Текст книги "Семья для босса по договору (СИ)"
Автор книги: Юлия Бонд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Семья для босса по договору
1
– Ох, девочки, какой наш новый генеральный директор привлекательный мужчина! Вы бы только видели, – говорит Лариса, стоя напротив большого зеркала, подкрашивая ресницы тушью. – Высокий. Загорелый. Плечи как у самого Шварценеггера. А глаза какие красивые! Чёрные, с восточным разрезом. Я как заглянула в те глаза, так и поняла, если бы не мой Витька, то держите меня семеро – пропала бы!
– Да-да, – вторит ей коллега Ира. – Я с ним лицом к лицу в лифте столкнулась, а он мне такой: “Осторожно, милая, не упадите”.
– Да не гони? – Лариса оборачивается.
– Угу, я его чуть с ног не сбила, но то отдельная история. Алён, а ты чего молчишь?
Девчонки обращаются ко мне, и я вынужденно поворачиваю голову в их сторону.
Я не любитель сплетен, но избежать этого разговора не получится. Вся фирма гудит о новом генеральном директоре, который заступил на должность несколько дней назад. Вот и до меня очередь дошла высказаться.
– А что говорить? Я нового босса ещё не видела, – обращаю взгляд на часы, – но если не случится чуда и Геннадий Павлович не пожалует на работу в течение минуты, то мне всё-таки придётся познакомиться с генеральным директором.
– Да не придёт Павлович. Ты же знаешь.
Вздыхаю в ответ и на всякий случай поглядываю в окно.
Ненавижу утро понедельника!
И не потому, что это начало новой рабочей недели, хотя это тоже, да. Но в большой степени виноват мой начальник – заместитель директора по охране труда. Этот гад на работу раньше десяти не приходит, а по понедельникам в девять тридцать у нас “ковёр” в кабинете генерального. Иногда звёзды сходятся на небе в нужном порядке и мой шеф озаряет своим присутствием в начале десятого, тогда я поудобнее устраиваюсь за компьютером и без зазрения совести пью крепкий кофе и листаю ленту новостей в социальных сетях.
Часы показывают девять двадцать пять и мне не остаётся ничего другого, как вооружиться блокнотом и ручкой, и пойти на совещание вместо шефа.
– Удачи, Алён, – девчонки сжимают кулачки, а я натянуто улыбаюсь и молча киваю.
Поднимаюсь на лифте на самый верхний этаж в здании – шестой. Вхожу в приёмную генерального, присаживаюсь на свободное место на диване.
– Заходите, Динар Шамилевич уже ждёт, – говорит секретарь генерального, обращаясь ко всем собравшимся в приёмной.
Динар Шамилевич…
Это имя отзывается в сердце протяжной струной. На надрыв!
На подкорке фейерверком взрываются воспоминания, от которых появляется боль в районе солнечного сплетения.
Встряхнув головой, разглаживаю невидимые складки на блузке. Это просто совпадение, а я себе уже накрутила, что мой новый босс – тот самый мужчина из прошлого, из-за которого я промочила насквозь не одну наволочку на подушке.
Да и сколько таких Динаров на свете?
Увы. За всю свою жизнь я встретила только одного.
Но выбора у меня особого нет, хотя… Если бы раньше додумалась спросить, как зовут нового генерального, то успела бы морально подготовиться к худшему. А так придётся импровизировать, если по иронии судьбы моим новым боссом окажется ОН!
В кабинет к руководству я захожу последней. Уныло опустив голову, шагаю к большому столу из красного дерева и выбираю самое дальнее место в конце, как раз напротив трона генерального. Очень надеюсь, у него близорукость и я покажусь ему большим красивым пятном, как боке на фотографии.
Мужчина, одетый в стильный деловой костюм тёмно-серого цвета, стоит напротив панорамного окна. Разглядываю его спину. Лариса правду говорила. Со спины очень хорош: плечи широкие, узкий таз и длинные ноги. Не Шварценеггер, но так даже лучше.
– Все собрались? – эхом разносится по кабинету мужской хрипловатый голос, от которого моё сердце убегает прямо в пятки.
Я перестаю разглядывать спину генерального, перестаю дышать...
