Текст книги "Вперед и вверх! (СИ)"

Автор книги: Юлия Гай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Конечно, расстроен, – усмехнулся Прайм, – но это не так уж важно. Не так важно, когда именно я поднимусь на Дхаулагири. Главное, ты со мной. Ты ведь со мной? – с надеждой спросил он.

Лукас схватил его горячую руку и крепко сжал.

– Я с тобой.

– Тебя долго не было, – нахмурившись, сказал Рид, – я решил, что поторопился. Слишком сильно надавил на тебя, напугал…

– Нет-нет, – уверил его Лукас, – ты вовсе не… Знаешь, я перегнал зверя к школе.

– Сам?!

– Диего помогал. А там оказался отец.

– Блэйк вернулся на работу? – искренне обрадовался Рид.

– Он заставил меня поговорить с Эдом.

Улыбка Прайма погасла, сменившись напряженным вниманием.

– И что вы решили?

Лукас опустил взгляд и почувствовал, как закаменела рука Рида в его руках.

– Мы разводимся, Рид. Эдисону предложили работу в Эдинбурге, но он отказывался из-за нас с Мией. А теперь… Теперь он сможет согласиться. Он… так он сказал…

Рид перехватил его повыше локтя, заглянул в глаза.

– Хочешь поплакать?

Лукас опустил голову еще ниже, жалея об отрезанных волосах. Раньше челка закрывала глаза, давая возможность скрыть нежданные слезы.

– Нет. Хочу спросить.

– Спрашивай, – согласился Прайм.

– Знаешь, что я понял? Мы с Эдом постоянно скрывали друг от друга важные вещи. Я боялся сказать о том, как мне одиноко и трудно без его поддержки, а он не говорил, что ревнует и думает, будто я ему изменяю. Сегодня мы впервые смогли поговорить открыто и честно. Я больше не хочу так. Пусть нашим первым правилом будет не обманывать друг друга, не скрывать, если что-то идёт не так. Согласен?

– Да, – спокойно согласился Рид, – это очень разумно.

– Тогда я первый, – с волнением проговорил Лукас, – сегодня утром я заглянул в твой бумажник и увидел фотографию.

Рид слушал его, склонив голову и не спеша начать объяснять или ругать за неуместное любопытство.

– Отец рассказал мне, что омега на этой фотографии…

– Это Олли, мой муж, – ровным тоном сказал Прайм. – Извини, что так получилось, я собирался тебе рассказать. Так что ты хотел узнать?

– Ты любил его? – выпалил Лукас. – Хотя, о чём это я? Конечно, любил. Я только хочу знать…

– Ммм?

– Это… он не встанет между нами? Ты не ищешь замену своему омеге? Тебе нравлюсь именно я?

Прайм улыбнулся, глядя на него со снисходительной нежностью.

– Ты совершенно не похож на Оливера, Лукас.

– И ты не станешь нас сравнивать? – осторожно уточнил омега.

– Прошло много лет, Лукас, – вздохнул Рид, – не стану врать, что я забыл Олли. Первые годы было… – у него болезненно дернулась щека, – очень трудно. Но время притупляет любую боль. А потом появляется кто-то, кто вытесняет память о том, кого больше нет. Последние три года я думал только о тебе, Лукас. Не сомневайся, я уверен в себе.

Лукас выдохнул с облегчением.

– Ладно, – кивнул он, – ладно.

– Еще вопросы есть?

– Нет.

– Ну, нет, так нет, – рассмеялся Рид, – я думал, тебе будет полезно узнать обо мне кое-что ещё.

– Ещё одна страшная тайна? – чуточку расслабился Лукас.

– Куда страшнее, чем та, о которой ты только что спрашивал.

– Правда?!

– Я отбираю во сне одеяло. И не ем овсянку.

– Совсем?

– Совсем, терпеть ее не могу!

– А я люблю овсянку, – засмеялся Лукас.

– А ещё, я сам принимаю решения. Я альфа, и поэтому обязательно выслушаю тебя, Лукас, но окончательное решение всё равно будет за мной. Если ты согласишься остаться со мной, это будет нашим вторым правилом.

– Тогда я оставляю за собой право объявить тебе бойкот, – весело парировал омега, – а поскольку я будущий юрист, тебе очень не понравится расстраивать меня. Это не правило, я просто предупреждаю.

