Текст книги "Битва империй. Англия против России"

Автор книги: Ю. Порохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

III. Миссия Афанасия Никитина

Приведено лишь одно удивительное предание индийской истории. А ведь в сказаниях и легендах, песнопениях и воспоминаниях Индии издревле упоминались северные народы. Получалось, что древняя Русь, славянство, прочие народы России связаны с этой сказочной страной сотнями и тысячами нитей. И связь эта теснее, чем это можно себе представить. В совсем недавние годы даже мечта об освобождении Индии от колониального господства англичан связывалась у индусов с неким северным народом, за описанием которого угадывались опять-таки русские.

Издавна и Россию манила к себе Индия. Чем? Быть может сохранившимися в русском народе преданиями о прародине славян, находящейся в таинственной и далекой южной стороне. Или дошедшими из древности рисунками и скульптурными изображениями львов, грифов, жар-птиц и аспидов, других никогда не бывавших в земле русской зверей, птиц и гадов, но узнаваемых во флоре и фауне Индии. В русских былинах вдруг обнаруживаю в адрес оленей и лосей иносказательное словосочетание «слон сохатый». Целый народ, вышедший из недр Индостана – цыгане – расселился на Руси. Сколько песен и былин сложено о далеком «окияне-море», сказочно богатых прибрежных странах его, ослепительно прекрасных городах и чудесных островах… Так значит бывали там предки русских. И не случайно жаждали побывать их потомки.

Манила неведомая Индия богатством. И первыми туда шли алчущие их. Ходили в ту землю видимо, не единожды. Ходили и возвращались с товарами, впечатлениями, рассказами. И уже это свидетельствует об известности путей-дорог в далекую страну. Афанасий Никитич (истинная фамилия его не сохранилась, нам привычнее называть его Никитиным), первый из русских, оставивших письменные свидетельства о своем путешествии в Индию, в пути не блуждал – шел, плыл, ехал, точно зная местоположение сказочно богатой страны.

Впрочем, тверской купец Афанасий Никитич, сходивший «за три моря» и побывавший в Индии в 1471–1474 годах, несколько остепенил русичей относительно богатств Индии. Перенеся множество невзгод, он будто бы был разочарован результатами своего путешествия: «Меня обманули псы-бусурмане: они говорили про множество товаров, но оказалось, что нет ничего для нашей земли… Дешевы перец и краска. Некоторые возят товар морем, иные же не платят за него пошлин. Но нам они не дадут провезти без пошлины. А пошлина большая, да и разбойников на море много». После этого «хождения» на протяжении многих десятилетий русские будто бы не кажут носа в Индию. Здравомыслящего разве прельстят слова очевидца, описавшего все свои мытарства, а также вывод тверского купца, что там «на Русскую землю товара нет». Во всяком случае, свидетельств новых путешествий на пртяжении двух последующих столетий не сохранилось.

Но так прочли «Хождение за три моря» люди несведущие. Сначала это были подданные Великого князя московского, перехватившие бумаги тверского купца. Затем монахи-переписчики Троице-Сергиевой лавры, записавшие это событие в летопись, как любопытное событие в истории Руси. Впоследствии Карамзин, отыскавший текст «Хождения» в древлехранилище лавры, тоже увидел в них только описание путешествия не совсем удачливого купца – сначала ограбили, затем после скитаний ни с чем возвратился на родину, да в пути и отдал Богу грешную свою душу.