Мгновение и он поворачивается к нам лицом. Загорелый. Волосы аккуратно подстрижены. Чёрные большие глаза и прямые широкие брови. Приглядываюсь и с лёгкостью распознаю на левой брови шрам – его тогда собака укусила, пришлось ездить в больницу зашивать.
Мамочка дорогая...
Это реально ОН!
И нос его: длинный, прямой. И губы пухлые его. Только теперь он носит красивую бороду, а раньше предпочитал быть гладковыбритым.
Ровной походкой генеральный направляется к нам, а я, как последняя трусиха, в спешке открываю блокнот и пытаюсь за ним спрятаться.
– Всем доброе утро, многие из вас со мной уже знакомы, но для тех, кто видит впервые, я представлюсь. Султанов Динар Шамилевич. Генеральный директор “Интер плюс групп”.
Выждав паузу, Султанов обводит взглядом всех присутствующих и наконец-то останавливается на мне. А у меня сердце гудит как кухонный комбайн и дышу через раз, потому что если он сейчас меня узнает, если вспомнит, конечно же, то я потеряю сознание и шлёпнусь в обморок прямо под этот красивый стол из красного дерева.
Он смотрит на меня в упор. Не моргает!
Взгляд нечитаемый, брови нахмурены, на лице беспристрастная маска. И мне на долю секунды кажется, он узнал меня, но морок вылетает из моей головы так же быстро, как и попал туда несколько мгновений назад.
– Я человек новый и пока ещё не со всеми успел познакомиться, поэтому прошу всех руководителей подготовить отчёт о текущей работе подразделений. Время даю до конца недели, – говорит генеральный.
У Султанова красивый низкий голос и поставлен хорошо, я слушаю эти звуки с замиранием сердца и вспоминаю свою бусинку. Теперь понятно, в кого такой командиршей растёт моя дочка. Та тоже всех по струнке строит, не хуже генерального. На неё постоянно классная руководительница жалуется, мол, гонора больше, чем у директора школы. Ещё бы! Куда там тому директору, если в её венах течёт султановская кровь.
В ужасе оглядываюсь. Мои коллеги с невозмутимым видом сидят на прежних местах, внимательно слушая нового босса.
Я же это не сказала вслух, правда?
Только-только подумала про это и совсем немножко.
Совещание объявляется закрытым. Слишком быстро, как мне кажется, а возможно, всё дело в том, что я прослушала половину, если не больше, пока витала в облаках. Блин… Да не в облаках я витала, а копалась в прошлом. Тогда я любила и была любимой. Жаль, что недолго. И суровая реальность быстро разбила мои розовые очки, хорошенько потоптавшись на моём влюблённом сердце!
Поднявшись со стула, одёргиваю юбку и одна из первых мчусь на выход.
– Алёна Михайловна, – летит мне в спину и я замираю на месте как статуя на центральной площади.
По этикету нужно обернуться, кокетливо приподнять бровь, наградить нового босса одной из своих самых шикарных улыбок, но вместо этого всего, я неуклюже поворачиваюсь и продолжаю изображать памятник. Кстати, хорошо получается, вполне естественно.
– Задержитесь, пожалуйста, – он смотрит на меня в упор, а мне хочется махнуться местами вот с тем фикусом, что стоит в углу кабинета. – Присядьте.
Киваю на автомате и как идущая на заклание овца, двигаюсь к столу. Сажусь на стул. Жду, когда опустеет кабинет генерального директора и мы с ним останемся наедине. И всё это время в голове мельтешат мысли.
Зачем он попросил меня остаться?
Откуда знает как меня зовут?
Неужели он меня вспомнил? Если “да”, то что хочет? Потребует уволиться? Пригласит на кофе?
Как же много всяко-разного в голову лезет! И это ещё часа не прошло, как я узнала о том, кто мой новый босс.
И как теперь жить?
Как работать, зная, что отныне Султанов будет мозолить мои глаза на весьма законных основаниях? Более того, в его компетенции сделать так, чтобы глаза мозолила ему я, например, всё-таки прикажет быть тем самым фикусом на подоконнике в его кабинете.
Господи, да что за бред в моей голове?
Становится жарко. Обмахиваюсь руками, но жар не спадает. Наоборот! Воздух накаляется, и я плавлюсь, стекая по стулу, как ванильное мороженое.
