Текст книги "Продавец льда грядёт"

Автор книги: Юджин О'Нил

Соавторы: Антон Дзяк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

По мере того, как он говорит, он продвигается к двери. Теперь он достигает её.

Рокки, как там погода?

Рокки. Прекрасный день, хозяин.

Хоуп. Что? Не слышу. Мне кажется, день не очень погожий. Кажется, будто в любой момент может полить, как из ведра. Мой ревматизм… (Спохватывается.) Нет, должно быть, плохо вижу. Господи, полуслепой. Всё кажется чёрным. Теперь вижу, что день и вправду прекрасный. Хотя, по-поему, для прогулки слишком жарко. Ну, мне только пойдёт на пользу просохнуть на солнышке. Хотя нужно остерегаться автомобилей. Последний раз, когда я выходил на улицу двадцать лет назад, их тут не было. Судя по тому, что я видел из окна, они запросто могут тебя переехать. Не то чтобы я боялся. Я очень осторожен. (Он неохотно кладёт руку на двустворчатую дверь.) Ну, до встречи. (Он останавливается и оглядывается, испуган и раздражён.) Ну где ты, Хикки? Пора.

Хикки (ухмыляется и качает головой). Нет, Харри. Ты всё должен сделать сам.

Хоуп (с притворным негодованием). Ну ты и тип! Я думал, ты поможешь мне перейти улицу; ты ведь знаешь, что я полуслепой. И полуглухой. Не выношу эти проклятые автомобили. Пошёл ты к чёрту! Господи, я всегда со всем справлялся сам, и сейчас справлюсь. (Подначивая себя.) Теперь, раз уж я собрался, у меня будет долгая прогулка. Повидаю всех моих старых друзей. Господи они, наверное, думают, что я умер. Двадцать лет – большой срок. Но они знают, что это горе после смерти Бэсси заставило меня. (Он кладёт руку на дверь.) Ну, чем раньше я выйду. (Он опускает руку, с печальной чувствительностью.) Знаешь, Хикки, это из-за этого мне тяжело. Не могу не думать о том, что последний раз, когда я выходил на улицу, я шёл хоронить Бэсси. После её смерти я почувствовал, что жизнь потеряла смысл. Поклялся, что никогда больше не выйду на улицу. (Жалко.) Почему-то мне кажется, что мне не стоит идти, Хикки, даже теперь. Как будто я оскорбляю её память.

Хикки. Ну, хозяин, ты не можешь всерьёз надеяться, что эта старая уловка тебе поможет!

Хоуп (приставляя ладонь к уху). Что? Не слышу. (Снова сентиментально, но в отчаянии.) Сейчас я совершенно ясно помню последний раз, когда… Это было прекрасное воскресное утро. Мы вместе ходили в церковь. (Его голос прерывается рыданием.)

Хикки (позабавлен). Да, хозяин, это отличный номер. Но мы с тобой знаем правду. Ты никогда не хотел ходить с ней – ни в церковь, ни куда-либо ещё. Она всегда над тобой нудила и заставляла тебя чего-то добиваться и куда-то идти и что-то делать, в то время, как всё, что ты хотел, это просто мирно напиться.

Хоуп (неуверенно). Ни слова не слышу из того, что ты говоришь. Ты всё равно всё врёшь! (Неожиданно, у него приступ ярости, его голос дрожит от ненависти.) Ты, проклятый сукин сын, будь там на улице бешеная собака, я бы скорее пошёл ей пожать лапу, чем оставаться тут с тобой!

В приступе ярости он решается. Он толкает дверь и выходит большими шагами наугад на улицу и в том же состоянии проходит мимо окна за прилавком, где подают бесплатный обед.

Рокки (в изумлении). Он всё таки решился! Я бы поставил пятьдесят к одному, что он никогда…

Он идёт к концу стойки бара взглянуть в окно, с отвращением.

А, остановился. Спорю, что он идёт назад.

Хикки. Разумеется, он идёт назад. И все остальные тоже. К сегодняшнему вечеру они все снова будут здесь. Ты балбес, в этом-то и есть весь смысл мероприятия.

Рокки (взволнованно). Нет, он не возвращается! Идёт к обочине тротуара. Примеряется. Ужасно напуган автомобилями. Дурень он, их же не больше двух в час проезжает по этой улице!

Он возбуждённо наблюдает, как если бы это были скачки, на которые он поставил, забывая о том, что происходит в баре.

