Текст книги "Особое задание"

Автор книги: Юань Цзинь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Увидев вошедшего У Чжи, Слепой Ван торопливо вскочил навстречу новому гостю и радостно приветствовал его:

– А, приятель! Сколько лет, сколько зим! Сочувствую трудам вашим![41]41
  «Сочувствую трудам вашим!» – традиционное вежливое приветствие по китайскому церемониалу.


[Закрыть]

Некоторые вошедшие в азарт игры женщины с нетерпением поглядывали на свои кости, ожидая, когда гость усядется и можно будет продолжить игру. Другие же с кокетливыми улыбками рассматривали неизвестного им симпатичного молодого офицера.

– Сейчас, я вас познакомлю, – сказал Слепой Ван, обращаясь к сидящей рядом девушке. – Это тот самый У Чжи, о котором я тебе уже много говорил. Он одинаково силен и в литературе и в военном деле, опытен не по летам. Это восходящая звезда нашей армии. Такие, как он, встречаются один на тысячу, – тут он повернулся к У Чжи. – Разреши тебе представить мисс Хуан; она ученица первой средней школы и одновременно общепризнанная королева Наньчжэна. Я думаю, что вы – герой и красавица – быстро найдете общий язык и станете друзьями, ха-ха-ха!

Развязная болтовня Слепого Вана покоробила У Чжи. Он обратил внимание на цветной шелковый халат «ципао» с модным высоким воротником, в котором была мисс Хуан, и ему показалось, что воротник этого халата охватывает ее шею словно ошейник.

Девушка протянула молодому человеку тонкую и холеную, изящную, как нефрит, руку с золотым кольцом на пальце и кокетливо промолвила:

– Очень рада познакомиться с вами, господин У, это большая честь для меня!

У Чжи еле коснулся ее пальцев и поспешно убрал свою руку.

– Слушай, У, обожди пять минут, мы только закончим кон! – Не дожидаясь ответа У Чжи, Ван Ли-жэнь сел на свое место, взял кости в руки и, даже не глядя в них, одним прикосновением натренированных пальцев определил, сколько очков ему выпало.

– Замечательно! Сам выиграл – никто не помогал! – радостно закричал Ван и с упоением добавил: – Почтенные дамы, я извиняюсь, конечно, но я выиграл, так что с вас причитается, ха-ха-ха! – он громко рассмеялся, обнажив свои почерневшие зубы и хитро поглядывая на своих партнерш через толстые стекла очков.

Женщины, игриво пересмеиваясь, стали оспаривать его подсчеты и отрицать свой проигрыш.

У Чжи сидел как на иголках. Мисс Хуан вызывала у него чувство отвращения. Толстый слой белил на лице и кроваво-красные от яркой помады губы делали ее похожей на глиняную куклу из магазина. Неестественно высокий воротник модного халата стеснял движения, она не могла повернуть головы, и ей приходилось поворачиваться всем телом. Она стояла, положив одну руку на спинку стула, где сидел Слепой Ван, а другой приводила в порядок свои волосы, не переставая при этом с любопытством разглядывать У Чжи.

– Говорят, мистер У, вы ездили в командировку?

У Чжи неопределенно хмыкнул.

– Вы были в Сиане или, может быть, на передовой? – не унималась мисс Хуан.

«Вот надоедливая девка! И чего привязалась?» – Подняв глаза от пола, он неприязненно взглянул на девушку. Но лицо ее не выражало ничего, кроме любопытства, и он холодно ответил:

– На передовой!

Девушка по-своему истолковала этот взгляд У Чжи – не зря же она считалась признанной красавицей – и, кокетливо прищурив глаза, продолжала спрашивать:

– Что нового на фронте? Красных бандитов уже разбили?

– Барышня, вам не полагается интересоваться государственными делами! – ледяным тоном ответил он ей, встал со своего стула, подошел к чайному столику и одним духом выпил чашку холодного чая. Раздражение его не проходило. Если бы не крайняя необходимость, он давно бы уже покинул это проклятое место!

По мнению У Чжи, прошла целая вечность, прежде чем Слепой Ван оторвался от игры и, посадив на свое место мисс Хуан, прошел вместе с У Чжи во внутреннюю комнату. Здесь на широкой тахте стоял кальян с опиумом, из которого вился легкий дымок. Все было готово, чтобы опиекурильщик мог в любую минуту предаться любимому занятию.

