Текст книги "По воле богов (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

   Но, Ройх, к чему все усложнять?

   Ее ты можешь первой взять.

   Ну а меня верните мужу.

   Вам с Дорной буду лишней я.

   Другая у меня семья.

   Вампир вновь сверкнул злым взглядом и вскочил с подоконника.

   – Ты будешь первою женой,

   а спать я буду со второй.

   Она и будет ублажать

   и мне наследников рожать.

   – А ты недостижимую Эльмину будешь обожать?

   – А хоть и так!

   Он пересек комнату и навис над девушкой.

   – Мне надо было раньше шевелиться,

   когда смотрела на меня ты, затаив дыханье.

   В глазах твоих светилось обожанье.

   Тогда могла с восторгом согласиться.

   Сама б в мой дом вошла,

   и счастьем для себя союз этот сочла.

   Но вышло все не так.

   Увы и ах.

   Вампир развернулся и направился на выход. Эльмина задумчиво посмотрела ему вслед.

   – И все же я сбегу.

   Остаться здесь и дня я не могу.

   Прошептала она, но Ройх услышал. Он остановился и обернулся к ней.

   – Сбежишь? Приму я меры.

   Сама ты этого, Эльмина, захотела.

   И после этого покинул покои юной супруги. Девушка вновь подошла к зеркалу.

   – Ну, где же ты, Арман мой милый?

   Бездушное стекло, позволь увидеть лик любимый.

   Но нет, все так же холодно.

   Я вижу лишь себя.

   Как жить с другим, страдая и любя?

   Дверь открылась, и в покои вошла Рени. Она обернулась, прислушиваясь к чему-то, и поспешила к своей госпоже.

   – Там Ройх велит рабочих звать зачем-то.

   – Пусть хоть на голове стоит, плевать.

   Бесовка верная, нужна мне помощь.

   Одна лишь ты все сделать сможешь.

   Беги скорее к Энцу,

   пусть он придет и вытащит меня.

   Беги ж, Рени, скажи, что Эль в тюрьме.

   И пусть спешит сестру он вызволять.

   Бесовка поклонилась и снова исчезла за дверью. Эль прошлась по покоям, нервно потирая руки. Если от кого и ждать помощи, только от Энцолора. Он их соединил с Арманом, он понял и принял выбор сестры. Она подошла к окну и увидела, как Рени степенно вышла из дворца, прошла до ворот, а после побежала. Только бесовка исчезла из виду, как в ворота вошли рабочие, из низших вампиров. Они отличались от правящих ростом, силой, реакцией. Рабочие несли брус, на котором была намотана длинная цепь. Эль быстро потеряла интерес к вампирам.

   – Госпожа, вас приглашает господин на трапезу дневную.

   Вампирша вздрогнула от неожиданности. В покои неслышной тенью вошел вышколенный бес. Он поклонился девушке и теперь ждал, когда она последует за ним.

   – Скажите господину,

   Что есть не буду.

   Сыта Эльмина.

   Бес вновь поклонился и вышел, а вскоре его сменил Ройх. Он, молча, подошел к девушке, схватил ее за руку и потащил за собой. Она зашипела, обнажая клыки. Вампир обернулся, оскалился, продемонстрировав длину своих зубов, и потащил упирающуюся девушку за собой. Их молчаливая борьба закончилась, когда Ройх втолкнул Эль в обеденную залу. Вошел следом и закрыл за собой дверь. Вампир прошел к столу. Он указал взглядом на стул и принялся за трапезу. Эльмина отвернулась, показывая, что есть не собирается. Ройх усмехнулся и не стал настаивать.

   Эльмина направилась к двери, дернула ее и резко обернулась, смерив навязанного ей отцом супруга гневным взглядом. Дверь оказалась заперта. К столу она так и не подошла, оставшись стоять у двери в ожидании, когда ее вернут в покои. Ройх спокойно ел и, казалось, совершенно не обращал внимания на вампиршу. Закончив свою трапезу, он промокнул рот салфеткой и подошел к девушке. Тонкие, но неимоверные сильные руки легли ей на плечи, и она дернулась в попытке скинуть их.

   – К чему война, Эльмина?

   Ведь я был по сердцу тебе.

   Об этом вспомни.

   – Так было, Ройх, но изменилась Эль.

   Могло бы все пойти иначе,

   но в голову пришло Судьбе все поменять.

   Послала мне любовь другую,

   такую теплую, живую.

   И ты не вздумай осуждать!

   Милей мне синих глаз прекрасный свет.

