шуровал полотенцем. Альфа опустился на колени, тепло дыша ему в живот. И Лукасу захотелось умереть. Потому что ради этой секунды стоило жить, а после неё, он был уверен, не будет ничего круче.

– Ты меня любишь? – вырвалось у него.

Вместо ответа Рид поцеловал его в солнечное сплетение, спустился невесомыми прикосновениями губ ниже и остановился.

– Да, Лукас, люблю.

– Займись со мной любовью, Рид.

– Этому я и собирался посвятить ближайшие сутки, – уверил его альфа, прижимаясь щекой к его бедру.

Блази подняла голову, глядя любопытными темными глазами, как новый хозяин целует своего омегу. Диван, который Прайм успел разложить и застелить свежей хрустящей простыней, оказался таким просторным, что Лукас растянулся в любимой позе – морской звездой. Из-за теряющегося под крышей окна казалось, что над ним нависает небо. Было странное ощущение, что диван с ним вместе медленно вращается, и потолок тоже плывет и кружится.

– С ума сойти, – засмеялся он.

– Потрясающе, да? – Рид, нависнув над ним, принялся покрывать поцелуями шею и грудь.

Их голоса отдавались эхом, словно во всем мире они были совсем одни.

Широкие ладони прошлись по бокам Лукаса, скользнули по бедрам, обходя пах с напряженным членом. Рид добрался до сосков, принялся терзать губами, перетирать между верхней губой и языком. Возбуждение расходилось мелкими покалываниями, Лукас выгнулся, поджимая в нетерпении пальцы ног.

– Рид. Пожалуйста… – он взял альфу за запястье и толкнул в нужном направлении.

– Ты любишь погорячее? – ладонь Прайма легла ему на член, сжала ствол, большим пальцем потирая под головкой. – А я думал, ты неженка!

– Я не неженка, – от острого удовольствия омегу затрясло, – можно пожёстче. Я не девственник.

Рид наклонился, целуя его в губы и тихо, проникновенно попросил:

– Давай представим, что девственник.

У Лукаса сжалось сердце.

– Ладно, давай, – согласился он, – но я очень страстный девственник, Рид.

Альфа втянул его в благодарный поцелуй, не прекращая ласкать член и яички, то и дело, спускаясь к дырочке. Лукас застонал, разводя ноги шире, давая понять, как сильно хочет. Прайм обвел пальцами его дырку, по естественной смазке, которая уже намочила простыню, скользнул двумя пальцами внутрь. Приласкал омегу изнутри, снова вызывая длинный стон.

Тявкнула Блази. Дождь то ли усилился, то ли сменил направление и принялся колотить в окна.

– Пожалуйста, Рид!

Лукас метался головой по подушке, вздрагивая от прикосновений губ к соскам и краю ребер, заходился дрожью, когда альфа касался внутри простаты или подцеплял чуткими пальцами упругое мышечное колечко. Все мышцы его тела напряглись и болели, словно это был не секс, а какой-то сумасшедший постельный фитнес.

– Рид! Это же я девственник, а не ты! – воскликнул Лукас в изнеможении.

Альфа хохотнул, вдруг остановился и, выпрямившись, устроился на коленях между его широко разведённых ног.

– Что случилось?

– Мне нужна передышка, – признался Прайм, – давно не было секса. Не хочу повязать тебя, как только войду.

– О, – смутился Лукас, – понятно.

Ему вдруг стало стыдно за тот случай, когда он унюхал на Прайме запах чужого омеги и дико приревновал его. Он сел и обнял его, осторожно целуя и успокаивающе поглаживая по плечам и спине.

– Я не против, если ты меня повяжешь. Хочу почувствовать тебя, Рид.

– Лукас! – альфа сжал его лицо ладонями и втянул в поцелуй, опрокидывая на спину.

Лукас закинул ноги на поясницу Прайма, облегчая ему доступ к заветному местечку. Первое проникновение было немного болезненным, несмотря на обилие смазки, словно он и, правда, снова был девственным, но потом все заглушило ощущение наполненности. По нервам прокатилась волна удовольствия, в низу живота запульсировало.

– О боже!