Ван Ли-жэнь, сладко зевнув, подошел к кальяну и, даже не извинившись, принялся сосать мундштук. Сделав несколько глубоких затяжек, он спросил:

– Ну, как ты находишь мисс Хуан? Ей в этом году исполняется восемнадцать лет. Она не только красавица, а еще и свояченица нашего начальника штаба. Могу сосватать, а? Из вас получилась бы подходящая пара!

«Ишь, какой хитрец! – подумал У Чжи. – Хочешь «прищемить мне хвост», но я не такой дурак, чтобы клюнуть на твою приманку! – И мысли его невольно возвратились в Циншиянь. – Сян-цзы намного проще и сердечнее этой вертихвостки! Труженица! Такая всю жизнь другом будет… А эта не успела рта раскрыть – и уже «красные бандиты»! Да ну ее к дьяволу! Не хватало еще, чтобы какая-то сопливая девчонка следила за мной!» – И, вежливо улыбнувшись, У Чжи стал благодарить «благодетеля».

– Большое спасибо господину советнику за его заботу, но, к сожалению, у меня уже есть невеста.

– Ай-ай-ай! Какой быстрый! А мы ничего не знали…

– Да нет же, я ничего не скрывал, просто я совсем недавно познакомился с ней.

– Из какой она семьи? Что собой представляет?

– Я с ней познакомился во время этой командировки и…

– О-о! Так это «сокровище» из бедной семьи! – и старый развратник громко рассмеялся.

У Чжи ненавидел и грязные намеки Вана и самого его. У него так и чесались руки, чтобы заткнуть ему глотку. Но он сдержался и серьезно сказал:

– Я женюсь на этой девушке! – И, понизив голос до шепота, он быстро перевел разговор на другое: – Господин советник, я побывал в советском районе и сообщил о предложениях командующего Ли командованию Красной армии. Они очень серьезно отнеслись к нашим предложениям и прислали со мной для переговоров своего представителя.

– Неужели? Это очень хорошо! – Слепой Ван отложил в сторону мундштук кальяна, потянулся и спросил: – Где ты поместил его?

– Нашел подходящий частный дом.

– Очень хорошо, очень хорошо! С тобой можно иметь дело. Конечно, ему лучше жить в частном доме, чем в гостинице, намного лучше! Скажи ему, пожалуйста, чтобы он не шлялся по улицам. Ибо если с ним что-нибудь случится, то не поздоровится ни ему самому, ни нам, ни командующему Ли!

– Я это понимаю.

– Ты поработал неплохо. Я доложу командующему и постараюсь уговорить его встретиться с представителем коммунистов поскорее!

В игральном зале внезапно поднялся шум, и они услышали звонкий голос мисс Хуан:

– Господин советник, где же вы? Они тут жульничают, я не знаю, что мне делать! Они все время ходят с козырей!

– А ты бей их! – ответил ей другой женский голос.

– Ишь, какие хитрые! – возмутился третий.

– Все вы жульничаете! – кричала мисс Хуан. – Господин советник, я начисто проигрываю, а вы не идете!

– Иду, иду! – вскочил с тахты Слепой Ван и на ходу сказал: – Значит, договорились. Как только у меня будут какие-нибудь новости, я сразу же сообщу тебе! – и он вышел в переднюю комнату.

– Дорогая барышня, не надо так волноваться, сейчас мы с тобой зададим им жару!

Послышался смех, застучали кости. У Чжи тихо вышел из комнаты и почти бегом покинул «Фотографию «Ангел».

Глава 13
ПРЕДСТАВИТЕЛЬ КРАСНОЙ АРМИИ

Дни У Чжи были заполнены до предела. Служба, беседы с приятелями, во время которых он узнавал все последние военные новости. Он разыскал надежного портного и за повышенную оплату договорился с ним, что он за сутки сошьет Сюй И-синю серый форменный костюм, в котором тот смог бы явиться на переговоры с командующим.