– Я прямо в ужасе, – проворчал Рид. Лукас хихикнул.

– И ещё, – посерьёзнел Прайм, – я, возможно, буду чересчур сильно беспокоиться о твоей безопасности. Это третье правило. Никаких обид.

Лукас уловил в этих словах столько затаенной горечи, что не стал спорить с альфой.

– Ладно. Ладно, Рид. Как скажешь.

– Полагаю, теперь мы всё знаем друг о друге?

– Ты точно обо мне всё знаешь? – польщено уточнил Лукас.

– Спорим? – развеселился Прайм, сверкая глазами.

– Спорим!

Прайм задумался, почесал указательным пальцем краешек брови.

– Ты, Лукас, удивительный омега, с бездной противоречий. Просто ходячий парадокс.

– Почему это?

– Ты хочешь, чтобы тебя замечали, и в то же время стесняешься оказаться в центре внимания. Хочешь стать сильным, но при этом, хочешь, чтобы рядом был кто-то, кто мог бы тебя защитить.

– Неееет! – фыркнул Лукас.

– Даааа! – передразнил Прайм. – А еще ты одновременно хочешь блистать в суде и печь кексы для всей семьи.

– Рид!

– Разве я не прав? – поднял брови альфа. – Ты хочешь, чтобы тебя любили, но по какой-то совершенно непонятной мне причине считаешь себя виноватым перед всеми вокруг и недостойным любви.

Лукас закусил щеку изнутри. Слышать про себя такое было странно, обидно, но и одновременно лестно. Это означало, что Рид думал о нём. Наблюдал, подмечал. Замечал его!

– Что же ты со всем этим будешь делать, Рид? – спросил Лукас.

– Любить тебя, – просто ответил Прайм, – я буду тебя любить. Что с тобой, Лукас?

– Вот теперь, – всхлипнул омега, – вот теперь я хочу поплакать.

Прайм вздохнул и раскрыл объятья.

– Иди ко мне.

Получив долгожданное разрешение, Лукас поспешно вскочил, снял ботинки и устроился рядом с ним, в кольце сильных рук. Он обвил руками шею Рида, заглядывая снизу вверх в лукавые, светящиеся ласковым светом глаза, вдохнул знакомый запах, горьковато-терпкий, похожий на аромат соснового леса, смешанный с запахом лекарств и чистого белья. Хороший запах, надёжный.

Рид прижал его к своему горячему боку. Лукас вытянул шею, с любопытством и все возрастающим желанием глядя на его твердые, четко очерченные губы, окруженные колючими волосками пробившейся щетины.

Риду шла щетина. Лукасу хотелось его поцеловать, узнать, каков он на вкус. Но Прайм не проявлял инициативы, только медитативно поглаживал его коротко стриженную макушку. Пальцы расходились веером, посылая по спине быструю стайку мурашек, и снова сходились в горсть. Лукас, приподнявшись на локтях, сам поцеловал альфу в губы. Рид, вздрогнув, замер на секунду, показавшуюся омеге вечностью, а потом сильные руки подтянули его выше, буквально вдавив в широкую мускулистую грудь. Рид начал целовать его с такой жадной, неистовой страстью, словно от глубины и длительности поцелуя зависели их жизни. Лукас зажмурился, чтобы сосредоточиться на ощущениях. Альфа вылизывал его рот, затягивал нижнюю губу, посасывал язык. Он был напористым и ненасытным, и так сладко постанывал от их общего наслаждения, что Лукаса повело. Даже с закрытыми глазами его кружило, губы горели, напряженный член пульсировал. Боже! Такими темпами он рисковал кончить от одних только поцелуев! Но внезапно альфа остановился и, неохотно отстранившись, прошептал:

– Пожалуйста, Лукас…

– Что, Рид? – заволновался Лукас. – Тебе нехорошо? Я сделал тебе больно!

– Ты сделал мне хорошо, – задыхаясь, ответил альфа. Он с заметным трудом сфокусировал взгляд. – Очень хорошо.

Лукас с тревогой оглядел тело Прайма, ожидая увидеть кровь на простынях. Чем он думал? Они же могли разбередить свежую рану!

Но никакой крови не было, зато Лукас увидел под простынкой очертания крепко стоящего члена Рида. Омега облизнул зудящие после поцелуев губы. С любопытством и вожделением он поверх ткани положил ладонь на напряженное достоинство альфы, легонько прижал, потер большим пальцем головку. Рид выгнулся и зашипел сквозь зубы.

