Текст книги "Красавицы и чудовища (СИ)"

Автор книги: Юлия Федина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

«Идет»

Вейдер тихо отошел в сторону. Занятые серьезным взрослым делом дети отвлекаться на пустые разговоры не склонны. Тут и Падме наконец его заметила. Чуть смутилась. Шагнула навстречу. Только сказать ничего не успела.

– Мать-одиночка с детями без документов ты, что ли?

На пороге ангара возникла статная дама с датападом в руках.

– Да, наверное. Вы от господина Ларса? Он говорил, что пришлет кого-нибудь из мэрии документы выправить побыстрее.

– Ох, дамочка! «Побыстрее» только фелинксы родятся. А у нас – серьезное учреждение: запись – день, роспись – день и выпись – день, – сердито протараторила дама.

От услышанного Вейдер громко хрюкнул, а принявшийся за починку барахлящей линии транспортера Кота разводной ключ на ногу едва ни уронил. Дама из мэрии шума не одобрила и грозно повернулась на звук лязгнувшего о бетон пола ключа.

– Ты папаша?

Кота интенсивно замотал головой.

– Ты?

Немигающий взгляд ощупал Дарта Вейдера словно луч радара.

– Я.

– Идентификационную карту, пожалуйста.

Тон ничего не выражал, но что дама думает про столичного козла, который сделал девушке двух бэйбиков и был таков, читалось более чем отчетливо. Как и то, что на просьбу новоявленного мэра Ларса никто из кабинета «в поле» оформлять документы не пошел бы. Вот его величество – совсем другое дело. От мысли о Палпатине взгляд дамы чуть потеплел. Дарт Вейдер едва сдержался, чтоб вновь не хрюкнуть.

– Тут отмечено «вдовец», – вновь посуровела дама.

– Ошибка.

– Бардак, – кратко оценила чиновница работу столичных коллег. – Распишитесь здесь и здесь по очереди.

«Чего это они делают?» тревожно присматривалась к действиям грозной тети Лея.

«Женются», – отмахнулся не отрывающийся от очередной картинки Люк.

"Так, когда женятся, надо кричать «Горько!» – не отвлекаясь от рисунка, деловито сообщила всезнающая принцесса.

«Чего это горько? Мне сладко!» – недоуменно сообщил отложивший карандаш для того чтобы засунуть в рот очередную конфету Люк.

"Это подарки для детей Татуина! – завистливо присмотрелась к подозрительно оттопыренному и чудовищно глубокому карману брата Лея.

«А я по-твоему кто? Эвок эндорский?»

«А, по-моему, тебе просто надо поделиться» – вмешалась в их разговор Асока.

«Ну, да! Самой надо было запас делать, когда тот дядька, что конфеты привез разрешил взять, сколько хочешь. Сама тогда одну конфетку взяла, а теперь завидует»

"Жадина!" – обиделась принцесса.

«Я не жадина, я – практичный. Ладно, куда от непутевой деваться. Какая ни есть, а родня. На, держи уж»

Люк степенно извлек из кармана свернутый из газеты кулек и тщательно распределил его содержимое на две кучки.

«На, держи. Да в бумажку заверни, карман замараешь!»

Асока невольно заулыбалась, наблюдая за этой сценкой. Но тут же выставила силовой щит. Не надо, чтобы дети почувствовали волну вейдеровской боли. За то, что его дети ссорятся из-за десятка карамелек-"голышков", мастер точно кому-нибудь голову оторвет.

Девушка мысленно покачала головой от понимания, с какой легкостью она вновь назвала его мастером. Кеноби прав: за тем, кто верил в нее, несмотря ни на что, она пойдет хоть за край галактики. Лишь бы он позволил идти за собой.

Падме тоже наблюдала за детьми. Сразу идти к ним было просто страшно. Но император обращать внимание на чьи-то страхи намерен не был. Собрал всех троих. В детской, максимально облегченной форме рассказал историю Энакина Скайуокера, подтвердил неуверенное мнение Леи о том, что двух мам и пап иметь гораздо лучше и попросил помочь с разбором прибывающей со всех концов галактики гуманитарки.

