Текст книги "Железный Ворон 2 (СИ)"

Автор книги: Ярослав Мечников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 7

Я начинал привыкать к своей силе. И эта лёгкость, с которой я переместился, родила в моей голове новую, дерзкую мысль.

Было ещё немного времени… и меня осенило.

Порталы.

Зачем мне тайные ходы через камин? Зачем мне красться через ворота, которые кто-то «любезно» оставил открытыми? Я – Воронцов. Маг Пространства. Я не должен ходить через двери. Я должен создавать их сам.

Я метнулся обратно к стеллажу, где стояли книги моего Рода.

– Порталы, порталы… – бормотал я, пробегая глазами по корешкам.

Я нашёл её. Толстый, пыльный том под названием «Теория и практика создания стабильных пространственных врат. Для продвинутых магистров».

Я открыл книгу.

Текст был ужасающе сложным. Он был полон формул, которые описывали кривизну пространства, стабильность эфирной матрицы, точки «якорения»… Это было на несколько порядков сложнее, чем «Малый сдвиг».

Но я читал. И я понимал.

Принцип был в том, чтобы не «сложить» пространство, а проколоть его. Создать две «раны» в ткани реальности – вход и выход – и соединить их стабилизированным туннелем.

Главная проблема была в «якорении». Чтобы портал не схлопнулся и не улетел в случайную точку вселенной, его нужно было «привязать» к какой-то массивной пространственной аномалии. К месту силы.

И тут до меня дошло.

Башня Магистров. Храм Великого Покоя. Астрономический шпиль. Логово «Химер» под Западным Крылом. Запретная секция. Всё это были не просто места. Это были мощнейшие «якоря».

Книга гласила, что создание портала «на глаз» – верное самоубийство. Нужно было знать точные пространственные координаты цели. Или… иметь от неё «образец». Что-то, что несёт на себе её эфирный отпечаток.

Я вытащил из кармана серебряный значок Голицыных. Тот, что нашёл в тоннеле. Он был не просто вещью. Он был ключом. Он нёс на себе отпечаток того тайного хода.

А потом я вытащил амулет-снежинку, который дала мне Анастасия. Он нёс на себе её личный отпечаток. Отпечаток Родового гнезда Голицыных.

У меня в руках были ключи от двух мест, куда я не мог попасть просто так.

Я посмотрел на часы. Полночь. Времени больше не было.

Эфирный след, говорите? Что ж…

Я не стал брать в руки ни значок, ни амулет. Я просто встал посреди зала и закрыл глаза.

Моя концентрация была такой, какой не была ещё никогда.

Сети. Я вновь увидел их. Миллиарды светящихся нитей, пронизывающих всё. Но на этот раз я не просто смотрел на них. Я чувствовал, что могу путешествовать по ним.

Я «посмотрел» на Башню Магистров. Наша общая гостиная была как яркий, стабильный узел в этой паутине. Я «почувствовал» амулет Насти в своём кармане, и от него тянулась тонкая, ледяная ниточка куда-то далеко, к другому мощному узлу – Родовому гнезду Голицыных. Всё было связано.

А затем… я вспомнил Петра Шуйского. Его эфирное поле, наполненное горем и страхом. Я нашёл его след в Сети. И этот след привёл меня… на старое кладбище. Вот оно. Я «вижу» его энергию. Место скорби, тлена и слабой, затухающей некротической магии.

И я решился.

Я не стал «прокалывать» пространство по книге. Я сделал по-своему. Я почувствовал точку опоры под своими ногами здесь, в библиотеке. И «увидел» точку, где хотел оказаться – у входа в усыпальницу Шуйских.

Я представил, как я хватаю нити Сети вокруг себя и нити Сети там. И с колоссальным волевым усилием я… сжал их. Стянул две точки пространства в одну.

Действуя интуитивно, я сделал шаг вперёд.

Мир исчез. На одно мгновение я не был нигде. А в следующее…

Запах старой бумаги и тишина библиотеки исчезли. Их сменил запах влажной земли и прелой листвы. Тишину нарушал лишь скрип старых деревьев и далёкое уханье филина.

Я открыл глаза.

Это было кладбище.

Я стоял на заросшей тропинке, в нескольких шагах от большого, помпезного склепа из чёрного мрамора. Усыпальница Шуйских.

Над головой висели две луны, пробивающиеся сквозь туман.