Между тем, главная цель, во имя которой отправлялся Афанасий Никитич в Индию, от исследователей тогда, скорее всего, ускользнула. Дело в том, что в Тверь в те годы наведывались купцы со всех сторон света, в том числе и с Востока. Они не только товары везли с собой, но и рассказывали о сказочно богатых странах Азии. Тут-то Великий князь Тверской Михаил Борисович и увидел быстрый и достаточно простой способ пополнить свою казну. Как раз в это время Москва своими владениями плотно окружила Тверское княжество, а теперь и ее саму желала подчинить себе. Великий князь Тверской, противился этому и соперничал наравне с Москвой за право главенствования на Руси. Для борьбы с Москвой требовались деньги. Прежде всего, для вооружения войска. И потому решил князь послать своего человека в Индию за «особым товаром» – за драгоценными камнями, алмазами и самоцветами, изобилие которых, судя по рассказам приезжих, как раз там и наблюдалось.[3]3
  «Кладбища и сокровища»


[Закрыть]

С купцами персидского Хоросана, да и с самим султаном Шахрухом у Твери сложились особенно хорошие отношения, и когда решение было принято, во многом благодаря этим союзникам состоялось путешествие тверитянина Афанасия Никитича в Индию. Поначалу, от Твери до самой Астрахани суда, на которых шел Афанасий с товарищами, были под защитой Твери и союзников из числа «крепчайших» московских воевод. Княжеские охранные грамоты делали свое дело, и всю Волгу караван из двух кораблей прошел без задержек, и даже беспошлинно. А на Каспии случилась беда – купцов ограбили. Благо, что не убили. «Заплакав, разошлись, кто куда: у кого было что на Руси, тот пошел на Русь, а кто был должен там, тот пошел куда глаза глядят; другие же остались в Шемахе, а иные пошли работать в Баку».

Ограбленный до нитки Афанасий один продолжил свой путь. Он отправился в персидский Хоросан. Два года бродил русич из города в город, но только три листочка своего дневника отвел он этим своим скитаниям. Богатые торговые города были на его пути. Дела в них, товары и цены, казалось бы, должны интересовать любознательного купца. Но ничего не пишет Афанасий об этом. Странствие по Персии завершилось тем, что под именем Ходжа Юсуфа Хоросани, имея для продажи жеребца, прибыл он в Индию. Кстати, под этим именем он и вернется на Русь. Заметим еще одно – на Востоке имеющий коня уже имел целое состояние. Впрочем, раздобыть животное – это одно, но ведь и содержание его тоже не по силам бедному человеку. Кто помог новоиспеченному купцу из Хоросана разбогатеть, кто покровительствовал ему? Об этом Афанасий тоже не распространялся. Но без покровительства влиятельных людей султаната дело явно не обошлось.

И только с вступлением путешественника в пределы Индии начинается подробное описание маршрута, городов и земель, нравов и обычаев. Многие записи Афанасием Никитичем зашифрованы, написаны на языках, знать которые русичи-соотечественники никак не могли. И лишь через несколько веков их смогли прочесть специалисты. Афанасий Никитич, ориентируясь по звездам, достаточно точно указывает направление движения, фиксирует расстояние между населенными пунктами и городами. Много он видит и упоминает товара, но никакой из них не привлекает его внимания. Он ищет «особый товар», необходимый тверскому князю. И, наконец, вслед за индийскими войсками, воюющими против мусульман, «купец из Хоросана» приходит в княжество Виджаянагар, где находятся крупнейшие алмазные копи – таинственная Голконда. Здесь были найдены все самые знаменитые алмазы Индии. Афанасий Никитич подробно описывает драгоценные камни, которые видел и о которых слышал, дает точные места их приобретения и цены, возможность вывоза. Алмазы, рубины, яхонты, хрусталь – любые драгоценные камни интересуют его. Побывав у Голконды, Афанасий Никитич пишет: «В пятый же Великий день (Пасхи – С. П.) надумал я пойти на Русь». И с этого момента вновь чрезвычайно кратки записи путешественника. Судя по всему, главное им найдено.