Она, естественно, согласилась, даже и не подозревая о том, насколько это облегчит ее общение с детьми. Поначалу все трое безумно стеснялись, но, когда пришлось заняться общим делом, к которому малыши подошли не по-детски серьезно, и общие темы для разговора возникли сами собой, и волнение растворилось.

Какого-то особого материнского чувства она в себе пока не ощущала. Но дети оказались на редкость славными. Ей их было искренне жаль. Как и этого странного человека – своего мужа. Хотя, не только в жалости дело. Глядя на детей, ей хочется улыбаться. А думая о Вейдере, вспоминалось не изувеченное тело в ванне с бактой, а ласковое прикосновение невидимых рук. Вот уж чего от себя не ожидала. При ее-то опыте общения с гостями дона Джаббы.

– Теперь все будет хорошо. Я обещаю, – пророкотало над ухом.

– Я верю вам, милорд.

========== Глава девятая. Повелитель ==========

Никогда такого не было, а вот на тебе – опять! Шив Палпатин так и не смог до конца определиться с наиболее желательным путем развития ситуации с учеником. Веер возможностей просто шикарный, но риски... Кризис, одним словом. А кризисов с мутными перспективами император не то, чтобы не любил – отвык, наверное. Или стареет? Но про это думать тоже неприятно. Да и ученичок, вон – легок на помине.

– Поднимись и подойди ближе, мой мальчик.

То, что сейчас – один на один – младший ситх гонор не выказывал и ритуал пунктуально соблюл, несколько улучшило настроение императора.

– Я тут с твоим «почти братом» Кеноби пообщался...

– Кто?!

– Проявите терпение, мой мальчик.

– Кто, повелитель?!!

– Ну-ну, не нервничайте. Не терпится – извольте: Йода, Винду и Джерек. Идея изолировать вашего ребенка в укромном месте и воспитать его в истинно джедайском духе посетила уважаемого магистра Винду еще задолго до того, как вы в ситхи подались. Собственно, как только узнал имя отца ребенка сенатора Наберрие, так и посетила. Уж очень хотелось заиметь ручного Избранного 2.0: с вашим уровнем Силы, но без закидонов. Йода не возражал. Выкрасть новорожденного должен был Кеноби, а спрятать у себя и начать воспитывать – Джерек. Только накануне родов вы выкинули такой финт, которого никто и в страшном сне не ожидал. Винду погиб, связь с археологической экспедицией Джерека оборвалась. Вот и пришлось импровизировать на ходу...

... Два очень разных существа, один – высокий человек в подпаленном плаще, второй – зеленый коротышка неведомой расы, с редкостно единодушным волнением всматривались через прозрачное стекло в происходящее в крошечном родильном зале захолустного припортового госпиталя.

– Двое оказалось их, да, – наконец вымолвил Йода. – Но не должно это планы поменять наши. Пойти к ней должен ты.

– Я не могу, – устало покачал головой Кеноби.

– Не часто ли ты сегодня долг свой исполнить не в силах? Впрочем, то, что формально живым оставил ты монстра, на руку нам: не почувствует фальши в словах твоих Падме.

– Да как она ее почувствует-то?

– Мать и дитя – единая сущность все еще. Силу своих одаренных детей способна через себя пропустить мать. Будь осторожен, джедай.

– Я не смогу ее убить.

– Сейчас детей забери. Довольно и этого будет.

Кеноби еще потоптался на месте и наконец решительно шагнул внутрь бокса. Йода двинул было следом, но предпочел замереть на пороге. Громкий писк меддройда, оповещающий о потере стерильности из-за открытой двери бокса, помешал начать разговор. Но вот зеленый магистр догадался сделать шаг назад. Все равно в наступившей тишине голос обессиленной роженицы едва слышен.

– Оби Ван... В нем есть добро... Я знаю, оно в нем есть...

Женщина обессиленно прикрыла глаза. Кеноби не ответил, и, воровато озираясь, потянулся к ребенку. К мальчику, вроде бы. Тот дернул ножкой и... джедай пробкой вылетел из бокса, затормозив об не сумевшего увернуться Йоду.

– Что это было? – хрипло выдохнул Кеноби.

– Сила ситхова отродья чудовищно велика.

