Текст книги "Дорогами надежды"
Автор книги: Юлия Авдеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
– Что-то мне все это очень не нравится, – протянул Атан, придвигаясь к спине Владимира. С
Справа была стена покосившегося пустого дома, а с другой – кошки. Животные ластились и мурчали, но от этих звуков, не похожих на обычное мурчание, волосы на теле становились дыбом.
– Похоже, это и есть гитки, – произнес Владимир.
– Я надеюсь, что ты ошибаешься. Очень надеюсь.
Кошки, протяжно взвывая, ощерились четырьмя рядами острых зубов. Кошачьи морды вытянулись и напоминали теперь странную помесь здоровенной кошки и собаки, клыки увеличились раза в два и вытянулись. По телу кошек прошла рябь, напоминая волнение пушистого разноцветного моря. Тело созданий чьего-то сумасшествия «выросло» раза в три, а то и четыре. Чем больше росли кошечки, тем больше становились глаза Атана и Владимира.
– Мы влипли, – подвел итог Самойлов.
– Без тебя вижу, – огрызнулся Атан.
Животные перестали выть и застыли. Молодые люди не сводили с них глаз, прекрасно понимая, что стоит отвести взгляд и животные кинутся на них.
– Слушай, Самойлов, если я выберусь из этой переделки и не поседею – я готов всю неделю есть готовить на всех, запомни.
– Ты считаешь, что у меня больше шансов выжить?
– Мне придется вытаскивать твою шкуру в любом случае. Потому что Лесиных причитаний и слез, мои нервы не выдержат.
– Ты – сволочь.
– Ну, хоть что-то не меняется.
Атан на мгновение отвел взгляд и в следующую секунду острые зубы впились ему в лодыжку. Эти существа действовали на редкость слаженно. Твари, которые сидели ближе всех не тронулись с места и смотрели с интересом за тем, как люди справляются с крайними, бросившимися в атаку. Атан срезал на лету особей метательными кинжалами, они падали с тяжелым звуком на землю. Но запас кинжалов у странника был не безграничен. Вход шли кулаки, ноги в добротных ботинках. Владимир работал мечом, словно ветряная мельница и успевал помогать Атану. Но… их было слишком много, Атан заметил, что пораженные особи медленно приходят в себя и опять наступают.
– Похоже, мы слегка погорячились, когда решили, что сможем с ними справиться. – Прокричал Атан.
– И что ты предлагаешь делать?
– Отступать.
Леся пыталась выбраться из цепких рук Антипа. Он прикрыл ладонью ее рот, чтобы не было слышно ни звука.
– Да отпустите вы меня! – девушка кое-как убрала его руку со своего лица.
– Леся, тебе туда нельзя, пусть сами разбираются. Они сами выбрали свой путь. Успеют справиться – выживут, не успеют – придется смириться. Тебе же жизнь терять нельзя. От тебя многое зависит.
– В данный момент, меня волнует только то, что должна вернуться Милада, и Владимир с Атаном на улице…
– но ты можешь погибнуть, – попытался образумить ее Антип. Он вцепился в нее, словно клещ не желающий отпускать свою жертву.
– Вы думаете, я смогу спокойно жить, если они погибнут? Да я ничего сделать не смогу без них! Я жить не смогу без них!
– Деточка, послушай старого человека. Иногда, собственная безопасность намного важнее, чем чья-то еще.
– Мне очень интересно: вы на войне теми же принципами руководствовались?
Антип ничего не ответил. Леся кожей чувствовала неодобрительный взгляд старичка, но поделать с этим ничего не могла и попыток вырваться не оставила. Самым главным для нее в данный момент было то, что она должна помочь ребятам. А над тем, что будет дальше, девушка не особо задумывалась.
Антип разжал объятия, и Лесе сразу стало легче дышать.
– Одну я тебя не пушу, – обреченно сказал он, – помирать, так всем вместе. Я тоже, может быть, не прошшу себе, если ты погибнешь. Такая как ты, перевернет весь мир.
– Давайте об этом попозже поговорим? – Леся сгорала от нетерпения. Странное нехорошее предчувствие поселилось в ее груди, вынуждая мчаться вперед.
– Э-эх, молодежь, все бы вам спешить!
