Текст книги "Упавшие как-то раз (СИ)"

Автор книги: Юлия Власова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

– Не беспокойся, я поговорю с ней сам. Только дождись меня, ладно?

Я пожала плечами. Зачем мне кого-то дожидаться?

– Возвращайся под Вековечный Клен и жди, – сурово приказал Арчи. – Да чтоб не с места.

Так и хотелось саркастически ответить: «Слушаю и повинуюсь, мой господин». Ладно, пусть себе думает, что я стану, как собачка, выполнять команду «место». Пока он будет выдворять из особняка тетку, мы с Пуаро и Макинтошем улетим достаточно далеко, чтобы Арчи никогда нас не догнал.

Клен в голубом сиянии был уже отчетливо виден на окутанной сумерками Звездной поляне, когда Пуаро заметил кого-то, кто крался к воздушному шару с длинным ножом наготове.

– Это он, Флорин, – прорычал Макинтош. – Я его за версту чую.

И тут псы с громким лаем бросились к Вековечному Клену. Флорин услыхал их грозный лай и, похоже, решил, что настал его последний час. Но он оказался куда более преданным слугой Фарида, чем я предполагала. Трусость уступила место отчаянной, безрассудной отваге, длинный нож вонзился в сдутый купол аэростата – и прошелся по материи, словно по праздничному пирогу.

Меня охватила ярость. Да как он посмел?! За одну минуту уничтожить то, что создавалось неделями?! Отбросив остатки здравомыслия, я помчалась к дереву, чтобы расправиться с негодяем, потому что моим мелким защитникам это не удалось. Пуаро повис на одной штанине Флорина, Макинтош – на другой. Висели и рычали сквозь плотно сомкнутые зубы, потому что ни на что большее способны не оказались.

– Я применил парализующий газ, – усмехнулся Флорин. – Теперь они еще долго не смогут двигаться.

Он отодрал Пуаро и Макинтоша от штанов вместе с приличными кусками ткани, отшвырнул в сторону и направился ко мне. Его глаза странно и дико блестели. Блестел и нож, которым недавно был распорот купол. В следующий миг Флорин выбросил руку с ножом и прыгнул вперед. Теперь я отчетливо осознала: последний час настал для меня.

Хуже всего было даже не то, что моих верных друзей – Пуаро и Макинтоша – отравили парализующим газом. Хуже всего было то, что Клен оказался недосягаем. А ведь там я могла бы укрыться от любого убийцы. Арчи отправился домой, Рифат и Эсфирь заперлись у себя в крепости. Короля я так и не увидела.

«Спасения нет», – промелькнула в голове мысль. Это определенно был конец.

Я боялась развернуться к Флорину спиной – он мог запросто всадить мне нож между лопаток. Поэтому я пятилась, пока нога не подвернулась на предательской кочке. Не успела опомниться, как очутилась в грязи. По телу разлился сковывающий холод. Ноги и руки сделались свинцовыми. Я не могла пошевелиться, лежа на мокрой земле. Попробовала закричать, но вырвавшийся из горла слабый хрип лишь развеселил моего противника. Он надвигался медленно, он получал удовольствие от моей беспомощности.

«Скорее, – подумала я. – Делай же свое грязное дело!»

Флорин замахнулся – но в этот момент кто-то набросился на него, перелетев через меня. Нож вылетел у убийцы из рук, его повалили наземь, и этого времени хватило, чтобы я пришла в себя. Подобрав на всякий случай нож, я бегом пустилась к Вековечному Клену. Там, трясясь от страха, просидела у светящегося ствола, наверное, около четверти часа, пока вдруг не вспомнила о Пуаро и Макинтоше. Неужели они мертвы?! Неужели…

Я осторожно выглянула за дверь. На Звездной поляне всё еще продолжался поединок двух темных фигур. Одна принадлежала моему злейшему врагу, другая – неведомому спасителю. Они дрались врукопашную, и победа определенно была на чьей-то стороне. Но вот на чьей, понять не удавалось.