Однако дорога домой закрыта. «На Хорасан пути нет, и на Чагатай пути нет, и на Бахрейн пути нет, и на Йезд пути нет. Везде происходит мятеж. Князей везде прогнали». Помощи и поддержки на знакомом пути домой искать не у кого. Афанасий решает возвращаться на Русь через Индийское море. После шести лет странствий добирается Афанасий Никитич до Черного моря, пересекает его, но, не дойдя до Смоленска, умирает. Может быть, собственной своей скоропостижной смертью угас? Но может зельем каким опоен был и на тот свет по чьему-то мирскому решению ушел? Бумаги покойного подозрительно срочно переправляются дьяку Великого князя Московского Василию Мамыреву, ведавшему казной и секретным сыском. Там, в Посольском приказе и схоронилась на столетия тайна Хождения за три моря тверского купца Афанасия Никитича.

Неудачно закончилось самое известное из первых путешествий русских в Индию. Цели достигнуты не были, между странами коммерческие отношения не установились, и в безвестность канули неимоверные усилия отважного тверитянина. Однако с тех пор «искать выгоду» в Индии имущие власть и торговые люди Руси никогда не переставали. Во времена царя Алексея Михайловича вновь задумались о возможности обмена русских товаров на товары из Индии. Самым удобным и быстрым издавна считался морской путь. Его-то и принялись искать. А поскольку Черное море и проливы в Средиземное в это время были захвачены турками, решили строить флот на Каспийском море и из него уже плыть в Индию. Но и от этого плана отказались практически в самом начале его осуществления. Даже не из-за того, что пути морского из России в Индию через Каспий не существует. Об этом тогда попросту не знали. Помешали разбойничьи походы на Каспий (1668–1669 годы) и восстание (1670–1671 годы) Степана Разина, в которых множество морских судов было сожжено и потоплено.

Продолжали, однако, искать и сухопутные пути на Восток. В 1675 году Алексей Михайлович направил Касимова в Индию послом к Великому Моголу Ауренгзебу. Русскому посланнику был поручено выяснить «на которые места их города, и сухим ли путем или водяным, или горами в Индию путь». Посольство должно было также узнать, откуда течет Амударья и нельзя ли по ней добраться до Индии. Русский посол, пройдя дикие страны Средней Азии, достиг Кабула, и здесь дано было ему знать, чтобы он возвращался назад – в 1676 году умер Алексей Михайлович. К тому же началась война с Турцией и Крымским ханством, не желающими признавать ни присоединения к России Левобережной Украины и Киева, ни вступления запорожцев в подданство русского царя. Не до Индии стало России.

IV. 1553 год. Открытие России

Если говорить об отношениях Англии и России, то в середине XVII столетия их практически не существовало. Хотя регулярный характер официальные российско-английские отношения приобрели еще во второй половине XVI века, когда в России в 1555 году обосновалась английская торговая «Московитская компания». Почему англичане оказались в России? На этом остановимся подробнее.

Результатом проникновения в Англию протестантских учений стала реформация английской католической церкви в англиканскую. После разрыва с папским престолом в 1529–1533 годах страна оказалась в изоляции от остальной Европы. А после захвата Францией в 1558–1562 годах принадлежавших англичанам Кале и Гавра Британия «стала островом». В Северном море и на Балтике в это время хозяйничали голландцы. К 1550 году их корабли обеспечивали самую большую долю перевозок между Северной Европой и Пиренеями. В 1560 году голландцы владели 70 процентами грузоперевозок по Балтийскому морю, были первой державой Европы в зерновой торговле. Да и морское могущество Испании еще не было до конца сломлено. Все эти обстоятельства побуждали англичан реализовывать свои колониальные замыслы на северо-востоке, а также на сухопутных коммуникациях, которые вели в глубь Евразии. Объектом начатого англичанами «расширения на восток» стало Московское государство, лежавшее на пути в Азию.