Ларри (набрасывается на Хикки с озлоблением, вызывающе). А теперь, я полагаю, моя очередь? Что же такое мне нужно сделать, чтобы достичь этого твоего благословенного покоя?

Хикки (ухмыляется на него). Мы ведь всё это уже обсудили, Ларри. Просто перестань лгать самому себе…

Ларри. Ты считаешь, что когда я говорю, что покончил с жизнью и устал наблюдать глупую жадность в людском балагане, что я буду рад сомкнуть глаза в последнем сне, – ты думаешь, что это трусливая ложь?

Хикки (посмеиваясь). Ну, а ты-то что думаешь, Ларри?

Ларри (с возрастающим накалом и ожесточённостью. Похоже скорее на то, что он сражается с собой, чем с Хикки). Я боюсь жить, так ведь? – и ещё больше боюсь умереть! Поэтому я сижу здесь, с гордостью, утонувшей на дне бутылки, оставаясь пьяным, чтобы не видеть, как я трясусь от страха, чтобы не слышать, как я хнычу и молюсь: «Возлюбленный Христос, дай мне пожить ещё немного любой ценой! Даже если это всего лишь несколько дней, или даже несколько часов, смилуйся, всемогущий бог, и позволь мне всё ещё прижать с жадностью к моему трусливому сердцу это сладкое сокровище, этот бесценный алмаз, этот грязный, вонючий кусок иссохшей старой плоти, мою жалкую жизнь!» (Он глумливо смеётся, испытывая презрение и отвращение к самому себе. Затем вдруг он снова делает из Хикки противника.) Ты думаешь, что заставишь меня себе в этом признаться?

Хикки (посмеиваясь). Ты только что это сделал.

Пэррит (поднимает голову, чтобы взглянуть на Ларри, язвительно). Так его, Хикки! Изобличи этого старого трусливого обманщика! Он не имеет права делать вид, что он меня не понимает! Он должен мне помочь!

Хикки. Да, Ларри, ты должен с ним разобраться. Оставляю тебя в его руках. Он отлично с тобой справится и заставит тебя навсегда распрощаться с твоей старой позой отрешенности.

Ларри (гневно). Не раньше, чем я вас обоих увижу в аду!

Рокки (возбуждённо кричит с самого конца стойки). Харри начинает переходить улицу! Он тебе ещё покажет, Хикки! (Он делает паузу, наблюдая, затем беспокойно.) Какого чёрта он остановился? Прямо посреди улицы! Можно подумать, у него столбняк! (С отвращением.) А, он выбывает из игры! Повернулся назад! Ты только посмотри, сколько длилось путешествие этого старого ублюдка! Вот он!

Видно, как Хоуп в панике минует окно за прилавком для бесплатного обеда. Он входит шатаясь, как слепой, через вращающиеся двери и идёт, спотыкаясь, к стойке справа от Ларри.

Хоуп. Господи, скорее дайте выпить! Напугался так, что год не буду расти! Господи, этого водителя надо арестовать! Господи, как опасно ходить по улицам! Это меня доконало! Больше никогда! Дай мне эту бутылку!

Он наливает стакан доверху, выпивает, и наливает следующий; к Рокки, который разглядывает его с презрением, умоляюще.

Ты ведь это видел, Рокки?

Рокки. Видел что?

Хоуп. Да этот автомобиль, ты глупый итальяшка! Тип за рулём либо пьяный, либо сумасшедший. Он бы меня переехал, если бы я вовремя не отскочил. (Заискивающе.) Давай, Ларри, выпей. Выпьем все. Рокки, можешь курить. Я знаю, ты почти никогда не притрагиваешься к спиртному.

Рокки (с досадой). Ну, на этот раз я притронусь! (Он наливает себе.) Сейчас как напьюсь! А если тебе это не нравится, то ты знаешь, что ты можешь по этому поводу сделать! Мне всё равно очень хочется бросить мою работу. (С отвращением.) Господи, Харри, я думал, у тебя есть хоть какой-то характер! Я поспорил, что у тебя всё получится, и ты покажешь этому отморозку. (Он кивает на Хикки, потом фыркает.) Автомобиль, мать твою! Ты думаешь, ты кого-нибудь этим проведёшь? Там не было никакого автомобиля! Ты просто струсил!

Хоуп (слабо). Я думаю, я лучше знаю! Он меня чуть не убил!

Хикки (подходит к бару между ним и Ларри и кладёт ему руку на плечо, мягко). Ну-ну, хозяин. Не глупи. Ты выдержал испытание. Теперь ты избавился от всего этого иллюзорного хлама. Ты знаешь что ты больше в это не веришь.