Мои колени до сих пор дрожали и подгибались. Предстояло преодолеть несколько метров, чтобы добраться до неподвижно лежащих в грязи псов. Когда я перетащила их под Клен, оба дышали. Правда, едва-едва. Я потрогала носы, прощупала пульс и в полном отчаянии, не зная, что делать дальше, придвинула Пуаро и Макинтоша ближе к стволу. Оставалась надежда, что Клен и на этот раз сотворит чудо.

Мне на ладонь с золотого кленового листа стекло несколько капель живительного сиропа. Я выпила – и немедленно ощутила прилив сил. Собрав немного жидкости в плошку, попыталась залить в пасть Пуаро, но у того были слишком крепко стиснуты зубы.

А бой на поляне шел полным ходом. Что-то хрустнуло, кому-то врезали по физиономии, кто-то стонал, ползая по земле на четвереньках. Кто-то размахивал ногами, выкрикивая при этом нечто вроде «ки-и-и-я!». От того, чем окончится борьба, зависела моя жизнь. Поэтому я очень надеялась, что на четвереньках ползал Флорин.

В какой-то момент всё затихло. Даже Клен как будто насторожился. Я сидела, прислонившись к деревянной стене моего непрочного убежища, и с замиранием сердца ждала… Кто сейчас подойдет к двери? Кто ее откроет? Коварный убийца или неизвестный защитник? И если это убийца, пропустит ли его Клен?

– Дело сделано, Жюли. Враг повержен, – сказал Ранэль, заходя внутрь. Его серый плащ был порван, а сам он хромал.

– Ты в порядке? – спросила я.

– Кажется, когда-то я утверждал, что жизнь боль, – криво улыбнулся Агент Катастроф. В уголке рта у него красовался здоровенный кровоподтек. – Сегодня я вновь в этом убедился. Любитель помахать кулаками отправлен в нокаут, причем надолго, – довольно добавил он, усаживаясь на траву рядом со мной.

– Знаешь, – сказала я, – теперь ты больше не Агент Катастроф.

– Правда? – усмехнулся тот. И замолчал, разглядывая золотую крону Вековечного Клена. Сверху на нас медленно сыпались блёстки. – Правда, – вздохнул он. – Не устраивать мне отныне катастроф. Переквалифицируюсь, пожалуй, в телохранителя…

Глава 16. Заключительная

Лужайка под Кленом сейчас была больше похожа на лазарет. Почти в каждой «постели» между выступающими из-под земли корнями лежал кто-нибудь страждущий. Ранэль быстро оправился, даже синяк у него на лице прошел, едва он выпил кленового сиропа да закусил земляникой. Он печально посматривал на неподвижного Макинтоша, гладил по белой шерстке, и было видно, что Ранэль успел к нему привязаться.

– Славный пёсик, – сказал он. – Жаль, что его постиг такой ужасный конец.

– Макинтош еще дышит, – напомнила я. – Так что конец его пока не постиг. Да и вообще, под Вековечным Кленом умереть, по-моему, невозможно.

Спустя некоторое время к нам заползла мышь – она вновь была обычного размера. Принюхалась, потерла лапками мордочку и изъявила желание вырыть еще один туннель.

– Кажется, я вошла во вкус, – добавила мышь. Но мы отправили ее рыть где-нибудь в другом месте. Мне хватало бездонной дыры под роялем.

Утром в гости зашел Арчи. Зашел – и поднял крик. Мол, почему это мы с Ранэлем сидим плечом к плечу и задушевно молчим? Я возразила, что молчим мы вовсе не задушевно.

– Никак, на романтику настроились? А вот не будет вам романтики! – разбушевался в ответ Арчи и вытолкал ни в чем не повинного Ранэля за дверь.

– Жюли, непостоянная твоя душа! – стал он читать нотации. – Что, скучно было ждать?!