Исследовавший историю русско-английских отношений Ю. В. Толстой, впервые опубликовал в 1875 году документы, относящиеся к проникновению англичан в Россию во времена Ивана IV Васильевича (Грозного). Он утверждал: «В половине XVI века английские купцы увидели, что запрос на английские произведения значительно уменьшился… Некоторые из славных граждан лондонских… собрались для обсуждения средств к отвращению такого упадка английской торговли и остановились на мысли, что им следует, по примеру испанцев и португальцев, искать новых источников к обогащению открытием новых стран и учреждением новых торговых сношений… Постановили снарядить эскадру для отыскания и открытия на северо-востоке пути в новые и неведомые дотоле страны. Для снаряжения этих кораблей решено было составить общество, каждый член которого должен был внести не менее 25 фунтов стерлингов. Скоро собрано было 6 тысяч фунтов, на которые куплены, исправлены и снаряжены 3 корабля».[4]4
  Максименко В. И. Россия и Азия, или Анти-Бжезинский. Очерк геополитики 2000 года. – «Восток» № 2, 2000 г.


[Закрыть] Так было положено начало лондонскому «Обществу купцов, искателей открытия стран, земель, островов, государств и владений, неизвестных и доселе не посещавшихся морским путем». Патроном «Общества» выступил король Англии Эдуард VI, а поэтому затеянное англичанами предприятие нельзя считать делом частным. Первой страной, куда отплыла снаряженная им эскадра, была Россия, через территорию которой предполагалось найти путь в Китай и Индию.

Проникновение англичан оставило ценные документы по истории России. Один из них – путевые заметки Ричарда Ченслера., который в 1553 году в качестве капитана отправился в Северное море на одном из кораблей снаряженной лондонскими купцами эскадры. Ченслеру посчастливилось оказаться на том корабле, который единственный из трех снаряженных судов добрался до устья Северной Двины. Два другие погибли у берегов Русской Лапландии.

Доставленный по повелению государя в Москву, Ченслер со своими спутниками был торжественно принят Иваном IV и подал ему грамоту, написанную английским королем Эдуардом VI на разных языках. В ней английский монарх обращался «ко всем Северным и Восточным государям» и просил радушно встречать его подданных, оказывать всяческое содействие в установлении торговых сношений.[5]5
  Нечволодов А. Сказание о русской земле. В четырех книгах. – СПб.: Государственная типография. 1913, книга четвертая, с. 111.


[Закрыть]

Ченслер познакомился с Иваном Грозным, нравами царского двора и бытом Москвы. Обласканный русским царем, Ченслер вернулся в Англию, где опубликовал книгу «Новое плавание и открытие царства Московии по северо-восточному пути в 1553 году». Этим он возбудил живейшее любопытство к Московскому государству, о котором говорил как о вновь открытой стране. Он рассказал о великолепии Царского двора, о величественной наружности государя и об огромных богатствах Русской Земли. Любопытно одно из наблюдений этого искателя приключений о служении русских православному московскому государю: «Если бы русские знали свою силу, никто бы не мог соперничать с ними». Сравнение было не в пользу лондонских «странствующих купцов – искателей приключений», а также их собратьев – испанских и португальских конкистадоров. Все эти дерзкие и предприимчивые хищники не отделяли торговли от пиратства и войны.

В 1555 году из «Общества купцов – искателей открытий» выделилась «Московитская компания». Преемники Эдуарда VI, его сестра королева Мария Тюдор и муж ее Филипп отправили в 1555 году того же Ричарда Ченслера послом к Ивану IV для заключения торгового договора с ним. Государь опять принял Ченслера крайне милостиво. Он дал англичанам жалованную грамоту, по которой они могли беспошлинно торговать по всей Земле, нанимать русских работников, судиться между собой при посредстве выбранных ими из своей среды старшин, а также другие льготы. Главным местом складирования товаров были назначены Холмогоры, куда англичане и привозили впоследствии свои товары, преимущественно сукно и сахар. Впоследствии опорные пункты «Московитской компании» были созданы также в Архангельске, Нарве, а также в Ярославле и других волжских городах, вплоть до Астрахани.