– Перестань!

– Тебе не нравится?

– Лууукас, – простонал Рид, с мольбой заглядывая ему в глаза, – я не железный и уже с трудом держусь.

От этих слов внутри живота стало горячо и сладостно.

– Я могу помочь, – сказал Лукас и снова двинул рукой, вызывая новый стон.

– Нет! Убери руку. Убери сейчас же!

– Почему? – разочарованно спросил Лукас.

– То, что ты творишь, пытка! Если бы ты знал, как сильно я тебя хочу, не посмел бы так издеваться, изверг! – обвинил его Рид.

– Я только хотел помочь… Что я такого сделал? – растерялся Лукас.

Рид закатил глаза.

– Лукас, ты согласился стать моим омегой. Ты не заслуживаешь того, чтобы наш первый секс был дрочкой в больничной палате, куда в любой момент может войти медсестра. Я хочу сделать тебя счастливым и ради этого готов потерпеть. Только, пожалуйста, не провоцируй меня. Поезжай домой, а?

Лукас моргнул, совершенно ошеломленный словами Рида. Он тоже был не на шутку возбужден, но, черт, Рид говорил дело. Их первая ночь должна стать незабываемой, долгожданной, волшебной. И он тоже готов был ради этого потерпеть.

Лукас вздохнул и уткнулся носом в плечо альфы.

– Рид…

– Лукас?

– Ты невероятный.

– Это ты невероятный, – рассмеялся альфа, но смех получился сдавленным, каким-то даже страдальческим. – Сейчас придет медсестра ставить капельницу.

Лукас снова приподнялся на руках и поцеловал его.

– Уже ухожу. Поправляйся, Рид.

Он неловко и не слишком охотно выбрался из постели альфы, поправил свой стояк, мысленно уговаривая организм успокоиться и ещё немного потерпеть. Как ни странно, эрекция ослабела. Прайм смотрел на него, любуясь. Просто и беззастенчиво пожирал глазами с легкой улыбкой на обкусанных Лукасом губах.

– Не хочу уходить, но… пока, Рид.

– Когда мы снова окажемся в постели, я тебя больше никуда не отпущу! – пообещал альфа. – Пока, Лукас.

Диего выхватил трубку из рук брата так, будто это был чемодан с миллионом евро или, например, какой-нибудь эликсир бессмертия.

– Не облажайся, – посоветовал ему Лукас и умчался к своему Прайму. А ДиДжей вдруг струхнул.

– Скай, – позвал он, вцепившись в мобильник двумя руками, – только не бросай трубку, пожалуйста!

– Я… не бросаю, – быстрым шепотом заговорил Скай, – я слушаю, говори живее.

– Мне нужно тебя увидеть! Очень нужно. Просто скажи, где и когда.

– Я не могу. Слушай, Диего, мне, правда, очень жаль, что так получилось. Но у меня останется это лето. Я должен был попытаться… Ой!

Диего ничего не понял из сбивчивого бормотания омеги, зато прекрасно расслышал чьи-то шаги и голос.

– Простите, мистер Росси, – тон Ская сразу же изменился, став подчеркнуто вежливым и чопорным, – работы почти готовы, мне нужно немного времени, чтобы доделать их. Папа, это мистер Росси. Он спрашивает, готовы ли акварели, которые он велел мне сделать за лето.

Диего слушал, и до него постепенно доходило, что происходит. Скай делал вид, что разговаривает со своим преподавателем рисования. Значит, это родители запрещают ему общаться с ДиДжеем.

– Мистер Росси, я готовлюсь к фестивалю по стрит-арту, который состоится послезавтра в Брикстоне. Обещаю, что после этого сразу займусь акварелями.

– Может быть, мистер Росси сможет объяснить тебе, что брызги из баллончика – это не искусство, – с непостижимой надменностью произнес папа Ская.

– Это искусство!

Ответом Скаю была хлопнувшая дверь.

– Я больше не могу говорить с тобой, Диего, – снова зашептал омега, – пожалуйста, не звони мне, особенно днём.

– А ночью можно? – с надеждой спросил альфа.

– Ладно, – поколебавшись, согласился Скай, – поставлю телефон на беззвучный режим. И если тебе повезёт…

– Я все понял! – от немыслимого облегчения Диего хотелось станцевать джигу.