Хоуп (умоляюще взывает к Ларри). Ларри, ты же это видел, правда? Выпей! Выпей ещё стакан! Сколько захочешь! Давайте все здорово напьёмся как раньше! Ты ведь видел этот автомобиль, правда ведь?

Ларри (с состраданием, избегая его взгляда). Конечно, я его видел, Харри. Ты еле спасся. Ей-богу, я подумал, тебе – конец!

Хикки (набрасывается на него со вспышкой искреннего негодования). Какого чёрта? Что с тобой, Ларри? Я же тебе говорил о неправильной жалости. Оставь Харри в покое! Ты так себя ведёшь, как будто я пытался ему навредить! Моему самому старому другу! За какого же паршивца ты меня принимаешь? Нет ничего, что я бы не сделал для Харри, и он это знает! Всё, что я хотел сделать, это помочь ему, чтобы он, наконец, смог примириться с самим собой до конца своих дней! И если ты просто немножко подождёшь, ты увидишь, что это именно то, чего я добился! (Он поворачивается к Хоупу и хлопает его по плечу, уговаривающе.) Ну-ну, хозяин. Зачем упрямиться, когда всё уже позади? Брось ты этот призрачный автомобиль.

Хоуп (начиная падать духом, тупо). Да, какой смысл – теперь? Всё враньё! Не было никакого автомобиля. Но, господи, что-то меня переехало! Должно быть, это был я сам. (Он выдавливает из себя слабую улыбку, затем устало.) Думаю, мне лучше присесть. Чувствую себя измученным. Как труп.

Он берёт бутылку и стакан со стойки, идёт к первому столику и тяжело опускается на стул, обращенный влево-вперёд. Его рука дрожит и, не рассчитав, он ставит бутылку на стол с дребезжанием, которое будит Хьюго. Хьюго поднимает голову и моргает на него сквозь свои толстые очки. Хоуп обращается к нему унылым, безразличным тоном.

Здравствуй, Хьюго. Всплыл подышать? Лучше оставайся пьяным, это верный выигрыш. Тут нет никаких прохладных ив – разве что те, которые ты выращиваешь у себя в бутылке. (Он наливает себе и выпивает залпом.)

Хьюго (со своим глупым хихиканьем). Здравствуй, Харри, глупая пролетарская обезьянья рожа! Я буду пить шампанское под ивой. (Переходя на аристократическую привередливость.) Но эти рабы должны правильно его охлаждать! (В приступе сильного гнева.) Проклятый Хикки! Торгаш для нуворишей капитализма! Когда я поведу толпу идиотов на разграбление Вавилона, я заставлю их вздёрнуть его первым на фонарном столбе!

Хоуп (вяло). Молодец. Я помогу затянуть верёвку. Выпей, Хьюго.

Хьюго (испуганно). Нет, спасибо. Я сейчас слишком пьян. Я, кажется, говорю чушь. Пожалуйста, не слушайте. Ларри вам скажет, я никогда ещё так не напивался. Я должен отоспаться. (Он начинает пристраивать голову на руки, но останавливается и смотрит на Хоупа с растущим беспокойством.) В чём дело, Харри? Ты странно выглядишь. Выглядишь мёртвым. Что случилось? Я тебя не узнаю. Мне кажется, что я тоже умираю, потому что я так пьян! Мне совершенно необходимо проспаться. Но я не могу спать тут с тобой. Ты выглядишь мёртвым.

Он вскакивает в смущении и панике, поворачивается к Хоупу спиной и устраивается на стуле за соседним столом, который обращен налево. Он упирается головой в руки как страус, прячущий голову в песок. Ни он не замечает Пэррита, ни Пэррит не замечает его.

Ларри (к Хикки с гневным осуждением). Ещё один начал наслаждаться твоим видом покоя!

Хикки. О, я знаю, сейчас ему тяжело, так же как и Харри. Но это только первый шок. Я тебе гарантирую, что с ними всё будет в порядке.

Ларри. И ты этому веришь! Я вижу, что ты веришь! Сумасшедший дурак!

Хикки. Разумеется, я в это верю. Я же тебе говорил, что знаю это по собственному опыту!

Хоуп (вяло). Закрой свой поганый рот, Хикки. Господи, ты ещё больший пустозвон, чем была эта надоедливая сука, Бэсси.

Он машинально выпивает и наливает ещё стакан.

Рокки (в изумлении). Вы это слышали?