Дедуля полез за печь и вытащил оттуда лук и колчан со стрелами, увесистую дубину и ухват.
– конечно, не Бог весть что, но и это сойдет. Авось, не разорвут, пока будем этих охламонов, возомнивших себя героями, вытаскивать.
Леся вышла из избы с ухватом в руках, стараясь ступать как можно тише. Дед Антип шел за ней едва слышно. Они вышли за забор. Странное урчание отдавалось по пустынной улице эхом. Ни каких звуков борьбы.
– а вы уверены, что это были именно гитки, а не собаки, или волки, например?
– Не задавай глупые вопросы, деточка? Я знаю, кто это.
Крадучись, стараясь не шуметь, Леся и Антип добрались до заброшенного дома. Они шли на звук, словно слепые. С каждым шагом Леся слышала его все громче и по коже забегали мелкие противные мурашки.
– Вы думаете они там?
– Скорее всего, – сказал Антип и, ускорив шаг, обогнал Лесю. Девушка не ожидала подобной прыти от старичка, но позволила ему идти впереди. Завернув за угол, Антип замешкался буквально на секунду, но тут же резко обернулся, оттолкнул Лесю назад и, выхватив у нее ухват опять скрылся за углом.
Леся поняла, что дело нечисто и ринулась за Антипом. Она забежала за угол и… остановилась. Сердце пропустило удар.
На земле лежали Владимир и Атан. Крупные животные, отдаленно напоминающие кошек, сидели на телах молодых людей. Все смешалось перед глазами Леси. Кровь, пушистый грязный ковер из отвратительных существ, открытые стеклянные глаза Владимира… Антип пытался согнать тварей ухватом, кое-где виднелись стрелы, но существа щерились и не подпускали его ближе. Отхватив такую добычу на сегодня, гитки не обращали особого внимания на седовласого старичка, скачущего, словно припадочный над ними. Какой с него толк. И так боится. Стоит только чуть-чуть напугать.
Леся упала на колени и подняла руки к небу. Рот открылся в беззвучном крике. В глазах полыхнула ненависть. Она затопила все ее существо, выжигая на сердце клеймо. Огненные круги расползлись перед глазами и с кончиков пальцев сорвались искры. Антип смотрел на Лесю во все глаза, не смея даже двинуться с места. Леся свела ладони вместе, между ними искрился крохотный шар, казалось, он был сплетен из маленьких шаровых молний.
Гитки вздыбили шерсть и зашипели. Шар рос в размерах по мере того, как Леся разводила руки в стороны. Существа, почуяв неладное, перешли на вой, режущий слух, словно переговариваясь. Леся закрыла глаза и в этот момент гитки решили скрыться. Леся тряхнула ладонями, словно ей надоело держать серебристый шар в руках. Он разлетелся на тысячу маленьких молний, каждая из которых прицельно разила нежить. Как только молния настигала жертву, та обращалась в зыбкий туман, не успев даже пикнуть. Антип с грозным воем кинулся гнать нежить, решив, что лучше помереть героем и рассыпаться туманом, чем стоять столбом.
Леся силилась открыть глаза, но веки тяжелели, словно налитые свинцом. Она раз за разом старалась открыть их. Она должна увидеть их! Она должна осознать случившееся. Она должна проверить, можно ли чем помочь… Она должна… Но липкий туман, окутавший ее тяжестью не отпускал, он играл с ней, манил и зазывал к себе, «Поиграй со мной, – шептал он, – прикоснись ко мне». Леся хотела ответить, что ей не нужно ничего, только вернуть время вспять, чтоб эти ироды окаянные остались в доме, чтоб они остались живы. Больше ничего не надо, ничего.
Она открыла глаза. Вернее они сами открылись настолько резко, что от хлынувшего света, глаза стало резать тысячей осколков разбитого стекла. Леся смахнула набежавшие слезы и огляделась. Знакомая картина. Кажется, она здесь уже была, причем не так давно. Грань. Обитель заблудших душ. Место остановки для не захороненных. Только в этот раз кроме молочно белого марева по правой стороне от нее тянулась стена. Она сверкала всеми цветами радуги, переливаясь, искрясь. Леся оглянулась за спину. Она хмыкнула, увидев, зияющую пустоту выхода. «Видимо задумываться, как вернуться обратно, не придется», – решила она. Вдалеке стояла одинокая высокая фигура. Леся кинулась со всех ног, надеясь, что она правильно поняла, зачем сюда попала.