***
Ленивой походкой сытого льва, босс обходит красивый стол из красного дерева. На меня даже не смотрит, будто я всего лишь элемент декора. Обидно и грустно! Между прочим, у меня есть на что посмотреть. Я после родов почти как Андерсон в молодости, только у неё искусственные, а у меня натурель. Не зря же все мужики в нашей службе по охране труда шеи себе сворачивают, когда я мимо прохожу. А этот… Вообще, не смотрит козлина!
– Алёна Михайловна, на совещание были приглашены руководители подразделений и я ожидал увидеть в своём кабинете вашего шефа, а не инженера по охране труда. Что за самоуправство?
Он помнит меня! Назвал по имени и отчеству… И я даже не знаю, это плюс или минус.
“Эм-м… Вы знаете, как меня зовут?”, – хочется спросить у него прямо.
Но взгляд вовремя останавливается на бейджике, висящем на моей шее. У нас на фирме все с такими ходят, а иначе как отличить? У коров в стойле тоже номерок на шее весит, а нам вот такие пропуска выдали, чтобы никто чужой на территорию без спроса и шагу ступить не мог.
– Геннадий Павлович задерживался и я вынуждена была прийти вместо него.
– Вынуждена, – по голосу чувствую, издевается. Стоит ко мне спиной, в окно смотрит. – Вас под дулом пистолета вынудили?
Вспыхиваю красным румянцем, внутренне негодуя, что меня, взрослую девочку, разносят в пух и прах и, простите, за что?
– Нет, – подумав сухо отвечаю я.
– Тогда на будущее, если ваш руководитель задерживается, как выразились вы, и вам не позвонили из приёмной и не пригласили в кабинет генерального директора, оставайтесь на своём рабочем месте и занимайтесь трудовыми обязанностями согласно должностной инструкции.
Султанов медленно поворачивается – весь такой из себя, напыщенный индюк. На меня смотрит как нашкодившего котёнка, будто я в туфли его дорогущие помочилась, и вроде ругать надо, но как-то жалко очень. А я едва держу себя в руках. Пунцово-красные щёки пылают огнём, от стыда хочется провалиться на цокольный этаж нашего офиса.
Вот как объяснить новому генеральному, что я ничего криминального не совершала и что на совещание я раньше постоянно ходила вместо начальника, потому что мой шеф – тот ещё мудак, который на должности своей годами сидит и плевать на всех хотел, ведь у него там кто-то из родственников в акционерах нашей компании.
– Прошу простить. Это больше не повторится, – строго чеканю я, хотя на самом деле хочется нагородить с три короба, но я молчу, потому что боюсь потерять работу.
Он деловито кивает.
Решив, что на этом взбучку можно считать закрытой, встаю из-за стола.
– Я могу быть свободной?
– Да, конечно.
На трясущихся ногах иду к выходу. В голове полный сумбур. Я, конечно, понимаю, что десять лет не прошли даром и я немного раздалась в бёдрах, прибавила в весе, но как бы узнать-то можно. Ладно, ну не немного я раздалась в бёдрах, подумаешь… Больно и нужен был! Так ещё и лучше, если не помнит меня. Перспектива заменить фикус на подоконнике в его кабинете совсем не кажется радужной, вообще-то.
В кабинет приползаю раненой улиткой, опускаюсь на стул и медленно сползаю по его спинке.
– Алён, ну чё как? Давай рассказывай! – с ходу налетает Лариса.
– Как тебе генеральный? Ничего так, да? – подключается Ира.
– Девочки, отвалите от меня. Я в печали, – лицом утыкаюсь в стол, теперь ощущая себя раздавленной улиткой.
– А что не так-то? – возмущается Ира и я слышу, как на неё строго шикает Лариса.
– Алён, а, Алён? – ластится Лариса. – Давай чайку с шоколадкой попьём? Звонил Павлович, сказал не будет его сегодня. Так что гуляем, девоньки!
***
Работу в нашей службе я завершаю последней и всё из-за моего начальника, который должен был написать отчёт в фонд социального страхования ещё на прошлой неделе, но дотянул до последнего дня и на работу так и не пришёл. Козёл!
Погасив в кабинете свет, спускаюсь на лифте, а затем, миновав пост охраны, выбираюсь на улицу. Обидно на самом деле. Последний рабочий автобус отъехал час назад, следующий будет с новой сменой, ближе к полуночи. Блинский блин называется! Попала по всем статьям, потому что до автобусной остановки, что расположена за территорией нашей фирмы, три дня пеша, а потом ещё неизвестно сколько ждать, когда приедет маршрутка. Проще вызвать такси, но я не могу себе его позволить чаще трёх раз в месяц, а на этот месяц лимит уже давно исчерпан.
