Текст книги "По воле богов (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 3

   Дождь ударил в стекла дома первой леди. Я потянулась и открыла глаза. Взгляд сам устремился к зеркалу, но бездушная поверхность была до отвратительности безжизненна. Тогда я посмотрела на руку, но не обнаружила перстня. Испытав нечто сравнимое с ужасом, я перерыла всю постель, но нашла колечко под кроватью, куда оно закатилось, пока я спала. Надо будет уменьшить его, потерять дар синеглазого мужчины мне вовсе не хотелось.

   Я сжала в кулаке кольцо и оглянулась в поисках чего-нибудь, на что его можно было бы нацепить и надеть на шею. Как печально, что я не смогу носить его открыто. "Доверься мне", – сказал он. И я доверилась, не могла не довериться. Мое наваждение все больше росло, укреплялось, пускало корни. Его речи не оставляли меня, ощущение горячих рук будоражило, даже когда Армана уже не было рядом. Я снова взглянула на зеркало и рассердилась на него. Зачем оно мне показывает мою спальню, а не мое наваждение?

   Стук в дверь заставил вздрогнуть.

   – Леди Минея, одно мгновение, – сказала я, направляясь к двери.

   – С новым днем, сестра, – Элион вошел ко мне, и я спрятала за спину руку с кольцом и попятилась. – Что с тобой? Ты словно на врага смотришь, – сказал брат, окидывая меня внимательным взором.

   – Не ожидала, – ответила я.

   – Когда я приехал, ты уже спала. – Сказал брат, подходя ко мне.

   Я продолжала отходить от него, пока не уперлась спиной в стену. Элион неумолимо настиг меня и остановился, приблизившись почти вплотную. Он некоторое время изучающе смотрел на меня.

   – Что с тобой, сестра? – раздраженно спросил он. – Ты меня боишься?

   – Нет, – я помотала головой, – отчего мне тебя бояться?

   – Но ты вся сжалась, – пальцы брата скользнули по моей щеке, и я неожиданно подумала, как он неприятно холоден. – Эль, ты не должна меня бояться. Я никогда не обижу тебя.

   – Да-да, – язвительность постепенно возвращалась ко мне, – прошлая ночь тому доказательство.

   Ледяные пальцы сомкнулись на моем подбородке, и Элион задрал мою голову.

   – Я сорвался, я принес тебе извинения, – резко ответил он. – Эль, я надеялся на другую встречу. Почему ты закрываешься от меня? И что ты прячешь за спиной?

   Всегда был внимательным. Наверное, мои глаза выдали меня, потому что он вцепился мне в плечо и потянул на себя заведенную за спину руку.

   – Отстань, Элион, – оскалилась я.

   – Эльминара Одариан, немедленно покажи мне то, что ты прячешь, – холодно велел брат.

   – Элион, – мой голос зазвенел от напряжения, – ты слишком много себе позволяешь. Примчался сюда, ввалился в мою спальню, да еще и какие-то требования выдвигаешь? Оставь меня. Я оденусь, выйду и поговорим.

   – Сейчас же, – прошипел брат, на которого мое возмущение не оказало никакого воздействия. – Не заставляй быть с тобой грубым, сестра.

   – И это так ты никогда не обидишь меня? – я язвительно расхохоталась ему в лицо.

   Элион отшатнулся от меня, сжал кулак и приоткрыл клыки, показывая степень своего гнева. После развернулся на каблуках и стремительно покинул спальню, хлопнув дверью. Я выдохнула и поняла, что руки дрожат. У какого Пьющего кровь будут дрожать руки? Вдруг пришла мысль, что Арман мог появиться в зеркале, когда Элион был здесь, и кровь бросилась мне в голову. Испуг за синеглазого мужчину. Он ведь мог помчаться сюда. Почему-то я даже не сомневалась, что именно так он и поступит. И тогда мой двоюродный брат убил бы его. От мысли, что Армана может не стать, ноги подкосились, и я сползла по стене вниз. Раскрыла дрожащую ладонь и посмотрела на перстень. Если Элион узнает про человека... Гнилая кровь, невероятно, но при мысли об этом я пожелала брату исчезнуть, умереть, раствориться в воздухе, лишь бы только он не смог причинить зла моему наваждению!