В Англию Ченслер отбыл в 1556 году с четырьмя богато нагруженными судами и с государевым посланником, вологодским посланником Иосифом Непеею. Он вез драгоценные дары от Ивана IV Марии и Филиппу. К несчастью, Ченслер и три корабля погибли во время бури. А Непея благополучно прибыл в Лондон. Знатные государственные сановники и сто сорок купцов со множеством слуг выехали ему навстречу. Русский посланник сел на великолепно украшенного коня и торжественно совершил свой въезд в город, приветствуемый громкими криками жителей, толпившихся на улицу. Посланнику русского царя был отведен один из лучших домов Лондона. Принятый Марией в день Ордена Подвязки, Непея сидел в церкви на возвышенном месте вблизи королевы. Нигде не оказывалось такой чести русскому имени.

Получив множество знаков самого лестного внимания от королевы и лондонских жителей, Непея в 1557 году вернулся в Москву, привезя с собой много ремесленников, врачей, рудознатцев и других искусных людей.[6]6
  Нечволодов А. Сказание о русской земле. В четырех книгах. – СПб.: Государственная типография. 1913, книга четвертая, с. 111.


[Закрыть]

Преемница Марии, сестра ее Елизавета, вступившая на Английский престол в 1558 году, самым деятельным образом поддерживала сношения с Москвой и также хлопотала о предоставлении англичанам права исключительной торговли с ними. Иван IV очень внимательно относился ко всем этим просьбам, вступил с английской королевой в дружескую переписку. Однако закрыть путь в Россию другим иностранцам отказался. По открытому англичанами Северному пути в Архангельск начали приходить голландские, бельгийские суда. Вслед за Непеею и русские купцы стали показываться в английской столице.

XVI век был «выдающимся моментом в истории английской торговли», которая за каких-нибудь 50 лет в неблагоприятных для себя условиях «делает колоссальный шаг вперед».[7]7
  Максименко В. И. Россия и Азия, или Анти-Бжезинский. Очерк геополитики 2000 года. —
  «Восток» № 2, 2000 г.


[Закрыть] Русская исследовательница начала XX в. И. И. Любименко отмечала, что успехи англичан – следствие превращения Россию в «поле легкой наживы».[8]8
  Максименко В. И. Россия и Азия, или Анти-Бжезинский. Очерк геополитики 2000 года. – «Восток» № 2, 2000 г.


[Закрыть] Они широко использовали развитую речную систему Русской равнины и старые караванные пути для колониального по своим задачам проникновения «транзитом» через территорию России в страны Востока, в глубь континента Евразии.

V. Несбывшаяся надежда Ивана Грозного

Появлению англичан на Руси предшествовали события, которые сказались на благосклонном отношении к ним русского царя, а потому благоприятно повлияли на их коммерческих проектах. Убедимся в этом, оглянувшись в прошлое.

Когда в XI веке европейское рыцарство под знаменем римской церкви пришло на Ближний Восток, то сельджуки и курды выгнали их из Иерусалима и блокировали европейские города на южном побережье Средиземного моря. Крестоносцы, подогреваемые своими духовными отцами, стали искать добычу полегче. В 1204 году они захватили Константинополь, объявив греков такими еретиками, «что самого бога тошнит». Одновременно они начали продвижение в Прибалтике, основали Ригу и подчинили себе пруссов, леттов, ливов и эстов. На очереди был Новгород. Александр Невский победами в двух битвах остановил этот натиск с Запада. Однако Прибалтика стала плацдармом вторжения в русские земли для всего европейского рыцарства. Силы агрессоров казались неисчерпаемыми. К тому же искусной дипломатией они привлекли на свою сторону литовского князя Миндовга и натравили литовцев на Русь. Город за городом становился жертвой врага: Юрьев, Полоцк.

В начале шестнадцатого века султан Селим (1512–1520), подчинив Восточную Анатолию, Армению, Курдистан, северный Ирак, Сирию, Палестину, Египет, Хиджаз, создал на перекрестке всемирных торговых путей Османскую империю. Европейская торговля была, по сути, вытеснена из Средиземного моря в Атлантический океан. Терпеть такое положение европейцы не могли, они жаждали во что бы то ни стало усмирить турок. В главных центрах католической Европы возобладало «намерение использовать Россию в плане организации крестового похода против турок».

