Текст книги "Каменный ангел (СИ)"
Автор книги: Юлия Амусина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
– Он, – со свистом выдохнула девушка.
– А че вцепился в тебя, как в чемодан с миллионом? Эй, дружище!..
Парень убрал наставленное на них оружие и сделал пару шагов, но так и не успел приблизиться – Том молниеносно выхватил свой пистолет. Все произошло так быстро, что Рита попросту не успела среагировать. Короткий хлопок – и парень, который патрулировал эту часть снаружи, с глухим стуком упал на землю. Девушка не поняла, мертв он, или ранен; Константин дернул ее за руку, быстро увлекая за собой дальше от строения.
В тот момент, когда Макс выскочил из дома, Том как раз садился за руль серебристой тачки, припаркованной очень близко к тротуару. Рита оглянулась, когда услышала, как хакер громко выкрикнул ее имя. На секунду замешкалась, глядя, как он бежит в их сторону, яростно размахивая руками, но все же нашла в себе силы отвернуться и сесть на переднее сиденье рядом с Томом. Машина, взвизгнув тормозами, рванула с места.
Пули, посланные вслед автомобилю, так и не достигли своей цели.
Макс бежал за ними до поворота, за которым машина окончательно исчезла из поля зрения хакера. Запыхавшийся, он остановился, тяжело упер ладони в колени, пытаясь отдышаться после быстрого бега. Мысли в голове путались. Перед глазами то и дело, словно на повторе, возникала эта потрясшая воображение Макса картинка – Рита сама, без давления со стороны Кости, садится в его машину.
Черт возьми, объяснить это было решительно невозможно.
Глава 20
ГЛАВА 20
ВЕРА
Я знала лишь одно – меня увозят от него неизвестно куда. Пусть даже Том сдержит слово, и его прихвостни вернут меня домой, какая теперь разница? Я бы предпочла остаться рядом с Глебом, в подвале, в могиле, в жарком кипящем котле на двоих, где угодно, лишь бы иметь возможность видеть его, слышать, как он дышит и знать, что он еще жив.
Я себя живой без него не чувствую.
Пропади пропадом все на свете, мне больше не хочется никакой свободы и безуспешных поисков смысла для того, чтобы вставать каждое утро, готовясь провести день на каторге собственных мыслей. С Глебом опасно, но без него хочется незамедлительно удавиться.
Без него тьма становится гуще.
Мне было все равно, что они со мной сделают – убьют или отпустят. Гораздо важнее было узнать, какая участь уготована Глебу, выйдет ли он живым из проклятого подвала, или холодные стены станут его последним приютом? Я вспоминала себя в крепких надежных объятиях, и грудь разрывало от резкой нестерпимой боли, несбыточной надежды вновь хоть ненадолго оказаться с ним рядом.
Я пропустила единственную возможность рассказать Глебу о том, что чувствую к нему, а ведь он обязательно должен был узнать…
Я была дурой все это время. Находиться рядом с ним и в то же время пытаться убежать от его чувств, его влияния, отрицать свою привязанность, хотеть мнимой свободы, жаждать губительного одиночества… Я знала, что недостойна быть любимой, просто не могла поверить в то, что такую, как я, вообще можно полюбить. Глеб убеждал, а я упиралась. Он целовал меня с нежностью, боясь коснуться не так, причинить неудобства, боль, а я чувствовала лишь смутный подвох, подпитываемый элементарной похотью.
Меня нельзя любить, даже хотеть нельзя, а он…
Слезы сами собой стекали по щекам. Кажется, в последний раз я плакала несколько лет назад, и то в самое непростое для себя время. Потом было стыдно проявлять лишние эмоции – отец стал моим примером, а он никогда бы не опустился до позорных слез. Но он умер – ублюдочный Павел не устоял перед соблазном убрать брата с пути, ведущего к деньгам. А я все-таки расклеилась.
Я даже не обратила внимания на то, что меня грубо вытолкнули из машины. Безразличным взглядом окинула головорезов Тома, окружающую обстановку. Деревья. Лес. Никто не собирался оставлять меня в живых.