Хоуп (тупо). Что такое с выпивкой? Ни черта не действует.

Рокки (беспокойно). Слушай, Ларри, Хьюго прав. Он и правда выглядит, как будто помер.

Хикки (раздражён). Не будь идиотом! Дай ему отойти. Он понемногу приходит в себя.

Он обращается к Хоупу, и в его тоне впервые чувствуется скрытая тревога.

С тобой всё в порядке, правда, Харри?

Хоуп (тупо). Я хочу напиться как Хьюго.

Ларри (поворачивается к Хикки, с резким гневом). Ты ему принёс вечный покой.

Хикки (в первый раз выходит из себя). Неправда! (Но он немедленно берёт себя в руки и ухмыляется.) Ну, ну, на этот раз тебе правда удалось вывести меня из себя. Я так забочусь о Харри. (Нетерпеливо.) Ты знаешь, что это просто полный маразм. Посмотри на меня. Я через это прошёл. Я выгляжу мёртвым? Оставьте вы Харри в покое и подождите, пока потрясение пройдёт, тогда увидите. Он станет другим человеком. Как и я. (Он задабривающе взывает к Хоупу.) Как ты себя чувствуешь, хозяин? Ты почувствовал себя наконец свободным? Чувствуешь облегчение?

Хоуп (вяло ворчит). Господи, ты, наверное, и в выпивку совался, надоедливый ты выродок! Теперь в ней нет жизни. Я хочу напиться и отключиться. Давайте все отключимся. Кому какое дело?

Хикки (понижая голос, беспокойно к Ларри). Сознаюсь, я не ожидал, что это будет для него таким ударом. Он всегда был таким беззаботным слюнтяем. Как и я. Конечно, для меня это тоже было ударом. Но только на минуту. После чего я почувствовал такое облегчение, как если бы с меня сняли целую тонну вины. Я понял, что то, что произошло, было единственным возможным выходом.

Ларри (резко). И что это было? Говори! И не пытайся увильнуть! Мне нужен прямой ответ! (Мстительно.) Я думаю, ты кого-то полностью довёл!

Хикки (озадачен). Кого-то?

Ларри (обвиняюще). От чего умерла твоя жена? Я заметил, что по какой-то причине, ты это упорно держишь это под большим секретом.

Хикки (укоризненно). Ты не слишком деликатен, Ларри. Но если ты настаиваешь, то тут нет никакой тайны. Эвелин убила пуля в голову.

На секунду водворяется напряжённое молчание.

Хоуп (тупо). Кому какое дело? Пошла она к чёрту вместе с этой старой мегерой, Бэсси.

Рокки. Ну и ну! Ты правильно думал, Ларри.

Ларри (мстительно). Ты довёл свою бедную жену до самоубийства? Я знал это! Ей-богу, я её не виню! Я бы на её месте тоже был бы готов это сделать, только ради того, чтобы от тебя избавиться! Вот, до чего ты всех нас хочешь довести. (Внезапно ему становится стыдно, и он испытывает жалость.) Прости меня, Хикки. Это гнусно, бросать тебе такое в лицо.

Хикки (спокойно). О, ничего, Ларри. Но не делай никаких поспешных выводов. Я не сказал, что бедная Эвелин покончила с собой. Она бы никогда это не сделала, покуда я остаюсь в живых, чтобы заботиться обо мне и прощать меня. Если бы ты хоть сколько-нибудь её знал, тебе бы никогда не пришло в голову такое безумное подозрение. (Он делает паузу, затем медленно.) Нет, к сожалению я должен сообщить вам, что моя бедная жена была убита.

Ларри смотрит на него с нарастающим ужасом и отшатывается. Пэррит резко вскидывает голову и испуганно смотрит не на Хикки, а на Ларри. Круглые глаза Рокки вылезают из орбит. Хоуп тупо уставился поверх стола. Хьюго, его голова закрыта руками, не подаёт признаков жизни.

Ларри (он потрясён). Значит, она – была убита.

Пэррит (вскакивает на ноги – запинается, защищаясь). Ты лжёшь, Ларри! Ты, наверное, сошёл с ума, сказать мне такое! Ты знаешь, что она всё ещё жива!

Но никто не обращает на него никакого внимания.

Рокки (выпаливает). Убита? Кто это сделал?

Ларри (его взгляд с ужасом прикован к Хикки, испуганно). Не задавай никаких вопросов, глупый ты итальяшка! Не лезь не в своё дело! Оставь Хикки в покое!