   – Боги, за что вы покарали меня безумием? – прошептала я, ужасаясь от собственных мыслей. – Но я рада ему, благодарю.

   Однако далее медлить нельзя, иначе брат вернется. Я спешно привела себя в порядок, покинула спальню, но направилась в комнаты первой леди, временно спрятав перстень у нее. Обыскивать ее покои Элион не посмеет. Лишь после этого я спустилась в гостиную, где ждал меня брат. Он мрачно взглянул на меня, скользнул взглядом по рукам, в которых уже ничего не было, и снова посмотрел в глаза.

   – Что с тобой происходит, сестра? – спросил Элион.

   – А что со мной может происходить? – я пожала плечами и села напротив него, независимо глядя в глаза.

   – У меня ощущение, что вчера привез я одну Эль, а сегодня приехал к другой, – брат встал со своего места и подошел ко мне. Он оперся руками о подлокотники, склоняясь к самому моему лицо. – Ты словно уже не моя сестра. Это взгляд, поза, упрямо поджатые губы. Расскажи мне.

   – Что тебе рассказать? – мне было неуютно от его близости, от взгляда, блуждающего по лицу. Я передернула плечами и попыталась встать.

   Элион не посторонился, не отошел, и мне пришлось остаться сидеть в кресле, придавленной его высокой внушительной фигурой и тяжелым взглядом.

   – Эльми, Элион, вы так заняты разговором, что не слышите призыва? – первая леди вошла в гостиную, и брат отпрянул от меня. – Ройх стоит на том берегу и просит разрешения проехать. Вы готовы принять его?

   – Да! – воскликнула я.

   – Нет, – рявкнул Элион.

   Леди Минея ушла, а вскоре в дом вошел Ройх. Он неприязненно взглянул на Элиона, ответившего Пьющему кровь неприветливым взглядом. После перевел взгляд на меня и склонил голову в приветствии.

   – Удачи во Мраке, Эль, – произнес он.

   – Мрачного дня, – вежливо улыбнулась я, наверное, впервые разглядывая его без смущения и затаенных вздохов.

   Да, Ройх соответствовал всем канонам красоты среди Пьющих кровь. Но почему-то сейчас мне не хватало цвета и тепла его коже, не хватало яркости глазам и милой ямочки на подбородке, совсем как у Армана. И его плечи были слишком узкими, и фигура долговязой и немного нескладной. Перевела взгляд на брата и поняла, что и он не привлекает моего взгляда. В нем есть злость, но не хватает ощущения мужественности, как в Армане. Мне стало страшно. Как же стремительно изменилось мое мнение. И вновь мелькнуло подозрение, что во всем виновато тайное колдовство.

   – Мы можем поговорить наедине? – спросил Ройх.

   – Зачем? Я не помешаю вашему разговору, – Элион развалился на маленьком диване и насмешливо посмотрел на своего приятеля.

   – Эль? – Ройх вопросительно посмотрел на меня.

   Но теперь я была рада тому, что брат здесь. День встречи человеческой делегации показал, что он всеми силами стремится не позволить мне дать ответ, который закрепил бы нашу помолвку. Впрочем, у нас, Пьющих кровь, как таковых нет помолвки и свадьбы. Дав согласие на союз с Ройхом, я уже могу войти в его жилище. И с этого момента буду официально считаться женой. Количество жен не имеет ограничений, но вампиры разумны, потому берут в свой дом от одной до трех вампирш. Чаще три жены бывает у первого лорда. Остальные ограничиваются одной, иногда двумя, если потомство от первой слабое или нет сына.

   Но есть ритуал, после прохождения которого невозможно иметь других жен или мужей, даже если твоя пара ушла за Грань. Кровавая луна связывает две жизни воедино. К нему прибегают крайне редко. За последние столетия таких случаев было всего два. Вампиры редко сгорают от любви. Чаще всего мы испытываем страсть, увлеченность, желание. Этого вполне достаточно для брака. Что чувствовал ко мне Ройх, я не знаю, он никогда не выказывал своего отношения. Так что просьба о союзе стала приятной неожиданностью. Впрочем, сейчас я воспринимала предложение Ройха, как досадное недоразумение.

   – Эль, ты не ответила, – отвлек меня от размышлений жених.

   – Думаю, Элион нам не помешает, – ответила я, и брат совсем уж вызывающе оскалился.