Вместе со своим ординарцем У Чжи обходил все городские аптеки, магазины электроприборов и скобяные лавки, магазины иностранных фирм и медицинского оборудования – и повсюду покупал необходимые для Красной армии материалы. Были закуплены большие партии медицинских инструментов, различные медикаменты, электролампы, фонари, батарейки, смазочное масло, токарные и слесарные инструменты и многое другое. У Чжи стал самым крупным покупателем многих магазинов, и торговцы повсюду встречали его с большим радушием.

Список тех товаров, которые в городе достать не удалось, передали Сяо Мину. Остались самые дефицитные вещи, в том числе радиолампы, которые не смог достать и Сяо Мин. У Чжи вспомнил, что он немного знаком с начальником штабной радиостанции Ма Лао-эром. Он тут же отправился на радиостанцию и после обмена обычными любезностями с улыбкой спросил Ма Лао-эра:

– Я слышал, ты за последнее время сильно разбогател, даже земли много купил?

Этот начальник радиостанции был очень жаден и при каждом удобном случае старался умалить свои доходы и земельные владения. Поэтому он поспешил возразить У Чжи:

– Нет, земли у меня немного, всего лишь около десятка му. А вы, господин У, также собираетесь заняться покупкой земли и, как говорится, снять доспехи, осесть на земле и наслаждаться счастьем?

У Чжи сразу понял, что Лао-эр пытается уйти от неприятного для него разговора, и охотно пошел ему навстречу:

– Что вы, что вы! Я еще слишком молод, чтобы брать на себя такую обузу! Нет, земля мне ни к чему. Мне вы нужны совсем по другому делу! – и он подал Лао-эру список необходимых ему радиодеталей.

Начальник радиостанции пробежал глазами список и, не посмев спрашивать, зачем У Чжи такое большое количество деталей и ламп, с угодливой улыбкой проговорил:

– Все сделаем, все сделаем. Я сейчас же пошлю человека на склад, и мы эти детали пришлем вам на дом!

Ординарец Ли Сяо-хай также все эти дни был очень занят. Помимо обычных хлопот по хозяйству – хождения на рынок, приготовления пищи и тому подобного, он должен был еще упаковывать купленные товары. Каждый инструмент надо было обернуть непромокаемой бумагой, бутылки с лекарствами обложить ватой и старыми газетами. Он прямо с ног валился от усталости, но старался изо всех сил, потому что знал, для кого предназначаются покупки. И хотя Сяо-хай в лицо никогда не видел бойцов Красной армии, он твердо знал, что это армия рабочих, крестьян и всех трудящихся, армия настоящих патриотов. В этой армии командиры не ругают и не бьют солдат. И если возьмут у крестьянина хотя бы одну репу, то и за нее платят деньги. Многое рассказывал ему о Красной армии У Чжи, и он полюбил эту незнакомую ему армию, восхищался ею. И поэтому теперь он выполнял порученную ему работу с законным чувством гордости.

На следующий день после встречи У Чжи со Слепым Ваном его принял командующий. Предполагалось, что эта встреча явится зондированием почвы.

И вот она состоялась.

…Сначала У Чжи докладывает командующему общую обстановку на фронте, подробно обрисовывает ход боев в горах Куншаньба и подробности победы Красной армии, рассказывает о мешке, в который попали главные силы Сычуаньской армии.

– Разгромлено тринадцать полков, взято в плен более четырех тысяч человек, в том числе два командира бригад, – бесстрастным голосом перечисляет У Чжи, – Красной армией захвачено свыше семи тысяч винтовок, более ста пушек… – он говорит очень спокойно, стараясь быть объективным и ничуть не преувеличивая достижения Красной армии. И он много достигает этим: командующий явно встревожен, хотя и пытается держаться невозмутимо.

– Эта Сычуаньская армия ни на что не годна! Они не умеют воевать! Болваны! – не выдерживает он наконец.

У Чжи не возражает ему, он только дает справку об огневой мощи Сычуаньской армии, о том, как хорошо она была снабжена боеприпасами. Командующий внимательно слушает его и говорит будто сам себе:

– Моя армия оснащена не хуже, только мне незачем воевать с Красной армией…

Сейчас самый подходящий момент доложить о том, что командование Красной армии очень серьезно относится к предложению командующего Ли и генерала Яна и даже послало к нему своего представителя. У Чжи говорит, что представитель этот молод, но это не мешает ему занимать высокий пост в Красной армии.