   Лишь в них смогла найти ответ,

   что значит быть счастливой.

   – Всего лишь человек!

   – Да, человек. И мой мужчина.

   – Так значит все-таки война?

   – Дай мне свободу, и останемся друзьями.

   – Не может дружбы быть меж нами.

   Я слишком долго ждал тебя.

   Пока росла, пока взрослела.

   Глазами, смехом звонким и живостью своей

   холодного вампира в плен ты взять сумела.

   Сказала б "да" еще в круженье бала,

   и никогда бы человека не узнала.

   Зачем ты медлила с ответом?

   – Мой милый Ройх, спроси богов об этом.

   Сама Судьба сомкнула мне уста,

   меня к другой любви готовила она.

   И рада я, что так случилось.

   Скорей бы лишь разлука завершилась.

   Ройх, умоляю, отпусти меня!

   – Нет. Решенье принято и нет пути назад.

   И пусть свершен был не со мной обряд,

   отцом мне все же отдана.

   И стало быть, моя жена.

   – Тогда война.

   – И в ней ты проиграешь.

   – И после этого себя ты мужем называешь?

   Она горько рассмеялась. Вампир взглянул на упрямицу исподлобья, вновь взял за руку и открыл двери. Эльмина выдернула руку и вышла первой.

   – Ну, раз война,

   тогда прими подарок мой тебе, жена.

   Вампир невесело усмехнулся, распахнул в ее покои дверь и пропустил вперед. Девушка сделала несколько шагов и ахнула, когда холодный металл ошейника коснулся ее шеи. Ошейник защелкнулся, и загремела цепь, лишая ее свободы. Взбешенная вампирша оскалилась и обернулась к Ройху.

   – Что это значит?!

   – Теперь не выполнишь угрозу,

   бежать не сможешь.

   Поверь мне, Эль, моя душа от горя плачет,

   но ты сама решила выбрать путь.

   И цепь переживешь уж как-нибудь.

   Она попробовала разорвать цепь, но оказалась слишком слаба для этого. Не смогла Эльмина выдернуть и кольцо, вбитое в стену, и открыть замок ошейника. В бессильной ярости вампирша кинулась на своего тюремщика. Ройх легко перехватил ее руки, поцеловал одну, после вторую и притянул к себе девушку, осыпающую его проклятьями.

   – Смирись и цепь сниму.

   – Смирилась!

   – Врешь.

   Меня не проведешь.

   Придет момент, когда смиришься

   и моей воле покоришься.

   Ну а пока подарок мой,

   и ночью темною, и каждым светлым днем

   останется с тобой.

   – О, как тебя я ненавижу!

   Вампир вновь грустно усмехнулся.

   – И это я прекрасно вижу.

   Дверь приоткрылась, и бес просунул голову в покои.

   – Мой господин,

   лорд Энцолор желает посетить сестру.

   – Мой брат!

   На лице Эльмине заиграла радостная улыбка. Ройх внимательно посмотрел на нее и повернулся к бесу.

   – Ну, значит, так.

   Иди и Энцу передай,

   что госпожа наряды примеряет

   и видеть никого сегодня не желает.

   Бесовка где?

   – Внизу стоит, она и привела к нам мага.

   – Сюда немедленно.

   Ройх с издевательской улыбкой посмотрел на Эль, вновь взбешенную действиями недавнего жениха.

   – Нужна ведь помощь госпоже,

   вот пусть и помогает!

   И всем так будешь говорить.

   Об Эль придется им забыть.

   Отныне путь к моей жене для каждого закрыт!

   Бес понятливо кивнул и испарился выполнять указание хозяина. Вампир еще какое-то время мерился взглядом с негодующей Эльминой, а после, молча, покинул ее покои. Эль бросилась следом, но у самой двери взвыла от боли, когда ошейник впился ей в горло. Яростно выругавшись, она бросилась к окну и успела увидеть, как брат отходит от ворот. Он обернулся, заметил ее в окно и махнул рукой. Эль попробовала открыть окно, но длины цепи на это не хватило. Энцолор внимательно взглянул на ее шею, помрачнел и что-то произнес. После снова махнул, развернулся и ушел, оставив сестру мучиться от осознания, что Ройх лишил ее всех шансов на побег.

   В покои вбежала Рени. Она испуганно вскрикнула, запнувшись за цепь своей госпожи и схватилась за щеки.

   – Ох, что творится в мире этом.

   Вас заковали цепью, а меня запретом.

   Не смею я отныне пределы покидать дворца.

