Текст книги "Пылающий Север"

Автор книги: Ярослав Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Но как же там вообще живут?!

– О-о… Живут… Да, что такое?

– Пришёл посыльный от командующего одного из отрядов. Важные сведения.

– Давай его сюда!

– Милорд!

– Без церемоний, солдат. Докладывай.

– Слушаюсь. Офицер велел сообщить, что бойцы с озёрного и приморского трактов были выведены в полосу обеспечения и чуть позже будут приведены сюда. Если милорд считает нужным наложить запрет на отступление тяжёлых отрядов, то…

– Ни в коем случае! – завопил я так, что даже кое-кто из моих телохранителей подскочил на месте. – Всех отвести! Сюда. Я вскрою тайники с припасами, и провизии хватит на всех. Хватит и лёгкого снаряжения, если мы примем решение оставить бойцов при засеке. Сколько их удалось отвести?

– Не меньше двух тысяч, милорд. Возможно, больше. Все бойцы ожидавших отрядов сработали, как проводники. Часть ловушек пришлось задействовать, чтоб помешать противнику преследовать отступающих.

– Отлично сработано! Передай командующему отрядом, что я очень им доволен. И остальными, кто поучаствовал в этом деле – тоже!

Глава 10
ЛЕСНАЯ ОБОРОНА

В лесу становилось тесно. Бойцы, занявшие было оборону на дорогах, прорезающих полосу обеспечения, быстро сообразили, что всё пошло не так, как планировалось, и успели развернуться лицом к врагу, метившему им в тыл. Командующие лесными отрядами тоже сориентировались без задержки. Им было проще – лес ведь их вотчина, тем более в ситуации, когда враг, уже разок получив стрелу из кустов и копьём в спину, сообразил держаться подальше от опушки. Пехотинцев стали уводить в засеки почти сразу, как только отряд атаковали в спину.

Отступить удалось почти трём тысячам, и спаслось бы намного больше, если б враг не пустил в ход какую-то очень мощную магию. Она прокатилась по дороге из конца в конец, калеча и давя не успевших спастись людей. Странное дело, но в лес чары не сумели проникнуть. Или, может быть, не были для этого предназначены.

Я тут же связался с замком, чтоб передать новые сведения. С Яромиром мы почти не поговорили – он продолжал то ли сердиться, то ли бояться моего гнева, а я слишком торопился, полагая, что ещё многое нужно выяснить. Но замковые маги уже начали думать над новыми фактами. Надежда на то, что они сумеют раскусить эту вражескую тайну по моим путаным объяснениям, да ещё и полученным не из первых рук, если у кого и была, то не у меня. Однако пытаться всегда стоит.

Выясняя подробности произошедшего, я узнал и о том, почему же именно центральный отряд успел только высунуться из-за вала. Противник, не тратя времени даже на то, чтоб просто осмотреть затворившиеся замки переднего края обороны, пошёл на Ледяной предел через тракт, идущий на юг прямо от Младшего уступа. На приморский и озёрный тракты сперва никто даже не сунулся, и как раз там было время развернуть войска.

Лучше бы враг пошёл сразу по трём дорогам. Может, тогда без малого тысяча человек сохранила бы жизни…

Но что произошло, то произошло. Хорошо хоть уцелели те, которые уцелели.

– Как полагаешь, этих бойцов можно эффективно использовать здесь? – спросил я Инхи.

Тот позволил себе слегка покровительственную усмешку. Что ж, он имеет на неё право. Хоть я и командую всем спецназом Империи, зато он – мастер в своём деле и специфику этих мест знает лучше, чем я, фактический их создатель.

– Любого бойца можно эффективно использовать где угодно, если есть возможность хоть слегка его подучить. А мы их подучим. Можно, конечно, усилить ими гарнизон замка Младший уступ, но стоит ли ради такой цели использовать магические затворы, рассчитанные лишь на один раз? Может возникнуть намного более важная потребность.

– Согласен. Ничего, тут на них хватит провизии и снаряжения. И у тебя всегда будет свежее пополнение.