Затем У Чжи рассказывает об отряде Цинь Бяо. Отряд этот расположен в районе между красными и белыми войсками, и если привлечь Цинь Бяо, то он может пригодиться.

Предложение это нравится командующему, он оживляется и начинает расспрашивать подробно о Цинь Бяо. Тут У Чжи не скупится на краски, расписывая и силу его отряда и стратегическую важность занимаемого им района. В заключение он высказывает предложение о преобразовании отряда Цинь Бяо в подразделение миньтуаней.

Командующий внимательно выслушивает приведенные У Чжи аргументы и убеждается в том, что все эти предложения разумны. Он остается доволен проделанной работой и тут же назначает У Чжи офицером связи, поручая ему контроль за действиями Цинь Бяо. Решено также на следующий день вечером встретиться с представителем Красной армии за ужином в доме Слепого Вана.

Возвратившись домой, У Чжи подробно рассказал о своей беседе с командующим Сюй И-синю.

– Итак, мы уже достигли определенного успеха! – обрадовался И-синь. – Командующий согласен на переговоры – это хорошо!

Нужно было выработать линию поведения Сюй И-синя во время предстоящих переговоров. У Чжи рассказал ему все, что знал, о характере командующего Ли и в конце предупредил:

– Командующий очень любит, если его принимают за более значительное лицо, чем он есть на самом деле. Поэтому в разговоре с ним ни в коем случае нельзя подчеркивать, что генерал Ян занимает более высокий пост, чем он. Говори так, будто считаешь его равным генералу Яну.

Наступил долгожданный вечер. По правде говоря, У Чжи чувствовал себя не совсем спокойно. Хоть он и знал уже Сюй И-синя достаточно хорошо, чтобы составить себе мнение о его способностях, он не был полностью уверен, что тот будет вести себя как надо. Ведь Сюй И-синь еще очень молод, а его противниками на сегодняшних переговорах выступают умудренный жизненным опытом и очень хитрый командующий Ли и прожженный интриган Ван Ли-жэнь.

Но У Чжи смущало даже не столько это обстоятельство, сколько его собственное щекотливое положение на этих переговорах. Официально он белый офицер, приближенный командующего Ли, а на самом деле – коммунист. Как выдержать игру?

Перед уходом из дому У Чжи еще раз внимательно осмотрел И-синя: на нем отлично сидела новая форма, он был аккуратно подстрижен – словом, придраться было не к чему.

– В сегодняшнем спектакле главное действующее лицо – ты! – наставлял друга У Чжи. – Я же сегодня могу только «прислуживать дракону». Не забудь этого! И командующий и советник – дьявольски хитры, и малейший просчет будет стоить тебе всей игры!

– Будь спокоен, – улыбнулся И-синь, – ты подготовил переговоры, а теперь буду действовать я. Все будет в порядке!

В назначенное время они прибыли к зданию бывшей строительной компании, в котором теперь размещалась официальная резиденция советника Вана. У Чжи сразу же заметил, что приняты все меры предосторожности. У ворот стояло несколько вооруженных часовых. У Чжи и его спутника уже ждали. Их сразу проводили во внутренний двор. Здесь адъютант командующего распахнул перед ними дверь, и они вошли в дом.

Комната, в которой их встретили командующий и советник, была ярко освещена и вся устлана коврами. Увидев совсем молодого спутника У Чжи, командующий и Ван Ли-жэнь несколько удивились, но с приветливым видом поднялись ему навстречу.

– Господин командующий Ли, – представлял У Чжи, – господин советник Ван. А это представитель командования Красной армии, офицер штаба 4-й армии Сюй Сун-цяо (И-синь заранее условился с У Чжи, что тот назовет вымышленное имя.)

– Очень рад встретиться с вами! – командующий пожал руку Сюй И-синю. – Вы проделали трудный путь. Прошу садиться.

Они сели на тахту, а У Чжи – на стул у стены. Адъютант подал чай и удалился. У Чжи с внутренней тревогой следил за товарищем. Но тот, видимо, чувствовал себя очень спокойно и с легкой улыбкой говорил командующему:

– Наше командование внимательно изучило письмо командующего Ли и генерала Яна, переданное нам вашим офицером господином У. Сейчас перед лицом общего врага возникла настоятельная необходимость прекратить гражданскую войну и совместными силами оказать сопротивление интервентам. Очень похвально, что желания господ Ли и Яна соответствуют интересам китайской нации. Мы с удовлетворением приветствуем ваше заявление.