   Ройх пододвинул ко мне еще одно кресло, сел рядом и взял за руку. Я осторожно освободилась и все с тем же вежливым, но прохладным вниманием, посмотрела на вампира, ждавшего моего решения.

   – Я хотел бы услышать твой ответ, – вновь заговорил Ройх.

   – Ты уже разобрался в своих отношениях с Дорной? Или ты сразу берешь две жены? – поинтересовался брат, не дав мне открыть рта.

   – Я не понимаю, с чего вы решили, что я имею какие-то виды на эту Пьющую кровь? – Ройх внимательно смотрел на меня. – Меня привлекает и всегда привлекала Эль. И ты, Элион, – он обернулся к брату, – знал об этом и много раз уговаривал не торопиться и дать твоей сестре еще повзрослеть. И хоть брачного возраста Эльминара достигла пять лет назад, я прислушался к тебе, решив, что так будет действительно лучше.

   – Но о твоей увлеченности не знала я, – вмешалась я в разговор двух вампиров. – Ты ни разу не дал повода даже подозревать тебя во влечении ко мне.

   – Я знал, что небезразличен тебе, – ответил Ройх.

   – То есть, усилий на завоевание тратить не стоило? – я усмехнулась и почувствовала раздражение.

   Это же так нормально для нашей расы. Ройх никогда бы не оказался под моим балконом, и никогда бы не полез по стене, рискуя сорваться. Он знал, что небезразличен мне и ждал момента, чтобы попросить о союзе. Должно быть, брат предлагал ждать дольше, и страсть Ройха проявилась в том, что он ждал всего пять лет.

   – Сколько ты предлагал ждать, брат? – спросила я.

   – Десять-двадцать лет, – ответил Элион, и я кивнула своим мыслям.

   – Разве есть другие советчики, когда говорит сердце? – спросила я у Ройха.

   Он неожиданно смутился и бросил испепеляющий взгляд на Элиона, но тот сидел, невозмутимо качая ногой.

   – Я руководствовался разумом, давая тебе окрепнуть, – наконец, ответил вампир. – Слушать Элиона я не собирался. Так что ты мне ответишь?

   – А что с Дорной? Вы постоянно вместе, – вновь вмешался брат.

   – Гнилая кровь, Элион! – воскликнул вечно спокойный Ройх. – Дорна волочится за мной, я вежлив и учтив, как велит этикет, но надежд ей не даю. Что привязался к Дорне? Если ревнуешь, то можешь прямо сейчас забирать себе. Она достойная партия для будущего главы клана. Эль?

   Я промолчала, не зная, что сказать, какой повод найти, чтобы отсрочить свой ответ. Мой прямой отказ стал бы подозрителен, ведь два дня назад я готова была сказать "да". Спасла меня леди Минея. Она вошла в гостиную и строго велела мне следовать за собой. Я извинилась перед двумя высокородными Пьющими кровь и направилась за ней, гадая, что могло стать причиной строгого тона первой леди.

   – Эльми, – только она и Энцолор так называли меня, – я кое-что нашла в своих комнатах.

   И она показала мне мой перстень. Вчера я прятала его, ожидая осуждения, сегодня же деваться было некуда.

   – Арман вчера предложил мне стать его женой. Я дала согласие, – ответила я и испытующе посмотрела на первую леди.

   – Боги одобрили бы этот брак, но никогда не одобрят ни твой отец, ни отец человека, – сказала она, убирая перстень в свою шкатулку. – Тебе стоит поговорить с братом, с родным братом. Энцолор может дать совет, а может и помочь вам. Хотя я не представляю твоего будущего среди людей, как и будущее твоего Армана среди Пьющих кровь.

   – Вы не называете меня безумной? Не ругаете? – изумилась я.

   – К чему? Я вижу по твоим глазам, что решение ты уже приняла. С твоим отцом мы давно перестали быть близки, чтобы я спешила с предостережениями. Вампиры высокомерны, люди подвержены скорым выводам, вам будет сложно, Эльми.

   – Я люблю его, леди Минея. – Тихо ответила я. – Я знаю, так не бывает, но ведь случилось. Когда я стояла среди бального зала и тонула в его бездонных, как море, глазах, я уже любила его.

