Текст книги "Шахматы. Чёрная королева (СИ)"

Автор книги: Юлия Флёри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

– Немедленно уходи! Вдруг тебя кто-нибудь увидит? И как ты вообще… – Не веря своим глазам, поморщилась. – Как ты вообще сюда вошел? Зачем? – В панике пылающие щеки обхватила ладонями, отчего шепот стал походить на злобное шипение.

– Из всего сказанного можно сделать вывод, что ты меня к себе не пригласишь. – Подытожил мужчина и мученически вздохнул, глубоко запрокинув голову.

Не отозвался Вадим и когда Марта принялась его тормошить.

– Да ты пьян! – Отшатнулась, презрительно скривив губы. – Немедленно убирайся! Не хватало еще…

– Тогда, может, заглянешь ко мне?

– Да ты рехнулся! Куда… – Попыталась Марта отдышаться, но очень быстро поняла, что секундная передышка может дорого обойтись и увернулась от навязчивого прикосновения. – Я никуда с тобой не пойду. – В панике пробормотала. – Я никуда с тобой не пойду! – Вскрикнула, не справившись с эмоциями, когда Вадим ловко схватил на руки и прижал к себе.

Всего несколько раз успела толкнуть его в грудь, вырываясь, прежде чем сам Вадим пнул дверь напротив и вошел, грузно ступая за порог номера. Так же ногой дверь и захлопнул и на какой-то короткий миг замер, прижимая Марту к себе, наслаждаясь ее близостью. Запретной, губительной. Запах ее вдыхая, чувствуя ответное тепло. Прижался лицом к ее растрепавшимся волосам и в каком-то неестественном удовольствии шумно выдохнул, выгоняя из себя воздух через рот, а уже через мгновение с силой стиснул зубы и остервенело рыкнул, почувствовав очередной приступ сопротивления. Всего два шага сделал и Марту на кровать швырнул, с явной ленцой поглядывая, как она пытается подскочить, расправить платье и при этом не потерять… что? Достоинство, вероятно… Улыбнулся тому, как она задрала подбородок, почувствовав основание под ногами, как плечи расправила, зная наверняка, что платье по-прежнему идеально сидит. И только пара суетливых движений, за которые она пыталась расправить волосы, не укладывались в общее впечатление. Выбивались из него, выдавая в гордой женщине маленькую пташку, боящуюся перемен.

А Марта только и слышала, что биение собственного сердца. Бешеное. Набирающее опасные обороты. Смотрела на него, стараясь давление выдержать, а на самом деле хотелось пятиться. Спрятаться от него, отвернуться, сбежать. Потому что сейчас это был страшный человек. И взгляд страшный. Животный, пылающий, заставляющий встать на колени и положить голову на плаху. Да. Именно этого он сейчас требовал, предлагая подчиниться грубой силе, желанию, собственным инстинктам. И не позволил бы отступить. Ни за что. А, значит, вызов следовало принять, чего бы это ни стоило.

Что переоценила свои силы, Марта поняла, как только взгляд Вадима от ее глаз оторвался, как только он вниз пополз, каждую деталь, малейший штрих в себя впитывая. Максимально выдохнула, словно заставил кто, в момент, когда он им по шее резанул, пульсацию на ней примечая. Со сдавленным шипением воздух в себя втянула, зная, что он сейчас на открытые плечи, на грудь смотрит. Смотрит и знает, что внутри все дрожит, колотиться, его взгляду, его инстинктам подчиняясь. И с платьем, что в точности повторяет силуэт, успел попрощаться, представляя то, что под ним спрятано.

Он смотрит. Смотрит и видит то, что Юра не разглядел. И там, где муж готов небрежно отмахнуться, Вадим клеймо поставить готов. Высокая грудь, талия тонкая настолько, что он двумя ладонями с легкостью обхватить может, бедра… Да, кажется, они об одном и том же подумали, только Марту от этих мыслей передернуло, а Вадима они заставили улыбаться как шального. Поглощать исходящий от нее трепет, от нетерпения задыхаться.