Человек стоял лицом к радужной стене, его руки то погружались по кисти в зыбь радуги, то возвращались обратно. Человек, словно решал, остаться ему здесь, или навеки уйти в мир иной. Между бровей залегли две морщинки. Видимо, ни одна из прорисованных перспектив не устраивала человека.
– Атан! – крикнула Леся, задыхаясь от продолжительного бега, – Стой!
В этом высоком мужчине в белых портках и рубашке, сложно было узнать сурового и язвительного странника. Он сейчас выглядел, точно деревенский мальчишка в новой одежке на гулянье. Разве что гораздо выше ростом.
– Я так и знал, что ты меня достанешь и на том свете, – усмехнулся он, но в его голосе не было привычного веселья.
– Ты никак не успокоишься, – Леся с радостью кинулась к нему на шею. Атан от неожиданности раскрыл объятия. Недоумения – самое слабое определение чувств, охвативших его душу.
– Тебе нельзя сюда! Ты зачем пришла? – сказал он, отодвигая ее от себя.
– За Вами.
– Ты решила, что ты можешь попрать все правила устройства мира и вытащить пару достаточно симпатичных тебе душонок на волю?
Леся энергично закивала головой в знак согласия.
– Только нужно уточнить, что я не сама сюда забралась. Меня почему-то выкинуло к вам, вот я и решила, что могу постараться вытащить вас.
– Леся, – Атан щелкнул девушку по носу, – ты все-таки сумасшедшая. Но я не могу поверить в то, что у тебя получится. Ты просто подвергаешь сомнению всю устоявшуюся веру в Бога, Рай и все тому подобное. Я…
Леся остановила его речь, обещавшую быть длинной, взмахом руки.
– Лесь, тебе самой опасно здесь находиться. Мало ли как это отразится на тебе. И тогда получится, что я зря отдавал свою, между прочим, очень драгоценную, жизнь?
– Ладно, – согласилась Леся, – я уйду, только ты должен меня проводить.
Девушка понурила голову.
– Это, наверное, и правда, была идиотская идея.
Атан взял девушку за руку и повел вдоль стены, до зияющего пролома. Они шли молча. Атан не хотел расставаться с жизнью, но и питать пустые надежды было глупо. Леся молчала, потому что пыталась найти выход из сложившейся ситуации. Возле черной дыры Атан остановился, и Леся подняла на него полные мольбы глаза:
– Я хочу тебя кое о чем попросить перед расставанием, – прошептала она.
Атан насмешливо посмотрел на нее и не упустил шанса в последний раз посмеяться:
– Давай, проси, чтоб я тебя поцеловал напоследок!
– Поцелуй меня. Пожалуйста, напоследок, – повторила Леся шепотом, и странник онемел от изумления.
– Наверное, стоило умереть, чтоб услышать подобную просьбу.
Странник наклонился к ней и коснулся мягкими теплыми губами ее губ. Леся собрала всю свою волю в кулак, и что было сил толкнула странника в плечи. От неожиданности Атан не успел отреагировать, а просто отступил на пару шагов. Этого оказалось достаточно для того, что образ странника стал меркнуть и растворился в черной тьме дыры.
Леся облегченно вздохнула и отвернулась от выхода, отметив, что тот стал намного меньше.
– Значит, времени у меня не так уж и много, как я рассчитывала, а нужно еще найти Владимира.
Милада сразу поняла, что перед ней Лесовик в образе Атана. Не верила травница в то, что странник мог так легко отыскать ее в лесу в сумерках и не заблудиться. Конечно, в способности Атана выживать где угодно и как придется, девушка не сомневалась, но уж слишком не похожа была его интонация на то, как говорил странник. Милада слишком хорошо его знала. Она прекрасно понимала, что бы сказал ей Атан, если бы вдруг решил пойти за ней. Уж явно не рассказывал о том, как он о ней переживает.