– Но он же только что родился...

– Сила велика в нем. А ты подумал о том, что Падме никогда не примет мужа как абсолютное зло. Будет искать компромисс она. А значит, жить ее оставить нельзя нам. Ребенок почувствовал для матери угрозу и защитил.

– Что же теперь делать?

– Действовать тонко должны мы. Мысли о муже и страх за детей несказанную боль приносят ей. От этой боли избавлю ее я. В сон погружу, память стерев. А ты уноси детей. Органе скажем, что умерла. Но убить не сможем. Ибо дети почувствуют смерть. Только надеяться будем, что не выживет она в этом мире без помощи. Но думать станем о том, как добыть тело ее двойника для официального захоронения.

– Да, магистр Йода.

Старший джедай шагнул внутрь бокса. Через несколько минут и Кеноби проследовал за ним.

– Сенатор Падме Наберрие умерла, не перенеся предательства мужа и нанесенных им травм, – с особой, неповторимо-властной интонацией абсолютного приказа сообщил ему Йода.

Взгляд Оби-Вана на миг помутился...

... – Где воспоминания о причастности Джерека? – выдохнул, как выругался Вейдер.

– На слово не веришь? – усмехнулся Палпатин.

Младший ситх промолчал. Только дыхательный аппарат пыхтел как-то уж совсем матерно.

– Пожалуйста, мой мальчик, – сварливо поджавший губы Палпатин, бросил ученику еще один информационный пакет.

Довольно длинный и нудный разговор Йоды живьем и голографического Джерека, которые в два голоса убеждали Оби-Вана в необходимости выкрасть ребенка Энакина Скайуокера. Желательно – сразу после рождения. Все многообразие аргументов сводилось к двум: призыву отказаться от химеры совести, и доводу о том, что настоящего Избранного невозможно воспитать не только в семье, но и в Храме, где тлетворная папашина любовь его гарантированно испортит.

– К слову о Джереке. Это уже не из памяти Кеноби, а по линии работающего с Иблисом Айсарда. Джерек счел себя обманутым и все эти годы подозревал, что его просто кинули. Решивших окопаться на Татуине повстанцев вдохновлял и подталкивал к активным действиям именно он. А потом Иблис сообщил ему о случайно встреченной во дворце Джаббы Падме Наберрие и байках про некоего живущего в горах джедая Бена.Тут он в своих подозрениях окончательно убедился. Так что ведьму нанял он.

– Вы способны вернуть память Падме?

– Думал, попросишь дозволения лететь брать Джерека, – выразил некоторое неудовольствие Палпатин.

– Я так понимаю, его сперва найти надо.

– Правильно понимаешь.

– Вы не ответили на мой вопрос, повелитель.

– Чуть больше почтения, мой мальчик.

Особой угрозы в голосе не прозвучало, но меж пальцев проскочили синие искры электрического разряда. Вейдер на замечание не отреагировал ни словом, ни жестом, ни эмоцией. Просто стоял и ждал ответа.

– Ты уверен, мой мальчик, что память надо возвращать? Сейчас о том, что была гордой королевой и влиятельным политиком, она просто знает. Ты уверен, что хочешь, чтобы она еще и почувствовала разницу между собой до и после?

– Это будет честно.

– Но будет ли это правильно? Нужно ли бедной женщине вновь увидеть твою перекошенную гневом и ревностью рожу, почувствовать силовой захват на своем горле, или достаточно просто устного рассказа о том, что вы повздорили на Мустафаре?

– Решения, касающиеся моей семьи, принимать буду я!

– А с женой посоветоваться? – хихикнул Палпатин.

– Не исключено. От вас же я хочу узнать о возможности восстановления памяти.

– В принципе – это возможно. Но я говорю вам нет.

Рука черного гиганта непроизвольно легла на рукоять меча.

– Даже так? – хищно и недобро оскалился император.

Пальцы на рукояти чуть дрогнули, но оружия не отпустили.

– Это вызов?

– Как угодно повелителю.

– Хм, и как ты оцениваешь свои шансы? – извлек из рукава, но пока не активировал меч Дарт Сидиус.

– Это не имеет значения.