– Моя душа, и правда, непостоянна, – напустив на себя невозмутимость, подтвердила я. – Но мы с тобой ничем не связаны, поэтому ты не имеешь права требовать от меня преданности.

– Как это ничем не связаны? – изумился Арчи. – А моя тетка? Она ведь теперь нас обоих ненавидит! Я ее лишь затем прогнал, чтобы ты снова у меня жила.

– Ты полон иллюзий, мой самонадеянный друг, – ответила я. – Только не говори, что твоим единственным желанием было вернуть нас с Пуаро под крышу особняка. Я буду очень разочарована, если это так.

Арчи раздосадованно всплеснул руками, сорвал с головы цилиндр и, отшвырнув его к стволу Клена, уселся на то же самое место, где несколькими минутами ранее сидел Ранэль.

– Что же получается? – с убитым видом произнес он. – Мне без нее жизнь не мила, а она…

– А она, – закончила я фразу, – вполне обходится без воздыхателей и способна позаботиться о себе сама. Но это не значит, что ты не можешь заходить под Вековечный Клен на чашечку чая.

Арчи приободрился.

– Правда?

– Ну, разумеется! А мы с Пуаро будем время от времени навещать тебя. Если мы станем жить вместе, то наверняка очень скоро наскучим друг другу.

Настроение Арчи заметно улучшилось.

– И то верно, – рассмеялся он. – Но постой, разве ты не собиралась улетать?

– Куда? – развела руками я. – Ты видел, что сталось с воздушным шаром? И между прочим, если бы не Ранэль, которого ты столь бесцеремонно выгнал, со мной случилось бы то же самое. Кстати, не видел Флорина? По-моему, этот бедолага съехал с катушек. Он пытался заколоть меня ножом.

– Сегодня в семь утра Юлий взял под стражу Фарида и его приспешников. В том числе и Флорина. Кажется, ему здорово досталось, – усмехнулся Арчи. – Агента Катастроф, скорее всего, оправдают. Ведь он тебя спас. Надо же, – добавил он, – никогда бы не подумал, что тихоня Флорин способен кого-нибудь убить.

– Связаться с Фаридом при его-то характере было большой ошибкой, – сказала я. – Когда тебе угрожают и ты не видишь выхода, приходится выполнять приказ, каким бы жестоким он ни был.

* * *

Переждав череду колких метелей, заморозков и оттепелей, в наши края наконец-то пришла настоящая весна. Она ступала по лужам в мягких туфельках, шуршала ветром в кронах, усеянных набухшими почками, и напевала мелодию, которая трогает лишь сердца поэтов да мечтателей.

Пуаро с Макинтошем полежали под Кленом день-два – и оправились. Сперва у них зашевелились хвосты, затем задрожали ушки, а уж потом очередь дошла и до лап. Пуаро признался, что ему снился замечательный сон – разумеется, о сосисках.

– Там было море сосисок! – облизываясь, рассказывал он. И я срочно помчалась за сосисками в близлежащий магазин.

Потом очнулся Макинтош и поведал мне, что ему снился окорок – солёненький, сочный, жареный. Макинтошу тоже хотелось есть. И, само собой, я поплелась за окороком. Счастье, думала я, что у меня всего две собаки.

Окорок и сосиски оказались ужасно вкусными. Даже я не устояла. Мы втроем сидели под деревом и уплетали мясо за обе щеки.

– Может, сбегаешь за колбасой? – прожевав, спросил Пуаро.

– Да, колбаса бы не помешала, – сказал Макинтош и смачно зачавкал.

Но только я встала, чтобы снова отправиться в магазин, как явились давно забытые знакомые – Дора и Сара. Причем Дора была с довольно-таки увесистым пакетом.

– Слышала, твои пёсики заболели, – сказала она. – Вот, колбасы принесла.

Пуаро с Макинтошем бросили остатки окорока и наперегонки помчались к Доре.

– А они, гляжу, живы-здоровы! – рассмеялась та.