   – Страданьям нашим не видать конца.

   Прошептала Эль и направилась к креслу, уже не обращая внимания на громыхающую цепь. Цепь вообще оказалась примечательной. Она спокойно растягивалась, как резина, давая девушке свободный доступ в любую комнату покоев, но ее длина резко укорачивалась, как только вампирша подходила к двери и к окнам. Впрочем, этой примечательности вампирша не оценила.

   * * *

   На столицу человеческого княжества опустилась ночь. Князь Монтери, весь день просидевший в своих покоях, поднялся с кресла, подошел к шкатулке, отнятой у сына, и, прихватив ее, вышел из своих покоев.

   – Наследник где?

   – Он у себя закрылся.

   Велел к нему не заходить.

   – Пора мне сына подбодрить.

   Он долго думал, пытался найти выход из сложившейся ситуации и принял решение, которое посчитал единственно верным. Видение двух юных супругов, так доверчиво прижавшихся друг к другу, все не покидало старого князя. И как бы в душе он не сопротивлялся выбору сына, но, наконец, признал, что ничего изменить уже не может. Анжар говорил, что время излечит душу молодого князя.

   – Мой друг, мне в небе чудится гроза.

   И страшно так, что сердце стынет,

   не приползла бы к нам беда.

   Она уже костлявой лапой нам грозится.

   И время может стать не лекарем,

   безжалостным убийцей.

   – Уж больно мрачен твой прогноз.

   Арман так юн, и в голове блуждает ветер.

   Мой государь, не вешай нос.

   – А кто сказал, что юноша не может быть серьезен?

   Ты слышал бы ответ его, он так был грозен.

   Он вырос, друг, мой мальчик стал мужчиной.

   И коль судьба решила так,

   то быть ему с Эльминой.

   Князь подошел к дверям покоев сына, взялся за ручку и слегка скривился, дверь оказалась заперта изнутри.

   – Арман, открой.

   Ответа на последовало, и князь встревожился.

   – Сынок, открой мне дверь!

   И снова тишина. Князь Монтери забарабанил в дверь.

   – Открой, Арман!

   Отец к тебе стучится!

   Ответь, твое молчание меня тревожит!

   – Мой князь за своего наследника боится?

   Арман распахнул дверь и вернулся в спальню, снова упав на кровать и уставившись в потолок.

   – Мой сын, нам надо объясниться.

   Князь сел рядом с сыном, посмотрел на него и тяжело вздохнул. Он неловко повертел в руках шкатулку и отставил ее. После протянул руку и встрепал волосы Армана.

   – Я был не прав, прости меня, сынок.

   Исправить все готов, но дай мне срок.

   Отправлюсь лично я к вампирам,

   дадут благословенье боги,

   и разойдемся миром.

   Арман порывисто сел и пристально взглянул в глаза отца, ища подвох, но увидел лишь грустную улыбку.

   – Ты правду говоришь, отец?

   Готов ты сам к вампирам во дворец

   явиться,

   чтобы о нас с моей женой договориться?

   Отец, ты возвращаешь сыну жизнь!

   Но как же верить сложно...

   – Сомнения отринь!

   Я принял выбор твой, отцу так должно.

   Взрослеют дети и уходят от опеки.

   Так повелось от времени начала и навеки.

   Князь мечтательно улыбнулся и взял Армана за руку.

   – Давно ли на моих коленях лежал в пеленках мой сынок?

   Малыш совсем, не мог сам есть и пить, и говорить не мог.

   В глазенках синих отражался мир,

   счастливое младенчество справляло жизни пир.

   Потом пополз, а после и на ножки встал.

   Для нянек наказаньем стал.

   Разбитые коленки, локти нос,

   все юркий мой малыш со смехом перенес.

   Он подрастал и с ним росла

   любовь и гордость сильного отца.

   То забавлял меня, а то печалил,

   то радовал, то злил.

   Но знай, сынок, всегда тебя любил.

   Ошибся только раз,

   когда гордыней ослепленной тебя я от Эльмины "спас".

   Прозрел, принял, прошу прощенья.

   Ну а теперь без промедленья,

   ты познакомь с невесткой нас.

   Князь Монтери вручил сыну шкатулку и ласково улыбнулся. Взволнованный Арман бросился к зеркалу, достал свечу с рунами и зажег ее, призывая духа.

   – Тебе понравится моя жена.

   Она красива и нежна.

   От ее ласковой улыбки, в моей душе сияет свет.

   Ее полюбишь, как и я.

   Лишь в ней одной вся жизнь моя.