– Да? А кто защитит твою семью завтра, если ты погибнешь сегодня?

Рука в черной перчатке безвольно соскользнула с рукояти.

– Вот и молодец. Понял, что семья – это даже не поводок, это строгий ошейник. Все. Пошел вон. Ах, да, чуть не забыл. Идея с официальным привлечением отдельных джедаев на службу неплоха. Новость о бывшем генерале и беглых джедаях, в критический момент вставших на защиту граждан империи, – пропагандистски полезна. Но за лояльность Тано и Коты отвечаешь головой.

Дверь за Дартом Вейдером закрылась. Император устало потянулся, поудобнее устраиваясь на троне. «Что ж, мой мальчик, я не зря возился с тобой эти годы. Контролировать себя и думать о последствиях ты научился. Посмотрим, как ты умеешь контролировать ситуацию. Твой ход, мой мальчик. Я жду».

Но не успел старший ситх как следует погрузиться в медитацию, как понял, что, то ли его отнюдь не черный – огненно-желтый глаз опасней черного, то ли он сдержанность ученика банально переоценил. Где-то рядом, от силы в ста метрах от императора, Дарт Вейдер в режиме взрыва выплескивал на кого-то свою обиду и унижение. Ожидаемо, в принципе, и неинтересно. Только... что-то мешало императору вновь окунуться в дрему под видом медитации. Что еще не так?

Пришлось внимательно всматриваться в переплетение нитей Силы вокруг. Все в норме. Тогда в чем диссонанс? В эмоциональном фоне? Как-то не так реагируют сегодня на ярость Вейдера. Да и ярость ли это была? Нечто на миг блеснуло, как нож наемного убийцы в темном переулке, и исчезло, сменившись глубоко спрятанным мрачноватым довольством. А народу вокруг него толпится все больше. Императора разобрало любопытство.

Искать ученика не пришлось. Внушительная толпа на краю просторной, до войны рыночной, а теперь заполненной техникой имперских сил площади видна от самого входа.

– Что там происходит? – осведомился Палпатин у замершего у дверей гвардейца.

– Не могу знать, сир! Что-то с моффом Таркином.

Подчиняясь властному кивку, бойцы окружили повелителя и скромная, человек в двадцать, процессия тронулась к месту происшествия. Перед ними расступились.

В центре импровизированного круга обнаружился Уилхафф Таркин. Наверное. Потому что опознал его Палпатин исключительно по планке и тощей фигуре. На голове же красовался металлический бак неизвестного назначения. Хотя, почему это неизвестного? Судя по разбросанным вокруг бумажкам, огрызкам, окуркам, бак был мусорным.

Может, стандартные уличные утилизаторы отходов подверглись особенно тщательному уничтожению в ходе недавних боевых действий, а вернее их в этом городишке отродясь не бывало, но военный комендант вышел из положения, расставив простые металлические бачки. А вот зачем Таркин в него головой залез, а главное – почему не снимает?

Кстати, а Вейдер-то где? А-а-а, вон он. На пару с Айсардом из окошка ближайшего магазинчика, теперь, видимо, офиса СИБ, выглядывают. И аура у поганца мирная-мирная.

– Что здесь происходит, господа?

– Не могу знать точно, сир! – бодро рявкнул сержант – старший патруля. – Пять минут назад господин мофф выпрыгнул из вот этого окна, – кивок на то самое окошко, из которого Вейдер и Айсард выглядывали. – Во время прыжка его превосходительство завладел мусорным контейнером так, что приземлился он уже с баком на голове.

– Лорд Вейдер?

– Сказанное сержантом подтверждаю, повелитель! – хулиганская жизнерадостность так и плескалась в окулярах маски. – Шел мимо, вдруг господин Таркин прямо на меня сигает. А ведро – ему навстречу. Я ему: «Здравствуйте, господин мофф», а он на меня гавкает.

– Как?

– Чисто вуки. Сами послушайте.

– Таркин?

В ответ на императорское обращение из-под бака раздался злобный лай.

– Далее? – поспешно отвернулся от чиновника Палпатин. Через ведро укусит, конечно, едва ли, но, с другой стороны, прививки от бешенства у Таркина наверняка нет.