– Красивая. – Выдохнул он зло. – Для него нарядилась. – Произнес так, будто обвинить в чем-то пытается. – А для меня? Ты готова снять его для меня? – Голову набок склонил, криво ухмыляясь, заранее ответ ее зная, ведь по глазам прочитал. – Вина? Обернулся на стоящую в холоде бутылку и скривился, улавливая не те слова.

– Дверь открой! – Услышал Вадим приказ и демонстративно ключ на два оборота повернул.

– Что еще? Приказывай, моя королева, все исполню! – Выплюнул слова так, будто они язык жгли и молча кивнул, со всеми несказанными словами соглашаясь.

А она… Да что она… испугалась просто и не знала, что лучше сделать: попросить или принять вызов и приказывать. Ведь все одно не послушает. Он это уже сейчас обещал.

– Ты зачем так набрался? – Сделала попытку повысить голос и отшатнулась, когда Вадим шаг в ее сторону сделал.

Сначала совсем немного отступила, а потом прикинула все «за» и «против» и за кровать отошла, условную преграду обозначив. Вадим лишь пакостно оскалился.

– Тебя ждал. – Безразлично рукой махнул и на кровать упал, ладонью голову подпер, теперь уже снизу вверх поглядывая на то, как Марта мечется в поисках верного решения, как бессчетное количество мыслей то озаряют, то омрачают милое личико.

– Как ты вообще здесь оказался? И этот номер… – Попыталась она логическую цепочку выстроить и резко дернулась, теряя любую логику, когда Вадим попытался поймать ее за руку, под себя подмять.

– О-ох, солнце, не спрашивай даже, чего мне это стоило! – Выдохнул, усталость и пьяный угар из себя выпуская. На секунду прикрыл глаза. – А номер… Сегодня в двенадцать сдан, завтра в двенадцать заселение, а эта ночь… – Губы вперед вытянул, прикидывая варианты.

Подскочил, преграждая путь, как только Марта попыталась шаг в сторону сделать и предупреждающе головой покачал, от ошибок предостерегая.

– Что? Даже не хочешь оценить по достоинству мои старания? – Смешливо фыркнул, пытаясь в кольцо поймать, но тут же руки перед собой выставил, свободу ей гарантируя.

Отдышался, с понятными позывами справляясь, ведь и запах уловил, и волнение. А еще то, что совсем не страх это волнение вызвал. Не страх, а борьба с собой. Да, он знал, о чем сейчас Марта думала – о том, долго ли ей ломаться или можно поддаться физической силе, одному на двоих желанию и просто плыть по течению.

Он с собой боролся, а Марта, любые сомнения отбросив, попыталась ситуацию верно оценить. Только сейчас разглядела на нем дорогой костюм, туфли из качественной кожи, наручные часы, демонстрирующие статус, положение, власть. И прическу… щетину, которой еще с утра не было. Оценила. Чтобы тут же мысленно взвыть, все самообладание воедино собирая. Законченный образ мгновенно сделал из бродяги желанного мужчину. Только не в тряпках был смысл, не в них. А в том, что внутреннее содержание, наконец, получило достойную оболочку.

– Я угадал, да? Малышка этого хотела? – Оскалился он и резким движением пиджак с себя стянул, отшвырнул в сторону.

С явно демонстрируемой злостью ворот сорочки дернул, шею освобождая. Манжеты ослабил, закатал рукава, в попытке вернуть привычную и такую желанную свободу.

– Чего моей девочке еще не хватает, чтобы отключить мозги? – Прошептал, взгляд нащупывая.

Прищурился, нервно сглотнул и плавным жестом из кармана брюк извлек колье. Красивое, дорогое. Настолько, что дух перехватило. Не от цены, не от стоимости… от страха.

Как от удавки Марта попятилась, шею ладонью растирая.

– Где ты это взял?