   Дверь неожиданно распахнулась. На пороге стоял Элион. Его глаза пылали, как два раскаленных углях. Клыки даже не помещались во рту. Удлинившимися когтями брат вцепился в откосы, и на пол посыпалась труха.

   – Даже так, Эль? – глухо спросил он. – Любишь?

   После этого развернулся и устремился на выход. У меня горло свело от страха. Я уже не думала о том, что мог услышать Элион: весь наш разговор или только последние слова. Но главное, он услышал, что я люблю человека. Арман! О, боги, почему я не могу вызвать его через зеркало и предупредить?!

   – Беги, – отрывисто произнесла леди Минея, и я сорвалась на бег.

   – Ройх, задержи его! – крикнула я, метнувшись к черному ходу, где в пристройке стоял мой скакун.

   На первом этаже послышались звуки борьбы. Ройх исполнил мою просьбу, не задумываясь. После раздался вскрик, но я даже не вслушивалась и не пыталась понять, чей он. Вскочив на скакуна, я ударила его по крупу, выпустив когти, и озвар помчался, едва не снеся ворота. Когда я уже промчалась через мост, из ворот пристройки выскочил озвар Элиона.

   – Не подведи, – шепнула я своему скакуну.

   Элион постепенно нагонял. Как я не старалась, как не погоняла верного скакуна, но брат вырвался вперед, даже не взглянув на меня. К дворцу главы кланы он успел значительно опередить меня. Я уже не могла ни о чем ином думать, кроме того, как спасти мое синеглазое наваждение. Избавиться от веры в то, что он всего лишь слабый человек, я никак не могла. Но ведь так не должно быть, чтобы найти свою любовь и сразу потерять ее!

   Я видела, как Элион на ходу спрыгнул со своего озвара и помчался к тому крылу, что занимали люди. Я поскакала ему наперерез, оскалилась и прыгнула сверху. Мы покатились по земле, яростно шипя друг на друга.

   – Не смей его трогать, – мои клыки максимально вытянулись, но все равно были меньше, чем у Элиона.

   – Он сдохнет, Эль, сдохнет, – с угрожающим рычанием ответил брат, и оказался сверху, прижав мои руки к земле. – Ты не смеешь любить мешок с кровью, не смеешь!

   – Ты не тронешь его, – выкрикнула я, отчаянно дернувшись в попытке вырваться из сильных рук Элиона. – Если посмеешь, я жить не буду, слышишь?

   Пощечина обожгла мне щеку, но не успокоила.

   – Даже не вздумай угрожать мне, вампирша, – зло ответил брат. – Он сдохнет, а ты будешь ходить со мной за руку, пока дурь не покинет твою голову.

   После этого он вскочил и вновь поспешил к гостевому крылу. Я бросилась следом, выхватив из-за пояса беса, стоявшего на страже, длинный нож. Я даже не думала убивать брата, просто не успею это сделать, его реакция лучше моей. Но, как только жизнь покинет синие глаза Армана, я убью себя. Видят боги, я это сделаю!

   – Где они?! – услышала я надрывный рев Элиона.

   Людей не было! Их просто не было во дворце моего отца. Ушли, не оставив о себе никаких воспоминаний, кроме, сжимающего спазмом желудок, запаха. Армана не было, а значит, он будет жить! Выронив нож, я упала на колени и с облегчением выдохнула. Осознание, что Арман уехал, не прощаясь, пришло чуть позже. А пока я едва сдерживала слезы облегчения и счастья.

   Элион промчался по гостевым покоям, метнулся на дорогу, но быстро вернулся во дворец и помчался к отцу.

   – Где мясо? – спросил он, буравя отца взглядом, я как раз успела покинуть гостевое крыло.

   – Отбыли около часа назад, – ответил первый лорд, скидывая камзол.

   – Их нет на дороге, – рыкнул Элион.

   – Люди воспользовались порталом... они спешили, – отец обернулся и взглянул на меня. – Я велел им покинуть наши территории.

   – Причина? – брат втянул клыки и теперь глубоко вдыхал, успокаиваясь.

   – Недопустимая наглость княжеского сынка, – лорд Одариан сверкнул глазами, вновь глядя на меня. – Он попросил о том, что я не готов ему дать. Эль, – я склонила голову, – ты уже приняла предложение Ройха?