Хикки (улыбается ему с симпатией). Всё ещё рассчитанный на эффект блеф, Ларри? Или очередная порция дешёвого сочувствия? (Он поворачивается к Рокки – по-деловому.) Полиция ещё не знает, кто её убил, Рокки. Но я думаю, что они это поймут очень скоро.

Как если бы это исчерпало тему, он идёт к Хоупу и садится рядом, обнимая его за плечо, нежно уговаривая.

Ну как ты, хозяин? Оправляешься от потрясения? Начинаешь чувствовать себя свободным от чувства вины и лживых надежд, примирился с собой?

Хоуп (с тупой бестактностью). Кто-то пришил твою Эвелин, а? Господи, спорю, что это продавец льда! Но кому какое дело? Надо напиться и отключиться. (Он осушает свой стакан безжизненным машинальным движением, жалобно.) Господи, что ты сделал с выпивкой, Хикки? В ней не осталось никакой жизни.

Пэррит (заикается, его взгляд прикован к Ларри, чей взгляд, в свою очередь, всё так же обращен на Хикки). Не смотри так, Ларри! Ты должен мне поверить! Она была здесь совершенно ни при чём! Только ради нескольких паршивых долларов!

Хьюго (неожиданно поднимает голову и, глядя прямо перед собой, колотит по столу своими маленькими кулаками). Не будь идиотом! Купи мне выпить! Но не вино! Оно не охлаждено как следует! (В приступе ярости.) Проклятые тупые рабы-пролетарии! Купите мне выпить, или я прикажу вас расстрелять! (Он внезапно переключается на жалкий скулёж.) Пожалуйста, ради бога! Я недостаточно пьян! Я не могу заснуть! Жизнь – безумная обезьянья рожа! Всегда кровь под ивами! Я это ненавижу и боюсь! (Он прячет лицо в руках, приглушённо рыдая.) Пожалуйста, я ужасно пьян! Говорю безумные вещи! Ради бога, не слушайте меня!

Но никто не обращает на него никакого внимания. Ларри стоит, откинувшись на стойку бара. Рокки наклоняется над стойкой бара. Они пристально смотрят на Хикки. Пэррит стоит, умоляюще глядя на Ларри.

Хикки (обеспокоенно и заботливо вглядывается в Хоупа). Ты начинаешь меня беспокоить, хозяин. Что-то мешает тебе освободиться. Не понимаю, что. Ты взглянул правде в глаза. Сделал то, что ты должен был сделать, чтобы разделаться со своими несбыточными мечтами. О, я знаю, это как ледяной душ. Но только на минуту. Потом ты понимаешь, что это был единственный возможный путь к покою. И чувствуешь себя счастливым. Как я себя почувствовал. Вот что меня беспокоит, хозяин. Пора бы тебе уже начать чувствовать себя счастливым…

Занавес

Действие четвёртое

Место действия: то же, что и в первом действии – задняя комната с занавеской, отделяющей её от видимой части бара с её единственным столом, стоящим справа от занавески, спереди.

Около половины второго ночи.

Со столами в задней комнате произошли некоторые изменения.

Тот, что стоял слева спереди перед окном во двор остался на том же месте, так же, как и тот, что находился сзади от него, справа, во втором ряду. Но у этого стола теперь только один стул, который стоит справа и обращен прямо вперёд. Два стола по обеим сторонам задней двери остались в том же положении.

Но тот стол, который был спереди, в центре, отодвинут вправо, так что он, вместе со столом справа от него во втором ряду и с последним столом справа в переднем ряду, теперь так стиснуты вместе, что образуют одну группу.

Ларри, Хьюго и Пэррит сидят за столом слева, спереди. Ларри сидит слева, возле окна, и смотрит вперёд. Хьюго сидит сзади, обращенный лицом вперёд, голова на руках, в своей привычной позе, но он не спит. Слева от Хьюго сидит Пэррит, его стул обращен вперёд и налево. Справа от стола пустой стул, обращенный влево. У Ларри подбородок на груди, его взгляд устремлён в пол. Он упорно отказывается смотреть на Пэррита, который продолжает пристально на него смотреть с презрительным и одновременно умоляющим вызовом.

На каждом столе по две бутылки виски, стаканы для виски и для воды, кувшины с водой.

Единственный стул у стола справа сзади от них пустует.