Не в силах отвести взгляд от шальных глаз, спиной в стену уперлась, в комнате не сориентировавшись. И в нее же вжалась, отмечая, как Вадим приближается. Плавно и медленно, практически беззвучно. Не видела шагов, не могла их отсчитать, знала только, что расстояние сокращается, что пространства вокруг все меньше и меньше, а потом задохнулась от чужого присутствия рядом. В страхе прикрыла дрожащие веки и сдавленно простонала, ощутив на себе чужое дыхание. Совсем рядом. Оно врезалось в лицо, обжигая кожу. Сначала дыхание, а потом запах. Тот, что при первой встрече с ума свел, что запутал, заставляя совершать одну ошибку за другой.

– Умные девочки не задают таких вопросов. – Простонал Вадим в губы, о ее вопросе не забывая. – Умные девочки хлопают в ладоши и подставляют губки для поцелуя.

А потом она почувствовала леденящий холод дорогого металла. Он сковывал, он заставлял впасть в ступор, забыть себя и в ощущениях потеряться. Разумный страх, смешанный с каким-то неестественным удовольствием от признания чужой власти. При муже бы развернулась и ушла, а перед Вадимом робела, млела, ведомая волшебным голосом и на мелкие частички распадалась, в себя впитывая хриплый от перевозбуждения шепот.

Как он прикусил кожу на подбородке, почувствовала много позже, как провел языком по ее пересохшим губам, словно в замедленной съемке просматривала, и только болезненно сильный захват, что сомкнулся на ребрах, приводя в чувства, заставил забиться в его руках с новой силой. Марта взвыла в голос, понимая, что этого и добивался. Этого и хотел. Буйствующей энергии, криков, стонов. Всю ее чувствовать и весь спектр эмоций пережить. Она захлебнулась воздухом, когда Вадим волосы в кулаке сжал, голову назад оттягивая, открывая доступ к шее, собственным криком подавилась, когда нежную кожу над ключицей в себя втянул, следы оставляя. Задохнулась, пытаясь расслабить сдавившее спазмом горло, как только его колено с давлением уперлось в промежность.

– Ты затеяла опасную игру, солнце. – Вырвался из горла его хриплый стон. – Ты сделать меня хотела, да? – Потерся Вадим носом о ее висок, с каким-то сожалением захват ослабляя. – Ты меня сделала. Я проиграл. Как шпана последняя под окном твоим ночевал, терпеливо дожидаясь, пока вы там с муженьком кувыркаетесь. Но я знал. Знал, что наступит утро и ты придешь ко мне. Придешь, прибежишь, потому что всю ночь об этом думала. Потому что пальчики свои между ног зажимала и кончала с моим именем на губах. Кончала ты, а проиграл почему-то я. Не объяснишь мне, солнце, почему так?

– Ты сошел с ума. Ты больной просто! – Выплюнула слова в лицо, как только в губы поцеловать попытался и извернулась, отворачиваясь, попутно выкрикивая проклятия в его сторону за боль, что прострелила от шеи до низа живота, так он ее скрутил.

Марта отдышалась, пытаясь закрыть глаза, не видеть, не чувствовать жадных прикосновений, которые словно на части все тело разрывали, поцелуев диких, каждый из которых частичку души украсть пытался.

– Нет, нет, нет, нет, нет. – Закрывала лицо ладонями, пытаясь спрятаться. – Не хочу! Не так! Отпусти… – В губы ему стонала, а в ответ довольное урчание слышала. – Отпусти! Не так! – С силой в грудь уперлась, не позволяя снова прижаться. – Со мной нельзя так! – Выкрикнула в лицо и задрожала от бессилия, напору поддаваясь, сдавая позиции.

– А с тобой так и не будет. – Рыкнул он, тряханув, тем самым в чувства привел. – Ты все равно поддашься. Потому что знаешь: только для того и начала всю эту песню. Хочешь. Боишься только. Но настанет момент, когда страшно со мной уже не будет.