Улыбнулась, понимая, что мне не придется терпеть постоянный страх, гадая, жив ли еще Глеб. Когда придет время, и мы оба окажемся там, в жаркой пучине неизвестности, я найду его. Я обязательно найду его, даже если для этого мне придется перевернуть к чертям весь ад. Мой мир сузился до одного-единственного человека, без которого теперь ничто не будет иметь никакого значения, и для того, чтобы не терять своего ориентира, я готова пойти на что угодно.
Крепись, Павлуша. Скоро мы с тобой встретимся.
Я развела руки в стороны и поочередно посмотрела в глаза обоим головорезам влажным от недавних слез, но все-таки победным взглядом, мысленно призывая их быстрее сделать то, что нужно.
Три… Два… Один…
Телефонный звонок прозвучал в унисон с щелчком снятого с предохранителя оружия. Один из убийц сделал знак другому, полез в карман за пищащим аппаратом, мельком взглянул на экран и нахмурился.
– Да, – трубка зашипела на свой лад. – Нет еще, только подъехали. Да. Да. Понял. Отбой, – последнее слово адресовалось уже тому, кто держал меня на мушке. – Девчонка нужна живой и невредимой. Поехали.
ХАОС
– Сворачивай давай, заберем ее, – бросил Глеб с заднего сиденья, куда его с трудом определил один из «своих».
Макс поджал губы, но ничего не сказал – не хотелось ему забивать голову мыслями о Павлушиной племяннице и ее судьбе, хотя, следовало признать, особого негатива к девчонке он тоже вроде бы уже не испытывал. Но все равно, Вера для хакера оставалась никем, Ритка же… Старая шальная знакомая, настоящая «боевая» подруга. Даже заменяла ему иногда Хаоса, когда Максу приходила охота погонять роботов на широком плазменном экране. Он не мог выбросить из головы ее странный, необъяснимый поступок, все думал, искал причины, думал, думал…
– Не грузись, – вдруг сказал Глеб, и Макс, с недоумением покосившись в зеркало заднего вида, увидел, как болезненно сморщилось его разукрашенное свежими ссадинами лицо. – Ритка не пропадет, слышишь, баклан? Она ловкая очень, наверняка грамотно придумала что-то дурацкое, в своем стиле. Чтобы до Тома докопаться.
– Докопаться? – эхом повторил Макс.
– Они давно уже пересекались. Он ее кинул жестко, порожняку нагнал, в головняк с убийством вмешал и свалил, а она не простила.
– Что?
– Макс, это меня по башке лупили, – Глеб легонько дотронулся до затылка и тут же болезненно сморщился. – Соображай, говорю тебе – она отыграться хочет.
Макс крепче стиснул рулевую оплетку, но ничего не сказал. Мыслей после короткого разговора с Хаосом стало больше, но тема по-прежнему оставалась неизменной. Глеб же, уловив мрачный настрой друга, тоже заткнулся, оставил попытки перетереть с ним о насущном. Он чувствовал злость и смутную тревогу, вызванные опрометчивым поступком Риты, но гораздо больше его заботило то, где и с кем сейчас Вера. Ему очень хотелось увидеть ее на пороге проклятого Павлушиного особняка целой и невредимой, хотелось, невзирая на боль и раны, крепко прижать к груди ее хрупкое тело, сжать в объятиях сильно-сильно, и не отпускать, пока сама не захочет уйти.
Да и тогда тоже… Не отпускать.
Некогда роскошный величавый особняк сейчас представлял собой удручающее зрелище. Подъехать ближе к завалу, образовавшемуся после недавнего пожара, не представлялось возможным – все было перетянуто, к тому же, тут и там ходко сновали любопытствующие зеваки. Глеб напряг зрение, чутко всматривался вперед, надеясь увидеть где-то там, среди хаоса и разрухи, одинокую девичью фигурку, но как ни старался, глаза не выцепили искомой цели.
Ладонь сама потянулась к дверной ручке.
– Сиди, – буркнул Макс, сообразив, что Хаоса явно потянет на дополнительные головняки. – Пойду посмотрю.
И, быстро натянув на голову черную шапку, хакер ужом выскользнул из машины.
Ее здесь не было. Да и что ей делать на пожарище, кроме как развлекать любопытствующих созерцанием несчастной после всего случившего физиономии?