В 1513 году папа Лев Х Медичи призывал Великого князя Московского Василия III к завоеванию Константинополя. В 1518 году Лев Х провозгласил перемирие всех воюющих государств Европы «для организации очередной антитурецкой коалиции». Но воевать против Османской империи за интересы Римского католического престола Москва не желала, отвергала она и церковную унию с «латинским» Западом. Слишком свежи были воспоминания о жертвах, понесенных в битвах с крестоносцами. Россия предпочла обособиться от алчного Запада, в котором видела для себя гораздо большую, чем в турках, опасность.

Между тем натиск Османской империи Европа остановила. После неудачной осады Вены в 1529 году в турки начинают осознавать бесперспективность дальнейшего продвижения в Западную Европу. Турки отныне переносят направление своей экспансии на юго-восток Европы, на Русское государство, а также на Закавказье и Иран. Крымско-татарская династия Гиреев, вассалов Османской империи, пытается сомкнуть владения крымских и казанских ханов под единой властью, провозгласив Казань «юртом» Османской империи. Осуществление этого плана привело бы к замыканию полукольца окружения Московского государства с юго-запада, от Крыма до Урала. О настойчивости, с которой выполнялось это стратегическое решение говорят следующие цифры: только в последние 22 года существования Казанского ханства оттуда было совершено пять крупных набегов на Москву – в 1530, 1536, 1545, 1549 и 1550–1551 годах. Казанские татары в своих набегах доходили иногда до Костромы и Устюга. Помимо опустошений набеги сопровождались угоном русских в полон. В 1551 году, незадолго до покорения Казани Иваном Грозным, в городе находилось около 60 тысяч русских пленников.

За год до прибытия в устье Северной Двины лондонской эскадры Казань была взята Иваном Грозным. Со взятием ее, а впоследствии, в 1556 году, и Астрахани Русское государство осуществило объединение всего волжского бассейна под своей властью. С приобретением Казани существенно укреплялись русские позиции на востоке и юге. Иран, противостоявший османскому нашествию, рассматривал Россию как возможного союзника в борьбе с Турцией. Это имело огромное значение в торговле русских с «Кизылбашской землей», как называли в XVI веке Иран (земля красноголовых – проживавшие там шииты чрезмерно использовали хну для окраски волос), а также с Закавказьем и Средней Азией. Кроме того, через Казань проходил Камский путь на Урал, ведущий в богатую пушниной Сибирь. Путь для продвижения русских в Сибирь был открыт! Все эти успехи русских как никогда на руку были пришельцам с Темзы, поскольку облегчали им доступ на внутренние рынки евразийских государств, а, значит, расширяли возможности для торговли. Время, когда англичане появились на Руси, оказалось для них удачным, как никакое другое.

Созданная англичанами «Московитская компания», получила от Ивана Грозного монопольные привилегии в торговле с русскими купцами и через русские земли с Востоком не просто так. У русского царя имелся свой расчет – он надеялся на военную помощь Англии в борьбе за Прибалтику. Польша, Ливонский орден и Швеция все еще претендовали на северо-западные территории России. К тому же Османская империя продолжала давление на Россию с юга, подталкивая к набегам ногайцев и Крымское ханства. Одновременная борьба с несколькими противниками изматывала Россию, она нуждалась во внешней поддержке. А союзников не было. И вдруг появились англичане – единственная европейская держава, пришедшая на Русь не с мечом, а с предложением сотрудничества. Потенциальный союзник мог рассчитывать на всевозможные привилегии и льготы, прежде всего в торговле, и он их получал.