   – Эль не зачем торопиться, – ответил за меня Элион. – Я присутствовал при их разговоре и считаю, что она еще не готова к брачному союзу.

   Как же мне хотелось сейчас назло брату выкрикнуть – согласна. Но понимая, что после этого пути назад не будет, я вновь склонила голову, подтверждая его слова. После этого развернулась и поспешила в свои покои. Сердце бешено билось от мыслей, что он все-таки просил отца, мое наваждение просил у отца согласие на наш союз. Отец отказал, что совсем не удивляло. Вызывало только недоумение столь скорое исчезновение.

   – Госпожа, – Рени встретила меня радостной улыбкой, – я так рада, что вы вернулись. А здесь такое было!

   – Рассказывай, – велела я, останавливаясь и пристально глядя на нее.

   Бесовка оглянулась на дверь, затем приблизилась ко мне, стараясь сильно не стучать копытцами, и нагнулась к самому уху.

   – Этот человек, который сын сумеречного князя, он просил у лорда Одариана отдать вас ему, представляете? – черточки ее зрачков увеличились, став почти круглыми. – Лорд Одариан был так потрясен, что даже не сдержал боевую трансформацию. Он тут же велел людям покинуть клановые территории и едва не расторг все соглашения. Ваш отец запретил юному князю появляться на наших землях.

   – А князь? – с волнением спросила я.

   – Сказал, что не отступится, – с явным удовольствием сообщила Рени. – Они чуть не сцепились. Князя утащили его друзья, даже связали, потому что он рвался обратно. И вся делегация ушла через портал. Это было так ужасно! – Бесовка вся светилась от счастья.

   – Ужасно, – прошептала я и ушла на балкон, чтобы скрыть свои чувства от прислужницы. – Меня не тревожить, – произнесла я, закрывая за собой дверь.

   Ветер холодил пылающие щеки, по которым текли мало привычные мне слезы.

   – Нам никогда не позволят быть вместе, никогда, – обреченно прошептала я, вглядываясь в сумрачное серое небо. – Никогда.

   * * *

   Неделя прошла в тоске, тщательно скрываемой под маской безразличия и холодности. Я никому не позволила даже подозревать мое отчаяние. Только Элион знал, что все мое спокойствие показное, но он ни слова не сказал отцу о моих чувствах к Арману. Да леди Минея, у которой я вновь провела несколько дней, прячась от всех. Почему-то я все ждала, что он придет за мной, но молодой князь Монтери не появился не только возле дома первой леди, но и в зеркалах, от которых я почти не отходила.

   Я даже малейшей мысли не хотела допускать, что он сдался и забыл обо мне. Иногда, в минуты совсем невыносимой тоски, я обвиняла его в слабости, проклинала и обещала больше никогда не вспоминать. Но проходил час-другой, и я вновь страдала, сжимая в кулаке перстень и заклиная синеглазое наваждение вспомнить о маленькой вампирше.

   – Эльми, ты не должна так терзать себя, – говорила мне леди Минея. – Ты Пьющая кровь, а не человеческая женщина.

   – О чем вы, леди Минея, – усмехалась я. – Пьющие кровь не любят людей, они их пьют. Так какая же Пьющая? Я просто маленькое подобие вампира.

   – Ты глупая маленькая вампирша, – отвечала с улыбкой леди. – Поезжай домой, завтра туда приедет Энцолор. Поговоришь с ним. Возможно, он найдет, чем тебя успокоить, и твоя страсть покинет тебя.

   – Тогда никогда больше не встречусь с братом, – мотала я головой. – Я люблю свою страсть и не хочу от нее избавляться.

   – Глупая Эльми, – леди Минея потрепала меня по плечу и выпроводила из своего дома.

   Переехав через мост, я попала в руки Элиона. Он поднялся с земли, на которой сидел, и преградил мне путь. Я хмуро кивнула ему и подождала, пока он сядет на своего скакуна. Убегать смысла не было, догонит. Да и злить его лишний раз не хотелось. Хорошо, что Ройха отец отослал с поручением в клан Полуночных. Никто не требовал ответа на вопрос, который я даже слышать уже не хотела.

   – Что ты здесь делаешь? – спросила я.

   – Ждал, – коротко ответил брат, запрыгивая в седло.