Теперь осталось решить вопрос с тем, каким образом она выманит у лесовика ребенка. Лешие очень любили проклятых детей, и просто так отдавать не соглашались. Но Милада и сама была не лыком шита. Тут нужно было либо рассмешить старика, либо действовать заговором. Настроения шутить у Милады не было, а для совершения заговора требовалось время и подходящее место, да еще нужно умудриться, чтоб леший не заметил подготовки – магию они чуют интуитивно. А готовиться к заговору, пытаясь рассмотреть впотьмах тропинку, чтоб не ступить на лешачью тропку, дело трудное, если не сказать – невыполнимое.
Лесовик-Атан уверенно шел за Миладой, пытаясь убедить ее, что он лучше знает лесные тропы.
– Атан, давай не будем спорить. В детстве меня бабушка столько по лесам водила, что я с закрытыми глазами могла по ним ходить!
– А как же лесовик? Не боялась?
– Деда Сивку что ли? Поначалу боялась. Но бабушка меня с ним познакомила. Она как-то оказала ему большую услугу, а потом они подружились. Я столько времени у него с Митрофаной в домике провела! Наверное, чаще у них была, чем дома. Бабушка часто меня за травами посылала. Вот я у них и ночевала, если задерживалась.
Лесовик, казалось, оторопел от подобных излияний. А Милада отметила, что сказать правду, было наилучшим способом подружиться с лесным хозяином. Авось и по доброй воле мальчугана отпустит.
– А как звали твою бабушку? – что ж, вполне логичный вопрос.
– Фекла, – беззаботно ответила Милада.
Лесовик молчал в изумлении, и даже остановился.
– Ты внучка Феклы Зецкой, приемница дара?
– Ну, можно сказать и так, – ответила травница, не вдаваясь в подробности и не уточняя, что дар принимать она отказалась.
Они вышли на прекрасно подходящую для ритуала полянку. Шаги за спиной смолкли. Милада медлила. Она не хотела принуждать лесовика с помощью заговора. Сейчас она надеялась на то, что все-таки сумеет расположить к себе лешего.
– И ты с самого начала догадалась кто я?
Милада обернулась и посмотрела на низенького старичка с длинной седой бородой. Наряд его был соткан из лесных травинок, листочков, шишек и веток. В бороде запуталась лоза жевельвельника. Лесной хозяин хитро сощурился. Стальные глаза искрились и сияли, отражая различные оттенки зелени.
– Да, – ответила Милада, слегка опустив подбородок.
– И не стала использовать магию?
– Зачем? Я хотела решить все миром, – ответила Милада. – А принуждать кого-то… Это грубый способ, на мой взгляд. Мне нужны друзья, а не подчиненные враги. Тем более преклоняться перед силой леса и его хозяина, бабушка научила меня с детства, – девушка тщательно подбирала слова, чтоб достоверно объяснить собственные чувства. Что-что, а врать лесовику – гиблое дело.
– И зачем же ты пришла ко мне, голубушка, – усмехнулся леший, заранее зная ее ответ.
– Вы и так прекрасно знаете. Я пришла узнать, можно ли вернуть ребенка матери. Она прокляла его в сердцах и теперь клянет себя, за свою ошибку.
– Что ж тогда она сама не пришла?
– Если бы люди помнили, как правильно общаться с подобной силой… – вздохнула Милада, – Его мать просто боялась что-то испортить. Возможно, если бы мы не приехали сегодня и я не согласилась помочь, то она сама бы побежала к вам на поклон…
Леший почесал макушку и призадумался. Милада с начала разговора не сделала ни единого шага, понимая, что лес территория лешего и раз уж он раскрылся, то играть стоит по его правилам, а не писать собственные.
– Ты знаешь, Сивка изредка выбирался ко мне в гости. В карты поиграть. Да вот лесные пожары прошлым летом в Тропинной полосе прибавили ему работы. А мне, понимаешь ли, скучно. С лешачихой моей в карты не сыграешь, не умеет она. Сыграем?
– Запросто! – ответила Милада. – Уж дед Сивка мне последние лапти проигрывал! – рассмеялась Девушка, припомнив, как бабушка забирала ее из лесной избушки и заставала за подобным непотребным занятием.