Будто безумный, его шепот таранил мозг, добиваясь каких-то откликов, импульсов, реакций. Ладони груди сжимали. До боли. А к животу прижимался возбужденный член. Твердый настолько, что спазмом все внутри скрутило от осознания безысходности, которая окружает, на корню забивая громоздкими камнями любой порыв, ведущий к свободе. Вой разочарования из себя выдавила, по стене вниз сползая, и не смогла отбиться, когда Вадим рядом с собой удержал. Будто не с ней, будто в другой жизни. Щетина жесткая, что кожу царапает и губы… горячие, твердые, что к ее губам прижимаются. Он что-то говорит. Непонятно. Звуки путаются в голове, не позволяя уловить смысл, суть. Что-то нежное, доброе, ласковое – только по интонации понятно. Слова, слова… и толкается в нее все яростнее, добиваясь взаимности или полной потери контроля над разумом, что, по сути, одно и то же.

На уровне подсознания Марта уловила, что напряжения не стало. И его руки вместо того, чтобы удерживать, ласкают кожу, растирая затекшие после грубых захватов запястья. И губы… Словно другие! Они стали мягче, не теряя настойчивости. Они скользят по виску, по скуле, по подбородку. Скользят, но Вадим не целует. Как и обещал когда-то, никаких поцелуев в губы. Касается их, дразнит, но не рискует нарушить данное слово, нарушить негласное условие. Язык выписывает узоры на открытой груди, когда он посмел стянуть бретели платья, спуская их с плеч. Неторопливое жужжание бегунка молнии на спине, но ему мало. Он большего хочет! Он ее ответ ждет! Потому и заставляет водить дрожащими руками по своей груди, исследуя неизведанные территории. То, что до этого могла только взглядом ощупать, закатывая глаза от восторга, сейчас в ее руках, застывает воспоминанием на пальцах. И кожа его, горячая, влажная от неконтролируемого возбуждения. Такая гладкая, что хочется прикоснуться еще и еще. И запах. Его запах. Сразу Марта и не поняла, не разгадала его, а теперь уловила сладковатые нотки шиповника, смешанного с цитрусом и горькие – табака, которым едва уловимо пахнут пальцы, губы.

Практически сдалась. Выгибалась и плавилась под жадными прикосновениями. Стонала, поддаваясь умелым рукам, и во все глаза смотрела на Вадима. Вдруг предельно остро уловила необходимость видеть его. Глаза, сумасшедший блеск в них, губы, что так и шепчут бессмыслицу, запутывая, кружа в фейерверке новых, неизведанных ранее эмоций. А как только взгляды скрестились, как от боли скривилась, лицо ладонями прикрывая.

– Я говорю тебе «нет». – Прошептала и смотрела так, словно и сама этих слов испугалась.

– Марта… – Все еще не веря, а, может, просто не расслышав, улыбнулся Вадим, исследуя губами шею, плечи, грудь. Руками бока наглаживал, чуть сильнее надавливая между ребрами, очерчивая талию, удерживая большими пальцами поджимающийся от возбуждения живот.

– Я не хо-чу! – Зло процедила, бешеное по силе напряжения выдавая. Так, что мышцы каменели, не поддаваясь страстным прикосновениям, и длинная шея еще больше вытягивалась, в попытке защититься от напористых поцелуев.

Вадим услышал. А, может, почувствовал. Голову опустил и странно хмыкнул, нарочито медленно покачивая ей из стороны в сторону. Выбор ее не одобряя, не принимая. Пальцы разжал, давая каплю свободы, но не отпустил – по обеим сторонам от ее головы в стену уперся. Долгим взглядом окинул ее тело. Марта дрожала, не справляясь с возбуждением, с нарастающей паникой, что замешивались в горючий коктейль и мощным потоком давили изнутри, а снаружи выливались лихорадочным румянцем, закушенной до боли губой, пальцами, что с неестественным упорством впивались в твердую стену. И рада бы эмоции скрыть, да нет таких сил, а он все смотрит. Зацепился взглядом за платье, неприлично высоко задранное к бедрам, смятое на животе, приспущенное на груди. Нежное, податливое тело под ним, и маленькая доверчивая девочка напротив. Только взгляд не наивный – все понимает. И злость его сейчас она тоже уловила, оттого и замерла, ошалелыми глазами в искаженное отвращением лицо уставившись.