– Я думал об этом, милорд. Наверное, запасные части лучше расположить вдоль скал – ими удобнее будет сманеврировать в случае необходимости. То, что в лесах полно солдат, враг уже должен был понять. Разумеется, он не захочет оставить в тылу такую серьёзную для себя опасность.

– Если он вообще считает наши войска опасными. Замки-то они оставили в тылу.

– С замками дело другое. Всегда известно, где они расположены, откуда могут выйти войска, к тому же за воротами всегда будут наблюдать. А в случае с партизанами, засевшими в полосе обеспечения, ничего и никогда нельзя знать заранее. Даже мы сами не знаем, откуда ударим в следующий раз.

– Это верно. Но я всё думаю о той магии, о которой мне рассказали бойцы. По всему получается, что наш враг способен пустить в ход чародейства, которые в Империи неизвестны. Откуда ты знаешь, может, они окажутся в состоянии стереть полосу обеспечения с лица земли. Вместе с бойцами.

– Это возможно, – помедлив, признал Инхи. – Потому я бы предложил милорду не покидать подземелий. Это безопасно и разумно.

– Разумно, если бы у меня имелись средства связи хотя бы с ключевыми отрядами.

– Средства связи есть. Они магические, но если наш противник столь широко намерен использовать магию, наверное, наша неосторожность пройдёт незамеченной.

– Даже если и нет – сигналы можно принимать тогда, когда бойцы будут в глубине засеки.

– Так и сделаем. Если бы у меня была возможность оповестить отдалённые отряды о сложившейся в самом начале ситуации…

– Ничего бы не изменилось, милорд. Мы не могли бы действовать быстрее.

– Да. Но в другой ситуации… Словом, ты понимаешь. Возможность связаться с тобой и твоими коллегами в иной ситуации может спасти положение.

– Конечно, милорд.

И хранилище магических артефактов было вскрыто – одно из тех, к двери которого подходило лишь несколько личных знаков во всём графстве. В первую очередь – мой. По уставу использование чародейских предметов отрядами, действующими в тылу противника, было разрешено очень ограниченно. Однако устав ведь писался под моим присмотром. Я имел полное право его изменить, хотя бы частично и тем более временно.

В подземельях, ещё недавно казавшихся мне опасно необозримыми, коварными и противоестественно тихими (ещё с прежних времён во мне укоренилась нелюбовь к пещерам и всяческим лазам; я не страдал настоящей клаустрофобией, но дискомфорт испытывал), вдруг стало шумно. Люди здесь попадались буквально на каждом шагу. Аканш едва сумел отыскать для меня уголок, не забитый припасами и пригодный для того, чтоб можно было там устроиться хотя бы с относительным комфортом, в относительном уединении. Убеждая его, что это совсем не обязательно, я, однако, уже вполне верил, что мои отговорки – просто верх скромности и аскетизма.

Теперь мне было не пройти по коридору, чтоб передо мной не вытянулся в струнку один-другой боец, а то и целый десяток. Конечно, в основном здесь торчали легкораненые либо те, кого командиры партизанских отрядиков сочли не особо перспективными – слишком рослых и малоподвижных солдат. Это способны были тащить на себе тяжёлые доспехи и стоять стеной на пути конницы, но вот с ползаньем по-пластунски через кусты у них обстояло хуже. И поэтому их пока держали в запасе.

Всё это были отборные бойцы с отменной выучкой, правда, несколько однобокой. Глядя на них, я поневоле задумывался о том, что их, пожалуй, можно будет эффективно использовать в этой лесной войне, просто немного не так, как обычно. Например, вооружить бывших пехотинцев магическим оружием или хотя бы сильными арбалетами – для стрельбы не требуется умение ползать под кустами или нырять в расщелины.

Этот вопрос следовало обдумать.

А пока я осваивал магические карты. На них всего удобнее было наносить свежую информацию и корректировать её впоследствии. Используя средство связи, я получал сведения и из Уступов, и из Ледяного замка. Необходимость работать над картами примиряла с тем, что из подземелий я почти не выходил. А когда появлялся на открытом воздухе, не успевал даже в небо посмотреть. Чувствовалось, что командиры даже самых мелких отрядов хотят получить указания от меня лично. Им это очень льстило, и их можно было понять.