   Призванный дух послушно явил изображение темной комнаты. В лунном свете, заливавшем комнату, блеснули звенья цепи, замкнувшиеся на металлическом ошейнике девушки, сидевшей на полу и глядевшей в пустое зеркало. Дух пока только показывал. Она глубоко вздохнула, отчего плечи поднялись, и цепь тоскливо звякнула.

   – Ну, где же ты, приди, мой свет.

   – О, боги! Как он смел?!

   Эльмина, нет!

   Арман оглянулся на отца, в его глазах вдруг появилась беспомощность, сменившаяся злостью.

   – Отец, смотри, ты это видел?

   Какой подлец ее обидел?

   Ей покажи меня!

   Велел он духу, и девушка вздрогнула, когда отражение комнаты исчезло, сменившись разгневанным взглядом синих глаз ее супруга.

   – Любимой мой, дождалась я тебя!

   Воскликнула Эль и вскочила с пола, устремляясь к зеркалу. Она подбежала к нему вплотную, приставила руки и улыбнулась, когда пальцы Армана соединились с ней с той стороны. И вновь, как когда-то, она ощутила его тепло. Взгляды юных супругов встретились, и неизвестно сколько бы тянулось молчание, не прерываемое ни одним из них, если бы князь не кашлянул за спиной сына, напоминая тому о своем присутствии. Арман вздрогнул, рассеянно оглянулся и взглянул на князя.

   – Эльмина, милая, знакомься – князь Монтери, мой отец.

   Признал наш брак он, наконец.

   Отец, а вот моя Эльмина,

   иди же к нам, невестку поприветствуй

   и от души порадуйся за сына.

   Досталась лучшая ему из женщин всех.

   – Да, на красу княгини жаловаться грех.

   Приветствую я вас, прелестная Эльмина.

   Князь склонился в почтительном поклоне перед отражением девушки. Она ответила ему тем же и скромно опустила глаза.

   – И я приветствую вас, князь.

   Благодарить хочу за сына.

   Князь Монтери вновь склонил голову и улыбнулся девушке.

   – А я хочу у вас просить прощенья

   за все, что раньше сотворил.

   Обоим боль вам причинил,

   но все готов исправить.

   Договорить он не успел. Дверь в покои девушки распахнулась, и за ее спиной замер Ройх. Он с ненавистью взглянул на двух людей, заметивших его. Не говоря ни слова, вампир грубо оттолкнул девушку. Арман успел увидеть, как Эль отлетела в сторону и неловко упала на пол.

   – Вампир, не смей к ней прикасаться!

   – Замолкни, человек, тебе пора убраться.

   И Ройх с силой ударил кулаком по зеркальной глади, уничтожая единственную возможность для Эль увидеть своего возлюбленного. Он вихрем пронесся по покоям, уничтожая все зеркала, которые тут были. После схватил вампиршу, не позволяя спрятать ни одного осколка, и позвал прислугу, чтобы они убрали следы его гнева. Он не выпускал Эльмину, бьющуюся в истерике, пока покои не были вновь чисты. После этого убрал руки, чуть брезгливо отряхнув их, и ушел, так и не сказав ей ни слова.

   Арман еще какое-то время смотрел на собственное отражение. Его плечи тяжело вздымались, и князь понял, что сын готов к необдуманным поступкам, последствия которых могут оказаться непоправимыми. Он положил руку на плечо Армана, тот дернулся, но силы в отцовской руке еще было много, и он удержал своего наследника.

   – Пусти, отец,

   я должен быть с ней рядом.

   Он сделал больно ей,

   и ждет его расплата.

   Пусти!

   – Сын, рассудку ты внемли.

   Сам посуди, что сможешь ты один?

   Вампир тот верно господин.

   Охрана, слуги, прочие не люди.

   Ты просто им подашь себя на блюде.

   Эльмину не спасешь, а лишь себя погубишь.

   – Задорого продам я жизнь свою!

   – Сын, пожалей седую голову мою!

   – Отец...

   – Арман, послушай! Всего два дня мне нужно на дорогу!

   С рассветом выеду я из дворца,

   и к ночи завтрашнего дня я доберусь до тестя твоего,

   твоей жены отца.

   Поговорим мы с ним, обсудим.

   Не дам вампиру я избегнуть разговора,

   и результат переговоров тебе не медля сообщу.

   И если боги не оставили людей,

   вернусь сюда с Эльминою твоей.

   А коли нет, мы будем действовать иначе.