– Ну, вот и договорились! Конечно, не в моих правилах быть таким добрым и помогать людям, но в память о Светлой Фекле – помогу. – Сказал леший, хлопнув в ладоши, от чего по верхушкам деревьев прошелся ветерок, – заодно и мальчонку заберешь. А то он сорванец, есть ничего не хочет, ревет и мать зовет постоянно. От этого у меня трава вянет… и уши между прочим тоже. Кстати, меня Никифор зовут, – улыбнулся леший, сделал пас рукой и перед глазами у травницы пошли круги.
Леся шла по туману и пыталась отыскать Владимира. Куда же его занесло? Перед ней то и дело проносились неясные тени. Они, словно гаснущие звезды на темной ткани небосвода, яркой вспышкой разбивались о радужную стену, проходя сквозь грань. Были и другие. Они застывали перед стеной, приобретая свой земной вид. Долго касались ее руками, видимо вспоминая земную жизнь. Они стояли, словно сомневаясь, но все-таки, проходили сквозь нее. Робко, осторожно, мысленно прощаясь с теми, кого оставили.
Леся старалась сохранить присутствие духа. Шаг за шагом, вдох за выдохом, время ускользало (если понятие времени применимо к грани), вернуться к пролому, который она умудрилась сделать, будет затруднительно. Но девушка старалась не отчаиваться, потому что вернуться без Владимира она не могла. Леся даже не могла представить, как она будет жить без него. Лучше уж навсегда остаться тенью при грани, чем жить, понимая, что не использовала шанс, данный ей судьбой.
Она уже всерьез раздумывала о том, чтоб закричать в голос и позвать Владимира. Но здравый смысл, остановил ее. Мало ли кого можно вызвать? После памятной стычки с беспокойниками, таких встреч не хотелось. Ноги гудели, голова раскалывалась. Казалось, прошла целая вечность. Больше всего Леся боялась. Что Владимир, проскочил сквозь грань и не остановился перед ней, как Атан. Ей, конечно, хватит безрассудства, чтобы проскочить сквозь нее вслед за ним и попытаться отыскать его там… Но сможет ли она вернуться?
Леся становилась и осмотрелась. Складывалось впечатление, что она ходит по кругу, обстановка не меняется…
– Что же делать, что делать! – воскликнула она и опустилась на колени.
Идти дальше не было сил. Словно с нее выкачали всю энергию и оставили пустое тело. Девушка опустила голову и в который раз задумалась. Давным-давно стоило себе признаться в том, что Владимир ей не просто нравится. Это чувство намного больше. Оно поглощает изнутри и заставляет печься о чужом здоровье намного больше, чем о собственном.
Она закрыла глаза и мысленно потянулась к нему, как жаждущий к источнику… И опять казалась в пустоте.
– Что за гадость, а не дар! Когда нужно, никогда не работает! – Леся стукнула кулаком по туману под коленями, и не почувствовав боли расстроилась еще больше. Она открыла глаза и с удивлением отметила. Что пейзаж незначительно изменился. Стена грани пропала. Осталось пустое безжизненное пространство.
– Час от часу не легче! – возмутилась она в голос, – И что вы мне теперь предлагаете делать? Танцевать что ли от радости?
Она кипела от злости. Она не знала, что делать, куда идти, где искать, как вернуться… Если бы не злость, она уже плакала бы навзрыд от безысходности.
Пустота. Тишина. Даже эха не слышно. Можно кричать во все горло, никто не ответит. Леся вскочила на ноги и побежала. Тело требовало действия. Кровь стучала в висках, а раздражение раздирало ее на части.
– Где ты? Где ты есть, черт подери! – закричала она, – я все равно тебя найду! Слышишь, найду! Даже, если мне придется остаться с тобой! – она бежала, глядя себе под ноги.
Дыхание сбилось, Леся стала задыхаться, поэтому ей пришлось остановиться.
Она в очередной раз осмотрелась и заметила впереди неясную тень на земле. Подобрав юбку, Леся побежала дальше. Из легких со свистом вырывался воздух, грудь неимоверно жгло. А ноги и вовсе грозились отказать.
Человек. Мужчина. Владимир. Он лежал на земле, размеренно дыша.