   – Зачем? – равнодушно спросила я, Элион не ответил. – Сколько ждешь?

   – Три дня, – на этот раз меня удостоили ответа.

   Я более пристально рассмотрела брата, его одежда была в крови. Значит охотился, пока ждал.

   – Зря, – произнесла я и подстегнула озвара.

   – Дождался, – так же коротко бросил Элион, и мы направились к дворцу.

   Уже подъезжая, брат приостановил скакуна.

   – Скоро в Вернасе будет ежегодный турнир. Отец решил ехать. Я хочу, чтобы ты отправилась с нами, – сказал Элион.

   – А если не поеду? – все так же равнодушно спросила я.

   – Свяжу, перекину через седло и заберу с нами. Ты не останешься тут одна. Будешь все время на глазах, – без всяких эмоций ответил брат.

   На этом наш разговор и закончился. Пусть везут, мне все равно, где тосковать по моему наваждению. Наверное, он умней меня и уже отказался от мысли соединить наши судьбы. Может, и я поумнею когда-нибудь...

   – Дочь, – отец распахнул мне объятья.

   – Крови, отец, – я послушно подошла к нему, приняла поцелуй в лоб и направилась к двери.

   – Что происходит с моей дочерью? – этот вопрос был задан не мне.

   – Ей скучно, – ответил Элион. – Я по-прежнему настаиваю на том, что Эль должна ехать с нами.

   Я вышла за дверь и продолжение разговора не слышала. Если честно, мне был все равно. Рени помогла мне переодеться, и я отослала ее. Хотелось побыть одной. На балкон я не пошла, тяжело было видеть то место, где он впервые поцеловал меня. Все было тяжело, жить было тяжело, дышать, мыслить, чувствовать.

   – Всего лишь человек, – тихо сказала я и едва сдержала слезы.

   Столько, сколько я плакала по ночам, когда меня никто не видел, я не плакала за всю мою жизнь. Я обернулась к зеркалу в полный мой рост, рассмотрела потускневший взгляд и белоснежную кожу, о такой я и мечтала. Усмехнувшись, я отвернулась и хотела выйти из своей гостиной, когда в спину мне полетел стон:

   – Э-эль.

   Резко обернувшись, я застыла, глядя на того, кого уже и не мечтала увидеть. Похоже, его зеркало тоже было в полный рост, потому что он был виден весь.

   – Арман, – выдохнула я, хватаясь за грудь, в которой бешено забилось сердце.

   Я бросилась к входным в покои дверям и закрыла их на ключ. После вернулась к зеркалу, некоторое время жадно смотрела на мое наваждение, а после бросилась к зеркальной глади и прижалась всем телом, боясь сказать хоть слово.

   – Чудо мое, – тихо позвал Арман, – Эль, девочка.

   – Я думала, ты забыл обо мне, – всхлип все-таки прорвался наружу, но мне было уже все равно.

   – Глупая, как же я могу забыть о тебе, чудесное видение, – тепло ответил он.

   – Ты не появлялся, – я подняла голову и посмотрела на него.

   – У меня не получалось, – в его синих глазах мелькнул гнев, и Арман машинально обернулся куда-то назад. – Я скучаю, Эль.

   Его рука провела по стеклу, словно он погладил меня по лицу. Я подняла ладонь и прижала со своей стороны зеркала, соединив с кончиками его пальцев, провела вниз и застыла, глядя ему в глазах.

   – Ты в моих снах, – сказал Арман. – И в моих мыслях. В моих глазах, в моем дыхании. Везде вижу тебя, слышу твой голос. Мне плохо без тебя, виденье ночи.

   – Мне не хватает твоего яда, – слабо улыбнулась я. – Я умираю каждый день от сознания, что не могу его пить с твоих губ. И если я никогда больше не смогу прикоснуться к тебе, тогда пусть смерть заберет меня, и за Гранью я дождусь тебя, мое наваждение.

   – Нет-нет, прочь такие мысли, – воскликнул Арман, склоняясь к моему лицу. – Скоро мы едем в Вернас, и я освобожусь от своих тюремщиков...

   – В Вернас? На турнир? – мой голос упал до шепота, и я счастливо засмеялась. – Меня везут туда же!

   – Слава богам, – на его губах появилась улыбка. – Я найду тебя в столице.