   Не захотят добром,

   твою жену мы заберем тем паче,

   призвав на помощь магов.

   Пресветлая на нашей стороне.

   – А что все это время делать мне?!

   С тобой поеду!

   – Нет! Горяч ты, сын, и глупость сотворишь.

   Тогда ошибки ты уже не воротишь.

   Для них ты враг.

   – Ох, тяжко как!

   На цепь Эльмину посадили,

   а я, ее супруг законный,

   сидеть здесь должен, словно трус презренный.

   – Опять, мой сын, ты рассудил неверно.

   Коль голову к ответу призовешь,

   то сам ты это с легкостью поймешь.

   Жену ты любишь?

   – Больше жизни!

   – Быть хочешь с ней?

   – Естественно хочу.

   – Тогда внемли отцу.

   Сейчас отправишься к вампирам,

   что нам не даст ни дружбы с ними, и ни нужного нам мира.

   Устроишь драку с целым кланом.

   Погибнешь, как храбрец, тебе ведь это надо?

   Эльмина же останется в плену,

   но ведь не жаль тебе жену?

   Героем будешь, правда, мертвым.

   Зато прославишься ты воином гордым.

   И пусть холодные вампиры

   терзать продолжат бедную Эльмину.

   Арман взглянул на отца исподлобья.

   – И что мне делать?

   – Ждать вестей.

   Тебя не брошу я без новостей.

   Сейчас ложись, устал ты за день.

   Страдать и нервничать не надо.

   – Сказать легко, но сделать сложно.

   – И все же постараться можно.

   Ложись в кровать и добрых снов.

   – От злости выть сейчас готов.

   И все ж, отец, спокойной ночи.

   Князь вышел, улыбнувшись сыну, а Арман вновь вскочил с кровати.

   – Ждать новостей не хватит мочи.

   Молодой князь метнулся к двери, но, уже взявшись за ручку, остановился и выпустил ее. Понуро побрел обратно в спальню и сел на кровать.

   – Отец мой прав, здесь делу не поможешь силой.

   Лишь только боль доставлю милой.

   Набраться надо мне терпенья.

   Лишь утренний зари увидим лик,

   отец уйдет без промедленья.

   Два дня – всего лишь краткий миг.

   Да к архам, вечность!

   Будь проклята моя беспечность.

   Предвидеть должен был явление врага.

   А я совсем поплыл от счастья,

   накликал сам на нас ненастье.

   Беспечность любящих выходит дорога.

   Утром, когда улицы были еще затоплены предрассветным сумраком, князь Монтери покинул дворец, сопровождаемый небольшим отрядом, своим другом Анжаром Дорбери и придворным магом. Арман смотрел вслед исчезающему отряду. В эту ночь он так и не уснул. Просидел в кресле у окна, торопя рассвет. Связаться с Эльминой больше не получилось. Дух, служивший княжеской семье, не смог найти ее.

   – Мой сын, терпенья наберись.

   Ты стал мужчиной, им и оставайся.

   Отринь сомненья, с силой соберись.

   Но только панике не поддавайся.

   Вернусь с Эльминой я иль нет,

   не забывай отца завет.

   Исправить можно все, пока стучат сердца.

   Лишь только смерть надежду забирает до конца.

   Но живы все, богов благословенье.

   Мой сын, ты наберись терпенья.

   Так сказал князь перед тем, как сесть на коня. Арман еще немного постоял на ступенях перед входом в княжеский дворец, после развернулся и побрел в свои покои, где упал в то же кресло, в котором просидел всю ночь, и прикрыл глаза.

   – Терпенье? Что ж еще мне остается?

   Ах, кабы был Ирган на месте,

   уже с Эльминой были б вместе.

   То перст Судьбы?

   Такого быть не может!

   Пресветлая, пусть нам отец поможет.

   Дверь открылась и к нему вошел Бониваль с бутылкой вина. Он, молча, откупорил бутылку, разлил по принесенным бокалом вино и сунул один Арману.

   – Пей, друг, и ни о чем не думай.

   – Нет, Бони, пить я не хочу.

   – Пей, говорю, печалиться не вздумай.

   Зальем мы горе, Нерил так учил.

   Неужто ты его науку позабыл?

   Печаль иль радость,

   любой недуг зальет вот эта гадость.

   – Недуг?

   Ну, что ж, тогда мы выпьем, друг.

   За первой бутылкой пошла вторая, после была начата третья. За все время они обменялись едва ли десятью словами. Бониваль наливал, и они выпивали, в основном, молча. Наконец, Арман махнул на друга рукой, добрался до спальни и упал на кровать, проваливаясь в сон.