Рид неохотно оторвался от его губ и, крепко сжав бока, двинул бедрами, выходя почти полностью и полностью загоняя себя обратно. Лукас замер, не дыша, концентрируясь на своих ощущениях. Он во все глаза смотрел на альфу, отмечая закушенную губу и сведённые брови, влажную от пота шею, грудь с темными маленькими сосками, крепкий пресс со сбегающей вниз темной дорожкой волос и ярко-красным шрамом от ранения. Внутри зарождался оргазм. Лукас не знал, чего он хочет больше – подольше балансировать на краю пропасти или поскорее упасть и получить короткое, но ослепительно-яркое наслаждение. Рид снова наклонился за поцелуем, в его взгляде было столько нежности, любви и благодарности, что омегу сорвало с края, закружило, на мгновение вышибло из бьющегося в сладкой судороге тела. Он сжался, стиснул альфу в себе и заслужил стон удовольствия. Внутри начал расти узел, Лукас заерзал, стараясь прочувствовать давление на стенки наиболее полно. Прайм подхватил его под ягодицы, сдвинулся в нём, и Лукас снова кончил.

Блази подошла, процокав когтями по ламинату лофта, вздохнула, устроив морду на ладони расслабленной руки Лукаса. Второй рукой Лукас провел по влажной груди Рида. Тот перехватил его запястье и прижал руку к губам. Так они и застыли, дожидаясь, пока спадет узел. Потом альфа растянулся рядом, подгрёб Лукаса под бок и накрыл их обоих тёплым одеялом.

За окном стемнело, и перед ними раскинулась панорама светящегося огнями города.

– Красиво, – прошептал Лукас, из-за эха он старался говорить тише, – такой вид, будто мы высоко-высоко…

– Как в горах.

– Да, как в горах.

Лукас улыбнулся, завладел рукой Рида и вложил в нее свою, переплетая пальцы. И только тут заметил бугрящийся шрам на запястье. Белый, оттого не бросавшийся в глаза, но грубый и неровный. Рид часто заматывал именно эту руку.

– Откуда он? Какая гора? – заинтересовался Лукас.

– Никакая, – помолчав, ответил Рид, – это ветровое стекло.

– Ты разбил стекло автомобиля?! Как это вышло?

– Можно, я не буду об этом рассказывать? Мне так хорошо, что я даже думать не хочу…

– Это из-за Оливера?

– Да, – нехотя подтвердил Прайм.

– Расскажи мне, Рид, – попросил Лукас, – мне бы хотелось знать о тебе всё.

– Плохая идея. Арди был прав, не стоило тебе говорить про Олли, – с досадой вздохнул альфа.

– Но я всё равно уже знаю. Тебе всё ещё больно, поэтому придется рассказать мне, чтобы я смог тебе помочь.

– Чем ты сможешь мне помочь? – усмехнулся Рид.

– Я тебя выслушаю.

Лукас повернулся лицом к нему и поцеловал.

– Нужно вскрыть нарыв и выпустить из раны гной, тогда она начнет заживать. Папин метод. Давай, расскажи мне всё, Рид.

– Ладно, – нехотя согласился альфа и облизнул губы, глядя в окно, – мы поженились, как только Оливер закончил школу, так любили друг друга. У нас было столько планов. Это Олли придумал покорить все четырнадцать восьмитысячников, но сам был только на одном. Я взял его на Манаслу, тогда нам повезло заработать на экспедицию, а потом он взял на себя весь бизнес. Ну, какой бизнес – мы просто держали маленький магазинчик туристических товаров. Но у Олли была умная голова, он быстро наладил продажи через интернет, а товар у нас всегда был самый лучший, ты же знаешь, в этом я разбираюсь.

– Знаю, – Лукас коснулся губами его щеки, – конечно, знаю.

– Олли работал и за бухгалтера, и за продавца, строил поставщиков, они у него по струнке ходили. Он не хотел даже лишней копейки потратить, все откладывал для экспедиций. Но через пару лет мы всё-таки купили небольшой дом в Окленде и решили завести ребёнка. Олли хотел, чтобы у нас была большая семья.

Рид сглотнул, мотнул головой, будто сомневаясь, стоит ли рассказывать дальше.