– Что? – Выдавил Вадим из себя, задохнувшись.

– Нет!

Он зло хмыкнул.

– Я понял! – Довольно оскалился. – Мое солнце самое умное! – Дрожащей от напряжения рукой по лицу погладил. Так, что у Марты шею свело, пока пыталась силе его, давлению не поддаться. Подбородок больно сжал и в губы впился.

– Не в этот раз!

Рыкнул и с силой толкнул язык в ее рот. Не исследуя – нападая, попытался силой взять то, что посчитал своим по праву, но не справился, когда в какой-то истерике Марта в его руках забилась, сопротивляясь. Когда податливое до этого тело дугой выгнула.

– Не смей! Не смей! – Прокричала, оглушая. – Убери свои руки! – С силой его от себя оттолкнула и глаза от страха закрыла, понимая, что он не уступит. – Убери, убери, не смей! Убери! – Взвизгнула, не пытаясь внутреннюю вибрацию подавить.

– Убрал… – Послышался хриплый шепот, но Марта продолжала биться, толкаться, стучать зубами. – Убрал! Уже убрал! – Прокричал Вадим ей в лицо, заставляя открыть глаза, голову с силой удерживая. – Уже убрал… – Продемонстрировал поднятые вверх и разведенный в стороны руки, что тут же снова в стену уперлись, как только осознанный взгляд уловил, реакцию почувствовал.

– Отпусти… – Вжалась она в стену, выигрывая необходимое для маневров пространство, потому что согласия в глазах не было. И смирения тоже…

– Не в этот раз, солнце. – Прохрипел, взглядом внушение делая. – Не в этот раз. Завтра… завтра хоть убей, на куски разорви, но не уходи сейчас… Только не сейчас!

Заставил зажмуриться от оглушительного крика и всем телом к ней прижался, заставляя на цыпочки стать, чтобы возбужденного члена не чувствовать, чтобы не понимать, что происходит. Отказывалась! От самой себя и от него! А потом что-то внутри дрогнуло, лопнуло и напряжение ушло. Так, что руки сами собой опустились, а с губ сорвался стон. Что-то очень похожее на капитуляцию. Наверно, оттого Вадим удовлетворенно выдохнул, и поцелуем по губам мазнул в своеобразном поощряющем жесте. Выдохнул судорожно и на мгновение замер, позволяя возбуждению в полную силу разгуляться. Груди ее обеими ладонями сжал, большими пальцами ставшие твердыми соски очерчивая. Самодовольно улыбнулся и снова поцеловал. Теперь уверенно, настойчиво, заставляя не просто поддаться, а отвечать. Своим языком его язык ласкать и получать, получать все, что дать ей может.

– Умничка. – Довольно пророкотал. – Моя девочка! Вот та-ак! – Простонал на выдохе, когда Марта, поддаваясь на давление его ладоней, от стены оторвалась и выгнулась навстречу.

Она губу закусила, ощутив его губы снова и путь их отслеживая. От самой высокой точки подбородка вниз. По ключицам, груди, животу… Раскаленный воздух в себя втянула, как только его ладони до боли сжали ягодицы. Сжали, следы оставляя, отметины. А потом кожа к коже – пальцы пробрались под платье, оттесняя подол на живот. Марта головой из стороны в сторону ворочала, что-то на уровне подсознания отрицая, а сквозь это отрицание успокаивающий шепот пробивался.

– Т-ш-ш-ш…Не бойся. Все хорошо. – Долетали до сознания короткие фразы.