– Глеб, – вернувшийся Макс быстро нажал на кнопку, заблокировав все двери в автомобиле, пресекая попытку Хаоса вновь выбраться наружу. – Не пори горячку, а? Нет ее здесь.
– Мы болваны, Макс. Ей тут и не хрен делать, просекаешь? Мне все мозги отбили, ты за Ритку нашу трясешься, куда нам соображать здраво. Конечно, она на квартире, где ж еще? Крути баранку, приятель, поживее.
***
Но и возле квартиры, в которой не так давно собирались все четверо, девушки не оказалось. Вера исчезла бесследно, а все попытки Глеба найти ее проваливались почти сразу же. По всему выходило, что девушка либо до сих пор где-то возле Тома, либо уже мертва. Макс бродил мрачнее тучи, постоянно о чем-то думал, иногда уходил в свои мысли так глубоко, что приходилось несколько раз окликать его, чтобы обратить на себя хакерское внимание.
Глеб бесился.
Наскоро вызванный Эдик поцокал немного, но все же подлатал, прописал Хаосу чертову кучу разнообразных медикаментов – пузырьки теперь вперемешку валялись в старой коробке, неизвестно где добытой Максом. Хаос и не думал заниматься такой ерундой, как глотать непрерывно всю эту химию, панацею от боли, но предписание Эдика не болтаться по городу, а сохранять состояние покоя, частично соблюдать был вынужден – передвигаться оказалось трудно.
Поэтому за него теперь бегал Макс.
Однако вначале хакеру пришлось стойко держать оборону, потому как подоклемавшийся после визита Эдика Хаос буквально рвался самолично посетить небезызвестный «Апельсин». План его был прост, как все гениальное, необдуманное, а потому безрассудное – войти через парадный вход и у первого же встречного фуфела потребовать аудиенцию с Костиком. Глеб не мог спокойно думать о том, что Вера может быть где-то там, рядом с Томом, потому однозначно отвергал предложения Макса придумать что-нибудь поумнее и поэффективнее, рвался в бой несмотря на то, что едва мог передвигаться даже по очередной неприметной хибаре.
Было решительно невозможно находиться в четырех стенах и подыхать от навязчивых мыслей о том, где она, что с ней, кто находится рядом – его враги, или кто похуже? Сознание расползалось по швам, в голове непрерывно звучали настойчивые сигналы к немедленным действиям. Глеб заставлял себя думать, что Вера еще жива, и рано или поздно он обязательно ее отыщет, вернет обратно.
Он со всем разберется…
– Том не пропал, – буркнул вошедший в комнату Макс, падая на стул возле компьютера.
– Не просек.
– Его видят люди, – с раздражением пояснил Макс. – Он появляется в своем клубешнике, «Апельсине» этом треклятом. Что-то мутит, проворачивает, словом, не прячется.
– Ждет меня, – Глеб немедленно вскочил с места.
– Ты опять запамятовал, чем ваши встречи заканчиваются?
– Макс, у него Вера.
– И Рита, – напомнил хакер, сильно сжал пальцы на подлокотниках крутящегося стула.
– Да… – Хаос замер на секунду, словно только вспомнив об этом. – Но почему она не связывается с нами, баклан? Я думал, что просек ее план действовать изнутри…
– А если у нее нет такой возможности? Вдруг этот ублюдок сунул ее в такой же гребаный подвал, и теперь ломает там, выпытывая инфу?
– Нет, – Хаос решительно покачал головой, хоть и не мог знать наверняка. – Ритку так просто не посадишь под замок. Она сама села к нему в машину, значит, уже придумала какую-то муть против Кости.
– А если все же…
– Тогда нам тем более пора разворошить «Апельсин», – рявкнул Хаос, даже не дослушав предположение хакера.
– Разворошить хорошо охраняемое презентабельное местечко в самом центре города? Ты псих, что ли, Глебка, я не просеку? Нас всех там положат за пять минут.
Хаос покачал головой, то ли соглашаясь, то ли, наоборот, отвергая здравые доводы приятеля, и принялся размышлять вслух.