– Я спешно направился в кабинет, из окна которого выскочил его превосходительство, но там все было в порядке. Никакой угрозы для господина директора и двух офицеров флота не было.

– Айсард?

– Сожалею, сир, но я пока не готов хоть как-то прояснить ситуацию. В рамках расследования произошедшего на Татуине я проводил опрос офицеров первыми прибывших на место боевых действий кораблей. К нам несколько неожиданно присоединился г-н Таркин, у которого имелась собственная версия произошедшего. Оригинальная, хотя и не находящая подтверждения. Все было спокойно, как вдруг...

Как вдруг под распахнутым окошком появился лорд Вейдер, мысленно продолжил за директора Палпатин. Которому не понравился наезд Таркина на его офицеров. То-то Айсард сразу решил, что идея про мятеж и дезертирство не находит подтверждения. Небось, до Вейдерова появления некие сомнения-подозрения имелись. Ладно, в целом – ясно. Только какая муха укусила Вейдера? В смысле, почему он Таркина просто не придушил, а заставил гавкать из помойки?

Мофф, словно почувствовал мысли императора – разразился обиженно-сердитым лаем. Собравшиеся с плохо скрываемой издевкой подались назад, словно всерьез опасаются быть покусанными.

– Его достать не пробовали?

– Голыми руками не получилось, сир! – рявкнул выглянувший из-за спины Вейдера флотский офицер, – Но меры уже приняты. Зиндж, где вас хатты носят?

– По вашему приказу прибыл! Разрешите приступать? – из-за спин штурмовиков появился офицер со знаками отличия инженерной службы флота.

– Приступайте, – кивнул Палпатин, попутно отметив странную мысль ученика: нечто злорадное про «повелителя лифтов».

А Зиндж этот к делу подошел основательно: мало того, что ножницы по металлу и болгарку с собой приволок, так еще диэлектрические перчатки высокой степени защиты натягивает. А что не костюм химзащиты? А-а-а, понятно. Вейдер Таркина через окошко на улицу просто за шиворот выдернул. А вот в полет мусорки Силы под горячую руку ввалил столько, что на маленький шторм хватило бы. Вот излишки энергии теперь выходят снопом электрических искр при каждом прикосновении. Несмотря на средства защиты, инженера этого пару раз крепко шибануло.

Но парень оказался упертым, отступать на глазах кучи начальства не склонным. Это упрямство, болгарка и кусок проволоки в качестве заземления помаленьку брали верх над баком. Мусорка, правда, тоже крепким орешком оказалась. Свалилась с головы только после того, как Зиндж распилил ее на две части.

Кто-то из клонов в задних рядах зевак хихикнул, глядя на вставшие дыбом наэлектролизованные волосы моффа. Тот злобно гавкнул на звук. Но в считанные минуты взял себя в руки. Во взгляде Таркина появилась осмысленность. Поклон императору, может, и кривовато вышел, но Палпатин не разгневался, милостиво кивнув бедолаге.

– Сир! – пафосно выдохнул Таркин.

– Что привело вас на Татуин, мофф? Вам есть что мне доложить о ходе реализации моего маленького проекта?

– Проект реализуется строго по графику, сир! Я готов доложить о ходе работ подробнее, если ваше величество пожелает меня выслушать.

– Чуть позже. Сейчас о том, что заставило вас оставить столь ответственное дело и прибыть сюда.

Палпатин примерно знал ответ. Похищение крейсера мелочный Таркин Вейдеру не простит. Нет, крупно нагадить лорду он не надеется, а вот сломать карьеру людям из его окружения – вполне. Вот только убедиться в правильности своей догадки сразу не получилось.

– Прибыл разобраться с заговр... р... гавр... гав-гав-гав! – разразился заливистым лаем Таркин. Сперва в сторону Вейдера в окошке. Потом, на грузящих его на каталку санитаров.

– Вот что стресс и переутомление с людями делает, – шумно вздохнул вслед взлетающей «скорой» младший ситх.

С ним не спорили. Мало того, очень многие, прежде всего – военные, смотрели на лорда с нескрываемым восхищением. Палпатин аж позавидовал, отчего сухим кивком приказал ученику следовать за собой.