У меня получилось. Я не просто телепортировался. Я прошёл по Сети. Я сделал то, о чём, возможно, даже не писали в книгах.

На эйфорию не было времени. Но на смену ей пришло другое, более глубокое чувство. Ощущение безграничности.

Что со мной? Как я это делаю? Я переместился в пространстве. Просто так. Эта Сеть… я чувствовал её не как инструмент, а как часть самого себя. Я чувствовал её мудрость, её силу, её фундаментальность. И у меня возникло чувство… благодарности к ней.

Этот дар… нельзя им гордиться. Нельзя быть плохим человеком с таким даром. Это… это может погубить и меня, и других.

Эта внезапная, кристально ясная мысль отрезвила меня. Я отошёл от склепа чуть подальше и бесшумно спрятался в густом, колючем кустарнике, который рос у старой ограды. Я всё ещё пытался переварить и сам «прыжок», и это новое, огромное чувство ответственности.

Я решил ждать. Была полночь. Может, я здесь не один? Может, кто-то меня ждёт?

Сначала я осмотрел всё пространство вокруг глазами. Старое кладбище. Кривые надгробия, утопающие в тумане. Скрипучие, голые ветви деревьев. Тишина. Никого.

А затем я «посмотрел» на другом уровне. На уровне ощущений эфира.

Кладбище «фонило». Каждое надгробие излучало слабое, затухающее эхо тех, кто был под ним похоронен. Это был хор из сотен тихих, печальных голосов прошлого.

Усыпальница Шуйских была другим. От неё исходила более сильная, но такая же «спящая» некротическая энергия.

Но было кое-что ещё.

Я «увидел» следы. Не на земле. В эфире. Кто-то был здесь. Недавно. Час или два назад. Я «видел» примятые нити Сети. След был слабым, но отчётливым. И он вёл… внутрь усыпальницы.

А ещё я почувствовал… ловушки.

Не на входе в крипту. А вокруг самой усыпальницы. Тонкие, почти невидимые сигнальные нити, натянутые на уровне щиколоток. И одна, более мощная, руна-ловушка была нацарапана прямо на большой железной двери. Любой, кто попытался бы войти через парадный вход, тут же поднял бы тревогу.

Тот, кто был здесь до меня, вошёл через крипту, как и планировал Костя. И он расставил ловушки, чтобы его не застали врасплох.

Ловушки… Вот же чёрт. Лина бы сейчас точно пригодилась.

А затем я усмехнулся. Ха-ха… Зачем мне дверь?

Я вышел из своего укрытия в кустах. Спокойно, не таясь, подошёл к большой железной двери усыпальницы. Я даже не стал её трогать. Я видел руну-ловушку, сияющую для моего внутреннего зрения ядовито-зелёным светом.

Я встал прямо перед дверью.

Закрыл глаза.

Снова «увидел» Сеть. Нашёл точку здесь, перед дверью. А затем «посмотрел» сквозь камень и металл. Увидел пространство за дверью. Там было темно и тихо. Я выбрал точку в метре за дверью.

Сжал пространство.

Сделал шаг.

Мир моргнул. Запах ночного воздуха сменился запахом пыли, холода и чего-то сладковато-приторного. Запахом тлена.

Я открыл глаза.

Я был внутри.

Я стоял в небольшом, круглом зале усыпальницы. В центре стоял каменный саркофаг, по бокам – ниши в стенах, где покоились другие члены Рода. Свет двух лун едва пробивался сквозь витражное окно под потолком, раскрашивая пыльный воздух в синие и красные тона.

Дверь, через которую я «прошёл», была за моей спиной. Руна на ней всё так же тускло светилась. Я обошёл все их ловушки.

И я был здесь не один.

В дальнем углу склепа, рядом с неприметным люком в полу, ведущим в крипту, стояла фигура. Она была одета во всё чёрное, лицо скрыто тенью от капюшона. Фигура замерла, когда я появился из ниоткуда. Она меня не видела, но она почувствовала всплеск магии.

Она медленно обернулась.

И из-под капюшона на меня посмотрели знакомые тёмные, почти чёрные, глаза, полные шока и недоверия.

Это был Дамиан.

Я смотрел на него, и мой мозг отказывался верить своим глазам. На мгновение я потерял дар речи.