– Костик не прячется, да и с чего б ему ныкаться? Мне, чтоб до него конкретно докопаться, надо в себя прийти, а других ярых врагов он вроде не набурагозил. Все правильно… Как слухи, ищет он меня?
– Черт его разберет, может. Но пока такой информации не проходило.
– Пройдет еще, вот увидишь. Он не может расковырять твой код, а я конкретно так намекнул, что могу помочь.
Макс задумчиво повертелся в кресле.
– Не пойму, зачем ему эта инфа с флешки?
– Зато я теперь, кажется, подсек фишку, – Хаос хмуро потер подбородок тыльной стороной ладони. – Когда был там, в подвале, эти фраерки много чего бакланили. Помнишь, на кого работает Том?
– На кента по фамилии Нестеров.
– Вот. Проблемы у Нестерова, зажимают его сейчас, не дают толком развернуться. Конкуренция, понимаешь ли… Конкурент ему попался борзый, наглый, а сделать с ним ничего нельзя – не марать же честному бизнесмену грабки, в самом деле! Тогда Нестеров поручает головняк Костяну, а тот начинает разбор полетов, прет напрямик в своем стиле. Бакланит с Павлушей, у которого дохрена всяких стремных знакомых…
В этом месте Макс нахмурился.
– Лады, будем считать, что ты исключение. Че там тебе завернул Павлуша?
– Сказал что-то типа: «серьезные люди готовы забашлять приличные бабки». Пришлось взломать один сервер…
– Да, да, – Глеб отмахнулся. – В итоге ты теперь знаешь, где находится мажорчик Роман Трунов, как раз-таки сынишка Нестеровского конкурента, а Костик – нет. Вот что ему нужно, просекаешь?
– Думаешь, Том хочет убрать парнишку?
– И подложить тем самым такую свинью Нестерову? Не думаю, баклан. Скорее, он замутит похищение или что-то в этом духе. Шантаж.
– Дерьмо, – Макс вскочил с кресла, но почти сразу опустился обратно.
– Слушай, баклан, а эти твои серверы, они… легко взламываются?
Макс фыркнул раздраженно, показывая тем самым свое недовольство столь вопиющим неведением приятеля обычных для хакера вещей.
– Легко! Потому Костик и развел такую бешеную деятельность, чтобы всех нас переловить.
– Нет, пойми, когда я был в том подвале, он… не особо меня колол, базарил много и не по делу, угрожал, по морде дал, но не слишком пытался узнать, что было на твоей флешке. Так вот че я думаю – может, Костян нашел другого разумного подсолнуха, который теперь вторично ломает этот твой сервер?
– А ты ему тогда за каким вертухаем?
– А чтоб не мешался, – Глеб хмыкнул, развел руками. – Он сам так бакланил, это не я придумываю. А может, он надеялся, что я расколюсь быстрее, чем его крендель взломает сервер.
Макс повертел сцепленные в замок ладони и кивнул несколько раз, призывая Глеба развернуть эту мысль.
– Я так думаю, нам надо опередить Тома, пока еще есть такая возможность. Первыми оказаться возле мажорчика, чтобы потом диктовать Костяну свои условия. Трунов в обмен на Веру.
– Мы не знаем, что она у Тома.
– Если бы она была где-то еще, я б уже ее нашел, – жестко отрубил Глеб; вновь мелькнула мысль о том, что девушки, возможно, нет в живых…
– Ладно, давай попробуем… – Макс резко развернул крутящееся сиденье, ткнул кнопку на системном блоке, сгреб ладонью маленькую беспроводную мышку…
Глава 21
ГЛАВА 21
Макс покрутил руль; машина плавно свернула с дороги и теперь двигалась в соответствии с указателем по направлению к небольшой деревне, где, если информация еще не устарела, приятели могли отыскать парнишку, прячущегося от папиных врагов.
Хаос не присматривался к тому, как за окном мелькают голые деревья; как только уступил Максу место за рулем после нескольких часов управления машиной, он сразу влез в мобильный и теперь что-то там рассматривал. На поцарапанном экране телефона то и дело мелькали, сменяя друг друга, изображения одной и той же темноволосой девушки. Ни на одной из имеющихся фотографий ее бледного лица не касалась улыбка – тонкие губы были сжаты, глаза смотрели колко, жестко. Взгляд ее напоминал взгляд дикого истрепанного волчонка, выброшенного из теплой стаи в круг вооруженных охотников.