   – Ну, наконец-то он уснул.

   Бони, покачиваясь, направился к диванчику в гостиной.

   – Упрямец, что не сломлен за ночь сном,

   был побежден хмельным вином.

   Его удерживать еще два дня,

   чтобы не грянула беда. Но вот вопрос,

   здоровья хватит у меня?

   Здоровье я отдать готов за друга.

   Лишь только б не убила меня его супруга.

   Но пьяный муж, он все же муж!

   Я прав? Вот это несомненно,

   а значит будем пить попеременно.

   То белое вино, то красное, как кровь.

   Вот до чего доводит нас любовь.

   И самоотверженный Бониваль уснул с чувством выполненного долга.

Глава 7

   Требовательный стук в ворота разбудил обитателей дворца вампира Ройха. Эль, плохо спавшая ночь, оторвала голову от подушки и прислушалась. С улицы донесся громкий спор, после ворота скрипнули, впуская неизвестного посетителя. До слуха вампирши донеслись едва уловимые шаги хозяина дворца. Он спешил вниз, навстречу раннему посетителю. Рени выглянула за дверь покоев, проследила взглядом за вампиром и вернулась к госпоже.

   – Что там, бесовка?

   Куда спешил тюремщик наш?

   – Не знаю, госпожа.

   Но так бежал,

   как будто архи запустить в него готовы жало.

   – А хоть бы так и стало.

   Не огорчусь нисколько.

   – Вот пользу это принесло бы только.

   Девушки приблизились к двери и прислушались. По лестнице поднимались, продолжая начатый еще внизу спор. Мужчина и женщина, в чьем голосе явно слышались повелительные нотки, вели совсем не мирную беседу. С замиранием сердца Эль узнала первую леди Одариан. Ее сердце гулко забилось от разом нахлынувшего волнения, и девушка ухватилась за руку прислужницы.

   – Рени, ты слышишь?

   Ведь это первая жена отца.

   Неужто помощь близко?

   И разделенные разлукою сердца

   соединяться вновь?

   – Вы, госпожа, все ждете избавленья.

   Но надо же иметь немножечко терпенья.

   – Терпения? Не знает слова этого любовь.

   Между тем Ройх и леди Минея приближались.

   – Туда нельзя, еще раз говорю!

   – Для первой леди нет преград.

   – Но, госпожа!

   – Я вижу, Ройх, ты мне не рад.

   Иди и удавись от горя,

   а мне Эльмину предъяви.

   – Так спит она еще!

   – Пора давно вставать, уж солнце в небе.

   Сказала, Ройх, ее мне позови!

   – Вас, госпожа, ничто не остановит?

   – И это, милый Ройх, тебя коробит?

   Дверь в покои открылась, злой вампир первым вошел в двери и зашипел на Эльмину.

   – Счастливую улыбку с губ сотри.

   Следом за ним степенно вошла леди Минея, окинула долгим взглядом цепь, ошейник, саму Эль и повернулась к Ройху.

   – Однако здесь царит любовь.

   Вон как крепки твои объятья.

   Или жене ты не по нраву?

   Ах, бедный Ройх, такое вот несчастье.

   Язвительно усмехнулась первая леди. Затем замолчала и пристально взглянула на хозяина дома. Вампир демонстративно уселся на мягкую скамеечку, закинул ногу на ногу и посмотрел столь же пристальным взглядом. Леди Минея села напротив, повторив позу Ройха. Эльмина устроилась на соседнем кресле, а бедная бесовка, вдруг оказавшаяся в центре, нервно сглотнула и сбежала в соседнюю комнату. Дуэль взглядов продолжалась еще какое-то время. Наконец, первая леди нарушила молчания.

   – Пора бы и позавтракать, как думаешь, хозяин?

   – Сейчас распоряжусь.

   Эй, кто там есть?!

   Крикнул вампир, и леди чуть досадливо поморщилась.

   – Ройх, кто тебя учил манерам?

   Ты встань и выйди, после прикажи.

   Орешь, как местный горожанин.

   Иль это первой леди за вторженье месть?

   Решил меня оставить ты без слуха.

   – Ну, что вы, госпожа,

   на это у меня не хватит духа.

   Да и с чего?

   С женой гостям мы рады.

   – А, кстати, Эль, мне покажи наряды,

   что примеряла ты вчера.

   Эльмина грустно вздохнула.

   – Их, нет.

   Сей доблестный вампир мне не купил еще и нитки.