Одетый в песочного цвета шелковую сунятсеновку командующий Ли сидел с торжественным выражением лица. Он учтиво предложил представителю Красной Армии сигарету, а когда тот отказался, закурил сам и хвастливо сказал:

– У нашей армии есть свои революционные традиции. Во время Синьхайской революции[42]42
  Синьхайская революция – революция 1911 года, ликвидировавшая монархию в Китае.


[Закрыть] в провинции Шэньси была создана Армия национального возрождения, и мы являемся частью этой армии.

Советник Ван решил, что наступил самый подходящий момент, чтобы напомнить о себе, и тоже не без хвастовства заявил:

– Да-а, я раньше был очень близок к коммунистам. В то время я учился в Вампу[43]43
  Вампу – военно-политическая академия близ Кантона, организованная Сун Ят-сеном.


[Закрыть], и хотя я тогда сомневался в теории коммунизма, я был в очень хороших отношениях со многими коммунистами, можно сказать, даже был их другом!

У Чжи знал, что это заведомая ложь, и ему было стыдно за советника. А Сюй И-синь сделал вид, что всему верит.

– Вот как! В таком случае ясно, что господин Ван питает глубокую ненависть к японским разбойникам, вторгшимся в Китай, и мы будем очень рады иметь в вашем лице союзника.

Сюй И-синь снова обернулся к командующему и стал объяснять ему политику коммунистической партии на данном этапе. Убедительно, на конкретных примерах он доказал предательскую роль Чан Кай-ши в войне с Японией.

– Когда в Китай прибыл японский посол и начал переговоры с председателем Исполнительного юаня гоминдана Ван Цзин-вэем[44]44
  Ван Цзин-вэй – в начале китайской революции был политическим деятелем левого крыла партии гоминдан, затем стал двурушником и соглашателем и, наконец, контрреволюционером. В марте 1940 года был поставлен японцами во главе марионеточного правительства в Нанкине.


[Закрыть], Чан Кай-ши решил в качестве предпосылки для переговоров с японцами обещать им подавить в стране антияпонское движение и без боя отдать провинции Чахар, Суйюань и часть провинции Хэбэй к востоку от реки Луаньхэ. Но разве японские агрессоры удовлетворятся этим? Ведь в «Меморандуме Танака» прямо сказано: «Чтобы завоевать весь мир, сначала надо завоевать Китай; чтобы завоевать Китай, сначала надо завоевать Маньчжурию». И мы не можем спокойно смотреть на то, как японцы прибирают к рукам нашу страну! Вот поэтому Красная армия согласна заключить перемирие со всеми своими нынешними врагами и единым фронтом дать отпор агрессору. Наши условия следующие: прекратить наступление против Красной армии, гарантировать народу демократическую власть и дать ему оружие. Мы глубоко уверены, что командование имеющей революционные традиции Шэньсийской армии способно поставить интересы государства и нации превыше всего и встать на один путь с нами и с народом всей страны – на путь отпора японской агрессии. Именно на этих условиях может основываться наше сотрудничество.

Командующий задумчиво потер лоб и уклончиво произнес:

– Мы солидарны с январским воззванием Красной армии, и тем не менее следует принимать во внимание, что мы служим под знаменами гоминдана. Но как говорится, хотя мы с Чан Кай-ши «и спим в одной постели, но видим разные сны». Наши части не являются его личными войсками, да и мы сами не относимся к числу его приближенных. Поэтому он игнорирует нас и даже делает за спиной пакости. Поэтому мы и решили предпринять ответные меры – договориться с Красной армией, что она не станет наносить ударов по нашим войскам, а мы не будем воевать против нее… – Командующий на некоторое время замолчал, и Сюй И-синь тут же воспользовался этим.

– Наше командование приветствует предложение командующего Ли о перемирии, – сказал Сюй И-синь. – Мы верим, что такое решение продиктовано вашими патриотическими чувствами. Теперь, чтобы закрепить наше сотрудничество, лучше всего было бы заключить письменное соглашение.