Картинка вырисовывалась не такая страшная, как мне подумалось сперва. Да, вражеская армия прорвалась почти к самым стенам Ледяного замка, вернее, к валам и первой линии обороны, первой низенькой стене, очерчивающей настолько обширный овал, что никому бы и в голову не пришло сделать её непрерывной. Строители возвели укрепления от побережья до скал и потом от скал до реки, потом до озера – словом, до любой естественной преграды, которая могла тоже послужить защитой. В дни лихорадочной подготовки там, где недоставало укреплений, были накатаны валы, выкопаны рвы и устроены ловушки. Даже кое-где сложили дополнительные стены – конечно, низенькие, но любая стена лучше, чем её отсутствие.

Враг встал перед этой линией обороны и пока не мог пробиться дальше. Яромир при поддержке моих людей, большинство из которых имели опыт настоящей войны и поэтому способны были чувствовать себя уверенно в нынешней ситуации, воевал вполне успешно. Мои ставленники в Уступах пока не отставали. Вылазки совершались более или менее регулярно и, конечно, так, чтоб их действия невозможно было предугадать. О каждой вылазке мне аккуратно докладывали. Опосредованно наблюдая происходящее со стороны, я от отчаяния постепенно переходил к надежде.

Эту надежду в изрядной степени поддерживало то, что враг весьма ограниченно использовал магию. Да, заклинания были мощные, но они проходили только по открытому пространству и гасли сразу же за опушкой – моим бойцам достаточно было отступить поглубже в лес. Вскоре пришло сообщение из замка, что и довольно стандартный магический щит гасит их вполне успешно, если он поставлен не посреди луга, а поверх вала. Чем-то басурманские чары невзлюбили нашу пересечённую местность. Может, это и есть их слабина?

Жаль, в бою нельзя по-быстрому вырыть окопчик, если увидел, что твой противник-маг напыжился, чтоб засандалить в тебя каким-нибудь крепким колдовством.

– Сомневаюсь, стоит ли вообще рассчитывать на это. – Старший замковый маг без особого желания пустился в рассуждения. – Энергетика действующих заклинаний, которые мы могли наблюдать, такова, что ей успешно противостоит естественная энергия организованной растительности. В смысле – одиноко стоящее дерево на прохождение мощных чар не повлияет, но густой лес – да. Однако у врага может быть в запасе что-то более серьёзное.

– Естественно. Однако их заклинания гаснут и на валу, если вал защищён.

– Преждевременно делать выводы. Защита переднего края продумывается с расчётом на довольно мощные атаки, возможно, потому она и действенна. И полагаю, есть многое из того, что мы пока не знаем.

– Да. Мы ещё слишком мало знаем об их магии, – согласился я. И продолжил этот разговор чуть позже – уже с Аканшем. – Уж для них-то собственные ограничения у собственных боевых заклинаний – не тайна. Всё они знают. То есть пока просто не обращают внимания на наших ребят.

– На лесовиков?

– Именно. Но ведь их трудно не замечать. Да и опасно. Они ведь для того и придуманы, чтоб в спину бить. Значит, наш противник готовит какую-то пакость. Воздушных войск у них нет. Значит, наземное нападение. И, возможно, даже магическое.

– Это лишь предположение. Надо бы распорядиться насчёт захвата какого-нибудь значимого пленника. Для допроса. Стоит обременить этим заданием самых лучших бойцов. Таково моё мнение.

– Нет. Наоборот, распорядись, чтоб наши отошли поглубже в лес и не отсвечивали пока. Вот бы мне самому за «языком» сходить.

– Не может быть и речи. О чём ты говоришь?!