– Сегодня проснулись, – буркнула я.

– Ну, всё равно держите. Голодные, небось.

– Как стая волков, – процедила я и покосилась на нетерпеливо прыгающего Пуаро. – Поверь мне, Дора, они уже успели меня загонять.

Я пригласила сестер под Клен, где мы славно провели время за разговорами и (чего уж там греха таить) обсуждением свежих сплетен. Выяснилось, что, пока я строила в городе Пышнолистном воздушный шар, Лео успел обвенчаться с Лирой, а любитель конских бегов Ануар проиграл на ипподроме родовое поместье и все свои сбережения, поставив на какого-то малоизвестного скакуна.

– Ах да, – вспомнила Сара, – Лоренса взяли в труппу.

– В цирк? – удивилась я.

– Театры раз и навсегда закрыли для него двери, – подтвердила та.

– А Риваль Мадэн? Ему уже известно, в чем был замешан его брат?

– Нет, ничего подобного, – помотала головой Дора. – Ранэль умолял, чтобы брату ни о чем не рассказывали. Похоже, он исправился и больше не желает сворачивать на прежний путь.

Приятно было слышать, что Агент Катастроф действительно отказался от своего «почетного титула». Редко когда рядом со мной люди становились лучше.

Еще я узнала, что король отправил Фарида и его дружков в вечное изгнание за пределы страны, что также не могло не радовать.

– Кажется, жизнь налаживается, – сказала я.

Дора и Сара улыбнулись. Им было отчего улыбаться. Приближался день Леса, и Юлий распорядился, чтобы их лаборатория занялась приведением леса Снов в порядок. Сара ловила и вычесывала лис, учила зайцев почтительно кланяться и прививала совам хорошие манеры. А Дора сгребала в кучи запревшие после зимы листья да собирала повсюду упавшие ветки, чтобы отнести их на Звездную поляну. Там в день Леса обыкновенно разжигали большой костер.

Ближе к празднику я раздобыла для Пуаро и Макинтоша клетчатые собачьи костюмчики, а себе приобрела ярко-оранжевое платье со светло-зеленым поясом и длинным шлейфом. Эсфирь присутствовала на примерке и осталась очень недовольна выбором.

– Безвкусица, – ворчала она. – Только погляди на крой! А о цвете я вообще молчу.

Я вышла в этом кричащем, вульгарном наряде прямо к гостям, которые собрались в день Леса возле костра.

– Ты великолепна! – подбежал ко мне Арчи и упал на одно колено. – Вот достойный ответ костру!

– Издеваешься, – фыркнула я. Но мое тщеславие было удовлетворено.

Придворные дамы бросали на меня завистливые взгляды. Они стояли в блеклых, безликих нарядах, и редкая из них отважилась бы надеть столь броское платье.

Пламя костра взметалось к ночному небу, озаряя лица присутствующих оранжевыми всполохами. Ствол Вековечного Клена пылал голубым, крона светилась лимонно-желтым, а звезды и луна сияли белым золотом и глядели на нас, как мне показалось, с царским снисхождением.

Юлий был поглощен разглядыванием звезд в телескоп, который притащили на праздник Лео и Лира. Бывший Агент Катастроф оделся, как всегда, безупречно, привел на поляну оркестр и пригласил меня на танец. Арчи был, разумеется, против. Он упорно отвоевывал у Ранэля право танцевать с Жюли Лакруа, но тот уступил лишь к самой заре.

А утром, едва взошло солнце, Пуаро и Макинтош заметили на поляне кротовую нору и, наплевав на правила приличия, принялись ее разрывать.

«Хорошо, если докопаются до какой-нибудь червоточины, – еле переставляя ноги в последнем вальсе, сонно подумала я. – И хорошо, если бы червоточина вела в Париж». Впрочем, рассчитывать на это не стоило. Возвращаться на родину больше не хотелось, и я уже прикидывала, как бы выгодно приспособить корзину от испорченного Флорином воздушного шара.