– Ну что за мужик мне попался, – сетовала Леся, сквозь слезы, набежавшие га глаза, – он даже на том свете помирать задумал!
Она рухнула на колени рядом с ним. Осторожно, боясь поверить в то, что она его нашла, прикоснулась к его лицу. Такие длинные ресницы, такие родные руки. Она прижала его голову к груди и позволила себе разреветься. Все равно он не слышит.
– Вернуться назад нам не дано, – подумала она. Но хотя бы здесь, мы будем вместе.
Никифор проводил Миладу до выхода из леса, расчищая тропку. Мальчуган лет трех от роду, которого Милада несла на руках, спал, как младенец, посасывая большой палец. Глядя на мальца, травница испытывала не ведомые ей доселе чувства: нежность, умиление, теплоту. Она бережно кутала мальчика в одеяльце, заботливо выданное лешачихой, чтоб ему не было холодно. До деревни осталось всего ничего. Пятнадцать минут ходьбы.
Играть с Никифором в карты оказалось интересным занятием. Давно девушка так не веселилась. И хоть леший и предупредил, что мухлевать нельзя, сам он мухлевал по черному. Но это ему не помогло. Годы практики с Сивкой, дали о себе знать. Как говорится – талант не пропьешь! Милада выиграла у Никифора выходной осенний костюм из прелых листьев, красный кафтан, для выхода в деревню, кучу разных побрякушек лешачихи… но забирать выигранное отказалась.
– Поигрались и хватит! – отрезала она.
– Ну ты же на моей репутации крест ставишь! Кто же со мной после такого играть будет?! – гневился леший, – пойдут слухи, что я и проигрыши свои оплатить не смогу.
– Да кто же об этом узнает? Я же никому не собираюсь рассказывать!
– Ты – нет, а вот Лялька моя, всем сорокам растрындит, что муж у нее проигрался, да ведьма человечья выигрыш не взяла. А это – позор!!!! Это же во всех лесах по Берянии узнают!
– Ну, я даже не знаю… – Растерялась Милада.
Никифор подумал чуть-чуть а потом выдал номер, которого Милада совсем не ожидала. Она, конечно, знала, что лешие могут предложить такое в обмен на карточный долг, но…
– Я тебе скажу твое будущее и отвечу на один твой вопрос. Любой. И долг будет уплачен, – развеселился леший и, как маленький ребенок, захлопал в ладоши.
Милада не разделяла веселья лешего. Она боялась своего будущего и знать его наперед не хотела. Она не относилась к тем девкам, что по любому поводу бегают гадать. Она и сама могла погадать, да только не себе – другим. Себе гадать никто из по настоящему знающих не умеет.
– Ну тогда я отвечу на любой твой вопрос, – предложил Никифор, когда Милада высказала свое мнения по поводу знания будущего, – или даже два.
– Да нет у меня особых вопросов, – вздохнула Милада, а Никифор поднял кустистую бровь, всем видом показывая, что подобный вопрос у нее есть.
– Я не могу его задавать. Если вы мне расскажете, то я не смогу рассказать Леське, кто она. А зачем мне знать ее тайну, если я даже поделиться с ней этим не могу?
– Ты права, – ответил Никифор, почесывая бороду, – не многие люди отказываются от знания чужих тайн.
– Она мне не чужая, она мне, как сестра, – отрезала девушка.
Наступило минутное молчание. Никифор задумался. Что он еще такого может предложить этой странной красивой девчушке. Ему хотелось ей помочь и отблагодарить за отношение и уважение к старику.
– Тогда договоримся так, я обеспечиваю Вам безопасность в лесах до самой столицы.
– Хорошо. – Улыбнулась Милада, – И никаких предсказаний!
Тепло попрощавшись с лесным хозяином, пообещав, что обязательно заедет в гости еще раз, Милада поспешила к деревне. Тело зудело и ломило от нагрузки. Травница мечтала о том, чтоб завалиться на теплую печку и проспать до утра. Желательно без снов.
Чем ближе Милада подходила к деревеньке, тем сильнее в ней крепла уверенность, что что-то не так. И поспать ей явно не удастся. Деревня была озарена огнями. Прижав покрепче к себе мальчонку, Милада ускорила шаг, насколько это было возможно.