– Ну положим, это опять же буду решать только я. И неважно – говорить ли или делать. Эх, мне б сюда мои личные два десятка спецназовцев – Эфирных и Лис. Мы бы с ними… Ну ладно. Придётся отобрать и подготовить замену из тех, кто тут есть… Хочу напомнить, Аканш, что я до сих пор ещё относительно магически чист. Единственный подобный феномен во всей Империи. Логически рассуждая, делаем вывод, что такие, как я, магически инертные люди, у наших врагов на родине тоже вряд ли водятся. И это мой личный козырь, но только в тесной схватке. Когда чародей уж явно не пустит в ход объективно калечащие и убивающие чары, потому что в противном случае его тоже зацепит. Поэтому не надо на меня так смотреть.

– Это безумие – то, что ты задумал!

– Война по определению безумие, когда берёшь её в масштабе человеческого мировосприятия, а не стратегических прикидок на картах… Думаешь, мне не страшно? Ошибаешься. Страшно. Но надо. Судя по тому, что сообщают из Ледяного замка – а им сверху виднее – вражеские войска кучкуются поблизости от леса. Зачем бы? Так ведь наоборот опаснее. Наши в любой момент могут ударить из чащи, нашим намного удобнее атаковать тех, кто рядом. Значит, противник затевает против нас пакость. Это надо прояснить.

– Положим, твоё участие в захвате разумно, если мы будем планировать взятие в плен вражеского чародея. Но зачем он нам? Нам бы обычного офицерика.

– Маг нужен. И очень нужен. Необходимо знать, на что же ещё они способны.

– Нам – подчеркну – пленный маг без надобности. Как мы его переправим в Ледяной? Только тамошние маги способны квалифицированно его допросить и выяснить интересующие нас подробности.

– Ты прав лишь отчасти. Есть ведь Младший уступ. Там маги послабее, но тоже толковые. Однако и за офицериками пока лезть преждевременно. Пусть наши поостерегутся. Я должен сперва оценить ситуацию. Потому что, уверен, офицерики скоро сами придут. Как бы ещё наших не похватали.

– Понял. То есть в случае опасности…

– Отступать под защиту засеки. Пусть втолкуют это новичкам. Они теперь не пехота, которая «ни шагу назад, позади Москва».

– Кто позади?

– Да неважно.

Я вышел из подземелий влажным и пасмурным утром, таким промозглым, что хотелось завернуться поплотнее в плащ и закатиться куда-нибудь под ёлочку на пригорке посуше. Хотя бы то хорошо, что ходьба грела, на этот раз было решено обойтись без лошадей и добираться до нужного места на своих двоих. Ароматы леса буквально оглушили меня – за неделю я успел привыкнуть к пресному и поразительно никакому воздуху командных пещер. Неуверенным ветерком можно было умываться, он казался не потоком эфира, а глубоким и пенистым горным ручьём.

Должно быть, ребятам, ночевавшим сегодня в лесу, пришлось несладко. Промокли, небось, продрогли…

Сопровождавшие меня бойцы тащили с собой кое-какое магическое оборудование. Было-то их всего пятнадцать человек – мои телохранители да бывшие пехотинцы из тех, что на взгляд Аканша потолковее – но в узких лесных лабиринтах засек казалось, будто за мной топает целая маленькая армия. И топает-то как-то больно активно. Шумно.

Помощник Инхи, которого звали Осмеш и который не хуже своего начальства знал каждый уголок центральной части леса, показывал путь, вообще не сверяясь с картой. Он пытался объяснить мне закономерность, по которой через лабиринт следовало прокладывать безопасный путь, но я не сумел понять. Это успокаивало. Ну допустим, возьмёт наш враг Осмеша в плен. Ну убедит разъяснить им эту закономерность. Парень не сумеет сделать это для них лучше, чем для меня. Они тем более его не поймут. А как проводник он едва ли будет пользоваться доверием. И о долге, конечно, не забудет.

– Мы к вечеру-то доберёмся до нужного места? – спросил я его.

– Не уверен, милорд.

– Эх… Ну ладно.

Я прикидывал, что самое лучшее – разместиться в центре одного из лабиринтов поближе к краю полосы обеспечения и, развернув оборудование, попробовать разглядеть, что ж там творят наши опасные соседи. Аканш взглядом много что сказал мне по поводу моего решения. Но открыто спорить не стал. В сложившейся ситуации всё, в общем-то, было верно. Бойцы лесных отрядов не имели своей разведки и магов, среди них мало кто умел хоть как-то пользоваться магической техникой. В большинстве это командиры отрядов, они не могли бросить своих людей и отправиться ублаготворять меня информацией. То есть, конечно, если прикажу – выполнят. Но я не прикажу.