А она рот обеими ладонями закрыла, с силой губы сжимая, сдерживая дикий стон – Вадим на колени перед ней опустился и бессовестно разглядывал. Снизу вверх за ее реакцией смотрел, наблюдал, смаковал, осторожно касаясь губами живота. Поддел пальцами кружевное белье и тут же в бедра железной хваткой впился.

– Все хорошо! – Рыкнул. – Все хорошо… – Прошептал, лаская голосом, резкой сменой тональности. – Не волнуйся… я знаю… сколько может стоить это белье… и буду очень аккуратен. – Выдыхал слова, постепенно хватку ослабляя.

Теперь он поглаживал, успокаивая, медленно стягивая трусики. Все ниже и ниже. К тонким щиколоткам.

– Одну ножку… – Провел пальцами по голени, предлагая ногу от пола оторвать.

Со второй заморачиваться не стал – белье теперь не сковывало движения и можно было выдохнуть.

– Не зажимайся! – Проговорил так, будто приказывает, и, глядя, как Марта ладонями лицо закрывает, уверенно вел ладонью вверх, надежно обхватив пальцами ногу с внутренней стороны.

От щиколотки к голени – быстро, поверхностно, на колене чуть задержался, дожидаясь, пока она выдохнет, с его явным давлением справляясь, с решением смирившись. А дальше нарочито медленно, заставляя от собственного страха оторваться, о стыде забыть! С явным давлением по коже вел, губами и языком повторяя незамысловатый путь. И только когда ребром ладони в ее промежность уперся, выдохнул сам, а Марта выгнулась, не зная, как к подобной ласке отнестись и в камень превратилась в момент, когда Вадим губами к ней прижался, когда языком провел и так застыл, остановившись на клиторе. Она странно простонала, будто чего-то испугавшись, пополам согнулась от вибрации, что рвалась наружу, и как от боли скривилась.

– Я сказала нет… Я сказала нет! – Под давлением выкрикнула, от собственного крика поморщившись, и Вадима от себя оттолкнула, с силой ударив руками в его плечи.

Глядя, как он поддался, еще мгновение просто стояла. Едва ли принимала решение – все решено было задолго до этого вечера. Сейчас просто, удерживаемая его взглядом, боялась с места сдвинуться, а потом будто толчок. Первый ее осторожный шаг, второй. Марта споткнулась, за собственное белье зацепившись, и, боковым зрением отмечая, что и Вадим от резкого движения опомнился. Ловко наклонилась, чтобы от тонкого кружева избавиться. На короткий миг растерялась, не зная, что с ним делать и в сторону от себя отшвырнула. К двери бросилась и в коридор едва не выпала, так на дверь навалилась. Ключ от ее номера так и торчал в замочной скважине. Его оставалось только провернуть, чтобы потом за запертой дверью от Вадима спрятаться, сдерживая вой, сдавленное дыхание и горячие слезы, которые не успевала размазывать по лицу.

Рот ладонями закрыла, почувствовав чье-то присутствие в коридоре. Тут же несколько раз дернулась дверная ручка и Марта, скользнув по стене, оказалась на полу, с круглыми от страха глазами глядя, как Вадим войти пытается.

– Марта, открой. – Услышала короткий жесткий приказ. Он уже не уговаривал. Он уже не шутил. – Открой дверь. Сейчас! – Прорычал, стараясь быть осторожным, но, видимо, и сам нервничал, оттого и толкнул дверь ногой, не справляясь с поглотившей досадой. – Глупостей не делай, впусти меня! Марта! – Лбом в дверь уперся и шумно выдохнул.

А Марта у той же двери сидела, холодея от мысли, что он все же может войти. Но в коридоре послышались шаги, приглушенный ковровым покрытием стук тонких каблучков, а совсем скоро какая-то странная возня.

– Скучаю. – Послышался мужской шепот и похотливый женский смех ему в ответ.

Женщина тоже что-то ответила, но слов было не разобрать. Не сразу Марта уловила, что следующим звуком был стук захлопнувшейся двери его номера. Просто и понятно. И больно. Это ревность разожгла костер. Это обида заставляла нервно закусывать губу, чтобы не прокричать в голос.