«И на минуту нельзя оставить!» – возмущалась она, – «Уже что-то натворили». В том, кто был причиной ночного бдения целой, пусть и немногочисленной, деревни Милада не сомневалась. Слишком часто в этом путешествии все выходило не так, как надо.
Запыхавшаяся травница вбежала за хлипкую ограду поселения. Она отказывалась верить своим глазам, не находя объяснения происходящему. Небольшая поляна, служившая здесь местом для собраний, по окружности была уставлена факелами на длинных древках. На большом пне, как на постаменте, стоял дед Антип и что-то громко вещал. Деревенский народ стоял перед ним на коленях, как перед иконой, сложив руки в молитвенном жесте. Милада пыталась уложить эту картинку у себя в голове и понять, что послужило причиной подобному. Мозги скрипели, пытаясь подобрать правильный ответ. Но такового не находилось.
«Может, какой праздник религиозный?» – подумала она, но входить в освещенный факелами круг не спешила.
Она осторожно присела на землю, стараясь не потревожить малыша, устраивая его на коленях.
– Дети Всевидящего! – вещал Антип, – Сегодня вы получили доказательство того, что Он любит Вас, помнит о Вас и карает детей Диавола. Сегодня я чувствовал его волю, я видел то же, что и вы. Как всевидящий покарал тех, кто покусился на невинных. Небесными молниями он сжег нечистоты с земли Берянской. И вернул миру тех, кто безвинно отдал свои жизни за спокойствие наше…
Антип говорил громко и уверенно, народ слушал его речь и внимал ей, словно самому Богу, спустившемуся с небес. Милада же никак не могла понять, в чем причина такой религиозной «сходки», и где остальные ребята. Не могли же они пропустить такое представление?
– Благодать опустилась на нашу деревню, – продолжал Антип, – Сегодня великий день! Сегодня мы с вами получили напутствие – идти по тропе Божьей и молиться ему за спасение наше. Пустил он Светлых в нашу деревню сегодня, для того, чтоб увидели мы грехи свои и покаялись.
Милада начала было присыпать, когда уловила свое имя в речи Антипа.
– И еще одна радостная весть, – он вытянул руку, указывая на травницу, решившую, что ее никто не заметит, – Сестра моя, Евдокия, вернули ребенка твоего. Внучка Феклы Зецкой, Милада, выполнила обещание и принесла ребенка вырвав того из цепких лап нечистой силы!
«Какой пафос! Мама, дорогая! А у человека дар! Одними словами довести толпу до религиозного экстаза» – отметила Милада. Как во сне она наблюдала за женщиной вскочившей с колен, нервно осматривающей круг, пытаясь отыскать возвращенного ребенка.
– Подойди сюда, Милада, – сказал Антип.
Травница скрепя зубами, сердцем, проклиная на чем свет стоит всеми известными ей ругательствами этого доморощенного пастыря, встала. Глубоко вздохнув, она вышла в круг света. По толпе пронеслось восторженное «Ах!» и Милада в который раз отметила талант человека из мухи делать слона. Она отдала ребенка матери и уже собиралась ретироваться за грань светящегося круга, но не тут-то было.
– Подойди ко мне. Сестра наша и спасительница, – вещал Антип. А у Милады появилось стойкое заветное желание прибить его на месте. Кинув на старичка взгляд из разряда «Все, ты труп!» Милада залезла на пень и встала рядом с Антипом.
– Помолимся. Друзья мои! – и толпа в блаженном шепоте закрыла глаза и опустила головы.
– Что за цирк? – прошипела Милада в ухо Антипу, пихая его локтем в бок.
– Все потом, – процедил сквозь зубы Антип, – могу сказать одно – это был единственный способ уберечь твоих попутчиков от медленной и мучительной смерти на костре.
– Так, а теперь вы просто обязаны объяснить мне: что все это значит? – разорялась травница.
После молитвы деревенские разошлись по домам, а Милада с Антипом, пожелав им всем спокойной ночи, остались на поляне.
– Потерпи немного. Сейчас сама все увидишь, – шептал ей Антип, – а пока, улыбайся. Ты, деточка, поцелованная Видящим, постарайся, чтобы люди поверили в то, что ты очень рада этому, – дед Антип ухватил девушку под локоток и в буквальном смысле слова потащил к своей избе.