После умиротворения казанских и астраханских ханов, Россия смогла начать в 1558 году Ливонскую войну на западе за возвращение бывших новгородских земель. Эти земли находились под властью Тевтонского (впоследствии Ливонского) ордена, а после его распада их поделили между собой Шведское и Польское королевства (впоследствии Речи Посполитая). Причем, захватив земли и преградив России выход к Балтийскому морю, захватчики продолжали свое продвижение вглубь славянских земель. За век с небольшим (с 1492 по 1595) Московское царство вынуждено было вести 10 войн – три со Швецией и семь с Ливонским орденом и Польшей.

Но Англия помогать России не желала, блюла исключительно собственные интересы. Посол в Московию Рэндолф получает от лорда Берли еще в 1568 году инструкции, в которых рекомендовалось добиваться прежде всего привилегий британским купцам, а от переговоров о каком-либо союзе, на чем настаивал Иван Грозный, всячески уклоняться. Королева Елизавета вместо военного союза с Иваном Грозным предложила ему, что называется, политическое убежище на Британских островах на случай, если «по тайному ли заговору, по внешней ли вражде он будет вынужден бежать из России».

Русский царь с гневом отверг ее предложение, он отписывает в Лондон 24 октября 1570 года Елизавете Тюдор грамоту: «Мы чаяли того, что ты на своем государстве государыня, что ты имеешь государскую власть и заботишься о своей государской чести и о выгодах своего государства, поэтому мы и хотели делать с тобой дела по-государски. Ажно у тебя мимо тебя люди владеют и не токмо люди, но мужики торговые, а ты пребываешь в своем девическом чину, как есть пошлая девица…»

Удачный поход на Полоцк в 1579 году польского короля Стефана Батория ободрили многих недругов Русского государства. В январе 1580 года Грозный созвал в Москве церковный собор и торжественно объявил, что Церковь и Православие в опасности, так как бесчисленные враги восстали на Россию: турки, крымцы, ногаи, литва, поляки, венгры, немцы и шведы – как дикие звери разинули челюсти, чтобы поглотить нас.[9]9
  Нечволодов А. Сказание о русской земле. В четырех книгах. – СПб.: Государственная типография. 1913, книга четвертая, с. 205


[Закрыть] На этот раз военная удача отвернулась от русских. Они утратили все свои прибалтийские земли. Ливония в январе 1582 году в соответствии с заключенным перемирием отошла к полякам. Балтийское побережье – Эстонию в середине 1583 года закрепили за собой шведы, до этого захватившие у России Карельский перешеек.

Несмотря на поражения, Иван Грозный не оставляет мысли вновь стать твердой ногой на Балтийском море. Убедившись, что поляков и шведов не одолеть в одиночку, он вновь устремляет свои взоры к Англии. В августе 1582 года он отправляет к Елизавете дворянина Федора Писемского, которому было наказано предложить королеве наступательный союз против Польши. Однако в Лондоне всячески затягивали переговоры. Только в середине декабря Писемский был принят английскими министрами, где изложил предложение о союзе против Польши, причем просил помощи как ратными людьми и казной, так и тем, чтобы королева велела отпускать на Русь медь, олово, свинец, серу, доспехи, всяких мастеровых людей. За это обещано было свободно пропускать из Московского государства всякие товары. Министры отвечали на это уклончиво: на союз они согласны, но вначале Елизавета должна попробовать примирить польского короля и русского царя. За это русские должны ввести у себя следующие порядки: торговать исключительно с англичанами, а купцов других стран к себе не допускать. Однако посредничества Елизаветы не требовалось, поскольку мир с Польшей уже был заключен. Требовался наступательный союз, чтобы начать войну за возвращение Ливонии. Неприемлемым виделось предоставление права исключительной торговли англичанам. Пимсемский отвечал, что Англия не может жить только торговлей с одной русской землею, «то и русским людям об одном английском торгу пробыть нельзя же».[10]10
  Нечволодов А. Сказание о русской земле. В четырех книгах. – СПб.: Государственная типография. 1913, книга четвертая, с. 230


[Закрыть]