– Что с ним случилось?

– В один из дней в магазин ворвался соседский подросток. Он курил травку, все это знали, а Олли даже просил местного священника поговорить с его семьёй. Джерри, так звали парня, украл у своего отца пневматический пистолет и потребовал у Оливера деньги. Олли, он… Наверное, он просто не верил, что может случиться что-то плохое, он же хорошо знал этого Джерри. Стал уговаривать его опустить оружие и уйти. И парень почти согласился, но у него дернулась рука и пистолет выстрелил. Дернулась рука, представляешь? Пуля попала Олли в сонную артерию и порвала её.

Лукас замер в ставших тисками объятьях Прайма. Он так ясно представил жизнерадостного омегу, у которого был любящий муж и много-много планов на долгую жизнь. И чья жизнь была по случайности прервана тупым подростком-наркоманом.

– Мы должны были встретиться через полчаса и пойти на приём к врачу. Олли был на восьмом месяце, я уговаривал его нанять продавца, но он не соглашался, собираясь работать, пока не родит.

– Боже! Они оба?

– А Джерри отделался условным сроком. Адвокат доказал, что он не собирался стрелять и вообще не видел, что омега в положении. Тогда я разбил стекло в машине этого типа. Его головой.

– Рид, мне ужасно жаль!

– Тебе стало легче, Лукас?

Лукас смущенно спрятал лицо у него на груди.

– Да. А тебе?

– Мне тоже, – признался Прайм.

– Папин метод работает. Мне можно остаться на ночь?

– Даже не думай, что я тебя отпущу! Мы будем заниматься любовью всю ночь и встретим рассвет вместе.

Голос Прайма звучал бархатно, последние нотки горечи исчезали из него. Стало совсем темно, Рид протянул руку куда-то на пол, и диван залил мягкий теплый свет. Дальние закоулки лофта терялись в полумраке, а у их ног раскинулся весь город.

– Знаешь, перед тем как подписать документы о разводе, Эдисон сказал, что ты подходишь мне больше. Сначала я думал, что он хотел меня уколоть и сказал так, потому что обижен. А теперь понимаю – он был прав. У нас так много общего: школа, байк, собаки, и мне нравится твой «дом на горе». Мне с тобой хорошо и спокойно. И, кажется, я… Я тебя люблю.

========== Глава 23 ==========

Блэйк забыл позвонить. Два часа назад Арди набрал его, чтобы узнать, какие у них планы на вечер, но альфа скороговоркой сообщил, что занят и перезвонит позже. Теперь Арди терзался сомнениями, ехать ли ему в школу, чтобы выяснить, чем так сильно занят его муж, или придерживаться первоначального плана и задать пару вопросов Марку Коннолли.

Арди обозвал себя ревнивым параноиком и свернул к школе альпинизма.

– Заедем к отцу, – сообщил он сидящему на переднем сиденье в детском кресле Нани.

– Неть! – яростно возразил сын. – Неть!

– Нани…

– К отсю неть!

Арди покосился на него. В последнее время младший совсем отбился от рук: спорил, капризничал, глазки по любому самому пустяковому поводу наливались слезами. Но самым ужасным было то, что он стал бояться Блэйка. Едва поблизости раздавался голос отца, Нани забирался под кровать и наотрез отказывался не только вылезать, но даже поговорить. Он больше не пробирался ночью в родительскую спальню, а после того, как Лукас с Мией вернулись в свою квартиру, совершенно замкнулся в себе. Дэн говорил, что три года для малышей – возраст кризиса, Нани нужно время, чтобы осознать себя личностью и построить новые отношения с вернувшимся к активной жизни отцом– альфой. Но вот чего-чего, а терпения у Арди не осталось. Он отчаянно и пока безуспешно пытался примирить их маленького сына с отцом, ставшим после выздоровления неприятно резким и нервным. Видит Бог, Блэйк старался. Но, видимо, этого было недостаточно.

– К отсю не едем, – с отчаянной решимостью попросил-приказал Нани, и Арди снова поменял решение.

– Ладно, едем к дяде Марку.