Сейчас Глебу было почти все равно, что происходило с ней раньше, был ли кто-либо еще в каменном мешке, или бредни Павлуши относительно подозрений насчет Веры действительно не так уж лишены оснований – какая теперь разница?
Главное вернуть ее, живой и невредимой, а с остальным можно разобраться позже, постепенно.
А все-таки невозможно было сосредоточиться на настоящем, рассматривая ее фотографии, скопированные с тех распечаток, добытых Максимом Щёлоковым. Но других у Глеба не имелось, вот он и рассматривал старые снимки, пытался отыскать что-то общее между той Верой и девушкой, которая с легкостью вскружила ему голову. Жертва и девиант в одном лице, как же она изменилась…
Словно два разных человека волей случая приняли одно имя.
– Ну вот, – бросил Макс, останавливая машину в подходящем месте. – Пошли прошвырнемся и позырим вокруг, что ли?
– Пошли, – Глеб сунул телефон в карман и потянулся к дверной ручке.
Ноги затекли после долгого сидения в машине, и Хаос с удовольствием прошелся, разминаясь. Им с Максом хватило почти двенадцати часов, чтобы оказаться на месте, которое так жаждал раскрыть Костя.
Оставалось надеяться, что у Тома пока не получилось опередить приятелей, и ценный козырь, плывущий им в руки, еще не обратился в безнадежный порожняк.
– Помни, баклан, что близко подходить нельзя, может, там вся хавира нашпигована охраной почище, чем Костяновский «Апельсин» бивнями с волыной, – бросил хакеру Глеб, первым ступая на узкую дорожку, которая, согласно скачанной карте местности, соединяла две улицы.
– Я-то никуда не сунусь, у меня профиль другой, – буркнул тот, почти неслышно ступая следом за Глебом.
– Что ж ты об этом не подумал, когда к Косте вместе с Риткой притащился?
– Ага, надо было кинуть там одного придурка с напрочь отбитой башкой, да и дело с концом, – Макс проявлял недовольство каждый раз, когда Глеб начинал заводить эту песню.
Хаос ничего не ответил, хотя мог бы продолжить тему, проехаться по хакеру кучей весомых доводов, касаемых того, почему Макс ни в коем случае не должен был подставляться и совать нос в логово таких опасных придурков, как Том. Но, согласно своеобразной философии Хаоса, если после драки кулаками не машут, то к уже разруленным головнякам тем более нет смысла возвращаться.
Так, в молчании, они добрались до уютного двухэтажного особняка из желтого кирпича, вид на который открывался сразу, как только заканчивалась тропинка. Дом вовсе не походил на приют для того, кто усиленно пытается спрятаться от назойливого внимания посторонних глаз – широкие массивные окна, мечта любого начинающего киллера, без труда «пропустили» бы внутрь любого, у кого найдется бинокль.
Ну, или оптический прицел…
На первый взгляд казалось, что в доме давненько никого не было, но это впечатление могло, и даже скорее всего было обманчивым. Глеб с тоской подумал о предполагаемом бинокле, который им, конечно, негде было взять.
Заглянуть бы внутрь хоть мимолетно, одним глазком…
– Что-то не так, – сказал Хаос спустя каких-то десять минут, на протяжении которых вокруг особняка не произошло ровным счетом ничего.
– Да, – согласился Макс.
– Надо глянуть. Стой здесь и никуда, блин, не суйся.
– Ладно, подожду, пока тебя оттуда вперед копытами вынесут.
– Ну, добазарились. Как понесут – вопи «Караул».
– Может, заранее Эдику позвонить?
– Если вперед копытами потащат, никакой Эдик уже не поможет.
***
Хаос медленно приблизился к особняку сзади, прошел под невысокой оградой и вскоре понял, почему вокруг дома все это время было так неправдоподобно тихо – шуметь оказалось уже попросту некому. Прямо у его ног лежал молодой парень; глаза его были устремлены вверх, но он уже ничего не мог видеть, поскольку был мертв.