– Слава богу, – фыркнул Скай, – пока.

И он поспешно отключился. Диего с минуту сидел с телефоном в руке, а потом вскочил. Скай не дуется на него, у них все хорошо! Пусть его родители против их свиданий, это они переживут! В конце концов, послезавтра фестиваль, и никакой мистер Берри не помешает им там увидеться. Ну, правда же, как сможет старикан отследить Ская среди толпы неформальных подростков? Они обязательно увидятся! Только нужно составить план.

Диего помчался в свою комнату и следующий час провел, изучая все, что есть в интернете про фестиваль и выбирая прикид для грядущего свидания. Видел бы это Лукас, точно обсмеял бы его. Он-то ни за что не надел бы толстовку с пингвинами из мультика «Мадагскар» или ветровку с надписью «Fuck fashion». Но что-то подсказывало Диего, что именно в таком виде он максимально органично впишется в среду этих ненормальных стрит-артеров.

Его выбор прервал Нани, заявившийся с планшетом в его комнату.

– Мозна я поиг`яю? – спросил мелкий.

– Чего тебе внизу не играется?

– Там отесь, – обиженно надул губы Нани.

– Он до сих пор не в духе? – догадался Диего. – Ладно, сиди тут, только тихо. Понял? А где Мия?

– Спьятаясь, – вздохнул Нани, – под к`яватью.

Похоже, отец очень не в духе. Диего закрыл за братом дверь, от всей души надеясь, что пронесет. Но не пронесло.

– Диего, – позвал отец, и пришлось бежать вниз.

Он так спешил, что зацепив плечом косяк, едва не свалился. Запнувшись о коврик у порога, он с трудом удержал равновесие и замер пред светлыми очами родителей и вернувшегося старшего брата.

– А вот и наш, безусловно одаренный спортсмен, – суховато резюмировал папа, и Диего заметил, что, кроме семьи, в гостиной находится еще один человек – мистер Робинсон, его бывший тренер.

Ну, приехали!

– Здравствуй, ДиДжей, – приветливо улыбнулся обычно строгий тренер. Диего обвел взглядом гостиную. Папа хмурился, отец, раскинув руки по спинке дивана, слегка улыбался, но при этом смотрел на Диего строго и с какой-то даже досадой. Лукас тревожно вертел головой, но при этом выглядел неприлично счастливым.

Диего машинально выпрямился и скрестил руки на груди.

– Здравствуйте, мистер Робинсон.

Ясно было, что это отец постарался. Папу футбольная карьера ДиДжея мало волновала. Он считал спорт пустой блажью и, кажется, с облегчением воспринял новость о том, что Диего бросил команду.

Он и сейчас неодобрительно косился на отца и мистера Робинсона, но молчал, не спеша вступаться за родного сына.

– Диего, – мистер Робинсон поднялся и подошел к нему, – я приехал, чтобы дать тебе ещё один шанс. Кажется, тогда мы оба погорячились. Я обычно никому не даю второй шанс. Но ты исключение. Ты способный, нет, скажу даже, талантливый футболист, поэтому я предлагаю тебе вернуться обратно в команду. Что скажешь?

Если бы Диего сказал, что не скучает по команде, он бы соврал. Он скучал, ещё как скучал. Но после ухода из команды слишком много всего произошло. Его друзья, все до единого, отвернулись от него. Он оставил команду не по прихоти, его отец был тяжело болен, но ни один из этих мудаков не встал на его сторону, когда все в школе шарахались от него, как от прокажённого.

– Не уверен, – Диего обжегся о взгляд отца, – что хочу вернуться. Через год мне поступать, нужно направить все силы на подготовку, – он посмотрел на папу, ища поддержки.

– Ты уже определился с будущим направлением? – спросил тренер.

ДиДжей замялся.

– Ты что-то надумал, сынок? – между бровями отца залегла глубокая неровная складка, которой не было до Эвереста.

Отступать было некуда, а вариантов не так много.

– Медицина, – выпалил он, – стану хирургом, как Рэми.

Отец потрясенно уставился на него, папа сцедил усмешку в кулак.

– Ты никогда не проявлял интереса к естественным наукам.

– А теперь проявил, – дерзко возразил Диего.

– Мне кажется, это отговорка, – поморщился мистер Робинсон, – на самом деле Диего просто не хочет возвращаться в команду…

– Предателей!