– Дамиан? – наконец вырвалось у меня. – Какого… какого чёрта ты тут делаешь⁈

Дамиан смотрел на меня, и его обычная маска непроницаемости треснула. На его лице был написан такой же шок, как и на моём. Он никак не ожидал увидеть меня здесь. Особенно – появившимся из воздуха.

– Воронцов?.. – прошептал он, не веря своим глазам. – Как ты… как ты сюда попал? Дверь… ловушки…

Он быстро взял себя в руки. Шок на его лице сменился привычной холодной маской, но в его глазах всё ещё плескалось недоумение.

– А я мог бы задать тебе тот же вопрос, – сказал он ровным тоном. – Что ты здесь делаешь? Я думал, мы договорились идти вместе. Или ты решил, что справишься один?

Он не оправдывался. Он тут же перешёл в контратаку, обвиняя меня в том же, в чём я обвинил его.

Его слова были как ушат холодной воды. Действительно. Я же сам решил пойти один. Укол вины коснулся моего сердца. Я так увлёкся своим могуществом, что забыл о них.

– Я… да… я согласен, – я опустил глаза. – Я решил пойти один. Сам не знаю почему. Просто… я не хочу больше рисковать вами.

Я усмехнулся без веселья.

– Тем более, как ты сам понял… я теперь могу проходить сквозь стены. Такие вот дела.

Я выпрямился, и мой голос стал холодным.

– Я ответил. Честно. Твоя очередь.

Дамиан слушал меня, и его лицо оставалось непроницаемым.

– Моя очередь? – он криво усмехнулся. – Хорошо.

Он сделал шаг ко мне.

– Но сначала ответь мне ты, Воронцов. Я пришёл сюда, потому что это логичное место для встречи «Химер». А ты… как ты узнал об этом месте? О том, что Костя Шуйский встречался с ними именно здесь? От своего нового «друга», его брата?

Он поймал меня. Он знал, что я говорил с Петром Шуйским.

– Дамиан, ты юлишь! – я сделал шаг к нему, и мой голос прозвучал резко. – Ты говоришь какую-то глупость! Откуда ты знаешь про Шуйского? Откуда тебе всё это известно⁈ Откуда тебе известно, что я говорил с его братом⁈ Что здесь происходит⁈

Мои вопросы, как удары, посыпались на него. Теперь уже он был в обороне.

Дамиан на мгновение замер. Он не ожидал такого напора.

– Я… – он запнулся, и его маска невозмутимости дала трещину.

Он тяжело вздохнул и провёл рукой по лицу.

– Хорошо, Воронцов. Ты прав. Хватит игр.

Он посмотрел на меня, и в его глазах была мрачная усталость.

– Я знаю, потому что я следил за тобой. С самого первого дня. С того момента, как ты пришёл в себя в лазарете.

Я опешил.

– Я видел, как ты говорил с лекарем. Видел, как ты вышел на площадь. Видел твой разговор с братом Шуйского. Я всё видел. – Он усмехнулся. – Твой браслет «Тихого шага» – хорошая вещь, Полонская молодец. Но против моих «теней» он бесполезен.

Он подошёл к стене и прислонился к ней.

– Зачем я это делал? Потому что я не верил тебе. Не верил в твою «амнезию», в твой «пробудившийся дар». Я думал, ты – самозванец. Или шпион. Я пытался понять, кто ты такой и чего хочешь.

Он посмотрел на меня.

– А теперь… теперь я всё ещё не знаю, кто ты. Но я знаю, что ты не враг. И я знаю, что ты – единственный, кто может мне помочь.

Он ждал моей реакции на его шокирующее признание.

– Так, стоп.

Я медленно подошёл к нему. Мой гнев, до этого приглушённый, начал закипать.

– Ты говоришь, следил за мной от лазарета? Тогда ещё о моём «пробудившемся даре» не знал никто. Даже я сам.

Я встал прямо перед ним, глядя ему в глаза. Я чувствовал, как от подступающей холодной ярости кончики моих пальцев начинают покалывать, а в глазах, должно быть, появляется какое-то свечение.

– Скажи мне правду, мать твою.

Дамиан смотрел на меня, на мои светящиеся от ярости глаза, и я впервые увидел на его лице… страх. Не за свою жизнь. А страх быть разоблачённым.

Он отвёл взгляд.

– Ты прав, – сказал он глухо. – Я соврал.

Он снова посмотрел на меня, и в его взгляде было отчаяние.