Важно было и то, что только я обладал полной информацией и мог делать выводы на месте, и сразу же на месте раздать распоряжения по магической связи. Экономия времени на войне иногда решает всё. Словом, оправдать свой поступок я мог без труда. В действительности же мне обрыдло подземелье, и захотелось хоть какой-нибудь деятельности. Надо ж было так по-глупому застрять в лесах…

Леса были обширны, и, юля между ловушками, частоколами и завалами, я думал, что уже совсем не в восторге при виде размеров и масштабов сорганизованной полосы обеспечения. Очень весело, когда приходится мерить всё это хозяйство шагами. Да ещё и на нервах.

– Уже немного осталось, – повеселел Осмеш.

Но когда мы всё же добрались до домишки в глубине лабиринта, обнаружили там всего одного бойца, раненого и слегка ошалевшего. Он даже не смог выпрямиться передо мной, хотя пытался, но вполне обстоятельно доложил, что противник уже два раза пытался проникнуть в глубину леса. Кое-кто напоролся на ловушки, но в большинстве чужаки успевали отойти и раненых своих увести.

– А у вас много раненых и убитых?

– Раненых и убитых по одному, милорд. Пленных нет.

– Что ж, исход терпимый. Остальные на местах?

– Да, милорд.

– Разворачивай аппаратуру.

– Милорд, вот-вот начнёт темнеть.

– Что успеем, то и увидим. Делайте!

Пока бойцы всё устанавливали и разворачивали, я ходил кругами и боролся с желанием на самом деле просто пойти и посмотреть, без всяких таких магических причиндалов. Нет, нельзя. Неразумно.

Чуть позже появился и командир отряда – серый от усталости немолодой офицер, которого я совсем не помнил, хотя он, конечно, из числа моих людей. Откуда тут взяться другим? Он отсалютовал по всем правилам, но смотрел сумрачно и без приязни. Наверное, не понимал, что тут делать столь высокому начальству, и ждал только пустой траты времени на объяснения и доклады.

– Они лезут наобум, как считаешь? – начал я, опустив все приветствия. – Они не знают, куда идти?

– Они прощупывают, милорд.

– И как? Успешно?

– Пока сложно сказать.

– Ну это понятно. Магии много применяют?

– Заметно. – Чувствовалось, что разговоры ему вести не хочется. Может быть, боевая обстановка дала ему ощущение, что формальностями можно пренебречь, но в целом его отстранённость и недружелюбие привели меня в недоумение. Вот, кстати – я успел совершенно от этого отвыкнуть.

– Угу. Закончили, ребята?

– Да, милорд.

– Ну посмотрим.

Разворачивая экран, я подгонял ток магии своим личным знаком. Светить своё местоположение длящимся и стабильным магическим импульсом неумно. В общем-то, это не имеет значения в ситуации, когда враг всё равно пытается пробиться к нам, причём это происходит к нашей выгоде. Но всё-таки правила ведь придумывались умными, много повидавшими людьми. Их соображениями и теперь не стоит пренебрегать.

Магический взор полз над кронами деревьев, потом показал опушку. Мда, видно маловато. Что это за туман?

– Можно предположить, что враг счёл нужным прикрыть свои позиции от посторонних взглядов. Магически, – высказался командир лесного отряда.

– Ладно, попробуем так. – Я сдвинул один кристалл, второй, прикоснувшись личным знаком к третьему, прибавил наличной энергии. Артефакт мог работать в таком режиме очень недолго, и есть вероятность, что потом он откажется действовать вовсе, к тому же «выхлоп» будет более чем заметный. Но меня это волновало мало. Я пришёл сюда посмотреть – и я посмотрю. – Ну вот. Так-то лучше. Мда… Слишком много отрядов, очевидно, что они задумали какую-то хитрость. Чужаки… У чужаков их всегда полным-полно в запасе.