Нани так явно обрадовался этому, что Арди в очередной раз стало не по себе. Нани обожал ездить в гости. Не важно, к кому. Он любил Джесси и Брайана, боготворил Харперов, был без ума от Кейт, и даже угрюмый Митчел каким-то немыслимым образом умудрился ему понравиться. Марк Коннолли был для Нани весьма уважаемым альфой потому, что при каждой встрече угощал диетическим леденцом и давал поиграть фонендоскопом.

– Блестящей трубки сегодня не будет, – предупредил сына Арди, – дядя Марк сейчас на обеде в кафе.

– Хосю петеньки, – моментально сориентировался Нани.

Как Арди и предполагал, доктор Коннолли нашелся в своей любимой кофейне.

– Арди? – удивился он. – Что случилось? Вы на консультацию?

– Нет, – Арди сел напротив него и подтянул ерзающего Нани к себе на колени, – это по поводу Блэйка, я…

– Арди, – с мягкой укоризной произнес Коннолли, – у меня обеденный перерыв. Если вам нужна консультация, встретимся в клинике, в моем кабинете, – он поглядел на часы, – через тридцать три минуты.

Арди окинул взглядом сервированный на двоих столик и почувствовал себя мудаком.

– Извините, доктор Коннолли.

Он встал, подхватывая Нани поперек живота, но маленький сладкоежка успел схватить маффин из вазочки на столе.

– Положи на место, – прошипел Арди.

Ручонка разжалась, Нани напрягся, явно собираясь разразиться громким рёвом.

– Возьми, малыш, – кто-то подошел, благоухая дорогим омежьим парфюмом, и ухоженная рука протянула Нани новый кексик.

Мелкий сцапал угощение, сразу передумав реветь. Арди выпрямился и с изумлением узнал судью Бёрка.

– Какая встреча, мистер Бёрк, – он протянул руку омеге, с любопытством поглядывая на смущенного Коннолли.

– Надеюсь, приятная, мистер Джордан? – усмехнулся Персиваль Бёрк, усаживаясь напротив невролога. – У вас чудесные дети.

– Спасибо, – кивнул Арди, – доктор, я подожду вас в клинике.

Коннолли страдальчески вздохнул.

– Если вопрос на пять минут…

– На одну. Блэйк слишком рьяно взялся за свои дела, день и ночь проводит на работе, начал сам водить свой Тайфун. Как вы думаете, он справится? Я больше не могу его сдерживать.

Арди краем глаза заметил, как маленькая ручонка тянется к тарелке с маффинами, а судья Бёрк украдкой придвигает её ближе.

– Арди, – Коннолли покачал головой и достал свой бумажник, – я выпишу вам успокоительное. Блэйк в полном порядке, чего не скажешь о вас!

Арди не успел возразить. Марк набросал несколько слов, выдернул рецепт из пачки и протянул ему, глядя с обидным сочувствием.

– Спасибо.

Нани уходил довольный, распихав по кармашкам остатки маффинов. Арди казалось, что на него давит целое небо.

– Ну что, теперь к папе?

– Неть! – отрезал ребенок и щедрой рукой протянул ему обкусанный с одного краешка кекс.

– … Таким образом, экспертиза показала, что труба была с заводским браком. Это отличная новость, Элен! Да, это значит, что город полностью оплатит ремонт здания. Не благодари, это мелочи. Блази? Отлично, Рид хорошо ухаживает за ней. Да, мы вместе, но живем пока раздельно, и собака с Ридом…

В кабинет вошел отец и замер с задумчивым выражением лица. Лукас поспешно распрощался с волонтером приюта и выбрался из его кресла, в котором очень удобно было заниматься делами.

– Извини, пап, садись, – он устроился на краю стола.

Неизменный директор школы альпинизма занял свое законное место.

– Чем занимался?

– В собачьем приюте был потоп. Прорвало трубу, и теперь здание требует ремонта, а собаки нуждаются в новом помещении. Я предложил свою помощь. То есть, дядя Джесси предложил. По моей просьбе. Мы заключили договор о безвозмездном оказании услуг, и я собираюсь выбить из виновников потопа кругленькую сумму.

– Что ж, – пожал плечами удивленный отец, – достойно. А что насчет проекта бизнес стиля? Ты подготовил его? Он мне нужен был еще вчера.