– Я следил не за тобой, Воронцов. Я следил за ним. За Костей Шуйским. Уже несколько недель. Я знал, что он связан с чем-то грязным. Я видел, как он получает деньги, как встречается с этим отбросом Корфом. Я пытался понять, на кого он работает. Я хотел остановить их сам, тихо.

Он усмехнулся безрадостно.

– А потом появился ты. Со своим «пробудившимся даром», со своим безумным поведением. Ты влез в мою операцию и спутал мне все карты. Ты привлёк к этому делу внимание всех – ректора, Голицыных, своего отца… Ты устроил хаос.

Он выпрямился, и в его голосе зазвенела сталь.

– Вот тебе правда. Я вёл своё собственное расследование, потому что «Химеры»… они не просто культ для меня. У меня с ними личные счёты. Очень личные. А теперь из-за тебя моё тихое расследование превратилось в грёбаный цирк с участием всего Совета Родов.

Он раскрыл мне свою тайну. У него был свой, глубоко личный мотив.

– Расскажи мне всё, – сказал я уже спокойнее, но так же настойчиво. – Чтобы я поверил тебе, мне нужно знать всё. Что это за личный мотив, Дамиан? О чём ты говоришь?

Дамиан надолго замолчал. Он смотрел в тёмный провал люка, ведущего в крипту, словно видел там что-то, чего не видел я.

– Моя сестра, – сказал он наконец, и его голос был глухим, лишённым эмоций. – У меня была младшая сестра. Лидия.

Он сжал кулаки.

– У неё был редкий дар. Она могла исцелять эфирные тела. Не просто раны. А саму структуру души. Пять лет назад… её похитили. Прямо из нашего родового гнезда. Мы искали её везде. Нашли… через год. То, что от неё осталось.

Он замолчал, и тишина в склепе стала тяжёлой, как могильная плита.

– «Химеры», – продолжил он, и в его голосе зазвенела замороженная ненависть. – Они использовали её. Её дар. Чтобы «сшивать» своих ублюдков. Чтобы стабилизировать их разваливающиеся тела. Они выпили её досуха. А потом… выбросили.

Он поднял на меня свои тёмные, пустые глаза.

– Мой Род, Одоевские, хранители тёмных знаний… мы не смогли её защитить. Мы не смогли её найти вовремя. Мы не смогли её спасти. Это – позор, который мы никогда не смоем.

Он усмехнулся страшной, сломанной усмешкой.

– Вот мой «личный мотив», Воронцов. Я не просто хочу их остановить. Я хочу стереть с лица земли каждого из них. Каждого, кто причастен. И их Магистра – в первую очередь.

Я стоял и слушал его. Его история была ужасной. Она объясняла его ненависть, его одержимость. Но…

Всё ещё не складывается картина. Что это за «тени», которые позволили ему слышать мой разговор с Шуйским? Он сказал не всё.

Я смотрел на него, и моё сочувствие боролось с холодным расчётом. Доверие – это роскошь.

– Это всё? – спросил я тихо, и мой голос был лишён всякого тепла. – Ты мне всё рассказал? Потому что если нет… ты не оставишь мне выбора.

И прежде, чем он успел ответить, я сделал это.

Я перешёл на другой уровень восприятия. Увидел Сеть. Увидел его тёмное, кристаллическое поле. И, используя своё интуитивное понимание, я «протянул» тончайшую нить своего эфира и коснулся его. Не его тела. А его сознания. Того места, где хранятся воспоминания.

Это было не вторжение. Не атака. Это был… лёгкий, почти невесомый укол, как прикосновение кончика иглы. Предупреждение.

Дамиан вздрогнул, как от удара. Его глаза расширились от шока и… ужаса. Он почувствовал меня. Он почувствовал, как чужая воля коснулась самого сокровенного.

– Ты… – прохрипел он, отступая на шаг. – Ты… менталист?.. Как?..

Он смотрел на меня не как на союзника. А как на монстра.

– Нет, – ответил я холодно. – Я не менталист. Я просто… понимаю. Так ты мне всё рассказал, Дамиан? Или мне придётся «понять» самому?

Моя угроза была прямой и абсолютной. Я показал ему, что могу влезть в его голову и взять всё, что мне нужно.

Он смотрел на меня несколько секунд, и в его взгляде была борьба – гордость, страх, ненависть. А потом он сдался.

– Хорошо, – выдохнул он. – Хорошо. Ты прав. Есть ещё кое-что.