Щиколотки безбожно ноют, давая понять, что они не подписывались на такой марафон этим вечером. Я уговариваю себя продержаться ещё чуть-чуть, пообещав по возвращении домой, побаловать свои пяточки успокаивающей ванной.
За спиной шуршат резиновые покрышки, оповещаю о приближающейся машине. Отхожу в сторону, уступаю дорогу.
Большой внедорожник останавливается в нескольких метрах от меня, стекло опускается, и глаза водителя впиваются в мои стосантиметровые бёдра.
– Алёна Михайловна, садитесь, – говорит водитель внедорожника голосом моего нового генерального директора.
Я будто уже по привычке, вживаюсь в роль памятника, обдумывая. С одной стороны, мне очень хочется стащить со своих ног десятисантиметровые каблуки и погладить уставшие лодыжки, а с другой стороны, находится в закрытом пространстве в непосредственной близости с Султановым – я как-то не горю желанием. Вообще-то, он козлина похлеще Павловича, вон как меня отчитал после совещания. Но ради того, чтобы поскорее доехать до станции метро с ветерком, я уж так и быть – потерплю рядом с собой нового босса.
– Алён, я не кусаюсь, просто подвезу, – обещает генеральный и тянется в сторону, чтобы открыть мне дверцу с пассажирской стороны.
Я и сама не понимаю, как топаю к его внедорожнику, как задираю повыше юбку-карандаш, чтобы не порвать разрез сзади…
Оказавшись в приятно пахнущем салоне, прижимаясь к кожаной обивке сиденья. Расслабленно выдыхаю.
– Почему так поздно с работы? – спрашивает Султанов, запуская мотор и трогаясь с места.
– Отчёт доделывала. Работы много.
Боковым зрением ловлю, как он ухмыляется, мол, ясно, чего бы ещё тебе задерживаться на работе.
– Рад тебя видеть, Алён. Как дела? – вдруг говорит он, а я от испуга и неожиданности давлюсь собственной слюной, но быстро прихожу в себя, Султанов даже понять ничего не успевает.
– Нормально…
– Почему замуж не вышла?
Его прямолинейный вопрос заводит меня в тупик. В смысле? Он успел ознакомиться с моим личным делом? То есть узнал меня ещё там, в кабинете, но корчил из себя великого начальника, чтобы побольше унизить… Вот не зря я считала его козлиной!
– Я видел, ты без кольца, – ухмыляется, а я завожусь с пол-оборота: это когда он руки мои успел разглядеть?
– Да, я не замужем.
– Странно. Я был уверен, что ты вышла замуж, родила ребёнка, а может, и двух.
Да, Султанов, я родила ребёнка. Нашу дочку! Но замуж так и не вышла, потому что после тебя так никого и не смогла полюбить, а без любви ставить в паспорте штамп я как-то не согласна!
– Извини, ты не обязана отвечать.
– А вы как здесь оказались? То есть хотела спросить, почему так поздно возвращаетесь с работы? Тоже отчёт?
– Алён, давай мы с тобой сразу договоримся, после шести часов вечера и вне здания офиса ты не будешь мне выкать? Мы же сейчас не работе.
Он загадочно улыбается, сосредотачивая взгляд на дороге. Красивый гад! Годы совсем его не испортили и даже те мелкие морщинки в уголках глаз, что я успела заметить, ему жуть как идут. И короткая борода, ухоженная и красивая, придаёт брутальности, хотя этот представитель мужского пола – и так ходячий тестостерон в чистом виде. Уверена, у него под рубашкой стальные мышцы, но мне на это всё плевать, конечно же!
2
– Юлька, доедай быстрей свой омлет, иначе я опоздаю на работу, – выкрикиваю я, орудуя кисточкой для туши.
– Алёна, ну зачем так орать на всю квартиру, у меня и без тебя голова болит, – возмущённо бурчит мама.
Встречаемся с ней взглядами в зеркальном отражении.
– Мам, ты к врачу давно ходила?
– Зачем? Я и без него всё знаю. Давление у меня.