– Это не очень удобно, – командующий стряхнул с сигареты пепел, сделал глубокую затяжку и продолжил: – Тайное сотрудничество имеет много преимуществ… Не следует забывать, что в руках Чан Кай-ши сосредоточена власть над всеми вооруженными силами страны, к тому же он пользуется поддержкой Англии и Америки, а это, как вы знаете… – по его продолговатому лицу пробежала тень страха.

Сюй И-синь открыто посмотрел в лицо командующему и сказал:

– Коммунистическая партия и Красная армия хорошо знают силы Чан Кай-ши! – Он на секунду приостановился, потом продолжал: – Сразу же после того, как гоминдан продал японцам Шанхай, он бросил все свои силы – девяносто дивизий, или пятьсот тысяч солдат, – в четвертое наступление против Красной армии. Неуклонно проводя предательскую политику, Чан Кай-ши твердо решил расправиться с Красной армией. Его поддерживали английские и американские империалисты, и гоминдановские войска усиленно снабжались иностранным вооружением и боеприпасами… А каков результат? Разгромленными оказались не части Красной армии, а войска Чан Кай-ши! Почему же они потерпели поражение, хотя и располагали мощными вооруженными силами и прекрасным снаряжением? В чем здесь секрет? Вот и теперь в горах Куншаньба 4-я армия наголову разбила основные силы Сычуаньской армии. Я думаю, что господин Ли уже знает об этом. По-моему, и на этот раз победа Красной армии вовсе не случайна!

– Конечно, конечно! – согласился командующий, у которого от напряжения выступили на лбу капли пота. – Теперь части Красной армии из северной Сычуани, вероятно, двинутся на запад – в Ганьсу или еще дальше… и там образуют новый советский район.

– Географические условия в тех районах благоприятны для Красной армии! – поспешил вставить советник Ван.

– Да, они благоприятствуют Красной армии, – подтвердил командующий. – И если части Красной армии завяжут бои с войсками Ху Цзун-наня, то мы не станем пользоваться затруднительным положением наших новых друзей и сохраним нейтралитет…

– Мы даже смогли бы охранять тылы Красной армии, – снова вставил советник Ван.

«Хитрецы: «благоприятны для Красной армии!» – возмущался в душе У Чжи. – Хотят столкнуть 4-ю армию с армией Ху Цзун-наня, а потом загребать жар чужими руками? Неужели Сюй попадется на эту удочку?»

Сюй И-синь хотел ответить командующему, но ему помешал шум за дверями. Визгливый женский голос кричал:

– Не трогай, мне нужно туда войти!

– Я не могу впустить вас, там господин командующий! – слышался голос адъютанта.

– А мне и нужен командующий! Пусти меня!

– Кто там шумит? – сердито крикнул командующий Ли. – Никого не пускать сюда!

– Это я, господин командующий! – снова крикнула женщина и прорвалась, наконец, в комнату. Ей было лет двадцать. Вид у нее был растрепанный, волосы всклокочены.

– Господин командующий, наконец-то я к вам пробралась, и вы засту́питесь за бедную женщину…

Советник Ван побелел как мел и, судорожным движением поправляя сползающие с носа очки, прикрикнул на женщину:

– Немедленно уходи отсюда! У господина командующего гости! – он стал подталкивать женщину к двери, но та еще более распалилась.

– Не лезь! С тобой я вообще разговаривать не хочу! – И, размахивая кулаком перед носом советника, она говорила командующему: – Этому типу уже мало седьмой жены, так он на стороне завел себе молоденькую девчонку, он…

Советник совершенно растерялся, командующий также был ошарашен. Такой скандал в присутствии представителя Красной армии! Наконец командующий вскочил на ноги и свирепо закричал:

– Это… это ни на что не похоже! Эй, уведите ее!

В комнату вбежали два солдата и силой выволокли женщину за дверь. Она отчаянно сопротивлялась, отбиваясь ногами, кусала руки солдат и сквозь рыдания кричала:

– Командующий, ты не должен защищать его! Я тебе не Бай Лань-хуа! Я честная женщина, у меня нет любовника, как у нее. А он так жестоко… Ох, извините меня!.. – что она кричала дальше, уже не было слышно.

Командующий весь залился краской, от волнения у него дрожали руки.