– Кому как не милорду это знать.

– Кхм. – Я оценил собеседника взглядом. – Как тебя зовут? Откуда родом?

– Нитшуф, милорд. Из Баркабира. – По глазам было видно, что он ждёт для себя чего угодно. Слегка побледнел, но смотрит упрямо и даже с вызовом. Небось ожидает, что я сейчас вывалю шашку из ножен и примусь рубить его в капусту. Ну-ну…

– Знавал я одного Нитшуфа. Но это определённо не ты.

– В моих краях это имя распространённое, милорд. Нитшуфов много.

– Верю. Ты всегда был таким – дерзким на разговор? Или ко мне какие-то претензии имеешь?

– Прошу прощения, милорд.

– Думаешь, это ответ, Нитшуф?

– Никак нет, милорд. Я забылся, прошу прощения, милорд.

Мне осталось лишь пожать плечами. Можно, конечно, нажать, но правду я всё равно не услышу, а выглядеть буду по-дурацки, по крайней мере, в собственных глазах. Да и какая разница. Это даже лучше, что человек, с которым я имею дело, не скрывает своего отношения ко мне. Он откровенен, а от таких не приходится ждать удара в спину. Правильно, они предпочитают бить в лицо.

– Передай знаки различия своему помощнику. Кто тут помощник командира. Ты? Теперь ты командир. Нитшуф будет служить рядовым бойцом под твоим началом. Забери у него знаки различия и меч. Дай ему свой. Вот так.

– Слушаю, милорд. – Судя по лицам, солдаты ожидали куда более страшной расправы и теперь выдохнули с облегчением. Жаль, что этот баркабирец так несдержан и столь презрительно смотрит на требования устава. Судя по реакции его недавних подчинённых, командиром он был неплохим.

– Так, значит, наш противник к чему-то такому готовится. Возможно, хитрость будет магическая. Но не обязательно. – Я лишь рассуждал вслух, поглядывая на сопровождавших меня людей – может, у них какая гениальная идея проклюнется. Рассуждать о магии мне не стоило, я ведь ничего в ней не понимал. Но они-то могут ориентироваться в вопросе лучше.

Вот только бойцы молчали. Может, потому, что их никто не спрашивал или на самом деле нечего сказать.

– Ладно… Как тебя зовут, новый командир?

– Хидхеб, милорд.

– Твои солдаты на своих местах?

– Да, милорд.

– Пусть смотрят в оба. Сменяться регулярно – свежий дозорный полезнее уставшего. Можешь моих сопровождающих отправлять на смену своим людям. Те, которым нельзя от меня отходить ни на шаг, тебе об этом скажут.

– Благодарю, милорд. Слушаюсь, милорд.

Туман, сдёрнутый было напором магии, сгущался снова. Может, ребята почувствовали, что на них смотрят? Теперь будут знать. В глубине души шевельнулось сожаление, что такую важную, как теперь предполагаю, возможность прохлопал ушами ради ерунды, по большому-то счёту. Теперь враг знает, что мы можем и вот так. В следующий раз эта штука уже не прокатит. А я, использовав её сейчас, узнал лишь то, о чём и так догадывался.

Потихоньку смеркалось. Мы и так-то добрались до нужного места к вечеру, так что ночная тьма не заставит себя долго ждать. А вместе с нею и ночная прохлада. Здесь вам не юг, и слава богу. Хоть есть возможность продышаться. Машинально я принялся подсчитывать, сколько же времени у нас есть, чтоб повоевать с минимальным комфортом. Пожалуй, чуть более полутора месяцев, но ближе к концу ночи станут ещё холоднее, и если не для меня, то для многих из моих людей это станет настоящей проблемой.

– Милорд собирается оставаться здесь на ночь? – спросил меня один из моих телохранителей, Ашад.

– Пожалуй. Сорганизуй сеанс связи с командным пунктом. Перекинусь парой слов с Аканшем… Что – уже готово? Да, сейчас… Мои приветствия, дружище. Значит, ситуация следующая. – И я подробно изложил то, что увидел, а также свои соображения. – Есть такие же скопления войск в других местах?