В этом Глеб убедился, быстро присев рядом и прощупав запястье охранника.
Безвольно повисшая в ладони Хаоса конечность была еще теплой, однако они все равно опоздали.
В руке Хаоса молниеносно возникло оружие; держа пистолет наготове, Глеб все же решил сунуться внутрь и попытаться понять, что тут произошло и можно ли еще что-нибудь сделать. Возможно, это было глупо, но и просто так расстаться с мыслью о том, что козырь все же уплыл из-под носа, унося с собой такой хороший план, было непросто.
Задняя дверь плавно покачивалась от редких порывов осеннего ветра. Глеб легонько пнул ее носком ботинка, осторожно просунулся внутрь и тут же увидел еще один труп – этот, судя по всему, словил шальную пулю, даже не успев сообразить как следует, что происходит. Глеб обошел тело, дернулся, заслышав протяжный стук двери о косяк, перевел дыхание и двинулся прямо, в следующую комнату.
Охрану перебили с невозмутимым хладнокровием; столь грязная работа не оставляла сомнений в том, что здесь поработал профессионал с нервами-стальными канатами. Глеб всматривался в неживые лица, но ни в одном из них так и не смог признать парнишку. Похоже, его действительно переместили в другое место для того, чтобы иметь возможность шантажировать не в меру развернувшего свою деятельность отца.
Выходило, что бойня в особнячке случилась совсем недавно, но они с Максом никого не видели и ничего не слышали. Даже если нападавшие использовали оружие с глушителем, они должны были произвести достаточно шума, чтобы привлечь к происходящему беспределу постороннее внимание.
Глеб резко развернулся, когда откуда-то сверху раздался глухой шум, вскинул руку с оружием и быстро направился к лестнице. На втором этаже определенно кто-то был, и, судя по всему, этим «кем-то» являлись напавшие на особняк.
Или напавший; толпа не могла вести себя так тихо.
Он влетел в первую попавшуюся комнату, дверь которой была распахнута настежь, и почти сразу увидел склонившуюся над неподвижно лежащим телом темную фигуру в длинном плаще. На светлом ковре возле трупа отчетливо выделялись красные следы крови.
– Подними руки, – бросил Глеб, крепче перехватив рукоять пистолета.
Фигура в плаще не двинулась с места.
– Эй, ублюдок, ты всех тут перемочил?! Подними грабли, я сказал, иначе получишь маслину в башку.
Убийца передернул плечами и, не произнеся ни слова, медленно приподнял согнутые в локтях руки прямо перед собой. Глеб переступил влево, чтобы лучше контролировать возможные неожиданные действия незнакомца, и, быть может, только это его спасло. Убийце хватило доли секунды, чтобы молниеносно выхватить оружие и сделать выстрел. Глеб интуитивно шарахнулся в сторону, безнадежно упуская преимущество в раскладе сил. Убийца бросился на него, одним четким ударом выбил оружие: пистолет откатился куда-то за низкий столик, стоящий тут же, а оба противника, сцепившись, повалились на пол. Глеб тут же поспешил вскочить на ноги, хоть и сделал это позже убийцы – тот находился в отличной форме, чего нельзя было сказать о Хаосе.
В какой-то момент они оказались лицом к лицу, и Глеб едва сдержал проклятья, молниеносно узнав своего опасного соперника.
Костик.
Хаос был уверен, что Том поручит кому-нибудь разобраться с охраной и привести парнишку, но он не ожидал, что бывший друг решит сделать это самостоятельно.
Что-то не клеилось.
– Какой же ты живучий, – с досадой буркнул Том, хмуро глядя на Хаоса. – Если б я знал тогда, сколько головняков ты мне еще принесешь…
– Это не предел, приятель.
Костя бросил быстрый взгляд в ту сторону, куда упал его собственный пистолет, что не укрылось от Хаоса.
– Забудь об этом, – Глеб покачал головой.