– Вот! Давление у тебя, значит, нужно пройти курс лечения.
– Я тёте Люде позвоню, она назначит мне лечение.
Закатываю глаза. Тётя Люда не врач, если что, но мама и так это знает. Эта милая женщина, тётя Люда которая, лет пятнадцать назад работала старшей медсестрой в неврологическом отделении и на основании этого в глазах моей мамы она теперь уровень “Бог”.
– Я сама запишу тебя к невропатологу на приём и только попробуй не пойти, мама!
– Мам, – кричит из кухни моя младшая копия, на что теперь закатывает глаза её бабушка. – Можно я не буду доедать?
– Ещё одна крикуха. И где вы только такие берётесь? – возмутившись мама прячется за дверью своей спальни.
Заканчиваю делать макияж, смотрю на себя в зеркало и довольно ухмыляюсь. А я ничего так, хорошенькая. Глаза большие выразительные голубого цвета, которые передаются моей семье из поколения в поколение. Вон даже Юльке достались, хотя я до последнего была уверена, что она родится смуглая с чёрными глазами, как кое-кто. А нет, у матушки-природы были свои планы на малышку и от отца Юльке почти ничего не досталось.
– Держи, – протягиваю дочке несколько купюр, – это отдашь учительнице за продлёнку, это – на обеды в столовой, а это – на карманные расходы.
– Спасибо, мама, – Юлька быстренько прячет деньги в портфель.
– Сегодня вторник, значит, тренировка. Не филонить! Договорились?
– Я и не думала, – обиженно бубнит и опускает взгляд на свои туфли.
– Ну вот и отлично.
Отвожу Юльку в школу, а затем мчусь на автобусную остановку и почти целый час трясусь в рабочем автобусе.
Приезжаю в офис как обычно и вроде ничего не предвещает беды ровно до того момента, пока моя пятая точка не опускается на офисное кресло.
– Павлович на больничном, – докладывает Лариса, а у меня от злости трясутся руки.
Ну вот же ж козлина… Знает, что скоро проверка по пожарной безопасности, так, мало того, ещё не выполнены все предписания с предыдущей проверки, что была год назад.
Долбаный филонщик! Опять тащить всё на своих хрупких плечах. И только я успеваю про это подумать, как звонят по внутреннему телефону и приглашают зайти в отдел персонала.
– Это ещё не все новости, – голос Ларисы вырывает из пучины ярости, в которую меня затянуло уже по самые кончики ушей. – На следующей неделе состоится крутой корпоратив в честь юбилея компании. “Интер плюс Групп” исполняется двадцать пять лет. "Та-дам"! Говорят, фирма даже салют заказала.
– Угу… – бубню я, поднимаясь с рабочего места.
– Алён, что случилось? Ты белая как мел.
– В отдел персонала вызывали. Догадайся почему?
Лариса понимающе вздыхает. Без слов! Сейчас меня лучше не трогать, иначе я как пороховая бочка – рвану громко и с последствиями.
В отделе персонала ничего нового. Поскольку мой шеф слёг в больничку, я теперь временно исполняющая его обязанности. Мрак!
Уныло опустив голову, плетусь по лестнице вниз.
– Здравствуй, Алёна, – врывается в сознание голос генерального.
– Здравствуйте…
Мимо хочу пройти, но Султанов загораживает своей фигурой весь проход.
– Случилось что-то?
– Нет, – отвечаю через зубы, делаю шаг в сторону, но на моей руке чуть выше локтя смыкаются пальцы Динара.
Отрываю взгляд от галстука, который разглядывала до этого момента, и смотрю в чёрные глаза.
– Прости, – виновато улыбается, убирая руку. – Как домой вчера добралась?
– Нормально. Я могу идти?
Динар молчит всего несколько секунд, а по ощущениям проходит будто целая вечность. И за это время внутри меня происходят странные метаморфозы: что-то шевелится внутри, ползёт, а затем трепещет… Знаменитые бабочки? Да нет. Скорее жирные ленивые гусеницы. Те бабочки, что порхали в моём животе при появлении Султанова десять лет назад, давно передохли, ну а новых он ещё не вырастил!
– Ну иди, – отступает в сторону.
***
После обеда мне звонит на мобильный классная руководительница с требованием срочно приехать в школу – моя Юлька снова отличилась.