– Итак, я жду ваших объяснений, – начал Палпатин, едва опустившись на сиденье трона.

– Каких именно, повелитель? – откровенно включил дурачка Вейдер.

– Почему Таркин жив?

– Это приказ? – оживился лорд.

– Это вопрос!

– Именно поэтому мофф жив. Я не получал вашего приказа его убивать. Но позволить ему безнаказанно клеветать на преданных империи людей я не могу.

– Но почему он лает?

– Не всегда, повелитель. Лишь тогда, когда пытается порочить чье-то доброе имя.

– А ведро?

– Простите, повелитель. Не сдержался. Вспылил. Виноват. Готов возместить нанесенный муниципалитету ущерб.

Палпатин недовольно скрежетнул зубами. Не то, чтоб безбашенный кураж ученика раздражал, скорее был непривычен, отчего выбивал из колеи.

– Ладно. Оставим полет ведра за скобками. Как вы до остального додумались?

– Это не я. Некий Лазар ла-Гин – автор сказки, которую я детям как-то на ночь читал.

– Вы – сказку? – засомневался в том, правильно ли понял младшего ситха, император. – Откуда вы ее знаете?

– От своего астромеха.

– Ну, и что там в этой астромеханической сказке про лающего Таркина говорилось?

– Про Таркина – ничего. Но там главный герой, призрак силы хатт Быч заставил человека лаять всякий раз, когда тот пытался сказать гадости об окружающих. Вот и вспомнилось не кстати.

– Допустим. Теперь о технике осуществления подробнее.

– Закоротил несколько нейронов так, чтоб, когда мофф пытается озвучить нечто, зная – это заведомая ложь, способная навредить людям, членораздельная речь заменяется лаем.

– Так это с ним пожизненно, что ли?

– Хатт, я как-то об этом не подумал... Хотя, чем плохо-то?

– Ничем. Только от таркиновского клана теперь меньше чем планкой гранд-моффа для пострадавшего не откупишься.

========== Глава десятая. Планов громадье ==========

Предсказывать действия Скайуокера – дело для ситха неблагодарное. Это Палпатин знал всегда. Нет, манипулировать учеником вовсе несложно. Расставленные ловушки и любовно подготовленные провокации он обходить не умеет – он их просто не замечает. Беда в том, что реакцию на них спрогнозировать всегда было затруднительно. Но теперь творилось нечто просто феерическое.

После крайне специфического выплеска не столько ярости, сколько злостного хулиганства Дарт Вейдер никак своего неудовольствия ролью марионетки в руках повелителя не выказывал. То есть, абсолютно никак. Первые несколько недель это можно было списать на занятость. Лорд, действительно, по галактике мотался, распутывая клубок заговора. Но и по возвращении на Корусант ничего не изменилось. Вейдер упорно делал вид, что его все устраивает. Ага, как же! Учителя за идиота держать не надо! Палпатин уверен, что младший ситх слишком гордый, чтоб смириться, и слишком несдержанный, чтобы терпеть. А он, гад, третий месяц ходит довольный, едва изнутри не светится. Палпатину начало мерещиться, что под маской улыбается. Но никаких следов готовящейся мести не наблюдалось. Это начинало нервировать.

Выпускать инициативу из рук Палпатин склонности не имел, отчего решил перейти к активным действиям.

Для начала, активировал в замке Вейдера прослушку. Соответствующее оборудование там имелось изначально. Раньше не использовалось просто. Прежде всего, потому, что Вейдер в своих толком недостроенных владениях почти не появлялся. Да и повода не было.

Теперь Падме, используя Коту в качестве прораба, развила бурную деятельность, в результате которой огромный полусклад – полуказарма весьма успешно превращается в настоящий замок.

А Палпатин уже несколько вечеров смотрит... нет, не порно. Все целомудренно, но только потому, что засунуть видеокамеру внутрь шара для медитаций никому в голову не пришло. А госпожа Скайуокер регулярно ныряет именно туда. И возвращается обратно весьма довольной.