– Есть. Почти у самого побережья. У Заводи век.

– Итого, значит, только в двух местах…

– Милорду нужно возвращаться.

– Нас никто не слышит, переходи на «ты»! Завтра же отправлюсь обратно. Ночью по засекам ходить не собираюсь.

– Естественно, понимаю. Но сразу же на рассвете…

– Разберусь сам, что и когда мне делать. Если вдруг возникнет опасная или внештатная ситуация, сигнал тревоги я отправлю тебе, а ты уж транслируй всем, но с толком.

– Я сманеврирую резервом. Не буду дёргать лесовиков. Они все на своих местах и давно наготове. Пусть там и остаются.

– Делай, как считаешь нужным, мне по таким мелочам не докладывайся. Всё. – Я прервал связь и, поглаживая переплетение хрустальных трубок, плотное, как точёный из камня ажурный орнамент, посмотрел на Осмеша. – Вот что… Можешь меня провести по засекам ночью?

– Хоть с завязанными глазами, милорд. Желаете вернуться обратно?

– Ни в коем случае. Хочу взглянуть, что они там городят. Сверху было плохо видно. Хорошо бы ночью пройти часть пути, чтоб к передним наблюдательным пунктам выйти до рассвета. Нет, дальше я не сунусь, очень надо. Но взглянуть должен. Могу, например, на дерево влезть и посмотреть оттуда.

– Могут снять стрелой. У них вроде есть дальнобойные арбалеты.

– Ты прав. Значит, попробую с земли посмотреть. Из кустов.

– Они могут пойти на нас сразу же после рассвета. И тогда милорд окажется в атакуемой зоне.

– Надеюсь, что так. Мне б хоть одним глазом взглянуть. Я бы уже многое мог понять и рассказать потом своим магам. А самой магии не очень-то боюсь. В этом преимущество «чистого».

– Чары наверняка будут действовать массово, на местность. От таких чистота не защитит.

– Ну если б они могли выжечь лес, давно б уже это сделали. Либо не могут, либо почему-то не хотят. Значит, это будет что-то, нацеленное чисто на людей. Но на обычных, не инертных в магическом плане людей. На таких, как я, маги никогда не рассчитывают.

– Боюсь, что не разбираюсь в таких вещах, милорд, – признался Осмеш.

– Поэтому просто проведи туда, куда я сказал.

– Прошу прощения. Слушаюсь.

Что ж, дежурная фраза, которую в ближайшее время окружающие не забудут, как и протокольные правила общения с такими шишками, как я. Никому больше не хочется быть разжалованным или наказанным как-то иначе.

Мы поужинали из общего котла, хотя на этом пришлось настаивать. В кладовой при домишке-убежище имелось некоторое количество деликатесов, по уставу предназначенных для раненых, ведь раненые бывают разные, и нужно им разное. Мне собирались готовить именно из этих припасов, даже не спрашивая моё мнение на сей счёт. Но я категорически приказал спрятать всё вынутое обратно и с удовольствием навернул обычной мясной каши. И вовсе не потому, что хотел как-то по-особенному выглядеть в глазах этих людей, хотя мнение солдат о моей особе всегда меня интересовало.

Просто иногда хотелось и простой пищи взять в рот. Пожалуй, после путешествия по северным лесам и сидения в подземельях, где тоже хватало экзотических угощений, словно специально запасённых для высочайшей инспекции, у меня долго ещё будет стойкое неприятие изысканных яств в походных условиях.

Лёг спать буквально на пару часов, уставший до трясучки, но после заката безропотно поднялся, на равных с телохранителями выбрал и взвалил на себя сумку с вещами и припасами. Даст судьба, в случае нападения меня не отличат от моих спутников. Чем я вообще могу так уж значительно выделиться на их фоне? Одет и обут я, как они. Снаряжён примерно так же. По перстню на пальце, конечно, меня отличит любой имперец, но они-то не имперцы. Ещё меч – моё оружие по-настоящему великолепно. Однако чужаки и в местном оружии, по идее, разбираться не должны, на глаз разве отличат дорогое и роскошное от простого и функционального, если первое не помечено, как корова колокольчиками, золотой отделкой и вставками из драгоценных камней? Нет, конечно.