Он опёрся о стену.

– Мой дар, Воронцов… «тёмные и запретные знания»… это не просто книги. Я – Теневой Ходок. Я могу… сливаться с тенями. Перемещаться через них. Слышать то, что говорят в темноте. Видеть то, что скрыто во мраке. Это – проклятие моего Рода.

Он усмехнулся.

– Я не следил за тобой физически. Я просто «слушал» тень от той скамейки, на которой ты сидел. Поэтому я и знаю.

Он раскрыл свой последний, самый главный секрет. Свою уникальную способность.

– А теперь ты знаешь всё, – сказал он устало. – Доволен?

Он стоял передо мной, полностью безоружный, выложив все свои карты на стол.

Я слушал его, и моя холодная ярость ушла. Остался только стыд. Я перешёл черту.

Я опустил голову, как после тяжёлого, грязного боя.

– Да, – сказал я тихо.

Я чувствовал себя опустошённым.

– У меня не было выбора. «Химеры»… они охотятся на меня. Я им нужен, как главный «ингредиент». Поэтому… я не мог просто так тебе поверить.

Я поднял на него глаза.

– Теперь верю. – Я сделал паузу. – Я прошу прощения за такие методы. Хоть и понимаю, что, наверное, тебе будет непросто меня простить.

Я стоял перед ним, не скрывая своего стыда.

Дамиан смотрел на меня, и его лицо было непроницаемым. Он медленно выпрямился, оттолкнувшись от стены.

– Простить? – он криво усмехнулся, но в его усмешке уже не было злости. Только усталость. – Воронцов, ты только что доказал, что ты самый опасный человек из всех, кого я знаю. Ты не просто силён. Ты безжалостен, когда это необходимо. А в нашей войне… это самое ценное качество.

Он подошёл ко мне.

– Не извиняйся. Никогда. Это – слабость. А мы не можем себе её позволить.

Он кивнул на люк, ведущий в крипту.

– Ты прав. Мы потратили слишком много времени на разговоры.

Он снова стал моим союзником. Настороженным, но союзником. Наш странный, основанный на страхе и уважении, альянс был восстановлен.

– Ну что, – я посмотрел на люк. – Пойдём вниз?

Он кивнул.

– Я пойду первым. Я знаю, как «думают» тени.

С этими словами он подошёл к люку, без труда поднял тяжёлую каменную крышку и, не колеблясь, шагнул в темноту.

Я последовал за ним.

Глава 8

Я последовал за Дамианом, шагнув в тёмный провал. Мы оказались на вершине крутой, вырубленной в камне лестницы, уходящей глубоко вниз. Воздух здесь был другим. Тяжёлый, спертый, с резким запахом сырой земли и чего-то химического, похожего на формалин.

Дамиан зажёг свою световую сферу, и она озарила пространство тусклым, фиолетовым светом, который делал тени густыми и зловещими. Я зажёг свою, голубую.

– Иди за мной, – прошептал он. – И не отставай. Становись точно в мои следы. Здесь могут быть контактные руны на полу.

Я кивнул. Я шёл за ним, но почему-то инстинктивно продолжал следить не только за дорогой, но и за ним самим. Доверие – это одно, а привычка выживать – совсем другое.

Мы спустились по лестнице и оказались в длинном, узком катакомбе. Стены были из грубого, необработанного камня, а с потолка свисали корни деревьев. Было очевидно, что это очень древнее сооружение.

Мы шли в тишине минут десять. Коридор несколько раз поворачивал, разветвлялся, но Дамиан уверенно вёл нас по какому-то одному, ему известному, пути.

– Сюда, – сказал он наконец, останавливаясь у неприметного прохода, заваленного камнями. – След ведёт сюда.

Мы с трудом протиснулись через завал и оказались в другом помещении.

Это была она. Лаборатория.

Помещение было больше, чем склеп наверху. Вдоль стен стояли длинные деревянные столы, заваленные жутким «инструментом»: пилами, скальпелями, иглами с присоединёнными к ним трубками. В больших стеклянных колбах плавало в мутной жидкости что-то, на что не хотелось смотреть.

В центре комнаты стоял огромный операционный стол из камня, покрытый желобами для стока жидкости. Над ним висела сложная система линз и кристаллов.

Но самое страшное было не это.