За первым столом справа от центра сидит Кора. Она сидит слева спереди. Позади этого стола четыре пустых стула. Напротив Коры, на шестом стуле, сидит капитан Льюис. Он тоже смотрит вперёд. Слева от него на стуле за центральным столом своей группы сидит Макглойн. Справа, сзади от него, за тем же столом, сидит Генерал Вейтьен. Позади этого стола три пустых стула. Все они смотрят вперёд, в зал.

Справа, сзади Вейтъена, за последним столом в этой группе, сидит Вилли. Слева от Вилли, сзади стола – Хоуп. Слева от Хоупа, сзади, справа от стола – Мошер. Наконец, справа от всех сидит Джимми Завтра. Все четверо смотрят вперёд.

В комнате царит атмосфера тягостного уныния, и во всех сидящих в группе справа есть какое-то безразличие. Они походят на восковые фигуры, застывшие на своих местах, машинально совершающие телодвижения и подносящие стакан ко рту, но при этом погружённые в бесчувственное оцепенение, которое делает их невосприимчивыми к любому внешнему раздражителю.

В баре, на правом стуле, за столом, развалился Джо. Он смотрит влево. Его голова периодически падает на грудь в пьяной дремоте. Позади Джо стоит Рокки, рассматривая его с тупой враждебностью. На лице Рокки застыло выражение усталой бездушной жестокости. Он сейчас выглядит как мелкий итальянский гангстер.

Рокки (трясёт Джо за плечо). Давай, черномазый! Убирайся в заднюю комнату! Лавочка закрыта. (Но Джо не реагирует. Рокки сдаётся.) А, иди ты к чёрту! Пусть эту свалку закроют. Так или иначе, с меня хватит этой паршивой работы! (Он слышит кого-то сзади и зовёт.) Кто там?

Из задней комнаты появляется Чак. Он сильно пьян, но в его опьянении нет никакого подъёма; у него дурное настроение, он угрюм. Он явно был в драке. Костяшки его пальцев содраны в кровь и один глаз подбит. Он потерял свою соломенную шляпу, галстук висит косо, голубой костюм грязный. Рокки равнодушно его разглядывает.

Подрался? Начал свой запой? (На секунду в его взгляде проскальзывает удовлетворение.)

Чак. Да, а ты и рад? (Агрессивно.) Тебе-то какое дело?

Рокки. Никакого. А вот до чего мне есть дело, так это, что я тут стою и делаю за тебя твою работу. Ты сказал, что если я за тебя отработаю день, ты сменишь меня в шесть, а сейчас полвторого ночи. Твоя смена, понятно? Мне всё равно, насколько ты пьяный!

Чак. Пьяный, как же! Если б только. Я вылакал литра четыре, и никакого эффекта. К чёрту работу. Я собираюсь объявить Харри, что ухожу.

Рокки. Да? Я тоже.

Чак. Хватит мне корчить из себя идиота ради этой дрянной блондинки, чтобы она могла заставлять меня работать. Начиная с сегодняшнего дня я только расслабляюсь.

Рокки. Я рад, что ты начинаешь соображать.

Чак. А я надеюсь, что ты тоже умнеешь. Ну и идиотом же ты был, работая барменом, когда у тебя в конюшне две такие шустрые бабёнки!

Рокки. Да, но теперь я не такой дурак. Я им покажу, когда они вернутся с Кони. (Насмешливо.) Да, Кора явно делала из тебя идиота с этой семейной жизнью на ферме!

Чак (тупо). Да. Хикки это раскусил. Вшивая мечта. Эти её бесконечные коктейли – вот, что меня заставило проснуться. Всю дорогу к парому, она не пропускала ни одной забегаловки, чтобы я там покупал ей горячий херес. Я начал думать, господи, чего она только не захочет, когда напялит себе на палец обручальное кольцо, и я окажусь у неё на крючке? Ну, я ей и сказал у парома: «Знаешь, детка, отправляться хоть в Джерси, хоть прямо к чёрту, но без меня».

Рокки. Она говорит, что это она послала тебя к чёрту, потому что ты начал пить.

Чак (не обращая на это внимания). Ещё я подумал, господи, как мило я буду выглядеть с такой женой. Ведь если всех мужиков, с которыми она была, поставить в ряд, то он дотянется до Чикаго. (Он угрюмо вздыхает.) Таким женщинам нельзя доверять. Как только ты отвернёшься, они тебе тут же изменяют с продавцом льда или с кем-нибудь ещё. Хикки оказал мне услугу, заставив меня проснуться. (Он делает паузу – затем трогательно добавляет.) Хотя приятно было всё-таки об этом помечтать… (Неожиданно его лицо ожесточается; с ненавистью.) Где этот сукин сын Хикки? Я хочу только разок ему врезать – только один раз! – и после этого пусть лезет к народу в морге! Я не побоюсь и электрического стула!