Ночной лес всегда заставлял меня нервничать. Я вырос на севере, где ночная тьма летом – скорее исключение, чем правило. Но даже под Архангельском, где я родился и вырос, ночью в лесу бывало… темновато. Плохо видно. И меня, городского жителя, это выбешивало. Здесь, в Серте, гуляя после полуночи в густой чаще, можно было с некоторым трудом различить стволы и не влепиться в них башкой. Но это всё. Кусты, кочки и ямы под ногами отыскивай хоть на ощупь, можешь по-настоящему прочувствовать, что такое – внезапно ослепнуть.

Правда, Осмеш без труда решил эту проблему. Дождался, когда на западе погаснет последний багрянец в густой зелени древесных крон, когда вокруг сгустится относительно непроглядная тьма, и вынул пузырёк с уже знакомым мне средством.

– По капле на ладонь, – тихо предупредил он, гася рукой магический факел. – Прошу милорда принять средство первым.

Я слизнул с пальцев неприятное на вкус лекарство, и свет звёзд ударил мне в лицо. Он был рассеянным, затуманенным, потому что небо постепенно затягивали облака, но это не ослабляло, а лишь размазывало свет по всему небосклону. Теперь для меня он сиял, как одна огромная люминесцентная лампа. К этому просто надо было привыкнуть.

Я вспомнил вдруг ночное небо у себя на родине. Оно было совсем иным, потому что снизу его всегда подпирали негаснущие огни большого города. Примерно так я сейчас и видел, как бывало во время прогулки по ночной Москве (Архангельск в этом смысле плёлся далеко в хвосте). Но поправка – там были и фонари, и витрины, и рекламы с подсветками домов, и чужие окна, источающие электрическое сияние. А здесь – только усилившаяся в десятки раз способность человеческого глаза воспринимать самые лёгкие намёки на свет.

Она как раз должна была иссякнуть к рассвету.

– Сюда. – Осмеш стал деловит и даже резок. – И вот сюда.

Теперь, в нынешнем восприятии, лабиринт засеки казался по-настоящему чародейским. Эти завалы воспринимались как стены, увитые драгоценным плющом, как своды замка, в котором живут или служат своим богам застывшие в трепетном восторге великаны-деревья. Небо, расстелившееся поверх крон, сыпало вниз пригоршни холодных искр – может быть, это какие-нибудь светляки, или мусор, или незаметно конденсируется ночная влага. А может, всё сразу. Но, шагая и поглядывая по сторонам, я уже нисколько не жалел, что лишён ночного отдыха. Это зрелище стоит того, чтоб его увидеть.

Дожидаясь, пока рассветёт, мы засели за одним из частоколов. Пока средство ночного зрения не прекратит действовать, нам к нашим же дозорным соваться нельзя – у них наверняка есть средства освещения, и они захотят рассмотреть новоприбывших. Так требует устав. А одного луча магической лампы хватит, чтоб всех нас ослепить, и даже плотно стиснутые веки не помогут.

К утру начался лёгкий дождик, и пригоршни искр превратились в настоящий водопад света, бесконечный поток бриллиантов, сыплющихся на землю и в падении играющих мириадами граней, мириадами оттенков. Прикрывая глаза от сияния, я подумал, что по окончании войны обязательно закажу для жены комплект украшений с драгоценными камнями, самый красивый, какой смогу добыть, и самые дорогие кружева. И вообще всё, что она захочет.

– Светает, – прошептал Осмеш. – Милорд замёрз?

– Как все. Ничего. Парни – размяться?

Глаза наконец перестало резать. Очень вовремя – свет нисходил всё увереннее, до рассвета оставалась сущая ерунда. Нащупывая ногой тропку, проводник повёл нас дальше, не забывая время от времени посвистывать – наверное, для дозорных. Один из наблюдателей специально высунулся из зарослей, чтобы показаться нам, но тут же спрятался обратно. Да, всё правильно.