– Подготовил, вот он, – кивнул Лукас на край стола, где лежала пластиковая папка с пакетом документов, – уже два дня тут валяется. Если хочешь, я сам всё сделаю.

Птица, нарисованная Скаем, так и осталась на фасаде здания. Она так понравилась Йонг, что та убедила отца сделать этот рисунок логотипом школы. Заодно решено было сменить и название. Эти перемены должны были ознаменовать новый этап развития центра альпинизма Блэйка Джордана. Лукас подготовил все необходимые для этого бумаги, осталось только оформить все в регистрационном отделе экономического департамента.

– Нет, я сам. Ты и без того много работаешь, – отец взял его за руку и сжал худую ладошку Лукаса в своих руках, – а как у тебя с учебой? Успеваешь?

– Успеваю, пап, – тронутый его заботой Лукас не спешил отнимать руку, – всё хорошо.

– А Мышка? Как у нее дела?

– Она в порядке. Илай хочет свозить ее на море, и если Мия согласится, я её отпущу.

– Отлично, – с улыбкой сказал отец, – я рад, что ты счастлив, сынок. Мы давно не говорили по душам. До твоей речи на суде я… я даже не понимал, какой ты у нас умница. Весь в папу!

Лукасу вдруг стало удивительно легко. И приятно, да. Он так долго ждал этого момента, чтобы родители, наконец, были довольны его успехами, чтобы гордились им. Но раньше он ждал этого, как какого-то чуда, не веря на самом деле, что достоин уважения отца, а тем более папы. Теперь же Лукас твердо знал, что заслужил похвалу. Поэтому он просто сказал:

– Спасибо.

Разговор «по душам» прервал Рид. Лукас вскочил ему навстречу и любовно оглядел теперь уже, безусловно, «своего» альфу.

– Привет, – подмигнул ему Прайм и повернулся к отцу, – Блэйк, тут такое дело, Джим просит отдать ему учеников Чета и Йонг после их отъезда. Что об этом думаешь?

Джим Миллиган, а с ним еще два тренера, вернулись к ним в школу. Лукаса покоробило, с какой легкостью отец принял их назад. Конечно, не с распростертыми объятьями, предварительно пропесочил всем троим мозги, но всё же взял обратно и даже повысил зарплату. Лукас долго спорил с Ридом на эту тему, они чуть не поссорились, потому что альфа принял сторону отца, но так и не убедили друг друга.

– А что бы ты сделал на их месте? – спросил Прайм. – Пока твой отец болел, школа не могла платить им зарплату.

– Они не просто ушли, – доказывал Лукас, – а перебежали к конкурентам. Они предатели! А единожды предавший предаст снова.

Но отцу он ничего тогда говорить не стал.

– А ты что думаешь? – спросил отец у Прайма.

– Джиму нужны деньги, Блэйк. Он задолжал за квартиру.

– Хорошо, – легко согласился отец, – ты Прайм, тебе и решать.

– Я против, – высказался Лукас, – почему никто не спрашивает моего мнения?

Оба альфы посмотрели на него с добродушной насмешкой.

– Потому что оно ошибочно, – ответил Рид.

– Я не ошибаюсь, – возразил Лукас, – Миллиган переметнулся к Кайзекам…

– Потому что я вовремя не предложил ему повышение и более выгодные условия, – сказал отец.

– Рид остался тут один, вообще без зарплаты, он единственный, кто не предал нас! – рассердился Лукас.

– Прайм не может работать в одиночку, а для обучения новых тренеров нужно время. Йонг с Четом завтра улетают, так что особого выхода у нас нет.

Лукас сжал и разжал кулаки, вспоминая аутотренинг Живодера. Он поднял руку, поймав озадаченные взгляды альф, и резко опустил ее вниз:

– А хрен с вами, делайте, что хотите!

Отец и Рид переглянулись и громко захохотали. Прайм подошел к Лукасу и обнял его:

– Обещаю быть очень суровым начальником для этих перебежчиков.

– Я буду следить за ними, и они сильно пожалеют, если вздумают ещё что-нибудь выкинуть, – упрямо пригрозил омега.