Рокки (вздрагивает – негромким предупреждающим голосом). Тихо! Держись от него подальше, Чак! Так или иначе, его тут сейчас нету. Он сказал, что пойдёт позвонить. Отсюда он звонить не захотел. У меня такое подозрение, что он сбежал. Но если он вернётся, если кто-нибудь спросит, то ты его не знаешь, понятно?

В то время, как Чак смотрит на него с тупым удивлением, он понижает голос до шёпота.

Электрический стул – это, может быть, куда он и направляется. Я, разумеется, ничего не знаю, но похоже, что он пришил свою жену.

Чак (с проблеском интереса). Она правда ему изменяла? Тогда я его не виню.

Рокки. Да никто его не винит. Когда она сама напросилась. Но я про это ничего не знаю, понятно?

Чак. Кто-нибудь ещё про это знает?

Рокки. Ларри. И, наверное, хозяин. Я пытался объяснить всем остальным, чтобы они держались от него подальше, но они все в таком ступоре, что до них вряд ли дошло. (Он медлит, мстительно.) Мне всё равно, что он сделал со своей женой, но если он отправится на электрический стул, я не стану носить траур!

Чак. Я тоже!

Рокки. После того, как он бросил мне в лицо, что я – сутенёр. Ну, и что с того? Почему бы мне им не быть? А что он сделал с Харри? Господи, старый слюнтяй так подавлен, что даже не может напиться. И все остальные. Они все так ужасно подавлены. Я не мог не сочувствовать беднягам, когда они сегодня появлялись, один за другим, как псы с поджатыми хвостами, которых так долго пинали, что они уже ничего не чувствуют. Джимми был последним. Шварц, полицейский, привёл его. Он нашёл его на причале возле Вест-Стрит. Он смотрел на воду и плакал! Шварц думал, что он пьяный, и я не стал с ним спорить. Но он был абсолютно трезв. Я так понял, что он хотел прыгнуть, но у него не хватало смелости. Смелость! Да её тут ни у кого не осталось, чтобы комара убить!

Чак. А пошли они все! Не всё ли равно? Дай выпить.

Рокки безразлично пододвигает к нему бутылку.

Я вижу, ты тоже приналёг на виски.

Рокки. Да. Но не помогает. Я не могу как следует напиться.

Чак пьёт. Джо бормочет во сне. Чак смотрит на него враждебно.

Только этот грязный негр смог надраться и отрубиться. Господи, даже Хикки не может достать негра! Когда он сюда заявился, можно было подумать, что его тоже достали. Вдребезги пьяный, но вытащил револьвер и сказал, что застрелит Хикки за то, что тот его оскорбил. Потом он бросил пистолет и заплакал, и сказал, что он больше не игрок и не крутой; он – трус. Он, наверное, одолжил пистолет, чтобы кого-нибудь ограбить, а когда дошло до дела, не смог. Я думаю, он напился, клянча в негритянских барах. Наверное, им стало его жалко.

Чак. Он не имеет права находится в баре после закрытия. Почему ты его не выгонишь?

Рокки (безразлично). А ну его к чёрту. Кому какое дело?

Чак (в таком же настроении). И правда. Мне никакого.

Джо (неожиданно вскакивает на ноги в полубессознательном состоянии, бормочет, смиренно оправдываясь). Прошу прощения, белые люди. Извините, что я жив. Я не хочу находится там, где мне не рады.

Он, качаясь, пробирается к проходу в задней занавеске и лавирует к среднему из трёх столов спереди справа. Он ощупью пробирается к столу слева от этого стола и садится на стул позади капитана Льюиса.

Чак (встаёт – грубым и бездушным тоном). Моя свинка в задней комнате? Я хочу отобрать у неё деньги, которые я сегодня утром, как идиот, не стал брать, прежде чем она их растратит.

Он идёт в заднюю комнату.

Рокки (вставая). Я тоже туда иду. Я больше не работаю. Никакой я не бартендер.

Чак входит через занавески и ищет Кору, в то время как Джо шлёпается на стул за капитаном Льюисом.

Джо (хлопает Льюиса по плечу, подобострастно и примирительно). Капитан, если тебе не нравится, что я тут сижу, так просто и скажи, и я уйду.