   – Так это все была игра?

   Ах, Ройх, ты, стало быть, в убытке?

   Не знала, бедный, как же ты живешь?

   И как дочь лорда своего женою ты зовешь,

   коли не можешь ей купить и платья?

   Первая леди сочувственно покачала головой, и вампир нервно кашлянул.

   – Вам дать отчет? С какой, позвольте, стати?

   – Нет, что ты, Ройх, не буду по больному бить.

   Так что там с завтраком?

   Быть может, челядь приказание твое могла уже забыть?

   Пойди, напомни, есть охота.

   – Все замечательно с моим доходом!

   – Доход хорош?

   Так это же прекрасно.

   Но я про пищу говорю,

   так есть мне хочется ужасно.

   Иди, поторопи прислугу.

   А то, гладишь, и с перепугу

   исчезнут все куда-нибудь.

   Взбешенный Ройх вскочил с места и ринулся к двери.

   – Мне мясо с кровью, не забудь!

   Крикнула ему вслед леди Минея. Затем обернулась к Эльмине, протянула ей руку и встала со своего места. Девушка поймала холодные пальцы первой жены своего отца и повела ее в дальнюю комнату своих покоев.

   – Обсудим после все, сейчас о главном.

   Тихо заговорила леди Минея.

   – Меня прислал к тебе мой сын.

   Его вчера не пропустили, Энц злой, как сварг,

   и Ройх ему теперь стал враг,

   но и об этом после. Вернемся к главному.

   Мне Энц одно дал порученье,

   его я выполнить пришла без промедленья.

   Ошейник твой ужасен,

   и Ройх напяливший его, ужасен тоже.

   Так с собственной женой вести себя не гоже!

   Опять я от влеклась от темы, но не могла уже терпеть.

   Тебя освободить из плена теперь поможет только смерть.

   И сын ее тебе устроит.

   Вот, снадобье, держи его Эльмина.

   И слушай хорошо, ты наставленья сына.

   Мы помним, что сознанье можешь углубить

   и сон свой в смерть оборотить.

   Да так ты научилась ловко,

   вся в мать свою, она известная плутовка.

   Но все ж твой метод ненадежен,

   исход иной совсем возможен.

   Ведь спать тебе придется не мгновенье.

   А потому вот снадобье тебе,

   с ним ты проспишь два дня.

   И твой Арман добраться сможет до тебя.

   Эльмина, милая, еще терпенье.

   Мой сын, лишь смерть твою определит

   и пост у гроба отстоит, как полагается по чину,

   найдет тогда уже причину

   и к людям сам мой Энц пойдет,

   к тебе супруга приведет

   и будете вы снова рядом.

   Отец твой пренебрег обрядом.

   Предательства Луна такое не прощает.

   И тем, кто Матерью своей пренебрегает,

   воздаст за все сполна.

   – Ох, леди, вы возвращаете надежду.

   Но здесь написано, что это василиска яд.

   – Вампиру лишь один опасен этот гад.

   Его слюна нас убивает,

   но надпись эта скрыть другое позволяет.

   Должны поверить все, что умерла Эльмина.

   Там снадобье другое, изобретенье сына.

   Но запах, вкус и цвет дадут для всех один ответ,

   что выпила Эльмина яд.

   Поверь, мой Энц и сам такому выходу не рад.

   Но нет другого.

   – На все теперь готова!

   Я выпью снадобье...

   – Когда уйду, не раньше!

   Я видеть не хочу, что будет дальше.

   Однако Ройха слышу я.

   – Ах, леди, видите, во что вампир сей превратил меня!

   Сижу я на цепи подобно псу!

   Эльмина говорила это, спешно пряча пузырек со снадобьем брата.

   – И где вы, госпожа? Я завтрак вам несу.

   Ройх вошел к ним с подносом. Леди Минея подошла к нему, взглянула на содержание подноса и задумчиво потерла подбородок.

   – А вроде есть уже я не хочу.

   Что, Ройх?

   – Я слова не сказал, молчу.

   Скрипнул зубами вампир и поднос полетел на руки подоспевшей Рени. Первая леди и Эль прошествовали мимо него, и он был вынужден последовать за ними. Женщины вернулись в гостиную. Первая леди села было на прежнее место, но тут же встала.

   – Пойду, пожалуй, Энца успокою.

   Скажу, что здесь любовь и мир.

   Эльмина, верю я,

   что делает все к лучшему сей доблестный вампир.

   Ты с участью своей смирись,

   и мужу лучше покорись.