Чтобы союз с Англией был более прочным, Иван Грозный затеял сватовство к племянице Елизаветы – тридцатилетней Марии Гастингс. В случае, если укажут, что царь уже женат на Марии Нагой, Писемский должен был отвечать: «Государь наш по многим государствам посылал, чтобы по себе приискать невесту, да не случилось, и Государь взял за себя в своем государстве боярскую дочь, да не по себе; и если королевнина племяница дородна и такого великаго дела достойна, то Государь наш, свою отставя, сговорит за королевнину племянницу». Дело о сватовстве закончилось тоже неудачно. Елизавета, страшась нрава Ивана, а также узнав о рождении у Марии Нагой сына – царевича Дмитрия, дала понять о невозможности этого союза.

Вместе с Писемским в Москву Елизаветой послом был направлен Боус. Он давал неудовлетворительные ответы на вопрос Ивана Грозного о возможности заключения наступательного союза против Польши и Швеции. Надежды на скорое возвращение исконно русских земель на побережье Балтийского моря рухнули. Исключительные привилегии, которые в короткое время выторговали английские купцы и английская дипломатия у Ивана Грозного, не дали того результата, которого добивался русский царь.

Союзниками англичане не стали. Ни ратными людьми, ни снаряжением, ни оружием они России не помогли. Отношения с ними в последние годы правления Ивана Грозного испортились окончательно. А неудачный для России исход Ливонской войны, длившийся четверть века (1558–1583), отдалил более чем на столетие выход России к Балтике.

Кстати, Ивану Грозному, Запад сумел-таки отомстить за его ревностное служение России. В мировую историю первый русский царь вошел этаким злодеем, якобы кровью залившим страну. О злодеяниях русского монарха известно, прежде всего, со слов иностранцев. Ушедший из жизни митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский высокопреосвященный Иоанн по этому поводу сказал следующее: «Начиная с Карамзина, русские историки воспроизводят всю мерзость и грязь, которыми обливали Россию заграничные «гости», не делая попыток разобраться в том, где свидетельства очевидцев превращаются в сознательную ложь по религиозным, политическим и личным мотивам».[11]11
  «На страже Родины», газета Ленинградского военного округа, 21 июня 1996.


[Закрыть] К примеру, весть об убийстве сына-царевича Иваном Грозным разнес по всему миру Антоний Поссевин – папский шпион, приехавший в Россию через несколько месяцев после похорон царевича. В то же время есть неоспоримые свидетельства того, что наследник умер естественной смертью в Александровской слободе. Причем отец его предшествующие четыре дня находился в Москве. Другой «посланник», немец Генрих Штаден, стал автором первоначальных повествований о «кровавой опричне». В 1576 году, вернувшись из России, он засел в Вогезах у герцога Георга Ганса и целый год писал отчет немецкому императору Рудольфу. Придворные Рудольфа, добавив мрачных красок, размножили эти записки для своих союзников из католического мира.

Так начиналась информационная война Запада против начавшей подниматься после монгольского владычества России. В этой войне было много грязного и нечистоплотного. Появлялись сомнительные документы, зато исчезали подлинные свидетельства истории народов. К примеру, старинные германские хроники, написанные на тюркском(?) языке, считаются безнадежно утраченными. Зато появились новые «свидетельства о фактах» российской истории. Они преследовали впоне понятную цель – представить деятельность первого реформатора России Ивана Грозного тираном, принесшим России только беды. Но ведь нельзя при этом русском царе были сделаны самые большие территориальные приобретения, была создана регулярная армия, были сделаны первые попытки создания флота. Петр I весьма высоко оценивал деятельность Ивана Грозного. В 1722 году, за три года до своей смерти, когда в прошлом были и Полтава, и основание Петербурга, и создание флота, и первые морские победы, он говорил: «Сей государь есть мой предшественник и образец: я всегда представлял его себе образцом моего правления в гражданских и военных делах, но не успел еще в том столь далеко, как он. Глупцы только, коим неизвестны обстоятельства его времени, свойства его народа и великие его заслуги, называют его мучителем».