На одном из столов лежали незаконченные «проекты». Рука, пришитая к механическому протезу. Нога с вживлёнными в неё светящимися кристаллами. И… голова. Голова какого-то несчастного студента, соединённая проводами с шипящим и искрящим артефактом.

Лина, если бы была здесь, пришла бы в ужас от такого извращения её искусства.

– Логово Магистра, – прошептал Дамиан с отвращением. – Он работает прямо здесь.

Я осмотрелся. На столе, рядом с хирургическими инструментами, я увидел кое-что ещё. Раскрытый журнал. И рядом – небольшой, но очень знакомый предмет.

Это был амулет в виде серебряной снежинки. Тот самый, что дала мне Анастасия.

Я непроизвольно сунул руку в карман. Мои пальцы нащупали холодную, гладкую поверхность моего собственного амулета. Я вытащил его и посмотрел на него, хмурясь. Точно такой же.

– Но в гримуаре указано другое место, как его логово, – сказал я, думая вслух. – Может, это просто одна из его лабораторий?

Я отвёл взгляд от амулета и посмотрел на голову несчастного студента, соединённую с проводами. Моя собственная голова закружилась от этого зрелища. Я опёрся о стол, чтобы не упасть.

– Почему… почему склеп Шуйских? Прямо у них под носом?

Дамиан не смотрел на ужасы на столах. Он медленно обходил лабораторию, его взгляд был прикован к стенам, к полу.

– Потому что это идеальное прикрытие, – ответил он, не оборачиваясь. – Род Шуйских – целители. И некроманты. От их усыпальницы всегда исходит некротическая энергия. Никто не обратит внимания на дополнительный «фон» от его ритуалов. А обедневшему Роду всегда можно заплатить за молчание.

Он остановился у операционного стола.

– А что касается гримуара… Ты думаешь, Магистр стал бы хранить карту своего настоящего логова в рабочем дневнике? Нет. То, что ты нашёл, – это ловушка. Приманка для таких, как мы. А это… – он обвёл рукой лабораторию, – … это его настоящее святилище.

Он подошёл к столу, где лежал второй амулет.

– И этот амулет здесь не просто так.

Он посмотрел на меня.

– Твоя помолвка… твоё появление здесь… всё это было спланировано. И не только твоим отцом и Голицыным. Магистр тоже играет в эту игру. И он знал, что ты придёшь сюда. Этот амулет – послание.

– Послание? Какое послание? – не понял я.

– Он говорит тебе: «Я знаю о тебе. Я знаю о твоей невесте. Я могу добраться до кого угодно. И я жду тебя», – сказал Дамиан. – Это – вызов.

– Вызов?

Я тяжело дышал, воздух в лаборатории казался густым и ядовитым.

– Что ж… посмотрим…

Я подошёл к столу и взял второй амулет. Он был холодным, как и мой. Я зажал его в кулаке.

– Что ты делаешь? – напряжённо спросил Дамиан.

– То, что должен, – ответил я.

Я закрыл глаза.

И снова «посмотрел» на мир через Сеть.

Я «увидел» амулет в своей руке. От него, как и от моего, тянулась тонкая, ледяная нить. Нить, ведущая к её создателю. К Анастасии.

Но от него тянулась и другая нить. Тусклая, грязная, с привкусом тлена и тёмной магии. След того, кто принёс его сюда. След Магистра.

Я не стал идти по этой нити. Это было бы слишком опасно и предсказуемо. Я сделал иначе.

Я сосредоточился на обеих нитях одновременно. На ледяной нити Анастасии и на тёмной нити Магистра. И я «увидел», где они пересеклись в последний раз. Где Магистр передал этот амулет своим «Химерам», чтобы они подбросили его сюда.

Я «увидел» не место. Я увидел… образ. Короткую, смутную вспышку.

…Тёмный кабинет. Не такой, как у ректора. Этот был старше. Стены обшиты тёмным деревом. В камине горит зелёный огонь. На стене висит гобелен с изображением… оскаленной волчьей головы. Герб Голицыных.

И я «увидел» того, кто сидел за столом. Не Магистра. А того, с кем он встречался.

Это был Родион Голицын. Брат Анастасии.

Он передавал «Химере» этот амулет. И что-то говорил. Я не слышал слов, но я «видел» его эмоции. Злость. Зависть. И… страх.

Я резко открыл глаза, тяжело дыша. Голова гудела от напряжения.

– Что? Что ты видел? – тут же спросил Дамиан.