   – Я буду ждать тебя, – пообещала я, касаясь пальцами холодного зеркала там, где отражалось его лицо. – Арман...

   – Что, мое чудо? – спросил он, не сводя взгляда с моего лица.

   – Я люблю тебя, – прошептала я, целуя отражение его ладони.

   – А я люблю тебя, – ответил он так же шепотом, вновь склоняясь к моему лицу.

   Я прикрыла глаза и потянулась к нему губами. Мне показалось, что бездушное стекло исчезло, и я ощутила жар губ Армана. Самообман, но мне так хочется чувствовать его. Когда я открыла глаза, поняла, что он целовал мое отражение и отодвинулся от зеркала одновременно со мной.

   – Я заберу тебя, – сказал Арман, на мгновение обернулся, и я увидела досаду. – Нашли, – процедил он сквозь зубы.

   – Кто нашел? – спросила я, не понимая, о чем он говорит.

   – Меня нашли, гори они в огне, – зло ответил мое наваждение. – Дверь их удержит.

   И в этот момент постучались в мои двери.

   – Эль, – это был Элион. – Открой.

   – Твой брат тебя не тронул? – встревожено спросил Арман.

   – Нет, – я покачала головой, оглядываясь на дверь. – Я должна открыть, он все равно войдет, – но оторваться от отражения не было сил.

   До меня донеслись крики с той стороны зеркала. Там тоже пытались дозваться Армана, и он так же, как и я, не отходил от зеркала.

   – Эль! – гневный окрик брата и удар в дверь.

   – Арман, открой немедленно! – крик с его стороны и такой же удар в дверь.

   – Уходи, – произнесла я, моля взглядом не оставлять меня.

   – Я не могу, – простонал он, вновь соединяя наши руки.

   – Сестра!

   – Сын, открой!

   – Эль, я выламываю дверь!

   – Ломайте двери!

   – Люблю тебя, – успел сказать Арман.

   – Люблю тебя, – ответила я, и наши двери затрещали, под напором Элиона у меня и неведомых мне людей у него.

   Отражение моего синеглазого наваждения исчезло, и ко мне в покои влетел брат. Он обвел гостиную подозрительным взглядом, остановился на мне и стремительно близился, навис сверху, прожигая горящими глазами.

   – Почему закрылась и не отзываешься? Все дуришь? Что задумала?

   – Не смей шипеть на меня, Элион Одариан, – зло ответила я, пытаясь обойти его, но рука брата пригвоздила меня к месту.

   – Не смей орать на меня, Эльминара Одариан, – не менее зло ответил брат. – Я тебя насквозь вижу, учти, руки на себя ты не наложишь!

   Я растерянно моргнула, соображая, о чем он, хмыкнула, еще раз и расхохоталась в полный голос.

   – Запомни, Элион, если я решу встретиться с Кровавой Луной, ты не сможешь мне помешать. Но мне пока хорошо и на земле, и к нашей повелительнице я не собираюсь. Пока, по крайней мере.

   – Тогда зачем закрылась? – подозрительно спросил брат, заметно успокаиваясь.

   – Это мои покои, и я могу в них хоть на потолке висеть, – холодно ответила я и оттолкнула его. – Я хочу остаться одна, это преступление против клана? Какие еще я правила нарушила?

   – Ты нарушила главное, – Элион снова ухватил меня за руку и дернул на себя, – влюбилась в пищу. С едой не играют, Эль, ее употребляют по назначению.

   – Он не еда, – яростно зашипела я, выпуская клыки. – И если твоя заносчивость мешает тебе жить, иди и сдохни!

   – Сдохнет тот, кто встал между нами, – Элион с силой оттолкнул меня, посмотрел, как я впечаталась в стену, а после вышел, не оглядываясь.

   – Тронешь его, глотку перегрызу, – тихо произнесла я, глядя ему вслед и вытирая кровь с прокушенной губы.

   До вечера меня никто не трогал. Даже Рени заходила изредка и с опаской, потому что я бросалась на каждого, кто нарушал мои границы. А когда от меня совсем отстали, я перетащила на балкон одно из зеркал и просидела до ночи, надеясь, что Арману вновь удастся связаться со мной. Но зеркальная гладь оставалась пуста и безжизненна. Уснула я тоже на балконе, положив голову на перила. А проснулась от того, что отец нес меня к кровати. Он улыбнулся, заметив, что я открыла глаза.