– Он первый ко мне полез. Я всего лишь защищалась! – в неизвестно который раз твердит моя гордая девочка в кабинете директора.
– Ты мальчику руку сломала! Ничего себе “защищалась”, – на повышенных тонах говорит мама одноклассника Юли.
– Не повышайте на мою дочку голос, – вмешиваюсь я, до этого момента оставаясь предельно спокойной.
– Да на неё не только орать, её дубасить по жопе за такое надо! И на учёт в полицию. Хулиганка! Это всё ваше воспитание! Всё ваше тхэквондо. Вы специально туда дочку водите, чтобы её учили калечить других детей?
– Следите за своим языком, – обнимаю Юльку за плечи, чувствуя, как её сейчас колбасит.
Мама пострадавшего мальчика надувается как воздушный шар, вот-вот лопнет.
– Родители, давайте не будем ругаться, – говорит директор, который до этого момента покорно молчал, переводя взгляд с одной мамочки на другую. – По существу. Что будем делать?
– С нашей стороны будет честным, если мы полностью оплатим лечение, а Юля публично извинится перед Антоном.
– Мама, я не буду перед ним извиняться. Он обозвал меня нагулянной, а ещё сказал, что моя мама честная давалка. Я втащила ему за дело!
Мой мозг готов взорваться от неожиданной порции информации. Это тот случай, когда стало стыдно всем взрослым, находящимся в кабинете директора. Я же такого позора ещё никогда не испытывала. Ну надо же! Зато теперь всё понятно! И причина детских разборок ясна как дважды два. Я в шоке и это мягко сказано. В голове не укладывается, откуда такие слова знает девятилетний мальчик? Ну не на улице же он их услышал, а скорее подслушал разговор старших дома, вряд ли в школе учителя обсуждают мою личную жизнь. Так что тут без вариантов.
– Юля, мы с тобой на эту тему дома поговорим, – напустив на себя строгий вид, обращаюсь к дочери, а затем перевожу взгляд на маму пострадавшего мальчика: – а вы, Регина, всё-таки следите за своим языком и лучше научите сына хорошим манерам, а не плохим словам.
***
Перед тем как подойти к подъезду, вспоминаю недавний инцидент.
– О том, что случилось в школе бабушке ни слова. Договорились?
– Почему? Она будет гордиться мной, когда узнает, что я защитила твою честь.
– Бабушку инфаркт накроет, если она узнает, что ты мальчику руку сломала. Так что не смей, ясно? Обойдёмся без приступов гордости за внучку.
– Не знаю, что такое “инфаркт”. И вообще, я правда не виновата. Это Антон первый начал, он ко мне всегда пристаёт: то за косичку дёрнет, то огрызком яблока в меня кинет.
– Значит, ты ему нравишься, раз пристаёт.
– Кому? Антону? Ой нет, фу-у-у… Мне он точно не нравится!
Я улыбаюсь, вспоминая свои школьные годы. Юлька боевой растёт и сама может дать отпор любому мальчику, а я в её возрасте всегда “стучала” маме. Ну не могла я втащить, как дочка. Поэтому всю начальную школу меня называли ябедой и плаксой, но то отдельная история.
Оказавшись в квартире, мы с дочкой быстро переодеваемся, съедаем по тарелке супа и даже успеваем сделать уроки, а потом вместе идём в спортивный клуб на тренировку.
И пока Юлька переодевается в раздевалке, я по привычке устраиваюсь в зале, усаживаясь на скамью. Люблю наблюдать за тренировками дочери, в эти моменты Юлька раскрывается с другой стороны, демонстрируя отличную выдержку и дисциплину. Ещё я люблю снимать мою спортсменку на телефон, а затем делать из фоток красивый коллаж и публиковать его на своей страничке в социальных сетях. Сколько лайков собирает моя маленькая звезда!
Тренировка начинается с разминки. Вся группа выполняет стандартные упражнения, чтобы хорошо размять мышцы и подготовить тело к эффективной работе.
– Добрый вечер, Алёна, – в поле зрения мелькает белое кимоно и я вынужденно отрываю взгляд от зала, где в первых рядах красуется моя гордость.
– Здравствуйте, Вадим, – улыбаюсь Юлиному тренеру.
– Как ваши успехи?