Я посмотрел на него, и моё лицо, должно быть, было бледным.

– Родион… – выдохнул я. – Родион Голицын. Он работает с ними. Он работает с Магистром.

Дамиан замер.

– Брат… работает против сестры? И против своего Рода? Зачем?

Это был самый главный вопрос.

– Я не знаю, Дамиан, – ответил я, качая головой. Картина мира снова перевернулась. – Но я определённо предвкушаю наш с ним разговор.

Я посмотрел на весь этот ужас вокруг. На инструменты, на колбы, на останки.

– А теперь…

Мысль пронзила меня, острая и яростная. Сжечь. Сжечь это место дотла! Но тут же пришло сомнение. Это было бы эмоционально. Но было ли это правильно?

Мне нужен был совет.

– Дамиан… – я повернулся к нему. – Что нам делать? Может быть, просто сжечь всё здесь? Или… или… я не знаю. Я запутался. Как правильно поступить?

Дамиан посмотрел на меня, потом на операционный стол, и на его лице отразилось отвращение.

– Сжечь, – проговорил он. – Моё первое желание – сделать именно это. Превратить это место в пепел.

Он помолчал.

– Но это будет ошибкой, – сказал он уже своим обычным холодным, аналитическим тоном. – Во-первых, магический пожар в катакомбах поднимет тревогу, которую услышат даже в столице. Нас поймают через пять минут. Во-вторых, мы уничтожим все улики. А в-третьих, и это главное… мы предупредим Магистра. Он поймёт, что его логово раскрыто, и просто перенесёт свою фабрику в другое место. И мы его никогда не найдём.

Он подошёл ко мне.

– Нет. Мы не будем ничего сжигать. Мы сделаем кое-что похуже.

Он указал на раскрытый журнал на столе.

– Мы заберём это. И все его записи. А потом… мы оставим ему послание. Такое, чтобы он понял, что мы не боимся. Что мы принимаем его вызов. И что мы придём за ним.

Он посмотрел на голову несчастного студента, подключённую к артефакту.

– Мы должны перевернуть его доску. Испортить его игру. Заставить его ошибаться.

– Снова шахматы, Дамиан? – я устало покачал головой. – Ты же знаешь… моё любимое оружие – это хороший удар кулаком в челюсть. Не такой я человек, чтобы играть в эти игры. Оставим послание, будем наблюдать… с меня хватит этого.

Я тяжело дышал, пытаясь унять бурлящую внутри ярость. Думал.

– Хорошо… хорошо… Мы… мы не будем ничего делать, – сказал я, придя к решению.

Дамиан удивлённо на меня посмотрел.

– И… нужно, чтобы нашего эфирного следа здесь не осталось. Как и твоих ловушек снаружи. Ничего. Нас здесь просто не было, ясно? – я посмотрел на него в упор. – Я постараюсь «почистить» это место. А потом… потом я сам прослежу за ним. Мне нужно посетить библиотеку. Мне нужно стать невидимым. Я застану этих сволочей врасплох. И с Родионом… – мой голос стал ледяным, – … с Родионом никто, кроме меня, говорить не будет.

Я отказывался от его сложной игры. Я выбирал свой путь: подготовка, скрытность и внезапная, сокрушительная атака.

Дамиан слушал меня, и на его лице медленно появлялась… усмешка. Не злая, а понимающая.

– Не хочешь играть в шахматы… – повторил он. – Хочешь просто перевернуть доску и ударить противника фигурой по голове.

Он кивнул.

– Что ж. В этом тоже есть своя… элегантность. И, возможно, это даже сработает. Они ждут интриг. А ты предлагаешь им грубую силу. Это может застать их врасплох.

Он стал серьёзным.

– Хорошо, Воронцов. Я принимаю твой план. Мы уходим. Я сниму свои ловушки. А ты… – он посмотрел на меня с любопытством, – … почистишь следы? Интересно, как ты это собираешься сделать.

Он не верил, что это возможно.

– А насчёт Родиона… – Дамиан усмехнулся. – Отдаю его тебе. Наслаждайся.

Он был готов следовать моему плану.

– Я сам пока не знаю, Дамиан, как я их почищу…

Эфирный пылесос бы не помешал, – усмехнулся я про себя.

– Возможно, я сейчас жёстко облажаюсь, но я попробую.