   – Спи, малышка, – сказал он с несвойственной вампирам теплотой.

   – Отец, – сонно вздохнула я и снова заснула.

   А утром во дворце появился Энцолор. Я узнала о его приезде, когда брат постучал мне в двери.

   – Кто бы там ни был, падите прочь, – рявкнула я, находясь в дурном расположении духа.

   – Какая злая, – засмеялся брат, входя в мои покои.

   – Энц! – выкрикнула я и поспешила к нему.

   Брат подхватил меня на руки и закружил. Так он делал, когда мне было пять лет, и когда мне было пятнадцать, и когда исполнилось двадцать пять, и я уже подходила к брачному возрасту. Кружил, как маленькую и сейчас, когда мне исполнилось полных тридцать пять. Ранняя молодость, почти юность для Пьющих кровь. И все же уже пять лет, как меня можно назвать женой, а брат все так же кружит меня в своих объятьях, не забывая щекотать. И я счастливо взвизгиваю и извиваюсь, пытаясь вырваться из его рук.

   – Энц, ты приехал! – счастливо прошептала я, прижимаясь к нему, когда брат поставил меня на ноги и поцеловал в лоб.

   – Приехал, – кивнул он, улыбаясь. – Мать сказала, что нам есть, о чем поговорить. Почему ты не приходила сама?

   – Брат, – мы обернулись.

   На пороге стоял Элион, с улыбкой наблюдавший за нами, только взгляд у него был напряженный.

   – Брат, – Энцолор сдержано кивнул и вежливо улыбнулся в ответ. – Как поживаешь? Что нового в твоей кровавой жизни?

   – Лишь жажда крови, – усмехнулся Элион и отлепился от косяка. – И чем дальше, тем все больше. Как в мире магии дела? Кровавая Луна нам шлет приветы?

   – Всех ждет, – хмыкнул Энц, – но в срок, что отмеряет своим детям.

   Элион еще некоторое время смотрел на нас, но я упорно молчала, а Энц ждал, что еще скажет наш брат. Он не стал ничего говорить. Склонил голову и вышел. Я выдохнула, не скрывая своего облегчения. Энцолор внимательно посмотрел на меня, в его взгляде появилась озабоченность.

   – Я жду рассказа, – сказал он.

   – Ты не выдашь меня брат? – я с надеждой смотрела на него.

   – Ты знаешь, что я храню твои тайны лучше, чем свои, – улыбнулся брат и потрепал меня за щеку.

   Я взяла брата за руку и отвела в дальнюю комнату, бросила быстрый взгляд на зеркало, вздохнула и решилась заговорить.

   – Я полюбила, брат. Я полюбила человека. – Энц не перебивал, лишь чуть изумленно вскинул брови. – Он отвечает мне любовью. Что делать, брат? Отец не дал согласия на наш союз. Я гибну, Энц, разлука, словно злобный сварг, рвет сердце мне в своих когтистых лапах.

   – Но как случилось, что гордая дочь Пьющих кровь, сдалась на милость человеку? – спросил брат, поглаживая мою руку.

   – Судьба, – я усмехнулась и посмотрела на брата. – Всю жизнь я презирала людскую слабость, считала их пригодными лишь в пищу. Но вот короткий миг, и взгляд глаз синих остановил мне сердце, забрал в свой плен, и нет пощады в безжалостной агонии любви. Что скажешь, брат? Приму я приговор, каким бы ни был. Но лишь "забудь его" я не услышу.

   – Любовь такая – милость свыше. Холодные вампиры любят редко, а ты пылаешь вся в огне страстей. Нам боги повелели признать людей достойными себе, но их услышать сложно. – Брат прижал мою голову к своей груди. – Что мне сказать тебе, сестра? Пресветлая дарует милость, и Вечный, муж ее, союз этот одобрят, но не дадут гордыня и привычка услышать глас их нашему отцу. И люди, недавно лишь, что были стадом, страдают от пороков тех же. Союз любви твоей и человека угоден небу, но презрен родными. Смирись или борись, вот выбор посланный преградами вам злыми.

   – А ты поможешь мне? Кто, если не ты, мой брат?! Я обещала стать ему женой. Сверши обряд перед Кровавою Луной!