Том зло усмехнулся и двинулся прямо на противника. Пару ударов Глеб успешно отразил, но уворачиваться все же было трудно. Пригнувшись, он ловко ушел от нацеленного кулака и провел серию коротких ударов, оттесняя Тома от двери к противоположной стене. Ему почти удалось свалить Костю, но тот, вовремя уцепившись за руки Хаоса, весьма проворно удержал равновесие, ударил, так, что Глеб отшатнулся. Том схватил его за отворот куртки, приподнял, с размаху отвесил сильный удар по голове, еще один, от следующего Хаос чудом увернулся. Перед глазами кружились мелькающие звездочки; они здорово заслоняли обзор, однако мелькающий силуэт Кости можно было разобрать.
Глеб вновь увернулся, при этом едва не упав, и занес над противником правую руку. Том отступил, следующий удар Глеба достиг цели; противник покачнулся. Хаос добавил ногой, и Костя упал прямо на журнальный столик.
Тяжело дыша, Хаос на мгновение прислонился ладонью к стене, небрежно смахнул кровь с вновь разбитой губы, после чего медленно двинулся на Тома. Тот, упершись ладонью в треснувшую поверхность столика, пытался придать телу вертикальное положение.
– Тебе отсюда не выйти, – бросил Костя, искоса следя за приближением противника.
– Кто помешает – ты? – Глеб остановился, посмотрел на труп у своих ног. Мертвый парень лежал как раз между Хаосом и Томом. – Это он? Трунов?
Костя фыркнул неопределенно, но отвечать на вопрос не стал.
– На хрена? – просто спросил Глеб, действительно не понимая мотивов этого убийства. – Ты явился сюда один, перебил охрану, угостил фраерка маслинкой… На хрена?
Костя засмеялся, легко, весело, в голос. Он, наконец, оторвался от треснувшего журнального столика и теперь стоял напротив Хаоса, придирчиво разглаживая свою одежду.
– Думаешь, Нестеров тебе за это хорошо забашляет? – Хаос ткнул подбородком в сторону тела. – Что у вас всех в башке творится? Вам теперь п***ц.
– Ты лучше не рассуждай, Глеб, – Том зло посмотрел на замолчавшего Хаоса. – Не получается у тебя это, брось понтоваться.
Он с сожалением потер ладони в перчатках друг о друга, после чего, криво усмехнувшись, сделал шаг к Хаосу.
– Закончим. Тебе немного осталось.
Этими словами он прервал короткую передышку, вновь ввязывая Глеба в драку.
Он удивительно быстро восстановил силы и первым же ударом почти сбил противника с ног, навис сверху, впечатал Глеба физиономией прямо в светлый ворс ковра. Сознание помутилось, но не покинуло своего обладателя. Хаос перекатился на спину, наугад пнул Тома ногой, не без усилий вскочил, пользуясь секундной замешкой, и с новой силой обрушился на неприятеля, награждая того ударами, не многие из которых тому удалось отбить. И все же состояние Глеба давало о себе знать – он был значительно слабее, и силы, придаваемые злостью, быстро иссякали.
Передышка пошла на пользу Тому, но отнюдь не Хаосу.
В какой-то момент Костя изловчился и рассек противнику правую бровь: обзор исказился красным; кровь быстро залила эту часть лица. Безошибочно уловив замешательство Глеба, Том сделал подсечку, повалил Хаоса на пол и с чувством добавил контрольный удар по голове.
Все помутилось, к горлу подступила тошнота, картинка полностью стала красного цвета. Тело отказывалось подчиняться владельцу, конечности словно налились свинцом. И все же, понимая, что Том пытается дотянуться до пистолета, Глеб предпринял безуспешную попытку дернуться, прежде чем грянул выстрел.
ВЕРА
Я несколько раз обошла помещение, по ходу пнув носком кроссовка сломанный пластмассовый стул, поочередно швырнула об стену пару обнаруженных в общей куче мелких железок, стукнула кулаком по двери, после чего села на спинку перевернувшегося стула и замерла, рассуждая.
Меня сунули в помещение, больше напоминающее подсобку заброшенного магазина, и вроде бы вовсе забыли о моем существовании. Не знаю, сколько времени тут торчу, минуты тянутся бесконечно, а часов среди общего хлама, конечно, не нашлось.