– Что?

– В команду предателей, – пояснил ДиДжей, – никто из моих так называемых друзей со мной даже не разговаривает.

– Они очень расстроены, – мягко, прямо-таки елейно проговорил мистер Робинсон, – сезон не задался, потому что ты, их капитан, бросил их в самый ответственный момент.

– Диего не виноват, он предупредил вас о своем уходе ещё до начала отборочных матчей! – неожиданно встрял Лукас, хотя никто не просил его заступаться. – Он помогал нам с Ридом в школе отца.

– Лукас, не вмешивайся, – вздохнул отец.

Мистер Робинсон, раздраженно глянув на Лукаса, снова пошел в атаку.

– Диего, в тебе есть лидерские качества, ты сплачивал команду и, я уверен, ребята будут рады твоему возвращению…

– Я не вернусь.

– Твой отец здоров, – увещевал тренер, – и, прости, ДиДжей, я не верю в твое намерение поступать на медицинский факультет. Твое призвание – футбол.

– Слушай, что говорит мистер Робинсон, сынок. Если ты не воспользуешься этим шансом, то сильно пожалеешь.

Диего не знал, что ответить. С одной стороны, это его команда, его ответственность, с другой – друзья познаются в беде. Пришла беда, и с ним рядом остались Скай, Лукас и Прайм. А команда… Да какая это нахрен команда? Их бьют, и это логично.

– Я не знаю, – сказал Диего, обращаясь к отцу, – мне нужно подумать.

– Не о чем тут думать! – ударил тот кулаком о мягкую спинку дивана. – Ты вернешься в команду и снова начнешь тренировки. Может тогда у тебя не будет времени на романы!

– Ну, хватит, – не выдержал папа, – я больше не собираюсь это слушать.

– Арди? – удивился отец.

– Я не позволю давить на него, – папа шагнул к Диего.

– Диего должен вернуться к тренировкам, маленький. У него хорошо получается, он любит футбол!

– Он решил завязать, и это его право.

– Мистер Джордан, вы не понимаете, – повысил голос мистер Робинсон, – у вашего сына способности. Он может сделать выдающуюся спортивную карьеру.

– Что же вы его выставили из команды? – язвительно поинтересовался папа.

– Потому что спорт – это дисциплина. Если каждый футболист при малейших проблемах будет бросать…

– При малейших проблемах?! – пораженно переспросил папа. – Теперь это так называется? Мой сын едва не потерял отца, он был вынужден работать и нянчиться с младшим братишкой. Считаете, Диего сделал неправильный выбор?

– Послушайте, я не то имел в виду, но дело в том, что…

– Хватит, мистер Робинсон, – отрезал папа и, проигнорировав энергичные возражения отца, произнес, – Диего поступил так, как должен поступать настоящий альфа. Я горжусь его поступком. Он заслужил право самостоятельно решать, хочет он вернуться или нет.

– Диего, – отец выпрямился на диване. Его лицо застыло, сделавшись неестественным, каким бывало в первые недели после выхода из комы, – сынок, ты должен решить.

– Диего никому ничего не должен, – папа казался спокойным, Диего видел, что его прямо-таки трясёт от злости.

– Папочка, что с тобой? – Лукас схватил отца за руку, но тот вырвал ее и попытался подняться. Попытка не увенчалась успехом, отец повалился на диван. Диего отчетливо услышал скрип его зубов.

– Блэйк! – папа, кинувшись к нему, быстро оглянулся на тренера. – Мистер Робинсон, вам лучше уехать. Лукас вас проводит.

Диего отмер и бросился помогать папе. Вместе они помогли отцу сесть.

– Успокойся, – умоляюще зашептал папа, – что ты творишь, Блэйк?

– Он губит свою карьеру.

– У него будет другая карьера. Наш сын умный, он может посвятить себя более полезному делу, чем гонять по полю мяч с десятью придурками!

– От Лукаса пахнет альфой, – прорычал отец, – он целовался с Праймом!

– Господи, – папа сел рядом и попытался обнять его, – оставь сыновей в покое. Они уже взрослые и вполне самостоятельные. Пойдем, Блэйк, тебе нужно отдохнуть.

Диего никогда не видел отца в таком странном настроении. Казалось, он вообще не слышит папины слова, не говоря уж об их с Лукасом доводах. Отец закусил удила. Он хотел, чтобы всё вернулось на круги своя и стало так, как было до его восхождения на Эверест. В этот момент Диего впервые осознал, что отец уже не такой, как раньше.