Я закрыл глаза. Снова «увидел» Сеть. Я увидел эту комнату. Увидел наши следы – примятые, взбудораженные нити там, где мы стояли, где мы дышали.

А затем я вспомнил то плетение из учебника. «Пространственный карман». Контейнер. Я не пытался его создать. Я ощутил его внутри себя. Как пустоту. Как маленький вакуум.

А затем… я будто бы вдохнул.

Я сделал глубокий ментальный вдох, и нити Сети в лаборатории натянулись. Эфир, который остался от нас, наши следы, наша энергия – всё это потекло ко мне. Потянулось тонкими ручейками и влилось в ту пустоту, в тот «карман» внутри меня, исчезая без следа.

Комната… очистилась. Эфирный фон стал таким же, каким был до нашего прихода.

– Уходим, – сказал я, не открывая глаз, всё ещё находясь в этом странном, всевидящем состоянии. – Идём медленно. Прямо по моим следам.

Я открыл глаза.

Дамиан смотрел на меня с откровенным, неприкрытым шоком.

– Ты… – прошептал он. – Ты их не стёр. Ты их… поглотил.

Он покачал головой, не веря своим глазам.

– Воронцов. Ты – чёрная дыра.

Он первым пришёл в себя.

– Идём. Пока ты не поглотил и нас заодно.

Мы двинулись к выходу. Дамиан шёл первым, я – за ним. Мы вылезли из крипты в склеп. Дамиан быстро, несколькими пассами рук, снял свои сигнальные руны с двери и с земли. Теперь здесь не было никаких следов. Ни наших, ни его.

Мы вышли из усыпальницы в холодную, туманную ночь.

Я вернулся в свою комнату тем же путём, каким и пришёл – через Сеть, сделав один беззвучный шаг из ночного кладбища прямо в свою гостиную.

Я пошёл спать.

Правильно ли я поступил, оставив всё там? Никто не знает. Но играть в их сложные, многоходовые игры я больше не намерен. Мой план оставался прежним: стать сильнее. Стать невидимым. И нанести удар.

Ночь прошла без снов. Я просто провалился в темноту и очнулся от лучей утреннего солнца, бьющих из-за купола-сада.

Я встал, умылся. На столике, как всегда, ждал завтрак. Но я не спешил. Я подошёл к стеклянной стене и посмотрел на иллюзорный сад. Сегодня он не раздражал. Он был просто… декорацией.

Я знал, что сегодняшний день будет другим. У меня больше не было цели «разведать» или «узнать». У меня была конкретная цель.

Я оделся в учебную форму, позавтракал и вышел в общую гостиную.

Двери в комнаты Лины и Дамиана были закрыты.

Библиотека. Зал был почти пуст. Раннее утро. Строгая библиотекарша лишь кивнула мне, уже привыкнув к моему присутствию.

Я не стал брать книги по порталам. Сегодня мне нужно было другое.

Я подошёл к стеллажу с надписью «Иллюзии и маскировка». Я искал то, что поможет мне стать невидимым.

Я нашёл книгу. «Плетения сокрытия. Теория и практика».

Я сел за стол и открыл её. Первые главы были посвящены простым вещам: «Маска Покоя», которую я уже освоил, «Поглощение звука» (похоже на браслет Лины), «Слияние с тенью».

Но я искал настоящее. Я листал дальше. И нашёл.

Глава называлась «Пространственный камуфляж».

«…в отличие от примитивных иллюзий, искажающих свет, истинная невидимость достигается не обманом зрения, а манипуляцией пространством вокруг объекта. Плетение создаёт тончайшую „линзу“ из искривлённого пространства, заставляя свет огибать объект, а не отражаться от него. Наблюдатель видит не объект, а то, что находится ЗА ним. Это плетение требует постоянной подпитки и невероятной концентрации, так как маг должен одновременно удерживать сложнейшую пространственную структуру и воспринимать окружающий мир, чтобы двигаться…»

Это было оно. Это была магия моего Рода. Идеальное сочетание Иллюзии и Пространства. И я чувствовал, что смогу это сделать.

Я не стал тут же пробовать. Опыт с «Мгновенным сдвигом» научил меня, что сначала нужно понять «как», а не просто «что».

Я удобно устроился за столом в пустом зале и углубился в чтение.

Час за часом я пожирал информацию. Я читал не только про «Пространственный камуфляж». Я решил узнать больше о возможностях магии моего Рода в целом.