Милада изобразила милую счастливую улыбку больной дегенератки и прошипела
– Так пойдет?
– Конечно, деточка, конечно. Спасибо, уважила старика.
– Ой, я смотрю, а сил у Вас, не смотря на годы, не убавляется!
– Это ж хорошо, Милочка, – ответил Антип, изображая из себя истинного слугу Бога.
Как только дверь за ними захлопнулась, дедуля поменялся в лице.
– Почему ты меня не предупредила, что все настолько серьезно?
– Вы о чем, дедушка, – опешила Милада, не понимая, о чем она должна была предупредить старика.
– А-то ты не поняла, что я ясноокий? Ты, деточка, ветрена, но не дурищща.
– Я-то поняла, но почему я должна была вам что-то рассказывать? Я не могу верить каждому ясноокому, – догадка появилась в ее сознании мгновенно.
– Что с ними случилось? – спросила она.
Антип толкнул двери в сени и пропустил Миладу вперед. На полу лежали трое: Атан, Владимир и Леся. Видимых повреждений не было. Атан метался, словно в бреду, выкрикивая непонятные слова – что-то среднее между простыми стонами и связной речью. Владимир размеренно дышал, казалось, он просто спит. Леся же – смертельно-бледная, растрепанная, с залегшими тенями под глазами – едва дышала.
Милада вопросительно посмотрела на старика. Не задавать же ей, в конце концов, в сотый раз один и тот же вопрос! Антип подошел к ребятам, поправил на каждом одеяло и тихо произнес:
– Она на грани. Пытается вытащить темного.
– К-к-кого?
– Владимира. Энтого вон, странника, вытащила. А того, все никак. Ты должна ей помочь.
– Как? – воскликнула Милада.
– А в первый раз как ты ее вытащила оттуда?
– не знаю… Пела… А вы откуда знаете?
– Я много чего знаю, – вздохнул Антип, – подождем еще чуть-чуть. Если сама не вернется, воспользуемся сиянием.
– Вы что с ума сошли! Вы собрались проводить запрещенный ритуал! Да фиг бы с ним с запрещенным! Это может ее убить!
– Ну, во-первых, выхода у нас все равно нет. Если заплутает, то останется скитаться на грани, а этого и врагу не пожелаешь. А во-вторых, проводить его будешь ты.
– У меня не хватит сил, – прошептала Милада.
– Я тебе помогу. Девонька. Старики – они много чего могуть, только не рассказывают. Да и связь у вас с ней покрепче родственной. Она лучший помощник в таких случаях.
Подготовка ритуала заняла не так много времени, как боялась Милада. Она решила не ждать и не терять время попусту. Если Леська до сих пор не вернулась, то дела плохи. И как эту сумасшедшую угораздило опять туда прорваться? Час от часу не легче. Теперь все мысли травницы были только об одном – главное, чтоб у нее хватило сил и элементарного везения.
Ритуал Сияния не зря называли запрещенным. Им пользовались в большей степени чернокнижники. Светлые сторонились подобных способов, предпочитая более безобидные: призыв, или обычные молитвы. Сияние – мощный ритуал возврата с грани. Один из его видов – заговор вечного огня – широко использовался в военное время, для того, чтобы возвращать умерших солдат, пока тело не успело еще остыть. Для этого в военном штабе всегда присутствовала пара тройка десятков некромантов. Они накидывали купол силы, который рассыпался на сотни мелких куполов, окружая каждого солдата. Если военный получал смертельную рану, то купол автоматически активизировался, не давая душе устремиться к грани.
Такие солдаты, не возвращались домой. Когда тебя сотни раз убивают, а душа мечется в невозможности попасть на грань… После такого не выживал ни один. Как только купол терял свою силу, тело рассыпалось пеплом. Берянская Империя с успехом пользовалась этим заговором, храня его секрет, даже больше, чем символы власти. Сам заговор проводило два некроманта высшего ранга, остальные отдавали свои силы, для подпитки куполов и нередко погибали от магического истощения. Они были теми же солдатами. Только боролись магией, а не мечом.