– Кстати, – перевел тему отец, – что Чет решил насчёт байка?

– Он его покупает.

– Что? – вскинулся неприятно удивленный Лукас. – Ты продаешь зверя Чету?

– Да, Лукас, – улыбнулся Рид.

– Но ты даже не посоветовался со мной!

– А ты против?

– Он мне нравится! Почему ты решил его продать?

– Потому что байк – это всего два места. А нас трое.

Лукас захлебнулся возражениями. У него словно глаза открылись, и на душе стало по-летнему солнечно. Рид продает байк, потому что на нем нет места для Мии. Он раньше, чем сам Лукас, подумал о его дочке.

– Ты прав, нас трое.

– А может, станет четверо, – с надеждой сказал Прайм.

– Не вздумай сделать ему ребёнка до свадьбы! – строго предупредил отец.

Лукас смущенно хихикнул и спрятал лицо на плече Рида.

– Конечно, – очень серьёзно пообещал тот.

– И не вздумай жениться до того, как взойдешь на эту чертову Дхаулагири. Я не хочу, чтобы мой сын страдал так, как Арди!

– Папа! – воскликнул Лукас. – Я уже не ребёнок.

– Для меня ты всегда будешь ребёнком, – отрезал отец.

– Обещаю жениться только после Дхаулагири, – торжественно пообещал Прайм.

Отец удовлетворенно кивнул и взял телефонную трубку:

– Что заказываем? Пиццу или китайскую еду?

Кое-что в этой школе оставалось неизменным!

Кейт почти не опоздала. Заказанное Арди мороженое подтаяло самую малость, в точности как она любила. Кейт примчалась, как вихрь, в алом плащике смелой длины и высоченных ботфортах.

– Банановое со взбитыми сливками и шоколадной крошкой, – сообщил Арди, придвигая ей вазочку.

– Ты мой сладкоежка, – рассмеялась Кейт, села за столик напротив Арди и подперла кулаком щеку.

Они уже давно не работали вместе, но Кейт удивительным образом осталась его отражением, у нее даже морщинки были такими же – между бровей и возле уголков рта. И такое же озабоченное выражение лица и быстрые резкие движения.

– Прости, милый, – Кейт не прикоснулась к мороженому, – обещала тебе полчаса, но оказалось, что у меня всего пять минут. Ты хреново выглядишь!

– Хотел сделать тебе комплимент, но – ты тоже.

– Как Блэйк?

– Прекрасно. Оправился настолько, насколько вообще возможно в его возрасте.

– Рада за вас! И чем собираешься заняться? Вернешься в фирму брата? – спросила Кейт.

– Пока не знаю, – честно признался Арди, – а у тебя как дела?

– Так же, как и всегда, – немного грустно улыбнулась Кейт, – ты променял вечную гонку на спокойствие, а мы, как и прежде, по уши в убийствах.

– Если скажешь, что тебе это надоело, не поверю.

– С тобой точно всё в порядке, Арди?

Ее мобильный зазвенел, не давая Арди шанса ответить на вопрос. Но после укора Кейт у него резко пропало желание изливать душу. Как ни крути, она права – он бросил свой отдел. Бросил ради семьи, чтобы быть ближе к мужу и детям, но в итоге всё вышло так себе: Блэйк всё равно забрался на свою гору, Диего остался один на один со своей первой любовью, Нани боится отца, а в том, что счастлив Лукас, особой заслуги Арди не было.

Он бесполезен. Всё было бессмысленно.

– Конечно, все в порядке.

– Хорошо, – Кейт встала и, перегнувшись через столик, поцеловала его в щёку, – мне пора бежать, но кое-кто очень хотел тебя увидеть, – загадочно подмигнула она и со вздохом напутствовала, – и подстригись ты уже!

Она умчалась, а Арди остался гадать, кто ещё так жаждал его видеть. И был удивлен, когда за столик к нему подсел Митчел с сыном.

– Значит, это ты сегодня моя подружка, – усмехнулся Арди.

Аарон здорово подрос с тех пор, как Арди видел его в последний раз, но остался всё таким же улыбчивым вертлявым мальчишкой, мало напоминающим своего заносчивого папашу.