– Ой, – отмахиваюсь рукой, – лучше не спрашивайте. Юлька сегодня такое отчебучила в школе.
– Да? И что же?
– Подралась с мальчиком, в итоге сломала ему руку.
Тренер мгновенно меняется в лице, отрывает взгляд от меня и переключает его на детей. Сегодня в зале работает стажёр – будущий тренер, которого подготавливает Вадим, а потому мужчина может вот так свободно стоять сейчас рядом со мной.
– Ну надо же… – осуждающе качает головой. – Я поговорю с ней.
– Буду вам очень благодарна, Вадим. Вы у Юльки в авторитете, вас она точно послушает.
– Да не за что, Алёна. Всегда рад помочь.
По идее после короткой беседы тренер должен вернуться к детям, но он не спешит. Переминается с ноги на ногу, будто сказать что-то хочет, но не может подобрать нужные слова.
Решаю прийти на помощь. Так-то Вадим не из робкого десятка – чёрный пояс по тхэквондо всё-таки, но вот при виде меня он очень часто превращается в кисель. Нравлюсь ему – это и ежу понятно.
– Вы хотели что-то спросить, Вадим?
– Да, то есть нет.
Вздыхает, смотрит на меня застенчиво, на что мне хочется сказать ему прямо: “Да пригласите меня уже на кофе. Я согласна!”.
– Алён, а как вы смотрите, чтобы сходить в кино?
Победная улыбка озаряет моё лицо. Ну надо же… Полгода с духом собирался, я уже, грешным делом, думала, самой придётся звать на свидание – какие-то робкие нынче пошли мужики!
– А давайте. Я сто лет не была в кино.
– Супер, – теперь улыбается он, – я посмотрю расписание сеансов и позвоню.
***
Из-за Павловича я вынуждена подготавливать тот самый отчёт, который потребовал генеральный в понедельник. Приходится несколько дней кряду перерывать базу данных и поднимать дела несчастных случаев на производстве и много чего ещё.
Работой загружена по самое донельзя, даже голову оторвать от стола едва получается. Поэтому принимаю решение сходить в столовую немного раньше обеда и взять еду с собой, чтобы употребить её прямо на рабочем месте.
Между лифтом и лестницей я всегда выбираю лестницу: немного размять затёкшие после сидячей работы мышцы, да и лишние физические нагрузки мне только на пользу. Спускаюсь на первый этаж в столовую, но уже словно по традиции встречаюсь с генеральным директором. И не то чтобы я откровенно его избегала, но вот попадаться на глаза стараюсь как можно реже.
Динар замечает меня ещё за несколько секунд до того, как мы поравняемся. Я же делаю вид, что в упор его не вижу.
– Здравствуй, Алёна, – говорит он первым и я вынуждена ему ответить на приветствие. – Ты что избегаешь меня?
Султанов всегда был прямолинейным, иногда аж до тошноты. Это его качество меня жуть как бесило и он, конечно же, знал про это, но всё равно рубил правду-матушку даже когда это и не требовалось.
Вот что ему стоило поздороваться и пройти мимо? Да ровным счётом ничего, но у Динара всегда зашкаливало чувство собственной важности и это бесило меня в нём не меньше, чем прямолинейность.
– Нет, – отвечаю, не глядя на генерального. – Вам показалось.
– Да? Точно никаких проблем?
– Никаких, – качаю головой.
– Тогда пообедай со мной сегодня, – смотрит пристально в глаза, будто пытаясь прочитать меня.
Ха! Выкуси, Султанов, для тебя я теперь закрытая книга. Прошло десять лет, я изменилась и больше не похожа на ту несдержанную девчонку, что ты мог запомнить.
– Динамир Шамилевич, у меня другие планы на обед.
– Отмени. Ты же говоришь, нет никаких проблем.
– Боюсь, не получится. Проблема всё-таки есть. Мой новый босс, – наклоняюсь чуть ближе к Султанову, чтобы сказать шёпотом: – тот ещё засранец и он с меня три шкуры сдерёт, если я не предоставлю ему вовремя отчёт.
Динар тут же меняется в лице и если несколько секунд назад с его губ не сползала ленивая ухмылка, то сейчас губы плотно сжаты.
– Совсем не изменилась, Алёна. А я всё ещё надеялся, что ты научилась следить за своим языком, – сухо говорит он, ударяя по самому больному.