Сюй И-синь уже знал от У Чжи историю Бай Лань-хуа. Молодая и очень красивая, она была любимой наложницей командующего Ли. В юности она пела в театре, и поэтому командующий не доверял ей. По его приказу молодую женщину всюду сопровождал его личный адъютант.

Но разве мог предположить командующий, что его наложница вступит в тайную связь с его собственным адъютантом? Узнав об этом, он приказал расстрелять адъютанта и собственноручно застрелил Бай Лань-хуа, объявив всем, что она покончила жизнь самоубийством. Потом в ее честь выстроил мавзолей, а на могиле установил надгробный памятник с эпитафией, которую он сам и сочинил.

Командующий, естественно, и не подозревал, что представителю Красной армии известны подробности его личной жизни, и он счел за лучшее «пожурить» советника Вана.

– Господин советник, ты что же своих жен не приучишь к порядку?.. Ворвалась сюда, наболтала всякой чепухи, куда это годится! – Тут он с улыбкой обернулся к Сюй И-синю: – Господин Сюй, вас, видимо, несколько смущает этот инцидент. Но, уверяю вас, он и для меня полнейшая неожиданность! – И, не дожидаясь ответа собеседника, громко спросил: – Стол уже накрыт?

– Накрыт! – доложил из-за двери адъютант.

– В таком случае прошу вас, – пригласил командующий, – мы сможем продолжить нашу беседу за ужином.

Пока командующий и гость переходили в другую комнату, советник шепотом спросил У Чжи:

– Вино можно подавать?

– Не стоит, Сюй не пьет.

Советник побежал вперед и проводил гостей в парадный зал. Из западного флигеля доносились крики жены, и, опасаясь, чтобы она снова не учинила скандала, советник приказал ординарцам встать у дверей флигеля и никого оттуда не выпускать.

Покрытый белоснежной скатертью стол ломился от яств. Командующий предложил молодому гостю занять почетное место во главе стола. Сюй И-синь долго отказывался, но в конце концов уступил. Командующий и советник заняли места по бокам, а У Чжи сел напротив Сюй И-синя.

За ужином представитель Красной армии рассказывал об особенностях жизни в советском районе. Советник Ван слушал его невнимательно и оживился только тогда, когда тот перешел к вопросам семьи и брака.

– Как у вас в армии решается женская проблема? – спросил Слепой Ван с явным интересом.

– Часто бывает, что муж и жена служат вместе, а так… нас эта проблема не особенно мучает – приходится воевать в жестоких условиях! – ответил Сюй И-синь.

В конце ужина командующий выдвинул совершенно неожиданное требование.

– Отныне мы друзья, – говорил он. – А раз так, то мы должны и доверять другу, как настоящие друзья. Поэтому я надеюсь, что вы не будете подрывать наши дружеские отношения и не станете создавать в моей армии коммунистические организации. В противном случае из нашего сотрудничества ничего не получится.

– Господин командующий, – совершенно спокойно сказал Сюй И-синь, – наша позиция такова: революцию нельзя навязать, она сама зарождается внутри прогнившего общества. И мы не знаем, есть ли подпольные коммунистические группы в вашей армии, так как не имеем прямой связи со всеми организациями компартии в гоминдановских районах. Мы ведь только являемся частью вооруженных сил, руководимых Китайской коммунистической партией.

Командующий на это ничего не сказал, и дальше ужин проходил в молчании. После ужина все снова перешли в восточный флигель, и переговоры продолжались. В конце концов сошлись на том, что для начала будет достигнута устная договоренность. Так что надежды Сюй И-синя на письменное соглашение не оправдались – командующий наотрез отказался сделать это. В свою очередь, Сюй И-синь отверг требование командующего о выводе частей Красной армии из пограничного района Сычуань – Шэньси.

В девять часов вечера Сюй И-синь, сопровождаемый У Чжи, покинул резиденцию военного советника Ван Ли-жэня.

Впоследствии, вспоминая молодого представителя Красной армии, командующий говорил У Чжи:

– У коммунистов дело поставлено отлично! Такого сопляка как вымуштровали! Смотри не заразись их идеями!

– Господин командующий изволит шутить, – улыбнулся У Чжи, – ко мне зараза не пристает!