Стало ужасно жаль папу. И еще Нани, малыша, у которого, возможно, уже никогда не будет такого альфы-отца, какой был у них с Лукасом. Такого же сильного, доброго и справедливого, терпимого к недостаткам своих детей и способного гордиться их малейшими достижениями.

После разговора с Дэном Арди решил, что морально готов к проявлениям самостоятельности Блэйка. Его несчастный альфа несколько долгих и мучительных месяцев провел в постели, не в силах говорить, двинуть рукой или ногой, практически в полной изоляции и отсутствии новостей. Для энергичной и деятельной натуры Блэйка это оказалось серьезным испытанием. Не было ничего удивительного в том, что он поспешил вернуться к делам. Скрепя сердце, Арди приготовился мириться с его бесшабашностью и поддерживать во всем.

Но то, что происходило с Блэйком сейчас, пугало Арди до усрачки. Альфа вернулся домой в состоянии крайнего возбуждения. Он злился, обвинял всех подряд, а глядя на его рваные движения и подергивания лица, Арди показалось, что регресс, которым его пугал Марк Коннолли, всё-таки наступил. Кое-как ему удалось успокоить Блэйка. К счастью, рядом был Лионель. Иногда казалось, что этот альфа обладает удивительным гипнотическим тембром голоса, который действует на Блэйка умиротворяющее. Так или иначе, вдвоем им удалось утихомирить Джордана. Но Марэ с сыном уехали, а Блэйк, охваченный очередным приступом активности, принялся звонить тренеру Диего. Арди не нашел убедительного довода, чтобы остановить его, не обидев.

По правде, когда ДиДжей сказал, что уходит из команды, Арди вздохнул с облегчением. Он искренне считал обожаемый его альфами футбол бесполезной тратой времени и сил. Мистер Робинсон был прав, утверждая, что Диего способный. Арди отлично понимал, почему тренер так заинтересован в его сыне. В нем есть стержень, лидерские качества и способность мыслить, одним словом, все черты, необходимые хорошему капитану команды. Все это досталось Диего от Блэйка. Неудивительно, что после ухода ДиДжея команда начала проигрывать. «Адреналин» тоже наебнулся без Джордана! Но, если эта долбанная команда не может обойтись без Диего, это совершенно не значит, что Диего не сможет жить без кучки трусов и неудачников. Кое-что мини-альфе досталось и от отца-омеги, в том числе рассудительность и способность выбирать друзей!

Арди не собирался вмешиваться. Но все уговоры Дэна пошли прахом, когда Арди увидел отчаянные глаза Диего. Все это страшное время средний сын держался молодцом, ни разу не пожаловался, что ему тяжело, не рассказал, как плохо его решение восприняли одноклассники и учителя. ДиДжей молчал и улыбался, оставаясь надёжной поддержкой родителям и братьям. Арди чувствовал себя виноватым за то, что свалил проблемы школы на неокрепшие плечи своих детей, и самое меньшее, что он мог сделать, это заступиться за них перед Блэйком и послать нахер принципиального до полной аморальности Робинсона.

Закончилось всё предсказуемо плохо. У Блэйка будто сорвало тормоза.

– Зачем ты это делаешь, Арди? – набросился он на омегу, когда они оказались в своей комнате.

– Что именно, Блэйк? – Арди стоял в шаге от привалившегося к закрытой двери альфы, одновременно готовый поддержать его, но, не касаясь, чтобы ещё больше не разозлить.

– Ты подрываешь мой авторитет! Диего должен был подчиниться и вернуться к тренировкам!

– А ты сам подчинялся мистеру Киту? – негромко напомнил Арди.

– Он – не я!

– Он – это ты. Ты самостоятельно решал, что делать со своей жизнью, так позволь Диего распорядиться своей.

– Как ты не понимаешь, Арди, он совершает ошибку! Они оба совершают ошибку! А ты смотришь на это и ничего не делаешь. Я не узнаю тебя, маленький!