Император еще раз запросил и так слишком хорошо ему известную медкарту Вейдера. Он все помнит верно. Любовник из младшего ситха не так, чтобы совсем никакой, но заметно ниже среднего. И это при том, что ситх с помощью внушения и Силы способен удовлетворить самую бурную фантазию партнерши. При этом и доспехи снимать не надо, и вероятность нежелательных последствий равна нулю. Они там в шаре действительно любовью занимаются или?...

«А с чего вы взяли, учитель, что последствия нежелательны?» – вдруг мелькнул в мозгу басок Вейдера. Впрочем, это едва ли был реальный сигнал по каналу «учитель-ученик». Фантазия разыгралась просто. Едва ли младший ситх способен подслушать мысли учителя о себе.

Впрочем, долго разбираться в особенностях интимной жизни четы Скайуокер Палпатину не пришлось. Буквально через несколько вечеров Вейдер завел разговор на тревожащую учителя тему. Сперва, правда, Палпатину пришлось наблюдать как неспешный семейный разговор о делах перетекает в бессмысленное воркование. При этом сдерживать раздражение зрителю было тем сложнее, чем яснее Сидиус понимал, что просто ревнует ученика к этой вертихвостке. Тот же, словно дразня учителя, уточнил.

– Опять в конуру ко мне полезешь, или давай, как настоящей королеве сделаю красиво?

– Я не хочу красиво, – вовсе не капризно, просто ласково покачала головой Падме: – я хочу по-настоящему.

И оба направились к шару.

«Ладно, допустим, вы там, и правда, просто любовью занимаетесь» чуточку обиженно подумал Палпатин, сразу переключившись на то, что ему следует сделать, чтобы жизнь ученику медом казаться перестала. А то учитель мается, ночей не спит, а этот молодой нахал... тоже не спит, гад.

В общем, следующим же утром, убедившись, что Дарт Вейдер улетел на военные верфи, император Шив Палпатин нанес визит в его замок.

Правда, ворота посадочного ангара оказались перегорожены знаком «строительные работы» и яркой полосатой лентой. Пришлось опускаться на внешней стоянке. А к ангару идти пешком, потому что Падме Скайуокер (в особенности образования фамилий набуанской знати сотрудница татуинской мэрии вникать оказалась не склонна) была именно внутри ангара.

Только почему бригада строителей-вуки толпится снаружи? Войдя внутрь, Палпатин сразу увидел причину. И услышал тоже.

– Кота! Этой напольной мозаике было десять тысяч лет! Собственно, весь замок строился вокруг этого шедевра древнего корусантского зодчества! Как у вас рука поднялась?!

– С трудом, – виновато рассматривал свежезабетонированный пол бывший генерал. – Снять старую плитку у нас не получилось. Крепкая, зараза! Вот мы и решили новую стяжку просто сверху залить...

– О, Сила Великая! Неужели вы не понимаете, что это варварство!

– Если кафель такой ценный, то чего тогда лорд Вейдер на него шатл сажает? – попытался огрызнуться так до конца и не проникшийся тяжестью содеянного Кота.

– Лорд ситхов опускает свой шатл на произведение искусства времен зарождения Империи Ситхов, а не на бетонный новодел! – поддержал хозяйку дома Палпатин. – Так что очень советую вам срочно очистить мозаику от бетона до возвращения милорда. Очень рекомендую.

Кота предпочел не спорить. На этом инцидент оказался исчерпанным. Хозяйка и ее венценосный гость отправились вглубь дома.

– Вы неплохо разбираетесь в искусстве, госпожа Скайуокер. Это память возвращается или изучаете заново?

– Трудно сказать. Что-то есть в голове. Откуда? Не помню. На всякий случай перепроверяю всплывающие в голове знания.

– Давно это у вас? – тревожно уточнил Палпатин, заподозривший ученика в тайных экспериментах с памятью жены.

– Всегда. Во всяком случае, мое мнение о покупке тех или иных предметов искусства дон Джабба ценил и к моим советам прислушивался. А как так может быть, что я ни имени своего, ни семьи не помню, а знания о том, что вот эта ваза – типичный образец набуанской керамики времен колонизации, в голове сохранились, я объяснить не в силах.