А, спустя минуту, Марта опомнилась, прислушалась к тишине собственного номера и с пола поднялась, осторожно ступая в гостиную комнату. Нервно сглотнула, оглядываясь по сторонам, и принялась судорожно расправлять смятое в тряпку платье.

– Юра? – Прохрипела и этого звука испугалась. – Юра, ты пришел?

Вбежала в спальню и с облегчением выдохнула, понимая, что в номере одна. Тут же метнулась к ванной комнате, порывистыми движениями пытаясь справиться с замками двери, молнией платья, с туфлями, которые будто приросли к ногам. На полную мощь открыла краны, наполняя ванну водой, неловким движением толкнула пузырек с пеной и глухо прорычала, глядя, как густо-белые мыльные пузыри обильно застилают дно. Случайно уловила движение в зеркальном отражении, ведь смотреться и не собиралась. А потом оторваться не смогла, глядя на малиновые, и, как в один момент точно поняла, саднящие губы, на румянец во всю щеку, на темные следы на шее, плечах, груди. В ужасе ахнула и попыталась ледяной водой из крана умывальника следы смыть, но делала только хуже. И вся ее суета – жест беспомощности, не иначе.

Как только ванна наполнилась, Марта забралась в горячую воду и в голос расплакалась, не справляясь с эмоциями. Не задумываясь о причинах, а лишь прогоняя из груди странную боль, что не дает вздохнуть.

Юра вернулся далеко заполночь. Пьяный и довольный. Провел кончиками пальцев по ее телу под тонким покрывалом и грузно уселся рядом.

– Все хорошо? – Уточнила Марта хриплым голосом, который все же сорвала, пока ревела. Эмоций не осталось.

– Все просто чудесно! И если бы ты не сбежала, то наверняка бы поняла это. Все у нас будет хорошо… – Довольно потянул, Марту обнимая, но не настаивал, когда она отвернулась.

– Отвратительно себя чувствую. – Призналась ни капли не слукавив. – У меня действительно раскалывалась голова. Прости. В следующий раз я обязательно поддержу тебя.

Марта погладила мужа по ладони и с облегчением вздохнула, как только он завалился с другой стороны кровати, забывая снять даже пиджак. В шесть утра у них поезд. Нужно хотя бы немного поспать…

А утром дождь, затянувшие небо тучи и штормовое предупреждение на море. Марта в каком-то ступоре достала из запакованного чемодана плащ, который ее спасет от любых вопросов и зябко поежилась, подставляя лицо холодному порывистому ветру.

– Идем в машину, простудишься. – Заботливо улыбнулся муж, но она смотрела не на него. На мужчину, что выглядывал из номера на третьем этаже, прожигая взглядом, бросая вслед проклятья.

– Как хорошо, что все это закончилось…

– Что? Мне показалось, тебе понравилось. – Нахмурился муж, расслышав сказанные в сторону слова. – Ты днями пропадала на пляже, была такая веселая. Что не так?

– Все так. – Спрятав лицо в высокий воротник, нехотя отмахнулась Марта. – И я очень хочу домой.

– Я не успеваю следить за изменениями в твоем настроении. – Развел Юра руками, постфактум отмечая, что разговаривать с ним и далее Марта не намерена.

Помог ей устроиться на заднем сидении заказной волги, сел рядом сам, обойдя машину со стороны, и уверенным тоном отдал приказ отправляться на вокзал. Все действительно закончилось. Начиналась новая жизнь. Для него новый этап в работе, новая должность, перспективы, а для Марты новый предел самобичевания которого прежде удавалось избегать.

Изменения в ней отметила свекровь, не пропустил мимо и отец. «Повзрослела» – довольно улыбнулись они друг другу на семейном обеде. «Набралась опыта» – проговорила при себе сама Марта, сухо и понуро глядя на то, что прежде радовало и заставляло с азартом хлопать в ладоши.