Арди никогда не видел своего альфу в таком гневе. Точнее, Блэйк и раньше злился, он всегда был крут и заводился с полоборота, но никогда его ярость не была направлена на собственную семью. Арди не понимал, что именно так сильно бесит Блэйка. Они никогда всерьёз не рассчитывали на то, что Диего будет делать именно спортивную карьеру. Ранний брак Лукаса начал потихоньку разваливаться ещё много лет назад. А в проблемах школы альпинизма Блэйк и вовсе виноват сам! Это же он много лет назад пригрел на груди змею с выводком.

– Это я не узнаю тебя, Блэйк! Я не узнаю тебя! Где тот добрый, великодушный отец-альфа, в котором так нуждаются наши мальчики? – с горечью спросил Арди.

– Не очень-то они нуждаются, – рявкнул Блэйк. И снова Арди не смог остаться спокойным. Блэйк болен, да. Но, блядь, у него тоже есть нервы!

– Не смей так говорить! Ты не знаешь, как они страдали, как скучали по тебе!

– Это не помешало им тут же забыть всё, чему я их учил.

– Так, может, ты учил их не тому? – сощурился Арди.

– Да что ты говоришь! – Блэйк обиженно выдвинул подбородок.

– Извини, милый, я не хотел тебя обидеть! Ты должен понять, что наши дети не сделали ничего плохого и недостойного. Ничего такого, чем ты не мог бы гордиться. Они спасли твою школу. Лукас взял на себя дела и одновременно присматривал за Нани. Диего мыл полы в школе, зашивал маты, а днем мотался в больницу, чтобы заставить меня поесть. Они хорошие мальчики.

Блэйк молчал, низко опустив голову.

– Тебе нужно отдохнуть, – Арди взял его под руку, и был ошеломлен, когда муж её резко отдернул.

– Не трогай!

– Но, Блэйк…

– Я сам!

Арди поднял раскрытые ладони, показывая, что не собирается его трогать. От волнения у него колотилось сердце и начало ныть в висках. Блэйк долго смотрел на него, словно хотел что-то сказать, но никак не мог сформулировать свои мысли. Это регресс, точно! Надо срочно звонить Коннолли. Бля, если Блэйку придется снова лечь в больницу, Арди это не перенесет.

Так и не решившись высказать всё, что накипело, альфа посмотрел на кровать, видимо, прикидывая расстояние до спасительной горизонтальной поверхности. Он выглядел очень плохо – весь взмок, а лицо пиздец какое утомленное.

– Это плохая идея, Блэйк. Позволь мне помочь, – Арди шагнул к нему.

– Твою мать, Арди, не трогай меня! Оставь меня в покое! – вдруг заорал альфа.

– Блэйк!

– Не надо на меня так смотреть. Думаешь, я не вижу? Эта гребанная жалость! Не смей на меня так смотреть!

Он шагнул к кровати и тут же начал падать. Арди кинулся к нему в ту же секунду, но удержать тяжёлое тело альфы ему было не по силам, и они оба рухнули на пол. Арди ощутимо приложился боком и плечом о кровать, зато немного смягчил падение мужа. Но, несмотря на это, альфа сильно ударился спиной и шеей о прикроватную тумбочку.

– Блэйк, господи! Блэйк! – закричал Арди, пытаясь его поднять, – скажи что-нибудь! Тебе больно? Голова болит?

Альфа отвернулся, зажмурившись и закусив губу.

– Папа, что случилось? – Лукас и Диего ворвались в спальню. – Что с отцом?

У Арди голова пошла кругом.

– Блэйк, – он потянул его, пытаясь поднять, – Диего, помоги мне.

ДиДжей тут же оказался рядом.

– Да оставьте же меня в покое! Уходите все! – с непередаваемой смесью бешенства и отчаяния попросил Блэйк. Арди в ужасе заметил слезинки в крепко зажмуренных глазах альфы.

Вместе с Диего они уложили Блэйка на постель. Лукас, молча, ловко снял с отца ботинки и понятливо потянул Диего за локоть, закрывая за собой дверь и оставляя родителей одних.

Блэйк свернулся на краю кровати, уткнувшись в подушку.

– Я сказал выйти всем, – проворчал он.

– Ты хочешь, чтобы я ушел? – уточнил Арди, не принявший требование Блэйка на свой счет.

– Да, я хочу побыть один. Совсем один, – отрезал Блэйк.

– Я не хочу оставлять тебя!

– Маленький!

– Нет, Блэйк. Может быть, я тебе и не нужен. Может, тебе вдруг захотелось остаться одному…

– Это я никому не нужен. Я стал бесполезен, – сказал Блэйк, – слабый, никчемный, не способный даже дойти до кровати и не свалиться на пол.