Не просекаю, какой из родственников Хаоса, чертей, в меня вселился, но сидеть на месте, панически глядя на дверь и ожидая, когда мне явятся объявить приговор, было невозможно. Я знала, что Глеб должен быть где-то рядом, оттого усиленно пыталась привлечь к себе внимание похитителей, сделать все, чтобы проклятую дверь открыли, и я смогла извернуться, проскочить к нему… Ведь наверняка тот подвал и эта комната граничат друг с другом?
Дальше сомнительного «проскочить» в мыслях был сплошной туман, но я все же на что-то надеялась.
Представляла, как Глеб полулежит, без сил привалившись спиной к холодной стене, окровавленный, с закрытыми глазами, и с новыми силами начинала ревизию хлама, заносила каждый попадавшийся под руку предмет прямо в стену.
Бесполезно.
Когда, наконец, позади раздался звук открывающейся двери, я немедленно вскочила на ноги и принялась ждать, что последует дальше. По логике вещей, на пороге должен был появиться кто-либо из людей Тома, поэтому я на несколько секунд растерялась, увидев вместо рослых парней невысокую девушку со светлыми волосами в черной блестящей куртке. Но еще больше изумилась, когда в комнате вспыхнул свет, и в прибывшей я легко узнала Риту.
Что за черт…
Не потрудившись закрыть дверь, девица приблизилась и остановилась напротив, небрежно сложив руки у груди. В моей голове окончательно все перемешалось, наверное, поэтому я словно приросла к одному месту, не делая попыток воспользоваться ее оплошностью и выскочить за дверь.
Как бы я к ней не относилась, но Рита заодно с Глебом. Значит ли это, что весь кошмар, наконец, закончился, или основные неприятности, напротив, еще ждут впереди?
Не торопясь развеять мои сомнения, Рита вытащила откуда-то цветной платок, сделала еще шаг, приблизившись ко мне почти вплотную, и, пользуясь моей растерянностью, вдруг принялась водить тряпкой по моему лицу, стирая запекшуюся кровь и грязь.
Молниеносно перехватив ее запястье, я грубо оттолкнула от себя ее руку.
– Где Глеб?
Она пожала плечами и хотела было вновь ко мне подойти, но я предупреждающе качнула головой, посылая ей визуальные знаки не рисковать понапрасну.
– У тебя кровь, – сообщила она таким тоном, будто я ни о чем таком вовсе не догадывалась.
– Я тебя об этом спрашивала?
Рита вторично пожала плечами.
– Я не знаю, где он.
Что-то в ней было неправильным, и само ее появление в темной каморке, отведенной мне Томом, наводило на определенные мысли. Я незаметно скосила глаза на приоткрытую дверь, гадая, что ждет меня с той стороны. Рита же по-прежнему стояла в одном положении, сминая в ладонях свой дурацкий платок.
Что ж, может, не зря она его взяла? Кому-то он вполне может понадобиться…
– Что происходит? – уже другим тоном спросила я.
– Много чего. У тебя затылок разбит, знаешь?
– Догадываюсь, – буркнула, даже не стараясь сдержать злость. Желание вцепиться ей в блондинистые волосы нарастало так же быстро, как и раздражение от ее «умных» наблюдений.
– Давай, посмотрю.
– Не подходи ко мне, – процедила, делая шаг в сторону, но не прерывая контакта с ее глазами
Рита вздохнула и развела руками:
– Я только хочу помочь.
– Конечно, – фыркнула я, делая еще один короткий шаг в сторону, приближающий меня к заветной двери. – Вы все хотите мне помочь.
– Просто не делай глупостей, ладно?
Я усмехнулась и демонстративно прошлась взглядом по тесному захламленному помещению.
– Каких именно глупостей?
Она не стала вводить уточнения, да я и не надеялась всерьез услышать от нее всю правду. Рита с самого начала нашего знакомства казалась мне ушлой скользкой личностью, одной из тех, кто с легкостью ввязывает окружающих в неприятности, а сами в конце концов выходят сухими из воды.
– Он жив, – бросила девушка, одним словосочетанием возвращая себе мое внимание. – Скоро ты сможешь его увидеть.
И хоть Рита не назвала имени, сердце тотчас пропустило пару ударов, едва слуха коснулось красноречивое местоимение «Он».