Льюис. Не нужно извинений, приятель. Тебе любой скажет, что мне следует почитать за честь, если какой-нибудь чернокожий опустится до того, чтобы сесть рядом со мной.

Джо смотрит на него с отупевшим недоумением – потом закрывает глаза. Чак садится на стул позади Коры, в то время как Рокки входит в заднюю комнату и направляется к столу Ларри.

Чак (жёстко). Я жду, бэби. Выкладывай!

Кора (с безразличной покорностью). Конечно. Я тебя ждала. У меня всё готово. Вот.

Не глядя на него, она подаёт через плечо небольшую пачку банкнот. Он берёт пачку, мельком взглядывает на деньги с подозрением, затем без слова благодарности запихивает их в карман.

Кора произносит устало, скорее удивляясь себе, чем обижаясь на него.

Господи, какая я была дура, что хотела выйти замуж за какого-то пьяного сутенёра.

Чак. Это ещё что, бэби. Вообрази, каким идиотом был бы я, когда я и без этого могу с тебя получать.

Рокки (садится на стул слева от Пэррита, напротив Ларри, тупо). Здорово, Кладбищенское Зазывало.

Ларри как будто не слышит. К Пэрриту.

Здорово, скупердяй. Всё ещё тут?

Пэррит (продолжая глядеть на Ларри, насмешливо, вызывающе). Спроси Ларри! Он прекрасно знает, что я здесь, хотя притворяется, что не замечает меня! Он хотел бы забыть, что я жив! Дурачит себя всякой философской чепухой! Но он знает, что больше ему уже не удастся себя одурачить! До недавнего времени он сидел взаперти в своей комнате, наедине с бутылкой, но у него ничего не вышло! Он даже не смог напиться! Ему пришлось таки выйти! Должно быть, есть что-то, что ему ещё страшнее, чем Хикки и я! Я думаю, он там сидел, глядя на пожарную лестницу, и думал о том, как удобно она расположена, если ты на самом деле устал от жизни и у тебя хватает мужества умереть!

Он насмешливо останавливается. Лицо у Ларри напрягается, но он делает вид, что не слышит. Рокки не обращает на это никакого внимания. Его голова опущена на грудь и он тупо уставился поверх стола, погружённый в такое же оцепенение, как и остальные присутствующие. Пэррит продолжает, его тон становится более вызывающим.

И обо мне он тоже думал, Рокки. Пытался придумать, как увильнуть от необходимости мне помочь! Он очень не хочет, чтобы его заставили во что-либо вникать. Но он прекрасно всё понимает! Он ведь тоже её любил! И поэтому он думает, что мне нужно спрыгнуть с пожарной лестницы!

Он делает паузу. Руки Ларри на столе сжались в кулаки, а ногти впились в ладони, но он продолжает молчать. Пэррит сломлен, умоляюще.

Ради бога, Ларри, скажи хоть что-нибудь! Хикки совершенно меня запутал. Я всё время думаю о нём и о том, что он скорее всего сделал. Я уже больше не понимаю, что я сделал и почему. Я больше так не могу! Мне нужно знать, что я должен сделать.

Ларри (сдавленным голосом). Будь ты проклят! Ты что, пытаешься сделать из меня палача?

Пэррит (испуганно вздрагивает). Казнь? Значит, ты думаешь?..

Ларри. Я ничего не думаю!

Пэррит (с деланной насмешкой). Я полагаю, ты считаешь, что мне следует умереть за то, что я предал несколько крикливых обманщиков, которые вешали идиотам лапшу на уши, и которые теперь там, где им и место – в тюрьме? (Он выдавливает из себя смех.) Не смеши меня! Да мне медаль нужно за это дать! Ты просто старый дурак! Ты, должно быть, всё ещё веришь в Движение! (Он подталкивает Рокки локтем.) Правда ведь, Рокки, Хикки прав насчёт него? Такому старому, бесполезному типу, как он, да ещё и тупому, ничего другого не остаётся, кроме как спрыгнуть с пожарной лестницы!

Рокки (тупо). Согласен. Почему бы ему не спрыгнуть? Или тебе? Или мне? Какая разница? Кому какое дело?

Слабое шевеление всех присутствующих, как если бы эта мысль задела чувствительную струну в их оцепенелых умах. Они бормочут почти хором, как один голос, как спящие, которые разговаривают, чтобы отмахнуться от раздражающего их сна, «Всё равно!», «Кому какое дело?» Затем проспиртованная тишина снова водворяется в комнате. Рокки в недоумении переводит взгляд с Пэррита на Ларри. Он бормочет.