– Не надо так, Блэйк, – взмолился Арди, – зачем ты говоришь это? Зачем рвешь мне нервы? Ты мой альфа, ты мне нужен!

– Дай мне побыть одному, Арди. Я устал от твоей жалости! Пожалуйста, оставь меня в покое хоть ненадолго!

Случаи, когда Блэйк делал ему очень больно, Арди мог пересчистать по пальцам. Одной руки для этого вполне хватило бы. Но этот день добавил в копилку еще один такой случай. От слов Блэйка Арди накрыло такой волной боли, что он едва смог вдохнуть. Ребра стиснуло, внутри все заныло, словно его пнули в живот.

– Ладно, – сдавленно сказал Арди, – я ухожу. Если буду нужен, позови.

Блэйк только плотнее вжал лицо в подушку.

========== Глава 20 ==========

Дети снова облепили его, как тогда, когда Блэйка привезли из Непала, и Арди не знал, выживет ли он вообще. Нани и Миечка прижались к ногам, а старшие, не обращая внимания на слабые протесты, обняли за плечи. И Арди стало чуточку легче.

Остаток вечера прошел в напряженной тишине. Обычно шумные малыши, притаившись, как мышки, тихо играли в детской. Диего куда-то уехал, а Лукас, устроившись на кухне с кофейником и ноутбуком, готовился к судебному заседанию против Кайзеков.

Глядя на него, Арди с неожиданной ясностью осознал, что скучает по работе. Он, как и Блэйк, почувствовал себя никчемным и бесполезным, хотя в отличие от своего альфы, был вполне здоров.

– Тебе чем-нибудь помочь?

– Нет-нет, – встрепенулся Лукас, – все нормально. Не волнуйся.

– Ладно, – пожал плечами Арди, снова ощутив себя неприкаянным и одиноким. – Прости меня, ребёнок.

– За что? – удивился Лукас.

– За Фишера, я должен был предположить, что Деррик может оказать сопротивление.

– Ты не мог этого знать, никто не ожидал от мистера Деррика такого… Главное, Рид в порядке, – улыбнулся Лукас. Его глаза светились мягким светом, когда он говорил об этом альфе, – спасибо, что поддержал нас. И жалко, что отец так сильно расстроился.

Арди вздохнул.

– Блэйк расстроился не из-за тебя и Фишера, и не из-за ДиДжея.

– Никогда его таким не видел! – поёжился Лукас.

– Он все еще болен. Марк предупреждал, что так может быть, но я не хотел верить. Всё было так хорошо, Лу. Я не знаю, что делать!

– Папа! – Лукас вскочил, чуть не свернув свой ноутбук, и обнял его. – Все будет хорошо, отец поправится. Он же любит тебя! Он ради тебя горы свернет!

– Бля, не говори мне об этих проклятых горах, – попросил Арди.

– Рид не сможет подняться на Дхаулагири до своего тридцатилетия, – сумрачно сообщил Лукас, – он не успеет поставить свой рекорд.

– На твоем месте я бы не стал расстраиваться, – честно признался Арди.

Лукас на это только вздохнул.

Весь вечер Арди на цыпочках подходил к дверям спальни и прислушивался к тому, что там происходит, но оттуда не доносилось ни звука. Блэйк так и не позвал его, предпочитая страдать в одиночестве. В растрепанных чувствах Арди позвонил сначала Коннолли, потом Дэну, и от обоих получил один и тот же совет – ждать, когда всё придет в норму. В конце концов, Блэйк восстановится от болезни.

– Или привыкнет, – философски добавил Марк, – в любом случае, вам нужно набраться терпения, сегодняшняя вспышка повторится ещё не раз.

– Блядь!

– Как вы себя чувствуете, Арди?

– Нормально, – соврал омега, совершенно не настроенный становиться объектом назойливой заботы медиков, – всё в порядке.

Когда он поднялся наверх, чтобы проверить чересчур тихих малышей, то обнаружил, что Нани уснул под кроваткой в обнимку с большим потрепанным зайцем из флиса. Но ещё больше Арди изумило поведение Мышки. Миечка стояла перед большим зеркалом и, оттянув вниз ворот футболки, сосредоточенно разглядывала длинный белый шрам от операции на сердце проведенной сразу после рождения.