   Смотри, какое украшенье не пожалел он для тебя.

   – Вы разбиваете мне сердце.

   Так сильно, как вот этот муж, никто не полюбил меня.

   Сарказм в их диалоге вновь вызвал скрежет зубов Ройха. Леди Минея поднялась, попрощалась с Эльминой, скользнула холодным взглядом по Ройху и покинула дворец. Хозяин дома проводил ее, дав Эль возможность перепрятать пузырек. Когда он вернулся, девушка уже скрылась в купальне. Вампир постоял под дверями, а после решительно вошел в купальню, присел на край небольшого бассейна, где нежилась девушка и криво усмехнулся, когда она отпрянула от него.

   – Бесовка, брысь.

   Сказал вампир, не глядя на Рени.

   – Но, господин.

   – Со мной ты споришь? Берегись!

   – Простите, госпожа, я исчезаю.

   – Забавно, Ройх, а я тебя совсем не знаю.

   Насмешливо произнесла Эль, подтягивая к себе широкое полотно, чтобы замотаться в него. Вампир обошел бассейн и взял девушку за плечи.

   – Зачем к нам эта ведьма приходила?

   – Меня, супруг мой, навестила.

   Эльмина язвительно хмыкнула и попробовала освободиться.

   – Не ври,

   она без дела не покинет своего уединенья.

   – Но все ж покинула.

   – Эльмина, не испытывай мое терпенье!

   Что леди первая тебе сказала?

   Дала что? Может, показала?

   – Сказала мне она, что ты дурак!

   – Язвишь все, Эль? Да будет так.

   Стой здесь, пока купальню обыщу.

   А после комнаты. Ты думаешь шучу?!

   Внешне совершенно равнодушная Эль, все так же насмешливо, взглянула в глаза Ройха и пожала плечами.

   – Ищи хоть до скончанья века.

   А я пока домоюсь в тишине

   и вспомню дорогого человека,

   который без вопросов верил мне.

   А ты ищи, не жалко мне совсем.

   Ройх вдруг склонился к ней, вдохнул запах ее тела и прикрыл глаза.

   – Эльмина, ты меня заводишь всем.

   То бесишь так, что, кажется б, убил.

   То вновь красой своей пленяешь,

   а то огнем во мне ты кровь воспламеняешь.

   То снова злишь, но лишь мгновение проходит,

   и снова все забыл.

   Ройх с Эльми взгляд не сводит.

   Девушка вновь попыталась отстраниться.

   – Купальню обыскать хотел.

   – Но почему же я, Эльмина, не успел?

   Он обхватил ее лицо ладонями и вынудил смотреть на себя.

   – Как губы нежные манят.

   – Не для тебя в них сладкий яд.

   Ройх, перестань.

   Или обыскивай покои,

   иль делай, что тебе угодно,

   но лишь оставь меня в покое!

   – Жестокая, да разве ты не знаешь,

   что душу бедную мою презреньем ранишь?

   Ведь я люблю тебя, Эльмина.

   Вампира Ройха ты до гроба покорила.

   Эль мотнула головой, освобождаясь от его ладоней, и прошептала в сторону:

   – Так значит скоро той любви конец.

   И уже громче.

   – Мой милый Ройх, ты, правда, молодец.

   Хорош и ликом ты, и крепок телом.

   Силен и смел, и доказал ни раз ты это делом.

   Но ты не для меня. Мой выбор сделан.

   Он отпрянул от нее, смерил тяжелым взглядом, снова начиная злиться.

   – Хоть ты не для меня, иль я не для тебя.

   Мне все равно, теперь моя!

   И так теперь отныне будет.

   – Эльмина Ройху это не забудет!

   – Я все сказал.

   Вампир вышел из купальни, задев по дороге цепь, громыхнул ею, выругался и совсем покинул покои, не став обыскивать их. Девушка облегченно выдохнула. Она позвала Рени, закончила то, что прервал своим появлением Ройх, после оделась в то самое белое платье, которое было на ней, когда вампирша познакомилась с человеческим мужчиной. Оно было доставлено из дворца главы клана вместе с остальными вещами. Волосы просто расчесала, оставив их свободно падать на плечи. На мгновение закрыла глаза, вспоминая, как шелковистыми черными локонами играл Арман, пропуская их между пальцами. Подумала еще немного и повязала белую ленту, полностью повторяя свое одеяние на балу. После отправила бесовку за завтраком, достала пузырек со снадобьем и откупорила, но какое-то время задумчиво смотрела на него.