– Просто лишнее доказательство того, что потеря памяти – не следствие тяжелых родов или травмы, а продукт чужого и злого умысла. Воспоминания заблокированы выборочно.

Мысль о наличии у нее, ее детей и мужа серьезных врагов Падме приняла сразу и без колебаний. Слишком очевидно их наличие. Но напомнить еще разок лишним не будет.

В целом настроение императора несколько улучшилось сразу по нескольким причинам. Во-первых, интерес к политике у женщины пока неявно, но очевидно проявлялся, при этом в Палпатине она видела мудрого начальника мужа, к которому следует почтительно прислушиваться. Интересный расклад может выйти. Во-вторых, при всей безобидности визита, лорда он должен несколько обеспокоить. В-третьих, в голову пришла мысль об еще одном инструменте воздействия на Вейдера. Ну, держись, темнила!

Император уютно устроился в небольшой гостиной в набуанском стиле и прикрыл глаза от удовольствия, предвкушая задуманную мелкую, но эффективную пакость и вдыхая запах ароматного чая. Нет, не любимого цветочного. Травяной сбор, что заварила хозяйка не с мягких шелковистых лугов Набу. Палпатину чудился терпкий, горьковатый вкус раскаленной выжженной степи. В нем нет роскошного букета или тонких, нежных, расслабляющих в неге оттенков. Напротив, бодрость и сила пробивающейся, несмотря ни на что жизни. Интересный вкус.

– Это ваш рецепт?

– Да, сир. Классических трав на Татуине даже людям Джаббы не всегда доставать удавалось. А удивлять гостей надо. Вот я и экспериментировала.

– Занятно... Позволите рецептик?

– Почту за честь, но боюсь разочаровать вас простотой и доступностью трав.

– Надеюсь, сушеной лепешки банты там нет? А что до отсутствия экзотики, результат важнее.

– С вами невозможно не согласиться, государь.

Хозяйка улыбалась уважительно, но спокойно. Упоминание навоза ее совсем не смутило и не возмутило. Что, по мнению Палпатина, было значительной форой по сравнению с табуном придворных и сенатских дам. Это суровый жизненный опыт так от фанаберии лечит, или гранд-джедай вместе с памятью и дурь подтер? Теперь не спросишь. Хотя, в характере тут не столько исчезло, сколько появилось: спокойствие, мудрость, умение отличать суть от шелухи. Да, эту женщину разумнее иметь в союзниках.

В дверях появился дроид-секретарь.

– Канал связи с Альдерой, госпожа Падме. Вас хочет видеть сенатор Органа.

– Не сейчас, передай сенатору. Что я очень сожалею, но...

– Именно сейчас! – замахал руками на дроида Палпатин.

Падме удивленно взглянула на гостя. Тот хулигански подмигнул и получил озорную улыбку в ответ. Секретарь хулиганских намерений людей не понял и просто четко исполнил свой долг. В нише голосвязи заструилось изображение альдераанского вице-короля. Падме уселась напротив, но так, чтобы собеседник видел ее гостя. Что же, у нее есть собственное представление о порядочности. Так даже интереснее. Да и эффект, который произвел на Органу приветливо машущий ему ручкой император, превзошел все самые радужные ожидания. Нет, инфаркт с сенатором не приключился. Так не больно и хотели.

Пока Органа, словно выброшенный на берег карась, пучил глаза и хватал ртом воздух, госпожа Скайуокер приняла прямо-таки царственную позу. Хатт побери покойного Джаббу-хатта: у него совсем мозгов не было, если он такое сокровище просто как игрушку использовал?! А если нет, и симпатичная рабыня на деле – инструмент влияния и контроля за гостями, то как он в заготовленную Иблисом ловушку угодить исхитрился? Ну, да хатт с ним.

– Рада видеть вас, господин сенатор.

Звучит официально, даже сухо. Особенно на фоне справившегося с собой и засиявшего как ритуальный набуанский самовар Органы. Сальный блеск прищуренных глазок он скрыть и не пытается. Не может, не хочет или считает допустимым так на замужнюю женщину пялится? Он серьезно думает, если Энакин Скайуокер этого не замечал или терпел, то и Дарт Вейдер будет? Ну-ну, блажен, кто верует.